Время вспять

Вот с каким сбродом приходится бедному парню из города выбираться. Тут еще жрец Глорх прибился. Еще тот неудачник. Раньше у баронов пещерных служил, и каким образом в жрецы затесался не понятно.

А город сгорел. Сожгли демоны город... Кто ж в этом виноват??? Да Глорх и виноват: не смог защиты Шора испросить супротив происков Локи проклятого. А Освальд сделал все что мог, и даже больше: собственноручно обезглавил четырех предателей, пошедших на сговор с демонами. Как же бесился берсерк, увидев головы своих воинов на частоколе.

Тролль действительно бесился, отрубленные головы старых соратников стояли перед глазами, когда он выводил своих спутников из густой полосы дыма, гонимого ветром на восток.

Стояла глубокая ночь, но пылающий город за спиной, как огромный факел, освещал многие мили вокруг.

Сзади послышался громкий требовательный окрик на незнакомом языке. Тролль с быстротой, не свойственной таким исполинам, выдернул из-за спины огромную секиру. Отряд мгновенно сосредоточился, образовав полукруг, закрывающий наместника.

Все обратились назад, где одиноко стоял незнакомый человек.

Человек был вооружен двумя мечами, которые резко воткнул в землю перед собой, давая понять, что хочет поговорить. Берсерк положил секиру на плечо и двинулся навстречу. Тут же с двух сторон появились рогатые демоны с огромными палицами наперевес. Они взяли маленький отряд норгов в кольцо, но держались на расстоянии.

Тролль подошел к Филину. Их взгляды пересеклись. Немая сцена длилась довольно долго: гигант-воин стоял и вызывающе смотрел на древлянина. Его подсознание было наглухо запечатано от какого-либо проникновения извне. Хотя глаза говорили о многом. Поначалу в них читалось презрение к смерти и желание принять последний бой, дабы с честью покинуть сей надоевший мир. Затем явственно стало прослеживаться недоумение: Тролль знал, что уже встречал стоявшего пред ним человека, и эта встреча оставила какой-то неприятный осадок в его душе.

— Сигурд — мне нужен Сигурд, — Спокойно произнес Филин.

Как только имя хозяина было произнесено, Тролля захлестнула буря эмоций: память вернула страшные и унизительно — постыдные картины прошлого. Гигант-воин с силой вогнал большущую секиру в землю и выкрикнул имя Глорха, который знал язык поморов.

Жрец явился незамедлительно и встал напротив древлянина, опираясь на длинное копье.

Филин перешел к делу:

— Я хочу вызвать вашего ярла на остров Муирана на Поединок.

— На Муиране могут биться только викинги. Там Шор решает все споры посредством Поединка, — ответил Жрец, успевая переводить для Тролля суть разговора. — Ты же — враг Шора. Поэтому не можешь осквернить святой для нашего народа остров своим появлением.

— С чего ты взял, что Сигурд вообще согласится драться с тобой? — вопросил гигант-воин.

— У меня его жена и сын, — Филин кивнул в сторону группы норгов, стоящей в окружении Псов.

— Плевать он хотел на своего сумасшедшего недоноска и его мать, — Тролль чеканил каждое слово. — Сигурд уже давно сбился со счета и не знает, толком, сколько у него всего жен и детей.

— А честь викинга?

— У него нет чести, — Слова берсерка заставили Жреца потупить глаза. — Ты для него никто, ты — варвар. А мало ли варваров хотят сразиться с ним.

— К тому же Сигурду сейчас уж точно не до тебя, — вставил свое слово Глорх. — Он и другие ярлы усмиряют финнов: те взбунтовались, хотят объединиться с карелами — создать свое отдельное княжество Угорию.

Филин стоял в задумчивости и чувствовал себя весьма неловко из-за допущенной промашки. Наконец, произнес, обращаясь неизвестно к кому:

— Я добьюсь Поединка, чего бы это мне не стоило.

Он спокойно забрал оружие, повернулся к викингам спиной и, призвав своих верных Псов, стал удаляться.

— Убей его, Тролль. — Наместника колотило и трясло от страха. Его злые и бесноватые глаза повелительно смотрели на исполина. — Убей этого предводителя демонов.

Тролль раздраженно отмахнулся. Кому как не ему — берсерку-полукровке, было знать, что это не демоны вовсе, а простые мутанты, каким-то непостижимым образом прирученные деревенским рыбаком.

Глава 3

-.......Веруйте в Рода, в Борея и в три лика его — Тайбога, Сварбога, Стрибога! Возжигайте огонь Смаргла! Ныне и присно, и от века до века.— Верховный Жрец Егорий закончил свое напутственное обращение.

Два коленопреклоненных помора, коим предназначалось святое напутствие, поднялись в рост. Оба крепкие, высокие, в дорогих, хорошо подогнанных нагрудниках, поверх которых накидки из собольих и лисьих хвостов. Друзья — соперники — Любомир Хитрый и Драгомир Задира. Начальственные люди — флотами командуют. К тому ж от княжеского древа род свой ведут. Княжич благоволит к ним, за Задиру даже подумывает свою младшую дочь Моряну сосватать. Вот усмирят чухонцев, вернутся с победой, там и поглядит.

Егорий кивнул на прощание удаляющимся воинам. Шаркающей походкой направился к окну. Широко распахнул высокие узорчатые ставни.

Яркий дневной свет, сопровождаемый уличным шумом, ворвался внутрь просторного зала, осветив группу деревянных идолов, стоявших вокруг священного алтаря, где лежало несколько фрагментов подводного ковчега, на котором, в незапамятные времена, боги во главе со своим командиром Бореем пришли на острова.

За окном жил своей неповторимой жизнью Пур-Наволок — большой город поморов. Глухо стучали топоры на близлежащих верфях, звенела кузня, шумел торговый ряд. Жрец обвел взглядом широкий двор Храма, по которому уже шагали, бряцая оружием и доспехами два его духовных ученика. Друзья вышли на широкую улицу и расстались. Задира повернул к княжьим хоромам, где обитала его зазноба, а Любомир направил свои стопы в портовый район, кишащий блудницами, скоморохами и всяким неподобным отребьем.

Жрец горестно вздохнул опечаленный неправедной жизнью сынов боярских. Зашаркал, прочь к потайной двери, ведущей в подземелья.

Старые кости моментально заныли, ощутив подземную сырость. Жрец прошел узким, плохо освещенным коридором и оказался в небольшом помещении, окруженном нишами-клетями.

Здесь ярко горел огонь камина, отчего было тепло и сухо. У огня возился здоровенный одноглазый детина по прозвищу Циклоп — в прошлом прославленный рубака, а ныне заплечных дел мастер и личный телохранитель Егория. В клетях стонали и мучились несколько человек, подвешенных на дыбах. Жрец подошел к одному из них. В голом кровоточащем куске плоти было весьма сложно узнать балагура и красавца Змеелова.

— Ты, тварь, помогал демонам строить ладью, — прошипел Егорий, с ненавистью глядя на страдальца через деревянные прутья клети. — Ведь так?

Змеелов молча мотнул головой, что превратилась в один сплошной синяк с узкими щелями глаз.

— Кем была задумана ладья?

— Джошуа, — распухшие губы воина еле шевелились, беззубый рот шепелявил и пускал кровавую слюну. — Его звали Джошуа.

— Откуда он появился на острове?

— Его нашли чухонцы.

— Это я уже слышал. — Жрец стал проявлять нетерпение. — Ответь, откуда он пришел?

— Не знаю я.

Егорий кивнул Циклопу. Тот быстро достал из камина накаленный докрасна, длинный прут и приложил его к животу Змеелова. Прут зашипел, охлаждаясь в жировой прослойке брюха. Противный запах подгоревшего мяса обдал инквизиторов. Дикий нечеловеческий крик потряс стены подвала. Жрец отвел руку одноглазого палача в сторону, снова спросил:

— Так откуда появился на острове пришлый?

— Он сказал, что пришел из-за Барьера, — Змеелов просто рычал, не в силах терпеть боль свежего ожога. — Никто в это не поверил.

— На каком языке разговаривал с вами пришлый?

— Его языка я ни разу не слышал.

— А Ветрогон показал, что названный Джошуа демон разговаривал на языке бриттов.

— Мне не ведом язык бриттов.

— А Ветрогону ведом?

— Спроси его.

— Еще спрошу, успею. — Егорий оставил свою первую жертву и перешел к следующей клети.

Полдня он пытал и допрашивал команду Ветрогона. Ловил на слове, хитрил, угрожал. Наконец, по всему видать, устал, и заспешил в Палаты княжича на доклад, оставив Храм на попечение братьев — жрецов.

Димитрий принял Егория в просторной горнице, расположенной на верхнем ярусе огромного здания княжеских хором, что возвышались в центре Пур-Наволока, в двух шагах от Храма.

Княжич, уже поживший на свете без малого пять десятков лет, был грузен и широк в плечах. Густая окладистая борода обрамляла умное лицо с хитрым прищуром серых глаз. Одет он был по-домашнему просто: свободная узорчатая рубаха, подпоясанная узкой бечевкой, да домотканые порты, заправленные в лыковые лапти. Что не скажешь о дорогой одежде стоявшего по правую руку боярина Дубыни, кутавшегося в парчу и меха.

Кроме этих двоих в горнице наблюдался еще один человек. Он сидел поодаль в полной боевой выкладке, опираясь на двуручный меч и, казалось, не обращал ни на кого и ни на что внимание. Но впечатление было обманчиво, ибо сей здоровяк являлся вождем элитной сотни Морских Львов и подчинялся непосредственно Димитрию. Звали сторожевого пса Кашалот.

Егорий поздоровался и с достоинством поклонился княжичу, но не удосужил даже взглядом Дубыню — своего давнего соперника в борьбе за влияние на Димитрия.

— И ты будь здрав, Верховный Пастырь людей поморских. — Княжич подал знак, разрешая старцу присесть. — С чем пожаловал на сей раз?

— Да так, проведать тебя зашел, батюшка наш, — лукаво ответил Жрец. — Не спросить твоего позволения пожечь прислужников Зверя— Индрика, что томятся в подвале Храма моего.

— Да не уж — то Ветрогон прислужник? — Нахмурился Димитрий.

— По всему так и выходит.

— Расскажи толком, старик.

— Древлянин Филин убил в Поединке нашего могучего воина Громобоя. Одним ножичком убил, — Жрец начал издалека. — Возможно ли такое простому человеку?

— Уход Громобоя сильно омрачил нас, — гулко проговорил Димитрий. — Он был воистину великим бойцом, лучшим из лучших. Но и Филин, я слыхал, не лыком шит: Воин Клана, как ни как.

— Смущает то, с какой легкостью и быстротой сей Воин, убил вождя своего. Не иначе, как сам Индрик помог ему в этом.

— Глупости ты говоришь, старик, — подал голос Кашалот, до того момента считавшийся предметом мебели. Когда — то давно главный телохранитель князя носил другое имя и сам стоял у истоков Клана. И кому как не ему было знать, на что способны элитные Воины древлян.

— Зверь помог Филину убить Громобоя,— упрямо стоял на своем Жрец. — Этот обращенный в человека демон набрал себе воинство из прислужников Аида. Две дюжины мутантов теперь в его рядах. Видано ли это было доселе, чтобы гоблины повиновались простому смертному беспрекословно?..

— Пусть этот Филин хоть сам демон, — перебил старца Дубыня. — Он жжет острова викингов один за другим. Он враг наших врагов — посему наш союзник.

— Прости меня старого, но плохо ты, боярин, понимаешь положение вещей. Викинги наши союзники на сей час: они жмут чухонцев с запада, а мы с востока. Если снимут флот, дабы гоняться за демонами, то кровь оставшихся в одиночестве поморов станет ценой за сожженные Филином острова.

— А как ему удается метать пламень и каменюки? — поинтересовался Димитрий.

— Индрик послал на подмогу Филину черного мага, — ответил Жрец. — Этот богомерзкий маг пришел с Архипелага бриттов.

— Как такое возможно? — усомнился Дубыня. — Ты подумай, старик: где бритты, а где тот остров треклятый.

— Для Зверя нет ничего невозможного, — отрубил Жрец.

— А причем здесь Ветрогон и его дружина? — резонно вопросил княжич. — Ты так и не втолковал мне — на кой ляд их на костер послать хочешь.

— Они избрали демона своим вожаком. Потворствовали ему во всем. Ладью помогали рубить. Посему — повинны смерти лютой.

— Отдай их мне, старик, — попросил Дубыня.

— Почто они тебе?

— Один Странник рассказывал о новой потехе пещерников. Суть в том, что рабы бьются на арене до смерти. Я собираюсь построить в Пур-Наволоке подобную арену. Мне будут нужны гладиаторы. Вот твои пленники и сослужат службу: потешат напоследок люд поморский. Умрут, опять же, как воины — с оружием в руках.

— Не совестно ли тебе, боярин, с богомерзкими Странниками якшаться?! — закачал седой головой Егорий. — А насчет поморов, в услужении у демонов ходивших, то княжичу решать.

Димитрий долго не раздумывал:

— Старик Ветрогон и сыны его заслужили себе достойную смерть. Змеелов — боярин и рубака каких поискать. Кирьян тоже поморских кровей. Посему, однорукого чухонца и мурмана на костер, как главных прихлебал демонов, остальных на арену.

— Велика мудрость твоя княжич, — Егорий кротко поклонился. — Какие еще поручения есть для меня?

— Плохо ты богов ублажаешь, старик, — произнес Димитрий. — Море уходит. Скоро с материка посуху Волхов — остров достичь станет возможно. А там руда железная — древлянам сильно потребная. Кабы войны не случилось новой.

— Боги помогают нам, — возразил жрец. — Освобождают почвы плодородные. Если матушка Лада возрадуется, то Земля воздаст, накормит нас, тварь любая живою родится, скот, и птица, и всякое дерево.

— Мы морем кормимся, жрец, — княжич был явно недоволен. — И на море сильны.

— Ваша с Кашалотом забота дружину крепкую собрать. Одолеть ворога с материка войной грозящего. Изничтожить веси и города его. Дабы не было боле люду поморскому страха пред узурпатором.

— Слишком просто у тебя все, — проговорил Димитрий, зло полоснув старика взглядом. — На земле сильны древляне.

— Если нет мочи задавить Клан умением, то возьми его числом, — упрямился Егорий.

— И не жаль тебе, старик, душ поморов, что в битве кровавой полягут? — Вступил в спор Кашалот.

— Вы, бояре, одним днем живете, — ответил жрец. — А я о будущем державы нашей славной пекусь. Войны все одно не миновать, ибо нельзя древлянам доступ к руде дозволить.

— Тут твоя, правда, жрец, — сказал княжич. — Утиный Нос уже раз отдали. Больше поступаться не след. Всеслав наследник мой уже собирает войско, для обороны Волхов — острова... Ты, Егорий, ступай, умилостиви богов. Проси оттянуть войну.

Когда жрец покинул княжьи хоромы, Кашалот обратился к Димитрию:

— Повелитель, нам нужно по примеру древлян ввести Отбор и готовить Воинов с младых ногтей. Из них создадим могучую рать, способную опрокинуть материковые племена.

— Тогда конец великому княжению придет, — воскликнул Дубыня. — Воины возьмут власть. Диктатуру свою установят, как у тех же древлян случилось. Ты ведь уже наступал на эти грабли, Кашалот?

Воин помрачнел. Заскрипел желваками.

Дубыня продолжил:

— Подумай лучше служивый, как рекрутов понатаскать да большее число наемников и каперов привлечь.

— Боярин прав, — промолвил княжич. — Престолонаследие пострадать может, коли свой Клан Воинов создадим.

— Славно было бы из гоблинов рать набрать, — мечтательно произнес Дубыня. — Как Филину мутантов приручить удалось — ума не приложу, может сей древлянин и взаправду демон какой!?

Глава 4

.

Середина лета в приполярных широтах — это нераздельная власть света над темнотой. Макушка оранжевого диска скользила по линии горизонта, и было трудно определить — наступает ли рассвет, или продолжается закат.