— Так нельзя! Нельзя заниматься наукой с двумя людьми сразу!
— Э-э...
— Я хочу сказать, нельзя заниматься наукой с двумя разными людьми и не говорить им друг про друга!
— А-а... — осторожно протянул Гарри, — я тоже думал об этом, я был очень внимателен — старался, чтобы наши с тобой исследования не пересекались с тем, чем я занимался с ним...
— Ты был внимателен, — она бы прошипела это слово, будь в нём хотя бы одна «Ш».
Гарри взъерошил свои растрёпанные волосы, и почему-то из-за этого ей захотелось закричать на него ещё сильнее.
— Мисс Грейнджер, — сказал Гарри, — мне кажется, что наш разговор приобрёл такую метафоричность, что, э-э...
— Что?! — взвизгнула она изо всех сил. Её голос заполнил всё пространство внутри барьера Квиетуса.
Затем до неё дошло, и она так сильно покраснела, что, будь у неё магическая сила взрослого, её волосы могли бы самопроизвольно вспыхнуть.
Другой одинокий посетитель библиотеки — сидящий в дальнем углу парень из Когтеврана — смотрел на них широко распахнутыми глазами и довольно неуклюже пытался спрятать своё лицо за книгой.
— Хорошо, — слегка вздохнул Гарри. — Итак, учтём, что это была просто неудачная метафора и что настоящие учёные постоянно сотрудничают друг с другом. Поэтому мне не кажется, что я тебя обманывал. Учёные часто предпочитают помалкивать о своих текущих проектах. Мы с тобой занимаемся исследованиями и держим это в тайне. В частности, были причины ничего не говорить Драко Малфою — если бы он в самом начале узнал, что ты мне друг, а не соперник, он бы вообще не стал со мной общаться. И Драко сильно рисковал, если бы я рассказал другим о нём...
— Это правда единственная причина? — сказала она. — Правда, Гарри? И ты не хотел, чтобы мы оба чувствовали себя особенными, словно мы — единственные, с кем бы ты хотел быть и кто с тобой должен быть?
— Я вовсе не поэтому...
Гарри остановился.
Гарри посмотрел на неё.
Когда она осознала, что только что сказала, вся кровь прилила к её лицу, должно быть, из её ушей сейчас валил пар, который, в свою очередь, расплавлял ей голову, а жидкая плоть, должно быть, стекала по её шее.
Гарри смотрел на неё так, будто увидел первый раз, в его глазах был абсолютный ужас.
— Ну... — выдавила она очень тонким голосом, — это... ой, я не знаю, Гарри! Это в самом деле просто метафора? Когда мальчик тратит сто тысяч галлеонов, чтобы спасти девочку от верной смерти, она имеет право на такой вопрос, тебе не кажется? Это похоже на подаренные цветы, понимаешь, только немного больше...
Гарри выскочил из-за стола и отступил назад, лихорадочно размахивая руками.
— Я поступил так вовсе не поэтому! Я спас тебя, потому что мы друзья!
— Просто друзья?
Дыхание Гарри Поттера всё сильнее стремилось в сторону гипервентиляции.
— Очень хорошие друзья! Даже супер-особенные! Возможно, лучшие друзья на всю жизнь! Но не такие друзья!
— Неужели об этом страшно даже подумать? — произнесла она с запинкой. — То есть... Я не хочу сказать, что я в тебя влюблена, но...
— Так ты не влюблена? Ну, слава богу! — Гарри вытер лоб рукавом своей мантии. — Слушай, Гермиона, пожалуйста, пойми меня правильно, я уверен, что ты замечательный человек...
Она пошатнулась и сделала шаг назад.
— ...но... даже с моей тёмной стороной...
— Так это только из-за неё? — сказала Гермиона. — Но я... я бы не...
— Нет, нет, я хочу сказать, у меня есть таинственная тёмная сторона и, возможно, прочие волшебные странности, ты ведь знаешь, я не нормальный ребёнок, я вообще не...
— Быть ненормальным — это нормально, — Гермиона чувствовала, как отчаяние и смятение нарастают внутри неё. — Я готова это принять...
— Но даже несмотря на все эти волшебные странности, позволяющие мне быть взрослее, чем я должен быть, я всё ещё не достиг половой зрелости, в моей крови нет соответствующих гормонов, и мой мозг просто физически не способен влюбляться в кого бы то ни было. Вот почему я не влюблён в тебя! Я просто не могу быть влюблён в тебя! Всё, что мне известно на данный момент, это то, что через шесть месяцев мой мозг может проснуться и влюбиться в профессора Снейпа! Э-э, исходя из вышесказанного, я прав, что ты как раз уже достигла половой зрелости?
— И-и-и... — пропищала Гермиона. Она покачнулась, и Гарри ринулся к ней и, крепко обхватив руками, помог сесть на пол.
На самом деле, в декабре, когда ей стало нехорошо в кабинете профессора МакГонагалл, это не оказалось для неё полным сюрпризом, потому что она достаточно много прочитала на эту тему. Тем не менее, ощущения были довольно тошнотворными, и она с большим облегчением узнала, что у ведьм есть особые чары, чтобы справляться с неудобствами, но как вообще Гарри смеет задавать бедным невинным девочкам такие вопросы...
— Слушай, прости меня, — лихорадочно тараторил Гарри. — Я правда не хотел сказать всё так, как это прозвучало! Я уверен, что любой человек, оценивающий нашу ситуацию со стороны и желающий поспорить, на ком я в конце-концов женюсь, присудит большую вероятность тебе, чем кому-либо ещё, кто может мне прийти в голову...
На этом месте её разум, который едва начал приходить в себя, заискрил и взорвался.
— ...правда, не обязательно больше, чем пятьдесят процентов. Я хочу сказать, со стороны видны и многие другие возможности, и кто именно мне нравится до того, как я достигну половой зрелости, не так уж сильно предопределяет, с кем я буду через семь лет — я не хотел бы давать какие-либо обещания...
Из её горла вырывались какие-то высокие звуки, но она их не слышала. Вся её вселенная сузилась до ужасного, ужасного голоса Гарри.
— ...и, кроме того, я читал книги по эволюционной психологии... ну, там есть утверждения, что порядок, когда один мужчина и одна женщина живут счастливо вместе, может быть скорее исключением, чем правилом. В племенах охотников-собирателей пары гораздо чаще оставались вместе на два или три года, чтобы выращивать ребёнка, когда он максимально уязвим... и, я хочу сказать, учитывая, как много людей оказываются несчастными в традиционных браках, именно этот момент, видимо, нужно тщательно проработать — особенно, если мы действительно решим вопрос бессмертия...
* * *
Тано Вольф, пятикурсник Когтеврана, медленно встал из-за библиотечного стола. Только что он стал свидетелем как Грейнджер, всхлипывая, сбежала из библиотеки. Он не мог слышать их спор, но, очевидно, он был на ту самую тему.
Медленно, на трясущихся ногах, Тано подошёл к Мальчику-Который-Выжил. Тот всё ещё смотрел в сторону дверей библиотеки, которыми хлопнули с такой силой, что они до сих пор вибрировали.
Тано не особенно хотел это делать. Но Гарри Поттер всё же попал в Когтевран. Технически, Мальчик-Который-Выжил был его собратом по факультету. И это означало, что Тано следует поступить согласно Традиции.
Мальчик-Который-Выжил ничего не сказал подошедшему Тано, но его взгляд не был дружелюбным.
Тано сглотнул, положил руку на плечо Гарри Поттера и произнёс лишь слегка хриплым голосом:
— Ведьмы! Попробуй пойми их, да?
— Убери руку, пока я не извергнул её во тьму внешнюю.
Дверь библиотеки опять громко хлопнула — ещё один ученик покинул зал.
Глава 88. Давление времени. Часть 1
16 апреля 1992 года, 12:07.
Время обеда.
Гарри протопал к почти пустому гриффиндорскому столу, сразу отметив, что на обед сегодня брин и шарики Рупо. Также он заметил, что разговоры тут в основном крутились вокруг квиддича. С точки зрения Гарри, слушать звуки ржавой циркулярной пилы было бы приятнее, но за когтевранским столом по-прежнему несли всякую чушь про Гермиону, а это было ещё хуже. Гриффиндорцы, по крайней мере, с самого начала гораздо меньше симпатизировали Драко Малфою, и по политическим причинам им хотелось, чтобы все просто забыли некоторые прискорбные факты. Пусть это была и не лучшая причина для молчания, но всё-таки молчание она обеспечивала. Дин, Симус и Лаванда уехали на каникулы, тем не менее, здесь оставались...
— Что там за шум за профессорским столом? — обратился Гарри к коллективному разуму близнецов Уизли, накладывая себе еду на тарелку. — Похоже, там что-то произошло как раз перед моим приходом.
— Наша горячо любимая, но неуклюжая профессор Трелони...
— ...кажется, отвлеклась и опрокинула на себя полную супницу...
— ...а заодно и на мистера Хагрида.
Быстрый взгляд на стол преподавателей подтвердил их слова: профессор прорицания лихорадочно размахивала своей палочкой, а полувеликан отряхивал одежду. Никто не обращал на них особого внимания, даже профессор МакГонагалл. Профессор Флитвик, как обычно, стоял на своём стуле, директора снова не было (он отсутствовал почти все каникулы), профессора Спраут, Синистра и Вектор, как всегда, сидели рядом, а...
— Знаете, — сказал Гарри, поднимая взгляд к потолку, на котором отражалась иллюзия чистого голубого неба, — у меня до сих пор иногда мурашки от этого бегают.
— От чего? — спросил Фред или Джордж.
Могущественный и загадочный профессор Защиты «отдыхал» или чёрт-знает-что-там-с-ним-творилось, его руки неуверенно и неуклюже пытались ухватить куриную ножку, которая, казалось, уползала от него по тарелке.
— Э, так, пустяки, — сказал Гарри. — Я просто ещё не до конца привык к Хогвартсу.
Гарри продолжил есть в относительной тишине. Многочисленные Уизли в это время обсуждали какое-то странно влияющее на разум вещество под названием «Пушки Педдл».
— О каких тайнах ты так глубоко задумался? — спросила молоденькая ведьма с короткой стрижкой, сидевшая поблизости. — Просто любопытно. Кстати, меня зовут Бриенна, — она адресовала ему взгляд того типа, который Гарри твёрдо решил просто игнорировать до тех пор, пока не станет старше.
— Ну, — ответил Гарри, — знаешь, есть такие простые программы с искусственным интеллектом, типа ЭЛИЗА, которые соединяют слова в синтаксически верные предложения без какого-либо понимания, что эти слова означают?
— Конечно, — сказала ведьма, — у меня в сундуке дюжина таких.
— Дело в том, что, похоже, моё понимание девочек находится примерно на том же уровне.
Внезапно наступила тишина.
Гарри потребовалось несколько секунд, чтобы осознать — нет, весь Большой зал уставился не на него. Тогда он и сам повернул голову, чтобы посмотреть, что случилось.
Человек, который только что, шатаясь, появился в дверях Большого Зала, оказался мистером Филчем, который вроде как смотрел за порядком в коридорах. Столкновение с ним и его хищной кошкой миссис Норрис представляло из себя одно из низкоуровневых случайных событий, которые Гарри избегал, проносясь мимо под прикрытием своего Дара Смерти — артефакта эпического уровня.
(Гарри однажды советовался с близнецами Уизли, не сыграть ли какую-нибудь шутку над такой достойной целью. В ответ Фред или Джордж спокойно заметил, что никто никогда не видел, чтобы мистер Филч пользовался палочкой, что очень странно, учитывая, сколько заклинаний могли бы быть полезны человеку его профессии, поэтому стоит задуматься, почему Дамблдор дал место в Хогвартсе этому человеку. Гарри заткнулся.)
В данный момент коричневая одежда мистера Филча была в беспорядке и промокла от пота, его плечи вздымались и опускались в такт дыханию, а кошки, которая всегда крутилась рядом с ним, не было видно.
— Тролль... — с трудом выдохнул мистер Филч. — В подземельях...
* * *
Минерва МакГонагалл вскочила со своего места так резко, что её стул упал на пол.
— Аргус! — вскрикнула она. — Что случилось?
Аргус Филч, пошатываясь, сделал несколько шагов по направлению к учительскому столу. Верхняя часть его тела была усеяна маленькими багряными пятнышками, словно кто-то плеснул ему в лицо соусом для стейков.
— Тролль... серый... в два раза выше меня... он... он... — Аргус Филч закрыл лицо руками. — Он сожрал миссис Норрис... сожрал её, проглотил целиком...
Минерва почувствовала, как встревожилось её второе «я». Она недолюбливала другую кошку, но, тем не менее, они обе принадлежали к одному виду.
В Большом зале поднялся шум и гам. Северус поднялся из-за главного стола, каким-то образом не привлекая при этом к себе внимания, и, не говоря ни слова, выскользнул за дверь.
Конечно, — подумала Минерва, — коридор на третьем этаже... Это может быть отвлекающим манёвром...
Она мысленно перепоручила Северусу все заботы, связанные с этим, а сама достала палочку, подняла её вверх и выпустила пять всполохов пурпурного огня.
Наступила оглушительная тишина, нарушаемая лишь прерывистыми всхлипываниями Аргуса.
— Похоже, у нас по Хогвартсу разгуливает опасное существо, — обратилась Минерва к профессорам за главным столом. — Я попрошу вас всех помочь в поисках.
Потом она обернулась к смотревшим на неё ошарашенным ученикам и громко скомандовала:
— Старосты! Немедленно отведите учеников своих факультетов в спальни!
Перси Уизли вскочил из-за гриффиндорского стола.
— Следуйте за мной! — крикнул он. — Первокурсники, держитесь рядом! Нет, не ты...
Но к этому моменту все остальные старосты тоже начали кричать, и неразбериха возобновилась.
И тут посреди шквала звуков раздался отчётливый, холодный голос:
— Заместитель директора.
Она повернулась.
Профессор Защиты поднялся из-за стола, спокойно вытирая руки салфеткой.
— При всём уважении, — сказал человек, скрывающий свою личность, — мадам, вы не разбираетесь в боевой тактике. В данной ситуации было бы разумнее...
— Прошу прощения, профессор, — сказала МакГонагалл и вновь повернулась к большим дверям. Филиус и Помона уже встали, чтобы следовать за ней, и полувеликан Хагрид поднялся тоже и теперь возвышался над ними, как башня. Ей случалось оказываться в таком положении, и куда чаще, чем хотелось бы, — но печальный опыт научил меня, что в подобных ситуациях не стоит принимать советы от действующего профессора Защиты. Я также полагаю, что будет разумно, если мы с вами будем искать тролля вместе, чтобы вас не заподозрили в причастности к каким-либо предосудительным происшествиям, которые могут случиться за это время.
Без колебаний профессор Защиты плавно повернулся к гриффиндорскому столу и хлопнул в ладоши. Раздался такой звук, словно треснул пол.
