Вижу Цель (Пилот ракетоносца 3)

— Случается, что вступают в отношения? — элегантно сформулировала следующий очевидный вопрос княгиня Эгерланд.

— Вы имеете в виду секс? — ничуть не смутившись переспросила темноволосая и довольно высокая девушка.

— Да, — подтвердила Анна, бросив быстрый взгляд на присутствовавшего при разговоре Эрика.

— Хотите, чтобы я дала вашему спутнику или вы сами?.. — Наивный цинизм вопроса пробрал до костей даже Эрика, что уж говорить об Анне, которая мгновенно стала попросту пунцовой.

— Нет, — покачал головой Эрик, видя, что княгиня утратила временно дар речи, — это лишнее.

— Ну, как знаете, — пожала плечами ирианка, — дело вкуса. Если хотите могу подобрать вам на ночь элойку. Они конечно нам не чета, но некоторым нравится.

— И щелка у них порядком уже, — хихикнула девушка. Говорят, похоже на анальный секс.

— Нет, спасибо, — поспешил Эрик расставить точки над "i". — Я сплю с княгиней. Мне этого достаточно. Но я хочу спросить. Допустим, я действительно захотел, чтобы ты осталась на ночь. Княгине ты бы тоже предложила подобрать себе партнера по вкусу?

— А как же иначе? — Удивилась девушка, она была молода и вполне привлекательна, как женщина, хотя и не вызывала у Эрика ощутимого желания тут же затащить ее в постель. — Хозяин распорядился, чтобы его гости ни в чем не имели нужды...

— То есть, — решил уточнить Эрик, забыв даже посмотреть на Анну, — ты "служанка за все"?

Вопрос, если честно, был сформулирован так себе, но горничная его поняла, как есть, хотя оба они — и Эрик, и девушка-ирианка — холодянским языком владели весьма посредственно. Не поняла она другое:

— А что? — искренно удивилась она, но самое интересное, что и Эрик не слишком хорошо понимал, что его вдруг так зацепило в этом вопросе. В империи тоже ведь много чего случалось. И хозяин в большинстве случаев барин, в полном смысле этого слова. Да и доступность "договорного секса" представлялась явлением повсеместным и самоочевидным во всех своих проявлениях. Эрик и сам еще мальчишкой ходил вместе с Андреем Мельником в публичный дом, да и потом, когда учился на Эно на курсах переподготовки командиров атакующих фрегатов тоже жил отнюдь не анахоретом. Всякого навидался.

— Да, нет, — пожал он плечами, — ничего. Но... Я хотел спросить, а что будет, если какая-нибудь барышня из ваших понравится холодянину по-настоящему?

— Так некоторые через это гражданство получают, — служанка явно не понимала, о чем, собственно, идет разговор.

— А замуж ваших берут? — все-таки уточнил Эрик.

— Случается, — вздохнула собеседница, — только редко. Холодяне мужчины разборчивые, да и выбор у них, сами понимаете, богатый.

— А холодянки? — вступила в разговор очухавшаяся наконец Анна. — Они как?

— Переспать одно, а замуж идти за одного из наших — совсем другое, — резонно объяснила ситуацию служанка. — У наших же ни денег, ни перспектив на Холоде нет. Зачем они холодянкам?

В принципе, пустой разговор, но Эрика он заинтересовал, поскольку позволил посмотреть на республику Холод под новым углом зрения. Судя по тому, что он услышал, Холод был точно такой же империей, как и государство Торбенов. Вся разница, что холодяне, в отличие от имперцев, не спешили включать в свой состав все подряд доступные для колонизации территории. А если все-таки включали, то относились к ним, как к колониям в полном смысле этого слова. Холод в этом смысле являлся классической колониальной империей, и это не характеризовало его ни с плохой, ни с хорошей стороны. Это был всего лишь факт, который стоило иметь в виду, особенно, если по странному стечению до сих пор никак не проясненных обстоятельств Эрик оказался плоть от плоти холодянского нобилитета.

2. Седьмое марта 2534 года, Терра

— Опасных хищников в здешних лесах немного, да и те мелкие, — Виктор де Мойн усмехнулся и показал на голову животного с ощеренной пастью. — Для элоев мантикор довольно крупный зверь, но для людей — нет. Хотя и расслабляться не стоит: мелкий, но все-таки хищник, и инстинкты у него соответствующие. Не трусит и не отступает, так что может и покусать. Или когтями "поцарапать", — показал хозяин на чучело зверька размером с черно-бурую лису, какие прижились в лесах на Иль-де-Франс.

Сантиметров семьдесят в длину, не считая хвоста. Вес килограммов под десять-двенадцать. В широкой, сплюснутой по вертикали пасти острые зубы, но главное оружие охотника — длинные верхние клыки, как у какой-нибудь саблезубой кошки. Видел Эрик голограммы этих монстров в музее естественной истории, но мантикор на кошку совсем не похож. Скорее, напоминает куницу, но и это не вполне уместное сравнение, поскольку мантикор — терранский эндемик и никаких аналогов в животном мире Старой Земли не имеет. В охотничьем зале бурга были выставлены сразу три чучела этих "мелких", но опасных хищников и несколько их голов, укрепленных на ромбовидные щиты из мраморного дуба.

— Впрочем, сам он на людей не нападает, — продолжил инструктаж Виктор де Мойн, — но может решить, особенно, если оголодал, что подстреленная вами дичь — его законная добыча. Тогда вам стоит отступить. Не имея опыта, с мантикором лучше не связываться. Единственное утешение, что сейчас безопасный в этом смысле сезон, еды у них достаточно и без нас. Ну и еще, пожалуй, стоит отметить, что монтикоры охотятся в одиночку, в крайнем случае, парами. Они живут семьями, а не стаями. Одним словом, не стайное животное...

Слушать де Мойна было интересно, но не более того. Эрик за себя был спокоен — силы и скорости реакции ему должно было хватить на двоих: и на себя, и на Анну. Смущало лишь то, что охотились на Терре исключительно с холодным оружием. Но и в этом случае, в умелых руках десантный нож, мачете или арбалет не менее опасны, чем винтовка, разрядник или лазер.

— Держись рядом со мной, и все будет в порядке, — шепнул он Анне, когда, разбившись на пары, охотники вошли в лес.

— Я, между прочим, как и ты, боевой офицер ВКС, — зло шикнула на него неожиданно обидевшаяся женщина.

Эрик на это ничего не ответил. Промолчал, чтобы не связываться, но про себя даже головой покачал. Ну при чем здесь это! Боевой офицер ВКС — это в любом случае не десантник и не морпех. Другая подготовка, и выживание, как предмет, в учебную программу военно-космических академий не входит. Другое дело, что Анна, как, впрочем, и все остальные аристократы империи, наверняка участвовала в охотах с раннего детства. Но и это ни о чем не говорит. В империи, как, впрочем, и здесь, на Терре, охота — это своеобразный вид спорта со своими правилами и давно и в деталях отработанными механизмами безопасности, но есть и отличия. В империи — это, прежде всего, охота с огнестрелом. В основном, используются гладкоствольные ружья и винтовки, реже — разрядники. Есть, конечно, и экстремальные виды спорта, типа с рогатиной на медведя или с копьем на вепря, но Эрик полагал, что Анна вряд ли увлекалась такой экзотикой. Наверняка, охотилась с винтовкой и, скорее всего, с приличной оптикой. А сегодня у них ничего серьезнее арбалета в руках не будет, а из него стрелять совсем непросто. Во всяком случае, это не одно и тоже, что палить из охотничьего ружья.

— Давай, не будем спорить! — предложил он.

— А давай, попробуем! — усмехнулась Анна, в которой ни с того, ни с сего проснулся дух противоречия.

— Нет! — остановил ее Эрик. — Тут, княгиня, одно из двух. Или ты слабая женщина и в силу этого обстоятельства позволишь мне позаботиться о твоей безопасности, или — офицер ВКС. Но в этом случае, госпожа младший лейтенант, извольте выполнять приказы старшего по званию. Вы все поняли?

— Ну, почему так выходит, что ты всегда оказываешься прав? — поморщилась Анна, но "выступать" перестала и молча пошла вслед за Эриком.

Он тоже не стал обострять и, следуя карте, повел напарницу на восток, к берегу озера, куда по словам местного егеря-элоя, худо-бедно говорившего по-холодянски, приходят на водопой терранские олени, которых поселенцы назвали замбарами в честь каких-то парнокопытных со Старой Земли. Как эти животные называются по элойски, егерь не сказал, отметил только, что замбары меньше тех оленей, к которым привыкли люди, — обычные олени водились в другом заповеднике, там же, где земные волки и медведи, — но зато рога у них, как и у земных животных, растут отнюдь не для красоты, так что лучше под их удар не попадать. Ну, Эрик, собственно, и не собирался. Он хоть никогда и не охотился по всем правилам, имел в этом деле немалый опыт, но главное — понимал, что здесь к чему.

Охота на крыс, кошек и собак — тоже охота, хотя и своеобразная. Однако научить может многому, особенно когда ты и сам "от горшка два вершка". А Эрик, к слову, успел побывать в трущобах Смоляного городка не только охотником, но и дичью. Пару раз — и не только собаки, но и люди — охотились именно на него. Однако, что гораздо важнее для данного конкретного случая, Эрик хорошо знал лес. Конечно местный лес, сплошь состоявший из деревьев земных пород — дубы, ясени, сосны и кедры, — сильно отличался от знакомой Эрику эврианской тайги. Приют, в котором он вырос, располагался на берегу горного озера в самом сердце реликтовых эндемических лесов северного полушария планеты, и Эрик даже в малолетстве без страха ходил через лес в город за книгами, а это километров семь-восемь в одну сторону, к Трехтактному каскаду, что тоже не близкий край, или к южному склону Ушастой сопки — единственному месту в округе, где росла съедобная эврианская "малина". Отчасти его бесстрашие было связано с детской непосредственностью, — душа Эрика в ту пору, как, впрочем, и сейчас, — но уже совсем по другим причинам, не ведала страха смерти. Но в большей мере отсутствие страха было оправдано тем, что Эрик достаточно быстро разобрался со всеми опасностями, которые поджидают ребенка в дремучем лесу, и научился им противостоять. Он умел ориентироваться даже в по-настоящему густой чаще, ни разу не заплутав там не только днем, но и ночью. Сам передвигался среди древесных стволов и подлеска практически бесшумно — даже если землю между деревьями покрывал сушняк вперемежку с прелыми прошлогодними "листьями", — но при этом слышал все, что происходит вокруг него на многие десятки, а то и сотни метров. Знал, кого следует опасаться, и тех, кто ребенку — если конечно не лезть на рожон — никогда не причинит вреда.

Вот и сейчас, неторопливо продвигаясь по лесу, он вел Анну по наиболее удобному маршруту, безошибочно определяя участки, где они — то есть, разумеется, одна лишь княгиня Эгерланд — производили меньше всего шума и расходовали наименьшее количество сил. Сам он довольно быстро поймал ритм и стиль ходьбы, лучше всего подходящие для этого именно леса, и не столько шел, сколько скользил между древесными стволами, похожий даже при своих немалых габаритах скорее на бесплотную тень, чем на живого человека. Анна его таким еще никогда не видела и, судя по нескольким перехваченным взглядам, как бы украдкой брошенным на Эрика, находилась под впечатлением очередного своего открытия, проходящего под рубрикой "Кто он, Эрик Минц, и с чем его едят?" Как ни странно, Эрику эти ее взгляды понравились. Оказалось, что и он, как и многие другие, знакомые и незнакомые ему люди, не чужд некоторой, пусть даже самой крохотной, толики тщеславия. Что ж, это было немаловажное открытие. Из-за одного этого стоило отправиться на терранскую охоту. Но, с другой стороны, переживать здесь было не о чем. Признание своих достоинств никому еще не навредило, как, впрочем, и восхищение, отразившееся в глазах небезразличной тебе женщины. Главное не перегибать палку и не забывать о скромности. Но Эрик об этом, кажется, никогда и не забывал, воспринимая и хвалу, и хулу в должной пропорции, и, всегда прежде всего, думая о деле, и уж потом — о том, каким его видят в этом деле другие люди.

Между тем, время шло, и Эрик с Анной в нормальном темпе продвигались к цели своего путешествия. Троп здесь не было. Во всяком случае, за полтора часа пути ничего похожего на звериную тропу Эрику не попалось, но он был уверен, что держит правильное направление, и Анна, следившая за дорогой по встроенному в коммуникатор навигатору, время от времени это подтверждала. Она же первой и забила тревогу.

— Эрик, — тихо шепнула женщина, приблизившись к нему практически вплотную, — что-то не так. Связь пропала!

Говорила без паники, но "неравнодушно", и явно опасалась "чужих ушей", что при ограниченной видимости в густом лесу совсем не лишнее.

"Умная девочка! — похвалил ее мысленно Эрик, в последнее время постоянно забывавший, что "девочка" старше его, как минимум, на четыре года. — Думает быстро и выводы из фактов делает правильные!"

Он все-таки проверил данные на своем приборе, но — увы — все обстояло именно так, как сказала Анна: две минуты назад прервалась связь, как с орбитальными спутниками, так и с местными стационарными ретрансляторами. Ничего непоправимого, впрочем, пока не случилось: карта местности из памяти навигатора никуда не делась, маршрут, пройденный Эриком и Анной, — тоже, ну и компас, разумеется, продолжал нести свою верную службу. Но это, если исходить из предположения, что в системе планетарной связи произошел неожиданный и непредвиденный технический сбой. Однако, даже не будучи параноиком, Эрик, как и Анна, подумал о другой, и кстати сказать, вполне вероятной причине обрыва связи. Точно такого же эффекта можно добиться, изолировав район, в котором они находились, с помощью специальных и не то, чтобы очень уж сложных в применении средств. Три средней мощности прерывателя сигнала, поставленные в вершинах условного треугольника с длинной ребра в пятнадцать-двадцать километров, и дело сделано: ни ориентации, ни связи, ни пеленга, и ты остаешься "посредине нигде", один на один с дикой природой и недобрыми людьми. Ну или элоями. Такая возможность тоже не исключалась. Во всяком случае, Эрик ее вычеркивать из списка потенциальных угроз сразу же не стал.

— На месте оставаться нельзя, — решил он, наскоро обдумав ситуацию, а думал он, как обычно, быстро, но без верхоглядства. — Если связь не восстановится в ближайшие четверть часа, будем возвращаться к охотничьему замку де Мойнов, но не по своим следам, а по широкой дуге, — показал он предполагаемый маршрут на карте. — Это километров двадцать по пересеченной местности, но береженого бог бережет. Согласна?

— А ты дорогу найдешь? — Вопрос закономерный, поскольку идти предстоит без навигатора и вообще без подсказок.

Если бы они стали возвращаться по своим следам, это было бы несложно и достаточно быстро: всего чуть больше пяти километров по прямой, имея в распоряжении и карту, и шагомер, и компас. А так вся надежда на Эрика, на его охотничьи инстинкты и великолепное чувство пространства, которое одинаково хорошо действовало не только за пределами атмосферы, но и на тверди.

— Не беспокойся, — заверил он Анну. — Я найду дорогу. Пошли!

Он, и в самом деле, не сомневался, что сориентируется — карты и компаса для этого более чем достаточно, — и выведет их к охотничьему замку семьи де Мойн. Опасался он другого. Интуиция подсказывала, что обрыв связи случился не случайно, и что те, кто его организовал, того и добивались, чтобы Эрик и Анна — и, возможно, не только они, — оказались в лесу одни. Кто это был и каковы их мотивы, узнать сейчас было затруднительно, хотя и небезынтересно. Сходу в голову приходило лишь два возможных сценария. Ну, может быть, если подумать, то целых три. И первых из этих сценариев, — политический. Их обоих — Эрика и Анну — хотят убить, чтобы сорвать сближение Холода с мирами "по ту сторону Пустоты". В этом случае, речь идет или о внутренней политике Холода, или о шпионаже в пользу какой-то третьей стороны. Трилистника, например, или любого из Неассоциированных Миров Открытого Космоса. У любого из игроков на этом многомерном шахматном поле могут быть свои интересы и свой взгляд на то, "что такое хорошо и что такое плохо". Не говоря уже, о морали и прочей этике.