Время вспять

Пролог

ЗАПРЕТНЫЕ ЗЕМЛИ

Глава 1

Огромная бесформенная туча тяжко нависла своей свинцовой утробой над кипящим морем.

Бухта, сжатая со всех сторон отвесными берегами, с каждой минутой погружалась в темноту. И лишь вспышки молний выхватывали из наступающего мрака плоский выступ утеса, на котором находились два существа — высокий мужчина и сидящий подле него молодой волк.

Мужчина стоял, широко расставив ноги, и зорко всматривался вдаль. Он был облачён в грубые одежды, сшитые из шкур диких животных. За его спиной торчал ясеневый лук да колчан со стрелами. На поясе покоился длинный охотничий нож в берестяном чехле. Вся нехитрая экипировка недвусмысленно давала понять как о роде занятий, так и об образе жизни этого скитающегося по миру человека.

Немолодое, чуть заостренное лицо мужчины обрамляли тёмно-русые волосы, побелевшие на висках, что придавало сходство с барсуком. Отчего люди и дали охотнику такое прозвище, видимо посчитав, что оно, вполне подходит его облику.

Барсук слыл человеком незлобивым, но скупым на слово. Он горбился и был всегда задумчив. Ему стоило труда улыбнуться и никогда не удавалось заплакать: Барсук не умел находить утешение в слезах и веселье.

Он чурался людей, сторонился их поселений. Лес был домом охотника, его вотчиной. Там он однажды завёл знакомство с маленьким волчонком, пожелавшим стать его спутником и товарищем. Они стали скитаться вместе, а когда волчонок подрос, то по вою, постепенно переходящему в лай, да по чуть обвислым ушам, можно было заметить, что это не волк вовсе, а скорей помесь волка и большой собаки. Хотя для Барсука порода четвероногого спутника не имела значения: животное было другом охотника и откликалось на имя Волк.

Пути их странствий были неисповедимы, они сами не знал, куда и зачем идут и где окажутся на следующий день.

Сейчас судьба забросила скитальцев на берег мертвого моря — северную окраину Запретных земель, к неприметной бухте, затертой между скалами. Добраться по суше сюда было нелегко, ибо Запретные земли изобиловали Ядовитыми Пустошами, и не всякий Странник мог обойти эти гиблые, непознанные язвы прошлого.

Как бы там ни было, Барсук достиг северной оконечности материка, и теперь вместе со своим четвероногим спутником стоял на одной из прибрежных скал, подставляя лицо влажно-соленому ветру.

А ветер свистел, выл белугой, пытался опрокинуть, погнать с высоты. Наконец, швырнул первые тяжелые капли дождя, заставил оторваться от созерцания буйствующей стихии и поспешить прочь.

Барсук спрыгнул в широкую расщелину и побежал, увлекая за собой Волка. Вскоре, промокшие и озябшие, они втиснулись в небольшую пещерку. Здесь их ждал нехитрый скарб, а еще имелась довольно приличная охапка сухих дров, собранных накануне. Развести костер не составило труда и вскоре друзья сидели у огня, впитывая своими промерзшими телами невидимые волны тепла.

Где-то снаружи буйствовал морской прибой, заглушая своим грохотом монотонный шелест дождя и унылое завывание ветра. А внутри уютно потрескивал хворост, да плясало пламя, окрашивая серые стены пещеры оранжевыми сполохами.

Барсук тупо смотрел на огонь. События прошедшего дня причиняли смутное беспокойство, вызывали непонятное чувство тревоги.

Охотник видел, как три военных галеры покидали бухту, несмотря на приближающийся шторм. Суда спешно уходили на север, в сторону огромного архипелага, откуда, собственно, и пришли.

Кому принадлежали корабли? — Сказать было сложно, ибо неисчислимое количество островов населялись десятками племен. Хотя кое-какие догадки имелись.

Цель визита островитян на Материк не вызывала вопросов. Барсук слыл прекрасным следопытом, ему не стоило большого труда установить случившийся разбой, осмотрев окрестные тропы. Нападавших было около трех дюжин, приблизительно столько же они взяли в полон, причем, подавляющее большинство плененных составляли женщины. Скарба тоже захватили немало.

Барсук даже знал, что за поселение подверглось набегу. Когда-то много лет назад он построил на берегу Мертвого моря скит, а затем покинул его, уйдя на войну. Со временем к скиту потянулись беженцы со всех уголков Материка. Они вели с собой скотину, несли нехитрый скарб. Быстро осваивались на новом месте — строились, охотились, рыбачили. Со временем здесь образовалась большая деревня отшельников, ищущих покоя в Запретных землях.

Теперь этой деревни нет. Исчез еще один след оставленный Барсуком на Земле.

Тяжелые воспоминания одолели охотника. Кем он только не был в этой жизни. Ремесленником, рабом, диггером, прославленным воином и, наконец, бродягой. Когда то боги позволили заглянуть ему в другой мир — мир Предшественников и с того момента душевный покой Барсука был нарушен. Он узнал многие недоступные его современникам вещи, стал одержим и опасен для окружающих. Люди боялись его. Называли 'ведьмаком', 'всадником апокалипсиса', 'бешеным псом'. Во многом, поэтому он уже многие годы избегал встречи с себе подобными, надеясь, что имя Барсука рано или поздно сотрется из людской памяти.

Но, по всему видать, этому не суждено будет случиться. Барсука терзало некое Предчувствие. Да — предчувствие, грядущей перемены в его бродячей жизни. Не зря боялись люди, считали ведьмаком. Не зря Странники примечали. Войны называли заговоренным. Есть, видимо, в нем задатки провидца. Предчувствие помогало выходить из самых кровавых побоищ. Побеждать сильных тварей и мутантов, встречающихся на путях странствий. Не давало осесть, завести семью. Или это не предчувствие вовсе? Может, непознанные высшие силы хранят Барсука для иных — более великих целей?

Волк прервал размышление своего друга: ткнул влажным носом в лицо, заворчал. Барсук достал из кожаного мешка кусок вяленого мяса, отщипнул немного себе, остальное сунул голодному зверю.

Перекусив, устроились на ночлег. Уснули прямо на каменном, мшистом полу пещеры, плотно прижавшись, друг к другу промокшими телами.

Глава 2

Чуть свет, двинулись в путь.

Дождь иссяк, небо очистилось, встречая восход. Ветер утих, отчего море послушно успокоилось.

Барсук уверенно шел по следу вчерашней процессии. Следы были повсюду — пятна крови, пучки волос, обрывки одежды.

Волк бежал впереди, как будто понимал цель похода. Тропа виляла вдоль каменистого, поросшего елями утеса, который своей угрюмой громадой закрывал морской берег с севера. На юге простирались сопки переходящие в низкорослый лесок.

Долго идти не пришлось. Вскоре друзья заметили черные точки воронья, описывающие круги на фоне просветлевшего неба.

Последний рывок, и вот они на месте.

Пепелище — ничего нового для Барсука. Он это уже проходил, и не раз.

Огня нет, огонь сделал свое черное дело и ушел, оставив после себя едкий вонючий дым.

Дым был повсюду. Он стелился по земле. Витал в воздухе. Пропитывал тело едким запахом, жег легкие, застилал глаза пеленой слез. Сквозь дым можно было разглядеть груды обуглившихся, хаотично сложенных бревен, что обозначали места недавно стоявших хижин, меж коими сновали псы с отвислыми животами: обгоревшие, обглоданные трупы валялись по всему поселению.

Чуть поодаль Барсук заметил круг деревянных идолов. Боги брезгливо смотрели на лежащего в середине круга местного служителя культа, чей череп был расплюснут большим валуном. Зверски убитый инок приходился младшим братом Верховному Вождю Клана древлян и носил имя Драгомир. Он был миролюбивым и богобоязненным человеком — полной противоположностью своего грозного брата. И не понятно, зачем сбежал в этот дикий край.

Охотник внимательно осмотрел место священно служения.

Статуи не сожгли, похоже, одним богам молимся. Теперь, этот огромный камень. По всему видно, его поднял один человек. И этот человек воистину силач. Барсуку еще не доводилось встречать подобных титанов на своем веку.

Поселение, вернее то, что от него осталось, располагалось неподалеку от пологого берега моря. Там, среди натянутых рыбацких сетей и перевернутых лодок приняли свою смерть полдюжины местных мужчин, видимо, сумевших оказать сопротивление. Еще один человек, не пожелавший надеть колодки раба, валялся у кузни, разрубленный наискось от плеча. Погибшего кузнеца звали Стрикер. Барсук его хорошо знал. Стрикер был родом с далеких западных островов. Незлобивый, ворчливый дядька, которого судьба помотала по миру и на старости лет занесла в Запретные земли.

Барсук прикрыл Стрикеру остекленевшие глаза и продолжил осмотр места трагедии.

На противоположной стороне от морского берега журчала небольшая речушка. Она была перегорожена сотками и имела запруду, в которой плавали тела детей, как подростков, так и совсем младенцев. Варварство невиданное. Пришлые изуверы не имели

понятия о чести Воина. Убийство беззащитных созданий, будь то старики или дети не считалось у них зазорным.

К слову о стариках, судя по всему, их вообще в полон не брали — рубили, где непопадя. Ну, то и понятно, старый раб — никчемный раб.

Охотник бродил среди пепелища, восстанавливая картину происшедшего.

Рыбацкая деревушка была достаточно большой и насчитывала более сотни обитателей. Местные жители были в основном древлянами, как и Барсук. Промышляли дарами моря, Держали скот. Охотились. Выращивали лен. Кузница своя имелась, дубильня. Торговали, судя по всему, морем. Жизнь казалась сытой и благополучной на этом затерянном среди Ядовитых Пустошей пятачке.

Да вот незадача — поселение рыбарей находилось в Запретных землях, далеко на западе от пограничных застав древлян. Напасть мог кто угодно. Но пришли, по всему видать, с Архипелага.

Ближайшие острова на севере заселяли поморы и мурманы. Эти народы одного с древлянами корня, языки похожи, напасть вполне могли, ибо земля ничья. Зверствовать так вряд ли бы стали, особенно детей топить. Да и флот у них, в основном парусный, а тут галеры.

Северо-западные острова принадлежат норгам, варгам и данам. Всех их викингами кличут. Скорей всего кто-то из этих здесь побывал, вот только почему статуи чужих богов оставили целыми? У них ведь в первый черед следует идолов пожечь, а потом уж и все остальное.

На северо-востоке там Туман — гиблое море, оттуда никто никогда не приходил, а кто уходил, тот не возвращался.

На западе, но уже на материке, живут кочевники — вельды, скальды и иже с ними. Кроме них есть еще пещерники — очень сильное и враждебное племя. Эти народы на Запретные земли не претендует — своих забот хватает, да и далеко уж больно идти. К морю у них выхода нет, хотя материк, по сути, тоже остров, только большой.

Восточная часть, где ненавистные горцы засели, отпадает, оттуда только пехом, если пробьются через Восточный Кряж, нашпигованный отборными воинами Клана.

На юге материка безжизненная пустыня раскинулась, а что за ней — одним богам ведомо, если вообще там что-либо есть.

Нападение произошло среди бела дня, когда в поселении кипела работа. Перевес был на стороне пришельцев, посему избиение произошло быстро, хотя пару воинов грабители, видимо, потеряли. Их тела унесли с собой.

Барсук громко прикрикнул на Волка, вздумавшего было полакомиться человечиной, и принялся за дело: нужно было сложить большой погребальный костер, дабы придать тела соплеменников огню. В разгар работы он услышал слабый звук, похожий на плач дитя. Звук раздавался из-под обломков крайней хижины. Охотник поспешил к завалу, Волк тоже засуетился. Плач стал стихать и вскоре перешел на всхлипывание.

Следовало поспешить. Барсук, обжигая руки, принялся, остервенело раскидывать дымящиеся бревна, пробивая себе путь в подпол. Наконец, добрался до отверстия, образованного провалившимися половицами. Нырнул в лаз. В полумраке подвала среди беспорядочно сложенных бревен виднелась деревянная колыбелька. В ней просматривалось посиневшее личико годовалой девочки. Ребенок лежал с закрытыми глазками, прерывисто дышал, временами издавая жалобный стон. Через завал к колыбели было не протиснуться. Барсук извивался, полз червем. До хруста в спине напрягал свое жилистое тело, пытаясь раздвинуть бревна. Его усилия привели к еще худшим последствиям — балки и доски осели, глухо запечатав девочку, сам охотник окончательно застрял, придавленный со всех сторон.

Все кончено. Паники никакой. Только чувство досады: боги спасли дитя, чтобы заманить в западню его самого. Теперь нелепая смерть от удушья. Хотя, какая разница, как умирать. Может оно и к лучшему. Там будет другая жизнь, в ином мире. Только в каком? Если верить Странникам, Барсук уйдет в нижние миры, потому как много душ невинных загубил. Жрецы Клана наоборот обещали место в славном войске Борея-Громовержца, у него видать постоянный недобор. Вот только умереть надобно с оружием в руках. Значит, загробный мир Телус отменяется. Учитель Чон баял про какое-то переселение душ. А этот мир? Чем он плох?

Вопрос о смысле бытия земного будоражил ум Барсука с младых ногтей. Однажды он достиг небывалой славы и благополучия, став одним из вождей Клана Воинов. Это почему-то не принесло желаемого удовлетворения. Пришло чувство ненависти к людям, к этим слабым, подлым и завистливым существам, от которых он, в конце концов, сбежал, став бродягой. Девять лет Барсук скитался по материку, наслаждаясь единением с природой, открывал ее красоту и гармонию. С недавних пор круг его скитаний сузился к Озерному краю — месту пристанища Странников, кто-то еще звал их друидами. Захотелось общения с людьми близкими по духу, но добраться до спрятанного среди озер, да топей поселения, Барсук не смог, иначе и быть не могло.

Охотник лежал сдавленный бревнами, вдыхал отравленный воздух, и был не в силах сдвинуть свое помятое тело. Клонило в сон. Барсук понимал, что уснуть — значит умереть, но сопротивляться накатившей дреме уже не мог и стал проваливаться в забытье, сквозь которое почувствовал, что кто-то тащит его за штанину. Без всякого сомнения, это был Волк.

Сильный все ж таки зверюга. Надо ему помочь.

Охотник напрягся, собрал все силы, и рванул не жалея суставов и костей. Вначале, казалось, все напрасно, но неудача окончательно взбесила Барсука, он дико заорал, то ли от боли, то ли от обиды, стал извиваться, прилагая неимоверные усилия, чуть сдвинулся назад. Дальше стало легче. Волк старался, как мог, ибо не мыслил своего дальнейшего существования без охотника. Их совместные действия дали результат — Барсук выполз наружу и, откатившись в сторону, принялся жадно ловить свежий воздух широко открытым ртом.

Руки — ноги целы. Пару ребер поломаны — ерунда, срастутся. Плечо вывихнуто — вправим. Кое-где сухожилия растянуты — пройдет, бывало хуже. Что там Волк делает? -Землю роет... Дельная мысль.

Венец сруба стоял на вросших в землю валунах. Зверь нашел порядочную щель и остервенело расширял ее. Комья земли вылетали из под его лап, образовывая приличный холм позади. Вскоре Волк исчез внутри подвала. Через какое-то время на свет божий появился его хвост, затем задние лапы, потом все тело, наконец, голова с зажатым в мощных челюстях лоскутным одеялом. На одеяле животиком вниз лежала девочка. Малышка крепко сжимала руками края одеяла, но была без сознания. Барсук нашел в себе силы подползти к ребенку, взял маленькое тельце на руки и, шатаясь, осторожно понес к реке.