— Шепард, — тихо сказал Скопин. Словно бы он не обращался к гостье, но...
— Не скрою, он... тоже, — подтвердила Кибрит. — И он... по-прежнему не хочет признаваться — ни себе, ни другим разумным, в том, что может быть слабым, имеет право на слабость. По нашим данным, с ним общались и протеанин и азари, но... он закрывается, едва только...
— Едва только они стремятся напомнить ему, что он остался человеком.
— Можно сказать и так, — согласилась эксперт. — И при этом он... он остаётся в форме. Я не понимаю, каким образом ему это удаётся. Сейчас они на пути к Цитадели.
— И там будет очень сложно. Им всем, — сказал полковник. — Хорошо, что пока никому не удалось расшифровать ни Жнеца, ни протеан.
— Думаю, им ещё долго им не удастся их расшифровать. Они и сами не позволят, и нормандовцы этого не допустят, — отметила Кибрит. — Кстати, хорошо, что они уже называют себя именно так. Я получила информацию, что многие из них уже разрабатывают особый знак и хотят сделать его пригодным для ношения на формёнках и скафандрах.
— Хорошо, — согласился полковник. — И то, и другое. Это им поможет. А нам надо сделать так, чтобы им оказали помощь те, от кого помощи они не ждут.
— Третье кольцо стран, командир?
— Да, Зинаида Яновна, — подтвердил полковник. — Третье кольцо стран. Ни Империя, ни Китай, ни Япония, ни Корея, ни тот же Альянс не смогут без поддержки этих 'третьих стран' выдержать весь натиск, который Жнецы организуют, если приблизятся к Солнечной системе. А они, 'креветки' этот натиск организуют. У них — приказ: уничтожить всех высокоорганизованных разумных органиков. И они этот приказ могут выполнить — и выполнят. В очередной раз выполнят. Если мы не заставим Третье кольцо стран очнуться от спячки и начать действовать, — полковник едва удержался от того, чтобы встать и пройтись по кабинету. — Мы пополним список безвозвратных потерь. Ясно, что этого допустить нельзя. С вашей стороны, Зинаида Яновна, что уже сделано по проекту 'Активация'?
— Не так много, как хотелось бы, — прямо сказала Кибрит. Больше часа она рассказывала своему шефу о том, что ей и её отделу удалось сделать в этом направлении. Полковник слушал внимательно, кивал, что-то отмечал у себя в инструментроне. — В общем, по моему отделу — это всё. Больше могут сказать Томин и Знаменский, командир. У них — больше информации по Идену, Цитадели и всему, что связано с этими двумя пунктами.
— Хорошо, — полковник нажал несколько сенсоров на настольном пульте. — Томин, Знаменский. Зайдите ко мне. Сейчас.
Получив утвердительные ответы, хозяин кабинета отодвинул инструментрон в сторону. Кибрит что-то набирала на клавиатуре своего наручного инструментрона — она всегда работала, не хотела испытывать недостаток времени для осуществления всех запланированных дел. Полковник ждал недолго. Три минуты — и в кабинет без стука входят офицеры. Поприветствовав командира, они сели в свободные кресла и вопросительно посмотрели на Кибрит.
— Зинаида Яновна, я благодарю вас и ваших коллег за всё сделанное к этому моменту. Думаю, если нам удастся сохранить темп и полноту, то мы сумеем подготовиться.
— Хоть как-то подготовиться, командир, — сказал Знаменский.
— Вы правы, Пал Палыч, — согласился полковник. — Хоть как-то подготовиться. Зинаида Яновна не даст соврать, мы снова рискуем оказаться неподготовлены в должной степени.
Эксперт кивнула. Томин едва заметно улыбнулся.
— Александр Николаевич. Ваша улыбка говорит о... — полковник Вадим Александрович Скопин, как всегда, зорко наблюдал за реакцией своих коллег на происходящее в кабинете.
— Вы правы, Вадим Александрович, — оперативник не стал кивать, только чуть прикрыл глаза веками. Не моргнул, не мигнул, только чуть прикрыл глаза веками. — Информационная блокада с Идена снята. Срок — не важен, но снята. Мы знаем, что в поддержании информационной блокады участвовали не только нормандовцы, в особенности — сотрудники их поста РЭБ, но и Жнец, а точнее — его пилот, использовавший, конечно же, возможности своего корабля, а также — профильные специалисты Иден-Прайма с помощниками-непрофильниками. В общем, информационная блокада была достаточно плотной и эффективной. Зинаида Яновна сможет сказать точнее, но, на мой взгляд, с планеты ушло не больше десяти процентов всего объёма засекреченной или скрытой информации о происходящем. Это — результат. И, на мой взгляд — хороший результат.
— Я согласна, — эксперт пододвинула к себе инструментрон. — Моя оценка — восемь процентов. И могу уточнить, как и хочет мой коллега, что никакой информации выше третьего уровня закрытости с Идена не ушло. В связи с этим...
— В связи с этим на Иден организовано если не паломничество, то что-то очень близкое к этому, — отметил Томин.
— Отчёты и прогнозные выкладки я читал. — Скопин нажал несколько сенсоров на клавиатуре своего инструментрона. — Вы правы. Теперь — о более конкретном. Шепард многое может пояснить Дэйне. Сумеет это сделать точно и в то же время... мягко. Дэйне сейчас нужна эта мягкость. И точность — тоже нужна. — Скопин не стал переводить взгляд с инструментрона на эксперта. — Можно порадоваться, что нам с вами не придётся вмешиваться в их взаимоотношения. — Знаменский, внимательно слушавший своего шефа, понимал, что именно этого больше всего не хотелось Скопину — вмешиваться в отношения мужчины и женщины. Командир группы как никто знал, насколько эти отношения бывают запутанны и неоднозначны — десять лет он работал в подразделении, занимающимся 'семейными преступлениями'. Таким канцелярским штампованным словосочетанием бюрократы пытались сгладить остроту возникающих в этой сфере проблем. Чиновники очень не любят проблемы, которые лишают их желанного покоя.
— Я уже получила доказательства упрочения и углубления взаимоотношений Шепарда и Бенезии, командир, — эксперт пододвинула к Скопину включённый ридер. — Последние данные, обновлённые.
— Согласен, — полковник просмотрел файлы. — Присутствие рядом с Шепардом матриарха азари не нанесёт ущерба взаимоотношениям Дэйны и Джона, — он пододвинул ридер к Знаменскому. Тот просмотрел файлы, катнул прибор по столешнице к Томину. Оперативник уложился в несколько секунд — он любил читать 'по диагонали', но сейчас вчитываться не было нужды — эксперт и следователь с командиром группы сказали своё слово. И у него не было оснований не доверять их мнению: он сам, пусть и бегло, но ознакомился с файлами. Замолчавший Скопин закрыл инструментрон. — Дэйна правильно поймёт Шепарда. Поймёт его глубоко и полно. И только ей решать, останется ли она рядом с Джоном или нет. Мы вмешиваться не будем. У нас есть проект, имеющий прямое отношение к 'Нормандии', коллеги. И нам, как всегда, придётся уделить внимание этому проекту, — он открыл ящик своего письменного стола, достал три ридера. — Информация на них — одинаковая. Можете ознакомиться. Работа — на месяцы. Так что...
— Значит ли это... — Знаменский просмотрел файлы. — 'Нормандия' будет модернизирована?
— Да. — Скопин кивнул. — И Империя будет финансировать эту модернизацию. В значительной степени. А нам предстоит сделать то, что можем сделать только мы. Уточнять вслух не буду — сами всё понимаете. Есть вопросы? — он обвёл взглядом сидевших напротив лучших своих специалистов. — Нет? Хорошо. Работаем, коллеги, — он едва заметным взмахом руки отпустил их.
Пропустив Кибрит вперёд, Знаменский вышел из кабинета Скопина. Томин, как всегда, задержался — у него было что обсудить с шефом. Полковник не возражал, подождал, пока эксперт и следователь покинут кабинет, а оперативник закроет дверь и вернётся в своё кресло.
— Меня настораживает возможность ненормативного развития событий в сценарии встречи Лиары с нормандовцами, командир, — чётко обозначил основную проблему Томин, пододвигая к Скопину по столешнице включённый ридер. — Информации мало, но она... указывает на проблемы. Лиара может пережить психовстряску, которая проявит её осведомлённость о 'Цербере', а это в свою очередь поставит молодую азари и её мать под удар. — Томин не стал озвучивать детали вслух — Скопин многое знал, а что не знал — умел додумать правильно и быстро. — Задолго до возврата фрегата-прототипа в Азарийское пространство.
— Согласен. — Вадим Александрович просмотрел файлы. — Информации достаточно для того, чтобы поставить это направление под наш контроль, — полковник скопировал файлы на свой настольный инструментрон. — Ситуация с Бенезией, с её попыткой забеременеть от Шепарда... В традициях азари есть... назовём это возможностью. Дочь выходит вперёд матери. Но пребывание Лиары в рабстве...
— Отношения Бенезии и Шепарда могут подвергнуться серьёзному испытанию, командир. — Томин пододвинул ридер к себе. — Я понимаю, что если Бенезия не забеременела от Шепарда сейчас, то... им обоим ещё предстоит разобраться в том, стоит ли вообще матриарху азари беременеть от столь молодого землянина вообще. Я бы предположил, что такое решение и тем более — его реализация будут отложены ими обоими, по взаимному согласию, конечно, на конец войны, а точнее — на послевоенное время.
— Может быть, так будет даже лучше. Но Бенезия — матриарх, она привыкла действовать осторожно, аккуратно, спокойно, — задумчиво сказал Скопин. — А вот Лиара... Она не знает о людях слишком много, а пребывание в рабстве у 'Цербера', издевательства, которым она там подвергалась... Не лучшая основа для понимания того, почему Бенезия полюбила землянина Джона Шепарда. И если пожилая азари действительно знает азарийские традиции, хоть как-то почитает их, считает некоторые сценарии возможными и необходимыми, то... вряд ли её решение повторно попытаться всё же забеременеть от Шепарда... будет быстрым.
— Значит, вы также предполагаете, что и в этом... — осторожно заметил Томин.
— Следует ориентироваться на конец войны, на послевоенное время. — Скопин встал, прошёлся по кабинету, остановился у выходной двери. — Мы ещё не начали войну... Фактически — не начали, формально, конечно, мы её уже начали, но... удивительно, мы сейчас говорим о том, что будем делать после войны. Планируем, предполагаем, отодвигаем на послевоенное время такие важные решения. Не только мы, многие инорасовые разумные.
— Наверное, это потому, что, несмотря на все различия, кое-в-чём мы — едины. А раса, возраст, пол — это слишком слабые разделители. — Томин встал. — Моя группа продолжит отслеживание ситуации, командир. С учётом этого направления. Время встречи Лиары и Бенезии приближается.
— Вы правы. — Скопин вернулся к своему столу, но садиться не стал. — Как всегда, докладываете о любых значимых изменениях. Успехов.
— Есть, командир, — оперативник вышел из кабинета, плотно прикрыв за собой дверь.
'Нормандия'. Шепард. Зал Связи фрегата-прототипа. Бенезия
Что стоили Шепарду эти несколько шагов к двери Зала Связи — знал, наверное, только он. Явик мог о многом догадываться и по-своему объяснять, но знал — только он, Джон Шепард. Больше всего капитан опасался, что вот сейчас он подойдёт к двери, откроет створку, а за ней — Бенезия. Очень не хотелось повторения ситуации с Явиком. Протеанин — мужчина, он — партнёр Шепарда, его, можно сказать, напарник. А Бенезия? Бенезия его подруга. Она — женщина. Кто бы что из людей ни говорил об азари, у Шепарда уже давно сложилось твёрдое убеждение: азари — женщины. А если они не все поголовно рожают детей, то это не значит, что они перестают быть женщинами. Да, они может быть, искусно пользуются психомороком, но ведь любая женщина, если, она, конечно, хоть как-то соответствует стандарту 'настоящей женщины' — колдунья и актриса, а значит может предстать перед окружающими в почти любом образе и в почти что любом виде. По настроению, по желанию, по необходимости — всё равно. Всё же представление об азари, как о межрасовых дипломатах основано не на сиюминутных впечатлениях. Оно раз за разом подтверждалось, укреплялось, углублялось.
Открыв створку, старпом облегчённо вздохнул: коридор возле Зала Связи был пуст. Выйдя, Шепард прикрыл за собой дверь. Если Явик хочет остаться в Зале — его выбор. Он вписался в экипаж и команду корабля, стал 'своим', перестал вызывать у людей ужас и оторопь. Конечно, на это привыкание землянам потребовалось какое-то время, но — хорошо, что оно, это время, у них было. В боевой обстановке пришлось бы привыкать скачкообразно, едва ли не сразу, а сейчас... Хорошо, что пока вокруг не полномасштабная галактическая война, а предвоенное время. Именно предвоенное. Скоро наступит время для мобилизации, пока что идёт скрытая подготовка. Хорошо, что есть возможность подготовиться.
Идя по коридору к своей каюте, Шепард думал о том, стоит ли ему идти мимо Медотсека или надо пойти по другому коридору и избежать встречи с Чаквас. Карин, конечно же, по своим следящим системам уже определила, что он, старпом фрегата-прототипа, находится в нестабильном состоянии. И физическом, и психическом. И вполне могла бы предпринять определённые действия, чтобы помочь справиться с этой нестабильностью. Только вот сейчас становиться пациентом Медотсека Шепарду категорически не хотелось. И он решительно свернул в другой коридор, позволявший пройти мимо Медотсека. Если Карин захочет, она, конечно, со свойственным ей мастерством 'отловит' непокорного 'кандидата в пациенты' и водворит его в свои медицинские владения, но сначала пусть отловит, а он ещё и посопротивляется. Не для вида, а для дела посопротивляется.
После биотической тренировки Бенезия вернулась к себе в салон, подремала в кресле, перекусила, наскоро приготовив себе на кухонном блоке что-то азарийское — сама не поняла, что приготовила, но — поела. Быстро помыла тарелки и чашки, расставила всё по местам. Что-то было неспокойно на душе. Каналы связи были теперь открыты, фрегат 'Нормандия' шёл к Цитадели по обычному маршруту, никаких признаков неблагополучия, а на душе — очень неспокойно. Критическим взглядом окинув салон, матриарх переоделась в другой комбинезон, сменила обувь, взглянула на себя в зеркало и решила пройтись по кораблю. Если уж нельзя теперь по понятным причинам выйти за пределы фрегата, то это обстоятельство не может быть основанием для отказа от прогулок. К своим подругам в их кубрик и к Карин в её любимый Медотсек матриарх хотела заглянуть позднее, после прогулки. Когда? Наверное, тогда, когда она нагуляется вдоволь по коридорам, переходам, лестницам. Что-то ей подсказывало, что необходимо подвигаться и быть сейчас как можно дольше вне салона.
Остановившись на лестнице, матриарх огляделась по сторонам. Экономят нормандовцы — софиты едва теплятся. Ступени видны, но... Надо привыкнуть к их небольшой высоте и к необычному расположению. А так... можно и ноги сломать. Как только Джеф со своими ломкими костями преодолевает эти лестничные марши? А ведь Чаквас заставляет и его двигаться, хотя с синдромом Вролика особо не побегаешь. И даже просто двигаться — так, как привыкли более здоровые люди — не сможешь. Постоянно придётся думать о безопасности, о том, чтобы не оступиться, не поскользнуться.
Поднимающегося снизу, с палубы, где располагался, как она помнила, Зал Связи, Шепарда, матриарх заметила сразу. Остановилась, отметив напряжение в движениях идущего навстречу человека. А когда взглянула на лицо — ей стала ясна причина собственного беспокойства: Шепард пытался скрыть нешуточный душевный раздрай за маской сосредоточенности, свойственной кадровому офицеру ВКС.
