Разве только тебе отчаянно нужна его помощь, чтобы достать из волшебного зеркала Философский Камень.
Строить планы было некогда. Но, если профессор Квиррелл приложил столько усилий, лишь чтобы заручиться его поддержкой… Гарри очень хотел потребовать, чтобы профессор Квиррелл в обмен на помощь пообещал в будущем никого не убивать, но был практически уверен, что тот ответит: «Не неси чушь». На болтовню времени не было, поэтому верхнюю планку допустимого придётся угадывать…
У профессора Квиррелла сузились глаза, губы разошлись…
— Я готов помочь, — сорвалось с языка Гарри, — но взамен мне нужно ваше обещание, что по завершении вы не повернётесь против меня. Я хочу, чтобы вы не убивали профессора Снейпа или кого-либо ещёв Хогвартсе как минимум неделю. И мне нужны ответы — правда обо всём, что здесь происходило, и всё, что вы знаете о моей природе.
Светло-голубые глаза бесстрастно изучали его.
Сдаётся мне, можно было попросить что-нибудь получше, — сказал внутренний слизеринец Гарри. — Однако, думаю, отсутствие времени нас оправдывает, и, что бы ни пришлось делать дальше, информация точно не помешает.
Сейчас Гарри было не до этого голоса. Холодные мурашки пробежали по его спине, когда он услышал свои слова, обращённые к человеку, наставлявшему на него пистолет.
— На этих условиях ты обещаешь помочь мне достать Камень? — уточнил профессор Квиррелл.
Гарри, не в силах говорить, кивнул.
— С-соглас-сен, — прошипел профессор Квиррелл. — Помоги мне, и ты получиш-шь ответы на с-свои вопрос-сы — о прош-шлых с-событиях, но не о моих планах. Я не намереваюс-сь в будущ-щем поднимать на тебя руку или магию, ес-сли ты с-сам не поднимеш-шь руку или не обратиш-шь магию против меня. Неделю не с-стану убивать никого в пределах ш-школы, ес-сли не буду вынужден. Обещ-щай, что не будеш-шь пытатьс-ся предупредить обо мне или с-сбежать. Обещ-щай приложить вс-се с-силы, чтобы помочь мне обрес-сти Камень. И я верну твоей подружке ис-стинную жизнь и здоровье, и ни я, ни с-служащ-щие мне не попытаемс-ся причинить ей вред. — Кривая ухмылка.— Обещ-щай, мальчик, и будет с-сделка.
— Обещаю, — прошептал Гарри.
ЧТО? — завопили другие части его разума..
Ну, он держит нас под прицелом, — отметил слизеринец. — У нас же нет выбора, остаётся извлечь максимум пользы.
Сволочь ты, — сказал пуффендуец. — Думаешь, Гермиона этого хотела бы? Мы тут говорим о Лорде Волдеморте, мы вообще представляем, скольких он убил и ещё убьёт?
Протестую. Мы идём на компромисс с Лордом Волдемортом не ради Гермионы, — заявил слизеринец. — У него, вообще-то, пистолет, и другим способом мы его остановить не сможем. К тому же мама с папой посоветовали бы делать, как он говорит.
Профессор Квиррелл не сводил с Гарри глаз.
— Произнеси полное обещание на Парселтанге.
— Я помогу вам обрес-сти Камень… Боюс-сь, не могу обещ-щать, что приложу вс-се с-силы, ибо душ-ша к тому не лежит. Но я с-собираюс-сь пос-старатьс-ся. Не с-сделаю ничего, ес-сли буду думать, что это разозлит вас-с. Не позову на помощь, ес-сли буду думать, что вы убьёте приш-шедших или погибнут заложники. Мне жаль, учитель, это вс-сё, что я могу обещ-щать.
Решение принято, и разум сразу успокоился. Гарри пойдёт с профессором Квирреллом, поможет ему достать Камень, спасёт заложников, и… и…Гарри не знал, что будет дальше, но собирался что-нибудь придумать.
— Тебе на самом деле жаль? — усмехнулся профессор Квиррелл. — Полагаю, этого хватит. Впрочем, учти ещё два обстоятельства. Первое: у меня ес-сть план, как ос-становить даже с-смотрителя ш-школы, ес-сли он вс-станет у нас-с на пути. Второе: время от времени я буду задавать вопрос на парселтанге, не предал ли ты меня. С-сделка заключена.
* * *
Профессор Спраут обернула палочку Гарри блестящей тканью, затем положила её на пол и снова направила свою палочку на Гарри. Лишь после этого профессор Квиррелл опустил пистолет — тот словно испарился — поднял свёрток с палочкой и спрятал в складках мантии.
Со спящего тела Лесата Лестрейнджа сняли Истинную Мантию Невидимости, и профессор Квиррелл тоже забрал её себе, как и Маховик времени, и кошель Гарри.
Профессор Квиррелл наложил на всех учеников Обливиэйт, а следом — чары Ложной памяти, в том их варианте, когда жертва сама заполняет пробелы, опираясь на собственные догадки. Профессор Спраут посмотрела на спящих детей с таким сердитым и озабоченным выражением, будто они — жертвы несчастного случая на уроке травоведения. Ученики взмыли в воздух и поплыли следом за ней по коридору.
Профессор Квиррелл вернулся к лежащему на полу профессору зельеварения, склонился над ним и дотронулся палочкой до его лба.
— Алиенис нервус мобиле лигнум.
Затем он сделал шаг назад и начал двигать в воздухе пальцами, будто управляя марионеткой.
Профессор Снейп плавным движением оттолкнулся от земли и занял своё место перед дверью.
— Алохомора, — сказал профессор Квиррелл, направив палочку на запретную дверь. Похоже, ситуация забавляла его. — Мальчик, не окажешь мне честь?
Гарри сглотнул. Он уже жалел о том, что принял единственно верное решение.
Странное ощущение: делать что-нибудь, понимая, что поступаешь неправильно. Не эгоистично, а просто неправильно на каком-то глубинном уровне.
Но человек сзади держал пистолет — стоило Гарри помедлить, и оружие снова появилось в руке профессора.
Гарри положил ладонь на дверное кольцо и несколько раз глубоко вдохнул, пытаясь хоть как-то успокоить мысли. Пройти через все испытания, не дать себя застрелить, не допустить смерти заложников, изменить ход событий к лучшему, найти подходящие возможности и ими воспользоваться. Решение не было хорошим, но остальные варианты казались ещё хуже.
Гарри толкнул запретную дверь и шагнул внутрь.
Глава 106. Истина. Часть 3
Гарри шагнул в запретный коридор Дамблдора и сразу же с визгом выпрыгнул наружу. При этом он столкнулся с профессором Снейпом, и они оба рухнули на пол.
Снейп поднялся и снова встал перед дверью. Его голова повернулась в сторону Гарри.
— Я охраняю эту дверь по приказу директора, — заявил зельевар своим привычным язвительным тоном. — Немедленно убирайтесь, или я вычту баллы с вашего факультета.
Снейп-марионетка выглядел крайне жутко, но внимание Гарри в первую очередь занимала огромная трёхголовая собака, рывок которой так его напугал. Цепи, удерживающие собаку за три ошейника, остановили её лишь в нескольких метрах от Гарри.
— Это… это… это… — произнёс Гарри.
— Да, — ответил профессор Квиррелл откуда-то сзади. — Перед тобой действительно постоянный обитатель этой комнаты, в которую запрещён вход всем ученикам, особенно первокурсникам.
— Это небезопасно даже по меркам волшебников!
Внутри комнаты гигантская чёрная зверюга издала многоголосый вой. Из трёх зубастых пастей полетели капли белой слюны.
Профессор Квиррелл вздохнул.
— Её зачаровали не есть учеников, а просто выплёвывать их за дверь. А теперь, как ты порекомендуешь справиться с этим опасным существом?
— Э-э, — думать под несмолкающий рёв стража комнаты было нелегко. — Э-э. Раз оно похоже на Цербера из магловской легенды про Орфея и Эвридику, то нам нужно спеть, оно уснёт, и мы сможем пройти…
— Авада Кедавра.
Трёхглавое чудовище рухнуло на пол.
Гарри оглянулся на профессора Квиррелла. У того на лице читалось крайнее разочарование, словно он хотел поинтересоваться, ходил ли Гарри вообще на его уроки.
— Ну, я вроде как предположил, — Гарри всё ещё пытался восстановить дыхание, — что если использовать способы, недоступные первокурсникам, может сработать сигнал тревоги.
— Ложь. Просто, столкнувшись с проблемой в реальной жизни, ты забыл всё, чему тебя учили. Что касается возможной тревоги, то я потратил несколько месяцев, чтобы сбить с толку все здешние защитные чары и ловушки.
— Тогда зачем вы послали меня первым?
В ответ профессор Квиррелл лишь улыбнулся, и это выглядело гораздо более зловеще, чем обычно.
— Не важно, — пробормотал Гарри и медленно зашёл в комнату. Его до сих пор трясло.
Сплошной камень подсвечивался бледно-голубым светом, льющимся из сводчатых ниш в стенах. Создавалось впечатление, что за окнами стоит пасмурный день, хотя здесь не было никаких окон. В дальнем конце комнаты в полу виднелся деревянный люк с кольцом. В центре лежала мёртвая гигантская собака с тремя безжизненными головами.
Гарри повернулся к одной из сводчатых ниш и осмотрел её. Там ничего не было, только исходящее из ниоткуда голубое свечение. Он направился к следующей, на ходу внимательно разглядывая стены.
— Что,— спросил профессор Квиррелл, — ты делаешь?
— Исследую комнату,— ответил Гарри. — Здесь может быть подсказка, или какая-нибудь надпись, или ключ, который пригодится нам потом, или что-нибудь...
— Ты серьёзно? Или ты умышленно пытаешься задержать нас? Отвечай на парселтанге.
Гарри обернулся.
— С-серьёзно, — прошипел Гарри. — Пос-ступал бы так же, ес-сли бы ш-шёл с-самос-стоятельно.
Профессор Квиррелл слегка помассировал лоб.
— Признаться, — сказал он, — если б ты исследовал, скажем, гробницу Амон-Сета, твой подход имел бы смысл. Поэтому я не назову тебя идиотом. Тем не менее. Это фальшивая загадка, игра, предназначенная убедить первокурсников, что они столкнулись с чем-то серьёзным. Мы просто спустимся в люк.
Под люком обнаружилось гигантское растение, эдакая диффенбахия-переросток, разве что потемнее своего прообраза. От центрального ствола отходили широкие листья, образуя винтовую лестницу. Ещё из него торчали усы-лианы, свисающие вниз. У земли листья и усы раскинулись особенно широко, будто обещая поймать того, кто поскользнётся во время спуска. В остальном комната внизу ничем не отличалась от верхней: те же каменные стены и сводчатые ниши, светящиеся бледно-голубым светом.
— Сразу напрашивается мысль: достать из кошеля метлу и спуститься на ней. Или бросить вниз что-нибудь тяжёлое, чтобы проверить, не ловушка ли эти усы, — сказал Гарри, глядя вниз. — Но, догадываюсь, вы скажете, что мы просто спустимся по этим листьям.
Расположение листьев не оставляло сомнений в том, что это лестница.
— После вас, — отозвался профессор Квиррелл.
Гарри осторожно поставил ногу на лист и обнаружил, что тот действительно выдерживает его вес. На всякий случай он ещё раз окинул взглядом верхнюю комнату. Однако труп гигантской собаки мешал сосредоточиться на чём-нибудь ещё.
— Профессор Квиррелл, — Гарри решил опустить фразу «у вашего подхода к преодолению препятствий есть определённые недостатки», — что, если кто-нибудь заглянет сюда и увидит, что Цербер мёртв?
— К этому времени он наверняка заметит, что что-то не так со Снейпом, — ответил профессор Квиррелл. — Но если ты настаиваешь…
Профессор Защиты подошёл к трёхглавому телу и прижал к нему палочку. Похожие на латынь слова сопровождались нарастающим чувством тревоги — Мальчик-Который-Выжил опять ощущал силу Тёмного Лорда.
Заклинание закончилось словом «Инфериус», и одновременно с этим чувство тревоги дошло до пика: «СТОЙТЕ! НЕ НАДО…»
Трёхглавая собака встала, и шесть тусклых пустых глаз снова уставились на дверь.
Гарри смотрел на здоровенного инфернала. Внутри него словно образовалась чудовищная сосущая пустота. Пожалуй, нынешние ощущения занимали третье место по отвратительности из всех, что он испытывал за время своей жизни.
Однажды он уже наблюдал этот процесс и чувствовал то же самое, только в тот раз не было слов на латыни.
Кентавр, напавший на него в запретном лесу, был мёртв. Профессор Защиты выстрелил в него настоящей Авада Кедаврой, а не фальшивой.
Где-то в дальнем уголке сознания Гарри до сих пор теплилась мысль, что, если ему удастся воскресить Гермиону, то он сможет вернуться к этике Бэтмена — кодексу «Никто не умрёт». Большинство людей проживают всю жизнь так, что, в какие бы переделки они не попадали, из-за них никто не погибает.
Но у него уже не получится.
А ведь он в тот день даже не понял, что потерял все шансы прожить жизнь по этому кодексу. Воскресни Гермиона прямо сейчас, в любом случае окажется, что Гарри не удалось пройти через всё так, чтобы никто не умер.
Он даже не узнал, как звали того кентавра.
Вслух Гарри ничего не сказал. Профессор Защиты или подтвердит его подозрения на парселтанге, или солжёт на человеческом языке. В любом случае у него появится дополнительный повод для подозрений в адрес Гарри. Он ещё не знал, как остановит профессора Квиррелла, боялся сделать что-нибудь, что может быть расценено как предательство, скорее, даже был не в состоянии заранее — пока не представилась возможность победить — решить, что он на это готов. Но теперь он понимал — согласие между ним и Волдемортом невозможно. Ибо не могут их несхожие души существовать в одном мире.
И это понимание, это осознание их несхожести, словно призвало силу той части разума, которую Гарри считал своей тёмной стороной. После убийства тролля Гарри не пытался обращаться к своей тёмной стороне. Но она никогда не была чем-то отдельным. Каким-то образом ему досталась часть памяти Тома Риддла. Гарри не знал, как это произошло, но, если предположить, что всё так и было, то он мог использовать все отголоски мыслительных способностей, которые получил в виде своей тёмной стороны. Не в отдельном режиме, как он думал раньше, а просто обращаясь к нейронным связям, которые были склонны выстраиваться в цепочки, поскольку однажды уже были частью единого сознания.
К сожалению, это не отменяло обстоятельства, что в распоряжении профессора Квиррелла есть все те же способности, куда больший жизненный опыт и ещё пистолет.
Гарри развернулся, шагнул на гигантское растение и начал спускаться по винтовой лестнице из листьев. Понадобилось немало времени, но Гарри сумел до некоторой степени придти в себя, хотя печаль тяжёлым камнем лежала у него на сердце. Нельзя сказать, что он стал совершенно хладнокровен и собран, но по крайней мере он вновь обрёл способность размышлять и действовать. Гарри подыграет профессору Квирреллу, дождётся, когда тот вернёт Гермиону к жизни, а потом найдёт способ его остановить. Или сперва одолеет профессора Квиррелла, а Камень достанет сам. Что-нибудь обязательно произойдёт, выпадет шанс, предоставится возможность как-нибудь остановить Волдеморта и при этом воскресить Гермиону...
