Правило двух. С исключениями.

Виктор застыл в одной позе, глаза пылали миниатюрными солнцами. Под его взглядом слитки вытягивались в пруты, скручивались и вновь нагревались, снова скручивались вместе с остальными. Они переплетались между собой, скатывались в рулон, завязывались узлами, снова вытягивались... От горна несло жаром, который ситх совершенно не чувствовал. Сила бушевала, создавая шедевр. Постепенно сформировалось лезвие меча, вытянулась крестовина гарды, в которой образовалась полость, спрятавшая в себе алмаз, тут же затянувшаяся металлом.

Молот и Сила обрабатывали лезвие, летели искры, оружие постепенно принимало ту форму, какую запланировал ситх. Хищно изогнулась когтями небольшая гарда, на лезвии выдавились символы ситхена — его девизы. Виктор взял меч в руки, взмахнул... Остро заточенная полоса черного металла заметалась вокруг тела, загудел пластаемый воздух. Погас горн, инструменты легли на полки, мужчина в последний раз провел тканью по лезвию, подхватил меч и направился к себе. Сил хватило вымыться, положить клинок на подставку, кивнуть супруге и детям и отправиться в постель.

Сон навалился, погребая под собой, Виктор закрыл глаза. Сила ясно подсказывала, что надо выспаться и отдохнуть впрок: скоро это станет роскошью.

Предчувствия оказались верными. Уже через неделю ситх отметил чье-то напряженное внимание. Сначала из одной точки, потом из другой... Чужаки маскировались просто великолепно, они даже учли "слепые пятна", однако Виктор, пусть и с трудом, смог их обнаружить. То самое внимание...

Мари и дети со слугами отправились в защищенное убежище в обществе таралов, а сам ситх вооружился и приготовился ждать гостей. Пришла пора испытать себя в бою.

Взлом начали ночью, около трех часов. Ситх размеренно дышал, находясь в трансе, готовом в любой момент перейти в боевой. Сила наполняла здание, растекалась далеко за его пределы, сканируя все, что попадалось на ее пути.

Группа наемников. Они методично проделывали брешь в защитных плетениях, очень осторожно. Очень опытно. Явно не в первый раз такое проделывают. Своеобразный подкоп обходил самые опасные участки, постепенно чужаки проникли на территорию замка. Что самое печальное, на них даже эльфы не отреагировали, а они первыми чуют, если на их территорию лезет кто-то посторонний. Не всегда, но почти.

Виктор встал, распахивая глаза. Ситх надел удобную мягкую одежду: штаны, рубаха с длинными рукавами. Талию обхватил пояс с множеством кармашков, на ногах — высокие шнурованные ботинки на толстой подошве и перчатки. Волосы ситх стянул в хвост, чтобы не мешали.

Он бесшумно прошел пару шагов, прячась в нишу в холле. Именно сюда нацелились незваные гости. Тихо отворилась дверь, внутрь плавным движением скользнул разведчик. Осмотрелся... На пол легла какая-то непонятная штуковина. Двери открылись гораздо смелее, в холл проникли еще девять человек. Один остался снаружи, это ситх почувствовал.

Группа, забравшаяся в дом, была очень опытной. И крайне интересно экипированной. В принципе, они достаточно сильно походили на коммандос: брюки и рубахи военного образца, высокие шнурованные ботинки-берцы, на головах — банданы. Опытный взгляд Виктора отметил, что экипировка отличается от той, что распространена в армиях этого времени, не слишком, но различия присутствуют. Кроме того, выучка и вооружение... Коммандос были созданы с нуля, полностью, в 1940 году, это мужчина отлично помнил, ведь считать таковыми отряды буров, проводящих рейды в тылу во время войны с Великобританией — нельзя. Да и дело происходило в Африке.

Виктор отметил ножны с кинжалами, артефакты и огнестрел, несколько мужчин имели небольшие арбалеты, от которых фонило опасностью, то, как плавно двигаются вторженцы, смесь магловского и магического — у каждого в ухе поблескивала серьга, явно не для украшения. Аналог рации? Еще что-то?

Чем больше он наблюдал, тем сильнее все это ему не нравилось. То ли в этой реальности некоторые события произошли раньше, то ли вообще все обстоит совсем не так, как в его родном мире. С этим тоже предстоит разобраться.

Виктор плотнее окутался Силой, превращаясь в невидимку: сейчас он был неощутим и невидим, разве что кто-то подойдет вплотную и прикоснется. Наемники явно переговаривались, хотя их губы не шевелились. Группа разделилась на три тройки. Одна рассыпалась по холлу, вторая двинулась по главному коридору, причем один боец держал в руках какую-то табличку, последняя тройка двинулась за первой. Страховка. Виктор вдохнул, переходя в боевой режим, мир стал тягучим, замедлившись, Сила загудела.

Шаг сквозь пространство — часовой у двери снаружи успевает повернуться, почуяв опасность! Однако невидимые руки обхватывают голову, резко поворачивая в сторону. Хруст позвонков, тело падает, скребя пальцами землю. И только после удара мечом, оставившим запекшийся срез, в Силе полыхнуло смертью.

Шаг назад, тройка в холле насторожилась, один уже направился к двери. Виктор взял меч двумя руками, делая широкий взмах. Вспыхнули алым надписи, ситх нанес три удара, разрубая нападавших, последний явно успел подать сигнал опасности, Сила сообщила, что вторая тройка, страхующая, возвращается.

Кровь осыпалась с черного лезвия пеплом, девизы пылали, Виктор почувствовал, как начинает поддаваться азарту. Одернув себя, мужчина бросился навстречу выворачивающим из-за угла в основной коридор наемникам. Бегущий первым упал сразу же, лишившись головы, второй плавно отскочил в сторону, уходя от невидимой опасности, что-то шипяще выкрикнув, бегущий последним полыхнул яростью, оскалившись. Он явно увидел Виктора. Как? Сейчас ситху было плевать.

Он молниеносно снял маскировку, отпрыгивая с пути просвистевших в считанных сантиметрах от бока арбалетных болтов, ушедших в стену до оперения. Места, где они застряли, потекли... Камень стен плавился.

Наемник распахнул глаза, шарахнувшись от неожиданно возникшего прямо перед ним разъяренного магика с длинным мечом, вскинул арбалет, судя по всему, стреляющий очередями. Как? Неизвестно, ситх об этом не думал, просто отметил. Меч подрубил правую ногу нападавшего, метнулся, перерубая арбалет и руки. Следующее движение разрубило тело на две половинки.

Вспышка опасности отбросила в сторону, последний наемник достал револьвер. Ситх оттолкнулся, прыгая, пробежал два шага по стене, уходя с траектории выстрелов, клинок упал, натолкнувшись на подставленную руку. Раздался хруст, что-то треснуло, боец оскалился, встряхивая повисшей рукой, секунда злобного рычания — наемник вновь действует двумя руками, выхватив длинные кинжалы, неприятно светящиеся гнилостно-зеленым светом.

Виктор резко выставил ладонь, наемника снесло, впечатав в стену, он на пару мгновений потерял ориентацию в пространстве, и ситху этого хватило. Простой колющий удар пришпилил вскрикнувшего мужчину к стене. Следующий взмах отсек голову и подставленную в надежде спастись руку.

Виктор вновь накинул маскировку, плотнее подбирая Силу и отходя к стене. Вовремя. В коридор вбежала первая тройка чужаков. Главарь успел что-то прошипеть, бросив взгляд на табличку в руке, но и только. Удерживаемые телекинезом иглы-артефакты вонзились наемникам в плечи, заставив рухнуть на пол. Виктор сжал кулак, Сила окутала лежащих, ломая ноги и руки, буквально дробя кости в пыль.

Ситх извлек из кармашка еще три иглы и вогнал каждому в шею. И только тогда нападавшие утихомирились.

Виктор осмотрелся, отпуская Силу... Чисто. Никого постороннего. И выдохнул, медленно выходя из боевого транса.

Бросил на нападавших, лежащих в отключке, холодный взгляд. Пора вспомнить, как проводят допрос.

Начал Виктор с того, что раздел нападавших догола и тщательно осмотрел тела в поисках неприятных сюрпризов. Уже только это принесло много неприятных открытий.

Одежда представляла собой сплав магического и магловского. Ткань явно промышленного производства, но потом ее обработали зельями и укрепили чарами. Не супер-изделия, предназначенные для невыразимцев, но очень хорошее качество. Такая одежда будет очень износостойкой, будет сохранять комфортную температуру тела, поможет замаскировать запахи. Не идеально, но очень, очень хорошо. И достаточно дорого, чтобы не быть ширпотребом. Крой тоже навевал нехорошие мысли. Сейчас — начало двадцатого века. Только отгремела Первая Мировая, армии находятся в процессе перехода к тому состоянию, к которому привык Виктор. Унификация, специализация... Многих подразделений просто еще не существует, многие находятся в зачаточном состоянии.

Война еще сохраняет местами дух рыцарства и своеобразную романтику, достаточно вспомнить Красного барона и его Летающий цирк, еще есть всплески индивидуализма и культа героя, еще сохраняются пережитки прошлых веков, с их разделением на "благородных офицеров" и "чернь". Но эта форма...

Она словно пришла из конца двадцатого века, удобный крой, укрепленные колени и локти, многочисленные карманы, в том числе и потайные, берцы со шнуровкой и толстой гибкой подошвой, причем достаточно мягкие, чтобы не травмировать ногу грубым материалом. Она слишком продуманна и удобна, и выбивается из привычной для этого мира картины.

Дальше — больше.

Виктор осмотрел коматозных пленников, злобно скрипнув зубами. Прошло не больше часа с момента их поимки, а раздробленные в труху кости рук и ног уже начали срастаться. Мужчина глазам своим не верил: отеки постепенно уменьшались, синяки рассасывались, он видел, как осколки неторопливо дрейфуют друг к другу, занимая положенное природой место. На всякий случай он вогнал пленным в шеи дополнительные иглы-артефакты, полностью активировал защитный периметр и приковал каждого отдельно.

Осмотр показал, что Хомо Сапиенс нападавшие не являются. Массивные челюсти со слишком острыми, не сточенными зубами, пальцы имели по дополнительному суставу, кончики ушей — заостренные, слишком плотная смуглая кожа без волос, очень твердые ногти.

Кто угодно, но не люди... Или люди, но модифицированные. А еще у них были вертикальные зрачки и глазные яблоки без белков. И щиты, защищающие разум от вторжения.

С учетом рефлексов и прочего... Эти существа были созданы для боя.

Виктор задумчиво пожевал губами, мрачно рассматривая прикованные туши, морально готовясь к неизбежному — первому в своей жизни допросу, проведенному в полевых условиях. Что поделать, он был аналитиком, "белой костью", он не работал в"поле", не марал руки кровью. Виктор царил в кабинете и не сталкивался с прозой жизни напрямую. Нет, кровь и кишки его не пугали: документы и фотографии зачастую изобиловали тошнотворными подробностями, он бывал в морге, но вот так... Вживую... И с боем никакого сравнения.

— Что ж... Все бывает в первый раз.

Мужчина почесал нос, пожал плечами, и принялся за работу.

Первым делом он приковал пленника, скорее всего являющегося командиром, к каменному столу, выдернул иглы-артефакты, приводя мужчину в чувство. Виктору хватило одного взгляда в бешеные глаза пленника. Ситх слегка кивнул, словно признавая право наемника молчать... А потом он просто принялся отрезать ножом фаланги пальцев.

Наемник хрипел и сипел, Виктор методично резал, потом поменял нож на маленькую пилу и принялся пилить. Неторопливо и аккуратно. Ломтиками. И только когда от рук мужчины почти ничего не осталось, щиты на разуме пленника дрогнули, пусть и на мгновение, и этого хватило. Тонкие усики Силы проникли в трещину, скользнули внутрь, закрепляясь, ситх сосредоточился, продолжая пытку. Мужчина попытался сопротивляться, но все его усилия оказались тщетными.

Информация пошла сначала небольшими кусочками, а потом — потоком. Пленник взвыл, его глаза остекленели, Виктор почувствовал странный всплеск, разум пытаемого начал стремительно разрушаться, но было поздно. Самое необходимое ситх уже узнал.

У него было имя непосредственного руководителя этой небольшой частной армии и... Посредника, от которого пришел заказ.

Мужчина постоял, обдумывая сведения и неторопливо вытирая руки чистым полотенцем, бросил вниз взгляд... И ударом Силы разорвал тело на куски, равнодушно отряхнув запачканную одежду и лицо. Гнев гудел под кожей, переползая, словно живая молния. Виктор зарычал, стремительно проносясь по подземельям, пока не достиг своей цели — специально экранированной в Силе залы. Дверь плавно встала на место, запечатывая помещение, мужчина запрокинул лицо к потолку и закричал, выплескивая неистовый гнев.

Ярость тысяч солнц и сверхновых запылала под кожей, гнев молниеносно раскалил воздух, камень, покрытый сигилами, затрещал. Виктор упал на колени, судорожно вдыхая и выдыхая, чувствуя, как горят глаза золотом Темной стороны. Тело дергалось и дрожало от избытка адреналина, оно требовало действия, резни, крови и страха, но разум привычно набросил узду на бушующие инстинкты, и через пару минут мужчина встал собранным и спокойным, невозмутимо поправляя манжеты.

Информацию следовало обдумать и проверить. А еще ее требовалось дополнить. По губам ситха пробежала жестокая ухмылка, верхняя губа поднялась, обнажая клыки. Под белеющей кожей проступили черные вены. У него есть еще два пленника с крайне высокой регенерацией. И несколько крайне интересных техник и ритуалов, пришедших во снах, которые требуют практики.

* * *

Среднего роста представительный, осанистый мужчина, одетый консервативно, но не старомодно, мрачно смотрел в окно, не замечая ничего вокруг. Там, за стеклом, цвели розы и гортензии, там извивался прихотливыми узорами тщательно подстриженный самшит, там блестели вымощенные гранитными плитами дорожки, показывая всю красоту французского парка. Садовники обходились в целое состояние, но эти расходы были оправданы до последнего ливра: изысканности этого места могли позавидовать Лувр и Фонтебло.

Когда мужчина смотрел на великолепие, окружающее его, он чувствовал себя королем, небрежно посматривающим на свои владения, и именно поэтому он никогда не жалел о тратах.

Они были оправданы. Полностью.

За спиной зашуршало, мужчина повернулся, легкая улыбка тронула губы.

— Доброе утро, моя дорогая. Как спалось?

— Превосходно, любимый, — красивая женщина, хрупкая и изящная, элегантно присела на стул, обтянутый вытканной на заказ гобеленовой тканью, сияющей прихотливыми золотыми узорами. — Как обстоят наши дела?

Мужчина поморщился.

— Есть... Препятствия. И это мне не нравится. Вскрыта часть нашей сети, конечно это не критично, но... Ущерб нанесен.

— Ох, Николя... — сочувственно вздохнула красавица, поблескивая голубыми глазами. Золотые волосы, уложенные в изысканную прическу, блеснули в свете солнечных лучей. — Кто в этом виноват?

— Лаймы, — презрительно скривил губы мужчина.

— Причина? — холеное личико застыло маской, голубые прозрачные глаза блеснули розовым на миг.

— "Насекомое".

— Неужели твой холуй позволил себе что-то... лишнее? — процедила женщина.

— Именно, — прорычал Николя. — Я не знаю, о чем этот идиот думал... Возможно решил что-то по своему скудоумию, но результат! Гриндевальд занялся делами рода и окружающим, а особенно политикой, не интересуется. Но это не самое неприятное.