— Да. — Бенезия просмотрела файлы. — Ты...
— Не скрою, применила программу адаптации. Но — только по внешнему представлению. Все показатели, все цифры и все выкладки остались такими, какими они были получены аппаратурой Медотсека. Здесь никаких 'причёсываний' не было.
— Верю, — произнесла матриарх, ещё раз пересматривая содержимое немногочисленных, но оказавшихся очень информативными файлов. — И...
— Общий вывод, Бена — ты вполне можешь забеременеть и родить детей. Нескольких детей. Никаких признаков того, что репродуктивная система у тебя сколько-нибудь существенно и окончательно нарушена или разрушена, я не нахожу.
— То есть...
— Думаю, Бена, ты права. Если Шепард захочет — ты сможешь забеременеть от него. Даже в возрасте матриарха. Дело за малым — вашим общим единением. И взаимным согласием, конечно.
— Ты просила меня не давить на Джона, Кари, — произнесла матриарх. — Я пока лежала на кушетке там, в 'диагностике', об этом, не скрою, думала. Ты права. Я не имею права давить на Джона здесь. Теперь я это понимаю, думаю, достаточно полно, чтобы согласиться с твоим требованием. Я люблю Джона, это правда, но я не буду использовать любовь... как таран. Я постараюсь, насколько это возможно вообще, быть ближе к Джону, стать для него полезной. Подозреваю, Кари, что мне не суждено остаться здесь, на борту фрегата, надолго даже после того, как я найду свою дочь. Значит, впереди у меня — возвращение на Тессию. Ясно, что вместе с Лиарой. А там... там мне предстоит напрячься. Наша азарийская система... Отдельные её части и система в целом — теперь мне не кажутся уж слишком оптимальными и пригодными для осуществления нормативного реагирования на вызовы ближайшей перспективы, — 'по-книжному' выразилась матриарх. — И я понимаю, что мою влюблённость, мою любовь к Шепарду может весьма неоднозначно, возможно — даже отрицательно — воспринять Лиара. Всё же пятьдесят лет молчания, пятьдесят лет разлуки... — вздохнула, не таясь, старшая Т'Сони. — Теперь я сама не понимаю, как прожила эти годы... Другое понимание, — помедлив, отметила азари. — Совсем другое. А уж как воспримет мою влюблённость, мою любовь к Джону Этита... Нет, я уверена, она поймёт меня в гораздо большей степени, чем Лиара. Во всяком случае — попытается понять, но... не знаю. Я думаю, что нам с Этитой надо будет сделать всё, чтобы теперь жить единой семьёй... Мама, папа и дочка. У Этиты были дочери, но о них она не любит много говорить. А для меня Лиара — единственная. Может быть — это действительно следствие моего статуса, а может быть — это и следствие моего... не очень умного выбора. — Бенезия сказала это, опустив голову. — И вот теперь... я влюблена, я люблю Джона, я счастлива... Я верю в то, что смогу забеременеть и родить ещё одного, хотя бы одного ребёнка. Спасибо, Кари. Я, не скрою, не особо верила, что сохранила минимум необходимого для того, чтобы забеременеть. Всё же мы очень далеко от центров азарийской медицины.
— Цитадель, Бена. У нас впереди — Цитадель, — мягко заметила Чаквас.
— Там... сложно. Не думаю, что мы там задержимся уж очень надолго. И я сейчас... не склонна настраивать себя на перепроверку твоих выводов, Кари. Я вполне доверяю им. — матриарх помедлила. — Постараюсь быть к Джону поближе. Ты права, не следует торопиться. И я — не буду. Хотя очень хочу... как вы, люди, часто выражаетесь, 'испить эту чашу до дна'.
— Бена, не забудь про биотику. Не только мирную, но и... боевую, — тихо сказала Карин.
Бенезия подняла на собеседницу удивлённый взгляд, но Карин осталась серьёзной.
— Да, да, Бена. У нас есть трюм, там достаточно места. Пока мы стоим здесь — ты вполне можешь поддержать свой уровень. И мирной, и боевой биотики. Теперь уже — можно. Диагностика подтвердила — ты восстановилась в достаточной степени. Думаю, тебе будет нужно составить график, скажем так, тренировок. Ты вполне можешь заниматься самостоятельно или тебе с радостью составит компанию Кайден Аленко.
— Да, он сильный биотик, — соглашаясь, кивнула матриарх.
— Не так чтобы очень сильный, — едва заметно усмехнулась Чаквас. — Но всё же два биотика быстрее между собой договорятся. Вот и договорись с ним. Я не сомневаюсь, ему будет чему у тебя поучиться. И теперь подобные нагрузки не будут ему вредны.
— Джон... спас его. — тихо сказала, вставая, старшая Т'Сони.
— Да, — кивнула Чаквас. — Спас. От мигрени. Жуткая головная боль, способная парализовать человека и сделать из него, пусть и временно, но очень надолго — глубокого инвалида.
— Спасибо, Кари, — матриарх пододвинула кресло к столу. — Я пойду к себе. Надо о многом подумать.
— Не забудь о том, что тебе надо наладить режим питания, Бена, — врач встала, шагнула к азари. — И не думай, что наши походы по крестьянским домам — окончены. Нас ждут. А тебя — особенно.
— Меня... приняли?! — удивлённо спросила матриарх.
— Да, — твёрдо сказала Чаквас, уклонившись от дальнейших словесных пояснений.
— Я... рада, — смущённо проговорила азари, поворачиваясь к выходу из Медотсека. — Благодарю, Карин. — она остановилась у тяжёлой створки, подождала, пока полотно, освобождая проход, уйдёт в сторону, перешагнула порог, обернулась. — Вы мне... очень, очень помогли, Карин. Я этого не забуду.
Полупрощально кивнув уходившей азари, Чаквас вернула створку герметдвери на место, повернулась и направилась к своему рабочему столу.
На экране настольного инструментрона уже светились значки прибывших сообщений, среди которых были и несколько файлов от Дэвида.
Устроившись в хорошо знакомом уютном кресле, врач набрала на клавиатуре код.
Лучи буровых установок замерцали и стали меркнуть. Явик встрепенулся, сбрасывая с себя сонливость. Он снова не спал, лишь снизил активность почти всех процессов в своём организме до минимума. Сейчас ассистент подойдёт к пульту, взглянет на показатели...
— До стены осталось пять метров. Автоматика установок бурение завершила нормативно, — сказал учёный, не стремясь непременно обернуться и посмотреть на протеанина. — Три минуты на застывание раствора.
— Добро. — Шепард пружинисто встал на ноги, прогнулся. — Спасибо. Можете полностью выключать установки. Мы с партнёром займёмся проходкой оставшихся пяти метров.
— Ясно — кивнул ассистент, производя необходимые манипуляции с клавиатурой пульта. — Установки — обесточены.
— Я иду, Джон. — Явик подошёл к старпому тогда, когда капитан уже вошёл в тоннель. Лучи наплечных скафандровых прожекторов плясали по стенкам, терялись в глубине. Протеанин, стараясь не бежать, не оглядывался по сторонам, сдерживал нетерпение и волнение.
Шепард шагал не спеша, рассчитав про себя, что они подойдут к месту предстоящей расчистки через три, максимум — через четыре минуты. Волнение и нетерпение партнёра он вполне ощущал, но решил ничего не говорить вслух, понимая, что если надо — Явик сообщит ему всё безмолвно, ставшими привычными для землянина 'мыслеобразами'.
Путь к месту работ занял четыре минуты. Явик оглянулся, взмахнул рукой, выставив "стенку" из биотической 'плёнки'.
Шепард, начавший привыкать к возможностям партнёра, не стал вслух уточнять, для чего это было сделано. И так понятно: чтобы отсечь хронически любопытствующих археологов. Похоже, помахать лопатой и поупражняться с крепежом не придётся. Лопаты протеанин и человек захватили с собой — они лежали у входа в горизонтальный тоннель. А вот крепёж они с собой не взяли. Если бы взяли — археологи под любыми предлогами увязались бы следом за ними или вместе с ними. Так уж настроены учёные: им любые детали и мелочи важны.
'Стенка' стала полностью непрозрачной. Теперь горизонтальный тоннель погрузился в полную темноту. Там, где он выходил в вертикальную шахту, было довольно светло от двух софитов, установленных на высоких треножниках — установки тоже надо было освещать.
Явик, не испытывавший сложностей из-за отсутствия освещения, взял в горсть землю, поднёс к лицу, вдохнул, видимо, принюхиваясь, осторожно повернул руку ладонью вниз, смотрел, как земля сыплется. Вот уже почти и невозможно разобрать, где земля из вертикальной 'стенки', а где — земля из тоннеля.
— Ты прав, Джон, — мыслеобраз, возникший в сознании старпома, не стал для него неожиданностью. — Я намереваюсь применить биотику, чтобы побыстрее получить доступ к стене Базы, — с этими словами протеанин встал в двух шагах от вертикальной 'стенки'. — Пока — встань в трёх шагах позади меня. Это — не долго. И ничего особенного здесь не будет. — Он вытянул обе руки вперёд, сблизил ладони, между которыми вспыхнул сине-голубой шар.
Несколько мгновений — и шар превращается в пирамиду, которая увеличилась в размерах, достигла своим основанием краёв залитого раствором тоннеля и двинулась вперёд, оставляя за собой стенки из спёкшейся породы.
— Теперь — две минуты по вашему счёту времени — и мы получим доступ к стене Базы, — в мыслеобразе, присланном Шепарду протеанином, прозвучало отчётливое удовлетворение.
Явик, поддерживая пирамиду своей энергией, осторожно шагнул вперёд.
Шепард подождал, пока его партнёр сделает четыре шага и, стараясь не спешить, шагнул следом.
Стенки, созданные из спёкшейся породы, выглядели вполне надёжными. Да, способ их создания необычен, а результат — вполне нормативен и приемлем.
Явик осторожно продвигался вперёд, подпитывая своей биотикой слабо шелестевшую энергией 'пирамиду'. Шепард не отставал от партнёра, с интересом оглядывая стенки получавшегося тоннеля. Пять метров, а какие ровные и прочные. Приятно посмотреть и очень приятно идти. Никаких опасений не возникает, никаких сомнений в их прочности и стойкости.
— Со временем... если потребуется, — пришёл от Явика, уже преодолевшего три метра расстояния до стены Базы, новый мыслеобраз, — эти стенки археологи укрепят. Если захотят, конечно. В наших условиях такие стенки стояли пять десятков лет. Без всякого обслуживания, — голос протеанина в мыслеобразе был ровен и спокоен. — Думаю, при необходимости... Впрочем, нет, — воин древней расы остановился, сделав ещё три шага, с усилием раздвинул руки, разведя их в стороны, отчего пирамида резко и быстро стала плоской. — Мы... пришли, — он погасил свечение пирамиды, сбрасывая с пальцев и ладони остатки биотической энергии. — Как давно я её не видел... — протеанин подошёл к стене, опустился на одно колено, осторожно касаясь поверхности, склоняя голову и замирая. — Совсем по-иному воспринимается, чем тогда... в коконе. Совсем по-иному, — он неспешно поднялся на ноги, выпрямился. — Хорошо, что мы поставили стенку. Не всё археологам надо видеть и не всё надо понимать, Джон. Я помню о желании Сташинского увидеть стену базы, но... Пока мы не обойдём большую часть базы, пока мы не найдём саркофаги и не решим основную проблему — не стоит давать археологам возможность знать больше, чем они знают сейчас.
Шепард молчал, ожидая, когда же протеанин пояснит, что следует делать дальше.
Стена, перед которой они стояли, выглядела монолитной. Ни щели, ни намёка на вход.
— Мы пройдём... моим методом, Джон, — пришёл в сознание старпома новый мыслеобраз. — В коконе. Я подготовил для этого всё необходимое. Стена Базы пропустит нас в Периметр, — протеанин обернулся, прислал капитану новый мыслеобраз, не желая ничего озвучивать голосом. — Встань за мной в шаге от меня. Пожалуйста. И — не беспокойся, стена пропустит тебя беспрепятственно.
Старпом выполнил просьбу протеанина. Они вместе сделали шаг, другой — и вокруг возникли внутренние "дублирующие" стены базы. Высоченные, в четыре-пять метров, покрытые странным, напоминающим листовой металл материалом.
— Мы — внутри, — вошёл в сознание человека новый мыслеобраз. — Теперь мы можем говорить как обычно, но я бы предпочёл пока подождать. До момента окончательного решения нашей проблемы. Нам — туда, — протеанин поднял правую руку, указывая куда-то вверх и вправо. — Здесь — мало света. Джон, прошу, притуши прожектора. Я не хочу слишком сильно нарушать тишину и покой этого места.
Уменьшив мощность лучей наплечных скафандровых прожекторов до минимума, Шепард пошёл следом за протеанином, ориентируясь на звук его шагов по плитке пола.
— Это — подземные уровни. Через несколько минут мы спустимся ещё ниже, — пришёл новый мыслеобраз. — Туда, куда отступали все мои коллеги. Я не знаю точно, сколько займёт путь... База будет постепенно, как выразилась Карин, 'разархивироваться', разворачиваться. Но пока что за нами обоими... не будет развёртки. — Явик понимал, что Шепарду придётся докладывать Андерсону, а о чём доложишь, двигаясь едва ли не наугад в почти полной темноте. Хорошо ещё, что шаги слышно, а то ведь вполне можно поверить, что идёшь по очень узкому мостику, где справа и слева — пропасть.
Свернув несколько раз в боковые ответвления, спутники вышли в очередной коридор. Здесь было не намного светлее.
— Залы саркофагов. Не чувствую повреждений системного уровня, — пришёл новый мыслеобраз. — Прости, мне нужно несколько минут, чтобы убедиться в отсутствии проблем с автоматикой уровня. — Явик сделал несколько шагов в сторону. — Пока остановись, постой, пожалуйста, по возможности, на месте. Если всё будет более-менее в порядке, я включу здешнее неяркое освещение.
Минуты истекали медленно. Шепард подумал, что в пределах протеанской базы, даже время идёт по-другому. Явик не появлялся в пределах слышимости и тем более — в пределах видимости. Наверное, пошёл проверять не только этот зал, но и соседние.
Прошло около получаса. Точнее промежуток времени, в течение которого отсутствовал партнёр, Шепард определять не захотел — не было никакого желания смотреть на внутришлемный индикатор или на наручные скафандровые часы.
Шлем старпом надел чисто автоматически. Протеанин возражать не стал, хотя, как понял Шепард, отметил это в памяти. Так, на всякий случай.
— Прости, — наконец пришёл новый мыслеобраз и Явик 'проявился' из темноты в шаге от капитана. — Я не утерпел, обошёл все соседние залы, — он помолчал несколько секунд. — Есть, конечно, отключившиеся саркофаги с моими мёртвыми соплеменниками. И их достаточно много. И есть много саркофагов, сохранность которых примерно равна сохранности моего саркофага. Это... — осторожно заметил Явик, — даёт надежду. Свет пока включать не будем. Я пройдусь по залам ещё раз. Смотреть пока здесь особо нечего. Можешь включить вполнакала прожектора на скафандре, теперь свет не помешает. Здесь, в этом зале, большинство — живые.
— Можно с тобой? — тихо спросил Шепард, выйдя на канал спикера Явика.
— Можно, — вздохнул протеанин. — Знал, что спросишь именно это. Идём. Пока — только посмотрим. Вскрывать залы полностью и активировать саркофаги будем позже.
Похоже, Явик не ждал никакой реакции на свои слова. Молча развернулся и шагнул в полумрак.
Шепард тихо и неспешно последовал за ним.
Наплечные прожектора вырывали из мрака ровные ряды капсул саркофагов. Сейчас человеку невозможно было понять, есть ли внутри них живые протеане.
Явик двигался вперёд почти бесшумно.
