| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Прозвенел звонок и людская река разъединила их.
Каггла машинально вернулась в ложу. Села в кресло. Сзади кто-то кашлянул, она вздрогнула, обернулась... Из-за полуоткрытой двери, ведущей в коридор, тянуло холодком: она постаралась устроиться в своем кресле так, чтобы краем глаза держать эту дверь под наблюдением, — зачем и сама не знала, просто она ужасно ее раздражала. Потом ей подумалось, что лучше бы незаметно уйти, не дожидаясь конца спектакля, но выглянув потихоньку в коридор, она почувствовала, что не в силах заставить себя преодолеть пустое, ярко освещенное огромными люстрами пространство в одиночестве. К тому же, за пределами театра ее поджидала ночь и она решила, что лучше будет уехать домой с кем-нибудь из своих. Вернувшись на место, она попыталась сосредоточиться на том, что происходило на сцене, но у нее не получилось. Мыслями она все время возвращалась к недавнему разговору и вдруг поняла, что боится его продолжения...
В холле у гардероба она столкнулась с Красавчиком. Он был не один, но Каггла буквально вцепилась в него и потребовала, чтобы он проводил ее домой.
— Мне что-то нехорошо... — умоляюще сказала она и слова эти были всего лишь бледным отражением ее состояния.
Красавчик попробовал отвертеться, но не тут-то было: напрасно он, продолжая улыбаться, делал так некстати подвернувшейся родственнице всяческие знаки, — Каггла не собиралась сдаваться.
— Не можешь же ты меня бросить?!
— Мы посадим тебя в экипаж...
— Нет. Я не доеду одна... — стояла на своем настырная девица.
Она и вправду выглядела неважно, так что даже спутница Красавчика начала укорять юношу в эгоизме, и он уже почти уступил двойному натиску, но тут случилось непредвиденное.
Из разряженной толпы зрителей неожиданно появилась та, кого Каггла меньше всего хотела бы видеть...
Красавчик мгновенно воспрял духом и не успела Каггла и рта раскрыть, как он уже перепоручил ее заботам неприятеля:
— Ты домой, солнышко?.. — быстро проговорил он, включив на полную мощь все свое обаяние, чтобы "солнышко" не вздумало отказаться. — Прихвати заодно и нашу знаменитость — она плохо себя чувствует... Я бы и сам, но... — и подмигнул, незаметно указывая глазами на свою пассию.
— Бедняжка... — сочувственно произнесла искусительница. — Конечно мы поедем вместе! — и приобняла ее за плечи.
Каггла резко, почти грубо, высвободилась из ее объятий, — ей на мгновенье показалось, будто по коже скользнула змеиная чешуя! — и хотела убежать, но видя удивленные лица своих собеседников, растерялась... Как объяснить им, что происходит?.. Да и не поверят они...
Момент был упущен.
Каггла тоскливо посмотрела вокруг. Ее противница осталась спокойна — жертве некуда деться...
Высокая, эффектная, в темном блестящем платье, с распущенными волосами — она казалась королевой. Королевой Зла... "Куда уж серому воробышку тягаться с такой!" — обреченно подумалось горбунье. И соперница почувствовала ее слабость. Мимолетная улыбка торжества скользнула по красивым губам и тут же исчезла, уступив место маске искреннего участия:
— По-моему, тебе и в самом деле нужна помощь... — заботливо проговорила она. — Идемте же! Красавчик, распорядись насчет экипажа...
Они вышли на улицу.
Каггла двигалась как во сне. Звуки исчезли, время замедлило свой бег, разъяв движения на части, — перед ней словно прокручивали замедленные кадры немого кино и она сама была участницей сего странного действа: вот перед ней появилась лошадиная морда, — теплая, бархатная, с влажными губами, — она отчетливо рассмотрела, как трепетали, вбирая воздух, звериные ноздри ... придвинулся глянцевый бок кареты ... черный провал распахнутой дверцы... свет фонарей... Кто-то услужливо помог ей взобраться на ступеньку, — так, верно, всходят на эшафот...
Она обернулась и встретилась взглядом со спутницей Красавчика. Ей показалось, — та что-то почувствовала... Но чужая рука легонько подтолкнула ее вперед — и дверца захлопнулась, отрезав путь к спасению.
...Экипаж скрылся за углом, а молодая пара все еще глядела ему вслед.
— Пойдем... — потянул девушку Красавчик. — Мы и так опаздываем...
— Ты уверен, что все в порядке?.. — в сомнении спросила она.
— В полном! — заверил юноша. — Что с ними может случиться?..
* * *
* * *
* * *
**
— ...В наших обоюдных интересах, господа, сохранить все случившееся в тайне... Не так ли? Я полагаю, дому Гилленхартов не нужны лишние неприятности... — высокий бородатый человек неторопливо расхаживал по Кухне среди притихших гостей Замка.
— Но... как же? — робко подала голос тетка Люсильда. — Как же?! — и указала рукой туда, где лежало обезглавленное тело.
Бородатый не спеша подошел к убитому, ловко опустился возле него на колено и, вытащив белоснежный платок, аккуратно взял с пола один из каменных осколков, оставшихся от грифона. Он долго вертел осколок перед глазами, потом завернул его в платок и убрал в карман. Встал, поправил стрелочки на брюках, и пихнул обезглавленного в бок носком блестящего ботинка:
— Вставай, чего разлегся...
Труп зашевелился и сел, слепо шаря руками вокруг. Тетушки дружно завизжали.
— Тише! — поморщился бородатый.
Обезглавленный поднялся и, качаясь, сделал несколько неуверенных шагов — прямо в сторону испуганных женщин. Те на минутку умолкли, а потом завизжали с еще большим усердием. Бородатый схватил ожившего мертвеца за рукав и с силой развернул его в другую сторону.
— Уведите его отсюда... — приказал он его товарищам. — Быстро...
Юноши тотчас повиновались, и подхватив незадачливого покойника под руки, вывели его прочь.
Тетушки продолжали вопить.
— Тсс!.. — шикнул на них бородатый и махнул рукой точно дирижер после заключительного аккорда. Визг резко прекратился. — Спасибо! — поблагодарил пришелец. — А теперь, дорогие, смотрите вот сюда!.. — и поднял вверх другую руку. На его пальце сверкал огромный перстень. — Смотрите внимательно! — совсем другим голосом приказал он. — А когда я досчитаю до трех — вы забудете все, что здесь случилось... Итак, раз... Два!..
Он не успел досчитать.
В воздухе мелькнуло лезвие топора и Дуния едва не отрубила ему руку. Не давая противнику опомнится, она тут же сделала еще один выпад, но незнакомец снова увернулся. Вскочив на стол, он принял боевую стойку. Дуния обрушилась на него со всей своей мощи, но бородатый ловко отбил удар, да так, что древко ее топора переломилось на части. Воительница мгновенно выхватила меч и бросилась вперед, сметая все на своем пути. Бородатому пришлось бы туго, но он успел, совершив отчаянный прыжок, оказаться на другом конце Кухни. Дуния взревела и, оттолкнувшись ногами от стены, прыгнула вслед за ним. Противник, не удержавшись на ногах, упал — тут-то ему бы и конец! — но он успел выставить вперед руку с перстнем и крикнуть:
— Замри!!
В тот же миг Дуния беспомощно застыла прямо в воздухе.
Тяжело дыша, бородатый поднялся на ноги. Мэрион из своего укрытия слышала, как он пробормотал, отряхиваясь: "Значит, страж уже здесь..."
— Смотрите сюда... — хрипло приказал он, снова вытягивая вверх руку со сверкающей каплей на пальце. — Раз...два... три!..
Секунду стояла мертвая тишина, а потом все зашумели, задвигались, занялись своими делами, словно и в самом деле ничего не произошло. Будто щелчком переключили телеканалы — с одного, где шел жуткий и странный "ужастик", на другой — с добротным, но скучным семейным сериалом, которому нет конца...
Бородатый тоже переменился — вместо загадочного и опасного хищника, только что отчаянно сражавшегося за свою жизнь, глазам присутствующих предстал элегантнейший светский лев.
— Позвольте представиться: Макс Линд, журналист...
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
**
Вскоре вернулись из Театра родители, Зануда и другие. В честь Линда устроили торжественный семейный ужин — он оказался старым другом отца... Ужин затянулся за полночь: обитатели Замка были просто очарованы новым гостем — бывалый путешественник, он с таким увлечением рассказывал о своих странствиях и приключениях, что несколько часов пролетели незаметно.
После обильной трапезы — Бабушка и Орфа расстарались на славу! — все вышли в сад: спать никому не хотелось. Да и жаль было тратить чудесное время на сон — летние ночи так прекрасны и так коротки!.. Лунные дорожки в саду уводили в неведомое, сладко пели ночные птицы, воздух был напоен дивным ароматом — все вокруг дышало такой негой, такой чувственностью!..
По саду рассыпались парочки, в беседках зажглись фонари, там и сям замелькали светлячками огоньки сигар, тихо и страстно зазвенела гитара... Смех, шепот, приглушенные голоса...
И лишь один человек во всем Замке не разделял всеобщего настроения...
Мэрион не стала смотреть на перстень Линда — она всегда была непослушной... Поэтому она прекрасно помнила все, что случилось, и злилась на остальных за то, что они теперь были так веселы и беспечны. Толстяк Дю тоже не попал под влияние волшебного перстня, но по другой причине — он как зажмурился со страху в тот самый момент, когда ожил обезглавленный ловец приключений, так и не открывал глаз, пока все не закончилось... Был еще и третий очевидец, но о нем — позже.
Проводив приятеля — он ни за что не желал оставаться ночевать, что впрочем было вполне объяснимо, — Мэрион вернулась в свою комнату. С полчаса она сидела перед открытым окном, сердито наблюдая за ночной жизнью в саду и размышляя, как бы вернуть этих легкомысленных простаков в чувство или хотя бы испортить им то хорошее настроение, которого они никак не заслуживали. И ей в голову пришла отличная мысль...
Водрузив на подоконник колонки стереосистемы, Мэрион врубила рэп. Тяжелый речитатив, густо насыщенный солеными словечками, сопровождаемый немыслимыми аккордами и невообразимыми переходами из тональности в тональность сразу наэлектризовал ночной воздух — хулиганистые парни из Гарлема знали свое дело...
Похихикивая, Рио надела наушники — сама она не желала быть оглушенной, — прибавила громкость на всю катушку и улеглась в постель с каким-то журнальчиком.
Спустя четверть часа примчалась Бабушка. Напрасно старуха барабанила в закрытую дверь — внучка притворилась, что не слышит...
Ночной концерт прекратился только когда позвонили возмущенные соседи с соседней улицы и пригрозили вызвать полицию. Гитара в саду тоже умолкла...
Донельзя довольная собой, Рио спустилась в Кухню — попить молочка на ночь. Зелепусы увязались вместе с ней.
Едва она налила себе бокал, как явилась Бабушка и принялась ее отчитывать. Рио, глядя сквозь нее, невозмутимо принялась за молоко. Когда проповедь бабули достигла апогея, она демонстративно достала наушники плеера, заранее припасенного для такого случая, и задрыгала ножкой в такт музыке, давая понять, что плевать она хотела... Ей нужен был скандал!
Дети часто разряжают свою перегруженную нервную систему, специально нарываясь на конфликт с взрослыми и сбрасывая таким образом часть накопившейся отрицательной энергии, — Рио не была исключением.
— Мэрион, — рявкнула Бабушка, — ты слушаешь меня или нет?!..
Девчонка продолжала игнорировать ее присутствие. И тогда Бабушка вышла из себя...
Такое с ней редко, но все же случалось. Вернуться обратно ей сразу не удалось — для этого нужно хотя бы немного успокоиться... Поэтому теперь на Рио орали уже две бабуси.
Внучка продолжала прикидываться невменяемой и число разъяренных старух увеличивалось в геометрической прогрессии. Лишь когда их стало штук сорок с гаком, Рио немножечко струхнула и сдалась. Судите сами: одна сердитая бабулька — еще куда ни шло, но целая стая...
— Простипожалуйстаябольшетакнебудувсеосознаюиисправлюсь... — скороговоркой выпалила Мэрион дежурную волшебную фразу.
Бабушки, остывая, хором сказали:
— То-то же... Все знают — в гневе я страшна...
Потом они удивленно посмотрели друг на друга, отчего-то слегка сконфузились, и стали исчезать одна за другой, пока их не осталось всего две.
— Что такое? — возмутилась одна из них.
Вторая промолчала и попыталась улизнуть.
— Стоять! — громовым голосом бывалого полицейского приказала первая.
Самозванка подчинилась, но когда настоящая Бабушка подобралась к ней поближе, она вдруг растворилась в воздухе, а по полу под стол прыснули два зеленых мячика.
— Что это у нас там?.. — заинтересовалась старуха, нагибаясь и приподнимая край скатерти. Из полутьмы на нее глянули две пары совершенно невинных голубых глаз. — Та-ак... Мэрион, я тебя спрашиваю: что это такое?..
Рио малодушно пожала плечами: мол, понятия не имею...
— Вылезайте, — приказала Бабушка.
Зелепусы послушно вылезли на свет и вскарабкались на стол.
— Мы здесь живем... — сообщили они как ни в чем не бывало.
— И как давно?.. — поинтересовалась бабуля.
— Что тебе, жалко что ли? — перешла в атаку внучка. — Они — хорошие...
Бабушка с сомнением посмотрела на Зелепусов. Что-то они ей напоминали...
— Ладно, — сказала она раздумчиво, — поздно уже...Идите спать. И чтоб без фокусов у меня!..
Кухня опустела. Бабушка задумалась...
* * *
* * *
* * *
*
... Макс Линд отказался от предложения поселиться в Замке.
— Я снял номер в гостинице... — пояснил он.
Хозяева и гость стояли на улице у ворот, поджидая заказанный экипаж.
— Все было чудесно... — сказал Линд, целуя мамину руку. — Был очень рад повидать вас всех...
— Надеюсь, ты еще зайдешь к нам? — спросил Папа. — Когда ты уезжаешь?..
Линд неопределенно развел руками:
— Еще не знаю пока... Как закончу все дела... — и похлопал отца по плечу: — Не переживай, Виктор, перед отъездом я обязательно загляну к вам!..
Ночную улицу внезапно огласили звуки дикой музыки.
— Бьюсь об заклад — это Мэрион... — проскрипела Зануда.
Она тоже вышла с родителями проводить гостя. Но на то у нее были свои причины.
В конце проулка показалась карета.
— Наконец-то... — сказала Мама.
Когда экипаж остановился и все начала прощаться, Линд улучив минутку, нагнулся к Зануде:
— Завтра в восемь...
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
... Фурье вручил ему увесистый кошель и кусочек пергамента, свернутый в трубочку и запечатанный сургучом.
— Передашь это человеку, который встретит тебя в Акре и будет лучше, если ты не станешь читать, что там написано... — предупредил он.
— Мой отец говорил: "Учиться грамоте — вредить душе"... — презрительно отозвался Гилленхарт. — Не дело для настоящего воина корпеть с гусиным пером над куском телячьей кожи подобно жирному лысому монаху...
— Вот и славно... — перебил его Фурье и улыбнулся: — Твой отец был мудрым человеком...
Потом он еще раз подробно объяснил юноше, что и как он должен сделать:
— ... доберешься до побережья, а там наймешь корабль... Денег должно хватить с лихвой...
Юноша, уже не слушая, задумчиво взвесил кошель в руке: вот цена его жизни и свободы, определенная человеком... Какова же им цена на Небесах?..
* * *
* * *
* * *
В ту же ночь он скрылся из лагеря крестоносцев. Фурье дал ему еще и тот самый проклятый мешочек с черным порошком, пояснив, что это пепел мертвеца, сожженного ими. Но Гилленхарт, отъехав подальше, выкинул дьявольское зелье — он полагался лишь на свой меч да на крест, висевший на груди.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
