Время вспять

Ба!! !Да это ж старый знакомец древлянина.

— Здравствуй, Громобой! — Барсук покинул свое укрытие и с разведенными в стороны руками вышел навстречу незваным гостям.

Поморы быстро среагировали на появление чужака. Рассыпались, держа оружие наизготовку.

Предводитель сощурил глаза, рассматривая сутулый силуэт неожиданно возникшего человека. Поднял руку, успокаивая своих людей, зычно пробасил:

— Барсук! Враг мой! Как ты здесь оказался? Мир видать слишком тесен для нас двоих.

— Да так, мимо проходил.— Лукаво улыбнулся охотник.

— Один ходишь? А где ж твои головорезы? Или, правду говорят — ты теперь не при делах? — Сыпал вопросы Громобой.

— Любопытство, враг мой, к лицу базарным бабам, а не герою битвы на Утином Носе.

— Да! Славно мы тогда порубились. — Помор совсем не обиделся, лишь крикнул, обращаясь к своей дружине, немного обескураженной безнаказанной наглостью древлянина — Други мои! Эта сухопутная крыса именуется Барсуком и числится моим названным братом. Этот безумец вынес меня с поля брани, и зачем-то выходил, невзирая на то, что я положил тогда полдюжины Тигров. Мало того, за мою голову он мог получить приличное вознаграждение у своих псов — хозяев.

Поморы расслабились, одобрительно загудели, пряча оружие.

Громобой же раскрыв свои лапища двинулся навстречу слегка смущенному Барсуку. Долго мял и хлопал того по спине, изрыгая приветствия и проклятия. Потом вдруг засуетился — стал отдавать распоряжения своим воинам:

— Кирьян разведи огонь, Лихарь тащи медовуху и пожрать захвати. Евсей и Андрон осмотритесь вокруг.

Затем обратил свой взор на Барсука. Принялся сетовать:

— Еле нашли проход сквозь мертвое море, чтоб сюда попасть... Какую неделю разыскиваем барыгу... Димитрий — наш княжич, всех на уши поставил из-за этого торгаша. Не видал случаем?

— Дивно мне. На кой ляд он вашему Верховному понадобился?

— Да какой — то артефакт Предшественников пообещал привезти.

— Пал ваш барыга в неравном бою.

— Хм... Вот значится как.— Громобой задумался.— Ну, да и бес с ним, сам видать напросился, поделом. Кто здесь до тебя тут погулял?

— Ярл Сигурд Непобедимый со своими Волками.

— Сигурд говоришь. Так и доложим — нарвался наш купец на норгов, — отрезал помор. — Пойдем лучше, дружище, по чарке меду выпьем. Заодно про Сигурда поведаешь. Не такой уж он и непобедимый, я те скажу.

В то же самое утро, когда поисковики поморов высаживались на Запретный берег, Тит непринужденно бежал по заснеженным сопкам. Морозный воздух пощипывал оголенный торс парня, приятно щекотал ноздри.

Уже более месяца рыбак овладевал искусством боя на мечах, и явно преуспел. Барсук даже как-то назвал Тита учеником, что, несомненно, являлось наивысшей похвалой.

Утренние пробежки вошли в привычку. Маршрут был проторен: около полутора верст на запад — по сопкам, затем поворот к югу — в подлесок до жухлых границ Ядовитой Пустоши. Затем назад вдоль ручья, достигнув коего, Тит увидел четкие следы на снегу. Следы принадлежали небольшому человеку, обутому в лапти. И этот лапотник прошел здесь не так давно.

Кто мог бродить в этих гиблых местах? Надо догнать, выяснить.

Спокойно, никаких эмоций. Есть возможность проявить полученные навыки, подняться в глазах учителя.

Тит, мягкой поступью рыси побежал по следу, зорко озираясь по сторонам. Каково же было его удивление, когда через полверсты след оборвался на ровном месте — прямо посреди небольшой полянки. И это казалось нереальным. Разве что шедший впереди человек мог взлететь. Парень даже непроизвольно поднял голову вверх.

— Ты, мил человек, не меня случаем ищешь? — Вкрадчивый голос из-за спины неожиданно резанул по струнам-нервам, заставив рыбака вздрогнуть. Тит молниеносно развернулся, инстинктивно вставая в позу Распускающейся Лозы, чтобы отразить возможную атаку.

Но представшая перед глазами картина заставила парня слегка расслабиться: позади стоял низкорослый старик, появившийся, по всей видимости, из-за небольшого валуна, которому Тит не предал особого значения во время погони.

Незнакомец был облачен в длинный льняной балахон, подпоясанный пеньковым шнурком, на котором висели две связанные тонкой цепью металлические палочки. За его обвислыми плечами виднелся небольшой холщевый мешок. Умное морщинистое лицо с узкими щелями глаз, украшал редкий клин седой бородки. На голове волос почти не осталось.

— Мне знакома твоя стойка Распускающейся Лозы. Эту школу борьбы я знавал когда-то.— Старец был на удивление спокоен. Незримая волна теплоты, излучаемая его сухопарым телом, окутала Тита.

— Ты, по всей видимости, Странник? — Парень вдруг ощутил нестерпимую жалость к беспомощному старику, но где-то в подсознании, шевельнулась упрямая мысль, что волю его давит невиданная сила, навязанная узкоглазым дьяволом.

Надо взять себя в руки, расслабиться превратиться в холодный и бездушный камень, не поддающийся гипнозу.

Старец неожиданно ослабил хватку:

— Я лишь успокоил тебя, ибо не люблю агрессии.

— Да, я знаю. — Тит понял всю свою слабость и незащищенность перед этим ничтожным и в то же время грозным существом. — Как тебе удалось обмануть меня?

— ?

— Сбить след. — Титу казалось, что среди мелкой сетки морщин, на лице незнакомца проявляются татуировки Клана.

— Это не трудно юноша. Достаточно идти по своим следам вспять, а затем прыгнуть в сторону на какой — либо твердый предмет, — объяснил старец.— Разве Барсук не учил тебя этому?

— Я бы не хотел быть твоим врагом. — Парень, стыдясь, опустил глаза долу: понял, что проиграл, даже не начав боя. — Ты — Наставник моего учителя Чон, не так ли?

— Похвально, юноша! Весьма похвально! Острый и пытливый ум — залог успеха на пути к становлению будущего Воина, — улыбнулся старец.

— Не желаешь, ли отдохнуть, почтенный, в нашем скромном жилище,— предложил обескураженный рыбак. — Барсук наверняка будет рад видеть тебя.

— Ну, что ж, не совсем плохая мысль, юноша. Веди.

Барсук до вечера просидел на берегу, у костра, в окружении поморов. Пили терпкий мед, взбудораживший своим забытым вкусом окостенелую душу охотника. Неспешно беседовали, вспоминая дела давно минувших дней. Закусь была небогатой — солонина да сухари с луком, врагом скорбута — вечного спутника моряков.

Древлянин в большей степени отмалчивался. Зато подвыпивший Громобой басил на всю округу. Веселился и балагурил, травя байки о своих боевых подвигах. Делился планами на будущее. Говорил, что собирается справить себе каперский жетон, за который придется отвалить Княжичу немало меди. Сподвижники одобряюще кивали, поддакивали.

— Что даст тебе каперство, — поинтересовался Барсук.

— Независимость, дружище! Независимость! Я стану свободным пиратом, вольным грабить, викингов, платя ренту с захваченного товара.

— Не вдосталь ли еще кровью умылся? — печально спросил древлянин.

— Совесть пока не гложет. — Громобой зло сверкнул глазами. — Не тебе, душегубцу меня попрекать. Ты моих соплеменников недавно порешил, сам теперь смерти повинен. Только не поднимется моя рука на человека, которого я братом назвал.

— Никого я не попрекаю. Просто слишком много злобы и ненависти вокруг. Неужели нельзя миром жить? Детей растить, дома строить, добывать хлеб насущный? До каких пор мы будем резать друг друга?

— Да-а, Барсук, ты точно, сбрендил. Несешь какую-то околесицу. Предлагаешь разоружиться и землю пахать. А в это время всякая сволота наподобие Сигурда, Рагнара и иже с ними, будет безнаказанно жечь, убивать, насиловать. Миротворец ты хренов.

— Насилие порождает насилие, Громобой. Нужно уметь замиряться, уступать... Да что я тебе толкую? Нет между нами понятия. Разные мы с тобой, — печально изрек охотник. — Пойду я, брат: есть у меня забота, не могу я долго задерживаться.

— Ну что ж ступай, брат, не поминай лихом... Свидимся ли? — Помор поднялся, дабы обнять, древлянина.

— Это вряд ли.

— Может, есть у тебя ко мне просьбы, какие?

— Если встретишь Громилу Стена, то передай ему от меня поклон.

— Передам. Только Громила теперь иным именем зовется. Он к нашему княжичу телохранителем поставлен.

— Рад за него, — удовлетворенно кивнул охотник. — Более достойного человека на этом посту и представить себе нельзя.

После короткого прощания Барсук исчез в наступающих сумерках, будто и не было его.

Нужно поторопиться, и так задержался. Как там Тая? Голодная, небось? Рыбак, опять же, без должных наставлений остался.

Шел ходко по проторенной тропе к своей, уже ставшей домом, пещере. Огонь костра увидел издали, прибавил шаг, но из осторожности при подходе обнажил оружие, подкрался.

У костра сидел учитель Чон, державший засыпающую Таю на руках и мирно беседовал с рыбарем. Волк, ничуть не беспокоясь о девочке, спокойно грелся у огня рядом со старцем.

Барсук забеспокоился: слишком много негаданных встреч в один день. Совпадения? Или хорошо спланированная постановка?

Между тем старец поучительно рассказывал:

— Наш мир, юноша, очень велик. Материк — лишь маленький кусок земли в безбрежном водном пространстве. ... Водный мир наш заселен не одной сотней различных племен, которые живут по своим канонам и укладам. ...В большинстве своем люди темны в понимании бытия.... Скованы предрассудками и догмами, что навязывают им властные мракобесы. Странники же несут свет знаний. Посему считаются изгоями. Подвергаются гонениям и преследованиям.

— Как вам удается выживать в Озерном краю?— спросил Тит, который с трудом улавливал, суть разговора.

— Озерный край — лишь укрытое среди непроходимых болот Пристанище. Там обретаются Хранители. Попасть туда может не всякий. Жрецы Клана снаряжали несколько карательных экспедиций, дабы огнем и мечом искоренить гнездо еретиков. Но ни одна из них не увенчалась успехом. Многих Странников подвешивали на дыбу, клещами вынимали из них описание безопасного пути к Пристанищу. Всё напрасно.

— Рано или поздно они до вас доберутся.

— Согласен. Возможно, даже ты примешь непосредственное участие в избиении неугодных.— Чон строго посмотрел на парня. — Ведь твоя заветная мечта получить тату Воина?

— У меня другая цель, — Тит слегка смутился. — Сдается мне, что ты сам когда-то носил воинские отличия.

— Верно, подметил. Прежде чем пойти по пути Странника, мне пришлось многое испытать и переосмыслить. Вот и Барсук тоже кружит вокруг болот, да не знает, как их пройти... Верно, Барсук?— Последняя фраза предназначалась укрытому неподалеку охотнику, не замедлившему предстать пред наставником.

— Было дело, — бывший ученик почтительно поклонился.

Плавным жестом руки Чон пригласил охотника присесть, указав место напротив.

Расположившись поудобнее, Барсук нежно принял Таю, радостно засуетившуюся при виде названного отца. Соскучившийся Волк тоже перебрался поближе к хозяину.

— Дите накормлено хоть? — охотник выразительно посмотрел на парня.

— Да! — кротко ответил рыбак.

Посидели молча. Барсук забавлялся с ребенком, поглаживал мягкую шерсть Волка. Чон отрешенно смотрел на огонь. Тит чувствовал себя неуютно, ощущая неуместность своего присутствия.

Тишину нарушил охотник:

— Откуда путь держишь, Странник?

— Был у пещерников. — Чон поднял на своего собеседника узкие глаза.

Барсук не смог скрыть своего удивления. Смущение охотника позабавило старика.

— Инквизитор спрашивал о тебе, — лукаво усмехнулся он. — Помниться ты обещал рассказать ему о православных обрядах.

Барсук ничего не ответил, давая понять, что не хочет затрагивать поднятую тему. Зато Тит никак не мог сдержать любопытства.

— Не мог бы ты, уважаемый поведать мне о пещерниках. Мне очень интересен их уклад, — попросил рыбак Чона.

— Отчего ж не поведать. — Старец уселся поудобнее. — Живет сие племя вокруг огромного Холма, под которым скрыт город Предшественников. Весь Холм изрыт тоннелями да пещерами. Сами пещеры — не что иное, как дома Предшественников. Их превеликое множество. Малых и больших, нагроможденных один на другой. ...Правят там бароны. У каждого барона свой квартал, своя дружина. Естественно, грызутся между собой. Уживаются лишь стараниями Инквизитора...В самых глубинах катакомб обитают мутанты — Альбиносы. С ними постоянная война.... Пещерники хорошо вооружены, ибо имеют доступ к железу, и артефактам Предшественников. Это позволило им обложить все племена западной части материка данью, поставить своих наместников.... Веруют они в некого Иисуса Христа, который, по их мнению, покарал Предшественников во время своего второго пришествия. Ну и распространяют свою веру на всех варваров ими покоренных. Островитяне — основная головная боль баронов. Именно из-за островных варваров бароны вынуждены держать на севере и на западе большое ополчение. На восток им пока тянуться не хватает сил

Старик замолчал, кивнул явно распираемому любопытством Титу.

— Боги наказали Предшественников, превратив их города в Ядовитые Пустоши. А пещерники как же живут, не боясь проказы и Смерти Незримой?

— Видать, какие-то города уцелели. Вот на юге материка в районе Пограничного Кряжа есть огромный залив, сплошь усеянный рифами и скалами. Рифы те — не что иное, как многоярусные дома Предшественников. Ракушками да кораллами обросшие. Диггеры недавно там лагерь разбили. Ныряли. Доставали артефакты. Только вырезали их всех по приказу Жрецов Клана.

— Кто такие эти Диггеры? — не унимался Тит, соскучившийся по живой беседе в обществе молчаливого Барсука, немой девчонки и бессловесного Волка.

— Наши братья по несчастью, — вздохнул Странник. — Совсем их мало осталось. Кто сгинул в поисках артефактов, кто от Незримой Смерти увял, кого пожгли, да порезали. С ними не церемонятся: ловят, где непопадя, и на костер.

— Как их узнать можно?

— Да никак: любой живущий рядом с тобой может оказаться Диггером. Скрытны они очень. За голову каждого Жрецы да Бароны меди не жалеют — платят щедро. Оно и понятно — артефакты ведь дорого стоят. Вот и прячутся Диггеры, где могут. Уже к нам на озера потянулись.

— Какие они, эти артефакты? Взглянуть бы хоть одним глазком, — мечтательно произнес Тит.

— Есть у меня один, — неожиданно подал голос Барсук, аккуратно передовая заснувшую малышку рыбаку. — Подержи ее.

Сам встал и исчез на некоторое время в кустарнике. Вскоре вернулся, протягивая парню предмет странной конструкции, сделанный из неизвестного гладкого материала. Артефакт представлял собой дюймовую трубку с пол — локтя длиной, закрепленную в два полуовала и имел непонятные винтовые соединения, что вкупе с другими деталями придавали артефакту довольно зловещий вид.

Рыбак боязливо взял непонятное творение, борясь с первобытным страхом дикаря, встретившего бога. Предательская дрожь рук выдала бурю кипящих эмоций переполняющих неподготовленный разум.

Тит крутил и рассматривал микроскоп, не понимая его предназначение.

— Как сие работает? Может заклятие, какое наложить надобно?

— Это Волшебная Трубка, — спокойно объяснил Чон. — Положи на площадку соломинку и посмотри в глазок сверху. Да к огню ближе двинься, светло должно быть. Смелее.