Безграничье. Часть 2. Пирамида Силы

Вначале только нежные слабые отблески золота вступали в спор с серебром луны, но, чем ближе они подступали к теплицам, тем ярче становилось сияние. Когда же Наташа и Од вышли к длинным прозрачным строениям, там и вовсе сияние соперничало с ночью, заставляя последнюю повержено отступать.

— Золотые цветы, — с восхищением воскликнула Наташа и благодарно улыбнулась Оду.

Миновав несколько теплиц, где росли растения, похожие на цветущий картофель, девушка приблизилась к входу в теплицу с золотыми цветами. Но прежде чем успела войти, Од остановил ее.

— Что? — раздраженно спросила Наташа.

— Золотые цветы — это чистое волшебство, — в шутку поднимая руки, объяснил волшебник. — Девственное волшебство. Поэтому мы можем нарушить тонкую структуру этих созданий. Нам нужно надеть удерживающие амулеты, — он снял два синих амулета, висящих на крючке перед входом и одел один на шею Наташе, а второй себе. — Они будут удерживать наши силы и мысли.

— Приятно сознавать, что я далеко не совершенство. Теперь-то можно?

— Можно.

— Я теперь даже боюсь. А дышать позволяется?

Од только засмеялся в ответ.

Все же невольно затаив дыхание, Наташа ступила на гравиевую дорожку, которая тут же тихо зашуршала под ногами. Золотые цветы походили на многослойные ромашки, только лепестки их были такие нежными и тонкими, словно крылья бабочки. Аромат сладкий и свежий, будто днем в весеннем саду, где уже несколько дней как расцвели фруктовые деревья. Наташа некоторое время просто стояла и вдыхала магию, чувствуя как она проникает в каждую клеточку теле. Девушке стало легко и спокойно, на миг показалось, что она сейчас взлетит над землей. Усталость понемногу исчезала, а на ее место приходила сила, уверенность и вера во что-то великое и доброе.

— Волшебство, — зачарованно проговорила она. — Чистое волшебство.

Наташа обернулась и встретила теплый взгляд Ода.

— Спасибо, — осторожно обняв юношу за плечи, Наташа приподнялась на носочки и поцеловала Ода. — Спасибо большое.

— Я так и думал, что тебе понравится, — самодовольно усмехнулся юноша, вызвав в эрнии смущение от такого своего поведения. Отстравшись, девушка поспешно склонилась над одним из золотых цветков.

— А прикоснуться можно?

— Амулет защитит их, — подтвердил Од, сделав вид, что не заметил ее смущения. — Но только лепестки очень нежные...

— Я аккуратно.

Едва сдерживая волнение, Наташа кончиками пальцев коснулась головки цветка и ощутила удивительную нежность атласа. Но еще больше поражало то, какая сила бурлила в этом крохотном и невинном создании. Наташе показалось, что она соприкоснулась с чем-то великим и бесконечным, но одновременно ласковым и непорочным. Она притронулась к истинной магии. Светлой магии.

— Удивительно, — в изумлении прошептала девушка. — Я и представить себе не могла, что может существовать что-то подобное.

Од не ответил. Но когда Наташа взглянула на него, то увидела, что волшебник внимательно следит за ней и чему-то загадочно улыбается.

— Ты что смеешься надо мной? — надула губы девушка.

Од был искренне удивлен:

— Почему смеюсь?

— Тебе лучше знать. Ты всегда так делаешь. С твоего лица редко сходит насмешливая улыбка.

Юноша медленно подошел к Наташе и осторожно коснулся ее щеки.

— Возможно, это моя защита? Ты никогда не задумывалась об этом?

Наташа предпочла промолчать и только улыбнулась. Отойдя к стене, она опустилась на стопку пустых мешков. Од сел рядом и взяв ее ладони в свои, стал перебирать девичьи пальчики.

Долгое время они просто молчали. Наташа зачарованно разглядывала золотые цветы. Ей было так хорошо, так спокойно, как не было уже давно. Потому, когда ее глаза скользнули по очертаниям замка, проглядывающегося сквозь стеклянные стены теплицы, Наташа даже почувствовала вину, что забыла на это недолгое время о Санме.

— Я так боюсь, что она умрет.

— Нари Санма сильная. Если она захочет, то добьется всего.

Наташа задумалась над его словами, почувствовав, что в них проскользнуло что-то важное.

— Од, но она не хочет бороться. Мне кажется, нари Санма совершенно не пытается противостоять той черной магии, что поедает ее. Только почему?

— Значит, мы должны заставить ее.

— Но как?

Од промолчал, не имея ответа на ее вопрос.

— Что-то сильное. То, что будет сильнее нари Санмы, — задумчиво шептала себе под нос девушка, а после неожиданно вскочила она на ноги, намеревалась бежать, но Од остановил ее, схватив за плечи, и развернул к себе. — Сейчас же нужно поговорить с Фэналин! Я знаю, кто нам может помочь!

Од улыбнулся той улыбкой, которую взрослые дарят нерадивому, но смешному и любимому ребенку. Наташа даже не поняла хорошо это или плохо и уже хотела было взбунтоваться, но волшебник предотвратил возмущение. Поцелуем. И девушка словно растворилась в этом удивительном чувстве, объятьях юноши, золотистом сиянии цветов, их сладком аромате, смешанным с легкий терпкий, мускатным Ода.

— Если под воздействием восторга, ты не заметила, что на улице сейчас ночь, то я это прекрасно вижу, — проговорил волшебник, усаживая Наташу на место, а волшебница со смущением подумала о том, какой восторг он имеет в виду. — Думаю, Фэналин заслуживает хотя бы мирт сна. Хотя бы до рассвета подожди.

Наташа недовольно поджала губы, но вынуждена была согласиться.

— Все равно она не сможет вызвать его сейчас. Ладно, несколько часов.

— Кого вызвать?

— Я подумала, что ее дядя Ордарк сумеет помочь. Он алхимик и довольно неплохой. Вдруг, он знает какое-то зелье, которое заставит нари Санму вернуться к реальности.

Од накрыл ее ладонь своей, как бы прося немного помолчать. Наташа искоса взглянула на него, но молодой волшебник смотрел на золотые цветы, и нерешительно опустила голову ему на плечо. Она старалась не заснуть, но не прошло и гарта, как сон поглотил девушку в свои золотые волшебные объятия.

— Вот так, — улыбнулся Од. — Поспи немножко.

Глава 5

Зелье Руро

2-й день арка Дина II.

Аларбо, Коанор.

Ордарк алт Ниарн провел медной, усеянной старинными письменами хорзой по смертельно-бледному лбу Санмы и, когда закругленный наконечник на мгновение зажегся холодным голубым огнем, задумчиво покачал головой. Затем коснулся хорзой каждого века и посиневших губ. В этот раз хорза мигнула красным. Ордарк обеспокоено зацокал языком и, дрожащей рукой выхватив из кармана белоснежный платок, утер вспотевшие руки. Последним, он очертил круг на сердце Санмы и еще больше помрачнел, когда хорза окрасилась темно-серым.

― Почему нари Санма не может противостоять черной магии? ― напряженным голос прозвучал столь неожиданно, что волшебник едва не подпрыгнул на месте.

Обернувшись к дэрати Инад, единственной кому было позволено присутствовать при осмотре или, если говорить правду, единственной кому не было позволено отказать, Ордарк столкнулся с ее недоверчивым взглядом.

― Потому что нари Санма противостоит чему-то большему. Другой силе.

Старая волшебница зло сузила глаза и сложила руки на груди.

― Или кому-то другому, ― тихо прошептала волшебница, а после отмахнулась будто бы от своих же мыслей и, без обиняков, спросила: — Так, вы можете спасти мою племянницу?

Ордарк ответил не сразу. Задумчиво прошествовал к окну, чувствуя на спине недовольный и, что скрывать, заставляющий его нервничать взгляд дэрати Инад, и не особенно уверенно проговорил:

― Не совсем.

― Что это значит? ― дэрати Инад и впредь не собиралась скрывать раздражения.

― Я могу только помочь вам спасти нари Санму. Вы видели огни, которыми зажигалась хорза? Голубой это туман, который закрывает ее мысли, красный ― сила сражения, которыми озарены глаза и губы нари Санмы... Серый же ― близкая смерть.

Дэрати Инад медленно поднялась с кресла. Ордарк понимал, как она переживает, но волшебница ничем этого не выдала, лишь взгляд стал еще более свирепым.

― Нари Санма проигрывает это сражение, ― собравшись с силами, добавил волшебник.

― Так что же тогда? Как я могу спасти ее?

― Я сварю особое зелье. Зелье Руро! Руро — это древний алхимик, живший еще при Яоме Монрозе. Он...

— Гроу Ордарк!

— Да-да, простите. Благодаря этому зелью вы войдете к ней в сознание, в мысли нари Санмы. Должен предупредить, что это будет сложно. Вдобавок к тому, что ее организм попытается защититься от вторжения, нари Санма сейчас находится в каком-то ужасном видении. Это не дает нари Санме вернуться в реальный мир. А возможно, она и не хочет возвращаться, видение обманывает ее... Либо нари Санма обманывает себя сама.

― Я готова. Можете приступать, — величественно взмахнула она рукой, будто даруя жизнь провинившимуся преступнику. И более тихим голосом, видимо лично для себя, добавила: — Я найду Санму и спасу ее, а потом сама и убью. За глупость.

Ордарк сам себе кивнул и направился к столу, на котором оставил свой небольшой сундучок.

― Я могу воспользоваться вещами нари Санмы, кое-что мне нужно для зелья?

― Да, конечно, ― рассеянно ответила дэрати Инад.

― Это не займет долгого времени, к счастью. Само зелье готовится быстро, больше усилий требуется, чтобы приготовить правильные ингредиенты.

Волшебник с восхищением оглядел полки Санмы, полные всевозможных зелий и трав. Здесь были и корни тарси, и сушеные сердца манишей, и зерна клера, и бабочки Суар. И даже... Дрожащей рукой мужчина взял небольшой флакон с мерцающими жемчужинами.

― Небесные Силы, жемчужины красных мидий!

― Достопочтенный, вы еще помните о зелье? ― прошипела волшебница.

― Да-да, ― спохватился мужчина, едва не выронив флакон. ― Прошу прощения.

Пока что-то бесконечно бормотавший себе под нос Ордарк варил зелье, дэрати Инад сидела возле Санмы и пыталась понять, что может ожидать ее в предстоящем путешествии. Какими силами сдерживает ее Луаний?

Луаний...

В беспокойстве о Санме Инад почти забыла о нем.

Луаний ― темный маг.

Дэрати Инад даже не удивлялась этому открытию. Фарп допустил страшную ошибку, поддавшись слабости, не смог уничтожить брата и теперь семье приходилось платить за его ошибки. Будь на его месте сама волшебница она бы поступила правильно, она бы не пожалела это ничтожество. Во имя блага своих родных, блага Эйвелиса, дэрати Инад пошла бы на что угодно, даже на такое злодеяние.

Волшебница остановила себя. Не время сожалеет о прошедшем. Она должна унять свою злость. Главное сейчас спасти Санму, не пытаться бороться с Луанием, не поддаваться эмоциям, быть хладнокровной.

После она отомстит. За Мэдвиса... За Тенаса... За Санму... Фарпа... За Риазу...

Сердце кольнуло и заныло. В последнее время оно часто ныло и даже зелья придворного лекаря, которые тот тайком варил для дэрати Инад, чтобы семья не прознала, отказывались помогать. Ди и как может зелье изменить то, что произошло? Изменить вину волшебницы? Изменить смерть Мэдвиса? Изменить то, что произошло с Риазой?

― Все готово, дэрати Инад! ― чуть более торжественно, чем следовало известил Ордарк и дэрати Инад тряхнула головой, избавляясь от непрошенных мыслей, груза вины.

― Прекрасно, ― пытаясь придать своему голосу веселость, проговорила она. ― Что я должна делать?

― Вот возьмите, выпейте зелье и положите свою сильную ладонь на голову нари Санмы. Зелье поможет вам проникнуть в ее сознание.

Зелье имело приятный сладковато-кислый вкус, но едва старая женщина проглотила последнюю каплю, почувствовала сильный удар, совершенно испортивший прежнее хорошее впечатление. Будто кто-то огромной палкой ударил по спине. И вот дэрати Инад уже зависла над землей в виде мерцающего сгустка света, а ее тело, подхваченное Ордарком, бережно опустили в кресло. Убедившись, что волшебник в достаточной мере позаботился о ней, а, не позабыв обо всем, бросился к поразившей его коллекции трав, дэрати Инад вошла в сознание Санмы. Черная пелена тут же накрыла ее, что-то тяжелое преградило путь, но воле дэрати Инад не было границ, и она с легкостью преодолела это препятствие. А затем услышала голос племянницы. Он звучал везде и одновременно в самой волшебнице:

― Я больше не могу! Больше не могу!..

Пелена начала понемногу спадать и дэрати Инад увидела, что находится в лесу. Но какими же старыми, трухлявыми и несчастными были деревья окружающие ее, казалось они могут разрушиться от одного прикосновения. Внезапно одно из ближних деревьев потянуло к ней свои хилые ветви, дэрати Инад интуитивно отступила назад и мысленно выставила магический щит против его силы. Дерево, встретив преграду, дико взвыло и резко отбросило свою 'руку'.

― Мертвые земли, ― со страхом и одновременно злостью, прошептала старая волшебница. ― Мерзавец! Он заключил ее в мертвых землях!

Осторожно, пытаясь казаться невидимой и неслышимой, дэрати Инад пробиралась между деревьями, ступая на голос Санмы. Ее слова были сбивчивы, иногда непонятны и больше походили на обрывки эмоций, затуманенные магией мертвой земли и Луания. Санма была как в бреду. Сознание туманно, как и предупреждал Ордарк. Этот туман пытался проникнуть и в дэрати Инад, но она всеми силами противостояла ему. Санма видела какие-то ужасные щупальца, что пытались душить ее, страшные глаза, проникающие в самую душу и голоса, множество голосов: и грозных, и ласковых, и тихих, и раскатистых, как гром. Что-то чужое, страшное, холодное желало уничтожить волшебницу, раздавить, испепелить.

― Это не Луаний, — удивилась дэрати Инад. — Кто же держит ее здесь? Что он хочет от Санмы?

Но никто не собирался отвечать старой женщине, а она и не торопилась спрашивать. Разве что, Санма могла бы помочь.

― Санма, ты слышишь меня? ― тихо и одновременно со всей силой позвала дэрати Инад.

Племянница ответила не сразу. Старой женщине пришлось повторить свой еще несколько раз, однажды едва не разбудив вместо этого старое чахлое дерево, что дернув ветвями, тут же и сникло, когда в ответ услышала удивленный и одновременно испуганный возглас:

― Кто? Кто здесь? Не мучайте меня! Я устала... устала... Не трогайте меня! Не нужно!

― Все хорошо, дорогая. Верь мне.

― Нет! Не хочу! Не верю. Никому не верю.

― С кем ты говоришь? ― вторгся в сознание Санмы другой голос — колючий и ядовитый.

― Не играй со мной! ― вскричала Санма. ― Я не верю. Не верю! Лучше убей меня. Ты не сумеешь покорить меня, мерзкий карлик. Я не отпущу Луания. Никогда! Пусть умрет вместе со мной.

― Милая, ― не теряя надежды, проговорила дэрати Инад. ― Тише, тише. Не бойся меня. Это же я, тетушка Инад. Ты помнишь меня?

― Нет... Это не ты... Я не верю. Никому не верю! Только себе! Одна я ― правда! Я сила! Я чувства! Ты не тронешь меня, ты не имеешь надо мной власти!