Хорх рассмеялся: — Не плохо? Две, три серебрушки в день? А сколько стоит настоящая рубаха или сапоги? — И видя, что я промолчал, добавил,— То, то. Тебе надо будет год работать, что бы купить себе что нибудь из одежды, а воин окончивший школу только по контракту получает ежемесячно пять золотых, да ещё и подработать может, как вот например я, охраняя вашу труппу. Ты подумай над моим предложение, посоветуйся с друзьями. Если что надумаешь, дай знать.

Прошло несколько дней, прежде чем я вспомнил об этом разговоре и обратился к сэру Эдиж за советом. К моему удивлению вечером собралась вся труппа.

— Друзья, — обратился ко всем сэр Эдиж,— нашему воспитаннику поступило предложение поступить в воинскую школу наемников Агриколы.

Первым отреагировал на это Лукаш: — Повезло парню, через пару — тройку лет станет сэром, золото будет грести лопатой...

— Ну это ты предположим загнул,— вмешался дядька Шин,— лет пять пройдет прежде чем его станут называть сэром и допустят к самостоятельной службе. А что повезло ты прав. Не каждому дается такой шанс. А что ты сам думаешь об этом парень?

Как то получилось так, что до этого времени у меня не было своего имени. Родители как то не удосужились мне его дать, старая Марфа не считала себя вправе это делать, а в труппе ко мне обращались сначала "мальчик", а теперь "парень".

Я пожал плечами: — Не знаю. А кто нибудь мне может сказать, что такое Агрикола?

Сэр Эдиж кивнул головой:

— Агрикола — местность и город на юге Мерилена, что расположена почти что на границе с королевством Сван. Там живут только настоящие или истинные, так как магия там не действует. Причем ни какая магия, ни черная, ни белая. Люди там все производят своим трудом, чем очень гордятся. И соответственно там все настоящее и одежда и предметы и еда. А товары произведенные в Агриколе пользуются большим спросом у богачей и стоят очень больших денег. Но ещё больше лорды и знать готовы платить за воинов Агриколы. Ведь на них не действует ни какая магия и их можно поразить только настоящим, истинным оружием. Их нанимают по контракту для охраны детей, жен, самих лордов, разных ценных вещей, выполнения специальных заданий, которые не под силу лучшим воинам магам, да и самим высоким магам, что обитают при дворе того, " кто вправе принимать решение".

Друзья, я считаю, что мы не должны препятствовать нашему парню поступить в воинскую школу. Да, я понимаю, что после его ухода нас вновь будут ждать тяжелые времена, ведь он стал звездой нашего цирка. Но ведь нам не привыкать. А когда он станет богатым и знатным лордом, думается, по крайней мере я надеюсь, он не забудет наш цирк и при случае всегда сможет на помочь.

Потом высказались ещё несколько человек, но смысл их выступлений сводился к одному и тому же, — Я вырос и стены бродячего цирка стали для меня маленькими, пора выходить на широкую дорогу взрослой жизни Расставаться со мной жалко, но мы надеемся на встречу в будущем.

— А теперь друзья,— вновь взял слово сэр Эдиж,— нам надо дать имя нашему парню, а то как то неприлично отпускать его без наречения.

Посыпались разные предложения, были среди них и необычные, типа — Циркач, Безнерв, Любомир и другие. Но больше всех всем понравилось имя Самреш, то есть "сам решаю", а в сокращенном варианте — Самр.

Обряд наречения произвели Лукаш и сэр Эдиж. Мою голову облили водой, выстригли с неё приличный клок волос и сожгли его в огне. Так я стал Самром. Меня сразу же предупредили, что свое полное имя мне лучше никому не называть, так как я хоть и не чувствителен к магии и она на меня не действует, но как говориться — береженого бог бережет.

А вечером следующего дня, сразу же после моего последнего представления, меня передали из рук в руки сэру Хорх, который равнодушно посмотрел на меня и бросив,— Следуй за мной и не отставай,— направился в сторону богатых кварталов, где находились дома знати и богатых купцов.

У меня щипало в глазах, я постоянно оборачивался и смотрел на группу родных мне циркачей и еле сдерживал слезы.

Когда мы завернули за угол Хорх остановился: — Я понимаю парень, как тебе сейчас тяжело, но вот тебе первый урок истинного мужчины, а тем более воина — никогда не давай волю своим эмоциям. Это удел слабых магиков пускать слюни и сопли при расставаниях, или визжать и прыгать от радости до небес при встречах. Умей сохранять выдержку и спокойствие при любых обстоятельствах...

Так началось мое обучение у сэра Хорха, который до моего прибытия в Агриколу был моим учителем, наставником и советчиком.

Мой день начинался с обязательной тренировки. Сначала Хорх проверял меня на выносливость, ловкость, силу, а потом просто стал учить пользоваться оружием. Пока только деревянным и тяжелым. Целыми днями я махал палками во внутреннем дворе какого то дома, откуда мне было запрещено выходить. На заучивание и отработку одного удара отводилась неделя. И Хорх был очень недоволен, если по её окончанию мой деревянный клинок не терял свой вид. Каждый вечер, когда он возвращался со своей службы, он принимал у меня своего рода экзамен на предмет того, как я усвоил тот или иной удар или защиту...

Я узнал, что в Турку мы пробудем ещё не менее месяца, пока у Хорха не закончится контракт, а потом неторопливо направимся в сторону Агриколы, если конечно нам не подвернется какой нибудь очередной выгодный контракт, так что мой путь в воинскую школу может растянуться на месяцы и даже годы.

— Не вешай носа парень. Я сам в состоянии научить тебя всему тому, что преподают в школе. Я был там преподавателем семь лет, а по прибытию ты просто сдашь выпускные экзамены и получишь патент на право самостоятельной деятельности. Только не думай, что это будет легко сделать. Из десяти соискателей патента с первого раза его получают только три, максимум четыре выпускника школы, остальные тренируются и совершенствуются ещё пол года, пока их допустят для пересдачи. А трое из каждого десятка так и не получают патента и становятся обыкновенными тружениками Агриколы, которая кроме воинов ещё славится своими мастерами и ремесленниками...

Ремесленником мне быть почему то не хотелось, так что я со всем старанием относился к своим тренировкам и занятиям. Хотя мне не всегда было понятным, для чего надо бегать с мешком на плечах или приседать с ним же до изнеможения и каждый день обязательное холодное обливание утром и вечером.

То ли приобретенные в цирке навыки, то ли моя природная ловкость и сообразительность, но все приемы я усваивал достаточно быстро, так что к концу первого месяца занятий я удостоился права на спарринг со своим наставником.

Это были изнуряющие схватки. Один и тот же прием он заставлял повторять меня в разных вариациях по нескольку раз и в сочетании с различными комбинациями. Хорх учил:

— Как правило большинство бойцов погибают в начале схватки, когда мозг и ум воина ещё не включился в работу, по этому то у тебя некоторые комбинации и приемы должны быть отработаны до автоматизма, на уровне бездумных действий, мышечной памяти, что позволит тебе выжить и даже не получить ранения.

По окончанию контракта, мы покинули гостеприимный Турку и вместо того, что бы направится на юг, отправились на запад. Во время путешествия я постигал науку верховой езды и умение управлять лошадью. Настоящей лошадью, если вам это о чем то говорит. Я седлал и расседлывал, мыл, тер, кормил и поил. Это все мне напоминало мою работу в цирке и я не очень ей тяготился. Меня учили скакать рысью, галопом, часами держаться в седле и не чувствовать усталости, правильно подгонять стремена и поводья, крепить седельные мешки и рубить на всем скаку. Не скажу, что все давалось мне легко. На первых порах моё седалище наверняка представляло из себя сначала один большой синяк, потом такой же большой мозоль, а потом я к этому привык и перестал обращать внимания на такие пустяки.

Не смотря на то, что мы путешествовали налегке, и вроде никуда не торопились, иногда Хорх устраивал длительные и достаточно быстрые переходы, на которых я учился есть на ходу, дремать в седле, следить за состоянием своей лошади и вовремя давать ей отдыхать, ведя её в поводу....

А ещё моей обязанностью было разведение костра и приготовление пищи, мытье посуды, утренняя самая тяжелая стража и многие другие мелочи, до которых мой наставник и учитель не снисходил.

Мы забирались все дальше и дальше на запад и все реже и реже нам попадались обжитые места. Именно здесь Хорх начал учить меня наблюдательности и сообразительности. Он учил запоминать местность по которой едем, обращать внимание на мелочи, следить за поведением птиц. Он даже несколько раз показывал мне, неслыханное дело, следы диких зверей, которые сохранились в этом диком краю. Он так же требовал, что бы я запоминал приметы, которые указывают на перемену погоды, ночной дождь или смену направления ветра.

Западная часть Мерилена представляла собой странную смесь леса и степей. Густые пальмовые рощи с обилием разных плодов сменялись большими открытыми пространствами, где не куда было спрятаться, а густая и высокая растительность сменялась выжженной и треснувшейся землей.

Я поинтересовался у Хорха: — А почему здесь никто не живет? Его ответ удивил и озадачил меня:

— Это проклятые земли. Сначала люди с большим удовольствием селились здесь, но потом стали замечать, что через одно, два поколения у них стали рождаться уроды, а дальше больше. На свет стали появляться такие чудовища, о которых и рассказывать страшно. Они то и уничтожили все живое в этом районе. Тогда тот " кто вправе принимать решение" обратился к воинам Агриколы и призвал их на большую охоту. На его зов откликнулось триста храбрецов. Почти все они полегли здесь, но и чудищ извели. Вернулось всего пять воинов.

— А разве маги не могли своими силами справиться с ними?

— Нет, это были настоящие чудовища и магия на них не действовала. С тех пор, каждый воин Агриколы хотя бы раз в жизни обязан побывать у монумента славы, поклониться праху храбрых воинов, а заодно и проверить, не появились ли новые монстры в этом крае.

— А что это за монстры — чудовища, расскажи мне о них.

Хорх улыбнулся: — А ты потом по ночам не будешь бояться нести свою стражу?

— А они что такие страшные?

— Суди сам. Дины — в два человеческих роста, с мощными задними лапами на которых они и передвигаются, огромной головой с зубастой пастью, а что бы голова не перевешивала, сзади у них длинный хвост, на который они опираются, а в схватке используют как оружие, что бы сбить противника с ног. Рексы — те поменьше, но более проворные и кровожадные. Действовали только стаями по пять — семь особей. Внешне похожи на динов, но без хвоста. И те и другие сохранили от своих предков людей зачатки разума и умение пользоваться примитивным оружием а не только когтями и зубами, которыми их наделили природа.

На очередном привале в пальмовой роще, после того, как я слазил на деревья и собрал наиболее спелые плоды, мы расположились на ужин и ночлег. Костер мы не разводили, да и он был ни к чему. Полная луна давала много свету, а ночи, не смотря на то что сейчас был сезон дождей, были по прежнему теплыми.

В этот раз вопреки сложившимся правилам первую стражу выпало нести мне. Вооружившись настоящим клинком и выслушав очередные наставления, я удобно устроился в корнях большой пальмы возле заснувшего Хорха и стал внимательно вслушиваться в ночные звуки.

Ночная жизнь кипела и бурлила. Вот прошелестела какая то птица, её тень я успел заметить краем глаза только тогда, когда она уже пронеслась мимо меня. Потом я услышал стук упавшего ореха, потом ещё одного, а потом орехи стали падать один за другим, словно кто то специально их сбрасывал на землю. Вдруг все затихло. Наступила мертвая тишина, даже ночные птицы и насекомые перестали подавать признаки жизни. А потом раздались откуда то издалека мерные ухающие звуки, словно кто то со всей силы бил по подушке, выбивая из неё пыль. Только что это за подушка и кто мог бить с такой силой, было не понятно. Вскоре я понял, что звуки приближаются к нашей роще. Мне действительно стало страшно, а вдруг это одно из уцелевших чудищ, ведь не даром наемники проверяют, а не появились ли тут новые монстры...

Пересилив страх, крепко зажав в руке клинок и поправив на поясе метательные ножи — подарок сэра Эдиж, очень осторожно, стараясь не шуметь, я пошел на звук. Вот и конец роще. На открытом пространстве в лунном свете я увидел странную картину. Несколько небольших птиц со всего разбегу сталкивались друг с другом и при ударе издавали эти странные ухающие звуки. Все мои страхи тут же улетучились и я уж было собрался возвращаться назад к нашей пальме, как вдруг заметил странную тень, которая приближалась к этой стайке птиц. Причем я видел именно тень, которую отбрасывала луна, а того, от кого была эта тень, я как не напрягал зрение не увидел.

Взметнулось гибкое длинное тело, которое одним прыжком накрыло сразу же двух птиц. Раздался негромкий писк и все опять замерло. Только две тушки неподвижно лежали на земле, но удачливого охотника нигде не было видно. Даже тень, по которой я ориентировался, исчезла. Постояв ещё несколько минут и не услышав ни единого звука я решил вернуться к месту нашего ночлега.

А там меня встречал сидящий на земле Хорх.

— Ну что, удалось увидать ночного охотника?

Я ни капли не удивился ни его вопросу, ни тому, что он не спал.

— Нет, только тень и двух птиц, которых он поймал, но почему то бросил.

— Это значит, что ты стоял недостаточно тихо и он тебя или услышал, или почувствовал твой запах. С какой стороны дул ветер?

Я растеряно ответил, что ветра не было, или он был но такой, что я его не почувствовал.

— Вернись и принеси птиц, все равно охотник за ними уже не вернется, а я пока разведу костер.

Птицы действительно так и лежали на том же самом месте. Но самое интересное заключалось в том, что как я внимательно не всматривался в землю, никаких следов кроме птичьих лап я так и не обнаружил. Что бы не сорить возле нашей стоянки я ощипал птиц тут же на поляне, а перья и внутренности зарыл в небольшой ямке, что вырыл своим метательным ножом.

— Ты что то долго, следы искал?

— Странно, что там кроме трехпалых птичьих я больше ничего не заметил.

— А ты и не мог ничего заметить. Ночной охотник не оставляет следов. Он как бы парит над землей. Многие маги бьются над этой загадкой, но ничего поделать не могут, так что в Мерилене летать может только он да ещё и птицы. К тому же он невидим для наших глаз и тебе здорово повезло, что ты хотя бы заметил его тень....

Заснул я только под утро после того, как мясо было пожарено и съедено, а кости и угольки от костра зарыты в яме. И не смотря на то, что ночь была практически без сна, мое утро вновь началось с тренировки а потом и учебного боя с наставником. Выехали мы в этот раз позже обычного, так как мне пришлось довольно долго разыскивать наших коней, которые в поисках сочной травы ушли достаточно далеко.