Правило двух. С исключениями.

— Пути назад ведь не будет?

— Вы и сами не захотите, — пожал плечами ситх. — Вы можете жить здесь, работать, если захотите, но частью их мира, — мужчина указал взглядом на спешащих людей, — вы уже не будете. Слишком велики будут различия. И даже не в физиологии... менталитет.

— Скажите, милорд, — синие глаза впились взглядом в золотые, — вы действительно хотите найти проход туда?

— Туда, здесь... кто знает, где расположена далекая-далекая галактика? — усмехнулся Виктор. — Это неважно. Главное, что я знаю, какое место займу в ней. Ваше решение...

Маркус поднялся и встал на колени перед сидящим ситхом.

— Лорд Сит-ари, прошу принять меня в Дом свой.

На макушку легла горячая ладонь.

— Принимаю.

Мужчины исчезли, и очнувшийся официант принялся убирать со стола.

* * *

Через неделю все газеты украсились траурными рамками, сообщая о безвременной кончине одного из самых известных актеров, воплотившего на экране бессмертный образ истинного героя... а в одной из комнат мрачного замка, возвышающегося над скалами, в бреду метался молодой мужчина, переживающий полную перестройку организма — процесс длительный и болезненный, но крайне необходимый и гарантирующий изумительные перспективы, а Виктор довольно улыбался, рассматривая появившуюся на гобелене еще одну надпись.

Ситх был доволен — ведь таких, как он, было очень и очень мало. И сегодня его семья пополнилась еще одним членом.

* * *

19 мая 2005 года.

Голливуд. Кинотеатр "Санрайз".

— М-да... интересно получилось, — с юмором отметил светловолосый молодой мужчина, смахивая с рукава пиджака видимую только ему пылинку. Стоящий рядом шатен поправил гриву вьющихся волос.

— Согласен. Особенно мне понравилось посвящение в титрах...

— Да, было очень смешно! Так и тянет повторить слова Марка Твена...*

— Кто знает? Может еще и скажешь!

Мужчины, шатен и блондин, направились по бульвару, поправляя черные солнцезащитные очки, надетые, невзирая на вечернее время. Проходящий мимо оператор, снимавший еще вышедший самым первым четвертый эпизод саги вздрогнув, замер на месте. Повернувшись вслед, он потрясенно уставился в спину блондина, шепча имя.

— Нет... не может быть! — мужчина встряхнул головой, протерев глаза. — Или... может?

* "Слухи о моей смерти сильно преувеличены". Марк Твен. Телеграмма в ответ на напечатанный в газете ошибочный некролог, повествующий о его смерти.

Моя муза нализалась непонятно чего и явно нажралась мухоморов, расширяющих сознание. Сюжет поворачивает в такие дали, что я просто в шоке, а концовка уже вводит меня в транс.

Глава 10.

— Тварь! — тяжелый кулак с грохотом обрушился на массивную столешницу из отполированного красного дерева, от чего предмет мебели, простоявший пару веков едва не развалился на части. — Какая же все-таки тварь!

Высокий, рослый мужчина в простой черной мантии метался по кабинету, медленно, но верно разнося его на куски. Золотистые волосы встали дыбом, голубые глаза, сейчас прозрачные от гнева, наливались сиянием, зрачок то расползался практически на всю радужку, то резко сужался в точку.

Воздух вокруг мужчины словно сгустился, начиная закручиваться все сильнее набирающим силу смерчем: тяжелая, массивная мебель подрагивала, окна тихонько дребезжали, пара бокалов и бутылка, стоящие на полке открытого бара уже успели лопнуть, заливая его шнапсом.

Воздух сотрясался от сочных немецких ругательств, а изысканность оборотов посрамила бы любого заслуженного любителя крепкого словца. Маг пометался еще немного, пнул сапогом стул так, что он отлетел к стене, развалившись, после чего замер, тяжело дыша и обводя помещение безумным взглядом.

Постояв без движения, блондин закрыл лицо руками и застонал. Постепенно напрягшиеся, закаменевшие мышцы расслабились, мужчина вздохнул, отнял руки и, сделав пару шагов, сел на второй, целый стул.

— Вот как, Альбус, да? — прошептал маг, смотря на стол, где лежал свиток, украшенный странными черными печатями. — Вот так... подло. Я твой друг, у нас нет тайн... — горько рассмеявшись, прошептал мужчина. — А потом постоянно с этим своим фениксом приходил. Постоянно. И пел он обязательно перед принятием важных решений... это я помню. Прекрасно помню. Каждый раз...

Геллерт Гриндевальд, тот, кому прочили титул Великого мага, саркастично умехнулся, кривя красиво очерченые губы.

— Хорошо, что в последнее время мы с тобой не виделись, Альбус... Все как-то не получалось — дела, дела... То ты у Фламеля пропадаешь, то ты в Хогвартс устраиваешься, хотя раньше брезгливо губу оттопыривал, то еще что-то... и хорошо, что я не успел тебе сообщить, что нашел-таки себе невесту... Сейчас, вспоминая наше с тобой общение, я припоминаю, как жадно ты слушал о моих предках... и как менялся твой взгляд, когда я размышлял о том, что род надо продолжить. Не мальчик все-таки, пора бы уже остепениться, а не размышлять о разных глупостях типа власти над миром или общем благе. А оно вон как обернулось... Интересно! — маг вскочил и принялся прохаживаться по кабинету, топча сапогами обломки вещей и мебели.

— Интересно... сколько мыслей на эту тему были полностью моими? А, Альбус? Ты ведь просто дрожал, когда ораторствовал передо мною на тему добра и справедливости для всех. Ну-ну... надо сказать спасибо своему информатору... и навести справки. Очень интересно, что стало отправной точкой для всей этой бурной деятельности... и надо еще раз наведаться в Гильдию менталистов. Герр Шварц очень советовал. Я разберусь, Альбус, и вырву с корнем все то, что ты впихивал мне в голову, представляя моими идеями, мыслями и устремлениями. Я разберусь, Альбус...

В голубых глазах застыло жестокое обещание грядущей мести, маг жутко улыбнулся и решительно сжал кулак.

— Я разберусь. Обещаю.

* * *

Самый громкий тихий скандал за прошедший год тихой сапой набирал обороты. Виктор и так находился под пристальным вниманием невыразмцев: отдел Министерства Магии, совмещающий в себе функции исследовательского отдела с разведкой и взваливший на себя уйму обязанностей, отнесся к словам магика крайне серьезно. Разговор был тщательно проанализирован, буквально каждое слово, после чего начались шевеления.

Первым делом невыразимцы подняли архивы, потрясли знатоков волшебной фауны, опросили специалистов и энтузиастов-любителей. То, что феникс может аппарировать с грузом было известно всем. Также, как и факт родства с саламандрами, позволяющий птице оперировать огнем в достаточно широких пределах.

Однако, в процессе опросов выяснился один маленький нюанс: феникс может аппарировать практически сквозь любые щиты. Во всяком случае стандартные, рассчитанные на магов, птице были на один чих. Сложные, основанные на крови или сродстве магий, фениксу практически не поддавались, однако, если птице поможет кто-то снаружи, то она запросто проникнет внутрь. Были, конечно, заклинания, созданные исключительно против этих огненных созданий, но их мало кто знал, а учитывали еще меньше.

Когда Густав прочитал отчет, у него волосы дыбом встали. Представив себе, что может натворить маг, у которого в подручных есть феникс, Глава выхлебал бокал коньяка, после чего осел в кресле, обдумывая происходящее. Чем дальше, тем больше вся эта ситуация магу не нравилась. Даже если взять только эти качества, феникс получался очень неудобным противником...

И, что самое противное, они о таком не задумывались. Совершенно. А вот мордредов ситх подумал. Очень хорошо подумал. Однако, словно этого мало, он подумал еще кое о чем... и предупредил. Хотя совершенно не обязан был этого делать! Фраза о песнях не выходила из головы Густава, назойливо долбя череп. В мире магии проблема защиты сознания от влияния извне стояла гораздо острее, чем в немагическом, хотя и там были... нюансы. Но тут... Зелья, заклятия, артефакты, врожденные способности... перечислять можно долго и нудно. Мало им сирен и тех, в ком течет их кровь! Так теперь еще оказалось, что можно влиять на магов с помощью птицы, про которую такое никогда и не предполагали! Хотя, может и знал кто, но знаниями не делился.

А зачем? Такой простой, эффективный и безопасный со всех сторон способ — да это же просто неимоверные выгоды! Невыразимцы рыли, как бешеные, отыскивая хоть какие-то факты, намеки или слухи. Неудачи шли за неудачами, никто ничего не знал и не говорил, но вот через два месяца им впервые удалось найти зацепку.

Один маг вспомнил, как стал свидетелем беседы двух мужчин, у одного из которых на плече сидел феникс. Изначально настроенный крайне агрессивно, пришедший на встречу маг, после песни птицы внезапно успокоился, потом постепенно начал проникаться к собеседнику симпатией... закончился разговор тем, что маги расстались практически друзьями.

Такая резкая смена настроения очень настораживала. Получив пусть и косвенное, но хоть какое-то доказательство правоты ситха спешно созванные невыразимцы только переглянулись на очередном собрании.

— Вы знаете, — Марготта Элжберета Батори, дальняя родня печально известной Эржебет Батори, задумчиво поправила блестящий локон, кокетливо выпущенный из прически на волю, — меня настораживает еще один интересный момент.

— Какой? — Густав повернулся к ослепительной красавице, являющейся одним из самых лучших аналитиков его отдела. Женщина задумчиво откинулась на спинку стула, машинально расправив плечи и выставляя впечатляющие прелести в тесном корсете в наилучшем для любования ракурсе.

— Феникс. Он испугался ситха. Вы заметили? Сначала он не хотел лететь к столу Виктора, затем он даже не пробовал как-то сопротивляться! И еще... как этот магик смог удержать феникса в руках? А? Этих красавцев голыми руками не взять! Все равно, что саламандру ловить! А ситх удержал...

Маги переглянулись, Густав достал палочку и активировал заклинание. Над стоящим посреди стола старым думосбросом появилось изображение — помещенные внутрь воспоминания очевидцев. Вот короткий кусочек — Дамблдор что-то шепчет понурой и недовольной птице, пока та, укоризненно на него посмотрев, не расправляет крылья. Вот ситх молниеносно ловит феникса — и тот обвисает в крепкой хватке дохлой тушкой. Птица явно в ужасе, это видно совершенно ясно и четко. Мужчина держит ее, не напрягаясь.

— Магия? — с сомнением почесал нос Карл.

— Если и магия, то явно отличающаяся от нашей... — Густав побарабанил пальцами по столу, задумчиво рассматривая замершее изображение. — Мы о его виде или расе совершенно ничего не знаем. А значит...

— Не можем хоть как-то спрогнозировать... — вздохнула Марготта.

— Ладно... — Густав пододвинул к себе очередной отчет. — Марготта. Что у нас по Альбусу Дамблдору?

— Ничего хорошего, — брезгливо скривила пухлые губы Батори. — Итак... есть несколько крайне настораживающих моментов. Родня. Младший брат — ненавидит Альбуса лютой ненавистью, винит в смерти их сестры. Дело спустили на тормозах, сочли несчастным случаем... вот только меня заинтересовало кое-что. Судя по отзывам знакомых, в юности оба брата были примерно одинакового уровня. Крепенькие середнячки, не более. Однако, сейчас Аберфорт является практически сквибом. Дальше. В настоящий момент уровень магии Альбуса резко, скачкообразно вырос, он стал сильнее, хотя до уровня главы старого рода не дотягивает. Но для представителя молодой (шесть поколений) семьи — очень неплохо. Даже слишком неплохо, если знать, что его отец женился на маглорожденной... и он стопроцентный человек.

— Ритуалы? — подалась вперед Мессалина. Марготта пожала плечами.

— Скорее всего. На это намекает то, что уровень Альбуса вырос после смерти его сестры. Это был первый скачок. Дальше. Имеет контакты с Фламелем.

Маги встревоженно переглянулись, глава нахмурился.

— Это точная информация?

— Да. Фламель почему-то заинтересовался амбициозным магом. Кстати... судя по всему, феникс появился вскоре после знакомства Альбуса с Николя.

— Однако... что еще?

— Дружит с Гриндевальдом.

Маги изумленно переглянулись.

— В последние пару лет эта дружба вроде-бы исчерпала себя... и есть интересный слух. Гриндевальд наводил справки у Гильдии менталистов.

— Причина?

— Причина неизвестна, но было несколько визитов... — Марготта обвела присутствующих торжествующим взглядом, — вскоре после скандала в магазине.

— Вот как... — Густав подобрался, почуяв запах жареного. — Клаус. Попытайся установить контакт с Гриндевальдом. Намекни, что это — официальное расследование... и есть интересные новости.

* * *

— Тааак... — протянул Геллерт, разглядывая письмо, украшенное официального вида печатью с хорошо знакомым ему гербом. — Это еще что такое?

Маг быстро просканировал письмо, неопределенно хмыкнул, ничего не обнаружив, после чего распечатал и погрузился в чтение. Закончив, он откинулся в кресле и задумчиво уставился в окно.

— Ну надо же... просьба о встрече. И намеки какие интересные! Натворил ты дел, Альбус, раз Отдел Тайн так всполошился. Вон, даже письмо прислали с нижайшей просьбой о встрече... и намекают, что есть интересная информация... Что ж... Посмотрим, что там лаймы раскопали.

**

Лаймы раскопали много чего. Геллерт внимательнейшим образом ознакомился с предоставленными ему сухопарым светловолосым магом материалами, после чего с трудом подавил злорадную ухмылку. Вляпался Альбус, ничего не сказать, вляпался по самое "не могу"! И как же это его угораздило?

— Скажите, герр Клаус, — маг откинулся на спинку стула и прищурился, рассматривая невозмутимого невыразимца. — Что послужило причиной расследования? Да еще и Отдела Тайн? Да еще и так... оперативно?

Клаус сложил бумаги в папку, завязал ее и, положив на стол, подвинул к Гриндевальду. Посмотрел на мага. Подумал. Пожевал губами. Геллерт с интересом наблюдал за демонстрируемой ему пантомимой.

— Дело в том, что мистер Дамблдор развязал конфликт с Истинным. С Лордом Магии.

— И он еще жив? — изумился маг. Клаус невозмутимо пожал плечами.

— Пока что... да.

— Пока что, — понятливо протянул Гриндевальд. Клаус согласно смежил веки.

— Да. Судя по всему... пока что.

Маги замолчали, рассматривая картины, висящие на стенах кабинета роскошного ресторана, где проходила встреча. Магловского. Поэтому Гриндевальд блистал в костюме цвета асфальта, а от одежды Клауса за милю перло английским кроем.

Вошедшие официанты подали десерты, коньяк и кофе, после чего исчезли, словно привидения. Геллерт осмотрел штрудель с ванильным мороженым и, довольно кивнув, ковырнул его вилочкой. Клаус решительно атаковал баварский сливовый пирог.

— К какой расе принадлежит Истинный? — невозмутимо поинтересовался Гриндевальд, наслаждаясь вкусом нежной начинки. Вишня и миндаль. Клаус слегка улыбнулся.

— Ситх.

— Сидхе? — поднял бровь Гриндевальд, не понимая, с чего такое косноязычие. Англичанин отрицательно покачал головой.

— Нет. Ситх. Новый вид... или раса. Мы еще точно не знаем.

— Новый магик... — задумался Геллерт. — Совершенно неизвестный вид... Как его зовут?