Помойник. Мистический триллер

— Возможно, что и не будет, — не стал я возражать. — Тогда нам нужно заплатить выкуп. Только где мы возьмём сколько денег? Даже если мы продадим наши квартиры и ты, Гера, ваш садовый участок, то всё равно необходимой суммы нам нипочём не собрать.

— Точно. Тем более что за три дня мы продать ничего не успеем. Так, чтоб за нормальную цену, — добавил Гера.

— Само собой.

— Я всю ночь сегодня не смыкал глаз и ломал над этим голову, — проговорил он и, помедлив, спросил: — Володя, ты случайно не находил здесь денег? Или иностранной валюты? Похитители ведь тоже не идиоты. Они явно на что-то рассчитывали. Думается мне, ни на одни наши квартиры с садовым участком.

— Никаких денег и валюты я здесь не находил. Ручаюсь, — ответил я. — Вот и Татьяна скажет.

— Как на духу, Гера, ничего не было, — кивнула она.

— Так, собственно, я и предполагал. Просто хотел лишний раз в этом убедиться.

— Повторяю, что нет, не находил. Получается, Шура думала, что здесь спрятаны ещё деньги?

— У неё были только догадки на этот счёт. Но они не подтвердились. Ты ничего не нашёл. Очень жаль. На эти деньги у меня была последняя надежда, — обречённо произнёс он.

— Не драматизируй, Гера, — похлопал я его по плечу. — Не всё ещё потеряно. Выкарабкаемся. Когда он будет тебе звонить?

— Сегодня вечером.

— Ты ему объясни, что такой сумасшедшей суммы тебе ни за что не собрать. Тем более за короткий срок. Хоть лопни, но не собрать. Он должен это понять. В общем, торгуйся с ним и тяни время. Он уступит. В конце концов, им нужны деньги, а не Шурина жизнь.

— Благодарю за совет, Володя, — хмыкнув, отозвался Гера. — Между прочим, всё это я пытался втолковать гнусавому похитителю ещё при нашем первом разговоре. Но он как глухой. Как заводная игрушка. Ничего не желает слышать. Знай, себе твердит; гони, мол, деньги. Иначе порешим твою жену.

— Значит, они уверены, что у нас есть деньги, — заметил я.

— Ну, естественно, они в этом уверены. Зачем им пустые хлопоты? Зачем им напрасный риск?

— Риск и хлопоты никому не нужны. Придётся нам всё же обращаться в милицию. Иного выхода я не вижу.

— Наверное, придётся, — пробормотал Гера.

— Но тогда они её убьют, — сказала Татьяна.

— Убить Шуру похитители могут при любом раскладе. Даже если мы отдадим им всю требуемую сумму. А так у нас хотя бы появится шанс на её освобождение.

— Эх, Володя! Слабый шанс, и очень сомнительный. Но другого выхода у нас действительно нет, — согласился Гера. — Давайте только повременим немного с нашим обращением.

Всю вторую часть дня вплоть до самого вечера мы сидели на кухне, затянутой сизоватой дымкой от выкуренных сигарет, и ждали телефонного звонка от похитителей.

На кухне стояла прямо-таки африканская жара. Виной тому были раскалённые батареи, яркие тёплые солнечные лучи, бьющие через оконное стекло, и включенная газовая плита, на которой Татьяна беспрерывно что-то варила и разогревала. Не помогала даже открытая настежь форточка. Поэтому Гера расстегнул на три верхние пуговицы свою полосатую рубашку. Я разделся до зелёной армейской майки. У Татьяны же почти до половины груди был распахнут лёгкий ситцевый халат. Из-под халата виднелся тесный красный бюстгальтер. По размеру он, по-моему, подходил Вике. Можно было даже предположить, что Татьяна его у неё позаимствовала. Позаимствовала по причине личной неприязни. Если бы их пути где-нибудь раньше пересекались.

Иногда Татьяна смущённым движением запахивала халат. Но вскоре он распахивался вновь. Однако надо отметить, что её бюстгальтер разряжал гнетущую атмосферу, царившую на кухне. Я прежде и не подозревал, какой это был, оказывается, важный и полезный предмет дамского туалета. Ведь, помимо главной своей функции, он служил ещё для мужчин элементом психологической разгрузки. Если, конечно, принадлежал молодой привлекательной женщине.

Мы на все лады обсуждали сложившуюся ситуацию и думали, как нам вызволить Шуру из плена. К сожалению, никто из нас не мог предложить ничего, способного помочь в решении нашей проблемы. Разговаривая, мы словно невзначай опрокидывали рюмку за рюмкой водки. Но совсем не пьянели — столь велико было наше нервное напряжение.

Наконец в начале десятого раздалась заливистая трель мобильного телефона Геры.

— Да-да! Это я! Он самый! — прокричал мой зять в трубку. Крепко прижал её к уху и принялся возбуждённо расхаживать по кухне и прихожей, размахивая свободной рукой. — Поразмышлял... Ты обалдел, поимей совесть!.. Я не гоню волну... Понимаю, обязательно... Как Шура?.. Значит, с ней всё хорошо?.. Где я столько возьму?.. Ты чудак. Я же не миллионер... Я не грублю... Но сбавь немного... Зачем мне неприятности?.. Не вопрос... Я тоже их не люблю... Я не успею при всём желании... Надеюсь.

Закончив говорить, Гера, не произнося ни звука и не поднимая головы, сел и аккуратно положил мобильник на кухонный стол между пустой рюмкой и чашкой с чаем. Потом некоторое время, покусывая язык, разглядывал свою правую ладонь. Будто пытался по её линиям найти ответ, что теперь следует делать и как себя вести.

— Ну что он сказал? — не выдержав его долгого молчания, спросила Татьяна.

— То же, что и вчера. Угрожал и запугивал, — резко ответил Гера. — Сволочь! Опять предупреждал, чтоб я ни в коем случае не обращался в милицию. Если я не желаю получить Шуру частями. Требует по-прежнему двести пятьдесят тысяч долларов. Ни сотни не уступает. Единственное, о чём мне удалось его упросить, чтоб дал нам ещё пару дней для сбора денег. Нет, чистая скотина!

— За два лишних дня не слишком разгуляешься. Такая маленькая отсрочка нам ничем не поможет, — заметил я.

— Какая уж есть, — буркнул он.

— У тебя на телефоне определился его номер?

— Нет. Я смотрел: не определился.

— Скверно. В милиции бы в два счёта выяснили и его номер, и откуда он звонил.

— Ой ли, Володя! Похитители не такие глупцы, как нам бы хотелось. Им прекрасно известны все эти штучки, — возразила Татьяна. — Они наверняка подстраховались.

— Вероятно, — не стал я спорить. — Но как Шура?

— Говорит, что с ней полный порядок. Что пока они её не обижают. Ещё, что она не жалуется и всем довольна. Врёт, конечно, — сказал Гера. — Вот объясни мне, Володя. Как можно быть всем довольным, если тебя похитили? Если тебе неизвестно, что с тобой будет завтра? Что-то я не въезжаю.

— Да чушь собачья! Они принимают нас за дураков!

— Не без того, — подтвердила Татьяна.

— Надо было бы тебе, Гера, перекинуться с Шурой несколькими словами, — сказал я. — Узнать, как да что? Как её самочувствие? Где она находится?

— Ты прав. Как-то я не догадался. Заморочил он мне голову этим выкупом и своими требованиями. Потом, он тараторил как станковый пулемет. Но в следующий раз я обязательно это узнаю, — заверил он.

Меньше чем через час наш разговор плавно сам собой затух. Мы сидели на кухне, клевали носом и, борясь с зевотой, пили остывший чай. Поняв в итоге, что сегодня нам уже ничего не решить, мы разошлись спать по комнатам. Я с Татьяной — в большую комнату, Гера — в маленькую.

По привычке я включил телевизор. Показывали какой-то боевик. Но смотреть его сейчас я не испытывал ни малейшего желания.

Странное дело. Вроде бы, меня неудержимо одолевал сон, однако заснуть я никак не мог. Татьяна, лежавшая на нашем семейном ложе спиной ко мне, — тоже. Но старалась не подать виду и, мерно посапывая, притворялась, что спит. Несомненно, сегодняшний день её сильно утомил, и ей хотелось спокойно отдохнуть. Свой красный бюстгальтер она, разумеется, сняла, и он небрежно висел на спинке стула с моей стороны постели. Перед самыми моими глазами.

"Вот дьявол! Дался мне этот её бюстгальтер!" — выругался я в сердцах. Но мне нравилось звучание этого слова, а ещё больше звучание глупого словосочетания "наш бухгалтер съела свой бюстгальтер". Это, когда внезапно нагрянула ревизия...

Нет, надо же! У меня похитили родную сестру, а мои мысли были заняты чёрт знает чем. Какими-то бюстгальтерами! Очевидно, я был уже ни на что не способен. Кроме как лузгать семечки, мечтать об игровом аппарате и разглядывать нижнее женское бельё. Кажется, ты, парень, совсем тронулся рассудком! Что ж, душевно тебя поздравляю!

Я перевернулся на живот, уткнулся лицом в подушку и заставил себя думать исключительно о похищении Шуры. На ум сразу же пришло любопытное соображение. Обсуждая её похищение, мы не касались одного вопроса. Кто бы мог его совершить? Бесспорно, это был человек, который знал обо всех дядиных делах и об его наследниках. То есть — обо мне и моей сестре. Человек, который был посвящён во все, что происходило в посёлке и на мусорном полигоне. Следовательно, он был человеком не случайным и не посторонним.

Кто отвечал всем этим качествам?

Досадно. Но подозрение в первую очередь падало на Шуру и Геру. Что они сами инсценировали это похищение. Только зачем? С какой целью? Если бы я обнаружил в своей квартире крупную сумму денег, то поставил бы их об этом в известность. Поделился бы по-братски с родственниками. Ну, пистолет — это из другой оперы. Не делиться же с ними пистолетом, разбирая его на части?

Нет, у Шуры никогда не возникало повода усомниться в моей честности. Поэтому, зачем проверять меня столь диким способом. Стало быть, сестра с её мужем отпадали.

Хорошо, кто ещё оставался?

Татьяна, сопящая рядом на постели. Сосед-самогонщик Марек. Его дочь Вика. Продавщица Юля. Её мать тётка Ульяна. Пахом Максимыч из поселковой администрации. Местная львица Лариска... Хотя вряд ли. В особенности, тётка Ульяна и Лариска.

Конечно, наиболее заинтересованным лицом, казалось бы, был Генка Кривонос со своими дружками. Ясно, что он ничем не побрезгует, чтобы завладеть деньгами моего дяди. Но Генка, само собой, ни в чём не признается ни нам, ни сотрудникам той же милиции. Только посмеётся в глаза. Он мужик неглупый, тёртый, и если пошёл на похищение Шуры, то наверняка тщательно к нему подготовился и просчитал наперёд каждую мелочь.

Впрочем, возможно, что он ни к чему и не причастен.

Глава пятнадцатая

Встав утром, чувствовали мы себя весьма посредственно, если — не отвратительно. Ходили из комнаты в комнату подобно сомнамбулам. За ночь никого из нас не осенила гениальная идея, как нам вызволить Шуру из плена. Мы обменивались короткими незначительными фразами и старались не вспоминать вслух о событиях вчерашнего и позавчерашнего дня. Вся боль и тревога были внутри нас. Слава Богу, что всё это не выплескивались наружу, и мы не срывались друг на друге.

После завтрака я решил отправиться в магазин. Не хотелось толкаться без дела в квартире. Сейчас полезнее было узнать от рыжеволосой продавщицы о последних поселковых новостях. Но главное — я собирался выведать, неизвестно ли ей чего-нибудь о похищении моей сестры. Если — да, то это бы одно уже говорило о многом. Ведь любопытная и наблюдательная Юля работала в магазине, принадлежащем Генке Кривоносу.

— Куда это ты нацелился, Володя? — спросил меня Гера в прихожей, когда я снимал с вешалки свою куртку.

— Знамо куда — на кудыкину гору, — отозвался я.

— Извини, далеко ли? — поправился он.

— В поход, как Мальбрук. Который... Но не важно. Хочу немного пройтись, проветриться. Между прочим, тебе бы тоже не помешало.

— Неохота.

— Зря отказываешься. Подышал бы свежим воздухом. Набрался бы энергии космоса, — заметил я, стараясь попасть рукой в рукав куртки. — Да, как правильно сказать: одевать или надевать? Постоянно забываю.

— Вечно, Володя, ты лезешь со своими приколами. Понятия не имею. Лично мне наплевать. Скажи, как угодно. Ну, натягивать там, облачаться, наряжаться. Без разницы, — поморщившись, произнёс Гера. — Такое возникло дело. На сегодняшний день, по-моему, нам понадобиться выпивка. Водку-то вчера мы всю оприходовали.

— Как пожелаешь. В принципе, я не возражаю, — ответил я, подумав, что вот опять всё начинается сначала. Так и спиться недолго. Повод у нас имеется. Как говаривал мне в детстве мой дедушка, будет тебе белка, будет и свисток. Не знаю, как со свистком, но вот белочка уже маячит на горизонте.

— Вчера, помнится, ты обмолвился, что у твоего соседа можно купить приличный самогон. Верно?

— Верно.

— Но я боюсь, что меня он надует. Сдерёт втридорога. Да всучит ещё какую-нибудь гадость. Примешь — и поутру окочуришься. Поэтому давай пойдём к нему вместе.

— Пойдём.

Марек почти мгновенно отворил дверь после моего звонка. Казалось, он нисколько не удивился ни нашему раннему визиту, ни нашей просьбе. Лицо его излучало поистине отеческую заботу и трогательную готовность помочь ближнему. Он вежливо, с лёгким поклоном, осведомился: какое количество самогона мы намерены у него приобрести?

Гера, закатив глаза к небу и сгибая пальцы на правой ладони, ответил:

— Никак не меньше двух литров. Меньше нас не прошибёт.

Марек, кивнув, сходил к себе на кухню и вернулся оттуда с четырьмя бутылками, положенными в новенький целлофановый пакет. Сервис обслуживания был поставлен у него на должную высоту. Пожалуй, ничуть не хуже, чем в ином столичном супермаркете.

— Кстати, ребята, почему не приехала Шура? — полюбопытствовал он, пряча полученные деньги в нагрудный карман рубашки. — С ней что-то случилось?

— Марек, а тебе, собственно, откуда известно, что она не приехала? — насторожился я.

— Да, ты что подглядываешь за нами? — насупившись, спросил Гера и сделал к нему шаг. — Это не дело. Смотри у меня!

— Как же, была нужда подглядывать за вами! Тоже мне дамочки голые нашлись! — парировал Марек. — Просто, когда Шура бывает здесь, то всегда забегает ко мне поболтать. Так почему она не приехала?

— Не смогла, — коротко ответил Гера и, громыхая бутылками в пакете, направился обратно в нашу квартиру.

— Потребуется ещё — милости прошу, — крикнул ему вдогонку Марек. — Обслужу как почётного клиента.

— Заскочу как-нибудь. Путь я запомнил, — бросил тот через плечо.

— Слушай, Володя, что это он сегодня смурной, угрюмый? И с самого утра. Что с ним творится? — озадачено спросил меня Марек, когда за Герой закрылась дверь.

— Разве? По-моему, ничего особенного.

— Не выспался он, что ли?

— Выспался. Это его обычная манера поведения. Не обращай внимания, — сказал я.

— Странно. Весьма. Раньше ничего подобного я за ним не замечал, — произнёс Марек и пристально посмотрел на меня.

Я ответил ему точно таким же взглядом, пытаясь понять, знает ли он о похищении моей сестры. Но, к сожалению, я не умел читать чужие мысли. Не было сведущих учителей.

— Ты мало с ним знаком, — проговорил я.

— Допускаю.

— К тому же, возможно, он ревнует тебя к Шуре.

— Не болтай глупости! Шутник! — отрезал он. — У вас там всё нормально?

— Да так, по-разному, — неопределённо ответил я. — А у тебя, Марек?

— У меня всё неплохо.

— Я рад. Нигде не бывал?

— Где мне бывать? Из этих своих четырёх стен я почти никуда не выползаю. Это ты у нас знатный путешественник. Одно слово, Пржевальский. Бродишь постоянно по городской свалке, а я, как старый хрыч, сижу дома.