В первую очередь самое важное. Гарри подошёл к прилавку.
— Прошу прощения, — сказал он. — Дайте, пожалуйста, «Ежедневный пророк».
— Пять сиклей, — ответил продавец. — Извини, парень, у меня осталось только три штуки.
На прилавок упали пять сиклей. У Гарри было ощущение, что он мог сторговаться и на трёх, но сейчас его это совсем не заботило.
Глаза продавца внезапно расширились, как будто он только сейчас рассмотрел Гарри.
— Ты!
— Я!
— Это правда? Ты в самом деле...
— Ни слова! Простите, я весь день ждал, чтобы прочесть статью самостоятельно, так что, пожалуйста, дайте мне газету, хорошо?
Продавец несколько секунд ошеломлённо глядел на Гарри, затем молча вытащил из-под прилавка сложенный экземпляр «Ежедневного пророка».
Заголовок гласил:
ГАРРИ ПОТТЕР ТАЙНО ПОМОЛВЛЕН С ДЖИНЕВРОЙ УИЗЛИ
Гарри вытаращил глаза.
Осторожно, благоговейно, словно это подлинник картины Эшера, он взял газету с прилавка, развернул и прочёл...
...о доказательствах, убедивших Риту Скитер.
...о других занимательных подробностях.
...и ещё нескольких свидетельствах.
И конечно, Фред и Джордж сперва обсудили это с сестрой? Наверняка. В статье была колдография Джиневры Уизли, томно вздыхавшей над фотографией, на которой Гарри, приглядевшись, узнал себя. Постановочный снимок, без вариантов.
Но, чёрт возьми, как?..
Гарри сидел на дешёвом складном стуле и перечитывал газету в четвёртый раз. Дверь тихо прошелестела, и в лавку вошёл профессор Квиррелл.
— Мои извинения за... Во имя Мерлина, что вы читаете?
— Судя по всему, — с благоговением в голосе ответил Гарри, — некий мистер Артур Уизли попал под проклятье Империус, пущенное Пожирателем Смерти, которого потом убил мой отец. Таким образом он оказался в долгу перед Благородным Домом Поттеров, и мой отец в уплату долга потребовал для меня руки недавно родившейся Джиневры Уизли. Здесь что, серьёзно так делают?
— Мисс Скитер не могла быть настолько глупа, чтобы поверить...
Профессор Квиррелл осёкся.
Гарри держал газету вертикально в развёрнутом положении, так что профессор со своего места мог видеть текст под заголовком.
Вид потрясённого профессора Квиррелла был почти так же шедеврален, как содержимое статьи.
— Не волнуйтесь, — довольно улыбнулся Гарри, — это всё выдумка.
Откуда-то из глубин магазина послышался возглас владельца, а также звук падающих книг.
— Мистер Поттер... — медленно проговорил профессор Квиррелл, — вы в этом уверены?
— Абсолютно. Мы идём?
Профессор Квиррелл отрешённо кивнул, и Гарри, сложив газету, последовал за ним.
Уличные звуки почему-то затихли.
С полминуты они шли молча, затем Квиррелл произнёс:
— Мисс Скитер видела протокол закрытого заседания Визенгамота.
— Да.
— Оригинал протокола заседания Визенгамота.
— Да.
— Даже мне такое почти не под силу.
— Правда? — удивился Гарри. — Потому что если мои подозрения верны, всё устроил ученик Хогвартса.
— Это просто невозможно, — констатировал профессор Квиррелл. — Мистер Поттер... вынужден с прискорбием сообщить, что эта юная леди собирается выйти за вас замуж.
— Что неправдоподобно. А как сказал Дуглас Адамс, «невозможное часто обладает качеством целостности, то есть тем качеством, которого недостаёт неправдоподобному».
— Я понял вашу мысль, — медленно произнёс профессор. — Но... нет, мистер Поттер. Хоть это и невозможно, я могу вообразить подделанный акт Визенгамота. Но совершенно невообразимо, чтобы Верховный управляющий Гринготтса удостоверил своей печатью фальшивый брачный контракт. А мисс Скитер лично проверила печать.
— Конечно, — сказал Гарри, — но, когда в деле замешаны большие деньги, участие Верховного управляющего Гринготтса совсем не удивительно. Похоже, у мистера Уизли были огромные долги, и потому он потребовал дополнительную плату в десять тысяч галлеонов...
— Десять тысяч галлеонов за Уизли? За такие деньги можно купить дочь Благородного Дома!
— Простите, — произнёс Гарри. — Теперь мне точно необходимо спросить, здесь действительно так делают?..
— Редко, — нахмурившись, сказал Квиррелл. — А после смерти Тёмного Лорда, по-моему, вовсе перестали. Насколько я понимаю, в статье сказано, что ваш отец и в самом деле заплатил?
— У него не было выбора, — сказал Гарри. — Если, конечно, он хотел выполнить условия пророчества.
— Дайте сюда, — Квиррелл выдернул газету у Гарри из рук так быстро, что бумага порезала тому палец.
Слегка шокированный Гарри сунул палец в рот и повернулся, чтобы высказать профессору...
Профессор Квиррелл остановился посреди улицы, его глаза скользили по строчкам газеты, повисшей перед ним прямо в воздухе.
С открытым от восхищения ртом Гарри смотрел, как газета открылась на страницах два и три. Через непродолжительное время — на страницах четыре и пять. Похоже, профессор перестал притворяться обычным смертным.
Через пугающе короткий промежуток времени газета аккуратно свернулась. Профессор взял её из воздуха и бросил Гарри, который рефлекторно её поймал. Квиррелл двинулся вперёд, и Гарри зашагал следом.
— Нет, — произнёс профессор, — я тоже считаю, что с пророчеством что-то не так.
Гарри, всё ещё находившийся под впечатлением, кивнул.
— Кентавры, возможно, находились под действием Империуса, — хмуро сказал Квиррелл, — здесь, кажется, всё ясно. Что сделано волшебством, можно волшебством и извратить, и нет ничего немыслимого в том, что Большая Печать Гринготтса оказалась в чужих руках. Невыразимцев могли изобразить с помощью Оборотного зелья, как и баварскую ясновидящую. И, вероятно, приложив достаточно усилий, можно подделать записи Визенгамота. У вас есть предположения, как это было проделано?
— Ни единой правдоподобной гипотезы, — ответил Гарри. — Я только знаю, что общий бюджет операции составил сорок галлеонов.
Профессор Квиррелл резко крутанулся и с крайним недоверием уставился на Гарри.
— За сорок галлеонов можно нанять квалифицированного взломщика заклятий, чтобы ограбить дом! Чтобы подделать протоколы Визенгамота, нужна команда величайших профессионалов преступного мира, услуги которой будут стоить сорок тысяч галлеонов!
Гарри только пожал плечами:
— Я запомню, что когда мне снова захочется сэкономить тридцать девять тысяч девятьсот шестьдесят галлеонов, нужно будет просто найти правильного подрядчика.
— Я редко это говорю, — произнёс профессор, — но я впечатлён.
— Аналогично, — сказал Гарри.
— И кто этот потрясающий ученик Хогвартса?
— Боюсь, не могу ответить.
К некоторому удивлению Гарри, Квиррелл не стал возражать.
Погружённые в задумчивое молчание, они шли в направлении Гринготтса. Ни Гарри, ни Квиррелл не относились к тому сорту людей, что признают задачу нерешаемой, не обдумав её в течение хотя бы пяти минут.
— Мне кажется, — наконец, заговорил Гарри, — что мы смотрим на это под неверным углом. Однажды я слышал историю, как ученики пришли на урок физики, и учительница показала им большую металлическую тарелку, стоявшую у огня. По её просьбе ученики потрогали тарелку и обнаружили, что ближайшая к огню сторона холоднее, чем дальняя. Учительница попросила их письменно ответить на вопрос, как такое возможно. Некоторые ученики написали «потому что металл проводит тепло», кто-то — «это произошло из-за воздушных потоков», и никто не сказал «по-моему, это совершенно невозможно». А на самом деле учительница просто повернула тарелку, перед тем как ученики вошли в класс.
— Занятно, — произнёс профессор Квиррелл. — Да, похоже. И какова мораль вашей истории?
— Сила рационалиста состоит в способности быть озадаченным вымыслом больше, чем реальностью, — ответил Гарри. — Если кто-то одинаково хорошо объясняет любой исход, знаний у него — ноль. Ученики думали, что такими словами, как «теплопроводность», они могут объяснить всё. Даже почему у тарелки ближняя к огню сторона — холоднее. Поэтому они не замечали, насколько они озадачены, и поэтому не могли быть озадачены ложью больше, чем правдой. Когда вы говорите, что кентавры были под проклятьем Империус, мне по-прежнему кажется — что-то здесь не так. Я чувствую, что даже после вашего объяснения я всё ещё в замешательстве.
— Гм, — сказал профессор.
Какое-то время они шли молча.
— Я правильно понимаю, — уточнил Гарри, — что с помощью магии невозможно менять местами людей из параллельных вселенных? В смысле, может быть, это написала не наша Рита Скитер? Или она побывала в другом мире?
— Будь такое возможно, — суховато сказал профессор Квиррелл, — что бы я делал здесь?
Когда они почти подошли к белому зданию Гринготтса, профессор внезапно произнёс:
— А. Конечно. Я понял. Позвольте предположить — близнецы Уизли?
— Что? — вскрикнул от неожиданности Гарри. — Как?
— Боюсь, не могу ответить.
— ...Это несправедливо.
— Я думаю, это очень справедливо, — сказал профессор Квиррелл, и они вошли в бронзовые двери.
* * *
Незадолго до полудня Гарри и профессор Квиррелл сидели друг напротив друга за длинным, широким столом в роскошной отдельной комнате. Мягкие диваны и кресла и струящиеся с потолка воздушно-лёгкие портьеры.
Профессор Квиррелл привёл Гарри в ресторан «У Мэри». По дороге он описал его как один из лучших ресторанов в Косом переулке, особенно — тут профессор многозначительно понизил голос — для определённых целей.
Гарри не бывал в ресторане лучше. И его всерьёз раздражало, что это профессор Квиррелл угощает его.
Первая часть миссии Гарри на сегодня — найти инструктора по Окклюменции — завершилась успешно. Профессор Квиррелл, злорадно ухмыляясь, попросил Крюкохвата рекомендовать лучшего из лучших, не заботясь о расходах, так как оплачивать счёт будет Дамблдор. Гоблин ответил той же ухмылкой. Доля ехидства была, вероятно, и в улыбке Гарри.
Вторая часть плана полностью провалилась.
Гарри позволялось брать деньги из банка только в присутствии директора или иного официального представителя школы, а Квирреллу ключ от хранилища не доверили. У магловских родителей Гарри права разрешать подобные операции не было, потому что они маглы, а значит имеют примерно такой же правовой статус, как дети или котята: они забавные, прилюдно их мучить нельзя — арестуют, но они не люди. Специальное вынужденное исключение было сделано для родителей маглорождённых: они считались людьми в некотором ограниченном смысле. Но приёмные родители Гарри и под эту категорию не подпадали.
Получалось, что в глазах волшебного мира Гарри — фактически сирота. А значит, до окончания обучения в Хогвартсе его опекуном считался директор или другой представитель школы, действующий по поручению директора. Ему было разрешено дышать без позволения Дамблдора, но только пока тот не запретит это делать.
Гарри поинтересовался, нельзя ли ему просто объяснить Крюкохвату, каким образом диверсифицировать его вложения, чтобы деньги не лежали в хранилище мёртвым грузом.
Крюкохват наградил его ничего не понимающим взглядом и спросил, что значит «диверсифицировать».
Банки, как выяснилось, ничего никуда не инвестировали. Банки охраняли золотые монеты в хорошо защищённых хранилищах за определённую ежегодную плату.
Волшебный мир не знал облигаций. И акций. И корпораций. Предпринимательской деятельностью занимались семьями, финансируя все начинания из собственного кармана.
Займы предлагали богачи, а не банки. Правда, Гринготтс за некоторую плату свидетельствовал ссудные контракты, а за куда большую плату — обеспечивал их выполнение.
Хорошие богачи позволяли друзьям занимать деньги и возвращать когда заблагорассудится. Плохие богачи требовали процент.
Понятия «вторичный рынок заёмных средств» здесь вообще не существовало.
Совсем уж жестокие богачи требовали ежегодных выплат в размере свыше 20%.
Закончив с расспросами, Гарри поднялся, отвернулся и прислонился лбом к стене.
И спросил, нужно ли ему разрешение директора для открытия банка.
Тут вмешался профессор Квиррелл, напомнив, что настало время перекусить. Он быстро вывел бурчавшего Гарри из Гринготтса, и они направились по Косому переулку в великолепный ресторан «У Мэри», где для них была зарезервирована комната. При виде профессора Квиррелла в компании Гарри Поттера хозяйка слегка опешила, но проводила их в комнату без возражений.
Где профессор Квиррелл весьма демонстративно объявил, что платит он, в полной мере наслаждаясь выражением лица Гарри.
— Нет, — сообщил профессор Квиррелл официантке, — меню нам не понадобится. Мне, будьте добры, сегодняшнее фирменное блюдо и бутылку кьянти, а мистеру Поттеру суп из дириколя на первое, тарелку шариков Рупо на второе и пирожное с патокой на десерт.
Официантка, в строгой и формальной, хоть и значительно укороченной мантии, почтительно поклонилась и вышла, закрыв за собой дверь.
Профессор Квиррелл небрежно махнул рукой в сторону двери, и засов закрылся.
— Обратите внимание на задвижку. Эта комната, мистер Поттер, называется Комнатой Мэри. Она защищена от всех методов слежения. И я не шучу, когда говорю «от всех». Сам Дамблдор не смог бы узнать, что здесь сейчас происходит. Комнату Мэри используют два сорта людей. Те, кто грешит запретными связями. И те, кто ведёт интересный образ жизни.
— Неужели, — оживился Гарри.
Профессор Квиррелл кивнул.
Гарри в предвкушении приоткрыл рот.
— В таком случае будет расточительством здесь просто пообедать, не сделав ничего особенного.
Профессор Квиррелл ухмыльнулся, извлёк из складок мантии палочку и махнул ею в сторону двери.
— Те из нас, — сказал он, — кто ведёт интересный образ жизни, безусловно, привыкли принимать более тщательные меры предосторожности, нежели остальные. Я только что нас запечатал. Ничто теперь не проникнет в эту комнату и не покинет её — к примеру, через щель под дверью. И...
Профессор проговорил ещё по крайней мере четыре разных заклинания, ни одно из которых Гарри не было знакомо.
