— В этом доме скрывается некто по имени Кирк, который кровно оскорбил меня и сбежал от поединка. Передай лорду, что сэр Арг из дома лорда Хорха требует выдачи этого труса и подонка, в противном случае я сам войду в дом, найду и убью его. Иди, я жду ответа.

Отойдя к стене противоположенного дома я остановился и стал ждать дальнейшего развития событий и они не преминули случиться.

Дверь открылась и из неё вышли, поигрывая своими мечами, три воина, которые сразу же направились в мою сторону, охватывая меня полукругом. Ждать нападения, а тем более разговаривать с ними я не собирался, по этому мои метательные ножи сразили двух крайних, а с третьим я скрестил своё оружие. И вновь мною был применен простой прием, при котором не защищённая рука моего противника получила незначительную рану в запястье и он замертво упад на землю. Преступив через труп, я подошел к закрытой двери и громко постучал. Мне не ответили, тогда я прокричал:

— Жду ответа ещё три минуты, потом вхожу в дом и горе тому, кто окажет сопротивление или поможет скрыться или спрятаться Кирку.

Вновь отойдя к стене противоположенного дома я приготовился ждать. Что бы хоть как то скрасить свое недолгое ожидание, я стал вытирать и чистить использованные метательные ножи. Как только я их разместил на своих местах, дверь дома открылась и от туда один за другим вышло около десятка вооруженных людей, а вместе с ними и богато одетый человек. Кирк тоже находился среди них и злорадно улыбался.

— Я лорд Кич из дома Кичей. В чем вы обвиняете моего сына?

— Сэр Арг из дома лорда Хорха,— представился я. — Этот простолюдин оскорбил меня в присутствии дам. Следуя законам Мерилена я заменил ему публичную порку у столба позора на побитие палками, а палку заменил своим кулаком, нанеся ему один молодецкий удар в морду его лица. Все бы этим и ограничилось, но этот подонок публично приказал убить меня своим людям. Когда я с ними расправился, я вызвал его на поединок, что бы он мог своей кровью смыть нанесенное мне оскорбление, но он трусливо бежал под свист окружающей публики и хихиканье девиц.

Поступки вашего сынка подпадают под действия законов Мерилена о разбойном нападении или организации преднамеренного убийства благородного лица, что карается смертной казнью, или каторжными работами на галерах. Дайте ему клинок, и пусть хоть с честью погибнет в поединке со мной.

Лорд Кич слушал меня с улыбкой: — Неужели сэр вы думаете, что я выдам вам единственного сына? Вы сделали большую ошибку придя сюда. Я смогу убедить любой суд, что вы напали на мой дом и мои люди защищаясь вынуждены были убить вас. Мне искренне вас жаль молодой человек.

— Так значит вы не выдадите мне этого ублюдка? — переспросил я

— Конечно нет,— и прежде чем он успел продолжить свою речь и отдать команду своим людям, я поднял правую руку и произнес кодовую фразу.... Блеснул свет моего перстня и все застыли

— Лорд Кич — за укрывательство преступника и попытку организации нападения на лорда исполнителя лишается всех титулов, званий, имущества и приговаривается к поражению в правах и десяти годам каторжных работ на галерах. Его сын Кирк за попытку убийства лорда исполнителя приговаривается к публичной смертной казни через усекновение головы на площади исполнения желаний. Люди Кича, которые готовы были участвовать в убийстве лорда исполнителя приговариваются к пяти годам каторжных работ в подземных рудниках без права подняться на поверхность на все время отбытия наказания. Да будет так! Исполняйте!..

Это было незабываемое зрелище — Кич и его люди словно заведенные проследовали через площадь к месту сбора осужденных, а Кирк пришел к дереву исполнения желаний и через равные промежутки времени стал озвучивать свой приговор, — "за попытку убийства лорда исполнителя приговорён к публичной смертной казни через усекновение головы на площади исполнения желаний".... Вскоре был вызван городской палач и под одобрительные выкрики собравшейся толпы, приговор был приведен в исполнение.

А я тем временем не спеша возвращался на почтовую станцию и размышлял о том, что мне все никак не удается спокойно двигаться к конечной цели своего путешествия, обязательно я во что нибудь да встряну. Убедившись, что копыта моего коня приведены в порядок, я даже не остался обедать, а написав небольшое письмо лорду исполнителю Брауз, где передал ему то, что поручили мне передать на словах лорды Хорх и Джаб, незамедлительно покинул Турку, отправившись по почтовому тракту теперь строго на юг.

Жуя на ходу хлеб с вяленым мясом и запивая все это водой из бурдюка я невесело размышлял о том, что и одежду не только не сменил на новую, но даже старую не отремонтировал, благо что хоть помыться успел....

День сменялся за днем. Ночевал я когда на почтовых станциях, когда на постоялых дворах, но большей частью в чистом поле. Крупные селения и небольшие городки, наученный горьким опытом попадания в разные ситуации, я старательно объезжал, продуктами запасался на постоялых дворах и с тревогой замечал, как уменьшается мой денежный запас. Действительно, чем ближе к югу, тем дороже стоили настоящие продукты, хотя, по моему мнению, все должно было быть наоборот, ведь с каждым днем я все ближе приближался к Агриколе,— главному поставщику всего истинного и настоящего в Мерилене.

Столицу я объехал по большому кругу, резонно решив не привлекать к себе внимания, а вот удержаться и не заехать в пограничные с самирами районы на юго-востоке, я не смог. Однако ничего нового для себя я там не увидел. На границе было все спокойно, та же савана простиралась по обе её стороны и только километров в пяти — семи виднелся лес на территории кочевых племен. В течение трех дней я ехал вдоль границы и не встретил ни одного патруля. Это меня удивило,— неужели граница открыта? Если это так, то тогда становится понятным, почему самиры беспрепятственно проникают на нашу территорию.

Границу Агриколы я проехал как то незаметно, ни каких указателей и вообще ничего особенного, только все чаще и чаще стали попадаться возделанные поля, да и подавляющее большинство жителей ходило в настоящих одеждах, а почти все взрослые мужчины были, по всей видимости, истинными. А вот сам город меня впечатлил. Он носил такое же название как и вся область, но разительно отличался от всех виденных мною до этого городов.

Начнем с того, что город был обнесен самой настоящей каменной стеной, но ворот в ней не было, а было несколько арочных проемов, которые, впрочем, при необходимости перекрывались толстыми металлическими решётками. Сразу за стеной начиналась так называемая полоса отчуждения, где местные власти запрещали селиться и что — либо строить. Город по меркам Мерилена был очень большим, но каким то запущенным, неухоженным. Многие дома, особенно на окраинах, пустовали и были брошены. Жизнь кипела только в центре, на торговых и ремесленных улицах, а так же возле военной школы, где было всегда многолюдно. Особенно прибавлялось народу на время занятий и тренировок учеников, а так же при проведении состязаний и экзаменов. Все эти сведения я почерпнул из разговора с одним из завсегдатаев небольшого постоялого двора, вернее его харчевни. За кружку пива, которой я его угостил, он и снабжал меня сведениями о жизни, быте и нравах царящих в Агриколе.

Свои шпоры я предусмотрительно снял ещё до въезда в город, и теперь в своей поистрепавшейся одежде выглядел как один из истинных, что приехал попытать счастье и получить диплом и патент на право самостоятельной деятельности.

— Диких, так здесь называют тех, кто занимался самостоятельно или нанимал наставника, не очень любят и относятся к ним высокомерно. Так что готовься парень, что баллы тебе будут или занижать, или отдавать преимущество ученикам школы. Сами экзамены начнутся через пять дней, до этого срока тебе надо будет найти для себя пристанище, записаться у секретаря и получить допуск к экзаменам, а так же оплатить свое участие в них в размере трех золотых монет. Это правило ввели только в этом году и настоял на нем сам лорд города сэр Хирон. Правда если у тебя нет нужной суммы, то следует подать прошение, которое лорд Агриколы рассмотрит лично и если примет решение, то тебя допустят и без оплаты.

Увидав недоумение на моем лице он поспешно разъяснил:

— В последнее время, все больше магиков и даже магов, из за своей прихоти, пытаются получить патент. Вот с них — то плата и сбирается. И городу пополнение казны и с них не убудет. Правда есть и другой, более легкий способ получения патента, но и более затратный. Придется заплатить большие деньги. А если у человека таких денег нет, то найдутся такие люди, которые ссудят ему нужную сумму, но потом её придется возвращать с большими процентами, или выполнять поручения этих людей. Да только найти нужных людей не так просто, они сами находят подходящего кандидата.... Говорят, что несколько наемников именно так и получили свои патенты....

Время близилось к вечеру и пришла пора подыскать себе место для ночлега. Мои попытки снять комнату на постоялых дворах успехом не увенчались. Все помещения были переполнены, во многих комнатах ютились по два, а то и по три жильца. Пришлось обращаться к прохожим и спрашивать, не сдаст ли кто нибудь мне комнату или угол для ночлега? Мне объяснили, что все комнаты и углы уже давно сданы и что мне следует попытать счастье на окраинах города, возможно там ещё что нибудь осталось. Пришлось идти на окраины и там проводить свой опрос. Наконец, когда я уже совсем отчаялся и решил переночевать на улице, мне повезло. На мой очередной вопрос,— не найдется ли у них недорогой комнаты или угла для ночлега,— старая хозяйка добротного дома ответила утвердительно. При этом она не обратила на меня никакого внимания, а тщательно осмотрела моего коня.

— Значит так юноша, комнату я вам сдам, даже бесплатно, а за это на все время, что вы будете жить у меня, я буду пользовать в своем хозяйстве вашего коня. Не волнуйтесь, толк в животных я знаю, и ему ничего грозить не будет. За кормежку будете платить отдельно. Будете вести себя шумно, водить к себе непотребных девок или друзей,— выгоню. На хозяйскую половину ход тебе милок заказан. В твою комнату есть отдельный вход, вот и будешь пользоваться им. Коня отведи в конюшню, обиходь его, а я тебя подожду здесь....

Только после того, как я вытер, напоил и накормил своего четвероногого друга, я вернулся во двор, где ждала меня старуха. Не говоря ни слова, она обошла центральное крыльцо и повела меня в обход дома. И действительно, с тыльной стороны в дом вел отдельный вход. Я попал в небольшую, но ухоженную комнату: стол, два стула, кровать, вешалка, шкаф — вот и все её убранство.

— Спать и есть будешь здесь. Кто ты и для чего прибыл в город, меня не интересует. Еду тебе будет приносить моя внучка. Позволишь себе что лишнего, руки оторву вместе с головой. Уяснил?

Я кивнул головой и спросил, есть ли баня или умывальная комната, получив утвердительный ответ, я попросил показать её мне, так как после длительной дороги хотел бы ополоснуться.

— Топить сегодня уже никто не будет, так что умоешься холодной водой, а завтра к вечеру баню протопят. Это будет стоить тебе три серебрушки. Дрова нынче дорогие. Если что не устраивает, то есть городская баня, там вход стоит серебрушку. Есть будешь? На ужин каша с соусом, на завтрак тоже самое.

Так как за время своих мытарств по поиску жилья я проголодался, то на кашу согласился с удовольствием. Через некоторое время в дверь ко мне постучались и вошла невысокая девушка — подросток лет тринадцати. Не поднимая на меня глаз она поставила на стол небольшой горшочек, от которого вкусно пахло, краюху хлеба и кринку с настоящим молоком, потом отошла в сторону и стала чего то ждать. Не сразу до меня дошло, что я должен заплатить за ужин.

— Сколько я должен за ужин красавица? — поинтересовался я.

— Три серебрушки за ужин и завтрашний завтрак.

Я отсчитал серебряные монетки, дождался когда она выйдет из комнаты, и уселся за стол. Каша оказалась действительно вкусной, или я просто сильно проголодался. — Да, жаль что здесь нет Весельчака,— сказал я вслух,— каша точно бы ему понравилась.

Не успел я закончить свою фразу, как по носу мне провели толстым и пушистым хвостом, а ночной охотник оказался на столе, хитро посматривая на меня своими пуговицами — типа едока вызывали? От неожиданности его появления я даже икнул, но быстро взял себя в руки и тут же выложил остатки каши в миску, а поджаристую корочку собрал хлебом и тоже скормил Весельчаку. А вот молоко пить он отказался, хрюкнул прощаясь и исчез. Это что же получается,— для Весельчака не существует расстояний?...

Спал я крепко и без всяких сновидений. Проснулся по своему обыкновению рано утром и первым делом отправился во двор, проверил своего коня, задал ему корму и свежей воды, слегка размялся и умылся. Когда я вернулся в свою комнату, то завтрак уже был на столе, хотя я и не видел, что бы кто нибудь проходил мимо меня. Плотно покушав и переодевшись в более или менее свежее платье, одев оба клинка на пояс, я решил пойти зарегистрироваться у секретаря и оплатить свое участие в экзаменах. Писать прошение на имя лорда города я твердо решил, что не буду. Так же мне хотелось получше изучить саму Агриколу и школу, где будут проходить состязания, если конечно меня туда пустят. А ещё я решил одеть рыцарские шпоры и быть самим собой. Можно было конечно попытаться не привлекать к себе внимания, быть этакой серой мышкой, слушать, высматривать, анализировать и размышлять.... А можно было сделать наоборот, заставить обратить на себя внимание, вызвать к себе интерес со стороны учителей и руководства школы, а если повезет, то и со стороны лорда города.

Улицы были заполнены молодежью разных возрастов от пятнадцатилетних и старше. Все щеголяли друг перед другом нарядной одеждой, легкими доспехами и, конечно, оружием. Прогуливался я по улицам неторопливо, обращая внимание и на жителей и на претендентов и на архитектуру строений, но особенно я старался запомнить расположение зданий, проходные дворы и тупики.

Сама воинская школа представляла собой комплекс приземистых знаний, которые полным кругом огораживали внутренний двор и высокую башню посредине. Возле одного из зданий стоял длинный стол, за которым в гордом одиночестве сидел пожилой воин и просматривал какие то бумаги, которые небольшой кипой лежали перед ним, а что бы ветер не сдувал их, они были прижаты внушительного вида мечом. Скорее всего это и был секретарь, который занимался регистрацией претендентов и оформлял допуск на сдачу экзаменов.

— Уважаемый, я хотел бы зарегистрироваться и получить допуск,— обратился я к нему.

Он мазнул по мне взглядом, особо остановившись на моих клинках и шпорах: — Из диких? Я хотел сказать сэр, вы самоучка или у вас был наставник — учитель?

Я протянул три золотых монеты в уплату за допуск и спокойно сказал: — У меня было два наставника и они посчитали, что я полностью готов для сдачи экзаменов на право получения патента для самостоятельной деятельности.