— Действительно, ради нового люд и раскошелиться может.
— Да что игры, вот кухня там просто невообразимая. Нет, кто по-простому жеалет, тому нашу исконную пищу сварганят. А кто желает вкусить явств заморских, тем тоже что предложить могут. Вот ты плов едал?
— А как же, за морем Хвалынским это, почитай, все едят.
— Вот. А теперь и в Тарусе можно плов по рецепту самого шаха заказать. Аль кашу митрополитчью.
— Это как?
— А то зерно сарацинское, что рисом в харчевне именуется, с овощем заморским — тыквою. Говорят, сам митрополит и старец Вассиан ею вельми восхищены. Причём и варят её по-разному: и на воде, и на молоке, и с мёдом, для сладости, и с пряностями. А суп царя ацтекского (тьфу, язык сломаешь, пока выговоришь)? Говорят, живёт такой царь в землице, что Америкой зовут, вот ему такой и варят. Из зерна кукуруз. Причём в двух видах: один просто уха из того зерна с мясом птицы да приправами, а другой суп-пюре кличут. Для него даже специальный прибор мастера соорудили, чтобы всё сваренное в единое крошево растирал.
— И что, едят православные?
— Ну, поначалу редко кто на заморские явства покуситься решался, а нынче ничего, приелись. У кого и свои предпочтенья появились. Старик Зосима, купец старый, заслуженный, да ты его знаешь, это тот, кому татары почитай все зубы выбили, так он на тот суп-пюре просто подсел. Ест и нахваливает. А Берендей и вовсе теперь ни одно блюдо без ындейского соуса не воспринимает. Заодно и мошной своей хвастает. Соус-то тот не каждому по карману. — Интересные дела на Руси творятся, — усмехнулся Никита.
