Безграничье. Часть 2. Пирамида Силы

Лесандр замолчал и внимательно посмотрел на Дроака. Юноша выглядел таким бледным и каким-то неживым, что волшебник встревожился, но вот молодой волшебник пошевелился и сделал глубокий свистящий вдох. Нерешительно Дроак поднял на него глаза и уставился невидящим взглядом, медленно, очень медленно, в них начало приходить осознание.

— Не называйте его моим отцом. Он никогда не был им и Лукрас никогда не был моим братом, — дрожащим голосом, с трудом справляясь со словами, выговорил елве. — У меня есть только мама... и Тис.

— Скоро в твоей жизни появится кое-кто еще. Кто-то близкий и любимый.

Дроак недоверчиво скривил губы, но не стал ни оспаривать, ни расспрашивать, понимая, что если бы Лесандр хотел сказать больше, он бы сказал. Вместо этого прошептал:

— Я ему нужен, да?

— Очень. Возможно, сейчас ты, это то, что ему нужно больше всего и потому он зол, что не может получить тебя.

— Но зачем? Что во мне такого особенного?

— Я не знаю ответов на твои вопросы. Я не достаточно силен, чтобы проникнуть в такие тайны. Но вижу, что твоя мама знала. Вижу ее чувства и могу сказать, что это действительно что-то очень важное. Не отвечу тебе ничего и о волшебнике, который ищет тебя, только что он необычайно могущественен. Я не могу видеть лица, но каким-то образом словно встречаюсь с его глазами... Это жутко. Его невидимый взгляд будто проникает в самую душу.

Дроак нервно вскочил на ноги и, обойдя стул, с такой силой ухватился в спинку, что побелели костяшки пальцев.

— После всего, что вы мне рассказали, еще сложнее поверить в то, что все будет хорошо.

Лесандр улыбнулся с легкой, доброжелательной иронией.

— Помни, что ты не один будешь противостоять своему врагу. У него никогда не будет столь самоотверженной, близкой и любящей души, что вскоре появиться в твоей жизни. У него никогда не будет Тиса. По печальному, но все же примеру отца и брата ты можешь видеть, что значит для подобных волшебников любовь и преданность. Как они зыбки, как неожиданно сменяются корыстью и эгоизмом.

— А я все не мог понять, почему он не хочет меня отпускать, если так ненавидит. Если бы не случайно выроненное им слово... все было бы иначе. А Лоф оказался глуп, если так оплошал, — последние слова Дроак выговорил с каким-то мрачным триумфом.

— Случилось так, как должно было случиться.

Юноша почувствовав, что начинает раздражаться от пространных слов Лесандра, но, взяв себя в руки, спокойно спросил:

— Но почему тогда Лоф допустил, чтобы я сражался на турнире, меня ведь могли... ах, кого я обманываю?.. убили бы, не сбеги я с позором?

— Он хотел проверить тебя. Проверить твою силу. Ту силу, что так хотел получить его хозяин.

— Интересно бы, чтобы его хозяин сказал, если бы она не сработала, и Лоф вынужден был бы предоставить мой хладные останки, вместо силы.

Усмехнувшись, Дроак подошел к окну и с некоторой опаской посмотрел в темные дали Воющих топей. Ветер заставлял их взвывать горечью и болью, словно отображая чувства волшебника. Вдруг среди блеска воды и камыша, извивающегося под порывами безжалостного ветра, промелькнула тень. Юноша вздрогнул, но вот фигура обернулась и Дроак увидел преданные глаза рекурта.

— Дай ему имя. Он заслужил, — вновь, будто прочитав его мысли, проговорил Лесандр. — Назови его Вирас. На языке растов это значит 'верный'.

— Вирас, — прошептал Дроак и рекурт благодарно улыбнулся, обнажив ужасные черные клыки.

* * *

*

Спустя несколько миртов, которые Дроак провел в беспокойном полусне-полуяви, тихий оклик Лесандра разбудил его. Юноша не позволил себе даже мгновения отсрочки и, усмиряя долгий, протяжный зевок, поднялся с одеяла, расстеленного прямо на полу, недалеко от очага.

— Нам пора, — сказал Лесандр, который будто совсем не спал и склонился над Тисом.

— Сколько сейчас? — потягиваясь, спросил Дроак.

— Первый мирт недавно наступил. Вон каша на столе...

Юноша, почти не чувствуя вкуса, в несколько больших глотков уничтожил завтрак и припал к чаю Лесандра. Он успокаивал и будто дарил надежду, а она ему сейчас была очень нужна.

Тис завтракал немного дольше, но вскоре они уже были собраны и вышли в рассветную серость Воющих топей. Ветер так и не утих за ночь и Лесандр сердито насупился:

— Плохо дело. При ветре будет сложнее перейти топи, но так как выхода у нас все равно нет, — на его губах зажглась знакомая улыбка, — совершим подвиг. Для вас это не ново, да и мне в жизни приходилось их совершать.

— Хозяин, он близко. Нам нужно уходить, — проговорил рекурт, возникший позади Дроака.

Бледно-зеленые глаза Лесандра взглянули на рекурта и в них промелькнуло омерзение и страх. Неожиданно для самого себя Дроак почувствовал злость и новое чувство, прежде возникающее лишь в отношении Тиса и мамы — желание защитить. Взгляд волшебника встретился с взглядом Дроака и в нем возникли вина и сожаление. Чтобы развеять неловкость, юноша улыбнулся и почувствовал уважение, когда Лесандр улыбнулся в ответ уже знакомой печально-ироничной улыбкой.

— Я буду идти во главе, — наконец сказал он, закинув на свою горбатую спину сумку Тиса. — Очень прошу вас следовать за мной шаг в шаг... и главное, — мужчина тяжело вздохнул и посмотрел вперед. — Ни за что не вдыхайте аромат болотной лилии. Это они, эти прекрасные цветы, наибольший ужас Воющих топей.

Дроак удивленно посмотрел на одинокую лилию, раскинувшую свои лепестки на темных водах ближнего озерца. Лесандр покачал головой:

— Это не она. Те лилии редкой, неописуемой красоты, они манят к себе, заставляю желать вдохнуть их аромат, посылают видения, подавляют волю. Их называют Чарующие. И это так и есть. Они зачаровывают и используют свою силу только чтобы убить. Чарующие желают лишь вашей смерти. Поэтому контролируйте себя, не позволяйте их силе проникнуть в ваше сознание. Слышишь меня, Тис, ты ведь послушный мальчик?

Маленький волшебник серьезно кивнул:

— Я не буду их нюхать.

— Молодец, Тис. Ты большой молодец.

— Но что в них такого?

Лесандр сердито сверкнул глазами в сторону Дроака.

— Знай лишь, что они — смерть.

Дроак не совсем был доволен ответом, но промолчал. Лесандр окинул Тиса долгим испытующим взглядом и юноша почувствовал страх.

— Тис, настойчиво повторяю, будь осторожен.

Они шли уже около полумирта, прежде чем вдали засиял призывный свет, напомнивший Дроаку свет Лесандровых окон в эту ночь. В тот же миг в сознание попыталась проникнуть какая-то сила, но волшебник заставил себя подавить желание впустить ее, хотя это оказалось довольно сложно, но не смог усмирить страх. Если сила Чарующих столь велика еще на таком расстоянии, то что ожидает их дальше?

— Тис, дай мне руку, — потребовал Дроак, поразившись своему сердитому голосу, и крепко сжал в своей ладони маленькую дрожащую ладошку мальчика. Она была холодная и влажная. — Держись за меня и все будет хорошо.

Мальчик задумчиво кивнул, продолжая неотрывно вглядываться вдаль, в манящий свет лилий.

Вскоре болотная тропка, поросшая мхом, сузилась настолько, что им пришлось идти нога в ногу, но молодой волшебник все равно не отпускал руку Тиса, боясь, что даже мгновение может обернуться страшными последствиями. Если он сам едва справляется с силой Чарующих, как должно быть тяжело мальчику. Дроак боялся даже ненадолго потерять бдительность.

Под ногами чавкало, стопа утопала почти по щиколотку, ветер не смолкал ни на миг, его напору было тяжело противостоять. Казалось, ветер желает сбросить их в черную мутную воду и когда ему это не удавалось, налетал с еще большей силой. Дикий и страшный вой стал почти не заметен, он воспринимался теперь просто как продолжение топей. Да и сила Чарующих поглощала собой все. Она не меркла, не утихала, а только росла, крепла и манила. Их голоса обещали одарить всем самым желанным: вечным счастьем, богатством, любовью и волей, всем, о чем только мог мечтать Дроак. И как же трудно заставить себя отказаться от этого, когда мерещится, что нужно лишь впустить в себя свет лилий, чье нежно-голубое сияние с каждым шагом становилось все ярче. Оно ласкало, окутывало своими лучами, согревало, даже будто оберегало от холода и ветра. Дроак не сразу осознал, что радостно улыбается. Он тут же похлопал себя по щекам и сердито стиснул зубы:

— Я не поддамся.

Контролирующий свои эмоции, каждый шаг и каждый вдох, молодой елве не сразу заметил, как они ступили в царство Чарующих. Прекрасная россыпь удивительных, ослепляющих красотой голубых цветов, мириадами светлячков прожигала ночь. Лилии плавно покачивалась на яростно бушующей воде, будто отголосок чего-то зачарованного и безбрежного. Камыш под порывами ветра клонился до самой земли, с глухим треском ломался, но Чарующих не касалась бушующая стихия, они царствовали в этом неистовом, черном мире. Их сладкий аромат золотой пеленой укутывал в своих объятиях, унося куда-то в далекие, колдовские дали.

Дроак взглянул на Тиса и испугался, увидев лихорадочно раскрасневшиеся щеки.

— Все хорошо?

Мальчик не ответил, лишь все продолжал смотреть перед собой невидящим взглядом.

— Тис, ты меня слышишь? — дернул юноша его за руку.

Мальчик вздрогнул, будто его ударили, удивленно поднял глаза на Дроака, а затем сглотнул:

— Меня мама зовет. Она так меня любит, плачет, потому что я ушел. Дроак, она...

— Тис, не слушай их! — резко вскрикнул Лесандр и, схватив мальчика за плечи, хорошенько втряхнул.

Тис посмотрел на него, словно не понимая, что происходит, в его глазах горел страх и робкое счастье.

Лесандр побледнел и еще раз втряхнул Тиса.

— Они действуют на него, Дроак. Мальчик уже с трудом сопротивляется силе Чарующих.

— Тис, ты слышишь меня? — сжал его ладонь еще сильнее Дроак, приседая перед мальчиком на корточки. — Не слушай их, они хотят заманить тебя. Они обманываю тебя. Это не мама, Тис, она сейчас далеко. Она не может говорить с тобой.

— Мама зовет меня...

Позади промелькнула тень, хлюпнула вода и перед самым лицом Тиса щелкнула чернозубая пасть. Мальчик испуганно вскрикнул, ноги подкосились, и он упал бы, не поддержи его Дроак и Лесандр.

— Рекурт! — закричал Дроак и хотел ударить сжавшегося в комок слугу, но старый волшебник перехватил его руку.

— Что ты делаешь, Дроак?! Вирас вернул Тиса.

Юноша удивленно посмотрел на мальчика и увидел в его глазах огромный ужас. Но в них больше не плескалось лживое счастье, ужас вытеснил все остальные чувства.

— Тис, это была не мама, понимаешь? Это Чарующие. Не слушай их голоса, это ложь, они хотят обмануть тебя.

Мальчик виновато улыбнулась и кивнул:

— Я буду бороться с ними. Только, пожалуйста, ни за что не отпускай мою руку.

— Конечно, не отпущу.

Лесандр смерил их задумчивым взглядом, развернулся и зашагал вперед.

Дроак не знал, что сказать Вирасу и поэтому, даже не посмотрев в его сторону, поспешил следом за Лесандром. Тис понуро засеменил следом.

Поначалу идти была довольно легко, перед глазами стоял одурманенный, безумный взгляд Тиса и это воспоминание не позволяло забыться, поддаться на зов Чарующих. Но лилии, словно чувствуя, все усиливали свой натиск и Дроак все же едва не сорвался, но почувствовав дрожащую ладонь мальчика в своей, вновь подавил слабость.

Долго, очень долго пейзаж не менялся, солнце уже успевшие описать по небу полукруг, стало клониться к горизонту, но все также, куда не глянь, поблескивала вода, над которой возвышался опротивевший глазу желтый камыш, зеленела острая осока и не утихал влекущий свет Чарующих. Глаза, утомившиеся от однообразия, самовольно закрывались и вот, когда в очередной раз Дроак с трудом поднял тяжелые веки, то увидел внезапно выросшие в туманной дали зеленые кроны деревьев, укрывающие высокие холмы и широкие дымные просеки между ними. Размежевье! Дроак понадеялся, что это не морок, ведь уже не мог верить сам себе, не зная, чей голос его, а чей лилий, и снова закрыл глаза, отгоняя видение. Но когда волшебник вновь нерешительно посмотрел вперед, холмы Размежевья все также возвышались впереди, подпирая небесную высь и обещая конец, казалось бы, бесконечному испытанию. Сердце юноши радостно подпрыгнуло в груди, ноги устало подогнулись и он, зацепившись за кочку, упал навзничь, плюхнувшись головой в зеленоватую, гнилую воду.

— Не двигайся, — закричал Лесандр и бросился к нему.

Вирас уже был рядом и, обхватив Дроака за талию, вытянул из болота.

— Как вы, хозяин?

— Все нормально, — поспешил заверить их Дроак, откашливаясь от попавшей в нос и горло воды, но в этот миг увидел Тиса, склонившегося над распахнувшей свои лепестки лилией. — Тис! — закричал он, вырываясь из цепких рук рекурта.

— Тис, нет! — вслед Дроаку прогремел Лесандр и оттолкнул мальчика в сторону, но невольно сам вдохнул распыленный нектар Чарующей.

— Лесандр, вы слышите меня? — повернул волшебника к себе Дроак и ужаснулся, увидев его белое, как мел лицо.

— Вэлария, — со счастливой улыбкой прошептал мужчина, смотря, будто сквозь юношу. — Неужели, и правда, вижу тебя? Я так долго этого ждал... надеялся на новую встречу...

— Не слушайте их, Лесандр! Не слушайте голос Вэларии. Ее голос это смерть!

— Ты тоже ждала меня, дорогая? — мужчина засмеялся, как мальчишка. — Возьми мою руку.

— Нет, Лесандр, не слушайте ее. Это не Вэлария. Она врет вам, использует вашу любовь!

В пустых глазах промелькнула такая злоба, что Дроаку стало страшно. Волшебник вскинул руки и оттолкнул его с удивительной для такого худого тела силой.

— Вирас, останови его! — приказал Дроак, поднимаясь с земли, и вскрикнул, наступив на правую ногу, пронзившуюся острой болью.

Рекурт одним прыжком оказался возле Лесандра и потянул волшебника от воды, в которую тот намеревался ступить. Но мужчина вдруг взревел разъяренным зверем и, сорвав Вираса с себя, словно тот был беспомощным котенком, отбросил в сторону.

— Лесандр, нет!

Но волшебник уже не мог слышать отчаянный крик Дроака. С блаженной улыбкой, он кинулся в черный омут и больше не возник на поверхности, камнем пойдя ко дну.

— Лесандр! — Тис, только начавший приходить в себя, горестно заплакал, и хотел было броситься за волшебником, но Вирас схватил его за локоть и с рыком усадил на место.

Дроак замер у кромки воды, не зная, что делать.

— Хозяин, вы уже не спасете его! — остановил юношу, уже сделавшего было шаг в воду, оклик рекурта. — Чарующие не выпустят свою жертву.

Пусть как он не хотел, но вынужден был признать правдивость слов Вираса. Он лишь погубит еще и себя. Он не может оставить Тиса. Дроак тайком смахнул дрожащие в уголках глаз слезы и тихо прошептал:

— Вот оно ваше 'все будет хорошо'.

Будто в ответ ему, из глубины воды поднялось несколько воздушных пузырей. Последнее дыхание Лесандра.

— Вставай, Тис, нам нужно еще до темноты выбраться из Воющих топей.

Мальчик с ужасом и неверием посмотрел на спокойного Дроака, но затем послушно кивнул и нерешительно, будто боясь, что тот его оттолкнет, взял юношу за руку.