Правило двух. С исключениями.

А дальше в дело уже вступала алхимия, которая помогла ребенку пережить все это, и изменила его до неузнаваемости, сделав бывшего человека стопроцентным ситхом.

* * *

Марвин потерянно смотрел в зеркало, силясь понять, кого же он видит в отражении. Там был кто угодно, но только не он, не тот беспризорник, что выживал из последних сил на улицах, воровал, голодал, питался объедками, и воспринимал свою жизнь как непрекращающийся кошмар. С непривычно золотистой поверхности на него смотрело странное существо, слишком красивое и необычное для человека, особенно для такого замухрышки, каким был мальчик до этого. Ранее бледная, нездорового оттенка кожа стала чистой и гладкой, золотистой, исчезли шрамы и следы от болячек, исправился прикус, теперь его зубам кто угодно позавидует! Мальчик осторожно огляделся, хотя в комнате никого не было, и приподнял пальцами верхнюю губу. Вот, как он и думал. Клыки стали гораздо острее, пусть и были пока самого обычного размера. Не то, что у лорда: длинные, любой хищник позавидует.

Марвин встал, и распахнув халат, критически осмотрел свое тело. Хвастаться было нечем, кожа и кости. Он ест как не в себя, но видно, не в коня корм. Ребра торчат, руки и ноги длинные и тощие, остальное — обнять и плакать. Он грустно вздохнул, оделся, и вновь сел на стул, пялясь на отражение. Вроде два месяца прошло, а он все привыкнуть не может. Да и имя сменилось, теперь он Митос. Митос Сит-Ари. Вот так вот...

— Любуешься? — мягкий голос, наполненный теплой насмешкой, заставил подпрыгнуть. Мальчик вскочил, испуганно вытягиваясь, бормоча что-то извиняющее.

— Успокойся, — Виктор потрепал Митоса по кудрявой шевелюре и окатил его теплой волной Силы. — Все в порядке. Идем завтракать, сын.

Бывший Марвин вздрогнул, и замер. Внешность — внешностью, но было кое-что еще, что просто приводило в шок каждый раз, как он слышал это обращение. Сын. Нелюдь сдержал свое слово, да еще как... он не просто принял Марвина в род, он сделал его своим прямым потомком, хотя как именно это получилось, для мальчика было тайной за семью печатями. Впрочем, ему все объяснят.

Митос робко улыбнулся.

— Да, милорд.

* * *

Прежде, чем выпустить Митоса в люди, следовало подготовиться. Виктор начал учить так неожиданно появившегося еще одного сына, не забывая уделять внимание и Марволо. Как он и думал, бывший беспризорник жаждал поделиться новостью с друзьями. Ситх не препятствовал, единственное — надел на него скрывающий амулет, такой же, как и у него, и приставил пару таралов, ведь не следует оставлять ребенка без присмотра.

Митос был счастлив. Он не уставал петь восхищенные дифирамбы Виктору, бегал к своим приятелям чуть ли не каждый день, делясь с ними своей радостью и проверяя, как обстоят у них дела. Виктор смотрел на это сквозь пальцы. Мужчина отлично понимал, что эта беготня долго не продлится. Чем дальше, тем больше Митос будет меняться, а также будут меняться бывшие беспризорники. В конце концов различия между ними: социальные и культурные, станут просто непреодолимыми, и вся эта дружба сойдет на нет. Возможно, они совсем перестанут общаться, возможно сохранят хорошие отношения, но так, как сейчас, не будет. И делать ему ничего не надо, просто подождать год, максимум — два. А пока... пусть наслаждается.

Пока Митос привыкал к своему положению, Виктор продолжал свое вхождение в общество, так успешно начавшееся. Изредка он контактировал с невыразимцами, обалдевшими от того, что у него появился еще один ребенок. А еще ситх следил за Дамблдором.

Маг явно что-то задумал, и судя по всему, получил направляющего пинка от своего покровителя. Для Виктора наличие патроната Фламеля над Альбусом секретом не было. И это ему очень не нравилось. Наведя справки, ситх разузнал, что бессмертного мага уже давным-давно никто не видел, но вот следы его деятельности очень хорошо прослеживались в истории.

Еще в том мире Виктор встречал мнения, что философский камень — продукт вытягивания жизненной энергии из людей. В принципе, на его взгляд эта теория выглядела логично: ничего из ниоткуда не берется, такие трансформации это прерогатива богов, а не жалких смертных, возжаждавших продлить свою жизнь.

Решив проверить это утверждение, ситх погрузился в глубокую медитацию, которая дала вполне однозначный ответ: да, именно так все и обстоит. Это заставляло задуматься... Так же, как и предоставленная специально нанятыми людьми и магиками информация, обошедшаяся в круглую сумму. В принципе, ничего удивительного в этом не было. Люди всегда хотели жить долго, в идеале вечно, при этом совершенно не представляя, что же они с этой самой вечностью будут делать. И неважно, кто этот мечтатель, желания всегда просты и незатейливы: пожрать, поспать, переспать с кем-то, иметь много денег и роскошный дом. И никто не задумывается, что такое скотское существование надоест максимум через сто лет, и тогда так называемый бессмертный начнет пускаться во все тяжкие: грабить, убивать, насиловать, предаваться извращениям в поисках хоть чего-то, могущего развеять скуку.

Но это еще ладно, это еще понятно... Гораздо хуже, когда такой обыватель вдруг решает, что он — высшая инстанция и имеет право решать за других. И что он может стать серым кардиналом всего мира, ну или хотя-бы отдельно взятой страны. Тогда в ход идут интриги, подкуп, шантаж, яды и заботливо организованные несчастные случаи. Вот только цель все так же проста и незатейлива — стать самой крупной жабой в болоте.

И почему-то никто не хочет жить, чтобы учиться, чтобы видеть все больше нового и интересного, совершать открытия, создавать произведения искусства, которыми будут восхищаться поколениями, ведь самое невероятное, что дарит жизнь — это возможность творить.

И не надо стремиться облагодетельствовать всех и сразу — человечеству и без того весело, сделай счастливыми хотя бы своих друзей и близких. Этого достаточно.

Николя Фламеля ситх относил именно к обывателям, причем в худшем смысле этого слова. Ничего странного в этом не было — достаточно вспомнить, где он родился и когда. Средневековая Франция... прекрасная только на бумаге и в стихах поэтов, живших в комфортабельных дворцах. Реальность была кошмарна. Голод, холод, болезни, улицы городов напоминают чуточку благоустроенное болото, а деревни — то же болото, только не благоустроенное, непосильный труд и полная беззащитность перед любым дворянином или священником. Крестьян даже за людей не считали, причем в самом прямом смысле этого слова, они были скотом, только двуногим. Выражалось такое пренебрежение к тем, кто буквально собственным потом и кровью обеспечивал всех остальных едой и прочим иногда очень интересными способами. К примеру, регламентацией дозволенного к ношению низшим сословием одежд определенного цвета.

Голубые одежды носили только дворяне, ведь это цвет людей, а крестьяне к таковым не относились никаким боком. И вот именно в таких условиях и появился на свет Николя, сын торговца, мечтающего заполучить все те блага, которыми обладали проносящиеся в разукрашенных каретах по глубокой грязи, полной нечистот, дворяне.

Они могли делать все, что хотели, с некоторой оглядкой на короля и духовенство, в отличие от Николя, жаждавшего благ и славы. А еще долгой жизни. Он стал алхимиком — модное поветрие и прибыльная, хоть и опасная профессия тех времен. В отличие от множества других, дела у него шли успешно, более-менее, однако желаемое не спешило сыпаться ему в карманы. Титула как не было, так и не предвиделось, а дружба и знакомства с дворянами... увы, это не то, что сохраняет стабильность и незыблемость. Сегодня ты интересен, и тебя приглашают в белокаменные дворцы, а затра сгноят в ублиете, решив, что поклонился хозяину недостаточно низко.

Естественно, ни о какой ценности жизни в таких условиях и речи не шло, поэтому неудивительно, что упорный исследователь, обнаружив, что до уровня богов, даровавших бессмертие мановением руки, ему как до Луны на карачках, решил прибегнуть к более приземленным способам. Самое простое — чтобы что-то получить, это что-то надо у кого-то отнять.

Вот он и отнял, и даже сильно напрягаться не надо было, особенно во Франции, в Париже, где люди жили на кладбищах, среди могил и разлагающихся покойников.** Эпидемии чумы, постоянные войны и голод дали ему возможность собрать нужное количество "материала". Николя осуществил свою мечту... оказавшись в ловушке. Сколько веревочке не виться, а конец рано или поздно будет видно. Так случилось и с алхимиком. Дармовая энергия подошла к концу, пришлось собирать новую. Однако, чем дальше, тем хуже все становилось. С каждым разом смертей требовалось все больше, а энергия заканчивалась все быстрее и быстрее. И вот тут Фламель обнаружил, что человечество, не желающее подыхать, успешно борется с болячками, а также повышает общий уровень жизни. Эпидемии стали редкостью, а ехать туда, где они обыденное явление, к примеру в Африку и Азию? Так там своих любителей халявы хватает, и им конкурент, пасущийся на тучных полях смерти, совершенно не нужен.

Попытавшегося качать права вторженца едва не отправили к праотцам, и Николя тут же вернулся в безопасную Европу, подальше от боккоров, шаманов и прочих ни в грош не ставящих его монстров. Жить хотелось. А хорошо и долго жить хотелось еще больше. И Николя решил, что раз люди не спешат самоубиваться, надо им помочь. Как? Очень просто. Развязать военный конфликт.

Войны шли одна за другой, чем дальше — теем больше. Двадцатый век вообще был одной нескончаемой войной, ведь если она где-то заканчивалась, то тут же где-то начиналась. И сейчас все шло к тому, что в Европе вновь вспыхнет кровавое зарево, раздуваемое для одной цели — обеспечить алхимику еще сколько-то лет жизни.

Виктор с таким состоянием дел был совершенно не согласен, а еще ему не нравилась странная возня, которая постепенно начала возникать вокруг магических рас. За последний год кто-то очень заботливо начал запускать слухи, которые, если им не помешать, в корне изменят отношения к волшебным созданиям и тем, в ком течет их кровь. Виктор отлично понимал, что их источником является не Альбус, который сидел в Хогвартсе тише воды, ниже травы, прятал феникса, перестав хвастать чудо-птичкой на каждом шагу, и вел себя просто образцово. Агентов влияния у Фламеля было много, однако ситх чуял, что дело не только в магах. С ними кооперировался еще кто-то.

Мысли о том, кто бы это мог быть, у Виктора были. И если выяснится, что это именно так — пощады тварям не будет. А пока что, следует заняться Альбусом.

*Будем посмотреть. Не ошибка, распространенное одесское выражение.

** Это не преувеличение. Для справки:

http://gruzdoff.ru/wiki/Кладбище_Невинных

http://parisweb.ru/raznoe/kladbishhe-per-lashez.html Кладбище Пер-Лашез

Глава 12.

Виктор отложил колдофото и вердикт колдомедиков и ритуалистов, и недовольно поджал губы. Не то. Опять и снова не то. Судя по всему, его мечты заиметь потомка традиционным для всех рас способом в очередной раз накрылись медным тазом.

Это было бы смешно, если б не было так грустно. Все магические расы могли иметь потомков от магов. Все. Все это знали и вовсю пользовались для собственных нужд, так сказать, а вот Виктор столкнулся со сложностями. Поначалу обнадежившие его специалисты, проведя все необходимые исследования, выявили огромную проблему: дети у ситха от подобранных кандидаток в матери будут, но будут они исключительно магами. Очень сильными, основателями новых родов или достойными продолжателями старых, но только магами. И никакой гарантии, что в них или в их потомках проснется одаренность и они станут ситхами в сколько-нибудь обозримом будущем.

И в чем причина такого, никто понять не мог. То ли в том, что Виктор был представителем абсолютно нового, созданного непонятно по какому образцу вида, то ли в том, что магом он не был, хотя пользоваться магией мог, причем достаточно спокойно, то ли в том, что он был слишком силен и Магия или Сила противились закреплению его расы в этом мире, кто знает. Но факт оставался фактом.

Даже Марволо, хоть и был практически его потомком, рос именно магом, полностью унаследовав дары своей матери, и практически ничего не взяв от ситха. Хорошо хоть Митос радовал!

— Хочу домой... — с тоской прошептал Виктор на ситхене, глядя куда-то в потолок. — В далекую, далекую галактику, где нет таких проблем. Интересно, кстати, почему?

Сидящий напротив маг незаметно поежился при звуках рычащего, гортанного языка. Не надо было быть гением, чтобы понять — сидящий напротив нелюдь очень недоволен. Воздух в кабинете сгустился, достаточно ощутимо сдавливая мага, кожу кололо разрядами, а стол и предметы на нем слегка подрагивали.

— Гхм! — прокашлялся мужчина, пытаясь отвлечь магическое создание от неприятных размышлений. — Мы будем искать, милорд. Конечно подобрать кандидатку будет тяжело, но...

— Никаких "но", — покачал головой Виктор и маг с облегчением почувствовал, как утихает напряжение, разлитое в воздухе. — Я это отчетливо вижу.

— Не надо сдаваться, милорд, — попытался возразить ритуалист. — Мы проверим все еще раз, просчитаем все варианты. Может мы изначально подошли к проблеме не с той стороны? И что-то делаем не так? Неправильно? Мы...

— Не так... — задумался ситх, чувствуя, как отзывается Сила, намекая ему на возможное решение этой задачи. — Именно. Я с самого начала поступил не так. Надо было по-другому... — мужчина резко оборвал размышления, уставившись на мага тяжелым взглядом.

— Благодарю за труды, но больше мне ваши услуги не понадобятся. Я нашел причину и решение.

— Милорд? — осторожно поинтересовался мастер. Виктор слегка ухмыльнулся.

— Все по воле Силы. Я понял.

Ситх произвел расчет, небрежно кивнул и распрощался с магом. Виктору было смешно. Он с самого начала поставил этот вопрос неправильно, а потом удивлялся, почему ответ на него отрицательный. Он ведь не маг, он создание Силы... так почему же не обратился за помощью к ней? Надо просто раскрыть свой разум, и тогда цепь случайностей сложится самым благоприятным для него способом. Ведь именно так он нашел Митоса. Случайность.

Так и здесь. Пора бы уже уяснить: для него нет случайностей, есть только закономерности. Ситх рассмеялся и шагнул сквозь пространство.

* * *

— Итак, что у нас нового, господа? — Глава невыразимцев обвел вопросительным взглядом своих подчиненных. Карл слегка усмехнулся и раскрыл папку.

— Что нового... пара свадеб, несколько похорон... Один скандал... Лорд Сит-Ари встретился с Гриндевальдом, это раз, и заимел еще одного ребенка. Это два.

— Гхм! — Густав удивленно дернул бровью. — Интересно. Подробности, пожалуйста.

— Подробности... Итак, встреча прошла крайне успешно. Между ситхом и Гриндевальдом состоялся долгий разговор. Сразу после него первый ушел, причем это была не аппарация, что-то другое, а вот немец вернулся к себе и развел бурную деятельность. Вот отчет.

Густав внимательно прочитал сухие строчки, перечисляющие все, что сделал после встречи с магиком Геллерт: запросил пару консультаций у ритуалистов, появился в обществе, где обронил несколько интересных фраз о влиянии сказок на неокрепшие умы... Мужчина отложил отчет, решив обдумать его позже, вместе с аналитиками. Иногда даже одно слово может нести в себе разгадку множества тайн или наоборот, все запутать.