— Джон, — прострекотал подошедший Явик, — я запрограммировал автоматику зала. Она сама выдвинет саркофаг с очередным выжившим, опустит его на пол зала и тебе останется только выполнить известную тебе процедуру. Как только пойдёт сияние по граням, свидетельствующее о готовности к открытию крышки, ты отступаешь в сторону, а я подхожу. Пусть мой соплеменник первым увидит меня. Это избавит его от шока и от реализации защитно-оборонительной программы.
— Согласен, — коротко ответил Шепард.
— Приступай, — кивнул Явик. Я пока побуду рядом с тобой, — он оглядел зал. — Здесь много выживших. Как только мой сородич встанет, саркофаг закроется и вернётся на своё место в ячейку в стенке зала. Так что завала открытых саркофагов на полу зала не будет, — пояснил воин древней расы.
— Начнём, — тихо сказал Шепард, наклоняясь и касаясь пальцами клавиш пультов на верхней крышке выдвинувшегося из ячейки саркофага.
Меньше минуты — и знакомые огни побежали по граням. Старпом сделал пять шагов назад и к саркофагу, уже открывавшему створки крышки, шагнул Явик. Со своего места Джон видел, что внутри саркофага — протеанка. И чувствовал, насколько рад и доволен Явик — она почти не пострадала, так, мелочи. Для протеан с их панцирем такие повреждения — далеко не критичны. Она открывает глаза, видит сородича и сразу успокаивается, расслабляется. Явик протягивает ей руку, она вкладывает в его ладонь свою ладошку и получает первую, самую важную порцию мыслеобразов. Конечно же, теперь протеанин перекачивает информацию своей соплеменнице в полную силу, не сдерживаясь. Эта полнота окончательно успокаивает очнувшуюся.
Она, опираясь на руку Явика, поднимается, встаёт на ноги, несколько десятков секунд — и она уходит из зала, а Явик наблюдает, как саркофаг закрывает створки крышки и возвращается в свою ячейку.
— Она... она в норме, — чуть срывающимся, тихим неровным голосом Явик показывает Шепарду, насколько он взволнован. — Теперь она знает достаточно и сейчас захотела вернуться на своё рабочее место. Очень скоро база получит энергию. Тогда мы включим в залах приглушённое освещение. — Явик обернулся к стоявшему поодаль партнёру. — Она... молода и она здорова. Значит, очень скоро у нас появятся дети. Новые дети, рождённые уже после ухода Жнецов... Наша раса... выжила. И она получила шанс возродиться. — Протеанин обрывает фразу, делает шаг к другому, отмеченному 'плюсом' саркофагу. — Давай, Джон. Она отметила твоё присутствие, но я ей пояснил, что ты — друг расы. Она поняла правильно. Возможно, когда мы вернём к жизни всех, кто сейчас заперт в саркофагах, вы пообщаетесь. С очень многими протеанами, Джон, — Явик склоняется над вышедшим из ячейки саркофагом. — Поработай с соседним. Теперь можно будет активировать по два саркофага, это всё же быстрее.
Шепард молча кивает, делает шаг к стене, дожидается, пока автоматика зала выдвинет из ячейки другой саркофаг, склоняется над его крышкой, прикасается к сенсорам пультов.
Меньше двух минут — и крышки обоих саркофагов почти одновременно открываются. Ещё минута — и Явик склоняется над одним из саркофагов. Там находится пожилой протеанин. Он медленно открывает глаза, видит сородича и быстро успокаивается. Меньше минуты — и он осторожно встаёт на ноги, ненадолго фиксирует взгляд на стоящем поодаль человеке и уходит из зала.
— Здесь сложнее, Джон. — Явик склоняется над вторым саркофагом. — Она тяжело ранена. Автоматика капсулы сделала всё, что ей доступно, — пальцы протеанина танцуют над боковым пультом, — сейчас саркофаг уйдёт туда, где расположены капсулы с погибшими, подключится к системам зала по другому протоколу, восстановительному. Главное, что она, — протеанин указывает взглядом человеку на лежащую в медленно двигавшемся к другой стене саркофаге протеанку, как сказал бы любой землянин, средних лет, — выжила. — Такими как она мы займёмся позже.
Дальнейшее Шепард фиксировал только в самых общих чертах. Подошедшая небольшая гравиплатформа позволяла человеку подниматься к расположенным на верхних ярусах капсулам, проводить первичную настройку автоматики через пульты, расположенные на крышке, а когда капсула опускалась на пол зала, там очнувшегося сородича уже встречал Явик, успевавший также контролировать состояние раненых и травмированных соотечественников и соотечественниц.
Большинство протеан и протеанок сразу уходили из зала в другие части базы, но несколько остались в зале, уселись с краю возле выхода и смотрели, как человек и протеанин продолжают возвращать к жизни всё новых и новых воинов и гражданских.
— С этим залом — всё, — сказал Явик, остановившись у выхода и ожидая, пока четверо остававшихся у портала сородичей встанут на ноги. — Идём в следующий зал. Таэла — в третьем зале, там уже много... ушедших. Я предполагаю, что мы пока пробудим в залах всех выживших, и только потом вернёмся в этот зал, чтобы дать ей возможность обрести новую жизнь. — Явик переступил порог зала, убедившись, что он пуст и задержавшиеся сородичи неспешно, помогая друг другу, направились в одну из жилых частей базы. — Они пока займут жилые залы, поедят и отдохнут после длительного, очень длительного анабиоза и стазиса.
Шепард кивнул, глядя на ряды сверкавших в полумраке 'плюсов', среди которых мерцали и 'минусы', которых действительно в этом зале было больше, чем в первом.
— Работаем, Джон, — шёпотом сказал Явик, склоняясь над вышедшим из ячейки саркофагом.
Старпом не стал как-то обозначать своё согласие с решением партнёра, просто шагнул к очередному саркофагу, вышедшему из ячейки, склонился и коснулся пальцами сенсоров обоих пультов. Следующие два с половиной часа протеанин и человек почти не отдыхали, открывая один саркофаг за другим.
Часть саркофагов автоматика направляла к зоне выхода из зала — там раненые и травмированные протеане могли постепенно придти в себя, получить дополнительное питание и необходимые медикаменты от систем зала.
Большинство очнувшихся протеан покидали зал на своих ногах, Шепард уже достаточно чётко слышал шелестение двигателей, сигналы пультов. База оживала.
Явик оказался прав — протеане самостоятельно возвращали своё главное обиталище на этой планете к жизни, попутно осваиваясь с тем, что им удалось выжить и вернуться в галактику через пятьдесят тысяч лет после ухода Жнецов.
— Перерыв делать будем? — спросил Явик, когда вышел следом за Шепардом из зала, в котором не осталось живых протеан.
— Нет, Яв. Надо возвращать всех к жизни. Когда всех оживим, тогда — сможем отдохнуть, — сказал Шепард.
— Принимается. — Явик переступил порог третьего зала, прошёлся вдоль рядов саркофагов, остановился напротив одного из них. — Таэла — здесь, — тихо прострекотал он, отмечая саркофаг с протеанкой-командиром фрегата неярким бело-лунным маячком. — Я пока включил автоматику — она подпитает Таэлу, можно сказать... внутривенно. — Явик не стал улыбаться, но Шепард почувствовал удовлетворение в его голосе. — Работаем, Джон.
Два часа сорок минут ушло на то, чтобы вернуть к активной жизни всех обитателей саркофагов, располагавшихся в этом зале. Всех, кто смог выжить, кого не убили ранения, травмы или отказы автоматики капсул.
Выходя из зала, Шепард обернулся на сиявший в полутьме зала маячок.
— Мои сородичи... они поймут, Джон. У нас так... принято. Они знают, что Таэла — выжила. И это придаёт им силы. Я знаю, — стрекотнул Явик. — Осталось ещё несколько залов.
— Работаем, — проговорил Шепард, первым входя в очередной зал и склоняясь над первым, вышедшим из ячейки, саркофагом.
Теперь можно было подвести первые итоги: протеане выжили. Среди тех, кто смог очнуться, были протеане самого разного возраста — от весьма пожилых до весьма молодых, было немало протеанок, были, как сказал мыслеобразами Явик, специалисты в самых разных областях. Раса протеан получила шанс на полное возрождение.
Очередные два с лишним часа работы дались Шепарду тяжело — здесь, в этом зале было много 'минусовых' саркофагов, немало было и протеан, которые не смогли сразу встать на ноги и потому их саркофаги выстроились в шеренгу у выходного портала. Глядя на раскрытые створки, на почти неподвижные тела, Шепард понимал — дальше, в следующих залах будет только хуже. И то, что и в тех залах тоже будут выжившие, старпома совершенно не радовало. Явик тоже мрачнел, не скрывая от очнувшихся сородичей общей картины с положением дел на Базе. Самой общей — вдаваться в детали было некогда.
— Подождём, Джон. Нужен ещё час для того, чтобы они, — красноречивый короткий взгляд в сторону шеренги саркофагов, — смогли хотя бы встать на ноги. — Явик остановился рядом со старпомом, стоявшим у дальней стены зала и смотревшим на оставшиеся в ячейках саркофаги, отмеченные знаками 'минус'. — Знаю, мои сородичи уже готовятся к предварительному ритуалу. Как только мы пробудим Таэлу... И она в достаточной степени очнётся... Мы, возможно, проведём церемонию погребения. Хотя... Чем больше сородичей я пробуждаю, тем чаще думаю о том, что хоронить погибших... Не могу сказать — умерших... Придётся на другой планете. Там, где мы сможем обрести базу и построить... колонию. Прости, я сейчас могу только предполагать, что мы можем и будем делать в дальнейшем... Слишком много неясности. И особенно — с судьбой тех, кто... погиб.
— Сожжение? — тихо спросил капитан.
— Увы, да. На базе полной автономности для этого всё, кстати, предусмотрено, — ответил протеанин. — Информация о погибших... станет частью Свода знаний Протеан. Она... не будет потеряна. — Явик крутанулся на месте, взглянул на экран своего наручного инструментрона и шагнул к шеренге капсул у выхода из зала. Склонился над одним из раскрытых саркофагов, помогая сородичу встать на ноги. Шепард не стал оборачиваться, продолжая скользить взглядом по капсулам, оставшимся в ячейках и хранившим теперь мёртвые тела.
Восемь часов непрерывной работы остались позади. Убедившись, что в самом дальнем зале теперь остались только саркофаги с 'минусами', Явик и Шепард вернулись в зал, где размещался саркофаг с командиром фрегата.
— Здесь нам придётся задержаться надолго, Джон, — прострекотал Явик, входя в зал. — Таэла... любопытна. Она захочет многое узнать. И от меня и от тебя. Мои сородичи пока продолжат оживлять и восстанавливать базу, а мы с тобой пообщаемся с Таэлой. Потом наступит черёд поисков протеанского корабля. Таэла должна стать хозяйкой не только базы, но и фрегата.
— А ты? — спросил старпом.
— Я? — протеанин обернулся, внимательно посмотрел на Шепарда. В его взгляде не было недовольства. — Я... вернусь на борт 'Нормандии'. А Таэла организует всё здесь. Оставшись в безвестности, Джон. Пока — оставшись в безвестности. Так, уверен, будет лучше всего поступить. Я допускаю, что Назара сообщил Жнецам о том, что многие протеане на этой планете — выжили. Программа Жнецов остаётся прежней: даже если бы выжил я один, они бы не успокоились, пока не вырезали всех высокоразвитых, перешедших определённую 'границу' разумных органиков. Так что сейчас нам, протеанам, предстоит тоже всем... готовиться к войне. Согласен, в других условиях, но — к прежней войне. Которая, к сожалению, никогда не кончалась, не кончается. И которую мы, воспринимая эту войну со Жнецами как эпизод в бесконечной всеобщей войне, всё же должны закончить, Джон. Именно мы, нынешние обитатели Галактики, должны закончить. Позволь... Я сам всё сделаю.
— Хорошо, Явик. — Шепард отступил в полутьму, а протеанин приблизился к саркофагу, уже поставленному автоматикой зала на пол, склонился над крышкой, легко прикасаясь когтями к сенсорам пультов.
В этот раз действовал медленно, осторожно. Он знал, что Таэла — жива. И это знание заставляло быть крайне внимательным. Впервые за долгие часы он активировал в особом режиме свой наручный инструментрон, нажал несколько сенсоров, вызывая на малый экран данные, считанные с накопителей саркофага.
Глаза воина древней расы несколько раз пробежали по строчкам, разум свыкался с мыслью о том, что Таэла... почти не пострадала. Именно — почти. Она... была легко ранена и сейчас вряд ли важно, при каких обстоятельствах.
Явик понимал, помнил и знал: она никогда не отсиживалась в тылах. И никогда не любила особо долго пребывать в штабе или заниматься только управленческой и командирской работой.
Помедлив, Явик запустил повторное сканирование, коснувшись нескольких сенсоров на крышке саркофага. Слишком была важна Таэла, чтобы сразу запускать программу пробуждения. Да, Таэла жива. Её личность полностью сохранена. Протеанка крепко и нормально спит.
Явик вспомнил, как сам очнулся от стазиса и от анабиоза. Вспомнил достаточно яркий свет, заливший внутреннее пространство капсулы, вспомнил свежий, планетный воздух, хлынувший в саркофаг, вспомнил первые почувствованные запахи и ароматы. Вспомнил, как увидел Шепарда.
Сейчас капитан отошёл довольно далеко, но он стоит так, чтобы видеть всё, происходящее в капсуле и рядом с ней. Первым, кого Таэла, очнувшись, увидит, будет не он, а Явик.
Руки протеанина впервые набрали на клавиатуре команды, активировавшие программы, до этого момента пребывавшие в бездействии. Те самые программы, которые он перевёл в этот современный инструментрон из накопителей своего саркофага.
Включился режим глубинного сканирования информации, сохранившейся в капсуле Таэлы. Явика интересовало очень многое, но пока что он хотел знать только общую картину. До детальной он доберётся позднее, когда Таэла очнётся и освоится.
Момент пробуждения — целиком во власти Явика. И он сдерживает себя, хотя понимает, что не сможет остаться равнодушным, предельно собранным и спокойным. Это же Таэла! Та самая, с кем он общался, пусть и очень редко, когда они летели на Иден, когда укрывали корабль, когда оживляли новопостроенную базу. Эту базу.
Они изредка встречались и говорили о многом. Не только на служебные темы. Тогда они могли ещё позволить себе не носить бронескафандры, а облачались в обычные гражданские протеанские одежды. Среди соплеменников не было никакой необходимости непременно носить военную форму. И для Явика не было важно то, что Таэла — пилот, командир корабля, а он всего лишь десантник, боевик, ликвидатор.
Они уходили в самые нижние уровни Базы. Там Таэла непременно зажигала зеленоватый биотический светлячок, который удерживала в левой руке всё время, пока они общались.
Она умела построить общение так, что не были важны ни возраст, ни звания, ни статусы. Говорила ровным, тихим голосом, умела слушать и очень внимательно слушала то, что и как говорит ей Явик. Вставляла короткие реплики, не уходила слишком уж надолго в рассуждения об услышанном.
Она была командиром корабля и фактически — руководителем отряда. Формально на поверхности планеты руководство переходило к Явику, но он, переговорив предварительно с Таэлой, решил, что командование будет двойным. И Таэла это решение Явика оценила очень положительно. Ей понравилось решение протеанина-десантника.
Потом... пришли Жнецы. Начались бои. И встречи, неформальные, неслужебные встречи стали огромной редкостью. И она, и он могли неоднократно подумать о том, что не смогут, просто не успеют перешагнуть за пределы служебного протокола — бои с десантниками Жнецов приобрели постоянный, а временами — и затяжной характер.
