— Не могу, — ответил Шепард коротким мыслеобразом. Явик не смотрел на капитана, его взгляд скользил по стенкам шахты. Протеанин чувствовал, что человек успокоился недостаточно, а расслабился — и того меньше. — Я оказался не готов к такому... — помедлив, старпом послал новый мыслеобраз. — Совсем не готов. А меня... меня вроде бы готовили. Но — не к такому. Если я не готов, то другие... совсем не готовы. И рискуют погибнуть. Потому что я... оказался не готов.
— К такому никто... — помедлив, ответил мыслеобразом Явик, — почти никто из разумных органиков не готов. Мы, протеане, тоже оказались к этому не готовы. Не готовы отступать, не готовы гибнуть во множестве, не готовы отдавать территории 'под зачистку', — протеанин не стал обращаться к старпому ни по имени, ни по званию. Сейчас это было излишним. — Мы пытались задержать приход своего окончательного... поражения, но... две тысячи лет оказались слишком... коротким сроком. На больший срок мы оттянуть... не сумели, — не уточняя, ответил мыслеобразом Явик.
— Мы разобщены, разъединены. У вас — была империя, вы были сильны, а тут... Тут каждый разумный будет тянуть в свою сторону. И в результате — нам не 'светит' выдержать две тысячи лет боёв... У азари есть спецназ, у людей он тоже есть, но... Против такого спецназ вряд ли поможет. Тут нужна массовость, а её не будет. Мы... Мы рискуем не успеть. — Шепард старался не двигаться, старался не смотреть на стоявшего рядом протеанина. Землянину казалось не слишком обоснованным и необходимым стоять сейчас здесь, на 'спине' протеанского фрегата. Явик, считывавший состояние собеседника, ощущал, что Шепард чувствует себя беглецом, пытающимся скрыться от... трудностей?! Нет, скорее всего — от себя самого, от своих размышлений, от своих мыслей. От самокопания. Но от такого — не убежишь. Нельзя убежать от самого себя.
— Мы — будем воевать, — новый мыслеобраз вошёл в сознание человека. — Мы будем готовиться и бороться, Джон, — подтвердил протеанин. Услышав, почувствовав своё имя, Шепард чуть выпрямился. Может быть, инстинктивно. Но — выпрямился.
Явик чувствовал, что человек думает не о себе. Шепард продолжал думать о других разумных, которым суждено было погибнуть.
— Мы будем воевать, — подтвердил протеанин. — Потому что... Потому что 'зона молчания' над Иденом оказалась не слишком плотной. — Явик помедлил несколько секунд. — В Галактике многие... очень многие разумные органики восприняли случившееся здесь, за последние несколько суток... правильно. И потому они будут действовать. А не ждать. Подготовка начата, Джон. — Явик и в этот раз не стал поднимать взгляд на человека. Понимал, что ему будет тяжело принять этот взгляд, ощутить его на себе. — Благодаря тому, что ты сумел подготовить экипаж и команду корабля. Да, Джон, ты сумел подготовить их! И потому они не погибли, не были ранены, не пострадали. — Явик помедлил с новым мыслеобразом. — Да, иденцы почти восстановили инфраструктуру, которая была задействована в противостоянии, — протеанин не стал уточнять, с кем. — И теперь делают очень многое для того, чтобы устоять при первом, самом сильном, самом мощном ударе. Они видели этот бой, Джон. Они видели этот бой и поняли очень многое. По-разному, но — поняли.
— Этого — мало, — ответный мыслеобраз, присланный собеседнику Шепардом, был коротким и слабым.
— Нет, Джон. Этого — не мало, — возразил протеанин. — Не мало, потому что в противном случае никто бы не успел правильно прочесть содержимое основного послания Маяка. Согласен, немногие разумные органики и сейчас прочли послание полностью. Очень немногие. Но благодаря этим немногим... Остальные, не прочитавшие послание, поняли достаточно. Как кто сумел, конечно. Поняли — и стали действовать, стали готовиться. Мы, отступая и умирая, расставляли эти Маяки. Их было немного. Очень немного. Сколько — даже не скажу, потому что точно — не знаю. Но уверен — немного. Жнецы наступали. И их, наступавших, мы сдерживали... своей верой в то, что в будущем Жнецы будут уничтожены. Такое зло... Такое воплощение зла, — Явик исправил мыслеобраз на лету, — не может, не имеет права на существование.
— Мы медлим... — сказал Шепард ответным мыслеобразом. — Мы медлим, Явик. Когда... меня прижало там, в том салоне, я почувствовал, насколько мы медлительны. Насколько мы неспешны. Это... может стать причиной нашего поражения.
— Нет, — лобастая голова протеанина едва заметно мотнулась. — Мы не потерпим поражения, Джон. На этот раз мы имеем шанс победить. И мы этот шанс используем.
— Какой шанс, Явик? — Шепард осторожно повернул голову и его взгляд коснулся глаз собеседника. — Мы — не готовы. Мы — медлим, мы — тормозим. Половина... Половина населения Идена вообще не думает о предстоящей войне. А там... — взгляд старпома на несколько секунд поднялся вверх. — Там вообще никто не хочет отказываться от излишеств.
— Шанс на победу, Джон. — Явик не пожелал уступить, но по-прежнему не стал взглядывать на Шепарда. — Шанс — на победу. У вас есть такое выражение... я его нашёл на одном из сайтов в вашем Экстранете: 'У победы много отцов...'. Именно потому, что за победу будут драться очень многие...
— Там, Явик, в этом выражении, есть и вторая часть, — помедлив, ответил мыслеобразом Шепард. — И ты эту вторую часть — знаешь.
— Есть, — согласился протеанин. — Нас могут попытаться разделить, отключив ретрансляторы, — лобастая голова воина древней расы качнулась, отметив согласие со сказанным. — Могут попытаться разделить, — повторил он. — Физически. Но — не морально. Не духовно. Потому что мы все — разумные органики. Мы родились ими. И мы останемся ими. До конца останемся. И только от нас, от каждого зависит, какой будет конец. А он будет. Для Жнецов — будет. А для нас будет — продолжение. Потому что за победу будут сражаться очень многие. В наше время... Так не сражались. Так — не готовились. — Явик чуть опустил голову, посылая новый мыслеобраз. — Потому что... Потому что в наше время не было надежды. А сейчас она — есть, Джон. Она — есть, — повторил протеанин коротким мыслеобразом. — Есть, несмотря на то, что ты чувствуешь, насколько медленно, насколько нехотя начинают готовиться к предстоящей войне иденцы. Есть, потому что о происшедшем здесь, на Идене, знают не только чиновники, но и очень многие простые разумные обитатели Галактики. Знают, ведь мы не стали закрывать инфообмен Идена полностью. — Явик помедлил несколько секунд. — Не стали, хотя... Могли, конечно. Знают и — действуют. Не ждут, а действуют. И — правильно действуют, Джон. Сами действуют.
— Считая нас, нормандовцев...
— Таковы законы восприятия, Джон, — едва заметно усмехнулся протеанин, зная, что Шепард почувствует его усмешку и оценит её правильно. — Мы не будем во главе, мы не будем руководить Сопротивлением. — Явик сделал шаг в сторону, отошёл от Шепарда. — Не будем, Джон. Я знаю, ты почти постоянно думаешь об этом. И не хочешь, чтобы нас, нормандовцев, считали чем-то вроде штабистов. Иденцы действуют сами и никто из нас, нормандовцев, не смог бы сделать за иденцев то, что они уже сделали за эти несколько суток. Эта подготовка... она осуществлена иденцами почти без любого нашего участия. Ну, разве что — самого малого. И так будет везде в Галактике.
— Мы медлим, Явик. Медлим. И за эту медлительность... — новый мыслеобраз, пришедший от Шепарда, коснулся сознания протеанина. — Мы будем отвечать... платить... кровью.
— Да, Джон. Мы — медлим, — подтвердил протеанин. — Но если мы попытаемся сломать эту медлительность... вторжение Жнецов в Галактику — будет моментальным. И тогда... тогда мы можем не выстоять. Нам нужно время, Джон. Время на подготовку. И медлительность наша — это плата за предоставление нам всем этого времени. Не будет у нас этого времени — не будет победы.
— Всё равно, мы непозволительно медлим, — мыслеобраз, пришедший от Шепарда, дал возможность протеанину ощутить всю силу несогласия капитана со сказанным Явиком. — Мы... Мы хуже, чем улитки... Большинству — всё равно.
— Так всегда было есть и будет, Джон, — ответил мыслеобразом Явик. — Так всегда было. И будет, — повторил протеанин, уверенный, что собеседник поймёт повтор правильно. — Потому что большие и резкие изменения... противоестественны. Мы смогли выиграть главное — время. И мы его не упустим. Мы его используем... — Явик не стал в этот раз начинать убеждать собеседника в ненужности таких мыслей. — И мы — победим. У нас есть надежда на победу, Джон. Эта надежда получила энергию, получила право на жизнь, на существование, на силу. В моё время, Джон, надежды не было. Потому что... потому что мы задавили разность. Мы создали империю, мы создали единство и почти уничтожили неодинаковость составлявших её частей. Достаточно было Жнецам понять одну деталь... и они понимали большую часть Империи... Мы слишком поздно поняли, что натворили, уничтожая неодинаковость... Слишком поздно, — с горечью повторил в мыслеобразе Явик. — У вас... есть эта разность, есть эта неодинаковость. Потому... Жнецам будет очень трудно первым же ударом сломить сопротивление нынешних жителей Галактики. Да, да, Джон, даже при равнодушии, даже при неготовности — очень трудно. — Явик добавил в мыслеобраз, адресованный Шепарду, побольше уверенности. — Мы продолжаем готовиться. Не только здесь, на Идене, но и во многих других местах. Продолжаем, Джон. — Явик помедлил несколько секунд, затем послал новый мыслеобраз. — Давай посмотрим характеристики шахты и будем... подниматься. У нас ещё очень много дел, Джон.
— Давай, — мыслеобраз от Шепарда был более спокойным и мягким. Явик отметил это автоматически, немного расслабившись и успокоившись. В течение часа они обследовали с помощью приборов, встроенных в наручные инструментроны, стенки и 'пол' шахты, уточнили характеристики земляной 'подушки'. Шахта была необходима и как аварийный дополнительный вход в корабль и как своеобразный клапан, снимавший со 'спины' фрегата излишнюю нагрузку. Предстоял старт корабля под маскировкой. Надо было осуществить цикл работ на поверхности, за пределами шатра шахты. Теперь можно было заняться и этим — бурение вертикального ствола шахты было завершено.
— Поднимаемся, — тихо сказал Шепард, закрепляя карабины на кольце. Явик, закрепив свои карабины, только коротко кивнул.
Несколько минут неспешного подъёма — и человек с протеанином оказываются на мостках. Сташинский подождал, пока Шепард и Явик отсоединят свои 'системы' от кольца подъёмника, шагнул навстречу. Короткий обмен мнениями, передача файлов с собранными данными.
— Пусть всё так и остаётся, профессор, — сказал Явик, почти убрав из своего голоса стрёкот. — Контролируйте состояние шахты, — он помедлил, затем добавил. — Я не ставлю 'подушку' под контроль, но... — протеанин взглянул на напрягшегося Шепарда. — Нам обоим надо возвращаться на корабль, профессор, — взяв капитана за руку, протеанин неспешно прошагал к выходу из шатра.
Сташинский отдал несколько распоряжений. Через несколько минут Вокруг шахтного ствола были поставлены дополнительные ограждения, вход на мостки перекрыли два щита.
Предупреждение протеанина о 'подушке' сработало: все археологи знали, что воин древней расы не будет церемониться с теми, кто не выполнит его распоряжение. В конечном итоге никто из иденцев не знал абсолютно точно, что там, за этой 'подушкой' находится.
Сташинский, глядя на экраны буровых установок, думал о том, что ситуация повторяется: имеющаяся у археологов аппаратура не могла пробиться сквозь полог 'подушки' ни на первой археологической площадке, ни здесь, на второй площадке. Руководителю археологической партии было ясно, что здесь тоже находится что-то очень ценное для протеанина, но что именно... Об этом лучше было даже не задумываться — Старшая Раса слишком надёжно умела хранить свои секреты.
— Зачем, Явик? — Шепард, поднявшись в салон челнока, остановился у кресла. — Нам надо бы...
— На первой археоплощадке — всё в норме, Джон. Не следует привлекать сейчас к ней излишнее внимание, — ответил протеанин, закрывая салонную дверь и кивком разрешая водителю-полисмену поднять машину на высоту принятия решения. — Садись в кресло и не забудь пристегнуться.
— Нет, всё же... — Шепард тяжело опустился на сиденье, накинул на плечи лямки ремней.
— Джон, дело — сделано. Шахта — пробурена, укреплена, состояние её нормальное. Сташинский уже выставил ограждение. Всё сделано так, как надо. Завтра к середине дня будет окончена проходка горизонтального тоннеля на первой археоплощадке.
— Надеюсь...
— Мы обязательно побываем там, Джон, — подтвердил Явик. — И ты сам увидишь весь тоннель. Перекроем туда доступ всем археологам... Подождём. — Явик, не желая озвучивать детали, сел рядом с капитаном, взглянул в иллюминатор салонной двери. — Сегодня мы уже сделали немало. Все сделали, Джон. Не только мы с тобой, но и археологи, и техники, и инженеры. А сейчас тебе нужно вернуться на корабль, Джон. Ты — старпом. И на корабле у тебя будет предостаточно работы.
— Полетели, Билл, на фрегат. — Шепард обернулся к водительской кабине.
— Принято, капитан, — отозвался полисмен-десантник. — Выполняю.
Челнок развернулся на месте, плавно набрал скорость и направился к стояночной площадке. Меньше четверти часа — и под днищем челнока промелькнули огни пограничной зоны первой археологической площадки. Десять минут — и челнок влетает в открытый зев шлюза фрегата, машину обнимают чуткие лапы захватов.
Явик проводил Шепарда до дверей старпомовской каюты, после чего направился к себе. Зная, что капитан-спецназовец составит и отправит отчёт Андерсону, а потом... Потом ему необходимо будет отдохнуть, но Шепард отдыхать не будет — отправится на старпомовский обход. Затем несколько часов займёт старпомовская вахта у Звёздной Карты. И только потом у Джона будет возможность немного 'отключиться' от ежедневной рутины. Только вот 'отключиться' не получится: протеанин знал, что Шепард продолжает думать о том же, о чём он думал последние несколько часов и эти думы — не слишком приятные и уж точно — не лёгкие.
Протеанин оказался прав в своих предположениях. Закрыв за напарником дверь своей каюты-выгородки, Шепард прошёл к столу, сел, включил инструментрон. Потратил двадцать минут на набор и компоновку текста отчёта, отправил документ командиру корабля. Выключил инструментрон, встал с кресла. Прошёлся по каюте, привычно заглядывая во все углы. Сейчас ему хотелось избежать ничегонеделания. И он ощущал, что это ему удастся.
Несколько минут, потраченных на приведение скафандра и его оснащения в порядок — и капитан выходит из каюты.
Взгляд старпома привычно медленно скользит по стенам, потолку, полу коридора.
Пост за постом, отсек за отсеком. Короткие, сугубо деловые разговоры, изучение показаний приборов, чтение экранных листингов, проверка работоспособности оборудования, которое может быть задействовано в строго определённых условиях. Сейчас Шепард — только старпом, второй по значению офицер корабля. Ничего неслужебного, никаких излишних эмоций и чувств. Только работа. Только выполнение процедур, протоколов, правил.
