Время вспять

Среди сутолоки схватки Лихарь отыскал голощекого. За шиворот потащил упирающегося Инженера в заполненный уже на треть трюм, на ходу отдавая распоряжение карелам изрубить "козлы", а потом уж и подыхать за свободу Чухонии или Угории, как ее там, сейчас уже не важно.

Любомир, чья триера пошла ко дну одной из первых, барахтался в воде среди своих собратьев по несчастью, шипел и плевался от злобы, не понимая толком, что же произошло с его поредевшим, чуть ли не на треть войском.

Поначалу ничего не предвещало беды: демоны развернули свой обреченный корабль поперек пролива. Поставили весла вряд. Стали стрелять из арбалетов. На редкость метко стреляли, и с расстояния приличного. Потом просвистел камень и накрыл корму, головной триеры Любомира. Дальше началась сутолока вокруг тонущего судна. Ладьи мешали друг другу, сбивались с ритма, сталкивались, путались веслами. В таких условиях еще несколько булыганов достигли цели, что сковало основную часть кораблей посреди пролива. Благо половина ладей, неся потери от арбалетного обстрела, сумела обойти кучу малу по флангам и достичь неприятельского шлюпа. Напоследок маг демонов запустил огненный шар в самую середину хаотично сбившихся судов.

Теперь все горит и дымит. Поморы атакуют рогатых тварей проваливающихся в Тартар вместе со своим адским кораблем, и гибнут десятками. У Задиры, скорей всего, то же самое. Наверняка его головное судно было отправлено на дно первым. Это немного успокаивает. Но стыда все равно не оберешься.

Любомир плыл по направлению ладьи Звяги, который держался чуть в стороне от места, развернувшегося абордажного боя. На бортах со стороны воды гроздьями висели поморы. Пришлось потолкаться, прикрикнуть. Ну, вот заметили, наконец, подняли на борт.

— Ты понял Звяга, что конец бы пришел Драгомиру, кабы не мы. — Все внимание флотоводца было приковано к окончанию развернувшейся трагедии. — И нам бы то — без его подмоги.

Рогатых демонов заметно поубавилось. Остатки их отряда истекали кровью и покидали покрытую горами изрубленной плоти палубу своего корабля, который нехотя погружался в темные воды фиорда.

' Это ж сколько людей полегло, о боги. Здесь не одна сотня поморов. Позор. Не смываемое пятно на всю оставшуюся жизнь.' — Любомир был жалок и подавлен.

Тем временем "Индрик" медленно исчезал под водой. Своей тяжестью рвал путы, разгибал абордажные крюки. Несколько ладей потащил, было, за собой, но потом отпустил, оставив в полузатопленном состоянии. Лихарь, пронырнувший в пробоину, шел на всплытие, подталкивая Джошуа вперед себя. Вынырнули посреди плавающих обломков. Отдышались. Кругом паника и суета, дым стелется по глади фьорда. Вроде никто не заметил. Лихарь поплыл в сторону ближайшего берега, увлекая за собой Инженера. Уже ближе к земле, поймал на себе чей-то растерянный взгляд. Так и есть старый знакомец. Как все ж мир тесен? Хотя, ничего удивительного: молчун был не последний человек в своем племени.

Звяга широко открытыми глазами глядел на Лихаря и его странного спутника. Он нерешительно поднял руку, указывая в их направлении, и выдавил:

— О!.. М-мм!.. Там!

Мычание Звяги привлекло внимание сидевшего с низко опущенной головой Любомира. Не раздумывая, он приказал гребцам: налечь на весла. С противоположенного конца фьорда им навстречу двигалась ладья с Драгомиром на борту.

Лихаря и Джошуа спеленали быстро и без лишних потерь. Кроме них удалось взять двоих израненных мутантов.

Теперь предстояло решить, как быть дальше. Сыны боярские удалились на совещание.

— Маленький и есть тот самый маг, — заключил Любомир.

— Возможно, — согласился Задира. — Я опросил Лихаря, тот показал, что Филина с ними не было. Он на Муиране бьется с Сигурдом Непобедимым.

Любомир предложил:

— Мутантов продадим Дубыне, а голощекого мага вместе с помором отправим Егорию. Хоть как-то оправдаемся.

— Согласен с тобой! — кивнул Задира. — Но сначала возьмем Линахамари. Маг поможет нам.

Глава 7

Черный вихрь витал, вокруг падающего тела, образуя огромную воронку из непонятной субстанции. Падать было легко и приятно: никаких мыслей, никаких образов, никакой боли.

Падение продолжалось бесконечно долго. Но однажды оно замедлилось, и Филин завис в пустоте, между множеством неизвестных тоннелей, обозначенных движущейся по кругу субстанцией.

Гробовую тишину нарушили голоса невидимых спорщиков. Не то, что бы они разговаривали в прямом понимании этого слова, но Филин их слышал, каким-то внутренним слухом.

— Зачем ты пришел, враг мой?

— Врагами мы были на Земле, Шор.

— Ты пришел за варваром!?

— И за варваром тоже. Если варвар, в твоем понимании, человек уверовавший в меня.

— Не зарываешься ли ты, Борей? Все падшие на Муиране принадлежат мне и только мне.

— Лада просила отпустить Заряницу в Беловодье. Ты не вправе отказать матери богов.

— Матери ваших богов.

— Пусть так. Но ни Тору, ни Фрею, и уж тем более ни вам с Ригом страдалица не нужна.

— Я уважу Мать-Заступницу: Заряница уйдет в ваш верхний мир, ибо ее второй сын растет настоящим викингом. Он станет моим любимцем всенепременно. И в Судный день будет биться в первых рядах могучего войска моего.

— А Воин? Он ведь — отец твоего будущего любимца.

— Воин?! Хм... Воин пусть еще помучается на Земле: мне страсть интересно досмотреть всю завязавшуюся пьеску до конца.

— Ты сильно рискуешь, оставляя ему жизнь. Я наблюдал Поединок. Твои подлые штучки с валькириями не возымели на Воина никакого действия. Он не подвластен ни тебе, ни мне, ибо он будущий бог. И я не удивлюсь, если он понимает наш разговор.

— Богов уже и так слишком много, Борей. Нужно сильно потолкаться локтями, чтобы занять среди них достойное место. Ты видать помог этому варвару на пути к высшему разуму... Не исключаю, когда-нибудь он станет идолом, коему придут поклоняться дикари... Идолом и ни более того.

— Боги и существуют за счет поклонения. Недаром ты ведешь войну на Земле супротив моих почитателей.

— А ты, можно подумать такой войны не ведешь.

— У меня все гораздо хуже — уверовавшие в меня люди сами убивают друг друга.

— Вот и пусть варвар станет еще одним яблоком раздора среди еретиков. Теперь молчи: последнее слово должно быть за мной.

Незримая сила втиснула Воина обратно в его израненное тело. Вместе с тем вернулась боль и неясные, заполоняющие воспаленный разум картины прошлого. Голова жены скачет по земле, волочится за длинной металлической цепью. Человек со шрамом протягивает маленький дымящийся комочек. Громобой валяется у ног с вогнанным в шею ножом.

Филин постоянно сражался, дрался, убивал, погибал сам, потом, каким-то чудным образом воскресал, дабы вновь кинутся в страшную круговерть ужасных фантасмагорий. Кошмар, сопровождаемый телесными страданиями, длился нескончаемо долго. Но однажды он прекратился, иссяк, вернув воспаленный мозг Филина из небытия в трехмерное пространство узкой сводчатой комнаты, освещенной скудным светом.

В полумраке виднелся стройный силуэт женщины сидящей за работой. Ее соломенные волосы были забраны в замысловатую прическу и оголяли красивую шею. Пряма спина, шла вдоль высокой узорчатой спинки стула, грациозно изгибалась в тонкой талии, обозначенной фасоном ее простого платья. Женщина потянулась ближе к свету, исходившему от медной плошки с тюленьим жиром, и Воину удалось рассмотреть ее красивое лицо с небольшими морщинками в уголках глаз и рта. Ее полные губы приоткрылись в полуулыбке, образовав ямочки на зардевшихся щеках. Васильковые глаза смотрели на Филина, который почувствовал себя неуютно, обнаружив, что лежит на деревянной кушетке, в чем мать родила, и лишь тонкая тряпица прикрывает его стыд.

Взгляд женщины выражал сочувствие и поддержку, что еще больше смущало, ибо нельзя так смотреть на человека, который на днях четвертовал твоего мужа. Филин был уверен, что перед ним Хильда, хотя выдел жену своего врага лишь один раз, да и то мельком.

Тут дверь распахнулась. В помещение ворвалась Анна, и без всякой застенчивости выпучила плутовские глаза на полуобнаженного варвара. Появление девушки заполнило пространство скучной комнаты не зримой аурой жизнерадостности и веселья. Рыжая бестия была чертовски хороша собой и, зная это, не упускала возможности подразнить окружающих мужчин своими вызывающими туалетами. Вот и сейчас наклонилась к уху сестрицы, выкатив напоказ из широкого декольте наполовину расшнурованной рубашки порядочную часть своих соблазнительных девичьих грудей.

Пока сестры перешептывались, Филин осторожно ощупывал свое изуродованное лицо, над которым уже постарался не известный лекарь. Пальцы руки почувствовали острые кончики жил, стянувших рваную рану, идущую наискось — от верхней части лба к левой скуле. Уже на ощупь можно было определить, что правая надбровная кость сильно повреждена и нависла над заплывшим глазом, переносица разбита, а нос свернут на бок. К тому же заштопанная щека раздулась пузырем и Филин, должно быть, выглядит сущим уродом.

Плевать. Жизнь теперь потеряла всякий смысл: возмездие свершилось. В каком обличии продолжить дальнейшее существование, нет никакой разницы.

Ужасно хотелось пить, но просить воды означало проявить слабость, унизится в глазах скандинавок. Лучше закрыть глаза, не думать не о чем — превратиться в холодный камень. Но близость женщин мешала овладеть сознанием, вносила сумятицу, побуждала бросать свой взор в сторону соблазнительных силуэтов.

Хильда закончила штопать нательную рубаху Филина. Подошла к кровати. Осторожно приподняв за затылок обезображенную голову, напоила раненого Воина водой из маленькой глиняной чашки. Потом тихо удалилась, прихватив сестрицу, которая заинтересованно изучала мускулистое тело варвара.

Откуда-то пришла кошка и запрыгнула на грудь лежащего человека. Несколько раз ткнула влажным носом в лицо, заурчала, прищурив светящиеся в полумраке глаза. Начала топтаться передними лапами на животе. Стало уютно и спокойно.

Глава 8

Шесть галер пришедших с юга привезли разношерстную толпу рабов в помощь озадаченному строительством поселения наместнику. Освальд воспрял. Почувствовал свою значимость. Он долго и неумело распределял невольников по объектам, с сожалением отмечая, что среди оборванцев нет ни одной приличной особи женского пола.

События последнего месяца выбили молодого Сигурдссона из колеи, унизили в глазах обывателей и ярлов. Ущемленное самолюбие не давало покоя, заставляя вынашивать планы мести мерзкому негодяю, привезенному Троллем с Муираны. Варвар быстро шел на поправку и уже стал выходить из своей кельи на улицу. Где-то пропадал целыми днями. Надо бы проследить. По всей видимости, кто-то ему носит еду, возможно, даже, что мать. Прилюдно убивать подлеца, конечно нельзя. Просто не поймут, ибо Шор его отметил и все такое. Вызывать на поединок — безумство. Надо как-то тихо отравить. Управляющий Брандт должен помочь, этот вроде не отягощен предрассудками касательно неприкасаемости пришедшего с Муираны победителя.

Внимание наместника привлекла боевая ладья, швартующаяся к недавно отстроенному причалу. Парень заспешил навстречу гостям.

Из Хелля — родового замка отца прибыл старший брат Освальда — Сигурд Рыжебородый. Драчун и задира, каких поискать, Сигурд на дух не переносил своего младшего братца, которого встречал гораздо чаще, чем того хотел. Сам остров он тоже не жаловал, но последнее время зачастил, проклиная свою неуемную страсть к рыжей чертовке, никак не решавшейся покинуть это захолустье.

— Как себя чувствует отец? — При появлении Рыжебородого на причале, Освальд изобразил великую озабоченность.

Сигурд лишь раздраженно отмахнулся

— Скажи Карли, чтобы собирался в путь, и Анну я тоже забираю. — Викинг отодвинул в сторону суетившегося под ногами юнца, направляясь вглубь сгоревшего поселения. За ним широким шагом следовало полдюжины Волков Сигурда Непобедимого. Хотя в свете последних событий прозвище Непобедимый могло запросто уступить место прозвищу Короткий или Обрезанный.

— Где этот сукин сын? Пусть приведут варвара к храму, — рявкнул Рыжебородый.

У храма уже собралось все ближайшее окружение наместника. Сигурд сразу же направился к Анне

— Ты, женщина, поедешь со мной в Хелль, — тоном, не терпящим возражений, произнес молодой ярл.— Собирайся.

— Вот еще! И не подумаю! Что я там не видела, в твоем Хелле? — девушка мотнула головой, сбрасывая со лба каштановый локон волос.— Правду сказать, кое-что еще не видела — обрубок твоего папочки, который теперь и штаны то снять не сможет самостоятельно. Увесистая пощечина послужила ответом на сарказм красавицы скандинавки. Далее последовал смачный плевок, повисший на рыжей брови Сигурда. Отчего тот пришел в бешенство и схватил стерву за горло своей мощной клешней. Хильда бросилась на выручку младшей сестре, но была отброшена свободной рукой норга.

— Оставь девушку. Она не хочет ехать с тобой. — Тролль только что вернулся из кузницы и его тело, представляющее собой гору мускулов, лоснилось от пота.

Сигурд ослабил хватку. Положение было достаточно щекотливое, и молодой ярл ясно отдавал себе отчет, что сам загнал себя в угол своей вспыльчивостью. Но отступать от своих намерений не собирался.

— С женщинами воевать, по всему видать, любимое занятие Сигурдссонов, — Филин говорил на родном языке, нежданно возникнув из-за широкой спины берсерка.

— Что сказал этот демон? — Викинг обнажил короткий меч. — Я спрашиваю, что он сказал?

Глорх, находящийся по близости, перевел для окружающих слова варвара. Предупредив, на всякий случай, что Шор будет гневаться, если его избранник падет без оружия.

Выручил всех Карли, ловко ударивший бросившегося на Филина викинга по ногам, отчего тот глупо растянулся на полпути к своей жертве. Пока Волки доставали оружие, древлянин сильным ударом пятки раздробил кисть Сигурда сжимающую меч, а берсерк уже своим столбом похожим на ногу припечатал молодого ярла к земле. Анна повела себя совсем неожиданно: налетела на Тролля с кулаками, пытаясь двинуть гиганта, прочь, дабы высвободить рыжебородого воздыхателя. Конечно, с таким же успехом она могла бы пытаться сдвинуть вековой дуб, однако Тролль пошел ей навстречу, отошел, как бы, невзначай, наступив на лодыжку валяющегося в пыли викинга. Что-то хрустнуло — Сигурд издал короткий крик, но нашел в себе силы не заорать во все горло.

Сбитые с толку, Волки ждали команды от хозяина, вокруг которого суетилась его рыжая подруга, пытающаяся поднять незадачливого ухажера на ноги. Сам молодой ярл готов был провалиться от стыда сквозь землю.

Со стороны кузницы, привлеченные шумом потасовки, подтягивались вооруженные люди из местных. К ним уже спешил Освальд, бывший до сего момента на заднем плане.

— Воины я вам приказываю убить вышедшего из повиновения Тролля и негодного варвара. — Наместник и сам не верил в то, что его распоряжение будет выполнено. Естественно берсерка никто убивать не собирался, мало того весь вид подошедших викингов, свидетельствовал о решимости без всяких промедлений вступить в бой на стороне гиганта, которому уже тащили волоком его неподъемную секиру.