Волдеморт обернулся и уставился на него. Змееподобное лицо выражало лёгкое удивление.
— Возможно, я с-смогу с-с этим с-справитьс-ся, — прошипел Гарри. — Требуетс-ся палочка. Нет намерений ис-спользовать против тебя, — Гарри ничего не сказал о том, что его намерения не изменятся, он просто выпалил идею достаточно быстро, пока у него еще не сформировалось каких-то конкретных намерений.
— А вот это я желаю видеть, — прошипел Волдеморт.
Тёмный Лорд наклонился к куче вещей около алтаря и поднял палочку Гарри, по-прежнему завёрнутую в ткань. Он бросил палочку в сторону Гарри, та скользнула по воздуху и упала к ногам мальчика. После этого Тёмный Лорд отлетел назад, куча вещей поплыла за ним.
Гарри развернул палочку и шагнул вперёд.
Мы вернули себе палочку, это — первый шаг, — сказал последний голос, голос надежды.
Ни одна из частей Гарри не представляла, каким будет шаг второй, но, тем не менее, с первым шагом он справился.
Перед Гарри на каменном алтаре, освещаемом светом сумерек, лежало восстановленное тело Гермионы Грейнджер, всё ещё обнажённое и мёртвое.
— Лорд Волдеморт, — сказал Гарри. — Прошу вас, пожалуйста, дайте ей одежду, мне так будет проще.
— Да будет так, — прошипел Волдеморт.
Тело обнажённой девочки поднялось в воздух, и одновременно шрам Гарри пронзила вспышка боли. За ней последовала вторая вспышка боли — пожухлые листья закружились вокруг тела и превратились в подобие школьной формы Хогвартса. Правда, оторочка оказалась не синей, а красной. Руки Гермионы Грейнджер сложились у неё на груди, ноги выпрямились, и её тело опустилось обратно.
Гарри посмотрел на неё.
Теперь она снова выглядела как человек.
Сейчас она выглядит спящей, а не мёртвой. Чтобы присмотреться, дышит ли она, заметить, что нет, и сделать выводы, требуется сознательное усилие. Но если не приглядываться, если положиться на чистые ощущения, можно было бы подумать, что Гермиона уже жива.
Наверняка Гермиона Грейнджер не одобрила бы всю эту ситуацию в целом. Но это не означало, что она предпочла бы остаться мёртвой при том, что всё остальное не изменится. Впрочем, всё остальное тоже изменится.
Потому что ты хочешь жить, потому что я уверен, что ты хотела бы жить…
Дрожащей левой рукой Гарри коснулся лба Гермионы. Лоб оказался тёплым, а не охлаждённым до пяти градусов по Цельсию. Либо Волдеморт повысил температуру её тела до нормальной, либо это произошло в результате ритуала. Это означало, что мозг Гермионы сейчас тёплый и, между прочим, не получает кислорода.
Он понял, что медлить нельзя.
Гарри принял нужную стойку и направил палочку на мёртвое тело Гермионы Грейнджер. В её теле была лишь одна неправильность — оно было мертво. Всё остальное — в полном порядке, нужно изменить всего лишь одну деталь.
Смерть, тебе здесь не место.
— Экспекто, — воскликнул Гарри, чувствуя, как жизнь и магия наполняют и питают чары Патронуса, — ПАТРОНУМ!
Девочку в школьной форме Хогвартса окутала сияющая аура серебряного пламени, словно патронус родился внутри неё.
Гарри пошатнулся. Ему показалось, будто часть его куда-то исчезла. Интуиция, а может, и память Тома Риддла, подсказала Гарри, что жизнь и магия, которую он только что вдохнул в Гермиону, никогда не вернутся к нему. Он потерял не всю свою жизнь и не всю свою магию, отнюдь, прошло не так много времени, чтобы потратить слишком много, но сколько бы он сейчас ни потратил, оно ушло безвозвратно.
Гермиона Грейнджер дышала, казалось, она просто спала, её грудь ритмично поднималась и опускалась. Сумеречное небо ещё более потускнело, и Гарри не мог видеть, возвращается ли к ней привычный румянец, но, наверняка, оно так и было, иначе и быть не могло. Она выглядела мирно спящей, не потому, что смерть выглядит как мирный сон, а потому что она на самом деле спала, с её телом было всё в порядке, и ничто не причиняло ей боли.
Одна из субличностей Гарри, которая каким-то образом умудрилась не заговорить раньше, тихо указала, что они всё ещё на кладбище, недавно победивший Лорд Волдеморт по-прежнему контролирует ситуацию, и что его догадка, что Гермиона хотела бы жить, — всего лишь догадка.
С улыбкой на лице Гарри медленно опустил палочку. Он остановил праздничный фейерверк в своей голове, он не кричал и не бегал маленькими кругами, как профессор Флитвик, но это…
Это…
ЭТО, — сказал Гарри у себя в голове. — Это я бы назвал «Шаг второй».
— Интересно, — произнёс холодный высокий голос. — Твой патронус использует не только твою магию, но и жизнь… Я подозревал что-то подобное, это слишком могущественное волшебство для первокурсника, чтобы порождаться одной лишь магией. И всё же тут кроется ещё какая-то загадка, поскольку какое-нибудь простое использующее жизненные силы заклинание здесь бы не справилось… В качестве счастливой мысли ты представлял, как она возвращается к жизни? И этого хватило? — Лорд Волдеморт опять принялся поигрывать своей палочкой, в глазах с узкими красными зрачками блестел мрачный интерес. — Подозреваю, когда однажды в своей вечности я наконец пойму это заклинание, я буду чувствовать себя несколько по-дурацки. Теперь отойди от девочки. Я намереваюс-сь с-сделать кое-что ещ-щё, чтобы дать ей лучш-шие ш-шанс-сы на долгую жизнь.
Гарри неохотно сделал шаг назад, его опять начало переполнять напряжение. Он чуть не споткнулся о какое-то надгробье.
Тёмный Лорд вернулся к алтарю и коснулся пальцем лба Гермионы Грейнджер.
Затем он слегка ударил её пальцем по лбу и очень тихо — Гарри едва расслышал — произнёс:
— Реквескус.
Волдеморт махнул рукой в сторону одного из обелисков. Тот начал вращаться и, наконец, лёг на землю вершиной от алтаря.
— Поразительно, — прошипел Волдеморт. — Она жива, обладает магией, и ты не сделал её ещё одним Томом Риддлом, как я боялся.
Нервы Гарри опять натянулись, как струна. Он засунул палочку за пояс сзади, он совершенно не хотел напоминать Волдеморту, что палочка осталась у него.
— Что вы сейчас с ней делаете?
Ещё один обелиск повернулся и лёг на землю.
— С-сущ-щес-ствует с-старый забытый ритуал: принес-сти в жертву волш-шебное с-сущес-ство и передать его магичес-скую с-сущ-щнос-сть человеку. Много ограничений. С-сущ-щнос-сть передаётс-ся временно, лищ-шь на нес-сколько час-сов. Человек иногда умирает пос-сле. Но Камень с-сделает результат вечным.
На земле через равные промежутки лежали четыре обелиска. Два оставшихся отлетели прочь.
Волдеморт поднёс руку ко рту, потом остановился и снова раздражённо зашипел. Он протянул руку в сторону спящего Квиринуса Квиррелла, и у того изо рта вылетели два зуба — в темноте их было почти не видно. Один зуб упал в груду вещей, второй опустился перед алтарём.
Секундой спустя Гарри вскрикнул и отшатнулся.
Гигантская и бесформенная фигура, бугристая кожа, ноги толщиной с древесные стволы, голова, похожая на кокос, водружённый на каменную глыбу.
В кругу обелисков стоял горный тролль. Он не шевелился. Казалось, будто он спит.
— Что вы делаете?!
Рот Волдеморта растянулся в широкой улыбке. Это выглядело крайне жутко, складывалось впечатление, словно у него слишком много зубов.
— Пожертвую с-своё запас-сное орудие, и девочка получит с-спос-собнос-сть регенерировать, как у тролля. Ес-сли почему-то транс-сфигурационная болезнь не ис-счезла пос-сле предыдущ-щего ритуала, она вылечитс-ся. И ни один нож не с-сразит девочку, режущ-щее проклятье будет ей не с-страш-но, и болезни тоже.
— Зачем… зачем вам это? — голос Гарри дрожал.
— Пос-сле с-стольких ус-силий, чтобы вос-скрес-сить её, с-соверш-шенно не с-собираюс-сь допус-скать, чтобы она умерла с-снова.
Гарри сглотнул.
— Я очень сильно озадачен.
Волдеморт тренируется совершать добрые поступки? Эта гипотеза не казалась удовлетворительным объяснением.
— Держись подальше, — холодно сказал Волдеморт. — Этот ритуал Темнее предыдущего.
Тёмный Лорд снова запел, клокочущие мягкие звуки заполняли воздух и казались живыми. У Гарри опять появилось мрачное предчувствие, он отступил ещё на шаг.
И тут его шрам снова пронзила боль. Гарри вскрикнул. Горный тролль рассыпался пеплом, повисшим в воздухе. Затем пепел превратился в пыль, которую, в свою очередь, словно сдуло в никуда. Всё исчезло.
Гермиона Грейнджер мирно спала. Какое бы усыпляющее заклинание ни наложил на неё Волдеморт, оно прекрасно справилось.
— Гм, — тихо сказал Гарри. — Сработало?
— Диффиндо.
Гарри сдавленно вскрикнул и рванулся вперёд, но сразу же остановился. Во-первых, он понял глупость своих действий, во-вторых, внезапно возникшая глубокая рана на ноге Гермионы закрылась почти так же быстро, как и появилась. Через пару секунд на коже осталась лишь тонкая полоска крови.
На тело Гермионы опять опустился Камень. Через некоторое время он повернулся. Волдеморт провёл рукой над девочкой и снова рассмеялся.
— Чудесно.
Ещё один зуб влетел в круг обелисков и завис в воздухе. Спустя мгновение там, где раньше стоял тролль, появился единорог. Его глаза были тусклыми, а голова — опущена.
— А единорог зачем?! — воскликнул Гарри.
— С-спос-собнос-сть крови единорога с-сохранять жизнь прекрас-сно дополнит тролльс-ское ис-сцеление. С-с этого дня девочке будут с-страш-ны лиш-шь Адс-ский огонь и С-смертельное проклятие, — короткий змеиный смешок. — К тому же, ос-сталс-ся лиш-шний единорог, почему бы не ис-спользовать.
— У крови единорога есть побочные эффекты…
— Только ес-сли с-сила крови единорога похищ-щаетс-ся. Пос-сле этого заклинания с-сила единорога будет принадлежать девочке, с-словно она с-с ней родилас-сь.
Снова началось мрачное песнопение, и клокочущие слова заполнили воздух.
Гарри смотрел и абсолютно ничего не понимал.
К чёрту понимание, что я вижу?
Я вижу, как Тёмный Лорд Волдеморт тратит огромнейшие усилия на то, чтобы воскресить Гермиону Грейнджер и сохранить ей жизнь в дальнейшем. Словно он думает, что его собственная жизнь каким-то образом зависит от того, жива Гермиона Грейнджер или нет.
Озадаченная часть Гарри пыталась понять, что ей делать. На ум сразу пришло «сделай предсказание, основанное на лучшей на данный момент гипотезе», но это ничем не помогало. После победы злодея сюжет должен был развиваться не так.
Опять боль в шраме. Гарри словно ударили по лбу. Единорог покачнулся и рассыпался в пыль, как и тролль до него.
Тёмный Лорд ещё раз положил Камень Гермионе на грудь и сложил её руки вокруг него.
Некоторое время Волдеморт смотрел, как идёт невидимый процесс, затем, не трогая Камень, повернулся и хмыкнул.
— О, да, — прошипел он. — Это подойдёт. Мальчик, дневник, который я тебе дал, у тебя с собой? Дневник знаменитого учёного?
Мозг Гарри не сразу сообразил, о чём говорит Волдеморт. В октябре в ресторане «У Мэри», в Комнате Мэри он получил ценный подарок от друга. За этой мыслью последовала волна ужасной печали, ибо тот профессор Квиррелл теперь навсегда потерян или вовсе никогда не существовал. Но это чувство возникало у Гарри уже не первый раз, и мозг его проигнорировал.
— Да, — ответил Гарри вслух. — Кажется, он в моём кошеле. Можно я проверю?
Гарри точно знал, что дневник в кошеле. Он сложил туда всё, что хоть как-то могло ему понадобиться из того, что у него было. Всё, что могло оказаться квестовым предметом.
Кошель-скрытень Гарри вылетел из кучи вещей у алтаря и упал к ногам Гарри.
— Дневник Роджера Бэкона, — сказал Гарри, схватив кошель, и дневник появился. Профессор Квиррелл говорил, что дневнику не страшен даже огонь, поэтому Гарри бросил его к алтарю Волдеморта. Мальчик даже не вздрогнул — сейчас были более серьёзные поводы для беспокойства, чем бережное обращение с книгами. Даже с этой книгой.
Волдеморт подобрал дневник и принялся его изучать. Казалось, он всерьёз углубился в это занятие.
Гарри как можно более тихо и незаметно повесил кошель себе на пояс сзади, там, где его не будет видно. Рядом с палочкой.
Шаг третий, кошель.
— Да, — прошипел Волдеморт, перелистывая страницы. — Это вполне подойдёт.
Камень шевельнулся, и Тёмный Лорд другой рукой убрал его в карман мантии.
— С какими тайными целями вы дали мне этот дневник? — спросил Гарри. Он уже прицепил кошель к поясу и теперь держал обе руки так, чтобы Волдеморт мог видеть, что в них ничего нет. — Я поначалу пытался немного переводить, но это продвигалось не быстро…
На самом деле, процесс шёл просто мучительно медленно, и у Гарри изменились приоритеты.
— Дневник был именно тем, чем кажетс-ся, — подарком, чтобы заманить тебя на мою с-сторону, — Волдеморт, не глядя, чертил палочкой в воздухе сложные фигуры. Другой рукой он сжимал дневник. На миг Гарри показалось, что он видит тёмный след в воздухе, но в лунном свете об этом трудно было судить с уверенностью. — А теперь, милый мальчик, — в высоком голосе Волдеморта послышалась мрачная усмешка, а его палочка небрежным движением на миг коснулась лба Гермионы Грейнджер, — я превращаю этот дневник в гораздо более ценный подарок, в знак того, как много мудрости я почерпнул от тебя. Ибо, пока живы звёзды, я хочу, чтобы ты никогда не лишался Гермионы Грейнджер, которая способна дать тебе мудрый совет и сдержать твои порывы. Авадакедавра.
Зелёный сгусток Смертельного проклятия сверкнул быстрее, чем Гарри мог успеть вызвать патронуса. Быстрее, чем он мог пошевелиться, даже быстрее, чем он вскрикнул и потянулся за палочкой.
Неподвижное тело Квиринуса Квиррелла умерло, даже не дёрнувшись. Зелёный луч ударился в него, и всё.
Темнота в воздухе — анти-свет линий, начертанных Волдемортом только что — казалось, сверкала. Дневник Роджера Бэкона потемнел, его словно коснулась порча, а тело Гермионы Грейнджер окутало какое-то мерцание.
Шрам Гарри отозвался ошеломительной вспышкой боли, будто на его лоб поставили клеймо, и Гарри, повинуясь рефлексам Тома Риддла, невольно дёрнулся в сторону.
Волдеморт тоже кричал. Он уронил дневник и теперь вопил, схватившись руками за голову.
Шанс…
Это сказал последний голос надежды. Гарри отчаянно старался думать, старался понять, что делать. Пытаться убить Волдеморта сейчас совершенно бессмысленно, это его лишь разозлит, никакое оружие не убьёт его, пока существует хотя бы один из его сотен крестражей…
