Пролог
Иримэ, Отвергшая Свет, эльфийка
С высокой Башни Оракулов я осматривала замок Азир и окружающую местность. С времени победы над орками Гхыртыкбургуза, обеспечившей Лару надежную границу на востоке, прошло уже четыре месяца. Минула короткая, но снежная зима, стаял снег, и скоро уже, когда просохнут дороги, армии снова двинутся в поход.
Я оглянулась на меллорн, заботливо выращиваемый во внутреннем дворе замка. Сумеречный меллорн! Этот мир не видел подобного со времен Падения Асколхорна! Мать явно выражает мне и моему избраннику свое благоволение!
Меллорн изначально был посажен возле дерева, в котором обитали завербованные Ларом феечки королевы Морико... Сейчас же на месте былого одинокого дерева — небольшой сад, в котором весело клубятся младшие фейри — близкие родственники феечек... настолько близкие, что сходу различить может не каждый эльф, даже если поставить их рядом. Разве что когда начинают колдовать — разница становится очевидна. Обычные феечки — порождения Плана Жизни, воплощенные в материальное тело, а потому поголовно, даже без обучения, имеют склонность к магии этого Плана — способны сдерживать врага заклинанием первого круга "Корни", то младшие фейри — порождения Хаоса, и получают при рождении одно заклинание первого круга этого Плана... совершенно случайно. Хотя Стрела Хаоса встречается примерно у половины фейри.
Я вздохнула. Пока что меллорн — молод и слаб. Он не может поддерживать высшие здания возрождающейся расы. Так что даже о Дикой охоте — не то духах, способных обращаться эльфами, не то эльфах, принимающих звериное обличье, остается только вздыхать.
Но Древо — растет, так что пройдет не так уж много времени, и в замке появятся "живое оружие", духи, настолько полюбившие битвы, что воплощаются в виде оружия, заключая нерушимый договор с носителем. Носители — все имеют способности к шаманизму и соответствующий набор инструментов (Книгу, бубен и все, что надо), но вот хороших шаманов среди них очень мало... а требования духов практически исключают для них ношение какой-либо брони, что для третьего ранга — весьма существенно... Но Лар говорит, что, умело применяя этих бойцов — можно получить немалое преимущество. Но это требует постоянной с ними работы, а не "набрал — и кинул в бой".
Когда же Древо наберет достаточно сил, чтобы влиять на погоду в замке, можно будет вырастить Башню колдовства, где будут собираться те, кто уподобился мне и маме — эльфы, отдавшие свой Свет ради силы Хаоса, и ставшие колдунами Хаоса.
Дальше, с ростом меллорна, он накроет своим влиянием весь город, обеспечивая его обитателям комфортную жизнь. Тогда в замке откроется Круг призыва, где колдуны смогут попробовать призвать через него себе ездового зверя Хаоса, становясь всадниками на химере1.
Собственно, выросший до такого уровня меллорн уже считается взрослым. До "старшего", а тем более — "древнего" меллорна шансов дожить немного даже у не знающего старости эльфа. Все-таки гораздо чаще нас убивают гораздо раньше, чем получаем право именоваться "Древними". Но, в любом случае, уже имея в своих владениях полностью взрослый меллорн можно будет улучшить Круг призыва до второго уровня — и призывать через него Нерожденных, духи Хаоса, скованные в материальной форме, один из лучших вариантов тяжелой пехоты, хорошо защищенной, внушающей страх всем врагам, которые способны его испытывать, не вполне материальной, и за счет этого способной впитывать огромные количества урона.
Третий же уровень Круга призыва сможет пропускать через себя Черных крикунов. Это старшие собратья тех, что мы призываем сейчас. От наших отличаются большей силой и способностью нести не двух-трех всадников, а целый десяток. Собственно, именно от набора ездоков и зависит главным образом боевая мощь этих высших созданий расы, что теперь уже стала моей.
Немного вырвавшись из мечтаний о будущей славе Сумеречной ветви эльфийского народа, я посмотрела на юго-запад. Там, на самой границе бушующего под замком водоворота, на основании из вбитых в дно Великой реки каменных свай, возвышалась боевая башня, назначением которой будет устроить "веселую жизнь" тем, кто решится штурмовать Азир с воды. По чертежам маэстро Лефевра ее построили работники торговой гильдии. Многие из них сорвались в воду и исчезли в пенящемся водовороте без какой-либо возможности спасения. Но, как сказал Лар, "любое строительство, несколько больше, чем возведение площадки для детских игр, включает в себя риск человеческих жертв". И этот риск был учтен гильдмастерами при определении цены строительства. Расплатиться у нас получилось перьями фламинго, что обитают в соленом озере неподалеку от Беленджера, и по итогам Орочьей войны доставшегося Лару. Спрос на эти украшения, и, соответственно, цена на них — сильно возросли в связи с идущей на севере войной между былыми союзниками — Империей Света и Вечным лесом. Поначалу я была против того, чтобы продавать что бы то ни было предателям-имперцам, но Лар убедил меня, что нашлемные украшения вряд ли так уж усилят гордых имперских рыцарей, а на потраченное на покупку перьев золото — они смогли бы закупить немало более полезных вещей. Зато теперь башня с магическим кристаллом и несколькими мощными баллистами на верхней боевой площадке способна отправить на дно любой корабль, рвущийся к городу в обход водоворота... или же к обосновавшимся в устье Орбаковской балки верфи и торговым причалам, давшим начало Порту Азир — пока еще небольшому торговому посаду. Те же корабли, что решат сначала захватить саму башню, встретят расположенные на нижних ярусах сифонофоры, готовые радостно приветствовать незваного гостя струями Дьявольского огня. Секрет этой горючей смеси, не гаснущей даже на воде, говорят, был украден у демонов еще во времена Первой волны их вторжения и широко распространился по миру. Так что сейчас она широко применяется в сражениях на воде.
Я перевела взгляд еще немного южнее. Самая южная из башен городской стены была перестроена в воротную, и сейчас напротив нее, прямо со дна балки поднимали еще одну башню, настолько высокую, что, начинаясь со дна, она будет вровень с башнями города, стоящего над обрывом. Несколько дальше работники гильдии уже размечают фундамент еще одной такой же башни. Они будут служить не только защитой для торгового посада, но и опорами моста через балку. А от предмостного укрепления, защищающего южный конец моста, и включающего в себя алхимическую лабораторию, которую Лар упорно именует "ртутной шахтой", уже строят дорогу к Ветровску. Денег в это и Ларом, и Гильдией уже вложено немеряно, а планируется — еще больше. Но превращение Азира в перевалочный узел на пути от поселений на берегах Сарийского моря — в Империю (а равно — и из Вечного леса в обход зоны боевых действий) было сочтено окупающим все вложения. Конечно, крюку приходится давать изрядного... Но именно к Ветровску выходит дорога на южные границы Восточной марки Империи. Так что, как не меряли, шипя и ругаясь, по карте, каких рекогносцировок не проводили на местности, но путь через Ветровск, в обход впадающих в Орбаковскую балку оврагов оказался самым удобным, а если брать в общей сумме — еще и самым дешевым из всех возможных.
В этот момент мои размышления о логистике и архитектуре были прерваны металлическим грохотом и экспрессивной фразой, от осознания смысла которой я несколько покраснела.
Оглянувшись, я увидела, как четверо молодых отступников затаскивают на верхнюю площадку башни то, что я, собственно, тут и ждала: свернутый в массивную трубу тонкий лист металла почти два на два метра. Собственно, грохот был вызван тем, что один из носильщиков оступился и уронил свой конец трубы. Остальные ее, естественно, не удержали, и металл грохнулся на камень пола.
Отступники, злобно поглядывая на оступившегося, раскатали лист на полу, и подошедшие как раз вовремя двое культистов принялись крепить его к камню заклинанием "Единство разного". Я ностальгически вздохнула, присматриваясь к применению когда-то родной, но теперь, увы, недоступной магии света. "Единство разного", заклинание первого круга, одно из простейших бытовых заклинаний, позволяющее прикрепить что-то к чему-то, не используя материальных посредников, таких как клей или гвозди. Заклинание это удивительно устойчиво к механическим повреждениям. Так что отодрать что-то, им приклеенное... Проще разломать один из соединенных предметов. Есть у этого заклинания и недостаток. Насколько оно хорошо противостоит физическим попыткам разделить им соединенное, настолько же легко и разрушается при применении к нему любых заклинаний, удаляющих магические эффекты. То есть, скажем, закрепить "Единством..." балдахин над кроватью — идея хорошая. А вот заменить заклятьем гвозди и прикрепить к воротам оковывающие их стальные полосы? Лучше — не надо. Одно "Расторжение связей" — и вся оковка в области поражения просто облетит!
— Готово, миледи, — поклонился один из культистов.
Я кивнула, и, более не обращая внимания на эдайн, принялась проверять работы мастеров-кобольдов. До сих пор они не допускали ни единой ошибки, но... Все когда-то случается в первый раз. Так что лучше уж проверить самой, чем потом кусать локти.
Вообще, эти небольшие существа, полностью лишенные любых способностей к магии, оказались очень полезными помощниками именно для мага. Они удивительно точно и быстро умеют работать с металлом, нанося колдовское графическое построение любой сложности. При этом, поскольку сами они — существа не магические, то и произведенные ими вещи — остаются "магически нейтральными", не несут на себе загрязняющих отпечатков обрабатывающей магии. Сейчас этого не требуется, но есть множество ритуалов, где подобное свойство используемого инвентаря — очень важно.
Убедившись, что мастера-кобольды сработали, по обыкновению, безупречно, я принялась расставлять в критических узлах будущего ритуала материальные компоненты: расходные материалы, приношения — плату Силам-за-Гранью, и предметы-фокусы, что останутся целыми по завершении ритуала и могут быть использованы еще раз.
Вообще-то, я очень не люблю "Взгляд Феникса", ритуал, позволяющий "увидеть ключевые точки несовершенства прошлого". Как правило, "там" видишь такое, что глаза б мои не смотрели. Но, увы, ритуал этот — крайне полезен. В конце концов, как говорил один из великих Темных Владык, "Когда какой-нибудь шарлатан твердит вам, что он никогда не думает, а лишь пророчествует от имени высших сил, то не слушайте ни его, ни те высшие силы, которые он представляет. Половина предвидения — это голый и холодный расчет". А как можно рассчитывать, не имея исходных данных для расчета? И именно Взгляд Феникса позволяет эти данные заполучить.
В небольших курильницах уже дымились собранные младшими фейри травы. К счастью, наш Дом, в отличие от вассалов Светлой луны или же Нефритового ястреба, редко используют "расширяющие сознание" вещества. Так что ритуальный дым лишь немного поможет мне расслабиться и отрешиться от происходящего, а также — настроиться на нужные моменты.
В нужные места ритуального узора я выложила четки прелата, приносившего в жертву людей и пытавшегося заключить договор с демонами ради Торжества Света, оружие старого паладина, до последнего отстаивавшего свои убеждения в бою с теми, кто не желал этого боя, изукрашенные драгоценными камнями пуговицы с одеяния моего бывшего жениха, да не оставит его своим вниманием Хозяйка Паутины, и стрела из моего собственного колчана.
Опустившись в одном из фокусов узора в позу, которую эдайн счел бы крайне неудобной, я начала выпевать созвучия, не имеющие смысла ни в одном из языков, но помогающие настроиться на нужное состояние сознания. Краем глаза я еще успела отметить поднявшихся на площадку маму и Лара. Они ожидали на лестнице, чтобы не сбивать меня во время приготовлений. А теперь будут ждать, готовые подать руку помощи. Но привычная призма, через которую мы воспринимаем окружающий мир, а точнее — "вещи-для-нас", уже пошла трещинами и осыпалась осколками кроваво-красного кристалла. Мир по новой открылся взгляду младенца, не знающего даже о том, что такое "дышать". И я погрузилась в Видения в поисках ответа: с чего началась та война между Империей Света и Вечным лесом, которую я так хочу остановить прежде, чем она разрушит Олваирин...
Я могла бы сказать, что "мир вокруг вывернулся наизнанку", если бы эти слова хоть что-нибудь значили. Тысячи бессмысленных путей вели меня через паутину чужих выборов к истокам несовершенства. Я не искала "путь", потому что и предмет поиска, и сам поиск утратили всякий смысл. Лишь внешние ограды направляли мое движение через вероятное прошлое, наделяя его бесчисленными вариантами, характерными скорее для будущего. Однако в этой, кажущейся бессистемной, мешанине существовали ключевые узлы, к одному из которых меня и тянуло несмотря даже на то, что сама идея "движения" утратила всякий смысл. И, изменив свое состояние так, чтобы оказаться в нужном отражении времени, я услышала Голос...
* * *
— Это точно? — человек в пышном одеянии прелата высокого посвящения выглядел безобидным толстячком... Но взгляд, лишенный предрассудков показывал, что большая часть его "безобидности" — это результат вдумчивых и серьезных стараний портного, обеспечившего впечатление отвисающего и не поддающегося попыткам его скрыть брюшка, и не менее вдумчиво нанесенного макияжа и актерских способностей. Для Видящей же он выглядел опасным бойцом, причем опасным даже не мощью тела или же отточенным владением заклинаниями (хотя и это присутствовало), но холодной мощью разума и твердой волей.
— Да, господин, — склонился эдайн... Нет. Ритуал, чьи граничные требования были вставлены, стер начавший было проявляться предрассудок, недопустимый для истинного анализа. Расовые акценты будут расставлены потом. — Никаких сомнений. Это были эльфы.
— На чем основаны выводы следователей Инквизиции? — уточнил прелат, чье лицо стремительно теряло оттенки безобидного чудачества, становясь тем, чем оно и должно было быть на самом деле: пустоглазым лицом прирожденного убийцы. — Как и в прошлые разы — стрелы?
— Не только, — покачал головой гонец. — Один из охотников как раз возвращался с промысла, и видел, как они уходили от уничтоженной деревни.
— И как же он выжил? — прелат удивленно поднял бровь. — Спрятался? В лесу? От эльфов?
— Нет, — ответил собеседник. — Они встретились прямо на дороге. Эльфы даже поздоровались с ним, и просто прошли мимо.
— Вот как... — прелат наклонил голову каким-то очень... птичьим жестом. Если бы на месте прелата сидел соразмерный ворон — я бы сказала, что ему что-то очень любопытно. — Хорошо. Я услышал тебя. Иди.
Гонец покинул кабинет прелата. И из неприметной дверцы, которую я считала частью стены... пока она не открылась, шагнул разумный... "Кошмар безопасника, неопознаваемая личность". Даже возможностей Видящей не хватало, чтобы выделить в его облике какие-то особые приметы, которые позволили бы надежно идентифицировать его среди остальных представителей этой расы человечества. Да и серый плащ с капюшоном без каких бы то ни было украшений — тоже задачи никак не облегчал.
