— О! — Впечатлилась Зульрин, а Дорбейа, до этого молча слушавшая, вопросительно подняла бровь. Листик тоже подняла бровь, потом подняла другую. Подвигав бровями вверх, вниз, девочка удовлетворённо хмыкнула. А Зульрин, внимательно наблюдавшая за действиями девочки, спросила:
— А как? Как открыть неземную красоту? Так чтоб валялись у ног?
— Очень просто, надо раздеться, — снова хмыкнула девочка.
— Как? Как раздеться? — Поражённо спросила Зульрин.
— Совсем, — коротко пояснила Листик и усмехнувшись добавила, — а если ещё и в речку зайдёшь, то будут у ног валяться мокрыми!
Ночь в горах совсем не такая как в пустыне, вроде та же темнота, такой же холодный воздух, такие же большие и яркие звёзды, но всё же чем-то отличается. Чем-то совсем неуловимым, может тем, что ближе к небу, но и в горных долинах такое же ощущение близости неба.
У костра, горящего в проёме между повозками, сидели двое охранников. Сидели, как и положено внутри защитного круга образованного сетью. Костёр горел на самой границе защитного круга, не столько освещая подходы, сколько слепя караульных. Сидели Саман и Халан, им снова выпало стоять, вернее, сидеть первую смену. Саман теперь уже не столь рьяно нёс службу, он, как и Халан, смотрел на костёр. Потом поднял взгляд на узел на сети и спросил:
— Дядька Халан, а зачем мы сидим? Сеть-то сторожит и охраняет, вон, гляди, уже шестая!
Саман показал на слегка обгоревший труп геруи. Словно подтверждая его слова, по куполу скатилась ещё одна тушка ночной нежити.
— Знатно госпожа Лионелла зарядила сеть, вон вишь, как, даже коснуться не успевают, сразу падают. — Довольно заметил старший охранник и удовлетворённо добавил, — знатно зарядила, раньше пока геруи убьет так с полминуты, иногда, проходило. Смотреть боязно было — а как прорвёт сеть? Тогда в дыру бросится вся стая!
— Дядька Халан, а чё они всем скопом не кинуться, мож и прорвали бы сеть?
— Не, сеть так устроена, что чем сильней по ней ударишь, тем сильней она ответит. Вот они и пытаются по одиночке прогрызть.
— Да неужто геруи-то соображают? Откуда они знают, что грызть надо? Разве у нежити разум есть?
— Откуда мне знать? Я что маг? Ты у госпожи Лионеллы спроси, она ж тебя сегодня из реки вытащила. — Усмехнулся Халан, — вот ты и попроси её растолковать, по дружески...
— Да, по дружески! Я чуть там не помер, когда она на меня со дна речки прыгнула!
Саман замолчал, снова переживая своё приключение у реки, Халан, тоже молчал, ему, как и остальным охранникам, об этом рассказал Абудархайн. Так они, некоторое время, сидели молча. Потом Саман снова спросил:
— Дядька Халан, так чего мы сидим-то? Ведь тогда, сеть от Харарха-то не защитила бы? Он бы меня утащил и съел бы!
— Ну, я ж тебе говорил — сидел ты неправильно, слишком близко к границе круга, а хараху сеть не преграда он её прорвал бы в любом месте. Тихо прорвал бы, никто бы и не заметил. Но он бы животину утащить попытался, а мы бы увидели и предупреждение сделали бы, чтоб никто из повозки-то не выскочил на тревогу, а то харарах мог если не утащить, то прибить, — охранник показал на чуть светящийся узел.
— Но он же в меня метил! А не в лошадь или врома! Если бы я и дальше там так сидел, он бы меня достал бы! Вытащил бы и съел!
— Оно и странно, эти твари никогда через костёр не нападают. Но не волнуйся, если бы харарх тебя схватил, я б увидел и тревогу поднял, а если бы меня харарх схватил, то ты должен был бы сигнал подать! Тебе же показывали — как! — Халан показал на ещё один узел, но глянув на Самана, на остекленевшие глаза того, тяжело вздохнул, видно молодой очень живо представил, как хищная нежить его вытащила из защитного круга и теперь поедает.
— Эх, салага, учить вас и учить, а всё равно бестолочь и откуда такие берутся! — Вздохнул старший охранник, поднялся, сделал шаг и толкнул молодого, тот очнулся от своего кошмарного видения, Халан удовлетворённо хмыкнул и добавил:
— Доля наша такая...
— Какая?! Быть съеденным?!
— Съеденным или стрелу грудью поймать, от меча разбойного лечь. Такая наша работа — охранять караван, иногда, ценой своей жизни. А если минует эта судьба, выживешь — то обеспеченная старость, внуки которым рассказываешь о своих походах... Эх! Это мой последний поход, не думал, что он таким будет, ведь сколько погибло...
— Дядька Халан, но мы-то живы остались... — Саман уже немножко отошёл от своих переживаний, Халан на него посмотрел неодобрительно и с некоторой жалостью, уж слишком впечатлительный был этот молодой охранник, такие долго не живут. А молодой, видно, теперь вспомнил стычку с разбойниками, стоившую жизни большинству охранников каравана:
— Дядька Халан, а если разбойники нападут? Вот так на стоянке, ночью, сеть поможет?
— Поможет, от стрелы защитит, да и сразу прорваться лиходеям не даст, но тут не зевай, сеть долго не простоит, надо всех поднимать, да борониться, мечами, стрелами. Тут уж как боги рассудят, будет их воля — отобьёмся, нет, то поляжем как товарищи наши... — Старший вздохнул, вспомнив погибших товарищей.
— А если маг у лиходеев будет? Он может сеть тихонько убрать?
— Чтоб убрать сеть, Саман, маг сильный нужен, таких у разбойников не бывает.
— А почему, дядька Халан, почему у разбойников не бывает сильных магов?
— Эх ты, деревня! А самому покумекать? В разбойники-то идут те, кого лёгкие деньги манят, кто честно заработать не хочет или не может. Сильный маг-то завсегда денежку заработать сумеет.
— А ежели обидит его кто?
— А ежели кто обидит такого мага, то он сам с обидчиком поквитаться может, а ежели не сможет, то никакие разбойники ему не помогут, не, у них маги слабые. Вон наш Турим, на что слабым был, так и то двух разбойных магов уложил, лиходеи потому от нас и отстали, что магов своих лишились.
— Но Турим же погиб!
— Так достали-то его стрелой, как раз в тот момент, когда он с последним магом разбирался. Но он бы с сетью не совладал, сеть бы и его сразу не пропустила бы, это если бы он разбойником был. Так что не боись, не подкрадутся к нам разбойники незамеченными. Сеть предупредит. — Оптимистично закончил Халан.
— А вот вечером, когда ставили, сеть совсем повисла, это чего? — Спросил младший, взглянув на упругий купол.
— Разрядилась, сеть — магический артефакт, его заряжать надо, а тут старшой наш не досмотрел, вот и разрядилась....
— Ага! — Старшего охранника прервал звонкий, но в то же время чуть хрипловатый голос, — разрядилась, а потом зарядилась.
— Госпожа Лионелла! Что-то случилось? — Подхватился старший, а младший в ужасе завертел головой, ожидая нападения очередной ночной твари.
— Неа, погулять пойду. — Улыбнулась девочка и шагнула за защитный периметр, растаяв в ночной темноте.
— А госпожа Лионелла-то зарядила, — с благоговением глядя в темноту, куда скрылась девочка, произнёс Саман. И видно сделав вывод из всего выше сказанного, с тем же почтением добавил: — Выходит она может сеть разрядить, раз зарядила!
— Может, — тихо сказал Халан, видно, над этим он раньше не задумывался, и теперь сама мысль, что эта девочка может лишить весь караван защиты, привела его если не в ужас, то в состояние близкое к нему. Некоторое время охранник напряжённо думал, потом успокоено вздохнул:
— Так она же и ведёт караван! Если бы хотела, то давно бы нас... Но она тока нас спасает. Нет, она не разрядит!
Большая кошка притаилась среди скал и терпеливо ждала. Странное сооружение очень вкусно пахло, там была еда, но чуть светящаяся сеть, накрывавшая это сооружение, не давала туда проникнуть. На самом деле защитная сеть не светилась, но все кошачьи видят магические проявления, независимо от того большие эти кошки или малые. Большой полосатый зверь видел и сеть, и обгоревшие тушки геруи скатывающиеся с купола этого сооружения, видела кошка и стаю этой ночной нежити, сама оставаясь для них невидимой. Голод заставил бы зверя съесть и этих мало аппетитных тварей, но у неё были ещё и котята, а им нужно было, кроме молока, ещё и мясо. Хорошее мясо. Да и молока у кошки было очень мало, а котята хотели есть. Кошка уже было решилась на атаку, сквозь пылающий костёр, за ним сидели двуногие, кошка надеялась с ними справиться, а потом утащить вкусную четвероногую еду. Но свечение, чуть усилившись, удержало кошку от атаки, было в нём что-то опасное. Полосатая не сидела бы здесь, она бы поймала более привычную для себя добычу — горного козла, но эта кошка была ранена. Она попала в ловушку, которую ставят зелёные двуногие, ловушка была глупая и кошка из неё выбралась, но лапа была повреждена и теперь поймать горного козла, было очень трудно, разве что самого глупого, но как известно, они хоть и козлы, но не глупые. А котята хотели есть!
Кошка насторожилась, у костра появился третий двуногий, он постоял там несколько мгновений и шагнул из-под светящейся сетки. Шагнул и пропал. Шорох рядом насторожил кошку, она скосила глаза и увидела маленького двуногого. Вид был как у двуногого, но это был котёнок! Пусть чужой, но котёнок! Его тоже надо защитить и накормить! Но что-то в этом котёнке было такое... Кошка заурчала и протянула свою повреждённую лапу. Котёнок её обнял и заурчал в ответ, через некоторое время большой зверь почувствовал, что лапа здорова. Мало того, полосатая испытала прилив сил, будто и не голодала до этого.
— Молочка хочу, — тихонько сказал двуногий котёнок, сказал на языке людей, но кошка его поняла. А этот странный котёнок словно подхватил кошку и перенёс на выступ скалы, под ним на другом выступе гордо стоял козёл. Именно стоял, потому что удар когтистой лапы сразу сломал козлу хребет. Странный котёнок снова заурчал, как-то радостно заурчал. Снова кошку словно подхватила какая-то сила и она оказалась у своего логова. Выкатившиеся оттуда котята, почуявшие свою мать, набросились на добычу. Кошка сделала несколько надкусов на туше добычи, чтоб котятам было удобнее есть и слизывать кровь, замерла рядом. А странный котёнок урчал и гладил её. Это было очень приятно. Когда котята насытились, кошка доела тушу. Котята были ещё маленькие, много не съели. Потом котята пили молоко, все пили, странный котёнок тоже. Кошка лежала и довольно урчала, глядя на сосущих котят.
На скале над логовом за этим наблюдала женщина-змея. Она поняла, что кто-то в этом странном караване увидел засаду, что она подготовила. Поэтому она, сделав засаду на выходе ущелья, в которое ушел караван, решила напасть на лагерь людей ночью. Тролли были на подходе и два лузакха, тоже уже почти подползли. Атакующие геруи должны были отвлечь мага, но маг вот он, здесь, внизу, под скалой. Этот маг — рыжая самочка занимается тем, чем должна была бы заняться она, но она увлечённая странным караваном, совсем забыла о том, что было её обязанностью. Женщина-змея задумчиво смотрела на урчащих кошек и также как они урчащую самочку. Рыжая девочка подняла глаза и покачала головой. Женщина-змея замерла, на неё смотрел дракон! Не тот дракон, что уничтожил харархов, другой меньше и другого цвета, но это был дракон! Но кроме этого это был ещё и детёныш змеелюд, детеныш, только вступивший в стадию взросления, об этом ясно говорила отметка на ауре этого детёныша! Женщина замерла, а этот странный детёныш улыбнулся и исчез. Кошка продолжавшая урчать, довольно жмурилась, поглядывая на своих заснувших сытых котят.
Караван привычным походным порядком двигался по всё сужающемуся ущелью. Впереди рыжим огоньком ехала, очень чем-то довольная, девочка. Рядом с ней, как всегда, скакал караванщик. Извилистое ущелье становилось всё уже и темнее. В это ущелье свернули полчаса назад. Свернули из того более широкого ущелья, в котором была речка. За очередным поворотом, караванщик в этом мог поклясться, путь преградила глухая скала. Абудархайн повернулся к девочке, чтоб задать той вопрос, о том, куда это они так быстро двигаются, там же тупик, как весь караван накрыл белый туман. Такой густой, что ничего не было видно на расстоянии вытянутой руки. Но никто не успел не, то что испугаться, но даже удивиться — туман пропал. Вместо глухой стены, которую видел караванщик, впереди было расширяющееся ущелье. Ущелье более широкое, чем, то по которому ехали до сих пор. Тут росли деревья и бежала речка, побольше той, в которой вчера купалась девочка. Абудархайн задал вопрос, но не тот, что хотел задать сразу:
— Госпожа Лионелла, где мы?
Девочка не ответила, в глаза караванщику ударили лучи солнца, поднимающегося из-за горы, а когда въезжали в то узкое ущелье, то, ещё заслоняемое горами солнце всходило за спиной! Растерянный караванщик и, судя по удивлённым крикам людей не только он, спросил:
— Как это? Мы же ехали на запад?!
— Мы едем на юг, — ответила девочка, — так не всё ли равно, с какой стороны мы к нему подъедем, с запада или востока?
Абудархайн, слегка ошалевший от такого ответа, замолчал, пытаясь осмыслить сказанное девочкой. Может поэтому он не заметил существо преградившее каравану дорогу. Если сверху до пояса, это, несомненно, была женщина, то ниже... Её обнажённую верхнюю половину, поддерживало мощное змеиное тело, так как эту её часть, свернувшуюся кольцами, назвать просто хвостом, было нельзя!
Листик подняла руку, останавливая караван. Люди испуганно загомонили, а вот животные оставались спокойными, будто это запланированная остановка и на дороге не стоит это существо, верхняя половина которого превосходит обычную человеческую в два раза. Женщина-змея скользнула вперёд, одним движением преодолев несколько десятков метров, отделявших её от девочки. А та остановила движением руки, неизвестно как оказавшегося с ней рядом наёмника, который попытался заслонить собой свою племянницу, при этом девочка произнесла своё привычное:
— Ага!
— Кто ты? — Изумлённо спросила женщина низким голосом, спросила на одном из языков мира Айдара. Караванщик понял, так как знал этот язык. А женщина вопросительно смотрела на девочку, слегка расширившимися, удивлёнными глазами.
— Листик, — ответила девочка, глядя в глаза этому существу, возвышающемуся над ней, сидящей на лошади, на две головы. Потом девочка протянула вперёд руки и предложила: — Поговорим?
— Поговорим, — кивнула женщина и добавила, с ударением на первый слог, — Агга.
Потом женщина, неожиданно выбросив вперёд руки, выхватила Листика из седла и скользящим движением скрылась за ближайшими скалами. Наёмник Усим, расслабился и глядя на караванщика, предложил:
— Привал?
— Надолго? — Вздохнув, спросил караванщик, он понимал, что продолжать движение без госпожи Лионелы не стоит. Можно конечно, положась на удачу, двигаться по этому ущелью дальше, ведь другой дороги всё равно нет. Но это могло быть и опасно, и бессмысленно, ведь неизвестно куда эта дорога выведет и что там может ждать караван. Наёмник Усим ответил, пожав плечами:
— Пока не поговорят.
Караван так и застыл в походной колонне, никто не спешивался и не вылезал из повозок. Завтракали несколько часов назад, так что готовить пищу не имело смысла, да и неизвестно было, сколько продлятся эти переговоры госпожи Лионеллы с этим существом. Тем более что и наёмник остался в седле, только подхватил повод лошадки девочки. Так прошло четверть часа, люди и лошади уже начали проявлять беспокойство, только могучие вромы меланхолично махали хвостами, видно им было всё равно, что идти, что стоять на месте. Женщина-змея возникла прямо у лошадки Листика, как она вышла из-за скал и как подошла, никто не заметил, кроме наёмника. Он за несколько мгновений до появления этой женщины-змеи развернулся в ту сторону. Женщина по-прежнему держала девочку на руках, но держала, так как матери держат детей — очень бережно и осторожно. Также осторожно посадив девочку на её лошадку, женщина сказала:
