Тмв от Колльера

Профессор Невинс процитировал урок истории в его статье, "Тирания Должна Пасть", чтобы показать, что каждая тирания, от обширной империи Чингисхана до честолюбивого нацизма Адольфа Гитлера, разрушается, так от внутренних недостатков, как и от внешнего давления. Тирания построена на основе ненависти, страха и запугивания и волнения перед потенциальным восстанием. Тиран создает безжалостную силу. И когда бремя притеснения становится слишком большим, безжалостная сила выходит из управления и сокрушает его.

Разрушение тирании оставляет вакуум, заполнить который — задача освобожденных и их освободителей. Задача столь же важная, как и задача создания вакуума. Дважды в этом столетии победители восстанавливали международный порядок таким способом, который позволял тирании существовать. На следующих страницах, рассматривающие эту проблему, предложили процедуру, которая, как уверены редакторы Колльера, помогла бы избежать некоторых ошибок прошлого и в ведении войны, и в трудностях, которые последуют за ней.

Эти авторы консультировались с выдающимися авторитетами по поводу вооруженных сил и экономических вопросов, помимо привлечения их собственных широких познаний в их областях. Они исходили из фактического рассмотрения мировой ситуации сегодня к логическому анализу того, что может наступить.

Война, которую они описывают, является гипотетической войной. Но их описание не содержит небрежной фантазии или легкой выдумки. Им было поручено выполнить не журналистский трюк. Редакторы Колльера не тратили десять месяцев работы над этой проблемой с намерением создать сенсацию. Наше намерение состоит в том, чтобы прямо взглянуть на будущее, которое может содержать самое ужасное бедствие, которое когда-либо случалось с человеческим родом.

Если война придет, мы полагаем, что против нее нужно бороться войной освободительной. У свободного мира нет никакой ссоры с угнетаемым русским народом, но только с их советскими хозяевами. Эти хозяева могли бы, вероятно, напасть на гражданских лиц этой и других свободных стран в кампании атомного истребления. Но мы надеемся и полагаем что атомные бомбы свободных, гуманных стран использовались бы не для возмездия, но для разрушения стратегических целей, и только после заблаговременного предупреждения гражданским лицам об эвакуации области поражения.

Если нежелательная война действительно наступит, мы чувствуем, что мир, который последует за ней, не должен повторить образец безоговорочной капитуляции, компенсаций и наказания военных преступников. Российскому народу должно быть разрешено иметь дело с их выжившими угнетателями, как они считают целесообразным.

Мы не должны ожидать от России копию американской демократии или американской экономики. Мы не должны вынуждать ее ни на то, ни на другое. Самоуправление и частное предпринимательство, вероятно, развились бы в форме, которая была бы изменена фоном, окружающей средой и характером самого народа. Победители, через помощь и руководство, должны сначала удостовериться, что из руин войны вновь не вырастет диктатура.

С такой же предосторожностью они должны просто обеспечить возможность для появления свободы. Освобожденному народу можно оставить выбор политических форм свободы, которая процветала бы лучше всего в российских условиях.

Неявно все, что Вы прочитаете на последующих страницах, подразумевает, как можно избежать катастрофы новой войны.

Эта ответственность лежит на советском правительстве. Люди в Кремле должны сделать выбор. Они могут свернуть Железный занавес. Или они могут начать войну и погибнуть.

Они могут поверить правде — что Запад не имеет агрессивных намерений и готов жить в мире с Россией. Или они могут

продолжать вводить в заблуждение свой народ и самих себя их собственной пропагандой, начать войну и увидеть просвещение, принесенное к их народу вооруженной силой.

Они могут прекратить порабощать своих пленных соседей и все еще поддерживать с ними экономические и культурные отношения. Или они могут начать войну и увидеть независимость этих стран, восстановленную силой.

Они могут воссоединиться с семьей народов, открыть их двери остальному миру, освободить каналы торговли, вернуть ресурсы их обширной страны к конструктивному использованию, и таким образом улучшить положение всех народов в мире. Или они могут продолжить свой существующий курс подозрительности, упорной воинственности, рискуя собственной гибелью.

Советское правительство должно изменить свою перспективу и свою политику.

Если этого не будет сделано, то, конечно, наступит день, когда это правительство исчезнет с лица земли. Кремль должен решить.

И если советские правители отказываются измениться, то они должны понять, что свободный мир будет бороться в случае необходимости. Он будет бороться и победит. Ход истории не может быть изменен, тирания по-прежнему обречена на разрушение своей собственной природой.

Обращение к Иосифу Сталину и людям вокруг него — окончательная цель этого проекта Колльера. Мы полагаем, что это самый важный проект, который когда-либо издавал любой журнал.

Роберт Э. Шервуд сказал нам, что "Мне думается, что это может иметь влияние на ход истории." Мы искренне надеемся, что он прав. И мы искренне просим, чтобы его влияние помогло установить и поддержать устойчивый мир.

Третья Мировая Война

РОБЕРТ Э. ШЕРВУД

Следуя за ужасным Кремлевским просчетом, она погрузила весь мир в невероятный ужас.

Но результат был неизбежен: разгромная победа Запада, и обещание лучшей эры.

Начиная с окончания боевых действий в 1955, Историческая Комиссия ООН готовила историю войны с СССР. Завершение этой массивной работы ожидается годы спустя, но Колльер в это время попросил Роберта Э. Шервуда, одного из Американских делегатов, чтобы описать широкую схему результатов до настоящего времени.

РЕДАКЦИЯ, Москва, 1960

Самая ненужная, наиболее бессмысленная и самая смертоносная война в истории — Третья Мировая Война началась точно в

13:58. G.M.T., суббота, 10 мая 1952.

В тот момент Маршал Тито доброжелательно улыбнулся делегации 120 сербских крестьян, чьи ноги в кожаных мокасинах шаркали по площади Белого Дворца в Белграде, когда они приветствовали его и пели: "Тито наша небольшая белая фиалка."

Они были крестьянами совхоза в Баванисте, одного из первых коллективов, созданных в Югославии. Они должны были лично поблагодарить маршала за рост их доли производства в течение семи лет под его руководством.

Сегодня Тито был физически ближе к людям, чем когда-либо. На недавних публичных выступлениях он часто бывал окружен толпами поклонников — при открытии художественной выставки и снова на церемонии празднования соединения двух отделений

из Молодежной Железной дороги в Боснии.

Это было источником чрезвычайного беспокойства для генерала Александра Ранковича, преданного офицера, ответственного за безопасность Тито. Но Тито насмехался над страхами генерала и постоянно старался убрать подальше тайную полицию, когда они появлялась между ним и восторженными толпами.

Ранкович внедрил несколько своих полицейских, одетых в крестьянские костюмы, в делегацию от Баванисте. Он не знал, что МВД в Москве также внедрило двух своих тайных агентов в эту толпу. Это были Душан Петрович и Лука Борлик, обученные в Москве фанатики, которые знали только одного бога, и этот единственный бог был Сталин.

Предыдущие четыре года они были чрезвычайно умны, чтобы не дать югославской тайной полиции никаких причин подозревать себя. Целью их жизни было убийство Тито. Они были осторожны, никогда не отступая от крестьянской рутины. Они прибыли в Белград, только когда группы других крестьян приехали в столицу. Тогда они вступили в контакт с их связным с МВД в Топкидере, парке куда собирались белградцы, когда была хорошая погода.

Делегация Баванисте прибыла в Белград вечером 9-ого мая и остановилась в Балканском Отеле в центре города. Они были встречены чиновниками Министерства сельского хозяйства и решили насладиться в выходные посещением столицы, звездным часом чего должен был стать их прием лично Маршалом Тито.

Петрович и Борлик присоединились к своим товарищам в поездке в переполненный ресторан Топкидеры. Поскольку сливовица текла рекой, Петрович и Борлик вскоре встали из-за стола и вышли в туалет, где встретили друга, который тепло приветствовал их и дал им горстку сигар, редкую роскошь в Югославии тогда. Когда убийцы возвратились к их столу, они не разделили сигары со своими товарищами...

На следующий день, когда Петрович и Борлик вышли к Тито, две из этих сигар, незажженные, были зажаты в их зубах. В этом не было ничего необычного — другие крестьяне, кому повезло иметь сигареты или сигары, также курили, неся корзины фруктов и овощей для представления их лидеру. Это не считалось ни неловким, ни непочтительным.

Убийцы встали позади маленькой Марии Сердик, восьми лет, которую отобрали из Баванисте, чтобы поднести маршалу букет весенних цветов.

Полицейские Ранковича вместе со всеми кричали "Зивио Тито!" ("Да здравствует Тито!") и пели "Тито наша небольшая белая фиалка." Но они не спускали своих глаз с крестьян вокруг них.

Когда они были приблизительно 20 футов от Тито, сперва Петрович, а затем Борлик бросили сигары в маршала и кинулись на землю.

Два взрыва прогремели над площадью, и крики эхом отразились всюду по району пригорода Дединджа, над которым возвышался Белый Дворец.

Сигары, которые Петрович и Борлик получили в туалете ресторана Топкидера, были смертоносной советской адаптацией так называемого "Bouiicing Бетти", карманных гранат, изобретенных нацистами.

В великолепной новой радиостудии Белграда, югославский симфонический оркестр только что закончил третью часть Пятого Бетховена. Когда секундная стрелка студийных часов коснулись 14:00, шестеро участников оркестра покинули места. Они были вооружены. Один из них подошел к микрофону, другие заняли стратегические позиции вокруг студии.

В тот же момент вооруженный человек появился в диспетчерской. Югославия и приемники во всем мире услышали это: "Тито мертв! Тито мертв! Югославский народ восстал и казнил фашиста, троцкистского бандита Тито!"

Это было сигналом для начала 32 месяцев неограниченной катастрофы для человеческого рода, в ходе которой погибли страшной смертью миллионы невинных людей, которые просили только права жить рядом со своими соседями в мире. Среди их обожженных, разрушенных кладбищ были руины Вашингтона, Чикаго, Филадельфии, Детройта, Нью-Йорка, Лондона и, в конечном счете, Москвы.

В 14:00 G.M.T. (это было 9:00 E.S.T. в Вашингтоне) президент Соединенных Штатов прибыл на военно-морскую базу Анакостиа, чтобы отправиться на Президентской яхте Уильямсбург на выходные в круиз по Чесапикскому заливу. Садясь на корабль, он упрекнул Министра финансов, сопровождающего его, за "чрезмерную" численность членов Секретной Службы, назначенных для его охраны.

Глава Британского Ми в тот же самый момент двигался из Лондона на Портсмут-Роуд на гонки в Парке Сандауна. Предыдущей ночью, в Палата общин он слушал речи радикальных левых социалистов, требующих решительного сокращения расходов на вооружение.

Президент Франции заканчивал обед с Генералом Эйзенхауэром в доме последнего в Marnes-la-Coquette, сонном пригороде Парижа после смотра последних подразделений французской бронетехники, присоединившихся к силам НАТО (Организация Североатлантического договора).

В Москве, в 14:30. G.M.T., Лаврентий Берия, глава MVD, поднял свой стакан и пожелал долгой жизни Иосифу Сталину, который шутливо заметил, что его жизнь теперь будет легче с трупом Тито.

Но Тито не был трупом. Петрович сделал одну ошибку: когда он взял сигару изо рта, машинально замахнулся ею слишком сильно, как если бы это была не сигара, а тяжелая граната, которую он готовился метнуть. Один из людей Ранковича, стоявший позади убийцы, заметил этот бессознательный жест и крикнул "Haida!" ("Внимание!"). В мгновение ока полицейские ринулись на защиту Тито...

Немногие свидетели позже могли сойтись в описаниях того, что произошло. Пятеро полицейских и четверо невинных крестьян лежали мертвыми на площади Белого Дворца; трое других полицейских и девять крестьян были умирающими или покалеченными.

Исковерканное тело маленькой Марии Сердик было покрыто весенними цветами из ее букета.

Петрович и Борлик были также мертвы, их тела изрешечены пулями полиции. Тито был оглушен взрывами, но не настолько, чтобы потерять способность отдавать приказы о медицинской помощи жертвам теракта.

В течение часа восстания, организованные Коминтерном, начались в ключевых пунктах в Югославии; коммуникации саботировались по всей стране, включая уничтожение радиопередатчиков, непосредственно после того, как произошло объявление о смерти Тито.

В течение многих месяцев в стране росла напряженность по вопросам македонского, албанского и венгерского меньшинств и хорватско-сербские разногласия. Все это было тщательно подготовлено Коминтерном, агентам которого дали точные инструкции к действию в момент начала восстания.

Беспорядки и отчаяние преобладали в стране. Молчание Радио Белграда было ужасающим. Для югославских народов — и остальных в мире — слова "Тито мертв" значили "Югославия мертва," эта страна теперь должна была стать лагерем рабов, лишенным независимости, достоинства и надежды. Это, конечно, было именно то, на что рассчитывала Москва; Сталин, диктатор, понимал подавляющую важность отдельного человека Тито, диктатора.

Московская радиопередача югославам сообщила не только о смерти их лидера, но и о том, что их страна теперь в состоянии восстания, "чтобы стереть последние остатки предательства Тито и ликвидировать врагов народа, лакеев империализма с Уолл-стрит."

В разгаре террора из Белграда корреспондентом Колльера Сеймуром Фредином был спешно прислан по телеграфу следующий отчет:

"Огромная масса людей, взволнованно бормоча, теснилась в центре города. Кафе на Теразье опустело как по волшебству, и плетеные стулья на тротуаре у кафе были разбиты вдребезги тысячами ног толпы, толпившейся в поисках новостей в центре столицы.

Конторские служащие — их рабочий день закончился в 2:00 P.M. — говорили с недавно прибывшими крестьянами из отдаленных районов столицы, в то время как машины застряли на заполненных улицах. Визг автомобильных тормозов едва можно было отличить от бурных криков и плача истеричных, пораженных югославов.

Одинокий полицейский, который обычно регулировал движение на главной площади столицы, сдался. Его форма цвета светлого хаки и белая кепка иногда виднелись среди темно-коричневого цвета армии, синего цвета специальной полиции и мешанины потертой штатской одежды и яркого цветного крестьянского платья.

Среди этих испуганных людей агенты Москвы (агитаторы-пропагандисты) распространяли пораженческие слухи. Грузовые самолеты из аэропорта Zemun, летящие над городом в обычном полете, был названы — "Российские самолеты!"

Трагические воспоминания о массированной немецкой бомбежке Белграда за 11 лет до этого не были вычеркнут из памяти большинства. Слухи отозвались эхом в толпе. Матери звали своих детей. На углу у строящегося куполообразного Парламента, группа отделилась от толпы и обратилась в бегство.