Правило двух. С исключениями.

— Что еще?

— Нам стало известно, что лорд обратился к колдомедикам для подборки кандидаток в суррогатные матери. Предупреждая вопрос, — Карл обвел присутствующих странным взглядом, — ни одна кандидатура не подошла.

— Даже так... — задумалась Мессалина.

— Однако, это не все меры, что он предпринял. Некоторое время назад ситх заперся в своем замке, активировав защиту. Что он там делал, мы, естественно, не знаем, однако... Вчера вечером в Книге рядом с его именем появилось еще одно, ранее скрытое. Митос Сит-Ари.

— Еще один наследник... — возбужденно выдохнула Марготта, напряженно о чем-то думая. — От кого?!

— Имя матери не указано, — покачал головой Карл.

Невыразимцы переглянулись. И как это понимать?

— Ритуалы? — предположила Марготта, и присутствующие задумались.

— Хм... Вполне вероятно, — протянула Мессалина, постукивая идеально наманикюренным ноготком по пухлым губам. — Вопрос. Если этот ребенок — последствие какого-либо ритуала, то в чем причина? Проще подобрать суррогатную мать.

— Очевидно, не проще, — пожал плечами Юстиан, Мастер Ритуальной магии. — А это уже показатель. Значит, его кровь слишком... специфична. Колдомедики?

— Бессмысленно, — покачала головой Марготта. — Там такие Обеты, что ничего не выйдет.

Все вздохнули, причем, понимающе. Любители выведать чужие тайны есть всегда и везде, что уж о них говорить.

— Какого хоть возраста ребенок?

— Пока неизвестно.

— Ладно, со временем это прояснится. Что у нас дальше по Гриндевальду?

* * *

Виктор осмотрелся, нахмурившись. Куда это его занесло? Судя по всему, окраина какого-то города... Мужчина окутался Силой, чтобы не привлекать внимания, и двинулся по улице, сам не зная, куда она его приведет. Он шел, отмечая, что домики достаточно ухоженные, но нельзя сказать, что они принадлежат среднему классу, скорее тем, кто имеет не такой уж приличный доход. Бедноватый район, но не откровенная нищета.

Сила указывала путь, Виктор пару раз свернул, потом остановился... Из крайнего дома тянуло отчаянием и горем, а также застарелой ненавистью и злобной радостью. Неожиданно дверь открылась, и тощая пожилая женщина в траурном платье выпихнула на порог девушку, тоже одетую в черное.

— Убирайся, — прошипела женщина, пнув ногой ободранный чемодан. — Теперь я не обязана тебя терпеть.

— Но, миссис Фирби, — взмолилась девушка, шмыгая носом, — куда же я пойду? Я же...

— Меня не волнует, — злорадно фыркнула хозяйка дома, — Пошла прочь.

Она закрыла дверь, и девушка потерянно замерла на пороге. Виктор подошел ближе, рассматривая ту, на которую недвусмысленно указывала Сила. Невысокая, ситху по плечо. Симпатичная фигурка, лицо милое, но красавицей не назвать. Светлые волосы, уложенные в строгую прическу. Одежка чистая, но видно, что уже потертая, как и обувка. Тем временем девушка вытерла слезы, решительно подхватила чемодан, причем явно не слишком напрягаясь, и направилась по улице, гордо вскинув голову.

Ситх одобрительно кивнул — молодая, но с характером. Это хорошо. От изгнанницы тянуло тоской, болью и зарождающейся решимостью. Она твердо ступала по дороге, шмыгая носом, но все равно пытаясь удержаться от неуместных слез. Виктор осторожно сканировал ее Силой, размышляя о том, что его догадки — правильные. Он с самого начала пошел не тем путем, надо было просто правильно выразить свое намерение и волю, а уж Сила ему поможет. Не может не помочь! И доказательство сейчас шагало впереди него, стуча каблучками и иногда пиная носками ботинок мелкие камушки.

Девушка была Одаренной. Слабенькой, удел таких — редкие мелкие счастливые совпадения и проблески интуиции. Она не сможет поднять Силой валун, смять машину в комок или задушить своего обидчика, но это Виктора не волновало. Для всего вышеперечисленного у нее будет он. Ситх чем дальше, тем больше проникался случайно мелькнувшей мыслью. Брак. По всем правилам. Только так, и никак иначе. Девушка того стоила. Сила шептала, что это первый и последний на ближайшие сто лет шанс. Единственный. Он не может его упустить... Значит, надо сделать все, чтобы его будущая супруга прониклась идеей жить с существом непонятного вида на постоянной основе. А ведь есть еще и Митос с Марволо... про них тоже нельзя забывать. А еще...

Ситх наблюдал, как Мари-Анн Смитсон прибыла в Лондон. Как нашла себе жилье, скооперировавшись с еще одной такой потеряшкой, как и она сама. Как ищет работу, считая оставшиеся у нее монетки. Как иногда плачет, но потом гордо вскидывает светловолосую головку и решительно сжимает кулачки. Как не отчаивается, встречая отказы или похабные предложения. Через несколько месяцев наблюдений Виктор окончательно убедился, что будущая супруга идеально впишется в его маленькую семью, и наметил несколько вариантов завязать знакомство, но Сила вновь проявила свое специфическое чувство юмора и все планы ситха полетели к черту. Впрочем, он об этом не пожалел, хотя все произошедшее потом оценивал как воплощение выражения "С корабля на бал".

* * *

Герман Гейне внимательно наблюдал за рослым, крепкого телосложения молодым мужчиной, задумчиво рассматривающим витрину пекарни. Дорого и добротно одетый, знающий себе цену. Сразу видно — птица высокого полета, вот только снующие вокруг магглы и не догадываются, насколько именно высокого. Иллюзия была великолепной, однако маг видел, что она скрывает. Вернее, кого. Нелюдь.

Нелюдь выбирал булочки, переводя взгляд с одного образчика пекарского искусства на другой, тщательно принюхиваясь в попытках определиться. Наконец он принял решение, и взглянул на подошедшую продавщицу, источавшую запах выпечки.

— Три с корицей, пять с лимоном, вот эти с марципаном... тоже три, с цукатами пять, ну и... — мужчина снова бросил взгляд на витрину и уверенно кивнул, — да, и вот эти, с кремом. Десяток.

— Конечно, сэр, — белозубо улыбнулась девушка, собирая заказ в плетеную из соломы корзинку — фирменный стиль очень дорогой пекарни, продукция которой была по карману далеко не всем слоям населения. Герман одобрительно прикрыл глаза, и сосредоточился на изумительно красивом свадебном торте, который двое молодых парней осторожно выставляли на оконную витрину для привлечения покупателей. Магик посмотрел туда же и принял очень задумчивый вид. Парни закончили выставлять произведение кондитерского искусства и ушли, девушка поставила корзинку и назвала цену. Мужчина, кивнув, рассчитался, забрал корзинку и вышел из магазина, заставив Германа последовать его примеру.

Осмотревшись, маг выругался: нелюдь исчез, а следа аппарации, по которому можно было пройти, не было. Походив по тротуару, Герман досадливо скривил губы и, бросив по сторонам внимательные взгляды, зашагал в проулок между домами, откуда через пару секунд послышался хлопок. Стена возле булочной потекла, показывая стоящего в тени Виктора, задумчиво жующего булочку. Ситх прищурился, снимая с себя Иллюзию Силы, не дающую его увидеть и обнаружить, после чего шагнул сквозь пространство, направляясь домой. Слежку он почуял сразу же, как на нем сконцентрировалось чужое внимание, и это мужчине очень не нравилось.

Уж слишком странным было ощущение в Силе от мага. Какое-то... неприятное. И пробуждающие не самые лучшие намерения: Виктор поймал себя на мысли, что неплохо было бы отловить этого любопытствующего, а потом очень вдумчиво расспросить. Однако, пороть горячку не следовало, кроме того, если он сумел выявить факт наличия слежки один раз, то сможет и во второй. А опыт и чутье подсказывали, что данная встреча повторится.

Булочки были оценены детьми по достоинству. Уложив сыновей спать, ситх захватил с собой коньяк и отправился обсудить эту проблему с Салазаром, а заодно и еще кое о чем посоветоваться. Портрет, выслушав Виктора, впал в раздумья, пытаясь сообразить, у кого может быть магия, описанная мужчиной.

Ситх терпеливо ждал, портрет морщил лоб, прохаживаясь, и время от времени что-то мыча под нос.

— Демон, — неожиданно тяжело посмотрел на Виктора Слизерин. Мужчина подался вперед, отставляя бокал.

— Вы уверены, Салазар?

— Да, Виктор, — кивнул маг. — Я был бы рад ошибиться, но под ваше описание подходит только одно: маскирующийся, чтобы не перепугать все живое в округе, потомок демонов. Скорее всего, дальний, но это ничего не значит. Пока остается хоть капля крови... возможно пробуждение.

— Так, — цыкнул мужчина. — Теперь мне все это не нравится еще больше.

— Мне тоже, — блеснул клыками портрет. — Очень неудобные противники. Я как-то сталкивался с таким... Отдаленным потомком. Что творила эта... Тварь... Другого слова и не подберешь! И еще, — глаза портрета налились зеленью, зрачки вытянулись в щели. — Когда вы его поймаете, не вздумайте приносить в жертву на алтаре. Ни в коем случае не тащите его в дом!

— Почему? — заинтересовался ситх. Салазар прошипел что-то под нос, нервно расхаживая по картине.

— Потому что в момент пыток или смерти потомки демонов могут дозваться до родителя. А алтарь или место силы отлично послужит вратами, которые можно взломать изнутри.

— Как интересно, — прищурился ситх. — А как же все эти байки про то, что демонов можно убить с гарантией на алтаре...

— На алтаре, специально предназначенном для этой цели. На алтаре Бога, неважно как его зовут. А алтари мэноров таковыми не являются. Вот только находятся глупцы, которые не думают над такими вещами, позабыв о том, что демоны никогда не лгут, зато замечательно играют словами, подменяя понятия, и тогда... Я видел, как открывались ворота в Инферно. Клан идиота, решившего усилить себя за чужой счет, был сожран в момент. Все сто двадцать пять человек. Все. Понадобился полный Круг друидов, чтобы изгнать практически выбравшееся порождение бездны.

— Учту, — благодарно кивнул Виктор. На тонких губах Салазара мелькнула слабая улыбка.

— Всегда рад помочь. Как Марволо?

— Прекрасно, — улыбнулся Виктор. — Просто прекрасно. Сегодня опять перекрасил волосы няне.

— Сорванец, — умильно покачал головой портрет. — Ах, Виктор... Если бы вы только знали, как я рад, что Меропа сумела провести ритуал! И как мне жаль, что эта достойная леди столь рано нас покинула, — вздохнул Слизерин, но тут же встряхнул головой. — Кстати, как обстоят ваши дела? Как продвигаются поиски?

— Плодотворно.

— Прекрасно. Я рад это слышать. А теперь перейдем к более неприятным темам. Как там поживает Альбус?

— Хорошо поживает, — брезгливо дернул губой Виктор. — Сидит тише воды, ниже травы, а это явно неспроста.

— Фламеля так и не нашли?

— Пока нет, — мрачно посмотрел ситх. — Пока нет. Однако, есть пара намеков, пусть и очень туманных. Я и сам ищу, но пока что безрезультатно.

— Плохо, — вздохнул портрет. — Очень плохо. Фламель... Не поверю, что он просто так сидит в тени, и ни во что не вмешивается. И никто не поверит.

* * *

Мари-Анн вздохнула, украдкой поправляя чепчик — часть формы, выданной ей хозяевами пекарни. Настроение у девушки было отвратительным. Уже с неделю ее мучила тревога, причем совершенно непонятная. Не было у девушки родни, с которой могло случиться что-то неприятное, так же, как и близких друзей. Значит, ее дурные предчувствия могли касаться только ее.

Девушка еще раз вздохнула, и улыбнулась постоянному клиенту — бодрому старичку, покупавшему каждый день миндальные пирожные. Пожилой джентльмен дребезжащим голосом попросил завернуть привычный заказ, рассчитался и медленно уковылял прочь, постукивая тростью.

Мари-Анн посмотрела в окно, за которым наступила темнота и, дождавшись распоряжения управляющего, принялась убирать витрину. Спина побаливала, ноги гудели — работа была тяжелой, девушка делала все тщательно, не желая получать замечаний о лени или непростительной торопливости. Наконец, все было убрано, прилавки вытерты и вымыты, мусор выкинут, девушка сняла с себя чепчик и фартук, аккуратно сложила их, готовясь идти домой. Путь предстоял неблизкий, а нанять кеб — она не настолько богата. Неожиданно раздались шаги, Мари вздрогнула, непроизвольно сжимаясь. Пожаловал молодой наследник хозяев пекарни.

Мисс Смитсон он совершенно не нравился. Молодой мужчина был красив, но было в его красоте что-то отталкивающее, на ее взгляд. Да и то, как он посматривал на молоденьких продавщиц и помощниц пекаря... Презрительно, как на низших, и при этом — неприкрытая похоть. Уж эти взгляды девушка научилась видеть в первую очередь, стать жертвой желающего развлечься богача ей не хотелось. Ее честь — это то немногое, что у нее есть, потерять ее — значит скатиться на дно, а оттуда возврата нет, уж это Мари было отлично известно. Насмотрелась за свою жизнь.

Кумушки-сплетницы так ославят — вовек не отмыться, и перемывать кости будут годами. Сироту не пощадят, только потопчутся с еще большим удовольствием по ее репутации. А репутация... потерять легко, восстановить — невозможно.

Мари вежливо поклонилась, и попыталась прошмыгнуть мимо нагло рассматривающего ее мужчины. Сердце заколотилось, она нервно стиснула кулачки, проходя, но ее схватили за плечо, разворачивая к себе.

— Куда это ты так спешишь, красотка? — ее буквально раздели взглядом, и у девушки волосы зашевелились от ужаса — судя по витающим в воздухе ароматам и лихорадочному блеску глаз мистер Корбин выпил, и стал совершенно неуправляемым.

— Домой, мистер Корбин, — пролепетала Мари, пытаясь вырвать руку из захвата, но это было бесполезно. — Мой рабочий день закончен.

— День, может и закончен, — пренебрежительно фыркнул мужчина, сильнее сжимая пальцы, — а вот ночь только начинается.

— Пустите, мистер Корбин, — девушка была в полном отчаянии. В лавке уже почти никого не осталось, только сторож, а он на помощь не придет. А если и попытается... Что он сделает? — Это незаконно.

— Незаконно? — мужчина неожиданно рассмеялся. — Налог на бедра никто не отменял, милочка. Я в своем праве.

Девушка в ужасе дернулась, а в следующий момент что-то оторвало от нее наглеца, неожиданно схватившегося руками за горло и взлетевшего под потолок. Послышалось тихое угрожающее рычание.

Это выглядело так, словно упало покрывало, прячущее в своих складках невидимку. Девушка потрясенно уставилась на стоящего посреди помещения высоченного мужчину, выглядящего, словно сказочный принц, одетого в необычного вида одежду, напоминающую старинную. Ярость и бешенство незнакомца чувствовались физически, Мари непроизвольно отступила назад, остановившись только тогда, когда уперлась спиной в стену.

Мужчина слегка пошевелил пальцами, и Корбин захрипел, багровея на глазах. От него просто воняло ужасом, девушка сама не понимала, с чего это она взяла, но в данном факте была уверена.

— Налог, значит? — гортанно прорычал незнакомец, и у висящего под потолком наглеца волосы встали дыбом. — Любишь развлекаться?

Виктор сосредоточился, ловя мысли покусившегося на того, кто принадлежит ему, и скривился в омерзении. Единственный сынок владельца преуспевающей пекарни, добившегося всего каторжным трудом, вырос избалованной тварью, невзирая на всю строгость викторианского воспитания. Ни порка, ни другие наказания не пошли ему впрок, только научили маскироваться перед другими.