Свет Беспощадный

— Лоримариэль!!! — от вопля папеньки подпрыгнула посуда на столе. К счастью, я удержала мерную ложечку. А то сыпанула бы лишний грамм пепла... вот было бы замечательно!

— Да, пап? — произнесла я, не отрывая взгляда от тоненькой струйки темного порошка, сыплющегося в пробирку. — Не знаешь, когда наши купцы поедут за следующей партией перьев?

Отец тяжело и шумно выдохнул.

— Вот по этому поводу я тебя и ищу. Собирайся! Прибыло посольство д'Ин Амита. Они уже получили агреман4, и сегодня будут вручать верительные грамоты. Твое присутствие... — он окинул взглядом мою невзрачную фигурку в потрепанных одеяниях, несущих на себе следы результатов различных опытов, которые порой бывали... н-да... Бывали, — ...обязательно!

Я фыркнула. Отец все не оставляет идеи пропихнуть меня в дипломатическую службу, а потом — выдать третьей, а если повезет — то даже и второй женой какому-нибудь солидному и степенному гному. Забывает, как сам отжигал в молодости! И я вот, как настоящая папина дочка, не хочу в дипломаты! Я хочу быть алхимиком, а потом, поднабравшись более специфических умений, наняться в корпус саперов. Исследовать Подземье. Тралить ловушки дроу. Забрасывать врага огненными или ядовитыми смесями... Радость, азарт, адреналин!

А мне вместо этого предлагают сидеть сиднем среди протухших душ, наглядно демонстрирующих верность слов о том, что не всегда опыт и мудрость приходят с возрастом — иногда возраст приходит один и слушать, как эти поросшие грибами валуны переливают из пустого в порожнее. Или, еще того краше, дипломатично улыбаться посланнику дроу в их предписанном для подобных случаев темно-пурпурных одеяниях. Впрочем, надо сказать, что темный пурпур дипломатической службы Дроуленда настолько темный, что люди не отличают его от черного. Или же делают вид, что не отличают. Но в этом я с людьми полностью согласна: проще расстрелять как самого посланника, так и сопровождающий его отряд, по ошибке приняв за диверсантов, чем впустить их в холд, а потом — разгребать последствия их дипломатической деятельности.

— Лори!!! — Упс! А вот это уже серьезно. Папа употребляет краткую форму моего имени только когда действительно зол. — А ну — бегом приводить себя в порядок и переодеваться!

Аминта, проповедница, человек

Вот уже несколько месяцев я обретаюсь вдали от ставшего было родным Яблоневого. Вообще проповедовать Слово Света в самом сердце даже не ереси, но настоящего темного культа — было... странно. Но, тем не менее, господин Кайларн строго держал свое слово: бродячие проповедники мне не нужны, но построив храм — можете проповедовать. И я сумела-таки построить Храм Света в Азире.

Когда я пришла к людям, сохранившим Свет Веры в своих сердцах с просьбой помочь в строительстве — на меня смотрели как на безумную девицу. Но, узнав, что списки тех, к кому стоит заглянуть на огонек, я получила напрямую от секретной службы Азира, так что в их положении все равно ничего не изменится — люди с радостью и усердием принимались мне помогать. И вот... Мы строили, строили, и, наконец — построили!

Одними из первых ко мне за духовным утешением и наставлением потянулись заблудшие души из известного на весь Азир заведения мадам Розы. Причем, подозреваю, что некоторые из них пришли не по зову сердца, а по указанию работодателя, которым, в данном случае, выступала не мадам Роза, а вполне себе господин Ставр, начальник разведки и контрразведки Азира. Но это, в сущности, не играет никакой роли. Суть Слова Света не в том, что отталкивать жаждущих припасть к его светлому источнику, какие бы мотивы не привели человека в храм, а в том, чтобы утешить, обогреть и наставить на путь истинный даже тех, кто заблуждается и отвергает Слово. А уж прогнать от ворот Храма тех, кто сам пришел за наставлением... Худшего греха я так, с ходу, пожалуй, что и не припомню.

— Приветствую Вас, Мать-аббатисса! — сегодня у меня особый гость: сама мадам Роза.

Аббатисса... Я внутренне вздохнула, стараясь не показать известной на весь домен мадам, держательнице главного, и независимого от Ночной гильдии Азира борделя под личным покровительством хозяина домена, свою неуверенность и сомнения, неподобающие столь высокому статусу. Конечно, предполагать, что ее нынешний визит проходит без ведома Ставра и Ванды, двух самых страшных людей в домене — было бы наивно. Но все равно, она — среди первых людей темного культа. А я... Всего лишь недоучившийся аколит, которую за строптивость и желание помогать людям выпнули проходить практику в этот домен, уже тогда — удаленный от чего бы то ни было, передовой форпост Империи под управлением мага, о котором уже тогда говорили, что крыша у него — с изрядной течью. Да когда внезапно, посреди проповеди, моя старенькая ряса внезапно стала не слишком роскошным, но все-таки прелатским облачением — я чуть с визгом не спряталась за алтарем! Как я тогда сумела довести службу до конца — знает разве что Владыка Света! Но я как-то справилась. И с тех пор меня почему-то стали называть Матерью-аббатиссой. Нет, нам, конечно, говорили на лекциях в семинарии, что иногда сам Владыка Света может выразить свое отношение к усердному аколиту, напрямую продвинув его сразу в прелаты. Но чтобы такое случилось со мной? Я ведь — отнюдь не самая успешная ученица! Да и здесь, на краю, а сказать по чести — даже за краем Империи, в землях, охваченных темными культами, я веду себя, наверное, не так, как подобало бы истинному Служителю Небесного Пламени... Я ведь, вместо того, чтобы выжигать Зло — говорю как с предводителем темного культа, так и с его прислужниками, выполняю его условия... Я всего лишь стараюсь хотя бы чем-то помочь страдающим людям. За что же меня вознаграждать?! Я не понимаю...

Зато теперь, как старшая Посвященная, я оказалась Главой Церкви в домене, поскольку инквизитор таковым стать не мог (да и не хотел). И теперь мне приходилось не только утешать и поддерживать людей самой, но и надзирать за поведением послушников, принявших на себя храмы в Ветровске и Яблоневом. По хорошему, и мне стоило обретаться в Ветровске — тамошний Храм явно больше подходил на роль Главного Храма домена. Да и географически Ветровск ближе к центру владения. Но Азир, как ни крути, столица. И пусть столичный храм явно уступает убранством, красотой и удобством ветровскому, но место мое тут...

— Позвольте, Мать-аббатисса... — мадам Роза протянула руку к священному Знаку, что появился вместе с остальным прелатским облачением.

Признаться, я немного ожидала, что священный Знак обожжет руку нечистой, осмелившийся его коснуться, и уже приготовилась вырвать символ разгневанного бога... и исцелить нанесенные им раны, пусть это и выглядело бы истинным святотатством... Но Знак отреагировал на прикосновение так же, как это сделала бы любая другая золотая подвеска. То есть — никак.

— Старая вещица, — пробормотала мадам. — Очень старая. Теперь таких уже не делают.

— Вы уверены? — переспросила я. Признаться, я была уверена, что нарочито грубая подвеска, лишенная обычных украшений — знак моего низкого посвящения. Дескать тебе, мелочь, и такой хватит. Но... если это действительно — старый Знак... возможно — служивший многим Служителям... Может ли быть, что мой Бог действительно любит меня?

— Абсолютно, — улыбнулась мадам Роза. — Вот смотри... — и она указала на то, что я всегда считала огрехом при обработке металла. — Старый резец. Теперь уже такими не пользуются. Изобрели новые — получше и поудобнее. И даже если стараются подделаться под старину — все равно пользуются новыми резцами. Разница невелика, но она — есть. Только очень редкие мастера фальшивок доводят свои работы до такого совершенства, чтобы реально не отличить. Но и тогда... В общем, если знать, на что смотреть — подделку отличить можно. Если она не совсем уж произведение искусства. Но такие и ценятся наравне с оригиналами. Можешь поверить — я-то в таком разбираюсь! В конце концов, услуги моих... девочек многие норовят оплатить... цацками. Да и подарки, что дарят — мне оценивать приходится. Так что учительница моя, — мадам Роза свела ладони в характерном скорее для эльфов поминальном жесте, — хорошо в меня вбивала признаки подделок, и цену на украшения.

Я погладила старинный, как оказалось, амулет, и попыталась вчувствоваться в него, как показывали на занятиях, и чего я, к стыду своему, так и не сделала. И Знак отозвался мне. В его отклике мне почудилась усталая усмешка старика... как будто пожилой мудрец махнул рукой, произнеся: Молодежь! Я улыбнулась в ответ. Силы мои и так прибавились с повышением в ранге... а теперь еще и это...

— Но я зачем пришла-то... — вздохнула мадам Роза. — Тут эльфы прибыли. Они собираются свою... свое Древо Восхваления сажать. Не знаю, даже, стоит ли тебе туда выходить...

Да, после того, как во дворе замка прижился священный меллорн — в город стали прибывать эльфы. Вели себя они крайне высокомерно... но при этом приходили на поклон к князю Кайларну — и оставались в городе как его подданные. Так что вопрос о том, когда они захотят поставить в замке храм своей Матери — оставался вопросом только лишь времени... и доброй воли хозяина Азира.

Я оскорбленно выпрямилась.

— Мать эльфов была союзником Владыки Света во многих боях с демонами и... — я запнулась. Упоминать сражения, стиравшие целые темные культы, в центре одного из них показалось... неуместным. Так что я просто продолжила, не уточняя других противников Божественного Союза. — И то, что смертные — поссорились и воюют друг с другом, не значит, что я не должна явиться, и приветствовать Звезду Восхода и Заката5 как подобает!

— И еще... — вздохнула мадам Роза. — Мои девочки мне многое рассказывают... Но ведь и тебе, наверное, много чего говорят о проблемах и неустройстве в домене...

— Я не собираюсь никого выдавать! — возмущенно выпрямилась я.

— Никто и не просит, — замахала руками Роза, — выдавать кого бы то ни было. Важно не кто говорит, а что говорят. Просто чтобы проблемы и несправедливость не проходили мимо властей. Так что просто знай: если ты видишь какую несправедливость — ты всегда можешь обратиться ко мне, к Ставру, к Ванде, а то и к самому князю Кайларну. Не обещаю, что все по щелчку пальцев будет исправлено... В конце концов, правда и справедливость для каждого свои. Но рассмотрена жалоба будет обязательно.

— Зачем? — удивилась я. Нет, конечно, я помню, как князь валялся без сил, вырвав из лап демонов душу смертного. Но с тех пор прошло много времени. И главу темного культа, на мой взгляд, не должны заботить такие вопросы.

— Сам князь в таких случаях говорит так: С нищеты много не слупишь, а голодные и несчастные подданные — склонны бунтовать. И если этого можно избежать, потратив немного времени и сил, особенно — если не своих, а тех, кто и так готов браться за эту работу...

Пьен, ученик колдуна, наместник Беленджера

Вот, наконец-то пришла весна. Пусть зима и коротка, но по холодному ветру мотаться между Азиром и Беленджером на ездовом крикуне... Это то еще удовольствие. Так что большую часть холодного времени я провел именно в свежезавоеванном городе, надзирая за местными властями, и неся в массы Слово Архитектора Судеб.

Я расплылся в улыбке, вспоминая напутствие Учителя, когда я еще в самый первый раз отправлялся в Беленджер. Тогда Учитель отозвал меня в сторону, и, хитро улыбнувшись, сказал, убедившись, что нас никто не услышит:

— Не теряй особо времени, и соблазни свою подружку. А то, как говорил один выдающийся полуэльф в трудной жизненной ситуации: Цело... это... мудро... в общем — вредно.

Признаться, когда я собрался-таки последовать этому совету, меня изрядно потряхивало. И, несмотря на все хорошее отношение со стороны Исты, я немного ожидал... возмущения, если не того, что получу по лицу, когда, обнимая девушку, опустил руку с талии туда, где спина уже перестает так называться. Вопреки моим наивным ожиданиям, Иста улыбнулась, чуть отстранилась, и переложила мою правую ладонь со своей попки себе же на грудь. И потом... Ну... В общем, все у нас было. Но описывать это, переводя непередаваемые ощущения в линейную последовательность однозначных символов... Нет уж. Предпочту не опираться на слова и знаки.

На следующее утро мы свернули палатки, и двинулись дальше к Беленджеру. Да, на самом деле мы вполне могли добраться от Азира до Беленджера за сутки... Но к чему такая спешка? Учитель сразу сказал нам, чтобы мы не слишком торопились, и дали возможность местным самим утрясти большую часть нерешенных вопросов.

Мне, как ученику и наместнику тархана Кайларна предложили занять дворец бывшего правителя Беленджера, тархана Захарии. Но, обойдя этот запечатленный в камне гимн тщеславию, и обсудив увиденное с Серг'Ра, которого назначили начальником моей охраны, и парой феечек-разведчиц, я пришел к выводу, что жить в нем я не буду. И тогда Язир-нойон предложил мне дворец бывшего главы культа Тенгри-хана и Чародейского совета домена — Менахем-мобеда, погибшего во время переворота, приведшего домен под руку Учителя. С точки зрения как вопросов обороны, так и чисто эстетических соображений — дворец был гораздо лучше бывшего дома правителя домена. К тому же, во дворце тархана все еще обитали женщины его гарема... А вот немногочисленных вдов Менахем-мобеда , отличавшегося, по словам Язид-нойона, неуместным для человека, занимающего столь высокий пост, аскетизмом уже давно разобрали их родичи. Так что, подтвердив распоряжение Учителя продолжать выплачивать женам тархана Захарии небольшое содержание, сам я устроился во дворце близкого родича павшего правителя.

Н-да... Скромность и аскетизм... Ну, если сравнивать с дворцом самого тархана — то да. Скромненько. Но вот донжон Учителя в замке Азир этим скромным покоям сильно уступал в плане роскоши. Правда, надо сказать, что если бы была возможность выбирать — я бы вообще с удовольствием остался в своей комнате в Азире. Все-таки привык я к искаженной реальности, что создавали замок и его хозяин. Так что сейчас, будучи в реальности чересчур плотной и однозначной, испытываю некие не столь однозначные чувства. Да и от скромного убранства: дорогих ковров, шелковой обивки мебели, безмолвных служанок, тенями скользящих по комнатам, мне все равно как-то не по себе.

— Привет! — ко мне, мрачно размышляющему о том, как я буду жить в этом... роскошестве несколько ближайших месяцев, заглянула Иста, ускакавшая осматривать дворец, так, на всякий случай, и знакомиться с его обитателями. Последнее, вообще говоря, неплохо было бы сделать и мне, но... Невместно. Это они должны явиться и представиться. Но сделают старшие слуги это несколько позже, а пока что они вежливо дают мне время на то, чтобы прийти в себя после дальней и трудной дороги. А рядом со мной присутствуют только безмолвные служанки, ожидающие, когда я им что-либо прикажу. — Не возражаешь, если я тут поселюсь?

— Конечно, — кивнул я. — Выбирай себе любые комнаты — и заселяйся.

Честно говоря, я немного надеялся, что заселится Иста в выделенные для нее помещения формально, а вечера, и, тем более — ночи, будет проводить со мной.