Волчица и пряности. Том 20

К тому же тело, найденное в пещере, несомненно, принадлежало страннику. Он держал в руках пергамент, полный изображений волков. Вполне возможно, что Хоро, всегда думавшая о самых странных вещах, сочла это символичным. Если всё так, он мог понять странное выражение её лица, с которым она пришла звать его в купальню.

— Мы никогда не изменимся, — сказал Лоуренс с улыбкой, и Хоро посмотрела на него внимательными глазами, её щёки всё ещё были мокрыми от слёз, а губы странно кривились. — Ответ прост. Больше всего тебя напугало клеймо, не так ли?

Глаза Хоро расширились, Лоуренс криво улыбнулся.

— Ну же, доверься мне немного.

Пусть она называла его глупцом, он так долго был с Хоро, что, в общем, научился понимать её мысли.

Однако она кисло посмотрела на него и прошептала: "Дурень".

— Всё хорошо. Мы убегали по северным землям с солнечным клеймом в сумке, но всё закончилось хорошо. Мы точно не укрылись в пещере от неудачи и не умерли там.

Слёзы снова навернулись на глаза Хоро, и она опустила взгляд.

Но такая возможность, конечно, была. Таким опасным было то приключение. Они запросто могли потерпеть неудачу в своём стремлении поддержать мечту казначея компании Дива кролика Хильде, и тогда Лоуренс оказался бы таким же путешественником.

Если бы ему некуда было идти и не к кому обратиться за помощью, он бы жил в пещере с Хоро и медленно уходил из жизни. Хоро оставалась бы у его мёртвого тела достаточно долго, чтобы суметь забыть, почему она там остаётся. В конце концов, границы снов, которые она видела во сне, постепенно размывались, и она могла счесть, что мир в её сне и есть настоящий.

Всё это могло быть.

— Этого никогда не было. Мы прекрасно вышли из этого.

Благодаря удаче и Хоро.

Он прижался губами к её виску и вдохнул её запах. Этот навевающий приятную тоску запах высохшей пшеницы, несомненно, принадлежал ей.

— Ты пошла посмотреть на суматоху в зале заседаний, чтобы убедиться, что имя погибшего путешественника не Крафт Лоуренс, верно?

Хоро, чуть поколебавшись, опустила голову и кивнула.

Это просто глупо, чуть не сказал Лоуренс, но его слова застряли в горле. Хоро мелко дрожала в его руках. Время их жизни было разным, а значит, миры, в которых они жили, отличались куда основательней, чем он мог себе представить. Хоро знала это и много раз пыталась отступиться. Но именно он всегда держал её за руку и никогда не отпускал, и он обязан сделать её счастливой.

Лоуренс заново всё обдумал и посмотрел вдаль, задаваясь вопросом, что он мог сделать сейчас. Обнять её, поцеловать, выпить с ней тёплой медовухи перед очагом в любое время. Ему нужно было как-то убедить себя, что он может сделать Хоро такой же счастливой, каким был он.

Он смотрел на деревню из зарослей и думал. Если бы он мог войти в её сны и стереть все кошмары в каждом закутке её сознания.

Когда он подумал об этом, его осенило.

— О, это, я думаю, мы могли бы сделать.

Хоро вздрогнула в его руках. Лоуренс небрежно пригладил её волосы.

— Эй, Хоро? — обратился он так, будто собирался спросить что-то на прогулке, и она, конечно, подняла голову. — Знаешь, я не могу доказать, что это не сон, но...

Хоро беспокойно опустила бровь, но он обнял её за плечи и, подхватив рукой под коленями, поднял её, словно новобрачную, глаза Хоро широко раскрылись в удивлении. — Если это сон, давай сделаем его прекрасным.

Она то ли вдохнула, то ли затаила дыхание. Потом её горло дёрнулось.

— Что ты?.. — хрипло проговорила она.

— Всё просто, — он поцеловал уголки её глаз. — Давай похороним плохое.

Несмотря на лето от леса к ночи повеяло влажной прохладой, шумный выдох Хоро в волчьем теле породил белое облачко.

— Ты... настоящий дурень!.. - сказала она, выглядевшая необычайно кроткой.

Лоуренс взъерошил ей шерсть у шеи и поправил лопату на своём плече.

— Такое безрассудство, в общем, не так уж и плохо, нет?

Казалось, она может изобразить раздражённую полуулыбку даже на волчьей морде.

— Хммф. Дурень.

Она ткнула носом в его голову, и Лоуренс улыбнулся, увидев её счастливо виляющий хвост.

Арам, находившийся в купальне Лоуренса из-за суматохи в городе, и его младшая сестра Селим не могли не заметить обращения Хоро в волчицу. Они вместе вышли посмотреть, что происходит, и Лоуренс позвал их.

— Хорошо, позаботьтесь о доме, пока нас нет.

Они отшатнулись и кивнули.

— Ну, пошли.

— Мм.

Хоро и Лоуренс шли к пещере.

Хоро мучила тревога, вызванная тем путешественником в пещере с куском пергамента с изображениями волков в руке и чеканным молотом с двуглавым волком. Поэтому они просто собирались сами заполнить дыру. Если это сон, им нужно лишь отвести взгляд от всего, что старалось вырвать её из приятного сна.

Прежняя Хоро, возможно, презирала бы такой довод, оторванный от действительности. Стараясь удостовериться, она, возможно, не захотела бы принять столь простой способ. Но с ходом времени изменились и их отношения.

Лоуренс следовал за хвостом Хоро, как ребёнок, она же шла на шаг впереди и вела вперёд. Ночной лес никогда ему не нравился, но он не боялся — с ним была Хоро. Он шёл столь решительно, что не смог остановиться, когда её хвост стал быстро приближаться, и его голова погрузилась в мех на хвосте.

— Пфа... эй, Хор...

Её хвост не дал ему договорить.

— Кто-то здесь есть, — шёпот Хоро был похож на рычание в глубине горла.

Лоуренс молча выбрался из меха её хвоста и напряг глаза. Было ещё довольно далеко, но за деревьями он разглядел огонёк.

— Кажется... мы были не единственными дурнями.

— То есть? — спросил Лоуренс, и Хоро обнажила клыки в усмешке.

— Возможно, там столкновение тех, кто решил применить силу, когда спор ничего не дал.

Лоуренсу было нечего сказать, он лишь раздражённо улыбнулся.

— Что нам делать? Выпрыгнуть и объявить о прибытии представителя леса?

Хоро опустила голову и льстиво потёрлась лбом о тело Лоуренса. Она предлагала ему быть таким глупым, каким он хотел. Лоуренс приласкал её едва видимую в темноте морду, но про себя лишь простонал.

— Было бы забавно, но... если так сделать, может состояться ещё одно чудо.

— Значит, нет?

— Те, что кричат там, точно скажут, что, раз им явилось чудо, то им всё и надлежит решать. Это точно. Будет только больше проблем.

— Ммм... — Хоро недовольно махнула хвостом.

— Но я никак не думал, что стольким людям придёт в голову унести тело посреди ночи... Дерьмо, жди теперь, пока мы не сможем похоронить его.

Большие глаза Хоро медленно моргнули, затем сузились.

— Есть у него душа или нет — почему бы не спросить прямо её?

— Уверен, это намного всё ускорит, — со смехом согласился Лоуренс, но внезапно остановился. — Прямо... его душу?

— Что, ты говоришь, твои уши лучше моих? — Хоро игриво наклонила голову, пытаясь накрыть Лоуренса своим большим ухом — в нём вполне мог бы ребёнок укрыться от дождя.

Он чувствовал себя мышкой и постарался увернуться от её озорства, мысли пронеслись в его голове.

— Нет... Полностью ли понимаем мы желания путешественника?

— Хмм?

— В таком случае... Умм...

Возможно, сказывался возраст, но его голова работала не так, как следовало. Но всё должно было вот-вот сойтись.

Хоро пристально посмотрела на него, на пещеру, и снова повернула к нему морду.

— То есть отчеканить монету или что-то в этом роде?

Это было то, о чём мечтал путешественник. Чеканка монет была символом власти властителя земли.

— Конечно, но как думаешь, почему мы так волновались из-за проблемы с монетами?

Хоро чуть отстранилась и прищурилась, как волчица, следящая за добычей.

— Я Хоро, мудрая волчица. Не недооценивай меня. Чекань мы просто нашу собственную монету, всё бы усложнилось в вопросах о территории, не так?

— Именно. И не только, но у нас нет материала.

— Переплавь другую монету.

— Фух. Ты знаешь слишком много.

Хоро ткнула его носом.

— Прости, прости!

Хоро фыркнула.

— Просто глупо. Но есть и другая проблема.

— Хм?

— Тебе часто говорили это, разве нет? — Лоуренс посмотрел на Хоро, нависавшую над ним, затем широко развёл руки и пожал плечами. — Никто не может взять деньги в загробный мир. Как бы мы сказали этому жалкому путешественнику, что его мечты сбылись? Может, поступить по обычаям войны, про которые сказал тот лысый старик? Похоронить монеты?..

В этот момент Лоуренс ясно различил свет в тёмном лесу.

— Это там! — крикнул кто-то.

Лоуренс почувствовал, как что-то огромное толкнуло его вниз. Это была лапа Хоро, она и сама прижалась к земле, глядя на свет.

— Ты дурень!

— Прости...

Они выждали несколько мгновений, но, похоже, их, к счастью, не заметили.

— И? Что ты надумал?

Хоро легла на живот и посмотрела на Лоуренса сердитыми глазами. Это были глаза усталой жены, с глупым супругом которой она бесчисленное число раз попадала в неприятности, когда он думал о способе заработать деньги. Полуулыбка на её губах была проявлением возбуждения, с которым она желала увидеть его очередной глупый замысел. Лоуренс рассказал ей, и Хоро радостно заиграла хвостом.

А придумал Лоуренс, конечно, хлеб. Хлеб собственной выпечки, для чего ему потребовалось немного набраться навыка. Подготовив всё необходимое, на следующее утро он направился в нескончаемую суету зала заседаний.

— Потому-то, как я уже говорил...

— Если вы не признаете это, тогда мы...

— Если ты будешь размахивать пустыми доводами, твоя вера...

Среди беспрестанных споров Лоуренс и его помощники пробились через толпу и вошли в зал. Зрители и землевладельцы с их слугами странно смотрели на них, но никто не пытался остановить их шествие, потому что его возглавлял старый землевладелец.

— То, что мы сейчас должны искать на самом деле, — это спасение души агнца, — заявил с пеной у рта один священник.

Старый землевладелец высоко поднял свой длинный меч и бросил его вместе с ножнами на длинный стол. Мужчины с раскрасневшимися лицами, гоготавшие, как гуси на болоте, вытянули шеи и замолчали.

— Действительно, то, что мы должны искать, — это спасение его души, — сказал землевладелец.

Другой священник с видом, будто он проглотил камень, осмелился открыть рот:

— Вот почему этот способ...

— Этот способ?

Священник, который должен был именовать себя слугой Бога, смолк под взглядом воина, явившегося с древнего поля битвы. Землевладелец прожил достаточно, чтобы даже бородатые мужчины годились ему в сыновья или даже во внуки.

— Мы знаем вот что, — заговорил старый землевладелец, и тишина пала на забитый зал заседаний. — Этот человек жил своими мечтами и умер в них. Тогда что ещё остаётся, кроме реальности его мечтаний?

Он достал из кармана молот для чеканки монет.

— Н-нет, это нехорошо! — поражённо воскликнул землевладелец зрелых лет, сидевший на стуле с малиновой подушкой.

— Держи свой норов при себе! Вот именно это сейчас будет нехорошо! — поспешно вмешался другой землевладелец.

Они не были против потасовки священнослужителей, но сейчас побледнели при виде молота. Все понимали, что, когда старый землевладелец его достал, ситуация обострилась.

— Хмм? И чего ты так испугался? Ты думаешь, что я буду с ним делать? — закаленный в боях, он улыбнулся хитро, словно лиса.

Землевладельцы и священники, казалось, лишь сейчас заметили Лоуренса и его помощников.

— Что, ты не?.. Постойте, те люди — владельцы купальни? Вы что, хотите принести беду в эту деревню?

— Чушь, — ответил глава собрания, он, владелец одной из старых купален, согласился с замыслом Лоуренса и протянул ему руку ради мира в деревне. — Мы для наших уважаемых гостей не желаем ничего, кроме приятного времяпрепровождения в Ньоххире. Ради этого мы хотим помочь путешественнику.

— И вон же она — проблема. Вы ж хотите чеканить монеты из-за той ситуации, что с ними сложилась, разве нет? Глупо думать, что так вы убьёте двух пташек одним камнем. Не думаю, что вам так легко удастся чеканить деньги, как компании Дива.

Волнение этих слов словно говорило, что даже думать о подобном грешно, но старый землевладелец махнул молотом, будто прогонял назойливую муху.

— Кто сказал, что мы будем чеканить монеты? Мы истинные слуги Божьи. И поэтому, согласно его учению, мы осуществим мечту ушедшего.

— Погоди, но... "Мечта ушедшего"? Это... — нерешительно вымолвил священник.

Старый лорд нерешительному священнику.

— Конечно, используя эти клеймо и молот, — чётко произнёс старый землевладелец, — мы будем делать что-то с символом его страны. Нет сомнений, что он был бы счастлив, если бы все использовали это что-то, сделанное с помощью этих инструментов.

Землевладельцев помоложе его утверждение не на шутку рассердило. Разве они не заслуживали признания полноты их прав?

— В этом и есть проблема, о которой мы говорим. Для чего вы используете инструменты для чеканки, если не для монет? Хотите молотом замешивать тесто?

Несколько голосов возвысились в согласном возмущении.

— Что ж, ты не слишком далек от истины, — старый землевладелец своей улыбкой придавил бушующего юнца.

По сигналу старого воина Лоуренс с помощниками стянули покрывала с принесённых корзин.

— Ч-что это за?..

Сладкий запах масла внезапно пронёсся по залу заседаний.

— Я не очень разбираюсь в еде, но, по словам господина Лоуренса, странствовавшего по всему миру, учитывать интересы всех — это то, чем живут небольшие деревни. И с учётом этого нами сделано вот это.

Лоуренс подошёл к землевладельцам и раздал им содержимое корзины.

— Это... пресный хлеб?

— Не... это не просто пресный хлеб. Это печенье?

— Хм... Оно не такое, как печенье на юге...

Конечно, богатые землевладельцы в еде разбирались. Это было в меру пропечённое хлебное тесто с большим количеством яиц и масла. И они сразу разобрали рисунок.

— О! Хлебная монета, сделанная тем штампом!

— Ни один землевладелец не останется недовольным, так?

— В конце концов, в нашей деревне нет гильдии пекарей.

Глава к их мнению добавил еще несколько своих слов:

— И это ещё кое-что из того, о чём мечтал бывший торговец господин Лоуренс, и я уверен, что все когда-то думали об этом.

После такого озорства Лоуренсу пришлось продолжить в том же духе:

— Я всегда думаю, как бы съесть кучу монет.

Собравшиеся здесь обладали огромным и значимым богатством. Холодные, вымученные усмешки скользнули по их губам, но не порождённые гневом.

Заговорил старый землевладелец:

— Когда-то я прошёл через войну, а потом как-то раз последовал за тем, кто жил мечтой. На поле битвы нам не хватало еды и питья, и Божьей защиты было не видать. Много лет назад военный священник в горах был сражён недугом и больше не оправился. Мы были лишены роскоши предать земле тела наших друзей под слова молитвы. Всё, что мы могли сделать, это вырыть яму и похоронить, окропив могилу элем или положив кусок вяленого мяса вместо памятного знака.