— Хорошо. — Андерсон вызвал вахтенного офицера. — Пройдёмте в мою каюту, капитан.
Шепард кивнул и пошёл слева и позади широко шагавшего командира корабля.
Войдя в каюту, он, уловив разрешающий кивок, заблокировал двери. Андерсон с настольного инструментрона включил настенные экраны. Шепард вывел на них нужные данные.
— В БИЦе я не мог вас о многом спрашивать, капитан, — сказал Андерсон. — Но ясно понимал, что у вас уже готов план, который предусматривает не только маскировку и хождение от планеты к планете, то есть то, что вы обсудили с Прессли. Я догадываюсь, что вы хотели провести несколько полномасштабных тревог и учений, осуществив их и сегодня и завтра.
— Вы правы, командир, — сказал Шепард. — У меня действительно есть план, который предусматривает реальную борьбу с этим кораблем. Разрешите говорить прямо, сэр?
— Только так и не иначе, — сказал Андерсон. — Если уж рисковать кораблём, экипажем, применять боевое оружие, то следует знать точно, что, как и когда делать, — кивнул Андерсон.
— По данным тех же постов наблюдения, связи и контроля, которые получали известные вам данные сканирования корабля, идущего к Иден-Прайму, мне удалось понять, что корабль обладает мощным источником энергии. Я уверен, что очень мощным, если сравнивать его с лучшими ныне известными любой органической разумной расе. Именно он позволяет этому супердредноуту не только быть абсолютно неуязвимым даже для согласованной атаки нескольких наших дредноутов в космосе. Но, как вы уже убедились, я не придерживаюсь мнения о том, что этот корабль будет действовать с орбиты Иден Прайма. И, в силу определенных предпосылок, я уверен, что на поверхности планеты этот корабль более уязвим. А посадку он совершит — в этом у меня сомнений никаких нет.
— А какие у вас предпосылки? — заинтересовался Андерсон.
— Гонять такой корабль на сельскохозяйственную планету только для того, чтобы пострелять по её поверхности с орбиты — слишком маловероятный, хотя, не буду отрицать, возможный ход развития событий. Мне непонятно, почему супердредноут следует исключительно по зоне нашей ответственности. Мне непонятно, почему он с такой точностью нацелен именно на Иден-Прайм. Обычно корабли такого класса пустыми и, тем более — в одиночку — не ходят. Они ходят в мощном сопровождении, в 'ордере'. Значит, всё необходимое этот гигант имеет не вокруг себя, а внутри себя. И в этом всём необходимом я бы отдал приоритет десантным силам. Командование такого корабля, вероятно, способно понять, что выжигание полей, разрушение сельскохозяйственных посёлков и целых городов силами одного даже огромного и мощного корабля — слишком экзотичное и авантюрное, откровенно говоря, занятие. Что означает: прибытие этого монстра на планету Иден-Прайм преследует какие-то другие цели, намного более важные, чем устройство массированных возгораний. — Шепард переключил экраны, выводя на них информацию о протеанских маяках. — Я уже говорил, капитан, что знаю об истинной причине использования нашего корабля именно в районе Иден-Прайм. Протеанский маяк.
— Вы правы, Шепард. — Андерсон кивнул. — Руководством Альянса Систем было принято решение, что найденный землянами на Иден-Прайм протеанский маяк будет передан на Цитадель для проведения совместных исследований этого выдающегося по значению артефакта, оставшегося от вымершей полсотни тысяч лет назад расы.
— Надо ли мне понимать этот жест доброй воли Альянса как попытку повысить политический рейтинг человечества среди рас Цитадели? — осведомился Шепард.
— И это тоже имеет место быть. К сожалению, — сказал Андерсон. — Мне, как офицеру ВКС Альянса, не нравится скрывать подобное от экипажа фрегата, но если они будут об этом знать — это не добавит им спокойствия. Поскольку на борту нашего корабля установлена новейшая система, обеспечивающая невидимость от обнаружения, в том числе и оптическими датчиками слежения, командование ВКС Альянса поручило именно нам произвести выемку маяка и его скоростную доставку на Цитадель. Во всяком случае, от кого бы я ни получал указания или приказы — все ссылались именно на нашу систему невидимости. Уверен, им так приказали поступать вышестоящие начальники. Которые, вполне возможно, никогда не служили в армии. Ни дня. И потому многого... не понимают и не знают. — Андерсон несколько секунд помолчал. — Археологическая группа уже ждёт нас. По последней телеметрии — они уже полностью выкопали маяк. В неповрежденном состоянии, к счастью. Если мы, люди, вообще способны квалифицированно понять, какое состояние для него может быть определено как неповреждённое.
— Когда мы откопали аванпост протеан на Марсе, капитан, — сказал Шепард, — мы там тоже нашли нечто вроде маяка. Во всяком случае, благодаря полученной с аванпоста информации протеан, нам удалось найти и активировать ретранслятор Харон и выйти к Арктуру. Значит ли это, что мы, земляне, рассчитываем иметь долю в полученной из неповреждённого маяка информации, работая в содружестве с главными расами Совета Цитадели?
— Как обычный простой человек, Шепард, я бы ни на какую долю не рассчитывал, — ответил Андерсон. — Но, как офицер Альянса и командир фрегата, я обязан руководствоваться не личными предпочтениями, а более важным уровнем интересов. Во всяком случае, мне пока точно ничего не известно о том, были ли найдены где-либо в галактике ещё такие маяки. Есть, конечно, некие сообщения разной степени обоснованности, но... Наш маяк на Марсе — это больше чем маяк. Это — не обычный передатчик с приёмником, а хранилище информации. Мы, люди, затратили несколько календарных лет на то, чтобы прочесть несколько страниц некоего текста, найти, руководствуясь полученной информацией, ретранслятор Харон, активировать его и выйти к Арктуру. И тут, совсем недавно, в результате раскопок на Иден-Прайм мы находим целый, неповреждённый маяк. Точно такой, какой он, вероятнее всего, должен быть. Неактивированный, к тому же. В кругах руководства Альянса есть разные сценарии развития дальнейших событий, — уточнил командир корабля. — Я понимаю, что этот маяк и нам, землянам, людям, самим бы очень пригодился. Но мы, к сожалению, теперь точно не одиноки во Вселенной и обязаны учиться межзвёздной дипломатии.
— Насколько я понял, командир, — сказал Шепард, — для Совета Цитадели находка маяка в зоне ответственности Земли является нежелательной, если, конечно, маяк не будет переведён на Цитадель и, соответственно, передан в руки Совета.
— Да, Шепард. — Андерсон кивнул. — Мы для Цитадели — слишком молодая раса, — он посмотрел на экраны инструментронов. — Азари — три тысячи лет космических полетов, турианцы — тысяча лет полётов, саларианцы — две тысячи лет пилотируемых дальних полётов по исследованным и неисследованным частям галактики. Естественно, давать нам, людям, возможность самим безраздельно воспользоваться информацией, которая, вне всяких сомнений, заключена в этом маяке, они — все вместе или поодиночке — не захотят в любом случае. Какими бы добрососедскими отношения между нами, людьми и расами Совета не были сейчас и в недалёком прошлом.
— Тогда, командир, я спрошу вас прямо. — Шепард выпрямился, но не принял ни стойку 'смирно', ни положение, удобное для быстрейшего запуска в работу состояния 'Струны'. — Знает ли Совет об этом корабле? — он указал взглядом на экран, по которому курсом к Иден-Прайму ползла почти двухкилометровая креветка, прикрывшаяся шестикилометровым 'коконом' космической пыли.
— Они молчат об этом, капитан Шепард, — ответил Андерсон. — Полагаю, что либо надёжно что-то скрывают, либо просто не знают, как это объяснить, либо просто боятся, поскольку даже 'Путь Предназначения' против такого супердредноута — катер.
— Я не про это говорю, капитан. — Шепард не стал направлять свой взгляд на командира корабля. — Я про то, какую роль вы лично сыграли в том, что этот корабль теперь шастает по нашим зонам ответственности. И держит курс на жемчужину сельскохозяйственной колониальной инфраструктуры Земли.
— Вы и это узнали, — безэмоционально заметил Андерсон. — Что-ж. Поскольку это — теперь часть нашей работы, расскажу. — Он сел поудобнее в кресло. — Сказать по правде, мне было достаточно неприятно видеть, как вы с лёгкостью вскрываете то, что я бы предпочёл держать максимально закрытым, во всяком случае — до своей собственной биологической смерти, — несколько секунд командир молчал. — Я знаю этот корабль, Шепард. Его имя — 'Властелин', реже его называют 'Назара'. Он впервые стал известен как артефакт, открытый учёным, доктором Шу Чианем. Этот доктор в силу определённых причин стал одержим, когда работал с этим артефактом-кораблём. Работы проводились на секретной базе Альянса, расположенной на планете Сидон. Это — большая планета, с тонким слоем атмосферы. Там, под 'купольной' защитой была построена база Альянса, где и проводились исследования. Официально — в области искусственного интеллекта.
— Шу Чиань? Ведущий специалист Галактики по ИскИнам? — заинтересовался Шепард. — Или, во всяком случае, считающийся ведущим? — уточнил капитан-спецназовец.
— Да, Шепард, — подтвердил Андерсон. — Этот проект на Сидоне был весьма опасен для Альянса, ведь искусственный интеллект, как тогда были убеждены слишком многие люди, способен подчинить всё человечество, а следом — все остальные разумные органические расы, если не научиться контролировать, ограничивать и эффективными способами управлять его развитием. — Андерсон помедлил. — Я бы так не говорил, но мне пришлось вмешаться в этот проект, в его работу тогда, когда Шу Чиань попал под влияние этого корабля.
— Ментальное влияние? Мягкое перепрограммирование? Индоктринация? — спросил Шепард.
— Если вы уже знаете, что стоит за этими терминами... — произнёс Андерсон. — То мне вряд ли что можно добавить. Да, доктор Шу Чиань попал под влияние этого монстра. Оказалось, что корабль владеет результативной технологией влияния на разум, а, следовательно — на поведение разумного существа. Проще говоря... он их способен подчинить и управлять ими. Корабль этот был обнаружен неподалёку от пространства, занятого к тому времени гетами. Рядом с Шу Чианем работала Кали Сандерс, официально она была представителем технического персонала, а неофициально... Кто знает, кто знает. — Андерсон помедлил с продолжением рассказа несколько секунд. Шепард сделал отметку в своей памяти. — Заметив неадекватность поведения Шу Чианя, она стала пытаться доложить об этом 'нестандартном поведении' в Альянс Систем. Взяв с собой данные по ведущимся на тот момент совершенно секретным исследованиям, Кали бежала на Элизиум — самую большую колонию людей в Скиллианском пределе. Там все обитатели в то время были помешаны на безопасности и Кали решила, что она там тоже будет защищена. А к тому времени, когда Сандерс уже находилась на Элизиуме, база на Сидоне была атакована 'Синими Светилами'. Сами понимаете Шепард, что Сандерс, бежавшая с базы незадолго до начала этого нападения, становилась одним из основных подозреваемых в его организации. Даже тот факт, что 'Синие Светила' сами хотели захватить Кали, не дал официальным, можно сказать, государственным силам правопорядка оснований снять с неё подозрения. — Андерсон теперь говорил 'рвано', делал частые паузы в изложении и мелкими глотками пил воду из большого бокала. — Был там еще один персонаж, доктор Цянь. Он захватил Кали, рассчитывая, что она поможет ему в его исследованиях. Я тогда был выдвинут на уровень кандидата в Спектры, моим куратором назначили Спектра Сарена Артериуса. Именно я под чужим, конечно, именем вывез Кали с Элизиума. И именно мне вместе с Сареном пришлось штурмовать завод по производству нулевого элемента, фактически — горно-обогатительный завод, а вы, Шепард, уверен, хорошо знаете, насколько они огромны и тяжелы для штурма малыми силами. — Андерсон замолчал на несколько секунд, собираясь с силами и с мыслями. — Тогда-то Сарен и проявил себя... Во всей красе. Я отказался взрывать завод, поскольку в тот момент на нём, в его цехах и на территории ещё оставались работники. А Сарен... Он не только взорвал завод, но и подставил меня, доложив и, думается, по-своему убедительно доказав Совету Цитадели, что это произошло по моей вине. Кали... она была там. Этот Цянь держал её там. — Андерсон отпил глоток из бокала. — Заложницей, пленницей. Не знаю точно, кем он её тогда считал. Но держал — крепко. Мы — я и Кали — потом, когда с меня сняли статус кандидата в Спектры, встречались только несколько раз. И с каждым разом я чувствовал, что она от меня отдаляется. Она перешла в Академию, названную в честь её отца, адмирала Грисома. Работала там консультантом. — Андерсон сделал новый глоток воды из бокала. — Сложно всё это. Я уж думал, что никогда не встречусь с этим чудовищем, Шепард. — Андерсон поднял взгляд на экран, где светился силуэт корабля-монстра. И мне... мне крайне неприятно говорить, но Кали и Сарен... Они ровесники. Не знаю, почему, но — неприятно.
В каюте воцарилось молчание. Шепард обдумывал сказанное Андерсоном. Командир корабля продолжал мелкими глотками пить воду из большого бокала.
— Джон, идите. Занимайтесь экипажем и кораблём. Мне надо побыть одному. Решить, что делать дальше, — сказал Андерсон, когда прошло более получаса. — Как бы там ни было, нам придётся воевать. И, если сможем, то — победить.
Шепард молча встал, кивнул командиру корабля и вышел, плотно притворив за собой дверь командирской каюты. К нему уже спешил лейтенант Аленко.
— Капитан, сэр. Разрешите доложить? — офицер остановился в двух шагах от Шепарда, принял строевую стойку 'смирно'.
— Докладывайте, лейтенант. — Шепард остановился, повернулся к Кайдену.
— Капрал Дженкинс тренировку завершил, — чётко сказал Аленко. — Вместе с ним частично завершили свою тренировку пять военных полисменов. Какие будут приказания, сэр?
— Продолжать тренировку. — Шепард внутренне обрёл настройку 'Струны'. — Прикажите всем тренирующимся облачиться в полный комплект боевых скафандров и брони, а также взять настоящее, но разряженное оружие. Продолжать тренировку только в скафандрах, броне и с оружием, — уточнил капитан, видя удивление на лице лейтенанта. — После окончания тренировки — пусть все отдохнут, пообедают. Вам приказываю составить график суточных боевых дежурств. Для нашей группы быстрого реагирования. Из состава десантного экипажа — три-пять человек. На дежурстве всем членам группы быть в броне, скафандрах, надетых шлемах и с боевым оружием. Что-то непонятно, лейтенант?
— Извините, сэр. Может это и не так важно сейчас, но я совершенно не чувствую никакой мигрени. Раньше, в это предобеденное время она меня буквально пожирала, — ответил Аленко.
— Рад за вас, лейтенант, — губы Шепарда тронула едва заметная усмешка. — Полагаю, что избавившись от мигрени, вы теперь сможете уделять почти полные сутки работе с экипажем. И с десантной группой — в особенности. Ещё какие-то вопросы?
— Никак нет, сэр. Разрешите идти? — Аленко вытянулся ещё больше, козырнул.
— Идите, лейтенант. — Шепард отдал воинское зеркальное приветствие в ответ на приветствие лейтенанта и не спеша направился к пилотской кабине.
