Правило двух. С исключениями.

Рядом находился латентный Одаренный.

Ситх повел налитыми золотом глазами, вглядываясь в прохожих, одновременно накидывая на себя Отвод глаз — крайне полезное умение, своеобразный щит, который он научился ставить недавно. Мужчина пошел на слышимый только им зов, словно мотылек, который летит на свет пламени свечи. Поворот. Еще. Поворот. Грязная улочка... Вот он. Прямо перед ним.

Стоящий в углу, возле баков с мусором парнишка, потрошащий его кошелек, испуганно вскинул голову, роняя честно украденную добычу, когда тень перед ним сгустилась в непроглядный мрак, из которого выступило сказочное существо.

Высокий молодой мужчина, одетый с такой роскошью, какую мальчишка не видел никогда, светящий пожаром глаз, предвкушающе оскалился, демонстрируя острые, нечеловеческие клыки.

— Ну, здравствуй... апрентис.

* * *

Марвин вздрогнул, выронив портмоне, которое неожиданно само влетело прямо в руку странного существа. Подросток с отчаянием огляделся, но бежать было некуда: он сам залез в этот тупичок, надеясь, что ему повезет и в украденном кошельке будет хорошая сумма денег. Однако, с самого начала все пошло не так. В портмоне лежали деньги. Много... он их видел, эту толстую пачку фунтов, мог даже пролистать ее сверху, но вот достать... Купюры выскальзывали из пальцев, словно вода, издевательски шурша.

А тут еще и это... этот. Стоит, смотрит как на трофей, скалит клыки, самые натуральные... и... господи-ж-ты-боже-мой! Глаза золотые, как соверен, который он один-единственный раз держал в руках! Бежать! Марвин вырос на улице, и прекрасно знал, что здесь умереть — раз плюнуть. Богатые извращенцы, голод и холод, случайности и просто жестокие шутки развлекающейся мрази всех возрастов и сословий. Ходили слухи о таком, что подвиги Джека Потрошителя казались невинными шалостями. Он и сам видел как-то аккуратно разделанный, разрезанный на части труп, выглядящий так, словно им занимался очень опытный мясник. Хоть бирки с ценой цепляй. Ужас заморозил тело, сердце бешено застучало, он рванул в сторону...

Подросток дернулся и Виктор демонстративно пошевелил пальцами. Парнишка замер, чувствуя себя так, словно его сдавило со всех сторон нечто невидимое, упругое и неимоверно прочное. Стоящее в вальяжной позе чудовище довольно оскалилось.

— Прыткий. Это хорошо. Итак... — мужчина прищурился, — Марвин. Причинять тебе вред я не собираюсь. Мне это не нужно. И развлекаться, потроша твою тощую тушку я тоже не собираюсь...

Марвин дернулся, едва не плача от отчаяния и уставился на подошедшего ближе нелюдя. Теперь он это видел совершенно ясно.

— Пустите, сэр... умоляю... — пролепетал подросток, понимая, что кричать — бессмысленно. Мимо тупичка уже прошли несколько человек, но они совершенно не обращали на происходящее в нем внимания. Словно здесь было пусто.

— Я тебя отпущу... — хмыкнул Виктор, — но только при одном условии.

— Каком, сэр? — Марвин с отчаянием подумал, что видно и ему попался извращенец. Прочитавший мысли мальчишки Виктор гадливо поморщился.

— Нет, Марвин, — с ясно видимым отвращением произнес ситх. — Фу, мерзость какая... Да успокойся ты! — прикрикнул мужчина, направляя на подростка волну Силы. — Ну? Успокоился?

Марвин неуверенно кивнул и Виктор демонстративно закатил на миг глаза.

— Ну, наконец-то! Итак, начнем заново. Меня зовут Виктор Марка Сит-Ари. Лорд Сит-Ари.

— Марвин... Марвин Смит, — выдохнул подросток.

— Отлично. Итак, Марвин. Ты привлек мое внимание не тем, что спер мой кошелек, — мужчина весело хмыкнул, — а тем, что являешься Одаренным.

— Что? — выпучил глаза ничего не понимающий Марвин. Виктор вздохнул. И вот как этому зашуганному созданию что-то объяснить?

— Ладно. Если коротко. Ты сказки слышал о подменышах, народе холмов и прочем?

— Да, сэр, — настороженно уставился на него мальчишка.

— Это хорошо. Тогда ты должен знать, что волшебные создания чтят свою кровь.

— Да, сэр... — нахмурился Марвин, вороша свою память. — Что-то такое я слышал...

— Отлично. Скажу коротко. В тебе есть капля моей крови. Надеюсь, так тебе станет понятнее?

— Вашей, сэр?! — потрясенно выпучился беспризорник. Виктор хмыкнул.

— Моей расы. Это — неимоверная редкость, Марвин. Поэтому, раз я тебя встретил, то... я не отпущу тебя.

— Что вы от меня хотите, сэр? — тут же насторожился Марвин. Виктор подошел ближе, довольно сияя золотыми глазами.

— Я хочу принять тебя в свой род.

Марвин замер, чувствуя себя так, словно его хорошо отоварили чем-то тяжелым по голове. Он заморгал, решив, что ему послышалось или все это просто галлюцинации от голода, терзавшего его тело.

— Простите, сэр? — пискнул парень и лорд понимающе хмыкнул.

— Тебе не послышалось. Впрочем... — взгляд золотых глаз стал на мгновение острым и пронизывающим, — такие вещи лучше обговаривать на сытый желудок.

Марвин покраснел, но Виктор только покачал головой, убрал невидимые путы с парня и, подойдя к нему, приобнял за плечи.

— Не бойся.

А потом лорд шагнул сквозь пространство и осторожно придержал едва не упавшего в обморок от избытка впечатлений будущего ситха. В этом Виктор был совершенно уверен.

Марвин смотрел на выросшую перед ним громаду замка во все глаза. День, начавшийся так обыденно, превратился во что-то тревожно-загадочное, как те сказки и истории, что рассказывала им Ненни, женщина, изредка навещающая их ночлежку и приносящая хлеб, молоко и кое-какую одежонку. Единственный взрослый человек, которого они не боялись, беспризорники, оккупировавшие, как крысы, сырой и темный подвал. Но там было безопасно. Относительно, конечно, но по сравнению с другими местами — оазис благополучия. Подросток дернулся, когда руки мужчины разжались и едва не упал. Голова кружилась, желудок делал вялые попытки выбраться наружу, его трясло от холода и избытка впечатлений. Лорд пошел вперед, ни капли не сомневаясь в том, что Марвин пойдет за ним. Мальчишка вздохнул, понимая, что выбора, как такового, у него нет и не было, впрочем, его об этом предупредили сразу. Не соврали, что уже в плюс... Он зло сцепил губы и решительно поковылял вслед за нелюдем. Впрочем, сказки ведь не врут... люди для нелюдей — только игрушки. Но если этот лорд не соврал, у него есть шанс на другое отношение. Родне они делают послабления... иногда.

Дальнейшее слилось в сознании в одно сплошное потрясение. Странное ушастое создание помогло ему вымыться. Горячей водой! В огромной ванне! Это было просто нереально! И пена... пушистая. Пахнущая чем-то странно-освежающим, очень приятным. И полотенца... теплые. Белоснежные. Он таких никогда не видел. Его высушили, причесали. Выдали новую одежду. Действительно новую. И его размера. Это было совершенно непривычно. Белая рубашка. Костюм. И белье. И ботинки четко по размеру. И носки. Он смотрел на себя в зеркало и едва не плакал, вспоминая подвал, обноски и таких же как он чумазых детей. А потом его перенесли в столовую и Марвин едва не упал, почуяв аппетитные запахи.

Он жадно хлебал бульон, умирая от восторга: ничего вкуснее он не ел, под понимающим взглядом золотоглазого мужчины. И свежий белый хлеб. И тонко нарезанный сыр... А потом был чай, после которого сознание на пару с телом провалилось в сытую дрему... Проснулся Марвин резко, не понимая, где находится. Сухо. Тепло. Мягко. Чисто. Ушастое нечто вновь помогло ему привести себя в порядок, после чего провело в столовую. Завтракать.

— Так это не сон?

— Нет.

Нелюдь отставил чашку с чем-то сильно и приятно пахнущим, внимательно смотря на находящегося в полном раздрае подростка.

— Не сон, Марвин... Ты даже не понимаешь, насколько исчезающе мала вероятность нашей встречи. Я живу здесь уже несколько лет... и до этого момента не встретил никого, в ком была бы хоть капля наследия моего вида. В лучшем случае маги... и никаких Одаренных. Совершенно. И наша встреча... шанс даже не на миллион. Милость Великой Силы.

— А... — парень замялся, ковыряя пальцем штанину, — я...

— Ты — Одаренный, — со стальной уверенностью в голосе ответил Виктор. — Я ощущаю это всем своим естеством. Это как запах... Звук... Свет во тьме. Я не могу это описать... но ты поймешь. Как только я начну твое обучение. Что ты чувствуешь в моем присутствии?

Марвин заморгал, пытаясь подобрать слова.

— Опасность. И защита.

— И что перевешивает? — с интересом спросил Виктор, слегка наклонив голову. Марвин совершенно серьезно взглянул ему в лицо.

— Ничего. Одинаково...

Ситх усмехнулся, отбросил салфетку и встал.

— Идем. Нам многое предстоит обсудить.

Неделю спустя небольшая групка чумазых беспризорников обоих полов, в возрасте от пяти до двенадцати стояла в чистеньком дворике, рассматривая во все глаза дом. Их дом. Стоящая рядом с ними пожилая женщина, бедно одетая, с совершенно седой головой и глубокими морщинами неверяще потрогала дверь, словно убеждая себя, что это ей не мерещится. Жизнь круто изменилась буквально в одночасье. Началось с того, что Марвин сначала пропал больше, чем на сутки, а потом вернулся. Живой. Здоровый. Сытый. Одетый. И совершенно счастливый. Фортуна бросила кости и ему выпали три шестерки, не меньше. Захлебываясь словами от счастья, мальчишка протараторил, что нашел родственника. Очень и очень дальнего, но он принял парня и готов помочь и его товарищам, с которыми он выживал на улицах все эти годы. И этот родственник самый настоящий лорд. И этот самый лорд купил им жилье, открыл счета, куда положил деньги... не очень много, но для них и соверен — целое состояние! Он купил им одежду, продукты, оплатил услуги воспитателей и учителей, давая возможность выучиться и найти достойную работу и приличную партию. Он даже пригласил мисс Хемиш, ведь детям нужен пригляд взрослого. И это не шутка, а реальность. А самого Марвина он примет к себе.

Но он все равно будет их навещать, проверять, как у его друзей идут дела... ему никто не запрещает с ними видеться. И сейчас они будут заселяться в их дом, и у каждого будет своя комната. И им не надо будет больше жить на улице, воровать, рискуя жизнью, голодать и болеть... их ждет совершенно новая жизнь, в которой старым страхам нет места.

— Доволен? — Виктор внимательно посмотрел в глаза своего первого ученика. И не только ученика. Все проверки и расчеты говорили о том, что мальчишка сможет пережить принятие в Дом Сит-Ари. Это будет медленно, болезненно и тяжело, но возможно. Полное кровное принятие. Прямое переливание крови. Ситхская алхимия, знания о которой появляются в медитациях. Воля Виктора. И желание самого Марвина. Все это сойдется, чтобы привести в этот мир еще одного ситха. Он сменит имя и фамилию, внешность и сознание... полная перестройка личности. Вот, что ждет бывшего беспризорника.

— Да, милорд, — улыбнулся Марвин, прижимая руки к груди, где бешено билось сердце.

— Тогда... идем. Тебя ждет новая жизнь.

Шаг сквозь пространство, и они снова стоят у ворот замка.

— Сегодня очень удачный день... Митос.

— Милорд? — удивленно посмотрел на него Марвин. Виктор усмехнулся.

— Так тебя будут звать... Хорошее имя. Сильное. Тебе подходит. Ты ведь первый, кого я нашел... и тоже будешь бессмертным. Митос... Всадник по имени Смерть. Хорошее имя. Очень.

* * *

Виктор зачарованно наблюдал невероятнейшее зрелище: рождение ситха. Ритуал, разработанный после долгих медитаций, расчетов и обдумываний прошел успешно, мальчишка пережил прямое переливание крови и теперь лежал на кровати, погруженный в глубокий искусственный сон. Перестройка организма — вещь весьма болезненная, да и долгая, так зачем мучить ребенка? Пусть спит, тогда все пройдет легче и быстрее.

Пока еще Марвин тихо сопел, изредка подергивая пальцами правой руки. Тощий, несуразный... кожа да кости. Жизнь на улице никому не прибавляет здоровья... Сейчас начинаются изменения в энергетике. Спящий Дар потихоньку просыпается. Самый первый этап. Потом начнет меняться тело. Постепенно, клетка за клеткой. Изменится все, включая ДНК. Ну а психика... это уже самое последнее.

Марвин застонал, вздрогнув, и Виктор потрясенно увидел, как в груди мальчика словно вспыхнул крошечный огонек. Не Светлый... но и не Темный. Нейтральный, пока еще, просто чистая Сила без разделения. Однако, это только на начальном этапе. Как только энергетика мальчика придет в порядок, сравнявшись с эталонным образцом, в качестве которого выступает Виктор, энергия сменит окраску, и Марвин начнет развиваться как Темное существо. Ощущение присутствия другого Одаренного стало сильнее, заставив ситха довольно улыбнуться. Наконец-то!

Скоро он перестанет быть единственным.

* * *

Марвин пролежал в искусственном сне две недели, пока закончился первый этап. Две недели, за которые его энергетика изменилась полностью. Теперь Виктору не надо было сосредотачиваться, чтобы почувствовать тусклый отблеск присутствия мальчишки в Силе. Теперь он ощущал его ясно и четко. Марвин стал маяком, чей путеводный свет видно издалека. Все это время мальчишку кормили внутривенно, накачивали витаминами, ситх постоянно проверял его состояние, контролируя процесс. Он не хотел, чтобы из-за какой-нибудь мелочи все пошло наперекосяк, ведь от успеха в этот раз зависят и все остальные. Виктор не сомневался, что будут еще встречи с потенциальными ситхами, не могут не быть.

Он хочет возродить расу... поэтому будет смотреть в оба. Ведь его дети... кто знает, какими они будут? Марволо, например, пошел в мать. Он больше Мракс, чем Сит-Ари... Он маг, а не ситх. А ему нужны именно ситхи. Он хочет в космос... туда, на просторы, к далеким звездам, манящим его своим холодным светом. И он обязательно осуществит свою мечту.

Через две недели начало меняться тело. Пока что это было незаметно, но Виктор, сканируя мальчика Силой, отмечал эти изменения. Он практически видел, как обновляются клетки, делясь с бешеной скоростью, как Марвин выздоравливает от травм и болячек, которых у бывшего беспризорника было полно. А еще через неделю с удовольствием отметил, что Марвин вырос на два сантиметра. После этого все понеслось со скоростью сходящей с горы снежной лавины. Мальчишка менялся на глазах. Он вытянулся, кожа очистилась, волосы упали смоляными кудрями, Виктор отметил проступающие на кистях рук шипы... Он оставался тощим, но теперь это была здоровая худоба, а не истощение. Тем более, это поправимо. Отъестся.

Через пять недель с проведения ритуала в полутьме комнаты открыл золотые глаза еще один ситх.

— Здравствуй, Митос. Добро пожаловать в этот мир, мое дитя.

Следующие три месяца Виктор крутился, как белка в колесе. А что поделать? Был один ребенок, стало два. И плевать, что изначально Митос был не родным. Марволо тоже не был, но стал. И Митос стал... а самое главное, что Виктор чувствовал его, как своего родного ребенка, впрочем, не удивительно, учитывая, сколько крови было перелито в вены мальчика, да и сам процесс здорово напоминал инициацию вампиров, но модифицированную: пока в Марвина переливалась кровь Виктора, его собственная с той же скоростью стекала через специальный катетер.