У Хорха было в запасе ещё три недели отпуска и он вполне мог на это время заключить контракт на охрану одного из магов. И мне удалось окольными путями, через своих знакомых подсказать эту идею Граку, которой он и поспешил воспользоваться. Хорх заключил контракт на три недели с семьей Граков на их охрану.

Эти три недели пролетели для него как одно мгновение. Не знаю что и как там было, но они полюбили друг друга и даже дали какую то клятву. К концу контракта Хорх попросил Грака выдать свою дочь за него замуж и получил очень вежливый отказ, я бы сказал издевательски вежливый. Нет, в лицо ему ничего такого не сказали. Это надо быть совсем сумасшедшим, что бы ссориться с воином из Агриколы, проще сразу же покончить жизнь самоубийством, но ему намекнули, что леди Гикс станет женой только настоящего героя, такого как те, кто покоится под этим обелиском. Типа соверши нечто такое, что о тебе будут говорить все в Мерилене и вопрос будет сразу же решен. В общем ничего конкретного и Хорх вернулся в Агриколу. Но видимо Гикс так запала ему в сердце, что через пару лет, когда у него закончился контракт со школой, он отказался его продлевать, и уехал в неизвестном направлении. Долгое время о нем не было ни слуху ни духу, пока ровно пять лет назад он не объявился здесь у нас и не привез на крупе заводного коня головы дина и рекса. Причем это были свежие головы. Тогда его появление с подобными трофеями наделало шуму. Возникла паника, получается, что некоторые монстры уцелели и опять могут угрожать жителям города....

Но Грак не был бы Граком, если б не попытался извлечь из всего этого пользу. Он ласково принял Хорха, убедил его отдать ему на сохранение эти головы для изучения и благосклонно отнесся к ухаживанию твоего наставника за своей дочерью. Весь город только и говорил о Хорхе и умном Граке, который заполучил такого желанного жениха для своей дочери. Дело шло к свадьбе, но неожиданно Грак выставил Хорха из своего дома, заявив во всеуслышание, что никогда он не примет в свою семью голодранца, у которого за душой нет ни золота, ни серебра, а умельцев помахать мечом сейчас слишком много развелось... Все объяснилось очень просто, главы совета магов помирились

Хорх предложил Гикс уехать с ним, но та по какой то причине отказалась. С тех пор прошло пять лет. Дочь Грака отказала всем женихам, из дома почти не выходит, и поговаривают, что даже не разговаривает со своим отцом. Вот такие вот дела Самр. Главное что бы Хорх не опустился до тривиальной мести Граку. А его приезд в Стикс через пять лет после отказа как раз и может кое кого навести на мысль, что он приехал мстить... Хотя зная Хорха я сам в это не верю. А вот у Грака поджилки могут затрястись...

Вечером мы опять провели совместную тренировку и если мой наставник все таки делал мне скидку на возраст, то Джаб выжимал из меня все соки. Так продолжалось несколько дней. Наставника я не видел, хотя он и появлялся и я получал от него приветы и наставления через смотрителя. Встретились мы только через семь дней на завтраке.

Хорх сразу же заявил мне, что нам предстоит расстаться и я теперь поступаю полностью в обучение к лорду Джабу, а он со своей невестой уезжает из Стикса и как только где нибудь они обоснуются, то он даст мне знать и я вернусь к нему, так как он обязан выполнить данное слово,— доставить меня в Агриколу и представить для сдачи экзамена в воинской школе.

Эту новость я воспринял довольно таки равнодушно, так как все мои мысли были только об одном, когда наконец то я втянусь в тренировки и мне станет легче переносить такие нагрузки. Это я уже потом понял, что Джаб специально так нагружал меня, что бы у меня не осталось даже сил переживать отъезд моего наставника.

Поздним вечером Хорх и Гикс попрощались с нами и ускакали. И чего мой наставник нашел в ней? Невысокого роста с веснушками на лице, она больше походила на деревенскую девчушку, чем на дочь могущественного мага и, как мне сообщил по секрету смотритель, сама являлась очень сильным магом.

С их отъездом началось мое обучение у лорда Джаба, смотрителя монумента, истинного воина Агриколы и военного советника того " кто в праве принимать решение".

Мой день был расписан буквально по минутам. Ранний подъем с восходом солнца, обязательная утренняя разминка на полтора часа, умывание и завтрак. Два часа теоретических занятий в ходе которых я знакомился с мироустройством, законами и правилами Мерилена, нашими соседями и народами их населяющими, изучал различные науки, правила хорошего тона и многое другое, что обязан был знать воин Агриколы и будущий сэр Мерилена. Потом наступало время основной тренировки и обучения с оружием, которая длилась зачастую более трех часов, затем умывание, обед и сладкие минуты послеобеденного сна в течении часа. И вновь теоретические занятия и последующая вечерняя тренировка, но уже без оружия, а, с так сказать с подручными средствами — палка, веревка, кулаки и даже предметы быта... Затем ужин и с наступлением темноты сон, как правило крепкий и без всяких сновидений. И так день за днем. У меня не оставалось сил не только на то, что бы почитать богатое собрание рукописей и книг собранных при монументе, но даже о чем то подумать или поразмышлять. Я считал себя достаточно выносливым и сильным парнем, но я ошибался. Несколько недель я боролся с болью в мышцах во всем теле. Потом боль куда то пропала, а вместо неё навалилось огромное желание постоянно спать. Каждое мое теоретическое занятие превращалось в мучение. Глаза сами закрывались. Не помогало и то, что большую часть занятий я проводил стоя, что бы не заснуть. А мой мучитель Джаб казалось не замечал ни чего и заканчивал каждый свой урок проверкой того, как я усвоил материал....

Все население Мерилена делилось на истинных или настоящих, которых почти все жители считали уродами и ошибкой бога, магиков, магов, сильных магов и волшебников.

Истинные, или как они себя (и я в том числе) называли — настоящие, составляли незначительную часть населения, причем родиться они могли в любой семье и их рождение ни как не было связано с тем, кем являлись их родители — магики или сильные маги. Так же и в семье истинных мог родиться и простой маг и может быть даже волшебник. Главным их отличием от всех остальных жителей Мерилена было то, что они видели только настоящие вещи, не были подвержены ни какой магии, не умели ею пользоваться и питались только настоящими продуктами, жили в настоящих домах и носили только настоящую одежду. В нашем государстве они считались полноправными жителями и не преследовались по закону как в королевстве Сван, и не подлежали немедленной смерти как в землях самиров, где на них разрешена настоящая охота. Истинные были преданным слугами того "кто в праве принимать решения" и в народе их называли наемниками Агриколы, по месту, где они жили своей общиной и куда стекались все настоящие, даже из ближних и дальних королевств, если им конечно повезет и они проберутся через земли контролируемые племенами самиров.

Магики — составляли большую и основную часть населения. Они владели зачатками магии, то есть могли создавать простую еду и одежду, были сведущими в каком то одном магическом ремесле, будь то приготовление пищи, гончарное искусство или кузнечное дело, довольствовались малым и не могли использовать магию для создания сложных вещей. Свой товар они готовили и производили для таких же как они магиков, так как истинные не могли им пользоваться и просто напросто не видели его и не ощущали в руках.

Маги — это те, кто достиг определенных высот в магии, в ком был природный дар от бога. Они могли создавать предметы роскоши, строить дворцы, готовить изысканные яства и делать значительно больше и лучше чем простые магики.

Сильные маги и их ученики, это те, кто мог создавать магические золотые монеты, мог лечить людей и возвращать их к жизни, если они погибали от различных видов магического оружия, будь то огнедышащие драконы или заговоренные клинки или даже ледяное дыхание. Но и они не могли создавать настоящих вещей. Все сильные маги были на перечет и служили тому " кто в праве принимать решения".

Вершиной же всех были волшебники. Их было всего два в нашем государстве и они занимались тем, что стремились познать непознаваемое и объять необъятное. Человеческие страсти и жизнь жителей их не интересовали. Они находились в собственном мире, куда доступ остальным был закрыт. Только изредка они снисходили к просьбам простых людей и помогали им, если это не сильно отвлекало от их опытов и размышлений. Именно таким образом и был построен памятник тремстам воинам Агриколы, которые победили монстров. Волшебники могли создавать как магические так и истинные вещи , не видя особой разницы в этом.

Возглавлял наше государство верховный лорд, который носил странный титул — "тот кто в праве принимать решения и отдавать приказы". В его распоряжении были лорды исполнители. Кто они и сколько их никто точно не знал. В народе их прозвали — "те, кто решает", ибо они путешествуя по стране принимали и исполняли решения, следили за соблюдением законов, могли отстранять любое должностное лицо от занимаемого им поста и даже казнить любого за то или иное преступление. Их главной силой был специальный перстень, который лишал любого человека магии, если она у него была и подавлял его волю.

По большому секрету Джаб мне сообщил, что и "тот кто принимает решение и отдает приказы" и лорды исполнители, все истинные, то есть те, кто видит подлинную суть вещей. И именно по этому ко всем воинам Агриколы столь повышенные требования как в учебе, воинском мастерстве, так и в прочих вопросах, которые им возможно предстоит решать, если верховный лорд призовет их на службу.

Эти новости хоть как то смирили меня с необходимостью следить за своим застольным поведение, манерами и одеждой. И все таки я не очень понимал, как мне, будущему воину и наемнику могут помочь в жизни знания, каким вином надо запивать мясо или рыбу и какой вилкой пользоваться.

Джаб только посмеивался и продолжал гнуть свою линию. Сколько так прошло времени я не знаю. Все чаще и чаще я только получал по утрам задания и в течении дня их выполнял. Оказывается самым надежным способом обучения было самосовершенствование, чем я и начал заниматься.

Прошло по моим скромным прикидкам уже несколько месяцев, а весточек от Хорха так и не поступало. Я уже не очень удивился, когда узнал, что Джаб является одним из лордов исполнителей и что все жители Стикса находятся под его опекой. Мне только было не очень понятно, как можно опекать и следить за порядком в городе не выходя из помещений памятника.

В один из вечеров, когда я не так сильно устал и у меня оставались силы на то, что бы расспросить Джаба и задержаться за столом, я и задал ему этот вопрос.

Смотритель заулыбался: — А я все думал, когда же твое природное любопытство проснется и ты начнешь задавать мне вопросы?

Ладно, так и быть, расскажу тебе коротко свою историю, но без подробностей и только то, что тебе будет дозволено узнать.

Когда я был чуть старше тебя и мне только исполнилось двадцать лет, я был назначен на службу в приграничную область с землями самиров. Подлые племена тогда ещё отправляли свои воинские отряды в набеги на наши земли. Но главной моей задачей и задачей нашего отряда было не уничтожение этих банд, это было так сказать попутным поручением, главное было — защита и сопровождение истинных в безопасные места. Наша служба проходила в постоянных стычках с самирами. К слову сказать воины они некудышние, трусливые и бесчестные, предпочитают нападать имея значительный численные перевес и действовать исподтишка. А вот на тех, кто пробирался в наши земли, они устраивали настоящие облавы, так что до нас доходили только счастливчики, которым удалось спрятаться в лесах и в степях от рыскающих отрядов самиров.

В один из дней я заметил, как на сопредельной стороне, а надо сказать, что нам категорически запрещалось пересекать установленную границу, небольшая группа людей пытается проникнуть на нашу территорию, а их преследует довольно внушительный отряд и вот, вот нагонит и всех порубит, причем на моих глазах. Я ослушался приказа не переходить границу и решил помочь беглецам.

— Это был тот отряд из тридцати самиров о котором говорил Хорх в первый день нашего приезда? — не удержался от вопроса я.

— Ну для правды должен тебе Самр сказать, что их было не тридцать, а двадцать семь. Но если народ немного преувеличивает, то почему бы мне с ним не согласиться? Да, это был именно тот отряд. На моих глазах они зарубили семь человек и среди них трех детей. Без сомнения это были истинные. Это так разозлило меня, что не помня ничего я накинулся на них. Когда кровавая пелена спала с моих глаз, в живых не осталось ни одного самира. Правда и мне досталось изрядно. Я тогда был молод, глуп и пренебрегал защитным одеянием. На мне не было даже кольчуги, не говоря о наручах и поножах. Тогда то мне и повредили руки и эти страшные шрамы остались у меня именно с той самой поры,— он закатал рукава своей рубашки и я увидел множественные багрово — синие шрамы на его руках, — да и я глаз я потом потерял в следствии одной из полученных ран.

Из всего отряда беглецов в живых осталось всего четыре человека — молодая девушка лет шестнадцати — семнадцати и три пацана лет по пять — семь. Как я потом узнал их отряд состоял из пятнадцати истинных и семи сопровождающих. Причем они заплатили очень большие деньги проводнику, который в конечном итоге и предал их, натравив на отряд своих соплеменников.

— Постой Джаб, ты хочешь сказать, что Хорх один из тех которых ты спас? — высказал я свою догадку, которая только что пришла мне в голову.

— Молодец парень, умеешь делать выводы. А ещё что ты можешь предположить из моего рассказа?

Я задумался и неуверенно произнес: — Мне кажется, что та девица, которую ты спас,... в общем она,... в общем вы стали близки.

Джаб рассмеялся: — Не в бровь, а в глаз. Селена стала моей женой и более того, у нас родилась дочь. Только Селена была неспроста в этом отряде, она сопровождала своих братьев, жаль, что они оба погибли у неё на глазах в этой последней схватке....

Да вот только как смотрителю мне не положено иметь семью, что впрочем не мешает мне раз в неделю навещать дом моей старинной приятельницы и её дочери. Она кстати твоя ровесница и ей тоже недавно исполнилось шестнадцать лет.

— Прости Джаб, но мне только четырнадцать.

— А ты уверен в этом? На основании чего ты решил что тебе четырнадцать, а не шестнадцать?

— Ну не знаю, у старой Марфы я пробыл на воспитании пять лет, это я помню точно и когда меня выкупили циркачи, считал, что мне исполнилось семь лет.

— А когда ты попал к Марфе, ты уже мог хорошо ходить, говорить, что то делать самостоятельно?

Его вопрос поставил меня в тупик. А ведь действительно, сколько я себя помню, буквально с первых дней я стал помогать Марфе на её огороде и я не припоминаю, что бы она учила меня разговаривать, держать ложку, или самостоятельно одеваться. Я все это уже умел делать сам.