Игры вампира

— Успокойся, малыш, всё уже прошло, — шепнул он мне на ухо, обнимая, заключая меня в кокон из своей воли.

— Урок понят, наказание принято, могу я идти? — гулко отозвался я, не поднимая головы.

— Наказание ещё не назначено. Но, как всегда, на проигравшем последствия баталии. Можешь идти.

Вырвавшись из таких заманчиво-обманчивых объятий я кинулся вверх по лестнице, на второй этаж апартаментов, на ходу набирая сообщение Наденьке.

Пусть всё ужасно.

Но я знаю выход.

Антон

— Пап, отвези меня в институт, — потребовала Надя с утра.

— Ты же предпочитаешь ездить сама? — удивился я. Она всегда выказывала самостоятельность и независимость, особенно в таких вопросах.

— Ну, так как с Владом нам теперь можно встречаться только под надзором родителей, я тебя прошу пойти со мной.

Логика абсолютных частенько от меня ускользает. Наверное, именно поэтому они и сошлись.

— Ты хочешь заехать за ним перед учёбой? А не должно это быть наоборот?..

— Пап, не будь таким старомодным, — улыбнулась дочь. — Он живёт ближе к универу, да к тому же ещё не до конца усвоил построение порталов.

— Я точно старомодный, — признался. — Потому что не думал, что в институт ты прыгаешь порталами.

— Не всегда. Часто мы с Владом ездим на метро или на его машине. Всё-таки ощущения от портала совсем другие... Но сейчас он послал мне сообщение.

Она развернула ко мне экран телефона, где было лаконично написано:

«Спасай, любимая!»

— И что это значит?..

— Что его надо спасать. Пап, я понимаю, ты ко всему этому относишься очень скептически, а особенно — к нашей интерпретации Ромео и Джульетты, но пожалуйста, поверь. Влад очень дорожит своим словом и если говорит: «Спасай!» — значит его надо спасать. А если говорит, что идея поселить его вместе с отцом очень плохая, значит, не надо было этого делать. Я чувствую, ему сейчас плохо. Бли-и-ин... Да я никогда его таким отчаянным не чувствовала.

— Хорошо, уговорила, сейчас соберусь... Хотя даже представить себе не могу, кто его обидеть может... Он сам обидит кого хочешь...

Несмотря на ворчание, уже через десять минут мы стояли на лестничной площадке элитного жилого дома.

— Что, внутрь не получилось? — спросил я. — Или вежливость соблюдаешь?

— Какая вежливость? — отмахнулась она, тревожно вглядываясь за дверь. — Защита стоит превосходная. Даже не могу определить компоненты или просканировать через Сумрак. Как будто нет его там. Но болью веет. Яростью. Страхом и насмешкой... Не нравится мне это.

Я ровным счётом ничего не чувствовал, но понадеялся на свою дочь.

За дверью что-то грохнуло, разбилось, раздались невнятные ругательства, а затем она распахнулась, явив нам чумазого вампира, в домашнем фартуке. И хотя красные пятна вокруг его рта сначала показались кровью, они оказались безобидным вареньем — не очень похоже на апокалипсис.

— Привет, а я вас ждал, — сообщил он. — Блинчики будете?

С этими словами он втянулся внутрь квартиры, оставив дверь открытой. Мы с Надей переглянулись, но всё же решили рискнуть и посетить логово тёмных магов.

Ладно, я слегка ошибся. Это похоже на апокалипсис. Очень даже похоже. Гостиная с высоким потолком и дизайнерским интерьером была разгромлена к чертям собачьим. Взгляд, натренированный за годы в оперативном отделе выхватил детали: вон ту стену задело плетью Шааба, шкаф обрушили огненным шаром, а следом залили фризом, чтоб не сгорели книги. Вон там стена деформирована в форме человеческой спины. Тут чёрные разводы незнакомого мне тёмного заклинания... Под ногами хрустит стекло, дверь, должно быть, завалило обломками другого шкафа... Клочья поролона, которые раньше составляли диван, весёленьким жёлтым снежком лежат на обломках.

Кое-где я так же заметил кровь и клочья одежды.

— Прошу прощения за беспорядок, — проговорил Виктор, жестом дирижёра демонстрируя нам помещения. — Мы вчера с сыночкой подрались немножко. Так с чем вы хотите блинчики?..

— Он жив? — взволнованно спросила Надя.

— Конечно. Его комната наверху, сходи разбуди... Сам не рискую, это может закончиться ещё одной эпичной баталией, во время которой подгорят блинчики... А старшее поколение поможет мне их делать, ведь так?

Надя кивнула и поспешила на второй этаж, а меня взяли под локоток и отволокли на кухню, которая, надо признать, была в более презентабельном виде. Насвистывая весёленький мотивчик, Виктор усадил меня за стол, а сам действительно начал жарить блины. Миска с тестом уже была приготовлена, как и нагретая сковорода, а банка варения — вообще на половину съедена.

— Значит, подрались, — осторожно начал я. — И часто у вас такое бывает?

— Да постоянно. У нас острая непереносимость друг друга, — отмахнулся он, наливая первый блин. — Вы спрашиваете ведь это с долгоидущей целью: хотите знать, не будет ли Влад обижать вашу девочку, а их внуки — родителей. Скажу сразу — нет. Я — редкий фрукт... На который у Влада аллергия.

— То есть, это он зачинщик?.. — ещё осторожнее произнёс я. Нельзя забывать, что тёмные — это другая раса и думают они совсем по другому.

— Да. Нет. Не знаю, — он задумался. — Ладно, возможно я его невольно спровоцировал, но совсем нечаянно. Бывает у нас такое... Причём охарактеризовать это как домашнее насилие у меня не поднимается юридическое образование. Дерёмся мы практически на равных, так что можно это называть спарриногом. Правда, после него Влад дольше восстанавливается и ходит мрачный, злой на весь мир. Надеюсь, ваша дочь сможет исправить это... Вот, попробуйте, хорошо получилось? — передо мной опустилась тарелка с одним блином. — Может, послаще? Кстати, что будете пить? Чай, кофе, чего покрепче?..

— Чай, — коротко ответил я. — Блины хорошие, продолжайте.

Вампир буквально просиял и бросился обратно к плите. Вопреки логике из меня полезли ругательства. И ведь он не играет, этот трёхтысячелетний вампир. А если и играет, то получает от этого искренне удовольствие. Так должна вести себя маленькая девочка, кормящая своих кукол в искусственном чаепитие, но не столь древний тёмный...

— Что, думаешь притворяюсь? — весело спросил он, пижонски переворачивая блин подкидом. — Ха! Чтобы дожить до моих лет и не сойти с ума, надо научиться радоваться маленьким радостям. Ну и что, что вчера поругался с сыном так, что пришлось собирать себя по кусочкам, а его — вытаскивать из сгоряча наложенного транса? Ну и что, что меня сейчас будут пытать все Дозоры, чтобы узнать секреты древней магии или изобличить мошенника? Зато у меня будут вкусные блинчики, и я ими смогу кого-нибудь порадовать, — на этих словах он развернулся и подмигнул.

Чёрт. Я надеюсь. Я очень, очень сильно надеюсь, что он со мной не заигрывает.

— Кстати, что-то дети задерживаются... — начал я.

— А, у них всё в порядке, — сообщил он, на мгновение прислушавшись. — Экспресс-психологическая помощь да объяснения в любви. Дело молодое... Не бойся светлый, дальше чмока в нос мой, ставший внезапно целомудренным, сын не пойдёт.

Я тоже попытался просканировать пространство, но не смог даже тень на глаза положить. Не смог дозваться до Сумрака. Раз пробовал, другой, третий... Всё тщетно, будто меня моментально лишили способностей.

— Не паникуй, Антон, — сообщила мне спина Вампира. — Мой дом — zona twilight free!

— Зона свободы от Сумрака? Или зона распространения бесплатных «Сумерек»? — не удержался я. Да и трудно было даже самому мрачному не подхватить этот шутливый тон.

— Первое. Хотя, если хочешь — второе, у меня интернет есть.

— И как вам это удалось?

— Секрет фирмы, светлый. Никому его не отдам...

— Я про магическую драку говорю. Как вам удалось это сделать без Сумрака?..

— Нулевой, — развёл Виктор руками, в одной из которых была лопаточка, а в другой — прихватка. — Плюс вампир, который запасает силу внутри своего тела, а не черпает его напрямую из Сумрака.

— Но ведь...

— Нулевой вне Сумрака погибает, ага. Только у меня дома не совсем отсутствие. Скорее, блокировка этого образования. О, а вот и наши молодые. Как дела? Сынок, ты выспался? Уже не хочешь меня убить? Иди, поцелуй папочку, пока твой будущий тесть не подумал ничего плохого.

В дверях действительно показались Надя и Влад. Парень выглядел... Помято. Очень. Будто куролесил всю ночь, а потом утро провёл в стиральной машине. Он устало вздохнул, поймал своего отца за лямку фартука и лениво чмокнул в щёку.

— Варенье ещё есть? — деловито уточнил он.

— Обижаешь!

— А... А, здравствуйте, Антон Сергеевич, извините, не поздоровался сразу. Я немного рассеян сейчас, — парень неловко улыбнулся, сразу скинув с себя вальяжность помятого в боях хищника.

— Ничего, бывает, — кивнул я. И все сделали вид, что так и надо. Даже Надя не удивилась такому преображению.

Семейка Адамсов какая-то.

Виктор в рекордные сроки закончил блины, явно как-то в чём-то колданув, но без Сумрака я не мог понять, в чём именно. Мы все расселись за столом, благо кухня было европейского образца, то есть, огромная. Разобрали угощения, напитки и...

Влад

— Не возражаешь, если я задам тебе пару вопросов... неприятного толка? — спросил Городецкий, доставая из папки стопку распечаток.

— Скорее уж инквизиторско-уголовного, — сообщил отец, только взглянув на них. Блин, как он прочитать-то их успел?.. — Вроде таких: крал ли ты, убивал ли...

— Пожалуйста, задавайте. Мне нечего скрывать от моего солнца, — я нежно улыбнулся Наденьки. — Только, если что, подробности я выдавать отказываюсь. И вообще, это как бы игра и все мои слова не имеют юридической силы.

Светлый приподнял брови, но кивнул.

— Хочешь, я выйду? — предложил отец.

— А толку? — возразил я. — Подозреваю, ты обо всём этом прекрасно знаешь.

— Ну мало ли, вдруг ты не хочешь, чтоб я видел твой румянец?..

— Не дождёшься, клыкастый. Начинайте, — это Городецкому.

— Кхм, начнём с простого... Ты врал?

— Да.

— Играл в азартные игры?

— Ещё как.

Причём они были совмещены с экстримом, и проигравший терял не только деньги, но и здоровье, а может даже и жизнь.

— Богохульствовал?

— Дайте подумать... Вроде нет.

— А что так? Это часто случается с молодыми тёмными.

— Понимаете, богохульство возникает из-за того, что в семье слишком много религии, — проговорил я, осторожно подбирая слова. — Вот и подростки, в период бунтарства, начинают богохульничать в пику родителям. Мне бы для этого пришлось стать христианином.

— И давно ты знаешь, что я сатанист? — оживился папа.

— У тебя под ковром начерчена пентаграмма, среди книг встречается Сатанинская Библия ЛаВея и сборник цитат Ницше, а так же у тебя татуировка на спине в виде покоцаных перепончатых крыльев. Да, давно. Сложно было не догадаться.

— Логично, — согласился Виктор и вернулся к блинчикам.

Допрос продолжился:

— Употреблял алкоголь?

— Да.

В этой области я могу с полным на то правом считать себя специалистом. В то время, когда мои ровесники только начинали глушить дешёвый пивасик, я покупал дорогие коньяки, вина и ликёры, тщательно сравнивая вкусы и эффекты.

— Принимал на наркотики?

— Да.

— Какие?

— Марихуана, ЛСД, кокаин.

Было дело. Я, с такими же оболтусами из золотой молодёжи, надирались всякой дрянью и ловили с этого кайф. Тематические клубы, интересные вещества, дамы с прискорбно малым количеством одежды... Мне было шестнадцать, весь мир казался у моих ног, но... Как-то раз моему отцу приспичило увидеться со мной именно в тот момент, когда я был в таком клубе. Думаете, он отобрал косяк и насильно потащил меня домой? Ха!

Я прикрыл глаза, вспоминая.

В тот вечер нас было пятеро. Трое — ещё несовершеннолетние, включая меня. Комната — в стиле Парижских дворцов девятнадцатого века: мягкий ковёр на полу, шикарные диваны с золотистым люрексом, зеркала, картины, небольшой журнальный столик из стекла... Мы как раз разложили на нём весь инструментарий, как в закрытую и охраняемую комнату ворвался мой отец.

— О, привет всем, — сказал он, очаровательно улыбнувшись. — Влад, а я тебя везде ищу. Не хочешь покинуть компанию этих джентльменов, чтобы пообщаться со мной?

— Нет, — откликнулся я с вызовом. — Мне и так хорошо.

Бунтарский период, что и говорить. Тогда я ещё не осознавал, что спорить с ним выходит себе дороже.

— Тогда, пожалуй, я присоединюсь к вам, — очаровательно улыбнулся он, присаживаясь рядом со мной. — И к вашему... развлечению.

Компания с сомнением переглянулась, но кивнула. Всё-таки Виктор всегда умел производить впечатление: неопределённого возраста, в разные моменты кажущийся то двадцатилеткой, то умудрённым опытом сорокалетним мужем, элегантный, стильный, сильный, быстрый... Через полчаса он был всем лучшим другом, а не я. Травил байки, профессионально нюхал кокс, втягивал всех в разговор. Словом, был душой компании. А я медленно закипал, понимая, что у меня отбирают контроль... И так же медленно таял от его присутствия. В конце-концов, подумал: «А какого чёрта? Мы действительно редко видимся!» и тоже вступил в общение.

Это было офигенно. Кокаин является нейростимулятором, от его приёма кажешься невесть каким умным. Мы обсуждали политику, философию, метафизику, экономику и всё это было охренеть как интересно и понятно. Гораздо, гораздо лучше всяких там затасканных тем вроде шоу-бизнеса и богемных сплетен. Виктор стал словно глотком свежего воздуха.

Закончилось это всё в тот момент, когда пришли девушки. Они были в тематических костюмах, в корсетах, кружевном белье, да с длинными юбками, которые юбками являлись лишь при взгляде сзади.

— Извините, ребята, я пас, — признался отец.

— А что такое? Боишься сплоховать, старичок? — беззлобно улыбнулся один из моих друзей.

— Ещё как! — с готовностью согласился Виктор. — А вообще, девушки не в моём вкусе.

— А по-моему, красавицы, каких ещё поискать, — не согласился другой, оглядывая девушек.

— Нет, я не о внешности, — улыбнувшись, он отпил вина. — Хотя я действительно предпочитаю женщин постарше... У этих — в глазах счётчик. Сколько за эту ночь они заработают, как бы им стать вашими постоянными мастерицами на выгодной основе и заработать ещё. А мне нравятся те, в чьих глазах можно прочитать что, как, сколько раз и в каких позах они меня хотят. Так что я, пожалуй, пойду. Влад...