Волчица и пряности. Том 20

— Может, мне следовало пойти вместо...

У Селим были светлые волосы до плеч, оборачиваясь волчицей, она обретала белую шубу, достойную богов, девушка выглядела виноватой, но это означало, что она привыкла к своему положению. Хоро часто дразнила Лоуренса, высмеивая его слабость к несчастным девушкам, и ему следовало проявлять осторожность в общении с Селим.

— Нет, в последнее время она почти не занималась работой. Без тебя, госпожа Селим, купальня перестала бы работать. Ты видела, как она до того дремала, разве нет?

Селим подравняла плечи, будто смутилась, перебрав образы в своей памяти. Она чуть не кивнула в своей искренности, но тут же быстро покачала головой.

— Н-нет, мне нравится работать, и хозяйка Хоро с радостью протянет мне руку, если нужно.

— О том я и говорю. Она считает, что всё в порядке, пока лодка не начнёт тонуть. В её душе нет стремления грести быстрее.

Хоро словно говорила ему: те, кому это нужно, — странные.

Селим смущённо улыбнулась Лоуренсу, затем медленно произнесла:

— Или, может, это секрет того, как выдержать долгую жизнь.

Селим был хорошей, она сказала это и улыбнулась, пытаясь спасти лица их обоих.

— Возможно и так. Весы опрокинутся, если переложить свинца на одну чашу.

— Действительно, — просияла она, и Лоуренс улыбнулся в ответ.

Будь тут Хоро, она бы одарила его сейчас долгим взглядом, но Лоуренс хотел бы, чтобы она немного поучилась искренности у Селим, которая никогда не использовала улыбку как оружие.

— Э, хозяин Лоуренс, у меня есть вопросы по нашим итогам.

Проводив Хоро, они пошли к дому.

— Я подсчитала прошлой ночью все наши расчёты по расходам.

— Что-то не сходится? Только не говори мне, что нам не хватает?

С очками Селим стала куда лучше читать и писать, и очень скоро Лоуренс смог поручить ей ту же работу, которую он прежде доверял Коулу. Например, Селим прекрасно выполняла денежные расчёты, потому что работала не наскоками, а осторожно и последовательно.

— Нет, это насчёт монет.

Лоуренс всё понял сразу.

— А... разменная мелочь...

Он даже чуть вздохнул, и Селим немедленно извинилась.

— Я пыталась разнести серебро по видам монет в соответствии с необходимой оплатой наших заказов, но у нас не остаётся мелких монет...

— Это не твоя вина, госпожа Селим, — успокаивающе сказал Лоуренс и почесал голову. — Это обсуждали и на собрании. В этом году торговля повсюду процветает, и монет не хватает.

— Значит... какое-то время не сможем оплачивать? — Селим развела руки, глядя на него круглыми глазами, словно пытаясь передать ему своё беспокойство.

— Крупные покупки мы можем производить чеками, значит... То, что останется — это мелкие расходы и размен денег для гостей, верно?

Требования гостей разменять деньги либо чеки были особенно важны. Среди их удовольствий во время длительного пребывания в купальне были выступления танцовщиц и музыкантов. Скучные, похотливые старики засовывали медные монеты за одежду разгорячённых соблазнительных танцовщиц, находя в этот момент весь смысл жизни в улыбках, полученных в ответ на их подношения.

В Ньоххире были и те, кто ходил по купальням с домашними наливками, элем и сладостями, для них гостям тоже требовалась мелочь, так же как и для оплаты услуг проводников или охотников, сопровождавших гостей.

Отсутствие разменной монеты означало большие неудобства для многих людей.

— Я постараюсь что-то придумать, поэтому, если сможешь, как-то продержись немного.

— Конечно.

Селим была кроткой девушкой, она не казалась расстроенной из-за этого, но с упрёками гостей пришлось бы столкнуться именно ей, когда дойдёт до размена денег. Лоуренс было несколько неудобно из-за этого. Он увидел, как она коротко кивнула и вернулась к работе, а затем вздохнул.

— Что-то придумать... Придумать, да?

Лоуренс упёр руки в бока и посмотрел в небо. Его купальня углублялась в горы от Ньоххиры, которая и сама была удалённым местом. Ближайший подходящий город находился в нескольких днях пути по реке или по дороге. Эта проблема с монетами возникала даже у менял самых крупных городов, что мог сделать хозяин затерянной в горах купальни.

До него с другой стороны здания доносилась музыка и оживлённые голоса гостей. Лоуренс как хозяин купальни был обязан поддерживать эти смех и оживление. Здесь был дом, о котором они с Хоро мечтали, опускать руки было немыслимо.

— Но мечтательность в этом мире — мучение само по себе, так ведь? — проворчал, ухмыльнувшись, Лоуренс и вернулся к работе.

Деревенское собрание собиралось ежемесячно летом и зимой — в самую напряжённую пору в Ньоххире — и дважды весной и осенью. Однако хозяева купален устраивали встречи и по своему усмотрению, если было необходимо. Зачастую собрания перерастали в вечеринки, но могли проходить и очень серьёзно.

— Ладно, хорошо, дело с дорогой в деревню Святая Селим пошло хорошо.

Сообщение собранию о проверке пути делал Лоуренс, так как его жена Хоро участвовала в этом. Никто из других хозяев не имел особых возражений против того, чтобы проложить дорогу там, где легко бы прошла такая девушка, как Хоро. Они решили для поселения Арама выбрать название Святая Селим. У Лоуренса, Хоро и Селим не было выбора после того, как они устроили чудо святой, чьё тело стало серебром после погребения, ведь Селим назвала своё имя архиепископу. Впрочем, никто бы не подумал, что святая и Селим из купальни Лоуренса — это одно и то же лицо.

— Надеюсь, никто не будет против оставить распределение расходов на прокладку дороги, закупку очищенного дерева и строительство хижин на будущее.

— Возражений нет, — почти хором ответили хозяева купален.

Хотя летом время было менее напряжённым, чем зимой, но, когда приходит и уходит много гостей, разговор о деньгах приведёт лишь к путанице. Пока напряжение не спадёт, ни одна из купален не могла знать, сколько денег удастся заработать.

— И теперь следующий по очереди вопрос... — тут глава собрания запнулся, — серьёзная нехватка разменных денег, свалившаяся на нас.

— А что менялы в Сувернере? — крикнул то-то, не сдержав волнения.

Сувернер считался ключевым городом в торговле в удалённых северных землях, и Ньоххира торговала именно с ним. Всякий раз, когда в Ньоххире оказывалось слишком много или слишком мало, деревня первым делом обращались к менялам Сувернера.

— Они могут сами попросить у нас монет вместо того, чтобы их дать.

— Это при том, сколько их мы дали им весной?

По завершению напряжённой зимы деревня Ньоххира обычно отвозила менялам Сувернера накопленные в купальнях в большом количестве монеты. Возобновление деятельности многих людей после зимы повышало ценность монет, потому деревня получала дополнительную прибыль.

— А как насчёт компании Дива?

Этот вопрос задали Лоуренсу. Дива имела большое влияние на дела всего северного края, она даже чеканила самую надёжную монету, а Лоуренс наладил с ней связи ещё во времена своих странствий как торговца.

— Я послал им письмо, но они честно ответили, что будет трудно чеканить новые монеты, так как все шахты затоплены растаявшим летом снегом.

Имея нужные инструменты для чеканки, они не могли делать новые монеты без исходного материала. Похоже, шахты Дивы сейчас не могли дать его в нужном количестве.

— Ладно, я уверен, что каждое место с законным оборудованием сходит с ума, чтобы придержать свой исходный металл. Выпуск новой монеты сейчас сделает их богатыми.

— О-ох, давненько я не видел блестящей серебряной монетки!

— Торговцы, что в последнее время приходят и уходят, держат при себе дорожные чеки и всё жалуются, что из-за этого им трудно заключать сделки.

Дорожные чеки представляли собой бумагу с обозначенной на ней суммой денег. Они намного удобней тяжёлых монет в дороге, и в то же время сами по себе ничего не стоили. Лоуренс понимал ощущения тех торговцев.

— Если бы мы только могли давать танцовщицам эти дорожные чеки!

Все дружно засмеялись.

— Даже если мы будем уверять их, что клочок бумаги заменяет монеты, девушки вряд ли улыбнутся...

В каком состоянии ни были монеты, все признавали ценность кусочков металла.

— Думаю, всё, что мы можем сделать, — это заставить танцовщиц, музыкантов, торговцев и разносчиков тратить заработанные ими монеты у нас, а мы бы собирали их.

Они сыпали колкостями, поэтому знали самые выгодные места, где можно было взять деньги. К сожалению, Ньоххира не была в их ряду, и их монетам было суждено покинуть деревню.

— Или, может, нам самим петь и танцевать для гостей.

Все рассмеялись ещё громче. Но в их смехе сквозило отчаяние, показывавшее их беспомощность перед лицом нехватки монет.

— Думаю, у нас нет иной возможности, кроме как выдержать это, — устало сказал глава, вызвав вздох у всех хозяев.

Опустилась тяжёлая тишина.

— Хотя мы не можем петь или танцевать... — заговорил один из хозяев — ему принадлежала купальня, в которой подавали самую вкусную еду в Ньоххире. — У нас недавно состоялось одно прекрасное событие, способное выцарапать кое-какую монету на размен, не так ли? Разве этого не хватило бы?

У нас? Прошелестели негромкие голоса по всей комнате. Говоривший хозяин смотрел прямо на озадаченного Лоуренса.

— То, что предложил ты, господин Лоуренс.

— А?

Все взгляды обратились на него.

— Эти твои предварительные похороны.

Кровь прилила к лицу Лоуренса не из-за смущения, он вдруг ощутил себя счастливым.

— А, лечь в гроб при жизни... ты имеешь в виду?

— О да, я помню эту мысль. Это было интересно. Что с ней теперь?

Людям трудно сказать самое важное даже самым близким, пока они не попадут на смертное ложе. Лоуренс задумал проводить прижизненные похороны, чтобы рассказать другим то, что обычно стыдились сказать, чего смущались. Гости собирались в Ньоххире летом и зимой, а Лоуренс предложил пригласить гостей в межсезонье — весной или осенью. Они это однажды испробовали, деньги вкладывать было не нужно, и получилось, в общем, неплохо, но хозяева купален были нерасторопны и консервативны. В межсезонье они привыкли отдыхать, им не хотелось брать на себя ни хлопоты, ни ответственность, на этом всё и застряло.

Лоуренс даже подумывал вопросом, не взять ли всё на себя, но, всё ещё оставаясь новичком для других, он не хотел излишне выделяться, чтобы не создавать повод для отчуждения. Он не помнил о своём предложении до этого момента и теперь почувствовал странное оживление.

— Мы можем продавать свечи в качестве пожертвований на похоронах, и, если мы передадим по людям коробку для пожертвований, танцовщицам, музыкантам и странствующим торговцам придётся заплатить какую-то мелочь. Ключевой момент: сказать им, что по чуть-чуть — вполне хорошо, это лишь для развлечения. Конечно, отличным дополнением стала бы чья-то серебряная монета.

Все понимающе кивнули. Глава хлопнул в ладоши.

— Это точно убьёт двух пташек одним камнем. Ясно, что если летом с монетами так плохо, то зимой будет только хуже. И поэтому, хотя мы не можем сделать это сейчас, я не считаю чем-то плохим обсудить проведение этого осенью. Как насчёт этого?

В маленьких общинах согласие до мельчайших подробностей, как правило, трудно достижимо, но сейчас некоторые вопросы, связанные с этим предложением, были решены почти мгновенно. Слово "согласен" прозвучало на разные голоса по всей комнате в сопровождении поднятых рук, Лоуренс стал свидетелем одобрения деревней его задумки.

— Хорошо, пока остановимся на этом. Сейчас нам нечего решать, поэтому давайте сосредоточимся на деревне святой Селим.

Здесь сделать предстояло немало. Голоса в комнате сливались в нарастающий шум, а Лоуренс тем временем направил взгляд на хозяина купальни, выдвинувшего это предложение. Мужчина сразу заметил его взгляд и только пожал плечами, будто понял Лоуренса. Он был владельцем купальни, никогда не допускавшим промаха, когда придумывал изысканные блюда для своих гостей, поэтому, похоже, он просто предложил то, что показалось ему полезным, не собираясь оказывать одолжения Лоуренсу. Но сам Лоуренс был доволен. Это означало для него ещё один шаг в деревенское общество.

— Итак, на сегодня хватит, давайте отметим наши решения. Мне очень интересно узнать, насколько удался первый сидр в этом году.

Другие владельцы купален захлопали в ладоши, поддерживая главу, и начали готовиться. Хотя сейчас было посвободней, чем зимой, многие из собравшихся были рады возможности выпить, пока солнце ещё высоко в небе посреди неистового лета. Все начали доставать принесённую снедь и бочонки с выпивкой.

"Мы собрали много грибов этим летом", "Эй, что там с древесным углем?!"

Лоуренс обычно старался осторожничать на таких вечеринках, но сегодня, похоже, он мог позволить себе насладиться напитком. Хоро может рассердиться, если он придёт домой с красным лицом, но он подумал, что именно сегодня она может ему это разрешить. Трудности с монетами нависали над ними тёмной тучей, зато осмотр будущей дороги к поселению Арама прошло без проблем.

Хоро лежала на животе, размахивая хвостом и дрожа всем телом от того, что Лоуренс разминал ей стопы.

— А ещё, где бы я ни присела, они тут же рвали мне траву, чтобы я не сидела на камнях, а когда бы мы ни переходили через какой-нибудь отрожек, мужчины несли меня на руках, а иногда они делали простенькие носилки из палок и несли меня на них. Я чувствовала себя настоящей принцессой. Кажется, время от времени испытывать такое не так уж и плохо.

И кто сейчас так благородно трудится над тем, чтобы ты чувствовала, что к тебе относятся, как к принцессе? — хотелось спросить Лоуренсу, но такое он обычно оставлял при себе. Похоже, она поладила с Арамом и охотниками, вместе с которыми ходила, осматривая будущую дорогу, так что вряд ли что-то могло омрачить то наслаждение, которое она сейчас испытывала.

— Сначала я думала, что этот парень Арам — грубый мальчишка, но с ним всё в порядке. Его нос довольно остёр в лесу. Охотники тоже достаточно опытны — для людей. Они хорошо знают правила леса. У них не было бы проблем и без меня.

Для Хоро было весьма необычно хвалить других. Но, может, причиной тому стали три кролика, свисавшие с её пояса, и несколько великолепных на вид коричневых грибов размером с её голову, привязанных у неё за спиной, когда она вернулась домой.

— Значит, я думаю, мы сможем положить дорогу, а?

— Мм... Оохх, сильнее...

Хоро, несомненно, устала от долгой ходьбы, Лоуренс крепче сжал её стопы, и шерсть на её хвосте встала дыбом.

— Хууух... — со стоном выдохнула она. — И? Как для тебя всё прошло?

Спрашивая, Хоро не тронулась с места и продолжала лежать, обнимая подушку.

— Как для меня всё прошло?

— Разве сегодня не было собрания?

Обычно собрания её не интересовали. Кроме случаев, когда Лоуренсу приходилось выпить слишком много. Он подумал, может ли от него так пахнуть, и тут хвост Хоро проворно изогнулся и ударил его по руке.