Свет Беспощадный

Скромный служитель Конгрегации

Томас Дессарик

Мысль дня: касание предательства ближе, чем мы думаем.

Шелест, шаманка, орка

Хозяин повелел называть его д'Ин Амитом, или же Федей... Хозяин... Не думала я, что когда-нибудь таковой у меня будет. Но... Как шаман, пусть и ученица, я хорошо понимаю, что со мной сделали. У меня забрали часть души, забрали имя... И пока я не верну его — я над собой не властна, и мной повелевает тот, кто Взял меня. Путь пока что и не в том смысле, как это слово используют для описания отношений мужчины и женщины.

С другой стороны... Быть в рабстве у колдуна-человека, или же быть в учениках у шамана-орка... В сущности — разница невелика. Тем более, что новый хозяин дает мне не меньше знаний, чем прежний учитель.

— ...а теперь — пшел вон!

Грошр-рагн, черный орк из нового набора, возглавляющий гарнизон Серых холмов, буквально выкатился из Тронного зала, получив очередную взбучку за то, что его подчиненные в очередной раз не поделили чего-то с погонщиками големов. Результат был... немного предсказуем. Снагам как следует намяли бока. Все-таки, железяка — есть железяка, и настукать его обычному снаге — нелегко.

— Н-да... — протянул князь-колдун. — Как сказано в одной замечательной книге, которую я читал еще до того, как соскользнуть сюда — Для чего орку нужна голова? Чтобы издавать ею боевой клич!

Я подивилась чеканной мудрости автора книги. В самом деле... Думать орк может много чем. Начиная от мускулов, и заканчивая тем, что болтается, или же не болтается между ног. Да и вообще, если орк — не чудила, то думать ему не так уж необходимо. Но клич Ва-а-а-гх! — это то, что делает нас теми, кто мы есть. То, что объединяет нас. То, что превращает отдельных орков в Орду, придавая смысл самому нашему существованию.

— Ладно, — вздохнул хозяин. — С текучкой пока что разобрались, — он откинулся на спинку кресла. Вообще, у меня такое впечатление, что оная спинка была специально сделана так, чтобы стоящей за спиной д'Ин Амита остроухой было удобно обнимать его, прижимаясь к его спине своими... скажем так — выпуклостями. — Так что следующий шаг... — д'Ин Амит погрузил пальцы в мои волосы. Признаться, прическа всегда доставляла мне... проблемы. Тонкие и мягкие волосы не могут смягчить даже самый слабый удар. Так что, как бы я их не отращивала — боевой прически все равно не получалось. И это, вместе с несколько хрупким для орка телосложением, делало меня предметом всеобщих насмешек. И продолжалось это до тех пор, пока Маухур не принял меня в ученицы. Собственно, не прекратилось оно и потом. Но злить старшего чудилу, задевая его ученицу... Нет, находились и такие, но значительно реже. Но все-таки — находились. Как сказал д'Ин Амит после ритуала, когда я все равно попыталась броситься на него: Инстинкт самосохранения в комплект поставки орка — не входит. Приходится добавлять эту опцию самопально. Ну и добавил. Да. Повторять тот бросок как-то не тянет.

Признаться, после всего, что со мной случилось, я как-то не ожидала, что меня будут учить хоть чему-нибудь. Но... колдун сказал, что разу уж я теперь — Шелест, то гордому имени необходимо соответствовать.

Я, собственно, не очень понимаю, что гордого в слове, обозначающем тихий звук: не крик, не вопль, но всего лишь шелест. Но раз хозяин моей души и имени говорит, что данное им прозвище — гордое, мне, увы, не приходится сомневаться.

Так что, когда была достроена военная школа, мне пришлось ходить на уроки не только к шаману Серых холмов, но и к преподавателям военного искусства. Опять-таки, зачем оно чудиле — непонятно, но... Сказано — учиться, буду выполнять. Выбора особого нет.

— Так... — протянул хозяин, — ...экспедиционный корпус мы отправили. Диверсанты — работают... Полагаю, тархана Будаха ждут... интересные времена.

Я вспомнила, как учитель Маухур рассказывал, что чтоб тебе жить в интересное время — это проклятье. Полагаю, хозяин имеет в виду что-то очень похожее.

Будах, тархан Семендер

Возможно, хорошим решением было бы отправить луа вперед, атаковать город и помочь тем, кто стремиться к бунту против колдуна... Но... То, что стало известно о кампании колдунов против орка, намекает, что в решительный момент остаться без прикрытия сверху — идея не из лучших. А тут еще и от моих людей в Азире не пришли очередные донесения...Означает ли это, что их сумели вычислить и захватить? Не знаю. Возможно, я еще получу сообщение от кого-то, а может — ребята просто перепились и отдыхают... Ух, если так — они у меня получат! Но важно то, что сейчас у меня нет достоверной информации о том, где сейчас располагаются войска лорда Азира. И это плохо. Очень плохо. А значит, силы свои надо держать в кулаке.

Хорошо еще, что шпионы в Семи башнях и Серых холмах известили меня, что переговоры волшебника д'Ин Амита с гномами — на грани срыва, или даже вовсе прекращены. К сожалению, никто из моих людей не имел доступа к собственно проведению переговоров, но вот о том, что делегация гномов покинула Серые холмы, и ее предводитель был крайне недоволен достигнутым (а скорее — не достигнутым) результатом — они передали.

К сожалению, это не означает, что волшебник совсем не может помочь своему союзнику. Увы, но гномы все делают достаточно медленно. Так что волшебник вполне может отправить часть своих сил в помощь колдуну, рассчитывая, что его силы успеют вернуться до начала кампании против гномов. Впрочем, если он не собирается с ходу лезть в Подземье, он может и вовсе отправить помощь своему союзнику, рассчитывая на первом этапе обойтись без отправленных сил. Но, по крайней мере, на меня не навалятся всеми силами четырех доменов сразу.

К сожалению, погода была... не самая лучшая. Низкие тучи постоянно угрожали дождем. И, хотя хирбады и мобеды пока что ухитрялись договориться с духами природы, и Тенгри-хан не ниспослал нам дождя, который сильно затруднил бы передвижение, но вот разогнать тучи у них не получалось. Это и сыграло свою зловещую роль в последовавших событиях.

Сразу десяток виверн бросились на стаю луа из низких облаков. Конечно, даже такая стая не могла победить, но... Двух луа просто порвали прежде, чем драконы сумели понять, что происходит, и ответной атакой уничтожили нападавших. Это было плохо. Очень плохо. А самым худшим во всем этом было то, что тела убитых виверн не падали на землю, а исчезали, распадаясь зеленой пылью. Призывы. Нас атаковали призванные виверны, что после гибели физического воплощения — возвращаются на План Жизни. А значит, враг потратил только ману, которую достаточно легко восполнит. Хотя бы — отвезя своих колдунов в замок, где они быстро восстановят запасы маны.

К сожалению, это также означает, что идея отправить луа вперед — точно не та идея, которую стоит реализовать. Беленджер вполне может оказаться прикрыт духами, ведь орки-шаманы, подданные д'Ин Амита знают толк в духах, защищающих от летающих существ. И, более того, как раз у гномов с летунами — не слишком хорошо (в подгорных пещерах не особо полетаешь). Так что именно тех, кого Неумирающие называют шаманами ПВО — он вполне мог отправить на помощь союзнику, не слишком ослабляя свои силы на линии противостояния с гномами.

— Плохо, — оглянулся я на Хаким-мобеда.

— Плохо, — согласился со мной высший иерарх церкви Тенгри-хана в Семендере. — И хуже всего то, что луа отреагировали как-то... медленно и неуверенно. Боюсь, нам надо встать на дневку, и провести ритуалы проверки и очищения Сил Зла.

Лори, участница Совета, гнома

Дурин устроил настоящую истерику. На Совете танства, куда призвали и меня, он буквально бился в падучей, обвиняя меня и Глоина в срыве переговоров, подрыве его авторитета, и чуть ли не предательстве домена в пользу дроу. Однако предоставить какие бы то ни было доказательства своих утверждений он оказался неспособен. А потому, в соответствии с древним законом, Совет выразил нам свое неудовольствие, и этим дело ограничилось. Поскольку мы действительно вмешались в дела поставленного старшим без его однозначно выраженного разрешения — неудовольствие было вполне справедливо, и не вызвало у нас каких либо неприятных эмоций. Засим Дурину посоветовали успокоиться и прекратить истерику, и начался конструктив.

— Пошлины, введенные враждебным Подгорному престолу волшебником, Торговая гильдия оспаривать не намерена, — начал излагать свою позицию Дурин. При этом он зыркнул в нашу сторону, чтобы показать: кого именно он считает виновными в столь неудачном стечении обстоятельств.

— Проклятые торгаши, — покачал седой бородой Имир, пожилой гном, советник тана по торговле. — Но от них ожидать иного и не приходилось. Если д'Ин Амит компенсировал им выпадающие доходы — они без сомнений пойдут на сговор с ним.

Предлагать очевидное для людей средство — самим подкупить Гильдию, чтобы заставить ее опротестовать пошлины, — никто не стал. Это было бы нарушением писанного закона, а потому для гномов было невозможно... Или, по крайней мере, сопряжено с потерей лица. За само такое предложение могут публично сбрить бороду и выкинуть за ворота... И тогда уже настоящая лотерея. Успеешь добежать до выхода из Подземья — останешься жив. Нет... К чему жить потерявшему лицо? Это даже рассматривается как некое милосердие. Ведь тот же Закон запрещает гномам убивать гномов...

— ...а потому — нам следует собрать силы, и выступить как можно скорее! — кажется, я несколько отвлеклась, и упустила из виду какую-то часть совета. Дурин уже не верещал, требуя наказания для нас, но с достоинством выступал, предлагая свой план

План был принят за основу, и Дурину, как он не кривился, навязали в советники, а точнее — няньки ветерана Глоина... Ну, и меня, чтобы понимала суть войны, раз уж рвешься в саперы. Правда, сам Дурин от нас демонстративно дистанцировался, более того — отправил Глоина (ну, и меня, чтобы поняла, что живу не в алмазных копях) в поездку по дальним гарнизонам, чтобы выяснить, с каких из них получится снять хотя бы некоторую часть войск.

— А все-таки, я не понимаю... — обратилась я к мастеру Глоину, когда мы вышли из Зала Совета.

— Спрашивай, малышка, — улыбнулся мне ветеран.

— Почему этот волшебник не боится поворачиваться спиной к дроу? И как получилось, что его... что у него...

— ...что у него до сих пор не выросло экзотическое украшение в виде кинжала в этой самой спине? — сформулировал Глоин то, что я так и не смогла.

— Да!

— Все очень просто, — ветеран вздохнул. — Дроу — умны. Они — злобны, коварны, жестоки, но никоим образом не глупы. Иначе они не были бы столь серьезной проблемой. И начинать атаку, не зная, как убить Неумирающего — дроу не будет. По меньшей мере — не получив на это прямого приказа своей темной богини.

Будах, тархан Семендер

Ситуация оказалась... аховая. С некоторым трудом, но все-таки служителям Тенгри-хана удалось разобраться в случившемся. Луа прокляли. Прокляли коварно и замысловато. Они медленно, не неотвратимо теряли силы и волю. И что самое худшее — мы заметили это слишком поздно. Если на ранних стадиях, когда проклятье было только наложено, его можно было снять простейшим заклинанием очищения, которое доступно всем, кто принял силу Отца-Неба, уже после первого посвящения, то теперь, когда оно вдоволь напилось жизни своих жертв, снять его можно либо Великим Очищением, заклинанием за Пределом Смертного, доступным только тем, кто постиг Магию Света до высшего пятого круга посвящения, либо жертвенным ритуалом. И, поскольку Мастеров, вставших выше смертных магов, в ближайшей округе не наблюдается, а если бы и был таковой — то не уверен, что я смог бы ему заплатить, придется проводить ритуал. Десятки рабов для освобождения от проклятья только одного луа... И не каких-то там старых, больных, или истощенных голодом — молодых, сильных и здоровых рабов! Убытки... какие убытки... И что еще хуже — время. Ведь рабов надо доставить из Семендера. Здесь, с собой в походе у меня только несколько наложниц. Но даже если их всех пустить под нож — не хватит даже на избавление одного луа! А значит, придется гнать караваны, и, пока они идут — стоять здесь. Ведь двигаться вперед — значит увеличивать расстояние, которое придется тащиться рабам, и подвергаться опасности новых налетов! Чертовы тучи, которые мешают вовремя заметить мерзких животных! И отвратительные колдуны, которые этих животных призывают на погибель честным верующим в Тенгри-хана, прокляните их, Отец-Небо и Почтенные предки!

Но делать нечего. Рваться вперед с ослабленными луа... Плохая идея. Очень плохая.

— Машхур-нойон, — обратился я к главе Темной опоры, — отправь сообщение верным в Беленджере, что мы задерживаемся.

Машхур молча ударил себя в грудь, и отошел в сторону. Увы, отправка сообщений во владения колдуна — дело небыстрое. Сам колдун и его слуги как-то нервно относятся к голубятням в своих владениях, и предающиеся этому безобидному увлечению — всегда на виду, и подвергаются регулярным проверкам стражниками.

В целом, когда рабов притащили-таки, мобеды как раз соорудили подходящий алтарь и начали заклинать. Как ни странно, никаких проблем все время, пока готовили ритуал, не было: не пропадали патрули, направленные далеко в степь, не погибали люди и в самом лагере, даже караван с рабами никто не перехватил. Честно говоря, меня это немало настораживало. Не тот у меня противник, что вот так, за здорово живешь, дать врагу готовиться к атаке... Но, тем не менее, ни патрули, носившиеся вокруг лагеря, ни духи, расставленные охранять сам лагерь не столько от людей, сколько от мистической опасности — так и не засекли никаких врагов. Равно как и не случилось никаких новых неприятностей.

От своего шатра, расположенного так, что бы наблюдать весь лагерь, я смотрел за мобедами, совершающими последние приготовления к ритуалу. Не то, чтобы мне было приятно наблюдать, как мою собственность будут отдавать темным духам, чтобы те забрали себе еще и тьму проклятья, поразившего луа... Но я хоть и не сильный мобед, но все-таки — некоторую подготовку имею. И наблюдать за одним из высших ритуалов для меня — право и обязанность.

Закричала рабыня. Поскольку Закон Тенгри-хана запрещает убивать девственниц, рабынь, к своему несчастью, оказавшихся таковыми — обязательно растлевают. Вот крик затих, и еще живое тело бросили на черный камень алтаря. Признаться, меня посетила мысль позвать наложницу... Но все-таки я от нее отказался. Старшие, самые опытные мобеды сгрудились у алтаря, распевая катрены. Низкие, темные облака, подсвеченные уходящим закатным солнцем, показались мне каким-то зловещим предзнаменованием.

Когда духи подняли тревогу, как оказалось, было уже непоправимо поздно. Сразу несколько хрустальных фиалов, сверкнув в лучах заката, устремились к алтарному камню. Старшие мобеды были связаны ритуалом, а в распоряжении младших не было заклятий, способны остановить летящую смерть достаточно быстро.

Один из фиалов ударился в грудь распластанной на алтаре жертвы, вызвав болезненных вскрик. Увы, но это не удержало фиал от разрушения. А уж два, ударившихся о камень — и вовсе беспрепятственно выбросили Пламя Фей... Жертва погибла мгновенно. А вот собравшимся вокруг мобедам пришлось хуже. Все они носили на себе амулеты, защищающие от огня... Но Пламя фей, продукт нечестивой нелюдской алхимии, эти амулеты лишь немного ослабили и замедлили. Наверное, мобеды смогли бы выжить... Однако темные духи, получившие вместе с обещанной ими болью, отчаянием и смертью жертвы — еще и ненавистную сущность Огня с распространяемым ею Светом оказались разозлены до крайней степени. Уже частично воплотившиеся, они буквально порвали всех выживших мобедов, и кинулись убивать всех, кто находился рядом. Договориться с ними было уже невозможно. Пришлось изгонять. Но вот сил и времени у оставшихся в живых менее опытных собратьев погибших мобедов и их учеников — хирбадов на это ушло непозволительно много. Духи собрали щедрую плату за оскорбление. Моя армия разом уменьшилась как бы не на десятую часть. А главное — погибли два луа, но проклятье с остальных так и не было снято.