Встав с кресла, Бенезия шагнула к полкам, на которых размещались разные мелкие вещи. Остановившись у полок, матриарх сняла куртку и брюки, сложила их на стуле. Взгляд остановился на пакете с бельём. Новый комплект, сшитый женщинами 'Нормандии'. Ни разу не одёваный. Почему-то ей захотелось сменить бельё. Если уж она осталась бездетной, то... нет необходимости медлить. Всё равно она надеялась впустую. Джон... он сделал всё правильно, но... видимо, и у его возможностей и способностей есть пределы.
Сняв бюстгальтер и трусики, Бенезия сложила их в старый пакет. Как бы она ни была раздражена и раздосадована неудачей, но бельё не виновато, поэтому рвать его на кусочки... сейчас... глупо. Достав с полки новый пакет с бельём, азари рванула упаковку, встряхнула, несколько секунд смотрела на пустой пакет, наклонилась, отметив, что бельё не упало на пол, повиснув на полотенцесушителе. Одевшись, матриарх выпрямилась. Надо бы, конечно, принять душ, но это она сделает позднее. Сейчас ей не хотелось покидать салон. Здесь ей было спокойнее, она не напрягалась, не пыталась играть роль, не надевала маску неприступного матриарха. Осталась ли она матриархом? Или она уже что-то другое? Да, она изменилась, в этом нет никаких сомнений. Как и, главное, насколько глубоко и полно она изменилась?
Взглянув на платяной шкаф, азари подумала, что сейчас ей не хочется надевать ни какой-нибудь комбинезон, ни какое-нибудь платье. Сейчас ей хочется забраться с ногами на кровать, обхватить колени руками и хорошенько обдумать то, что случилось за последние часы.
Усевшись на прибранную постель, Бенезия задумалась. Джон любит её. Это — реальность. Он её, азари, любит всякую. Если бы он её не любил... Он бы вполне мог не применять свои сверхвозможности... чтобы вытащить её из хаско-состояния. И никто бы его не осудил. Ему было бы вполне достаточно доставить её в медотсек, сдать Чаквас и всё. На этом для него всё бы закончилось. Он — старпом и не обязан вытаскивать разумных органиков чуть ли, как любят выражаться люди, не с 'того света'. Для этого есть медики, есть спасатели. Чаквас вполне могла бы ограничиться изъятием имплантатов и на этом посчитать свою задачу выполненной. И никто из её коллег не смог бы возразить.
Почему он её полюбил? Не той обычной и может быть, простой любовью, которая удерживает любого разумного органика в определённых рамках, позволяющих ему сосуществовать с другими разумными органиками. Почему он полюбил именно её? Особой, высшей любовью. С тех пор, как Бенезия очнулась, она многое слышала о Джоне. О нём говорили нормандовцы. В основном, конечно, нормандовцы. И они мягко так, явно или неявно отмечали, что он... он особенный. Он отличается от обычных людей... Очень отличается. И нормандовцы чётко, полно и ясно чувствуют эти отличия. Для них они стали в какой-то мере привычны. Джон многое изменил на 'Нормандии' именно потому, что изменился сам. Наверное, изменился не только он. Изменились его коллеги-нормандовцы, изменились многие иден-праймовцы.
Чего уж там особо скрывать: благодаря Джону все нормандовцы выжили в столкновении со Жнецом. И благодаря Джону выжила она, матриарх азари. Благодаря Джону выжил Сарен. Может быть, Джон полюбил её именно потому, что она... слишком отличается теперь от других азари? Нет, не тем, что она — матриарх, пожилая, даже, чего уж там недоговаривать, старая азари. Да, моложе, чем Этита, но всё равно — старая. Может быть правы те, кто раз за разом говорит о том, что подобное стремится к подобному? Может быть, Джон полюбил её, Бенезию Т'Сони, потому что и он и она отличаются от остальных разумных органиков любой известной ныне расы? Он отличается от людей, землян, а она — от азари, синекожих красавиц.
Возможно, поэтому он её полюбил. Может быть и так, что истинную причину любви Шепарда она не узнает, а точнее — не поймёт. Он её любит и этого ей достаточно для... счастья?! Да, именно для счастья! Джон способен её понять так, как не поймёт её больше никто! Может быть, отказавшись использовать свои новые возможности и способности, Джон был прав?! Чаквас, возможно, права, говоря о том, что матриарх может забеременеть нормально даже сейчас, но... Если с новорождённой или с ещё не родившейся, но уже живущей дочкой что-то случится плохое... Джон будет винить во всём себя, прежде всего — себя! Начнёт копаться в деталях, обращать внимание на всякие мелочи, прослеживать взаимосвязи — реальные или мнимые. Но прежде всего — обвинит себя. Никого другого. Насколько Бенезия смогла узнать Джона, она теперь абсолютно уверена, что он не только любит всех остальных разумных органиков, он их всех защищает, отодвигает себе за спину и... и всегда принимает любой удар, предназначенный им, на себя. Потому, скорее всего, он и обвинил бы в проблемах с дочерью, прежде всего, себя. Никого другого. Даже если будет виновна в этих проблемах она, её мать, он всё равно посчитает, что виновен он и только он.
Шепард её любит и она знает, что он будет её любить даже бездетную, но... Может быть, когда-нибудь, он придёт к ней... Всё равно, до войны, во время войны или... Богиня, как хочется верить, что противостояние со Жнецами окончится победой обитателей галактики. Первой победой за многие Циклы, победой, которая положит конец этим Циклам и поставит крест... жирный, тяжёлый крест на мифе о непобедимости Жнецов... Джон придёт к ней, матриарху азари, придёт после победы и она родит ему дочь. Потому что... потому что тогда Джон сможет, сможет не сдерживать себя... Она хочет надеяться на это. Она будет надеяться на это! Эта надежда поможет ей жить и действовать... Потому что она понимает: Джон будет воевать со Жнецами, но никогда не пустит на передовую её.
Кто-то должен быть в тылу. Потому что когда есть тыл... разумным органикам воевать легче. Она, матриарх-азари, Бенезия Т'Сони, будет его тылом. Будет, потому что любит его, верит ему, своему Джону. Никто не знает Шепарда так, как знает его она. Другие разумные тоже знают Джона, но — по-другому. Они помогут ему воевать — ясно, что на борту военного разведывательного фрегата останутся только воины. А гражданские разумные останутся на планетах, на станциях, но все они будут воевать. Так или иначе — будут воевать, потому что эта война — особая. В ней нет возможности убежать, скрыться, сослаться на слабость. Против такого сильного врага, как Жнецы, обитатели галактики должны выступить единым фронтом. Потому что иначе... иначе всем разумным органикам грозит гибель.
Она, матриарх азари, вернётся на Тессию. Но не для того, чтобы просто жить на социальное пособие. Она вернётся, чтобы... чтобы помочь Джону и его коллегам бороться со Жнецами. Сейчас она не знает, чем и как сможет помочь, но уверена и убеждена, что поможет. Всем, чем сможет, она поможет Джону, потому что... потому что уверена — Джон встанет на острие. И рядом с ним встанет Карин, встанет Андерсон, встанут турианцы-Спектры, встанет Явик... Встанут все нормандовцы.
Сейчас Иден-Прайм и его жители готовятся к противостоянию со Жнецами. Они первыми увидели, первыми узнали, что это за враг. Джон и его коллеги делают очень многое для того, чтобы иденцы подготовились к противостоянию с 'креветками' как можно лучше. Нельзя сейчас разделить личное и общее. Нельзя. Сейчас у всех обитателей Галактики, у разумных органиков может быть и, скорее всего, будет единая судьба. Или — победить Жнецов, или — погибнуть, исчезнуть. Иденцы стали первыми, кто начал серьёзно, планомерно готовиться к вторжению Жнецов. Если Джон спас её, спас Сарена, он сделает всё, чтобы спасти других разумных от гибели. И ему самому нужна помощь, но он её не просит. Он просто делает свою работу так хорошо, как это вообще возможно. Он не хочет командовать, он стремится всегда советовать, подсказывать. Он не хочет давить ни на кого, но так уж получается, что к нему прислушиваются очень многие разумные органики. По-разному прислушиваются. И теперь благодаря Джону Иден не беззащитен.
Завтра и послезавтра — скорее всего два последних дня пребывания фрегата-прототипа на Идене. Впереди — Цитадель. Там будет очень сложно. Там придётся очень многое менять. Быстро, жёстко менять. Иначе — нельзя. Джон будет занят, загружен до предела и она должна быть рядом с ним, должна помочь ему. Как подруга. Как сможет помочь ему только она одна. Должна поддержать его, потому что... потому что если Джон и научил её чему-то, то, прежде всего тому, что любовь должна быть деятельной.
Бездействие в любви уже стоило ей исчезновения Лиары. Больше она такого не допустит. Она поможет Джону, ведь когда помогаешь другому — помогаешь и себе. Так уж устроен этот мир, эта реальность. На Цитадели фрегат не задержится надолго. Впереди — Терум. Она знает, что, скорее всего, Лиара полетит на эту планету или... она уже на пути к Теруму. Откуда она это знает? Наверное, люди правы, когда говорят, что материнское сердце — вещун. Вот смотрела Бенезия на звёздную карту — как-то открыла файл с последней версией Звёздной Лоции и смотрела несколько минут. И взгляд... сам остановился на отметке планеты Терум. Сам остановился. Тогда Бенезия и не знала почему, а потом... поняла. Лиара... будет там. С той минуты как-то спокойнее стало на душе у неё. Лиара жива, относительно здорова, работает. Хорошо, что какая-то приятная определённость относительно дочери у неё... сохранилась. Сейчас это важно. Если с Лиарой пока всё более-менее в порядке, то сейчас матриарх может уделить внимание тем разумным, кто находится рядом с ней самой. Главное — помочь Джону, помочь нормандовцам. Главное — знать и понимать, что и по возвращении на Тессию она должна продолжать помогать и Шепарду и его коллегам. Это — сейчас важно. А переживания по поводу бездетности... Они делу не помогут. Она всё равно будет рядом с Джоном, будет поддерживать его.
Матриарх азари встала, взглянула на часы. До общекорабельного подъёма осталось меньше двух часов. Ложиться спать — бесполезно. Да, она помнит, что с утра у неё — тренировка в штабной ополченческой части. Придётся напрячься, но после такого прекрасного свидания с Джоном она сделает всё, чтобы тренировка, лекция и показ были самыми эффективными. Не лучшими — именно эффективными. Вечером... вечером она вернётся на корабль, хотя уже сейчас понимает, что у Джона будет много дел вне фрегата. Потому он вполне может решить не возвращаться на корабль, чтобы сэкономить время. Сейчас время будет критически ценным. Джон это понимает очень хорошо. Будет лучше, если она, если это вообще станет возможным, встретится с Шепардом вне фрегата. Поддержит его.
Думая об этом, Бенезия открыла платяной шкаф, достала чистый комбинезон. Наверное, платья она теперь будет надевать очень редко. Застёгивая липучки и защёлкивая замки пряжек, она бросила быстрый взгляд в зеркало. Время мирной биотики заканчивалось. Наступало время военной, боевой биотики. Что-ж, ей за сотни лет приходилось много раз воевать. И сейчас она будет воевать. Потому что ей есть за что воевать — за Джона и за Этиту с Лиарой. За свою семью. Шепард стал членом её семьи. Он стал её мужем. Она его выбрала и этот выбор окончателен.
Пошарив по полкам, она взяла полотенце, банные принадлежности. Если уж нет возможности выспаться, то времени на душ должно хватить. Потом она постарается плотно позавтракать, а там... Там нужно будет прибыть вовремя в эту штабную ополченческую часть. Закрыв створки, Бенезия подошла к столу, взяла пустой пакет-сумку, сложила туда все вещи, какие планировала взять в душевую. Подходя к двери салона и уже коснувшись сенсоров, выключающих потолочные и настенные софиты, Бенезия вдруг подумала о том, что Джон помог ей и сейчас. Выйдя в коридор и закрывая дверь, матриарх поняла, что ей нет нужды уточнять даже самой себе, как и чем помог ей Шепард. Главное для неё — в том, что он ей помог. И она ощутила эту помощь и приняла её. С благодарностью и надеждой.
Предотлётные заботы. Часть вторая
Утром следующего дня Шепард, занимаясь приготовлением привычного пайкового завтрака, просмотрел на инструментроне список дел. Домашняя еда, конечно, хороша, но он не хотел напрягать Бенезию — у неё и без этого хлопот много.
— Джон, — по аудиоканалу спикера на связь со старпомом вышел Андерсон. — Тут мне прислали пару-тройку документов. Я их просмотрел. Придётся задержаться ещё на сутки и уходить с планеты ночью. Пересылаю тебе копии, посмотри. Планы изменились, тебе надо будет побывать в ряде других подразделений, обратить особое внимание на противокосмическую оборону и на восстановление и совершенствование планетной инфраструктуры.
— Хорошо, Дэвид, — ответил Шепард, опуская пустые пайковые обёртки в утилизатор и допивая травяной настой из литровой кружки. Экран инструментрона осветился. Взгляд старпома привычно побежал по строчкам. — Уже вижу, читаю. В основном — согласен. Буду действовать по изменённому плану.
— Лады. До связи,— сказал командир корабля.
— До связи. — Шепард надавил сенсор наушного спикера, поставил кружку на полку, присел в кресло у рабочего стола, прочёл ещё раз тексты присланных Андерсоном документов. Помедлив, он погасил экран, выключил инструментрон, встал, проверил оружие и укладки, переоделся в свежий форменный комбинезон, облачился в бронескафандр, несколько минут потратил на проверку его систем.
Пиликнувший наручный инструментрон привлёк внимание старпома, пристёгивавшего шлем к поясу. Включив средний экран, Шепард увидел сообщение от Явика: протеанин писал, что улетел на первую археоплощадку. Это означало, что он снова побывает на базе, пообщается с Таэлой и остальными соплеменниками и вернётся, наверное, как раз к исходу вторых суток. А может быть — и к самому отлёту 'Нормандии'.
Следующим сообщением, пришедшим тогда, когда старпом уже покидал каюту, намереваясь пройти в трюм к челноку, было сообщение от турианцев: Найлус и Сарен написали, что улетели в Управление Сил Полиции Идена на встречу с местными правоохранителями и также планируют вернуться только к моменту отлёта фрегата с планеты.
— Капитан, — к Шепарду подошёл вахтенный, — Матриарх — на борту, но из салона она не выходила. Майор Чаквас утверждает, что азари отдыхает.
— Спасибо. — Шепард козырнул старшине, ступил на лестницу, ведущую в трюм, снова проигнорировав лифт. Пока он шёл к челноку, он ещё мог подумать о чём-то неслужебном. И сейчас ему казалось, что Бенезия очень обеспокоена происшедшим на свидании. Вполне возможно, она рассчитывала, что забеременеет и сейчас уже знала точно, что беременность так и не наступила. В том числе и потому, что он не воспользовался своими необычными способностями. Садясь в кресло в салоне челнока, Шепард пристегнулся и решил, что будет лучше максимально ограничить общение с азари до момента отлёта с планеты. И ему и ей необходимо подумать о многом и многое решить для себя максимально определённо.
Переговорив с водителем челнока о маршруте, Шепард поудобнее устроился в кресле, привычно отслеживая взлёт кораблика и его вылет из зева шлюза ангара 'Нормандии'. Смотреть в иллюминаторы салона не хотелось. Старпом раскрыл экран наручного инструментрона, намереваясь прочесть файлы, ожидавшие его несколько ночных часов. Просмотрев файл с планом, Шепард внёс в него несколько изменений, увеличив количество воинских подразделений, в которых предстояло не только побывать, но и поработать. Двое суток есть двое суток. Это время необходимо было использовать с максимальной эффективностью.
