— Но он — Лестрейндж, — сказал вожак.
— Он потерял родителей, — ещё более холодным голосом возразил Гарри Поттер.
В этот раз вздрогнули все гриффиндорцы, кроме вожака.
— Итак, — продолжил Гарри Поттер. — Вы убедились, что Невилл не хочет, чтобы вы мучили невиновного от имени Лонгботтомов. Если я скажу вам, что Мальчик-Который-Выжил тоже считает, что вы не правы, и что сегодня вы совершили ужасную ошибку, это будет иметь значение?
Вожак сделал шаг к Гарри.
Остальные не сдвинулись с места.
— Карл, — сглотнув, сказал один из них. — Может, нам стоит уйти...
— Говорят, ты собираешься стать новым Тёмным Лордом, — не сводя глаз с Гарри, заявил вожак.
Гарри Поттер усмехнулся.
— Говорят, я тайно помолвлен с Джиневрой Уизли, и есть пророчество, что мы завоюем Францию. — Улыбка исчезла. — Если уж вы так хотите, мистер Карл Слопер, я могу выразиться более ясно. Оставьте Лесата в покое. В противном случае я об этом узнаю.
— Так это Лесси тебе настучал, — холодно сказал вожак.
— Точно, — сухо ответил Гарри Поттер, — и он также сказал мне, что вы сегодня делали после урока заклинаний в закрытой уединённой комнате, где вас никто не мог увидеть, с некоей девушкой из Пуффендуя, у которой была белая лента в волосах...
У вожака отвисла челюсть.
Один из гриффиндорцев испуганно вскрикнул, развернулся и скрылся за углом. Частые звуки его шагов быстро удалились и пропали.
И их осталось шестеро.
— О, — произнёс Гарри Поттер. — вот ушёл довольно сообразительный молодой человек. Остальным не мешало бы последовать примеру Бертрама Кирка, прежде чем они попадут, так сказать, в неприятности.
— Ты угрожаешь на нас настучать? — судя по всему, красавчик из Гриффиндора хотел, чтобы это прозвучало грозно, но мешала дрожь в голосе. — Со стукачами случаются плохие вещи.
Двое других гриффиндорцев попятились.
Гарри Поттер расхохотался.
— Вы это серьёзно? Вы правда пытаетесь мне угрожать? Скажите честно, вы думаете, что вы страшнее Перегрина Деррика, Северуса Снейпа, или, раз уж об этом зашла речь, Сами-Знаете-Кого?
Тут вздрогнул даже вожак.
Гарри Поттер поднял руку со сложенными пальцами. Троица гриффиндорцев отшатнулась. У одного из них вырвалось:
— Не надо!..
— Понимаете, — произнёс Гарри Поттер, — если я щёлкну пальцами, вы станете персонажами весёлой и увлекательной истории, над которой все будут нервно хохотать сегодня за ужином. Но дело в том, что уважаемые мной люди просят меня не прибегать к этому приёму. Профессор МакГонагалл сказала, что я всегда выбираю слишком лёгкий путь, а профессор Квиррелл — что мне нужно научиться проигрывать. Так что... Помните, как я позволил побить себя нескольким старшекурсникам из Слизерина? Мы можем это повторить. Вы поиздеваетесь некоторое время надо мной, а я не буду сопротивляться. Единственное — помните, как в конце я попросил своих многочисленных друзей ничего не предпринимать по этому поводу? В этот раз мы пропустим эту часть. Так что вперёд. Побейте меня.
Гарри Поттер шагнул им навстречу и развёл руки в приглашающем жесте.
Трое гриффиндорцев не выдержали и бросились наутёк. Невилл еле успел сделать шаг в сторону, чтобы его не сбили с ног.
Какое-то время тишину нарушал только их топот, а затем стих и он.
И их осталось трое.
Гарри Поттер сделал глубокий вдох, затем — выдох:
— Уфф. Невилл, ты как?
— В норме. Это было очень круто, — сдавленно пропищал Невилл.
Гарри широко улыбнулся.
— Знаешь, ты тоже был довольно крут.
Невилл понимал, что Гарри Поттер просто хочет его подбодрить, но в груди всё равно приятно потеплело.
Гарри повернулся к Лесату Лестрейнджу...
— Лестрейндж, ты как? — спросил Невилл, опередив Гарри.
Он не мог и предположить, что когда-либо скажет подобные слова.
Лесат Лестрейндж медленно повернулся и пристально посмотрел на Невилла. Он больше не плакал, но на его окаменевшем лице блестели дорожки слёз.
— Думаешь, ты знаешь, каково это? — голос Лесата дрожал. — Думаешь, ты знаешь? Мои родители в Азкабане. Я пытаюсь не думать об этом, а они продолжают напоминать мне. Они считают, это замечательно, что мать находится в холодной и тёмной камере, и дементоры высасывают из неё жизнь. Я хотел бы быть, как Гарри Поттер, по крайней мере его родители не страдают. Мои родители страдают всегда, каждый день, каждую секунду. Я хотел бы быть, как ты, ты можешь иногда видеть своих родителей, ты знаешь, что они любили тебя. Если моя мать когда-то меня и любила, то дементоры уже съели эту любовь...
Невилл остолбенел, он совсем не ожидал услышать такой ответ.
Лесат повернулся к Гарри Поттеру, глаза которого расширились от ужаса.
Бросился перед ним на колени, коснулся земли лбом и прошептал:
— Помогите мне, повелитель.
Наступила ужасная тишина. Невилл совершенно не знал, что сказать, и Гарри, судя по его потрясённому лицу, — тоже.
— Говорят, вы можете всё. Пожалуйста, умоляю, мой лорд, спасите моих родителей из Азкабана. Я вечно буду вашим верным слугой, моя жизнь и моя смерть будут принадлежать вам, только, пожалуйста...
— Лесат, — срывающимся голосом произнёс Гарри, — Лесат, я не могу, я не способен это сделать, всё, что я могу — лишь дурацкие фокусы...
— Нет! — отчаянно вскрикнул Лесат, — Я видел, всё правда, вы можете их спасти!
Гарри сглотнул.
— Лесат, мы всё это устроили вместе с Невиллом, мы спланировали всё заранее, спроси его!
Так и было, хотя Гарри не объяснил, как он будет выполнять свою часть...
Лесат оторвал лицо от пола. Оно оказалось мертвенно-бледным. Его крик резанул Невилла по ушам:
— Грязнокровкин сын! Ты можешь спасти её, просто не хочешь! Я встал перед тобой на колени, я умолял тебя, а ты не хочешь помочь! Я должен был знать, ты — Мальчик-Который-Выжил, ты считаешь, что она там и должна быть!
— Я не могу! — Гарри кричал так же отчаянно, как и Лесат. — Неважно, хочу ли я, это не в моей власти!
Лесат вскочил, плюнул Гарри под ноги, развернулся и ушёл. Когда он повернул за угол, судя по звуку, его шаги ускорились. Невиллу показалось, что он различил среди них тихий всхлип.
И их осталось двое.
Невилл посмотрел на Гарри.
Гарри посмотрел на Невилла.
— М-да, — тихо сказал Невилл. — Кажется, он не сильно обрадовался, что его спасли.
— Он думал, что я ему помогу, — хрипло ответил Гарри. — В первый раз за эти годы у него появилась надежда.
Невилл сглотнул.
— Извини.
— Что? — Гарри был полностью сбит с толку.
— Я не поблагодарил тебя, когда ты мне помог...
— Всё, что ты мне наговорил тогда, — было совершенно правильно, — сказал Мальчик-Который-Выжил.
— Нет, — возразил Невилл, — не всё.
Мальчики обменялись печальными, снисходительными улыбками.
— Я знаю, что в реальной жизни ничего бы не получилось, — произнёс Невилл. — Я бы ничего не смог, если бы тебя тут не было. Но спасибо за то, что дал мне сыграть эту роль.
— Ну всё, хватит, — сказал Гарри.
Он повернулся спиной к Невиллу и некоторое время смотрел на мрачные облака за окном.
К Невиллу пришла сумасшедшая мысль.
— Ты чувствуешь себя виноватым, потому что не можешь вытащить родителей Лесата из Азкабана?
— Нет, — ответил Гарри.
Прошло несколько секунд.
— Да, — сказал он.
— Это глупо, — заметил Невилл.
— Я в курсе.
— Тебе что, обязательно делать буквально всё, о чём тебя попросят?
Мальчик-Который-Выжил повернулся обратно и посмотрел Невиллу в глаза.
— Делать? Нет. Чувствовать себя виноватым за то, что не сделал? Да.
Невиллу не хватало слов.
— После смерти Тёмного Лорда Беллатриса Блэк была в буквальном смысле самым плохим человеком в мире. Ещё до того, как её отправили в Азкабан. Она запытала моих отца и мать до потери рассудка, потому что хотела узнать, что случилось с Тёмным Лордом...
— Я знаю, — тихо сказал Гарри. — Я понимаю, но...
— Нет! Не понимаешь! В тот раз у неё были причины, а мои родители были аврорами! Это далеко не худшее из того, что она успела совершить! — голос Невилла дрожал.
— Пусть так, — глаза Мальчика-Который-Выжил расфокусировались, как будто он смотрел куда-то вдаль на что-то, незримое для Невилла. — Но, возможно, есть какое-то ужасно умное решение, которое позволит спасти всех и все после этого будут жить долго и счастливо. И, может, будь я в самом деле умён, я бы его уже нашёл...
— У тебя проблемы, — сказал Невилл. — Ты думаешь, что должен быть таким, каким тебя представляет Лесат.
— Ага, — ответил Мальчик-Который-Выжил. — В общем так и есть. Каждый раз, когда кто-то взывает ко мне, а я не могу ответить, я чувствую вину за то, что я не Бог.
Невилл не совсем понял его, хотя...
— Что-то в этом неправильно.
Гарри вздохнул.
— Я понимаю. У меня есть проблема, и я знаю, что должен с ней справиться. Я работаю над этим.
* * *
Гарри смотрел Невиллу вслед.
Конечно, Гарри не сказал, что решение уже есть — нужно поскорее стать богом.
Шаги Невилла удалились, в коридоре стало тихо.
И он остался один.
— Эхем, — раздался голос Северуса Снейпа прямо у Гарри за спиной.
Гарри вскрикнул и тут же себя за это возненавидел.
Он медленно повернулся.
Высокий неопрятный мужчина в грязной мантии стоял, прислонившись к стене в той же позе, что и Гарри некоторое время назад.
— Отличная мантия-невидимка, Поттер, — растягивая слова произнёс профессор зельеварения. — Это многое объясняет.
Ох ты ж блин!
— Может, я находился в компании Дамблдора слишком долго, — сказал Северус, — но не могу не спросить, это Мантия невидимости?
Гарри моментально превратился в кого-то, кто никогда не слышал про Мантию невидимости и кто был в точности так же умён, как, по мнению Гарри, думал о нём Северус.
— Вполне возможно, — ответил Гарри, — Полагаю, вы понимаете, что из этого следует?
Северус снисходительно хмыкнул.
— Понятия не имеете о чём речь, верно, Поттер? Довольно неуклюжая попытка узнать больше.
(Однажды во время совместного ужина профессор Квиррелл отметил, что при обсуждении опасных тем Гарри лучше придумать что-нибудь получше его обычного приёма с непроницаемым лицом, и рассказал про обман первого уровня, второго и так далее. Таким образом, или Северус представлял себе Гарри как игрока первого уровня, что ставило самого Северуса на второй уровень, и тогда трёхуровневый ход Гарри был успешен. Или Северус был игроком четвёртого уровня и хотел, чтобы Гарри думал, что обман прошёл. В тот раз Гарри, улыбаясь, спросил Квиррелла, на каком уровне играет он, и профессор, тоже с улыбкой, ответил: «На один уровень выше, чем вы».)
— Значит, вы наблюдали всё это время, — произнёс Гарри. — «Разнаваждение», вроде бы это так называется.
Сдержанная улыбка.
— Было бы глупо с моей стороны допустить для вас хоть малейший риск.
— И вы хотели узнать результат своей проверки из первых рук, — отметил Гарри. — Итак, похож ли я на своего отца?
Странное печальное выражение, казавшееся инородным, появилось на лице Снейпа:
— Я бы сказал, Гарри Поттер, что вы скорее напоминаете...
Северус вдруг остановился.
И пристально посмотрел на Гарри.
— Лестрейндж назвал вас сыном грязнокровки, — медленно произнес Северус. — Мне показалось, это вас не сильно задело.
Гарри нахмурил брови.
— Учитывая обстоятельства, нет.
— Вы только что помогли ему, — сказал Северус, не отводя взгляд от Гарри. — А он бросил эти слова вам в лицо. Конечно, вы не сможете просто так простить подобное обращение.
— Он только что прошёл через довольно неприятное испытание, — ответил Гарри. — И сомнительно, чтобы то, что его спас первокурсник, пошло на пользу его гордости.
— Полагаю, вам легко простить, — продолжил Северус, его голос звучал странно, — потому что Лестрейндж ничего для вас не значит. Просто какой-то незнакомый слизеринец. Если бы он был вам другом, возможно, его слова задели бы вас сильнее.
— Если бы он был другом, — ответил Гарри, — у меня было бы ещё больше причин простить его.
Молчание длилось долго. Гарри не мог сказать, откуда и почему, но он чувствовал, как воздух вокруг наполнился ужасным давлением, как будто его захлестнуло водой, которая продолжала подниматься всё выше и выше.
Затем Северус улыбнулся, внезапно расслабившись, и всё давление исчезло.
— Вы человек, который очень легко прощает, — сказал Северус, всё ещё улыбаясь. — Полагаю, вы научились этому у вашего приёмного отца, Майкла Веррес-Эванса.
— Скорее, это была папина коллекция научной фантастики и фэнтези, — заметил Гарри. — Что-то вроде моего пятого родителя. Я прожил жизни всех персонажей из моих книг, и вся их мудрость звучит в моей голове. Мне кажется, где-то среди них был герой, похожий на Лесата, хоть я и не могу сказать, кто именно. Мне было нетрудно представить себя на его месте. И книги подсказали мне, как поступить. Хорошие парни умеют прощать.
Северус издал короткий удивлённый смешок.
— Боюсь, я не слишком много знаю о том, как поступают хорошие парни.
Гарри взглянул на него. Было печально услышать подобное признание.
— Если хотите, я могу одолжить вам несколько книг про хороших парней.
— Мне бы хотелось спросить вашего совета, — произнёс Северус уже обычным тоном. — Я знаю ещё одного пятикурсника из Слизерина, которого обижали гриффиндорцы. Он добивался расположения красивой маглорождённой девушки, которая однажды увидела, как его мучают, и попыталась спасти от хулиганов. Он назвал её грязнокровкой, и это был конец их отношений. Он извинялся много раз, но она так и не простила его. Как вы думаете, что он мог бы сказать или сделать, чтобы заслужить прощение, подобное тому, что вы дали Лестрейнджу?
— Э-э-э, — выдавил Гарри, — основываясь лишь на этой информации, я не думаю, что проблема была только в нём. Я бы посоветовал ему не встречаться с девушкой, настолько неспособной к прощению. Допустим, они поженились, можете ли вы представить жизнь в такой семье?