Помойник. Мистический триллер

— Кривонос крепко звезданул его прикладом. Прямо-таки по-зверски. К тому же он стукнулся затылком о половые доски. М-да, не повезло парню, — заметила Шура и, вздохнув, направилась к Денису.

— Пустяки, — авторитетно сказал я. — Со мной такое тоже бывало. Ещё и хуже. Но ничего — выжил. Погрузим мальчика в машину и отвезём в участок. Там, в медпункте, его осмотрят. Если понадобится, положат в больницу. Но вряд ли. Сам оклемается.

Шура склонилась над Денисом, пощупала, безмолвно шевеля губами, его пульс и потрогала лоб. Потом взяла под мышки и попыталась зачем-то поставить на ноги. Но вдруг охнула и, схватившись рукой за грудь, сама неловко опустилась на пол. Я и Гера немедленно поспешили к ней на помощь.

— Ой, больно. Сердце у меня что-то защемило, — с трудом произнесла она, ловя воздух открытым ртом.

Вдвоем с Герой мы сначала осторожно пересадили Шуру на кровать, затем положили на неё.

— Гарик, такое дело. Есть здесь у вас какое-нибудь сердечное лекарство? — спросил я.

— Не-а, лекарствами мы не запасались. У нас все здоровые, — ответил за него Фролик. — За исключением вон сейчас травмированного Дениса.

— В моём джипе есть аптечка, — вспомнил Алекс. — Для гаишников, чтоб не придирались.

— Так сбегай за ней.

— Ага, сбегай. Я же связан. Зубами мне открывать багажник, что ли?

Не говоря ни слова, Гера резко выпрямился, жестом позвал с собой Алекса и вместе с ним вышел из сторожки. Пока их не было, я поправил верблюжье одеяло, взбил подушку и поудобнее уложил Шуру на кровать. Принёс ей минеральной воды, найденной в пакете у стола. После сам примостился с края на кровати у неё ног. Немощный вид моей сестры не вселял в меня никакого оптимизма. В Вику, стоявшую тут же, с сочувственным выражением лица, вероятно, тоже.

— Не волнуйся, Володя, скоро отпустит. Отдохну немного, и отпустит, — промолвила Шура.

Вика смочила свой крохотный носовой платок водой из бутылки и сунула его Шуре под кофту.

— Слышь, Вован, пока суд да дело можно мы с ребятами перекусим? Будь человеком. Не бери грех на душу — не позволь нам умереть с голоду в расцвете сил, — заканючил Фролик. — Ну, пожалуйста, прошу.

— Отвяжись, — огрызнулся я.

"С чего это мне беспокоиться об их желудке? Пускай поголодают", — подумал я. Разве они жалели Шуру, когда похищали, а после несколько дней держали взаперти? Разве они жалели меня и Геру, когда требовали с нас выкуп за её освобождение, обещая в случае нашего отказа начать отрезать ей пальцы? Ещё нос и уши. Потом отправлять нам бандеролью по почте части её тела. Так с какой стати я должен сейчас потакать их желаниям?

— Совсем неизвестно, как скоро нас там, в милиции, будут кормить? Но наверняка не раньше завтрашнего утра. Скажи, как нам всё это время обходиться без пищи? — продолжал ныть Фролик. — Мы ж не выдержим. Передохнем как мухи.

— Это не моя забота.

— Само собой, Вован, что забота не твоя. Но понимаешь, как раз перед тем, как вы ворвались в сторожку, мы собирались перекусить на дорожку. Я, например, даже помыл руки. А вы ворвались, как злобные дикари, и помешали нам.

— Нет, здорово у тебя получается. Значит, это мы с Герой во всём виноваты? — усмехнулся я.

— Ну, не во всём.

— Пускай поедят, Володя, — проговорила слабым голосом Шура. — Отстанут хотя бы.

— Действительно, почему ты нам запрещаешь? — спросил Гарик. — Кому это повредит?

— Ладно, ешьте. Набивайте своё ненасытное брюхо. Занимайтесь чревоугодием. С меня не убудет, — сказал я, не выдержав их совместного напора. Положил на стол пакет с продуктами и с помощью Вики посадил на стул Дениса.

— Спасибочки, Вован. Ты человек. Только как нам есть со связанными руками? — поинтересовался Фролик. — Мы ж тебе не фокусники из цирка.

— Да, будь уж любезен, развяжи нас, — попросил Гарик. — Не вредничай, не порти картину. Даю слово, что мы не убежим и не набросимся на вас.

— У тебя, Вован, пистолет. Разве с ним поспоришь? Если не желаешь оказаться с лишней дыркой. Лишние же дырки нам не нужны, — добавил Фролик.

— По-моему, вы, парни, обнаглели до предела. Может быть, вам ещё официанток из ресторана вызвать? А самому мне спеть и сплясать? Или — чего мелочиться? — хор цыган пригласить? Ничего, перебьётесь. Не особо важные персоны. Вон Вика вам поможет.

— Разумеется, помогу, — подтвердила та.

— У нас есть нетронутая бутылка дагестанского коньяка! Четыре звёздочки! — радостно вспомнил Фролик. — Разреши, Вован, мы хлопнем по чуть-чуть.

— Давайте, — безразлично махнул я рукой. — Хлопайте. Хоть коньяком, хоть дверьми.

В сторожку вернулся Гера. За ним послушно, словно верный пёс, плелся Алекс. Он тотчас присоединился к своим приятелям, сидящим за столом, а Гера с аптечкой в руках направился к лежащей на кровати Шуре.

— Нашёл валидол. Никакого другого сердечного лекарства у них нет. Положи таблетку под язык, — сказал он, высыпал из тюбика себе на ладонь таблетки и протянул ей одну.

— Не стоит травить химией свой организм. Это гадость. Рекомендую выпить граммов пятьдесят коньяка. От него намного больше пользы, чем от таблеток. Это старое испытанное средство, — заметил Гарик. — Посмотрите на Дениса. Принял немного человек, и сразу стал как огурчик. Хоть на закуску подавай.

Следуя совету Гарика, я взглянул на Дениса. Конечно, назвать его "огурчиком" даже при всём желании у меня бы не повернулся язык. Но то что самочувствие его значительно улучшилось, было несомненно.

Вика, недолго думая, принесла Шуре рюмку коньяка, наполненную до краёв, и та, приподняв голову от подушки, пожалуй, излишне интеллигентно, мелкими глоточками, выпила рюмку до дна. Вскоре и в самом деле сказалось благотворное действие напитка. Она ожила. Краска возвратилась на её лицо, загорелись потухшие было глаза, а движения приобрели почти привычную живость.

— Сколько времени я пробыл в отрубе? — неожиданно спросил Денис. Голос его звучал хрипло и невнятно. Держась ладонью за затылок, он сидел, раскачиваясь на стуле. — Проклятье, как башка-то раскалывается. Ну и засандалил же мне этот грёбаный Кривонос.

— Не только засандалил. Он забрал ещё твой мобильный телефон, — сообщил Фролик.

— Сказал, что конфискует его в качестве штрафа за нанесённый моральный ущерб, — дополнил Гарик.

— Вот сволочь! Слова-то какие, пэтэушник, использовал! За моральный ущерб! Не хило! Чтоб ему загнуться! — выругался Денис. Посмотрел в окно — и буквально посерел на глазах. — О, дьявол! Как, уже так поздно?! Чего ж мы здесь рассиживаемся?! Давно было нужно отсюда сматываться! Линять к чёртовой матери! На всех парах!

— Ждали, когда ваша честь соизволит окончательно очнуться. Потом Шуре стало плохо. Сорвалась женщина, бывает, — ответил Гарик. Затем открыл шире рот и принял из пальчиков Вики дольку сырокопчёной колбасы. — Но что, собственно, случилось?

— Пока, к счастью, ничего. Сам узнаешь, если это случится, — сказал Денис и, опираясь обеими руками о стол, тяжело поднялся. — Поехали, поехали!

— Нам и впрямь сле-следует тро-трогаться, — заикаясь, согласился я. — Не-нечего тут про-прохлаждаться.

"Ну вот, с чем тебя и поздравляю, — мрачно подумал я. — Накликал на себя заикание. Теперь ни на одном праздничном концерте не выступишь с речью! Освистают!"

— Стало быть, и тронемся. Но я не понимаю, почему этот Денис нами командует? Тоже начальник мне сыскался. Ты должен сидеть и помалкивать в тряпочку, а не лезть во все щели. Указчик. Мы без тебя знаем, когда нам ехать, — возмутился Гера. — Шура, скажи, как ты себя чувствуешь?

— Лучше, но я бы полежала ещё немного.

— Конечно, полежи. Наберись сил, — кивнул Гера, по-хозяйски подошёл к столу, подцепил одноразовой вилкой ломтик сельди в винном соусе и отправил себе в рот. — Здоровье важнее всего.

— Не гони нас, Денис, мы ещё не подкрепились, — переставая жевать, произнёс Фролик.

— Не дергай, дёргатель, — поддакнул Алекс.

— Поехали же! Прошу вас! — взмолился Денис.

— Верно, нам бы не помешало поторопиться, — присоединился я к нему. Моё заикание внезапно прекратилось. Я вспомнил, что Паша Свисток, прощаясь, настоятельно не советовал мне долго задерживаться на мусорном полигоне. Правда, не объяснил почему.

— Да что такое? — спросил Гера.

— Сегодня полнолуние, точно?

— Ну и плевать. Что за невидаль? Полнолуниев мы не видали, что ли?

— Если бы плевать, — невесело усмехнулся Денис. — В это время лучше не оказываться ночью на свалке.

— Господи, как же я могла об этом забыть? Как же я, глупая, лишилась памяти. Какой ужас, — побледнев, прошептала Вика, но так, что в комнате её все услышали. — В полнолуние на свалке появляется Помойник.

— Кто это? — полюбопытствовал Гарик.

— Давай расскажи людям, — попросил Гера.

— Некогда сейчас рассказывать. Потом, потом, — сбивчиво проговорил Денис и, покачиваясь, направился к выходу. За ним быстрыми шажками засеменила Вика. Далее Шура, бережно поддерживаемая Герой, Гарик, Алекс и продолжавший жевать на ходу Фролик. Шествие замыкал я.

— А сумки?! Мы оставили наши сумки! — всполошился Гарик, притормаживая на месте. — Вика, птичка, вернись и забери их! И портфель, мой портфель!

Вика-птичка промолчала. Ничего не прощебетала ему в ответ. Наверное, не услышала или пожелала не услышать. Она выпорхнула уже в прихожую, затерявшись за спинами идущих за ней людей. Вот и надейся на представительниц пернатого пола!

Меньше всего на свете мне сейчас нужны были их сумки и портфель Гарика из крокодиловой кожи. Этот портфель, очевидно, он взял для хранения полученных от нас с Герой денег за освобождение Шуры. (Мог бы ограничиться и обыкновенной котомкой!) Мне совсем не улыбалось исполнять роль грузчика. С какой, интересно, это радости? К тому же бесплатно, за здорово живёшь. Однако я остановился, спрятал пистолет в боковой карман куртки, подхватил с пола всё их добро и, вздохнув, следом за другими выбрался из сторожки.

На свалку опустилась темнота. Но назвать её непроглядной было бы несправедливо. На небе висела полная луна, заливавшая слабым таинственным светом округу. Помигивая, сверкали первые звёзды. (Впрочем, это мигали не сами звёзды, а мигало у меня в глазах после яркой электрической лампочки без плафона на потолке в комнате.) Стояла поразительная гнетущая тишина. Воздух наполняла сумасшедшая смесь терпких помоечных запахов. Кое-где струйками вился легкий дымок от тлеющего мусора.

— Где машина?! — голосом, готовым сорваться на истеричный крик, спросил Денис, озирая пространство перед сторожкой. — Где эта чёртова машина?!

— Она там, — испуганно ответил Алекс, показывая рукой направление. — Я отогнал её немного дальше, поближе к выезду со свалки.

— Зачем?! Кто тебя об этом просил?! А?!

— Никто. Но я подумал, что так нам будет удобнее. Не придётся объезжать в потёмках мусорные кучи. Ведь в них можно запросто застрять или проколоть резину на колесе. А запасной шины у меня нет. Как тогда быть?

— Зачем вообще тебе понадобилось думать, кретин ты безмозглый?! Даун! Колёса ему жалко, а нас — нет! Мы для тебя пшик! Ты нас всех погубил! Ясно?! Без ножа зарезал! — в сердцах выпалил Денис и пошёл к джипу настолько быстро, насколько позволяло его нынешнее состояние. Остальные, в том числе и я, сбившись в кучу, поспешили за ним. В настоящий момент не имело никакого значения, что он вроде бы как был моим с Герой врагом и пленником. Денис лучше других знал этот мусорный полигон, и поэтому все мы беспрекословно ему подчинились. Хотелось бы надеяться, что он сумеет оправдать наше доверие.

Мы торопливо свернули за один свеженасыпанный мусорный холм, метров через двадцать — за второй, с плоской скошенной верхушкой.

Идти было сложно.

Я то и дело спотыкался на тропе — отдалённом подобии Военно-Грузинской дороги — о торчавшие из земли самые несуразные предметы. Помимо того, мне оттягивали руки и нарушали равновесие две тяжёлые спортивные сумки. Вдобавок, под мышкой я держал портфель, ну совсем как карикатурный советский бюрократ. Но кого в этом винить? Кроме себя, было некого. Да чего там скрывать, я — вредный, как недавно справедливо заметил Гарик в сторожке. Если бы я не встал в позу и освободил от верёвок его, Алекса и Фролика, то сейчас бы нашлось кому ещё таскать эти треклятые сумки с портфелем. А так приходилось за всех отдуваться мне одному. Как иначе? Те трое были связаны. Денис и без того с трудом передвигал ноги. Гера поддерживал Шуру. Вика сроду не отличалась физической силой, скорее, наоборот. Хотя, полагаю, что полупустой портфель Гарика она вполне могла бы нести. Не обломилась. Но, с другой стороны, он и для меня был не самой большой обузой.

Когда вдали уже начал вырисовываться силуэт джипа, Денис, вскинув левую руку, внезапно замер на месте и прислушался. Все тотчас последовали его примеру.

Сначала я не почувствовал ничего опасного и подумал, что это просто какая-то его блажь. (Мало ли что могло померещиться человеку?) Но чуть позже ощутил едва уловимое колебание воздуха. Кроме того, запах помойки, словно сгустившись, стал ещё более резким и омерзительным, чем тот, к которому мы привыкли. Но главное, появилось неприятное и тревожное чувство, что за нами кто-то наблюдает. Меня охватил безотчётный ужас, как, впрочем, и всех остальных.

Казалось, что над мусорным полигоном физическим телом повис страх. Страх — животный.

— Все, опоздали, — обречённо проронил Денис. — Нам не добраться до машины. Мы не успеем. Нужно быстрее возвращаться назад.

Не сговариваясь, мы развернулись и, не обращая внимания на изъяны дороги, стрелой понеслись к сторожке. И Денис, неожиданно обретший проворство и ловкость. И Вика — в модных сапожках на среднем каблуке. И Гера, с причитаниями помогающий Шуре. И Гарик, Алекс и Фролик — со связанными руками. И, разумеется, я. Между прочим, не в последних рядах. На бегу я потерял одну из сумок и портфель Гарика, о чём, кстати, нисколько не сожалел. Шут с ними! Если парням понадобится, то завтра, при свете дня, их несложно будет найти. При условии, что к тому времени им не придётся сидеть в каталажке или лежать бездыханными трупами на свалке.

Глава двадцатая

Никогда бы раньше не подумал, что какая-то убогая сторожка на краю мусорного полигона покажется мне такой родной и близкой, способной защитить от всех опасностей внешнего мира. Но именно это чувство я испытал, когда мы, после дикой толкотни на крыльце, очутились в ней. Что ни говори, а в сторожке, за четырьмя стенами, было гораздо безопаснее, чем под открытым небом. По крайней мере, пока.

Но главное, в ней пахло человеческим жильём!

Денис и я остались в прихожей. Все другие же прошли в комнату, освещённую лунным светом. Гера и Шура, прерывисто дыша, сели передохнуть на кровать. Гарик, Алекс и Фролик принялись немедленно развязывать с помощью Вики верёвки на руках. Мы с зятем не возражали. Излишние строгости были сейчас ни к чему. Общая угроза объединила нас и отодвинула на второй план все наши старые счёты и обиды. Впрочем, я не отказался от мысли сдать всю их преступную компанию в милицию. Если, конечно, мы сумеем выбраться живыми из этой передряги.