Случайный попутчик

Итак, что он узнал? Планы Кеноби и Йоды: Зеленым они не помеха — если у гранд-мастера все получится, то кореллианские джедаи только выиграют, как и все прочие Светлые. Если не получится (а план был все-таки слишком уж вычурным и ненадежным, во многом завися от случайного стечения обстоятельств), то они тоже не проиграют — хотя бы внимание ситхов и инквизиторов будет отвлечено. Хотя Оби-Ван, вон, уверен в успехе. Иначе, наверняка, к Дорину, да и к нему самому, Нейе, клиньев бы не подбивал, на предмет проверки лояльности старому руководству Ордена. А ему что? — если план Йоды вправду выгорит, Халкион первым признает его власть и авторитет! Дальше: непонятные "ученики" Дорина Се"Ола, которых он партиями — одна меняет другую, а потом ей на замену приходит следующая, — отправляет на помощь Альянсу. Вроде бы и понемногу — одновременно в Сопротивлении служат от силы два десятка форсъюзеров из праксеума мастера Се"Ола. Но, Гарм уверяет, что ротацию личного состава люди Дорина проводили уже раза четыре! За это время через ряды Альянса прошло несколько десятков форсъюзеров. И, это явно не все ученики, которых собрал у себя Дорин: в рядах Сопротивления сражались лишь те, кто уже имел соответствующие опыт и знания, а не сопливые пацаны какие! Наверное, это самая большая организованная сила Светлых форсеров, со времен падения Ордена, про которую только слышал Нейя. При таких раскладах, позиции Альянса стали куда более прочными, чем были раньше. Что же, это тоже хорошо.

Ситхи... — лишнее подтверждение того, кем именно на самом деле являлся Дарт Вейдер, это неприятно. Более того, это по-настоящему плохо! Нейя, в прошлую войну, пересекался со Скайуокерм-старшим: уже тогда ему было ясно (да и не ему одному, в Ордене), что Энакин далеко пойдет — Избранным он там был, или не Избранным, но Скайуокер был чертовски талантливым и разносторонне одаренным парнем. Одно то, как вчерашний падаван, постоянно не вылезающий с фронтов идущей войны, сумел за каких-то два года сделать из свой ученицы — вздорного и своевольного, хоть и очень способного юнлинга, надо признать, — настоящего джедая чего стоило. Конечно, для высокой должности Энакин и вправду был молод, но то, как им помыкал Высший Совет (ладно, кое-кто из Высшего Совета — до Нейи доходили только слухи, на сей счет)... — что же, к добру все это не привело. Интересно, считает ли Йода лично себя виноватым в том, что Скайуокер предал Орден и перешел на сторону ситха? С Кеноби то все ясно, в этом вопросе, но что он тогда мог сделать в Совете для своего бывшего падавана? А теперь джедаи, в лице его бывшего ученика, имеют врага пострашнее, чем даже Дарт Сидиус.

Ладно, Йода и Кеноби сами накосячили когда-то, пусть сами, теперь, и разбираются с этим!

С учениками Дорина Се"Ола тоже, пока, придется придержать своих людей. И Гарму посоветовать, чтобы не особо к ним лез: это может не понравиться и Йоде, и кое-кому из руководства Альянса. Да вон, той же Амидале, которая наверняка считает их "своим" личным активом (на что, по правде, имеет право). Ну и пусть, это тоже не к спеху — разберемся, со временем. Точно так же, как и с ее детьми — получится там, с планами гранд-мастера, или нет. И теперь, когда он сумел выяснить все нужные подробности, Зеленым джедаям можно будет заняться, в ближайшее время, более насущными для себя делами.

* * *

Произнесенное мысленно ругательство заставило Оби-Вана покраснеть — тоже мысленно, разумеется — за свою достаточно долгую и бурную жизнь, по-настоящему сквернословить он так и не научился. Но, каков Халкион то!!? Говорил же когда-то кто-то из старших собратьев-магистров, что политиканство однажды погубит Орден: похоже, что некоторые ничему не научились на прошлых ошибках. Попытки кореллианца играть "в политику" (а это, как ни крути, были именно такие попытки), одновременно злили и расстраивали Кеноби — пришлось даже приложить некоторое усилие, чтобы держать эмоции под контролем, чего с ним давно не случалось. Прав оказался Йода, когда сказал ему много лет назад, что открытая борьба с ситхами неизбежно вернет джедаев к тому состоянию, в котором они пребывали до Руусана! Собственно, первые звоночки прозвенели еще во время Войны клонов, но не все тогда поняли это. Йода, вон, понял. Но, повернуть вспять ход вещей не удалось и ему: слишком уж многие мастера в Ордене, как виделось теперь издалека, примеряли тогда на себя мантии лордов-джедаев.

Вообще, историю Ордена Кеноби знал хорошо. Да, по большому счету, любой мастер, получивший доступ к закрытой части Архивов, знал ее не хуже: когда-то, в прежние времена, жизнью Ордена управляло именно общее собрание мастеров-джедаев — тех, кто достиг достаточного уровня знаний, опыта и мудрости, чтобы вести своих младших собратьев за собой, выбирая путь. Потом, после Руусана, порядок поменялся радикально — не без причины, понятное дело! — Но, видимо, слишком многие из уцелевших джедаев разделяли вздорное мнение о том, что именно деятельность Высшего Совета привела Орден к краху. Имея перед глазами пример в виде старых образцов, кое-кто не прочь был возродить прежние "демократические традиции"...

Тут Оби-Ван опять невольно скривился: на демократию, во всех ее видах и позах, он за свою жизнь насмотрелся предостаточно! Собственно, все эти игры в демократию и закончились двадцать с лишнем лет назад победой ситхов.

И вот сейчас, наверняка увидев в Силе знаки грядущих перемен, наиболее активные из уцелевших собратьев начинают потихоньку действовать. Кто-то, как Нейя Халкион, не стесняясь готовит почву для того, чтобы вернуть старинные порядки: "Лорд Кореллии" ведь и вправду звучит куда весомее, чем просто "мастер Халкион"! Те, кто прячется на Хейпсе, кажется, просто стали тяготиться навязчивым "гостеприимством" хозяев — этих Кеноби понимал прекрасно, хотя, кажется, их посланник ему не очень доверял. А вот Дорин и его люди, и в особенности: эти его нежданные "союзники"... — кое от кого на Волике перло Темной Стороной Силы так, как будто Оби-Ван опять стоял рядом с проклятым деревом на Дагобе, возле которого построил себе хижину гранд-мастер Йода. Он не стал задавать Дорину неудобных вопросов, может быть — зря.

Впрочем, ладно — насчет этого тоже можно посоветоваться с Йодой. Кеноби много раз убеждался в мудрости учителя учителей в прошлом. Тем более, что именно среди учеников праксеума Дорина Темных и вправду не было. А Темные в качестве временных союзников... — может, и вправду стоит попробовать, если это поможет скинуть власть ситхов?

Итак, с помощью Амидалы добыть здесь надежный транспорт — без пилотов, разумеется, лишние свидетели ему не нужны. Конечно, можно было бы попросить Крэйна и самому, вряд ли тот отказал бы, прекрасно зная, кем был Кеноби, но через Амидалу будет проще и надежнее. Да и, поговорить с ней тоже не помешало бы: с чего вдруг она решила дать Люку возможность повоевать за Альянс на фронте, вместе с ребятами Дорина, в составе соединения адмирала Крэйна? Или это Люк упросил мать сам? — в его возрасте молодые люди склонны делать глупости. Хорошо хоть, что насчет дочери и Зимы планы Амидалы ни на капельку не поменялись. Что же, и ему с гранд-мастером будет спокойнее, если девочка останется под присмотром: в отличие от брата, Лейя была более склонна давать волю эмоциям. А где неконтролируемые эмоции, там и до Темной Стороны уже совсем не далеко. Хотя, опять-таки, надо отдать должное Дорину и его команде единомышленников: привести девушку в надежные рамки, кажется, им удалось. Во всяком случае, Лейя до учебы на Волике, и Лейя после учебы на Волике выглядели как небо и земля — куда там делась капризная и своенравная принцесса-мажорка? А вот с младшим Скайуокером Дорин даже немного перестарался — от слегка наивного татуинского паренька-идеалиста не осталось и следа. Нет, Люк и раньше за словом в карман не лез, был мальчиком не из пугливых, но теперь... — парень стал слишком напоминать отца в молодости. Как выразился однажды Жан Сэнд по другому поводу: "умеет человек найти на свою жопу приключений". И, что хуже всего, пытаться сейчас "лепить" из парня что-то свое уже бессмысленно: расплавленный металл принял форму и успел застыть!

Да, строить планы насчет Лейи и Люка пока не стоит. Тем более, что это, собственно, и большого смысла не имеет: рано или поздно, пока они оба находятся в рядах Альянса, ситхи про них, так или иначе, прослышат. Реакцию Энакина Оби-Ван мог предсказать почти наверняка. Реакция Сидиуса, по большому счету, будет реакцией на намерения и действия Дарта Вейдера, даже если на самих детей у старшего ситха тоже будут какие-то свои планы. А им с Йодой, так или иначе, придется играть вторам номером, подстраиваясь под действия врагов.

Все происшедшее за последнее время надо обсудить с гранд-мастером: может он, Кеноби, упускает что-то важное? А еще, ему было интересно узнать — как там поживает Второй? По идее, Йода уже должен был начать заниматься его обучением путям Силы, давно пора...

А если... — нет! — когда ситхи падут, возрожденному Ордену могут понадобиться все, кто сумел уцелеть за этот время невзгод. С Волика, с Хейпса, даже с Кореллии, в конце концов, если Нейя Халкион умерит свои амбиции и возьмется за ум. И об этом тоже требуется переговорить с учителем учителей.

Оби-Ван прикинул, что если ему дадут подходящий кораблик, то отсюда до Дагобы полет займет неделю-полторы от силы, даже по обходным маршрутам.

* * *

*

Дерзкие и красивые

И совсем уже бесстрастно,

ангел утренней звезды.

— Без моей команды, — скажет

может, все-таки взлетишь.

Как обычно, перед отлетом пришлось присутствовать на организованном, по поводу этого самого отлета высокого начальства, импровизированном митинге. Матери хорошо: "Советница Таффо" раньше наловчилась игнорировать подобные мероприятия, и теперь к ней никто из местного отдела пропаганды и агитации даже не подкатывался с предложением толкнуть какую-нибудь речугу. А вот самой Лейе, за старые ее грехи — любила она, по молодости глупости, зажигать на таких вот массовых мероприятиях, считая это своим долгом! — пришлось отдуваться по полной. Хорошо хоть, сенатор Бел Иблис взял основную роль на себя, и самой девушке надо было поработать чем-то вроде команды разогрева.

Вот покойная тетя Мон подобные сборища любила, чувствуя себя в их атмосфере, как рыба в воде. Упивалась энергетикой заведенной и накачанной толпы, как вампир кровью жертвы. Если бы Лейя не знала, что Мон была неодаренной, могла бы сейчас даже подумать, вспоминая прошлое, что Мотма буквально подпитывалась эмоциями подчиненных, словно какой-нибудь ситх! Она ведь и саму Лейю натаскивала на что-то подобное, и ей, к собственному стыду, очень нравилось тогда ощущать себя лидером, вождем народных масс.

Только на Волике девушка узнала, как следует, насколько опасна для форсъюзера подобная игра со своими, и с чужими эмоциями. Тот разговор с отцом... — то есть, биологическим отцом: Дарт Вейдер (не могла она воспринимать его как Энакина Скайуокера, и все!) был безжалостен, когда разбирал "политическую деятельность" дочери, в отличие от наставников из праксеума, и самого мастера Дорина. Как ни странно, стоило ей более-менее научиться контролировать Силу, как даже желание поиграть в "энергетического вампира" пропало. Пожалуй, ее нрав не слишком смягчился, но теперь, хотя бы, не было этого постоянного желания влезть в любую авантюру, подвернувшуюся по дороге. Да и, прежний максимализм тоже куда-то пропал, как и дурная привычка рубить сплеча: Девушка невольно усмехнулась, вспомнив Лоруса Гаанта — знаки внимания, оказываемые имперским офицером, не оставили ее равнодушной. А ведь еще пару лет назад все могло закончиться какой-нибудь безобразной сценой, которая выставила бы ее не в лучшем свете — оно таких мажорок из благородных семей навидалась, да, собственно, еще совсем недавно сама такой и была. Тогда ей подобное поведение не казалось ни глупым (если уж ты занимаешься антигосударственной деятельностью, то глупо привлекать к себе излишне пристальное внимание всех окружающих), ни вызывающим — дерзость, заменяющая смелость там, где ни в той, ни в другой, на самом деле, не было нужды. А сейчас... вон, даже всегда снисходительная к ее проделкам Зима заметила, что подруга и названная сестра стала серьезнее и взрослее.

На митинг, организованный в ангаре, где стоял "Иноходец", собралось много народа: пилоты, технический персонал, солдаты, еще какая-то непонятная публика (тут у Лейи глаз был наметан, да и Сила неплохо помогала). В прежние времена, ее бы такая толпа слушателей просто вдохновила бы, подстегнув желания и чувства — девушке всегда удавалось найти "контакт" с любой благожелательно или нейтрально настроенной аудиторией — и завела бы с пол оборота, настроив на выступление . А в тот миг, глядя на уставших пилотов, большинство из которых не так, чтобы давно вернулись из длительных и сложных боевых вылетов, многие из которых приводили к столкновениям с имперскими вооруженными силами. На таких же усталых техников, которых оторвали от напряженной работы. На солдат, пришедших сюда, вместо того, чтобы отдохнуть после вахты или наряда. На непонятных личностей, пришедших словно бы на неурочное бесплатное развлечение — вроде, свежая струя в обыденной серости жизни, вместо привычного бухла в кантине, и опостылевшего карточного стола. У Лейи было сильное желание послать все, куда подальше! К сожалению, делать этого было никак нельзя: вряд ли подобное поведение поняла бы даже мать.

Внизу, в первых рядах, стоял в окружении пилотов свой новой эскадрильи брат, ободряюще улыбавшийся. Вид Люка, словно говорившего: "Ну, давай, приступай, ты же можешь!" — помог ей собраться, и начать говорить.

Если бы не Сила, то она наверняка потерпела бы фиаско с этим выступлением — чуть ли не в первый раз за свою, не такую уж и длинную "политическую карьеру". К счастью, Лейя не только взяла себя в руки, но и сумела связно и толково произнести импровизированную речь: там, где раньше она давила на эмоции слушателей, теперь девушка взывала к их рассудку. Как ни странно, это выступление, ей самой казавшееся насквозь казенным и фальшивым — чуть ли не все заезженные пропагандистские штампы и клише собрала в кучу! — все слушали очень внимательно. Мама даже улыбнулась ободряюще, а Гарм Бел Иблис согласно кивал головой, при некоторых пассажах ее речи. Когда Лейя закончила, собравшиеся разразились одобрительными криками, а сам Бел Иблис тут же взобрался на освобожденную ей импровизированную трибуну, чтобы продолжить говорить прямо с того места, где она закончила.