Вижу Цель (Пилот ракетоносца 3)

— Господа, могу я вам помешать? — сказала Катя, подобравшись к ним на расстояние броска, могла, к слову, броситься при известных обстоятельствах. — Могу? Или вы в гневе сбросите меня в океан?

— Это стало бы непростительным расточительством! — усмехнулся, оборачиваясь на голос, кондотьер Чарни. — Иди сюда, девочка! Посмотри, какой сегодня восхитительный восход.

— Спасибо, дядя Алек. — Катя вышла на балкон, глянула мельком на Эрика, заглянув ему, между делом, прямо в глаза, и посмотрела на восходящее солнце. Одета она была вызывающе легко — что-то невероятное в пастельных тонах, невесомое, полупрозрачное, едва скрывающее кое-что из того, что не принято демонстрировать на публике, — а под открытым небом, да еще вблизи Ледовитого океана, температура воздуха, между прочим, колеблется в районе нуля градусов Цельсия.

— Тебе не холодно? — Озабоченно спросил Эрик, который еще не успел привыкнуть к холодянским нормам поведения. Умом понимал, что, никуда Катя не денется, не замерзнет и не простынет, поскольку натренирована и закалена, и плюс к тому имеет замечательную иммунную систему и практически невозможную для обычного человека терморегуляцию. Но знать и принимать это знание, как данность, — разные вещи. А Эрик и, вообще-то, не привык пока, ни к Холоду, ни к идее, что у него есть дом, а в доме жена, и что его жена — это именно Катя бывшая ван дер Багге, нынешняя Вильф, чем, к слову, гордится немерено. Не каждой девушке так свезет, чтобы в шестнадцать лет разменять позицию пешки на ранг королевы. А супруга Морица Вильфа королева и есть.

— Холодно, — ответила, между тем, юная женщина. — Но вряд ли я от этого заболею и умру, так что не надейся! Пока наследника не рожу, вдовцом тебе, коммодор, не быть. Так и знай!

— Да я, вроде бы, и не спешу, — пожал он плечами, пытаясь скрыть свою растерянность. — К тому же при моей профессии, все, скорее всего, случится с точность до наоборот.

— Даже думать не смей! — неожиданно обернулась к нему совершенно преобразившаяся Катя.

Такой он ее еще не видел: свирепой, гневной, способной, верно, убить. Глаза налились темной зеленью, между разошедшимися в оскале губами сверкнули белоснежные зубы.

— Дядя Алек, заткни уши! — кинула Первому кондотьеру, не извинившись, как верно, следовало бы, и даже не взглянув старому адмиралу в лицо.

— Я лучше выйду! — усмехнулся в ответ Чарни, покачал коротко головой и ушел, оставив их тет-а-тет.

— Ты! — сказала тогда Катя, ткнув в Эрика указательным пальцем. — Не имеешь! Права! Погибнуть! Я за тебя не для этого замуж вышла. Надо им родить ребенка, рожу! Захочешь несколько, будут тебе, Риц, наследники в ассортименте! Но оставить меня вдовой, ты права не имеешь. Так и знай!

"Кажется, я влип!" — сообразил Эрик, запоздало оценив заложенный в Катю потенциал, ее непростые мотивы и решительность в том, что касается достижения поставленных перед собой целей.

Глава 5. Альфа Октопуса

1. Двадцать третье апреля 2534 года, система звезды Поларис

Наконец, все приготовления были закончены, и двадцать третьего апреля Эрик прибыл на борт "Хобергорна", тяжелого атакующего крейсера, назначенного быть в этом походе флагманом 37-й эскадры. Сама эскадра собралась сейчас на орбите Каприза — карликовой периферийной планеты внешнего круга Полариса. Все корабли находились в готовности 3-го уровня — то есть, "под парами" и в ожидании приказа, — плотно сгруппировавшись в малый шаровой ордер.

Как и в большинстве холодянских эскадр, в 37-й не было ни одного "носителя". Не то, чтобы у холодян вовсе не было судов этого класса, — были и еще какие! — но корабли-матки, в большинстве случаев, ходили группами по два-три "носителя" со своим непременным охранным ордером. В такой структуре имелся определенный смысл. Она позволяла создать в заданной точке пространства в назначенный момент времени высокую плотность атакующих ракетоносцев, что рассматривалось военной доктриной Холода, как инструмент для решительного завоевания господства в конкретной планетной системе или в гравитационной зоне целевой планеты. В принципе, неглупо, но Эрик, не смотря даже на наследие адмирала Фокина, тяготел к другой школе оперативного искусства и, будь его воля, предпочел, чтобы в его эскадру входил хотя бы один большой носитель ракетоносцев. Однако воевать приходилось не тем, чем хочется, а тем, что дали. А дали Эрику, если подумать, не так уж и мало.

В 37-ю эскадру входило сорок два вымпела. И из них — не считая эсминцев и тяжелых фрегатов, — двадцать пять являлись крейсерами двух основных типов: 15 тяжелых-атакующих и 10 крейсеров огневой поддержки. В чем заключается разница между двумя этими типами кораблей, — если иметь в виду тактику их применения, — так сразу и не скажешь, хотя теперь Эрик смог бы прочесть на эту тему весьма профессиональную лекцию. Однако имелись между ними и явные различия. Крейсера огневой поддержки значительно крупнее, — помня историю, Эрик назвал бы их линкорами или, как минимум, линейными крейсерами, — несут 2-3 тяжелых ракетоносца (раньше это были малые фрегаты 97-й серии, но теперь вся эскадра была перевооружена "халками" 101-й серии) и тридцать легких истребителей-штурмовиков типа "гренадер", и вооружены 22 пусковыми установками для запуска сверхтяжелых противокорабельных ракет и 16 пусковыми — для обычных тяжеловесов. И кроме того, на крейсерах типа "Нордер-Хакс" имеется 15 башен со сдвоенными импульсными орудиями главного калибра, а калибр этот у холодян — 21 единица, в отличие, скажем, от имперцев, у которых он — всего 17 единиц. Разумеется, орудия стреляют не снарядами, так что определение "калибр" является всего лишь данью традиции. На самом деле, речь идет о силе энергетического импульса, величине плазменного заряда и дальности уверенной стрельбы. В общем, даже относящиеся к "старшему поколению" крейсера огневой поддержки, — являлись более, чем серьезными боевыми кораблями. Но и тяжелые-атакующие крейсера типа "Кастор" вооружены не хуже. Они, правда имеют меньше орудийных башен, да и калибр установленных в этих башнях импульсных орудий несколько меньше — максимум 19 единиц, — но зато эти крейсера несут от шести до восьми тяжелых ракетоносцев. То есть, практически, по имперской классификации, такой крейсер — это сверхмалый носитель, но заточенный при этом под совсем иные оперативные задачи.

Почти одновременно с Эриком, то есть, в 18.30 вечера по планетарному времени, на флагманский корабль прибыл фельдъегерь, доставивший командующему эскадры приказ Главного Командования на выдвижение в систему Альфы Октопуса, чтобы прикрывать оттуда дальний фланг главных сил 3-его флота, занявших позицию в системе Гаммы Пера. То есть, по всему выходило, что 37-ю ссылают в периферийный и малозначимый район, который, тем не менее, тоже нужно кому-то взять под контроль. Сейчас там находилось всего одиннадцать кораблей дивизии тыловой поддержки королевства Гонконг, сменить которые и должна была эскадра Эрика.

Тащиться до Альфы Октопуса было далеко и долго, но Главное Командование совершенно справедливо полагало, что, если уж начинать войну, то чем дальше от населенных планет она будет вестись, тем лучше для этих планет. Эрик с этим не спорил, но изучение звездных карт и данных разведки, чем он, собственно, и занимался всю последнюю неделю, оптимизма не внушало. Далеко — понятие относительное, особенно в такой войне, какая предстояла Холоду. Не утешало даже то, что бёза, по всей видимости, эту часть галактики изучить толком не смогли — возможно, просто не успели или посчитали ненужным, — и, значит, действовать будут наобум. Однако правда и то, что чем больше шар, тем больше площадь его поверхности. Это аксиома, но с военно-стратегической точки зрения прямым ее следствием является необходимость прикрывать невероятно расширившиеся границы обитаемого космоса. Чем дальше от Холода и других заселенных людьми планет, тем шире фронт обороны. Превратить же войну оборонительную в войну наступательную мешало отсутствие сколько-нибудь точных данных о конфигурации и размерах государства бёза. Имелись сомнения даже в том, что таковое вообще существует... Правду сказать, холодянская разведка знала о бёза до обидного мало, собираясь, впрочем, собрать больше данных уже в ходе военных действий.

Сейчас же, все данные о противнике сводились к информации, почерпнутой во время редких встреч в дальнем космосе, — несколько холодянских экипажей, два экипажа Трилистника и смутные данные от нескольких периферийных миров, — трех неудавшихся попыток вести переговоры, исследования корабля бёза, погибшего в поясе астероидов планетарной системы Проксимы Бегуна, и из военного противостояния в системе Беты Оленя. Тогда, пользуясь многократным численным превосходством, бёза попросту выдавили холодян из системы, которая была Холоду по сути не нужна и за которую они посчитали излишним лить свою и чужую кровь. И еще был один малозаселенный и очень далекий мир под патронажем Трилистника, который пришлось эвакуировать, поскольку было очень трудно удержать. Так что, по большому счету, никто с бёза пока всерьез не воевал, и поэтому никто ничего толком не знает ни об их государстве, — если таковое вообще существует, — ни о численности населения, ни об истинных размерах флота. Мало было известно так же об их вооружении и тактических приемах.

Предполагалось, что в отличие от других космических народов, демографический переход у них не состоялся, в связи с чем население быстро растет, а их религия — или какая-то иная форма идеологии, — полагает главной целью прогресса заселение галактики. Причем, заселять космос должны именно бёза, но "терраформирование" планет под свою анатомию и физиологию отчего-то ими даже не рассматривается. Отсюда "высокий спрос" на кислородные планеты с невысокой гравитацией, лежащие в обитаемой зоне солнцеподобных звезд. При этом, бёза нельзя было назвать агрессивными в полном смысле этого слова. Они не атакуют отдельные встреченные ими в космосе корабли, если те им не мешают или впрямую не угрожают. В бой вступают, похоже, только в борьбе за гегемонию в космосе, но, главное, за контроль над кислородными планетами. Однако население захваченных планет истреблять, по-видимому, не хотят, позволяя ему эвакуироваться. Об этом же говорит их сакраментальное — "освободите планеты!"

"Получается, — подытожил Эрик свои размышления на актуальную для военного человека тему, — нашли мы себе качественного врага. Ни убавить, ни прибавить!"

Между тем, закончив знакомство с офицерами штаба и командной рубки — он уже знал их всех в лицо, беседовал, так сказать, на расстоянии, но коммуникатор одно, а личное знакомство — совсем другое, — Эрик прошел в свой адмиральский отсек. Здесь, на "Хобергорне", в отличие от имперских крейсеров, адмиральское кресло находилось сразу позади "командной подковы" — двух параллельных друг другу дугообразных панелей управления, за которыми располагались кресла командира корабля, трех пилотов, и трех старших офицеров, представлявших группы главного навигатора, тактика и связиста. Кресло Эрика было расположено выше, так что он мог свободно видеть и ходовой и тактические экраны, а также всю командную группу крейсера. А позади этого кресла как раз и находился адмиральский отсек, то есть территория, предоставленная оперативному штабу при командующем эскадрой. Сам штаб со всеми своими отделами и оперативным центром располагался двумя палубами ниже, но был связан с адмиральским отсеком двумя скоростными лифтами типа "вошел-вышел". А здесь в командной рубке крейсера у адмирала Вильфа был просто "свой закуток", в котором с помощью опускающихся с потолка или поднимающихся из пола звуко— и светонепроницаемых перегородок можно было выкроить практически любую понадобившуюся командующему конфигурацию помещений. Например, адмиральский кабинет с примыкающим к нему секретариатом или еще что. Сейчас это был именно кабинет командующего и смежное с ним помещение, где работали несколько референтов Эрика и два его постоянных адъютанта. Сюда он и прошел, чтобы ответить на личный вызов одного из семи Первых адмиралов холодянского флота — начальника отдела стратегического планирования Родрика Лобанова.

— Вильф на связи, — сказал он, усаживаясь в кресло и одновременно включая режим конфиденциальности.

— Подключение, — сообщил "механический" голос.

— Офис адмирала Лобанова. — А это уже был живой женский голос.

— Проверка линии, — подключился кто-то из техников службы безопасности.

Сразу после этого пошел перезвон подключающихся систем защиты, и наконец, над столом Эрика возникло голографическое изображение немолодого, но все еще крепкого мужчины, одетого в форму адмирала холодянского флота.

— Здравствуйте, Мориц! Я Родриг Лобанов. Мы можем поговорить?

— Здравствуйте, Родриг! — в свою очередь поздоровался Эрик. — Я в вашем распоряжении.

— Хорошо, — кивнул адмирал. — Вы уже получили приказ на выдвижение?

— Да, стартуем через шесть часов.

— Хорошо, — повторил Лобанов. — Успели ознакомиться с общей концепцией развертывания сил?

— Да, — подтвердил Эрик очевидное. — Но я не совсем понимаю смысла задаваемых вами вопросов.

— Смысл в том, что я хочу ознакомить вас со своим особым мнением, которое, разумеется, до вас не довели.

— Любопытно, — Эрик не стал скрывать своего удивления. Все-таки не каждый день один из руководителей флота сообщает командующему второстепенной эскадрой о том, что имеет особое мнение относительно решений, принятых Главным Штабом.

— Полагаю, что штаб ошибается в оценке намерений противника.

"Ну, ничего себе! Штаб ошибается?"

Впрочем, в штабах сидят не боги. Ну а люди способны ошибаться.

— В чем заключается ошибка? — спросил Эрик вслух.

— Приходилось играть в шахматы с самим собой? — вопросом на вопрос ответил адмирал Лобанов.

"Вот даже как!" — Эрик сразу понял, о чем идет речь, но, если адмирал прав, то все они в жопе.

— Считаете, что штаб планирует военные действия, исходя из неверной оценки возможностей противника?

— О возможностях не скажу, — тяжело вздохнул собеседник, — потому что знаю не больше, чем все остальные. Но вот способности бёза в оперативном искусстве наши умники явно переоценивают. Исходя из того немногого, что мы о них знаем, я делаю вывод, что у бёза нет опыта космических сражений. Если они и воевали в прошлом, то имели дело только со слабым противником. А между собой — в отличие от людей — или не воевали совсем, или воевали давно и успели забыть подробности. Поэтому, полагаю, ожидать от них тех же действий, которые на их месте предприняли бы мы, в корне неверно. Мое особое мнение сводится к тому, что они не станут изощряться, а ударят всей силой, исходя из простой логики, а эта логика подсказывает провести наступление сразу на нескольких направлениях, среди которых, увы, находится и Альфа Октопуса. Так что вам, Мориц, по моему мнению, следует готовиться к худшему. Вы или вывалитесь в систему, уже занятую противником, или окажитесь на пути гораздо большей силы, чем предполагает роспись сил вашей эскадры.