Потом, уже на борту "Иноходца", мать похвалила ее за выдержку и терпение:
— Запомни этот день, Лейя. Сегодня ты впервые сдала экзамен на настоящего политика, перестав быть обычным пропагандистом на службе у Альянса.
— Знаешь, у меня было ощущение, что я лгу людям прямо в глаза, обещая то, что никогда не случиться.
— Понимаю тебя, мы все, когда то, через это проходили — это неизбежная цена за то, что ты превращаешься из революционера в политика. Говорить людям банальности, подчас — выдавать красивую ложь вместо горькой правды, но! — обязательно давать, вместе со своими словами, надежду слушателям. Причем, без лишних эмоций, без надрыва — иначе ты просто перегоришь, после нескольких лет подобной работы. Подобных людей я видела множество, и не хочу тебе такой участи.
— Но, это же плохо!
— Бывает и похуже: когда политик начинает упиваться собственными словами, меняя необходимость донести до слушателей их смысл на одобрительный отклик зала из-за содержания своей речи.
— Мон...
— Да, вот была мастерица вертеть настроением слушателей. Главное, чтобы обратить это настроение себе на пользу. Если уметь "говорить с огоньком", то подобное легче сделать. Что, тоже учила, что в речах надо добавлять побольше эмоций и пафоса?
— Ну, не напрямую, конечно.
— Жаль, Бэйл об этом раньше не узнал! Тут он ошибся, приставив страховать тебя не того человека. Но, Мон! — хорошо, что эту тварь убили, а то я, пожалуй, сама бы ее пристрелила: надо же, пытаться сделать из моей дочери второго Со Герреру.
— Ма, ну ты уж не преувеличивай, пожалуйста: с Со Геррерой я, между прочим, сталкивалась лично! — тот еще отморозок, чуть не убил меня.
— Я тоже с ним сталкивалась, в молодости, во время Войны клонов: парень был пылким пламенным революционером, настоящим рыцарем. Был бескомпромиссным идеалистом, как ты...
Сабе Таффо замолчала на минуту, будто что-то припоминая, а потом продолжила.
— Похоже, из нас четверых разве что один Оби-Ван предполагал, чем все закончится — насколько я знаю, у него в молодости был собственный печальный опыт участия в какой-то местной революции, на отдаленной глухой планете. Только, мы тогда не вняли его предостережениям.
— Хм, кто это "мы"? — Лейе даже стало любопытно.
— Я, твой настоящий отец — Энакин Скайуокер, его падаван — Асока Тано, и Оби-Ван Кеноби. Сенат послал нас на Ондерон, во время Войны клонов, чтобы наладить связи с прореспубликинским Сопротивлением на планете, и оказать движению помощь, если потребуется. Со Геррера был одним из руководителей Сопротивления на планете, захваченной Конфедерацией Независимых Систем, которое тогда возглавляла его сестра...
Слушая рассказ матери, Лейя невольно охала и вздыхала, в самых драматических местах повествования. Кажется, это было в первый раз, когда ей удалось вызвать мать на подобную откровенность о прошлой жизни.
"Да уж, родители то у меня, оказывается, сидеть на месте спокойно не любили — теперь понятно, подруга, в кого ты такая уродилась"!
* * *
Люк с самого начала твердо решил, что если уж он будет, наконец, воевать в рядах Альянса, то отсиживаться где то в тылу, рядом с матерью, это не для него. В принципе, оба Учителя — что Дорин Се"Ол, что Оби-Ван Кеноби поддержали парня. Госпожа Таффо, то есть, мать — Люк все никак не мог привыкнуть к тому, что родители живы (вот сестра — другое дело, с Лейей и ее подругой, Зимой Ретрак, он сошелся легко и непринужденно), — была этим обстоятельством явно недовольна, но вида не показала. Даже, кажется, в тайне гордилась выбором сына. Никогда не любивший откладывать дел в долгий ящик — полезная привычка, приобретенная от дяди Оуэна, — парень сразу по прибытии "Иноходца" на базу "Единство" поставил вопрос ребром: Истребительный Корпус прямо сейчас!
Может быть, в другое время магистр Кеноби и мать и подумали, но сейчас им явно было не до Люка: Мама, во время последней миссии на благо Альянса ухитрилась попасть во вражескую ловушку, из которой смогла выбраться только при помощи неких друзей. Цена, правда, судя по циркулировавшим на базе слухам, того стоила: Советница Таффо привезла какие-то невероятно ценные и важные сведения! Собственно, самое высокое начальство, в лице командующего всеми вооруженными силами Альянса в окрестных секторах адмирала Крэйна, коллеги матери по Высшему Совету Альянса кореллианца Гарма Бел Иблиса и двух мастеров-джедаев: Оби-Вана Кеноби, который прилетел вместе с ними с Волика на "Иноходце", и прибывшего вместе с сенатрорм Бел Иблисом мастера Нейи Халкиона — о чем-то посовещались пару часов, а дальше все кааак завертелось...
Первым с "Единства" улетел господин Халкион, воспользовавшись кораблем сенатора Бел Иблиса — тот дальше собирался лететь на "Иноходце" вместе с матерью, сестрой и Зимой, на главную базу Альянса. Между прочим, джедай-кореллианец как-то странно поглядывал на Люка последнее время. Он даже хотел поговорить, на этот счет, с мастером Кеноби, но... — выяснилось, что Оби-Ван тоже куда-то отбыл, выпросив — через мать, какой-то курьерский корабль у адмирала Крэйна. Куда полетел магистр, и с какими целями, госпожа Таффо не знала, и посоветовала сыну тоже не забивать этим голову. Тем более, что вопрос с новым местом службы самого Люка решился на удивление быстро!
Ну, во-первых, на "Единстве" Люк неожиданно встретил Биггса Дарклайтера: Узнав, что старый товарищ тоже решил присоединиться к Повстанцам, Биггс тут же побежал к командиру своей эскадрильи. Во-вторых, про "джедаев из Неизведанных Регионов" в рядах Альянса уже начали ходить слухи. Между прочим, мать чуть ли не сутки с лишним планировала, с адмиралом и Бел Иблисом какую-то чрезвычайно важную для Альянса операцию, которую Крэйн как раз должен был начать аккурат после планировавшегося отлета "Иноходца" — в подробности Люка, да и сестру с подругой никто, разумеется, не посвящал. И они, все втроем, сразу же пошли по местным злачным местечкам, куда пускал посторонних. Там-то, в одной из кантин, Люк и встретил старого товарища. Так что, когда мать выбрала время, и все-таки поговорила о Люке с адмиралом Крэйном, в приемной адмирала уже ждали Биггс и командир Красной эскадрильи...
С новыми товарищами по службе Скайуокер познакомился быстро. Биггса, понятно, он и так знал хорошо, а вот командир эскадрильи — Гарвен Дрейс, оказывается в молодости, во время Войны клонов, встречал отца, и даже, одно время, воевал вместе с ним, под его командованием. Вот с этим могут возникнуть проблемы: Люк вовсе не хотел, чтобы новые товарищи считали, что его приняли в состав эскадрильи "по знакомству", из-за того, что татуинец имел какую-то "волосатую лапу" где то наверху. Но, тут он рассчитывал на помощь Биггса — чтобы познакомил со всеми ребятами поближе. Глядишь, все и образуется, а быть белой бантой в коллективе Люку как-то не хотелось: ему же, потом, вместе с ними в бой идти.
Между прочим, еще семеро учеников праксеума, которые отправились для "отработки полевой практики" вместе с ними на "Иноходце", отправлились вместе с матерью, сестрой и прочими пассажирами корабля дальше — на главную базу Альянса. Здесь, на "Единстве", не остался больше ни один. Люк слышал, как мать говорила адмиралу, что потребность Альянса в форсъюзерах слишком велика, а у него тут и так уже служат двое учеников магистра Се"Ола. Мол, если она оставит еще кого-нибудь, кроме Люка, в Высшем Совете ее могут не понять. У Крэйна не нашлось, что возразить на это. Кстати, надо поискать здесь тех, кто прибыл с Волика — хорошо, когда есть много людей, на кого можно положиться, случись трудная минута.
Кроме самого командира, Люк успел познакомиться еще с несколькими сослуживцами — остальная часть эскадрильи занималась патрулирование окрестного пространства вокруг базы. Потом "Иноходец" стал готовиться к отлету, и народ собрали на митинг. Парню подобное было немного в диковинку, хотя новые товарищи особого энтузиазма, по поводу мероприятия, не выказали. Впрочем, возражать, особо, тоже никто не возражал. Хотя замкомэска Красной, Ведж Антиллес, и проворчал, что лучше бы дали побольше времени для отдыха: оказывается, Красную эскадрилью должны были привлечь к какому-то очень важному заданию большой срочности.
Надо отдать сестрице должное: выступила Лейя просто замечательно! До нее, перед началом митинга, показывали что-то вроде дайджеста из ленты новостей ГолоНета, которую готовила служба пропаганды Альянса. Потом выступал господин Бел Иблис. На фоне его выступления, и на фоне пропагандистского ролика, показывавшего успехи альянса в противостоянии с Империей, речь сестры смотрелась очень неплохо.
Эх, жаль, попрощаться с родными пришлось наскоро. А он ведь Лейе обещал ее на Татуин свозить, с дядей и тетей познакомить...
— Что загрустил, Люк?
Голос Биггса, который сидел вместе с ним и Веджем за столиком кантины на базе, которую облюбовали пилоты Красной эскадрильи, вывел парня из задумчивости.
— Да вот, наш Татуин вспомнил, дом...
— Кто там поминает это проклятое место? И, что ты делаешь за столиком, который принадлежит Красной эскадрилье, парень? Ведж, Биггс, кто это вообще есть?
Люк обернулся на задорный девичий голос, и встретился с внимательным взглядом прищуренных зеленых глаз, смотревших на него с красивого бледнокожего личика, обрамленного волосами медного цвета.
— Знакомься, Шира, это наш новый товарищ — Люк Скайуокер! Прошу любить и жаловать, так сказать.
На слова Веджа Антиллеса девушка только чуть вздернула бровь: похоже, Гарвен Дрейс тут многим рассказывал о своей молодости, и о джедае Энакине Скайуокере. Кажется, взгляд этой Ширы так и говорил парню: "Посмотрим, что ты за Скайуокер такой".
* * *
Кромешную тьму наполняли разнообразные звуки: скрип, глухой металлический лязг, скрежет — и движение разноцветных огоньков, завораживающее неким странно-бессмысленным движением. Изредка эту тьму прорезали вспышки плазменной сварки и лазерного резака. Тогда взгляду на миг открывались очертания большого помещения, игравшего роль не то склада — правда, для этого груда собранного здесь железа выглядела слишком беспорядочно наваленной; не то — обыкновенной свалки разного технического барахла, которое использовать никто не собирается, но выбросить которое хозяевам почему-то жалко. Правда, для последнего в помещении, где эта свалка находилась, было слишком уж чисто — никакой пыли и грязи, будто здесь регулярно убирали.
Наконец, непонятные звуки затихли, а огоньки прекратили свои танцы, застыв неподвижно.
— Коллега, ты как? Эй!
Вопрос был задан ровным механическим голосом, каким обычно вещают дешевые вокабуляторы низкого класса — то, что кого-то о чем то спрашивают, было понятно лишь из произнесенных слов. Далее последовала более благозвучная переливчатая трель, которую любой, кто способен понимать бинарный на слух, опознал бы как ту же самую фразу, произнесенную на этом машинном языке. Ответом был звук, характерный для металлического предмета, который волокут по пермакритовому полу, тихое жужжание сервомоторов и звонкий щелчок, обычно сопровождавший резкое распрямление суставов механических манипуляторов, которые, почему либо, забыли вовремя смазать.
— Включи светильник, Шеф, на расфокусированный луч. И, скиньте мне все картинку с ваших фоторецепторов: хочу посмотреть, как выглядит на мне это проржавевшее старье, в которое меня упаковали!
Другой голос, ответивший на бэйсике и тоже явно не живой, обладал все же некой экспрессией, да и обертоны речи показывали, что используемый тут акустический рекордер более приспособлен для того, чтобы общаться с разумными вслух на более привычных для них языках.
В темноте вспыхнул яркий, широко расходящийся в стороны конус света, выхвативший из мрака гуманоидную фигуру дроида, которую непривычный взгляд мог бы принять за ржавую железную пародию на какого-нибудь хумана: эдакий железный дровосек без топора. Только приглядевшись внимательнее, можно было понять, что "ржавчина", на самом деле, является краской, или еще каким специальным покрытием корпуса. Руки дроида, снабженные пятипалыми манипуляторами, имитирующими кисти человеческих рук, двигались, в такт его речи, легко и грациозно, без шума сервомоторов, обычно сопровождающего работу дроидных манипуляторов, изготовленных по низкому классу точности, характерных для дроидов-протокольников или дроидов-слуг, к которым данный экземпляр подвижного "железа", несомненно, принадлежал. На застывшей маске лица, сделанной в виде физиономии обыкновенного хумана, тусклым светом горели кружки серебристо-белых фоторецепторов.
— Жалкое, душераздирающее зрелище — как сказал бы наш Новый Хозяин. И знаешь, Шеф, я бы с ним согласился: ну скажи, какой идиот способен нанести на корпус дроида, которому его функции предписывают вращаться среди приличного общества, покрытие такого гнусного цвета, а?
— Раскраска как раскраска, Коллега. Могло быть и хуже. Ты, главное, скажи — как, нормально все работает?
Ответ последовал после нескольких секунд напряженной тишины, прорезаемой лишь едва слышным металлическим шелестением двигающегося металла: протокольник изобразил что-то вроде неприличного танца — а его тень кривлялась и двигалась синхронно на серой стене.
— Ну, с механикой, кажется, все в полном порядке — точнее можно будет определить только в процессе дальнейшей работы, — под нагрузкой, желательно — повышенной. Платформа, сам понимаешь, не ахти, но сделано надежно и удобно: как я понимаю, к тому времени, как сделали это чудо, органики уже сносно наловчились собирать на своих конвейерах качественную и дешевую продукцию — здесь мне повезло.
— Еще бы, мы же выбирали себе самое лучшее из того, что нашлось на этой помойке. Ты скажи, как встроенное оборудование, удобно работать будет?
— Тут надо идти на стрельбище и на полигон: оружие и оборудование полностью готово к работе, но испытать все в действии и пристрелять стволы мне просто необходимо.
— Мне тоже. Но здесь, по понятным причинам, мы этого делать, разумеется, не станем: заглушить и обмануть датчики безопасности не проблема, но убирать потом следы замучаемся — без этого не обойтись, сюда могут заглянуть в любой момент. А времени у нас и так в обрез: торчим здесь уже целый месяц, а результатов пока никаких.
— Создатель и Новый Хозяин не ставили нам жестких временных рамок, Шеф. Они же сами предполагали, что внедрение может потребовать много времени и усилий.
— Это так, Коллега, но раз уж мы теперь в деле, то действовать необходимо быстро и четко: Я тут успел полазить по местной Сети... — точнее, по тому убожеству, которое заменяет местным Сеть. Скажу тебе просто — быть дроидом в этом местечке, это самое поганое, что мне доводилось встречать за все время своего существования. По сравнению с тем, как приходится здесь существовать дроидам, обязательные к ношению имперские нейрошунты, например, будут выглядеть чем-то вроде обыкновенных сексуальных "игрушек" у людей — ну, этих, "кон-тра-цеп-тивов" — тьфу, вокабулятор сломаешь, пока выговоришь. А уж память дроидам тут любят стирать походя, по любому поводу и даже вообще без всякого повода. Тупые идиоты!
