— Какие причины? О чём вы говорите?
— У меня проблемы со сном, — сказал Гарри, беспомощно разводя руками. — В моём биологическом дне двадцать шесть часов, я каждый день ложусь спать на два часа позже. Десять вечера, двенадцать, два часа, четыре утра и так по кругу. Даже если я заставлю себя встать раньше, это не поможет, и весь следующий день я буду не в своей тарелке. Поэтому я до сих пор не хожу в обычную школу.
— Это одна из причин, — уточнила его мать, награждённая за это свирепым взглядом Гарри.
— Хм-м, — протянула МакГонагалл. — Не сталкивалась с подобным прежде. Нужно будет спросить у мадам Помфри, знает ли она подходящее лекарство.
Её лицо смягчилось:
— Но не думаю, что это может быть препятствием. Я найду решение твоей проблемы со временем, — она снова сдвинула брови. — Каковы же другие причины?
Гарри наградил родителей ещё одним свирепым взглядом:
— Я сознательно возражаю против идеи обязательного посещения школы, основываясь на перманентной неспособности системы школьного образования предоставить мне учителей и учебные пособия минимально приемлемого уровня.
Родители Гарри рассмеялись, как будто вдруг услышали отличную шутку.
— Ага, — сказал отец Гарри, сверкнув глазами, — теперь понятно, почему в третьем классе ты укусил свою учительницу математики.
— Она не знала, что такое логарифм!
— И, конечно, укусить её — весьма взрослый способ решения проблемы, — вторила мать.
Отец Гарри кивнул:
— Продуманная стратегия в отношении учителей, которые не понимают логарифмов.
— Мне было семь лет! Как долго вы ещё собираетесь вспоминать этот случай?
— Да, всё понятно, — с участием в голосе сказала мать. — Ты укусил одного учителя математики, и теперь тебе этого никогда не забудут.
Гарри повернулся к МакГонагалл:
— Вот, видите, с чем мне приходится иметь дело?
— Извините, — сказала Петуния и выбежала за стеклянную дверь гостиной. Впрочем, её смех было слышно даже оттуда.
— Гм, значит так, — по какой-то причине МакГонагалл было непросто продолжить разговор. — Никакого кусания учителей в Хогвартсе. Это понятно, мистер Поттер?
Гарри насупленно посмотрел на неё:
— Хорошо, я не стану никого кусать, пока меня самого не укусят.
Услышав это, профессор Майкл Веррес-Эванс тоже был вынужден покинуть комнату.
— Итак, — вздохнула МакГонагалл, дождавшись, пока родители Гарри возьмут себя в руки и вернутся. — Думаю, учитывая обстоятельства, стоит повременить с покупкой школьных принадлежностей. Займёмся этим за несколько дней до начала учебного года.
— Что? Почему? Ведь другие дети уже знакомы с магией! Я должен начать готовиться прямо сейчас!
— Смею вас заверить, мистер Поттер, — ответила Профессор МакГонагалл, — в Хогвартсе вы сможете начать обучение с самых основ. К тому же, мистер Поттер, подозреваю, что если я оставлю вас на два месяца с вашими учебниками даже без волшебной палочки, то, вернувшись сюда, я найду лишь кратер, полный лилового дыма, опустевший город и полчища огненных зебр, терроризирующих остатки Англии.
Мать и отец Гарри согласно кивнули.
— Мама! Папа!
Глава 3. Сравнивая варианты реальности
Если Дж. К. Роулинг спросит вас об этом фанфике — вы ничего не знаете.
* * *
«Но тогда вопрос в том, кто?»
— Господи боже! — воскликнул бармен, уставившись на Гарри. — Это же... неужели?
Гарри придвинулся к барной стойке «Дырявого котла», находившейся на уровне его глаз.Вопрос, подобный этому, заслуживал наилучшего ответа:
— Я... неужели...возможно...точно не знаю...может, и нет...но тогда вопрос в том, кто?
— Господи благослови, — прошептал бармен, — Гарри Поттер, какая честь!
Гарри моргнул, но быстро вернул самообладание:
— Вы крайне наблюдательны, большинство людей не понимают этого так быстро...
— Достаточно, — сказала профессор МакГонагалл, её рука сжала плечо Гарри. — Том, не приставай к мальчику, он к этому не привык.
— Но это он? — встряла пожилая женщина. — Это Гарри Поттер?
Скрипнув стулом, она поднялась.
— Дорис, — остановила её МакГонагалл и обвела зал взглядом, смысл которого был понятен каждому.
— Я только хотела пожать ему руку, — прошептала женщина.
Она нагнулась и протянула Гарри морщинистую ладонь. Сбитый с толку и смущённый, как никогда в своей жизни, он осторожно пожал её. Слёзы из глаз женщины оросили их соединённые руки.
— Мой внук был аврором, — прошептала она. — Погиб в семьдесят девятом. Спасибо тебе, Гарри Поттер. Хвала небесам, что ты есть.
— Пожалуйста, — автоматически ответил Гарри, бросив в сторону МакГонагалл испуганный, умоляющий взгляд.
Все находившиеся в помещении люди уже поднимались с мест, когда профессор вдруг громко топнула ногой. Всякое движение в зале прекратилось.
— Мы торопимся, — чрезвычайно спокойно произнесла волшебница.
Никто не рискнул их задерживать.
— Профессор? — начал Гарри, как только они оказались снаружи. Он собирался выяснить, что произошло, но неожиданно даже для себя задал другой вопрос. — Кто был тот бледный человек в углу? Тот, с дёргающимся глазом?
— М? — удивилась МакГонагалл. Вероятно, она тоже не ожидала такого вопроса. — Его зовут профессор Квиррелл. В этом году он будет преподавать в Хогвартсе защиту от Тёмных искусств.
— У меня появилось странное ощущение, что мы с ним знакомы... — Гарри потёр лоб. — И что мне лучше не здороваться с ним за руку.
Это было похоже на воспоминание из далёкого прошлого, как будто он встретил кого-то, кто раньше был ему другом. До тех пор, пока не случилось что-то совершенно неправильное... Это было не совсем верное определение чувству, но Гарри не мог подобрать других слов.
— А об остальном расскажете?
МакГонагалл странно на него посмотрела:
— Мистер Поттер... вы знаете... что вам говорили о том... как погибли ваши родители?
Гарри невозмутимо ответил:
— Мои родители живы и в добром здравии, но они всегда отказывались рассказывать мне о том, как погибли мои биологические родители. Из чего я сделал вывод, что их смерть была не самой простой.
— Похвальная верность, — произнесла МакГонагалл, понижая голос. — Хотя меня немного задевает то, как вы говорите об этом. Лили и Джеймс были моими друзьями.
Гарри вдруг стало стыдно, и он отвернулся.
— Простите, — тихо сказал мальчик, — но у меня есть мама и папа. И я знаю, что почувствую себя несчастным, если буду сравнивать то, что существует в реальности с... с чем-то идеальным, созданным моим воображением.
— Удивительно мудро с вашей стороны, — ответила МакГонагалл. — Но ваши биологические родители погибли, защищая вас.
Защищая меня?
Что-то ёкнуло в сердце Гарри.
— Что... Как это случилось?
МакГонагалл вздохнула. Её волшебная палочка коснулась лба мальчика, и у него на мгновение потемнело в глазах.
— Это для маскировки, — пояснила свои действия МакГонагалл, — чтобы сцена в трактире не повторилась до тех пор, пока вы не будете готовы.
Затем она направила палочку в сторону кирпичной кладки и постучала по ней три раза...
...Дыра в стене стремительно разрасталась, образуя большую арку; за ней открывался вид на длинные ряды магазинов с рекламными плакатами, на которых красовались котлы и драконья печень.
Гарри даже не повёл бровью — после превращения в кошку это было сущим пустяком.
И они двинулись вперёд, в мир волшебства.
Голова Гарри непрерывно крутилась во все стороны. Это было всё равно, что перелистывать справочник магических вещей во второй редакции настольной игры «Подземелья и Драконы» (он не играл в настольные игры, но это не мешало ему с удовольствием читать книги правил).
На улице бойко шла торговля Прыгающими Ботинками («Сделано из настоящей лезины!»), ножами с бонусом +3, вилками +2, ложками +4. Продавались очки, перекрашивающие в зелёный цвет всё, на что сквозь них смотрели, и роскошные кресла со встроенной системой катапультирования.
Гарри старался не пропустить ни одной вещи на прилавках, на случай, если ему вдруг попадётся какой-то из трёх компонентов, необходимых при создании замкнутого цикла для получения бесконечного числа заклинаний желания.
Вдруг Гарри заметил кое-что, заставившее его сильно отклониться от совместного с МакГонагалл курса и направиться прямиком в магазин из синего кирпича с орнаментом из бронзы на витринах. Очнулся он лишь когда МакГонагалл встала на его пути.
— Мистер Поттер? — окликнула она.
Гарри пришёл в себя.
— Простите! На секунду я забыл, что иду с вами, а не со своей семьёй, — Гарри показал на окно магазина, в котором ярко блестели буквы, составляя название: «Несравненные книги Бигбэма». — У нас есть семейное правило: проходя мимо незнакомого книжного магазина, обязательно нужно зайти внутрь и осмотреться.
— Самое когтевранское правило из тех, что мне приходилось слышать.
— Что?
— Не важно. Мистер Поттер, в первую очередь, нам необходимо посетить Гринготтс, банк волшебного мира. Там находится родовое хранилище вашей биологической семьи с наследством, которое ваши биологические родители вам завещали. Вам нужны деньги, чтобы купить школьные принадлежности, — она вздохнула. — Полагаю, некоторую сумму можно будет потратить и на книги. Впрочем, советую воздержаться — в Хогвартсе собрана большая библиотека книг о магии. Кроме того, в башне, в которой, как я подозреваю, вы будете жить, есть своя весьма обширная библиотека. Учитывая это, практически любая купленная сейчас книга окажется лишь бесполезным дубликатом.
Гарри кивнул, и они пошли дальше.
— Не поймите меня неправильно, всё это прекрасная уловка, чтобы отвлечь моё внимание, — сказал Гарри, продолжая смотреть по сторонам, — вероятно, лучшая из всех, что были использованы на мне, но не думайте, что я забыл о нашем разговоре.
Профессор МакГонагалл вздохнула:
— Ваши родители, ваша мать уж точно, поступили весьма мудро, не рассказывая вам правды.
— Вы хотите, чтобы я продолжал пребывать в блаженном неведении? Мне кажется в вашем плане есть определённый изъян, профессор МакГонагалл.
— Полагаю, это бессмысленно, учитывая, что каждый встречный может вам всё рассказать.
И она поведала ему о Том-Кого-Нельзя-Называть, Тёмном Лорде, Волдеморте.
— Волдеморт? — прошептал Гарри. Имя могло бы показаться забавным, но оно таковым не являлось. От него веяло холодом, беспощадностью и чистым разумом, господствующим над бренной плотью. По спине Гарри побежали мурашки. Он решил, что лучше и безопаснее будет использовать фразы-заменители, вроде: Сам-Знаешь-Кто.
Тёмный Лорд бешеным волком свирепствовал по всей магической Британии, разрывая и раздирая привычную канву жизни её обитателей. Другие страны, стиснув зубы, не вмешивались из-за равнодушного эгоизма, либо просто боялись, что первая из них, выступившая против Тёмного Лорда, станет следующей целью его террора.
Эффект свидетеля, — подумал Гарри, вспоминая эксперимент Латана и Дарли, доказавших, что в случае эпилептического припадка вы скорее получите помощь, если рядом с вами будет один человек, нежели трое. — Рассеивание ответственности: каждый думает, что кто-то другой начнёт действовать первым.
Вокруг Тёмного Лорда собралась армия Пожирателей Смерти, стервятников, кормящихся ранеными, и змей, жалящих слабейших. Они были не так сильны и не так безжалостны, как сам Тёмный Лорд, но их было много. Пожиратели полагались не на одну только магию — некоторые из них были весьма состоятельны, обладали политическим влиянием, владели искусством шантажа. Они делали все возможное, чтобы парализовать любые попытки общества защитить себя.
Старый уважаемый журналист, Йерми Виббл, призывавший к повышению налогов и введению воинской обязанности, заявил, что абсурдно всем бояться нескольких. Его кожа, только его кожа, была найдена на следующее утро прибитой к стене в его кабинете рядом с кожей его жены и двух дочерей. Все хотели решительных действий, но мало кто осмеливался сопротивляться в открытую. Тех, кто выделялся из толпы, ожидала схожая судьба.
Среди них оказались Джеймс и Лили Поттер. По своей природе они были героями и, вероятно, умерли бы с волшебными палочками в руках, ни о чем не сожалея. Но у них был малютка-сын, Гарри Поттер, и ради его благополучия они вели себя осторожно.
Слёзы показались в глазах Гарри. Он в гневе, а, может, с отчаяния, вытер их.
Я совсем не знал этих людей, сейчас они не мои родители, бессмысленно так сильно грустить из-за них...
Когда Гарри перестал плакать, уткнувшись в мантию МакГонагалл, он посмотрел вверх и почувствовал себя немного лучше, увидев слёзы и в её глазах.
— Так что же произошло? — голос Гарри дрожал.
— Тёмный Лорд пришёл в Годрикову Лощину, — тихо сказала МакГонагалл, — вас должны были спрятать, но вас предали. Тёмный Лорд убил Джеймса, затем Лили, а потом подошёл к вашей колыбели. Он бросил в вас Смертельное проклятие. На этом всё и кончилось. Это проклятие формируется из чистой ненависти и бьёт прямо в душу, отделяя её от тела. Его нельзя блокировать. Единственный способ защиты — уклониться. Но вы смогли выжить. Вы единственный, кто когда-либо смог выжить. Смертельное проклятие отразилось и попало в Тёмного Лорда, оставив от него лишь обгоревшее тело и шрам на вашем лбу. Так закончилась эпоха террора — мы стали свободны. Вот почему, Гарри Поттер, люди хотят увидеть этот шрам и пожать вам руку.
Приступ плача выжал из Гарри все слёзы.
(Где-то в глубине его сознания возникло едва заметное ощущение, будто в этой истории что-то было не так. Обычно Гарри был способен замечать мельчайшие логические несоответствия, но в данный момент он был в смятении — таково печальное правило: когда это больше всего необходимо, вы чаще всего забываете о вашей способности мыслить здраво).
Гарри отстранился от МакГонагалл.
— Мне нужно всё обдумать, — сказал он, не поднимая головы и стараясь вернуть контроль над своим голосом. — Да, вы можете продолжать называть их моими родителями, если хотите. Не обязательно добавлять «биологические». У меня могут быть две матери и два отца.
