Андрею вдруг стало горько. А ведь всё могло быть по-другому, погибни Баторий под Псковом, а испанцы высадись в Англии. Тряхнув головой, чтобы отогнать грустные мысли, князь одним махом опрокинул бокал вина и вдруг услыхал громкий смех откуда-то с боку. Оглянувшись, он увидел, что смеялся Генрих.
— Я смотрю, и до Русии докатился этот итальянский обычай, — сказал король, глазами указывая на вилку, что Андрей благоразумно прихватил с собой. Ну да, есть ножом и вилкой — итальянский обычай, который в Англии ещё долго будет считаться пижонством. Люди ели с помощью рук и ножа, и лишь для похлёбок использовали ложки. При этом ножи чаще всего использовали свои собственные.
— Однако в питие князь знает толк, — продолжил между тем король.
— О, ваше величество, — усмехнулся Андрей. — Это же всего лишь слабое вино. Думаю, вы пробовали ирландское виски или скотское aqua vitae. Вот эту крепость брать нужно с осторожностью.
— Никогда не понимал тех, кто его пьёт: обжигает пищевод и никакого вкуса, — скривился король.
— Абсолютно согласен с вашим величеством. Производное от перегонки зерна никогда не сравниться с продуктом брожения винограда. Оценить вино могут только настоящие знатоки, — недвусмысленно польстил Андрей королю.
— Вот верные слова! — воскликнул тот, поднимая свой, уже наполненный слугой, бокал.
Пир шёл горой. Шелест гамб и свирелей сменилось гудением корнетов и труб, а потом вновь засвистели свирели. Первый танец открывал король с королевой. Потом король предпочёл больше пить вино, лишь изредка выходя в зал, дабы станцевать с кем-то из дам. Дьяк Борисов в силу возраста и воспитания тоже предпочитал оставаться на месте, а вот Андрей не преминул показать, что русские аристократы танцуют не хуже других. Имидж этакой экзотической зверушки, имевшийся у русских вплоть до петровских времён мало способствует хорошей дипломатии. А так, глядя на поведение посла, все эти сэры могут сделать вывод, что "ничем-то эти русские и не отличаются". Да, верят в схизму, но и в самой Европе нынче не одни католики существуют. Да, одеваются по-иному, так ведь на границе с турками живут. Вон венгры тоже больше под восточный колорит одеваются. Но при этом остаются народом вполне европейским.
Так что своим поведением Андрей осознано работал на мнение толпы царедворцев. Но ведь именно они и формируют в стране "общественное мнение" по поводу того или иного народа. А со временем и сами поверят в это, и планировать свои отношения начнут именно исходя из сложившихся взглядов. А на данном этапе отношения с Англией для Руси и лично Андрея были важны.
И если важность для государства была понятна и так, то личную необходимость Андрей высказал через несколько дней, после пира, когда послов пригласили во дворец на повторную аудиенцию.
С приглашением прибыл приставленный к посольству сэр Томас Болейн. Накинув под недовольным взглядом дьяка свой "лёгкий" наряд и взяв лишь стремянных и небольшую стражу, русские послы вышли во двор откуда не спеша, разглядывая окрестности, поехали ко дворцу. Иногда задавая своему сопровождающему вопросы по наиболее заинтересовавшим их видам. По обеим сторонам посольства следовал почетный конный караул. Всё же лондонские улочки не самые безопасные улочки в мире.
Сэр Томас был по обычаю молчалив и задумчив, но Андрей уже знал причину его грусти. Младшая дочь уже была любовницей короля, но любвеобильный Генрих положил взгляд и на старшую — Анну. Отчего даже рассторил её возможный брак с Генри Перси, юным графом Нортумберленд. Сама же Анна была временно отстранена от двора, а потому познакомиться с нею на пиру у Андрея и не получилось, хотя он очень этого хотел. Зачем? Да вот блажь такая в голову ударила. Интересно же было посмотреть на мать великой королевы и по совместительству — жертву коронованного тирана. Но не получилось.
Генрих на этот раз был без супруги. Зато вместо неё присутствовал сам лорд-канцлер, кардинал Уолси. Сложный человек, вызвавший своими налоговыми решениями и прочими деяниями крайнее недовольство не только среди простолюдинов, но и высших слоёв знати. Да и церковники были на него обижены за закрытие монастырей. Но именно на подобным образом собранные средства и финансировались идущая на Континенте война, где английская армия приближалась к Парижу, и любимая игрушка короля — флот.
Кардинал взял с места в карьер, чуть ли не напрямую спрашивая, имеет ли Русь границы с Индией или Китаем. Англия ведь еще не была владычицей морей, однако у английских купцов уже зародилось отчаянное желание добраться до вожделенных сокровищ Востока. И узнав, что у Руси есть прямой путь к шелконосным провинциям Персии, кардинал аж засветился, но тут его ожидал облом-с.
Ага, времена-то были не те, что в иной реальности. Это при Иване Грозном Русь, благодаря умелой политике польского правительства, была блокирована в собственных границах, отчего англичане, прорвавшие эту блокаду, и получили свои преференции. Нынче же подобные услуги от англичан были не нужны. И даже наоборот, Руси было бы куда выгоднее торговать с островом на собственных кораблях. Но ведь прямо так не скажешь, вот и пришлось Андрею плясать вокруг мантр о беспошлинной торговле в портах, при условии баш на баш. Транзитный проезд? О да, конечно, но за денюжку, пусть и малую. И при этом никакой розничной торговли внутри страны. Только опт. Промыслы? А что промыслы? Ах, если английские купцы захотят что-то поставить на землях русского государя! Ну так это вопрос решаемый. Тем более русским тоже хотелось бы завести в Англии свои промыслы. Какие? Ну как какие? Шахты рудные, шахты угольные. Верфи те же. Ах ваше величество, какой прекрасный сухой док построен в Портсмуте под чутким руководством вашего батюшки. Воистину, то деяние просвещённого государя. Ведь со времён далёких, античных, не строилось в Европе ничего подобного. Ах, если б можно было бы взять хотя бы на время ваших бесценных мастеров. Что? Сколько-сколько? Ну, это вопрос решаемый. А вот если...
И так далее, и тому подобное.
У Андрея уже язык уставать стал столько говорить. Всё же английская хватка не образное выражение. Понимая, что закладывают фундамент для последующих времён, обе стороны старались по-максимуму выбить преференций для себя, пусть и в ущерб партнёра. И Андрей считал это нормальным. Почему английский лорд-канцлер должен думать о нуждах каких-то общечеловеков или любой конкретной нации, кроме английской? За них должны думать те, кого избрали править в тех местах. Вот и шёл упорный спор, в котором стороны постепенно находили приемлемый результат.
Больше всего вопросов вызвали торговые дворы. Обе стороны понимали их важность и нужность, и обе столкнулись с "ганзейским беспределом". Причём, если русские с ганзейским двором уже разобрались, то вот Стальной двор в Лондоне ещё существовал и чувствовал себя вполне неплохо.
Но если двое хотят, то они всегда найдут общий язык. Так что русскому двору в Англии, а английскому на Руси предстояло быть. Причём Андрей забросил крючок не только на Лондон, но и на Бристоль, которому, как он читал в книгах, предстояло стать воротами Англии в Америку. Мотивируя тем, что у Руси для английских купцов есть два порта: Норовское на Балтике и Холмогоры на севере. Конечно, путь на север опаснее, но скорее по природным преградам, а не по человеческим. Ведь пиратов в тех водах практически не существует.
И оттолкнувшись от этого момента, Андрей принялся решать уже больше личные проблемы.
— Ваше величество, — обратился он к успевшему заскучать королю, — вы уже не первый год ведёте войну с Францией и лучше нас знаете, как распоясались на море французские каперы. И думаю, когда между нашими странами начнётся обоюдная торговля, от рук подлого француза пострадает немало подданных как ваших, так и моего государя. О нет, мы не претендуем на защиту вашего флота, но события на море могут ведь вылиться так, что атаковавший наших купцов капер будет сам взят конвоем на саблю. Я слыхал, что тем своим подданным, кто потерял более пятисот фунтов, вы даёте право забрать их у вашего врага, продавая захваченные товары в портах вашего величества. И это очень мудрое решение. Вот в связи с этим я и хотел поинтересоваться, не могли бы вы, ваше величество, разрешить кораблям конвоя продавать захваченное у подлых французов в портах вашего величества? Разумеется, с уплатой всех пошлин, ведь это будут не те товары, что везут купцы.
— Если это не будут товары, отобранные у подданных его величества, — вторгся в речь князя лорд-канцлер.
— Как можно, достопочтенный лорд, — почти искренне возмутился Андрей. — Разумеется товары, отобранные французами у подданных его величества, будут возвращены хозяевам. А все захваченные пираты могут быть выданы городским властям для справедливого суда.
— Думаю, этот вопрос вполне решаем, — согласно кивнул головой Уолси.
— Но дело в том, что если мы договоримся с его императорским величеством, то часть наших кораблей с удовольствием поступит на службу к императору. Однако, согласитесь, гонять призы от побережья Франции через Бискай или в Антверпен долго и накладно. А вот если его величество откроет свои порты, хотя бы один, для наших кораблей с имперской каперской грамотой, то мой государь был бы премного благодарен его величеству за помощь в деле борьбы с нашим общим противником.
— И много кораблей может выставить ваш господин? — встрепенулся Генрих.
— Увы, мало. Мы только начали тот путь, по которому вы, ваше величество, уже много лет ведёте свою страну. И кому, как не вам знать, что флот — это непросто.
— О да, — согласился король. — Флот — это очень накладно. А над вашей просьбой, князь, мы подумаем. Хотя я не вижу препятствий к тому, чтобы часть французских судов окончили свой путь где-нибудь в моём королевстве.
Хитрый взгляд и улыбка короля прямо говорили, что он всё прекрасно понимает.
Следующая встреча с королём состоялась спустя ещё неделю. За это время русский посол уже успел навести фурор среди английской знати, посещая одно увеселительное мероприятие за другим. Даже в театр успел заглянуть, но лишь для того, чтобы убедиться, что без Шекспира это явно не то, что он хотел бы видеть.
Зато и в глазах англичан, в отличие от того же дьяка, он выглядел настоящим джентльменом, так как обладал всеми признанными чертами благородного человека: отлично фехтовал, пусть и турецкой саблей, был хорошим охотником, неплохо танцевал, пел и играл на музыкальных инструментах. А ещё был поэтом и сочинял музыку! И выяснилось это на очередном балу, где князь подарил Англии английскую же песню. Честно-честно! Ну не признаваться же ему было перед благородными людьми, что слова и музыка им были честно слямзины у них же. Зато как это романтично — сочинить песню о порушенной любви. А всего-то и надо было в своё время любить фолк и гитару. Потому что рано или поздно при таких исходниках обязательно где-нибудь да услышишь Green Sleeves, столь мастерски исполненной ещё в советскую бытность Вавиловым. Правда там, на пластинке, звучали лютня и флейта, но и в соло на гитаре она воспринималась вполне достойно. И в своё время многие любители побренчать на гитаре учились наигрывать эту простую, но по-своему красивую мелодию хотя бы ради того, чтобы продемонстрировать окружающим, что умеют не только в "три аккорда". Не остался в стороне и юный в те годы Андрей, хотя о том, чья это мелодия на самом деле, узнал уже значительно позже, в эпоху интернета. И помня её подноготную, попав в шестнадцатый век, совсем не боялся, что его уличат в плагиате. Ведь даже по самым смелым предположениям Генрих, которого молва упорно звала автором, ещё не стал ухаживать за Анной Болейн, которой, якобы, и посвящалась эта песня. Зато после ластовского пастуха наигрывать Green Sleeves было куда легче, а слова Маршака, выученные когда-то ради одной ветреной особы, при этом словно сами всплывали в памяти целыми куплетами. Так что англичане в этот раз услышали свою же песню, но в русском исполнении и в слегка изменённом звучании. Но что-то князю подсказывало, что с адаптивным переводом у них долго не затянется, так как присутствовавший на приёме известный в местных кругах менестрель в тот же день выпросил у него примерный перевод спетых им куплетов. Хотя, возможно, такой же популярности, как в его прошлом-будущем она уже не приобретёт. Но как раз это князя волновало меньше всего.
А вот король, сам того не подразумевая, сумел-таки в очередной раз удивить Андрея. Который в своё время на разных там фолк-концертах много раз слышал одну простую и запоминающуюся мелодию, которая вдруг на поверку оказалась за авторством молодого Генриха. Да-да, речь именно о ней — Past Time with Good Company. Её он услыхал ещё на первом пиру в их честь, но долго не мог понять, почему средневековая композиция показалась ему столь знакомой. И лишь потом сообразил, что раньше-то он её слышал в аранжировке, а теперь, так сказать, услыхал в оригинальной версии. И подивился: это надо же, песня пережила и короля-автора, и века, продолжая звучать со сцен концертных площадок даже в двадцать первом веке! Вот вам и король — Синяя борода!
Разумеется, на новой встрече Андрей не преминул польстить королевскому дару менестреля, на что получил в ответ и свою порцию восхваления. Генриху уже наиграли Green Sleeves, и он остался ею вполне довольный. Поговорив о музыке и сочинительстве, чем заставили явно заскучать дьяка Борисова и кардинала Уолси, они, наконец, перешли к делам.
Король согласился предоставить русским торговым людям право оптовой торговли в портах Англии по принципу мы к вам, вы к нам. Король соглашался выделить им места под торговые дворы в Лондоне и в Бристоле, в обмен на торговые подворья англичан в Ивангороде и Холмогорах. Король не будет препятствовать русским в найме специалистов в его стране. А вот военную добычу русским каперам желательно сбывать в Кейлзе, как англичане именовали французский Кале. Этот порт они сами использовали в виде важной перевалочной базы для торговли между Англией и Нидерландами, так что сбыт военной добычи там был бы выгоден всем сторонам соглашения. Отдельно король разрешил русским кораблям пользоваться и тамошними верфями для починки полученных повреждений. Разумеется, против такого предложения Андрей протестовать и не подумал, с благодарностью приняв королевскую грамоту. Хотя и считал, что для каперов, орудующих в Атлантике, порт где-нибудь в Корнуолле был бы более желателен. Но и Кале тоже неплохой вариант, хоть и придётся часто пересекать коварный в навигационном отношении Ла-Манш.
А следующим вечером в Уайтхолле состоялся торжественный пир в честь счастливого завершения переговоров, на котором князь вновь исполнил Green Sleeves, ну и неплохо отдохнул. А потом, под звуки фанфар и крики толпы русское посольство покинуло выделенный им дом и погрузившись на корабли тронулось в сторону моря.
Де Конти, тоже удостоенный королевской аудиенции, покидая Лондон был задумчив, и Андрей даже знал причину хмурости графа. Генрих напомнил имперцу о договорённостях с Карлом по поводу женитьбы того на английской принцессе, на что Антонио клятвенно заверил короля, что планы его сюзерена нисколечко не изменились. Ибо союз Англии и Испании нужен обоим государствам. Вот только Андрей точно знал, что жениться Карл на португальской принцессе, что означало, что Генриха, мягко говоря, бортанут в этом вопросе. А Генрих меньше всего походил на человека способного простить подобное пренебрежение к своей особе. Нет, всё же правы те люди, что говорят, будто история учит тому, что ничему не учит. Давно ли Генрих отказался от союза с Франциском ещё и потому, что тот, не подумав, позволил себе сначала прилюдно обыграть английского короля в шахматы, а потом, будучи куда более щуплым, победить его в борцовском поединке, свалив венценосного брата умелой подсечкой на землю на глазах придворных, которые едва сдержали усмешки? Да, по всем статьям Франциск показал, что лучше Генриха, но чего он добился? Можно сказать, что в момент падения английского короля переговоры, ради которых всё и затевалось, были провалены. И вместо союзной Англии Франция получила Англию враждебную, да ещё вступившую в союз с Испанией. И вот теперь подобную ошибку, кажется, собирался совершить Карл.
