Вижу Цель (Пилот ракетоносца 3)

— Командовать этой эскадрой предлагается вам.

— Я подал прошение об отставке, — уточнил Эрик.

— Военное Министерство готово переделать решение об отставке на разрешение на отпуск. Если я сегодня пошлю сообщение на Холод. Связной корабль придет сюда не позже, чем через десять дней. Привезет приказы, документы, ваши награды, Эрик. Вы ведь улетели с Холода слишком быстро, вас даже наградить не успели. Ну, и ваши вещи из Ставки Вильфов заодно доставят.

"А то, что я оставил на "Флибуре", придет своим ходом вместе с моим флагманом".

Что ж, ему предложили способ безболезненно спуститься с дерева, на которое он забрался, побуждаемый не разумом, а чувствами. А теперь ему даже лестницу к "дереву" приставили. Правда, это сделала не Бреда, а совет кланов, но кто сказал, что не с ее подачи?

"Интересно зачем я им всем нужен? В смысле, нужен настолько!"

И, в самом деле, те объяснения, которые дала ему Бреда, уговаривая стать частью семьи и клана, теперь Эрика уже не удовлетворяли. Совершенно очевидно, что не такой уж он гениальный полководец, чтобы из-за этого "сдавать позиции" одну за другой. Напротив, теперь уже Эрик склонялся к мысли, что и адмиральство, и командование эскадрой являлись своеобразной платой за то, что он останется в Семье и клане. Риск, конечно, но, видимо, те, кто решал этот вопрос, рассудили здраво. Домашнего аристократа из Эрика не вылепишь, все равно ведь во что-нибудь вляпается. Так пусть уж лучше командует эскадрой, — тем более, что в его случае это было вполне реально, — чем летает на атакующем ракетоносце. Другое дело — дети. Похоже, что дети являлись в его случае ключевым элементом. И, скорее всего, в планах клана было не двое детей, а много больше, и, вполне возможно, не от одной только Кати. И все-таки, что-то здесь не складывалось. В конце концов, если Бреда не наврала и по этому поводу, то создать условия для оргии не так уж и сложно. Алкоголь, наркотики, соответствующее настроение и пригодные для дела условия, и Эрика вполне можно было совокупить с парой-другой симпатичных девчонок. Ту же Катю, — учитывая ее опыт и готовность служить Семье, — подложить под него не составило бы большого труда. Значит, что? Значит, дело не только в наследниках, вернее не в них самих. Возможно, все упирается в тот уникальный генотип, о котором рассказала ему Бреда. Для чего-то, о чем матриарх все-таки умолчала, им — не только ей, но и совету кланов, — нужен именно Эрик. Вернее, его полный без упущений генотип, потому что Бреда не просто кое о чем умолчала, она ему солгала.

"Быть похожим не означает быть идентичным!"

То, что Эрик похож, как две капли воды, на своих отца и двоюродного деда, не означает, что они обладали теми же особенностями организма, что и он. Иначе кто бы отпустил их на поиски научного архива, а Эрик сейчас был уверен, что искали они именно запрятанный где-то клад с научными разработками Старой Земли. Слишком рискованное мероприятие, в особенности, если отправляешься на такое задание с женой. Да и вообще, кто сказал, что искали только они? Сколько было других, внешне не похожих на него Вильфов и представителей других кланов, разыскивавших "наследие древних"? Наверняка, больше двух. А генотип... У его родителей воссоздать его получилось чисто случайно. По-видимому, от них никто ничего подобного не ожидал, оттого и отпустили. У них с Катей генотип наследовала Сара Анна, а вот похожий на него внешне Якоб — нет. Но зато на Сибири таких, как Эрик и его дочь, оказалось сразу трое. И все они, как это ни странно, имеют русские корни, то есть могут быть потомками кого-то из тех, кто работал вместе с Вилковой и Фокиным в Швейцарии или в том исследовательском институте, который существовал в Петербурге! Тогда как в своей Семье Эрик не почувствовал этого притяжения-отталкивания ни с кем, кроме собственной дочери. Все это выглядело весьма логично, но не помогало понять, зачем кланам нужен кто-то с такими параметрами, как у Эрика? Что они или он могут такого, чего не могут другие? Тут у Эрика не имелось ни гипотез, ни догадок.

"Что ж, примем пока, как факт, что я им нужен. И ради того, чтобы я от них не ушел, они готовы едва ли не на все".

— Извините, Бернарда, но я должен задать вопрос. Это, вообще, нормально, чтобы эскадрой командовал такой молодой парень, как я?

— Случается, — пыхнула она сигарой, — хотя и не часто. Почти в каждом клане один-два человека в поколение. С одним таким вы даже знакомы. Я имею в виду вашего предыдущего командира. Альф Вюгер — один из тех, кто может принимать "наследие". И вся разница лишь в том, что он начал служить на десять лет раньше, чем вы. Сначала академия, потом служба, потом это. Но адмиралом он стал всего пять лет назад. Так что, для нас это нормально. И кроме того, вы себя уже показали. Я читала отчеты о проведенных вами сражениях. Не знаю, какой вы стратег, но тактик вы от бога. Видела записи. Деретесь вы отменно. Управления в бою не теряете, думаете быстро и, в основном, правильно...

— А что скажут на той стороне?

— Ну, это уже вам виднее, — усмехнулась в ответ адмирал. — Вы их лучше знаете. А по поводу "наследства" — не волнуйтесь, совет кланов разрешил рассказывать эту часть истории, как есть, тем более, что ничего ценного вы об этом все равно рассказать никому не сможете. Так что, болтать об этом на каждом углу, наверное, не следует, но всем, кому надо, рассказывайте, не таясь. Проще будет. Итак, каково ваше решение?

Эрик еще раз пробежался по всем "за и против", но, как и прежде, серьезных возражений не нашел.

— Я согласен, — сказал он вслух. — Отсылайте подтверждение на Холод...

Эпилог

1. Шестнадцатое мая 2535 года, планета Фронтир, система звезды Уилберга

Об их приходе на Фронтире знали давно. Все разрешения были получены заранее, сроки прибытия согласованы точно так же, как и размеры холодянского флота. И тем не менее, за сутки до перехода, адмирал Шлезингер послала в систему звезды Уилберга связной фрегат, чтобы уведомить военно-политическое руководство республики и командование холодянской и имперской оперативных баз о точном времени прыжка. Соответственно, сам переход начался только после возвращения фрегата, выполнявшего, кроме прочего, и разведывательные задачи. Мало ли что могло произойти на Фронтире или в системе звезды Уилберга со времени последнего по времени контакта.

Первыми с "Тропы паломников" сошли семь крейсеров штурмового авангарда 9-й эскадры, затем в систему перешли флагман Экспедиционного флота дредноут "Хана Наглер" и корабли его охранения. За ними тремя колоннами шли основные силы 9-й эскадры и корабли 41-й эскадры тылового обеспечения. А замыкал построение арьергард в составе сорока двух боевых кораблей 37-й эскадры. Вот там, пристроившись к 1-й оперативной группе крейсеров, шел и флагман Эрика — большой ударный крейсер "Флибур".

Возвращение домой вызывало у Эрика смешанные чувства. Разумеется, он был рад, ведь что ни говори, а империя Торбенов являлась его настоящей родиной. Но с другой стороны, он испытывал род замешательства, не зная, как отнесутся к его возвращению Мельники — в особенности его беспокоила Вера — и император. Все-таки улетал он капитаном-лейтенантом флота империи, а возвращался вице-адмиралом республики Холод и, вроде как, холодянским аристократом. Да и груз личных проблем не облегчал ему жизнь. Впрочем, кое-что сделали для снижения накала страстей и кланы республики. Вместе с другими необходимыми "бумагами" фрегат с Холода доставил Эрику на Трансвааль особый "привет" от Бреды Вильф, включавший в себя пакет крайне важных для Эрика документов и футляр с помолвочным кольцом из семейной сокровищницы Вильфов с припиской "Для Веры".

Эрик жест матриарха оценил, — "Элегантно и недешево!" — но решил не отсылать кольцо обратно только после ознакомления с пакетом документов

Прежде всего, пакет этот содержал копии письма Кати ван дер Багге-Вильф, адресованного лейтенанту флота империи Торбенов Вере Мельник, и другого, направленного адмиралу флота империи Торбенов Борису Мельнику. В этих письмах Катя извинялась за свое поведение и объясняла, что она очень хотела быть женой Эрика Минца, и поэтому незаконно вскрыла его почту, прочла письма Веры и Бориса Мельников и наврала в ответных сообщениях, чтобы отвадить конкурентку. Письма эти были написаны хорошим языком, и не содержали откровенного вранья — все-таки на самом деле Катя в то время являлась законной женой Эрика — но все формулировки носили настолько неопределенный характер, что понять их можно было и так, и эдак. В общем, как захочешь, так и поймешь.

Следующие два письма, отосланные тем же адресатам, были написаны матриархом клана Вильф Бредой. Они были короче, жестче и, по сути, являлись официальным извинением за недостойное поведение одной из кланниц — нобиллы-патрицианы Кати ван дер Багге-Вильф.

И наконец, в пакет входил еще один насквозь официальный документ, составленный кланом Вильф и адресованный в посольство империи Торбенов в республике Холод, а также адмиралу Мельнику и в императорскую канцелярию на планете Эно. Этот документ являлся краткой справкой о боевой деятельности Эрика Минца — звание пропущено, но должности указаны верно, — в ходе Осенне-Зимней Компании против сил вторжения. Перечислены все сражения, в которых он принимал участие, описаны подвиги, включая тяжелое ранение, полученное в ходе блестящей операции по отражению атаки бёза, и высказано восхищение полководческим талантом кавалера Минца, его умом, оперативным искусством и личным мужеством. Справку, кроме Бреды, подписали три действующих адмирала флота и один адмирал в отставке.

"Красивый жест! — признал Эрик. — И главное — вовремя! Как там говорят, хороша ложка к обеду? Истинная правда!"

Сейчас, когда 37-я эскадра входила в систему Уилберга, письма эти уже должны были дойти до адресатов, тем более, что через огромные пространства космоса передавался не материальный носитель, как, например, в случае дипломатических верительных грамот, а всего лишь модулированный электронный сигнал.

— Ну, что? — повернулся Эрик к Эсме, сидевшей в соседнем с ним кресле. — Нравится?

— Ты тут жил? — вопросом на вопрос ответила девочка, облаченная сейчас в настоящую боевую броню, специально переделанную "под ребенка" в одном из лучших дизайнерских ателье Претории.

Если уж он брал ее с собой, — а до начала боевых действий именно это он и собирался делать на постоянной основе, — то уж точно не для того, чтобы она путешествовала, как багаж. Оттого и временный ложемент для нее установили рядом с адмиральским креслом, и передвигалась она по крейсеру в перешитой под нее форме военнослужащей флота, но со знаками различия волонтера, которые легко можно встретить на тыловых базах, но никак не на борту ударного крейсера.

— Конкретно в этой системе я воевал, — ответил Эрик на вопрос девочки. — Но жить сколько-нибудь долго мне здесь не пришлось.

— А мы спустимся на твердь?

— Разумеется! — подтвердил Эрик очевидное, и оставив девочку любоваться прохождением подсвеченной звездой Уилберга планеты Шугар Ленд — красной и безжизненной, как Старый Марс, — отправился на пост связи.

Здесь он занял кресло в переговорной для старшего командного состава, подключил свой коммуникатор к главному передатчику крейсера и, воспользовавшись старыми кодами, связался с диспетчерской станции "Конкорд", с которой, помнится, улетал на свою первую войну. На удачу, основной код подключения был все еще актуален, и через минуту Эрик уже беседовал с дежурным офицером. Представился, нагло напомнив, что Эрик Минц — герой сражения с халифами в системе Уилберга, за что и награжден пожизненным президентом республики Фронтир Ораном Вудом "Военно-морским крестом". Говоривший с ним офицер, разумеется, проникся, но все-таки попросил подтвердить личность собеседника. Эрик показал свой идентификационный код, и "сезам открылся". Теперь дежурный был готов выполнить практически любую просьбу Эрика, и тот не заставил себя ждать. Первым делом, он попросил сделать поисковую рассылку-запрос, чтобы установить прямую связь с младшим лейтенантом флота империи Торбенов Верой Мельник. Теперь, если она конечно не находится в дальнем походе, Вера должна была найтись в течении максимум двадцати четырех часов. А Эрик перешел ко второй части своего плана, и связисты станции "Конкорд" подключили его к общепланетарной сети Фронтира, присвоив его коммуникатору статус "первой очередности". Такой статус позволил Эрику в считанные минуты установить связь с посольством республики Сибирь в Остине, а уже там — заговорив с каким-то младшим клерком посольства, — Эрик воспользовался отработанной схемой и, представившись кавалером ордена "Двойного дракона" коммодором Минцем, потребовал немедленно соединить его с госпожой наместницей Ириной Ма. Ну, его и соединили.

— Что за шутки?! — Похоже, Ирина сначала вызову не поверила, но вглядевшись в изображение, вынуждена была признать, что глаза ее не обманывают.

— Быть этого не может! — воскликнула госпожа посланница, внимательно изучая Эрика и форму, в которую он был облачен.

— Здравствуй, Ира! — сказал в ответ Эрик и тут же радостно улыбнулся. — Не поверишь, как я по тебе скучал!

Вот что замечательно в людях, подобных Ирине Ма: они быстро соображают. Наместница лишь на мгновение позволила себе удивиться панибратской манере разговора, которую задал Эрик — да и то, удивление промелькнуло лишь в ее взгляде, — но уже в следующее мгновение она ухватила главное — им надо встретиться, и пусть шпионы — чьи бы они ни были, — лучше думают, что Ирина и Эрик любовники, а такие слухи в свое время имели место быть, чем заподозрят что-нибудь по-настоящему серьезное. Поэтому следующие минут двадцать они весело болтали о то, о сем, предавались приятным воспоминаниям, обозначая их, впрочем, одними лишь намеками, и несли прочую не имеющую никакого смысла чушь. Но в конце концов Ирина "сообразила вдруг", что с тем же успехом можно поболтать и за обеденным столом.

— Отличная идея! — поддержал Эрик госпожу Ма. — На какой час назначим обед?

— А когда ты можешь быть в Остине?

— Часов в шесть вечера, как смотришь? — предложил Эрик, прикинув расклад скоростей и расстояний.

— Значит, в восемнадцать ноль-ноль.

— Только я приду не один, — предупредил Эрик и объяснил, опережая вопрос: — Приду с приемной дочерью. Ее зовут Эсме, ей девять лет, и она обожает сладкие фрукты и шоколад.

— Я распоряжусь, — улыбнулась наместница Ма, ни взглядом, ни жестом, не показав своего удивления.

* * *

В результате Эсме получила невероятный десерт — салат из фронтиронских яблок, груш и апельсинов, залитый шоколадом и скрытый под горой взбитых сливок. Все это было так красиво и так восхитительно пахло, что девочка долго не решалась разрушить этот шедевр кондитерского искусства. Эрик старался на нее в этот момент не смотреть, чтобы не смутить, но все равно нет-нет, да взглядывал.

— Спасибо за десерт! — сказал он, наконец, оборачиваясь к Ирине. — Обед был просто выдающийся, но десерт превзошел все ожидания!