Свет Беспощадный

Мы поднялись в мар'гуилдэ по-настоящему высокого класса. В обычное время это было бы не по карману нам, относительно простым боевикам, лишь недавно перешедшим от статуса туима к полноценно взрослой жизни, представителям небогатых побочных ветвей, пусть и Великого Дома. Но сейчас мы можем позволить себе и такое: Дом оплатит.

Движения Лоссэ были идеальны, порядок и последовательность закладывания трав — правильны, но... Отхлебнув анта'алассэ я ощутил, что что-то не так. Некоторое время я старался смаковать вкус напитка, желая разобраться, что же именно здесь не так. Но в этот раз именно младший, Мильреннон, понял, что именно он чувствует. Отставив чашу, он взглянул на нас совершенно круглыми глазами, и произнес:

— Здесь нет Воли Матери!

Ламиранэ, освобожденная рабыня, эльфийка

Путь от гнезда зловещей ереси Хаоса, где меня изъяли из рабского каравана, был легче и быстрее, чем дорога туда. Меня, вместе с несчастной Ненитарэ, которой удалось восстановить разум, но не память, отправили с караваном Торговой Гильдии вверх по течению Великой реки.

Пока торговая галера двигалась по своему маршруту, я частенько выходила на палубу, и с тоской смотрела на проплывающие мимо берега. Когда-то эти земли принадлежали Империи Света — тогда еще другу и союзнику...

Как сказала Видящая, пошедшая на союз с Древним Врагом ради возрождения Сумеречной ветви нашего народа и сохранения его владений, зажатых между Диким полем и ставшей враждебной Империей, моя семья — мертва. Не осталось ни стонущего, ни плачущего. Даже если кто, подобно мне, и попал в плен — то не пережил ужасов рабства. Однако Дома квенди — не то, что называют этим словом недоживущие. Они объединяют не столько родственников по крови, сколько эльфов, разделяющих некие общие интересы и общие подходы к проблемам. Так что древо, отростком которого являюсь и я, простерло свои ветви не только в Доме Светлой луны, но и в иных Домах Перворожденных. Так что Золотая орхидея, владеющая Олваирином, и иными доменами на границе Вечного леса и Империи Света — может принять и меня.

Дорога была отнюдь не простой. Вообще-то, в крупных Марках, а уж тем более — в самом Вечном лесу, в его Листве, по крупным рекам суда ведут бечевой команды бурлаков. Но вот на Великой реке подобная попытка грозила уничтожением команды бурлаков, и сильными неприятностями для транспортируемого судна. Так что мы шли на веслах, любуясь выходящими на берег чудовищами... Но и на середине реки было, мягко говоря, небезопасно. И мне не раз приходилось брать в руки подаренный в жутком Азире лук, вместе с охраной каравана отбивая налеты гарпий, смоков, и других летающих чудищ. Дракона мы, к счастью, не встретили... Но и так впечатлений хватило...

С тяжелым сердцем я провела ладонью по плечам упругого лука... Как уж его сделали — мне не понятно. Тихий шепот где-то в глубине сознания подсказывал мне, что что-то тут не так. Но увы, денег после туристической путевки с рабским караваном у меня не осталось. Все, что у меня есть — дареное! И оружие, и одежда, и даже место на корабле Торговой гильдии, пусть и с обязательством вставать на защиту каравана вместе с охранниками... Хорошо еще, что вахты нести не потребовали.

Так что я сижу возле фальшборта на юте и любуюсь проплывающими мимо берегами. Сегодня нас гонит южный ветер, так что паруса подняты, а гребцы отдыхают.

— Тревога! — раздался крик наблюдателя из вороньего гнезда.

Почти сразу я услышала и голос капитана нашего судна:

— Паруса долой! Правая — на воду, левая — табань! Свистать всех наверх! Баллисты — к бою!

Гребцы правого борта, доселе дремавшие на банках11, опустили весла на воду и совершили гребок. На левом же борту гребцы сделали то же самое, но в обратном направлении, в результате чего Ласточка практически на месте развернулась поперек течения.

Передо мной открылась ранее скрытая стремительно убираемым парусом картина, вызвавшая столь поспешные действия. Посреди реки, прямо из воды возвышалась небольшая (всего лишь высотой с грот-мачту Ласточки) серо-зеленая башня, глядевшая на нас злыми глазами.

— Речной змей! Шах тан эре! — выругался на иллитири смутно знакомый стрелок, выскочивший на палубу по команде капитана.

— Мелкий еще, — вздохнул пожилой боец, сжимая в руках древко почти бесполезного в данной ситуации копья. — Молодой, видно. Был бы постарше — скатился бы в море. Тесно им в реке, даже такой, как Великая...

— Мелкий, — согласился стрелок. — Но нам и такого хватит.

Течение медленно влекло нас прочь от замершего в неподвижности чудовища. Но никто не сомневался, что когда змей захочет атаковать — он догонит Ласточку, даже если к течению добавить всю мощь гребцов.

На носовой и кормовой площадках заскрипели вороты. Артиллерийские команды, поминая змея тихим незлым словом, заряжали баллисты тяжелыми дротиками. Всем было понятно, что броню даже молодого речного змея таким дротиком, а тем более — обычной стрелой, не пробить... Но надо же делать хоть что-то?!

Змей опустил голову немного пониже, и, разгоняя волну, двинулся к нам. Я постаралась вогнать себя в транс боевого предвидения. Нас такому учили, но у меня редко получалось что-то путное. Но сейчас... Угроза ли смерти так повлияла, или же артефактный лук, зачарованный силами Древнего Врага, но у меня вышло. Я отчетливо увидела несколько возможных траекторий движения змея... и чуть больше — полета моих стрел.

Захлопали тетивы луков охраны торговца. Гулко ударили в стопора рычаги баллист. Как и ожидалось — все это было чуть более, чем совершенно бесполезно. Броня речного змея мало чем уступала драконьей... Если не сказать — превосходила. Все-таки, эта огромная туша плавает, летать ей не надо, так что и ограничения на вес защиты — послабее будут...

Удерживать видения десятков вариантов было неимоверно тяжело. Но я как-то справилась. И когда пучок вероятных траекторий стрелы и змея сошлись в нужной мне точке, я послала в полет одну стрелу, затем, почти без перерыва — вторую. Обе попали в глаза огромной змеи, чуть-чуть не туда, куда я хотела, но этого оказалось достаточно. Змей взревел от боли, чуть было не заглушив мой отчаянный крик:

— Табань!

Капитан, стоявший рядом со мной, на мгновение замешкался, но продублировал мою команду, и Ласточка рванулась к берегу кормой вперед.

Мы едва успели. Ласточку качнуло на волне, поднятой пролетающим мимо огромным извивающимся телом.

— Молодец, девочка! — похвалил меня капитан. — И что попала — молодец. И что сообразила, что табанить надо! Я ведь чуть было На воду! не скомандовал. И долбалнула бы нам эта туша как раз в корму. Теперь-то это вижу... И что нам теперь делать?

Капитан посмотрел на меня. Я пожала плечами.

— Особого ущерба я этой твари не нанесла. Минут через двадцать — оклемается, а часа через два — и глаза регенерирует. И к тому времени нам надо найти какую-нибудь бухточку, где можно спрятаться, если эта туша будет носиться туда-сюда по реке, в поисках, кому бы отомстить.

Капитан кивнул, соглашаясь с моими доводами, и скомандовал:

— Весла — на воду. Право на борт!

Описав изрядную дугу, галера вернулась на прежний курс, и двинулась вверх по течению.

Впрочем, шли мы недолго. Вскоре капитан, внимательно наблюдающий за проплывающими мимо берегами, скомандовал поворот вправо, и Ласточка вошла в узкий заливчик. Я молча кивнула самой себе. В таком узком пространстве огромному змею будет не развернуться. Да и вряд ли он сюда полезет. Зверь, если он дикий, а не натравленный — предпочитает не атаковать противников, способных и готовых его ранить. В конце концов, регенерация — регенерацией, но однажды можно и не успеть восстановиться...

— В этот раз я не собирался здесь останавливаться, — вздохнул капитан, отдав команду спустить трап. — Думал, дойти до Аминарэ засветло. Но ты права, лучше дойдем на пару дней позже, но дойдем куда надо, а не на речное дно, и не в желудок змею.

Вместе с другими немногочисленными пассажирами галеры, я спустилась на берег. У команды еще были дела на борту, а охранники — принялись обустраивать лагерь. Я же решила пройтись немного по окрестностям. Здесь к реке спускалась широкая балка, заросшая лесом. И мне, уставшей от неуютного простора открытой степи, было необходимо прикоснуться к деревьям, услышать их тихий шепот, и подумать...

Стоянка была подобрана очень удачно. Залив немного изгибался, а на берегу росли невысокие деревья с густым кустарником. Так что лагерь, по всей видимости, возводимый тут далеко не в первый раз, с воды не был виден совершенно. Впрочем, если официально Дневная гильдия торговцев и Ночная — разбойников, враждовали, то вот неофициально отличить честного торговца от контрабандиста возможности не представлялось. Так что скрытность стоянки была понятна. Но в данном случае она хорошо укрывала нас не от речной стражи, а от речного чудовища. По крайней мере, я на это надеюсь.

На краю стоянки я уже собиралась нырнуть в лес, чтобы попробовать ощутить присутствие Матери... Но внезапно мое внимание привлекло... что-то. Подойдя поближе, я поняла, что это Знак, устанавливаемый над могилой, чтобы предотвратить ее разупокоение. Да и сама могила, над которой он был поставлен, была как-то... великовата для обычного человека, а тем более — эльфа.

Я обратилась к одному из охранников, который нес дозор неподалеку.

— Кто это?

Тот усмехнулся.

— Это как мы в прошлый раз шли от Азира к Олваирину, тут пристали, и нашли Рыцаря Смерти. Кто уж его упокоил — разве что он сам и знает. Ну, еще и Изменяющий пути... наверное. Ну так мы и похоронили. А то еще встанет...

Я молча кивнула. И в самом деле: самопроизвольный подъем служителя Ковена Некромантов — отнюдь не что-то невиданное... хотя и не слишком частое. Но принять меры против этого — вполне разумная, на мой взгляд, предосторожность.

Среди деревьев я гуляла до самого вечера. И лишь когда Символ Матери, звезда заката, появилась в небесах, я устроилась на берегу Великой. Медитации мешали странные мысли. Ведь у меня никогда не было приличных способностей Видящей. Меня и до уровня боевого предвидения, подходящего для того, чтобы называть себя лучницей, с трудом натаскали. А тут... Такие выстрелы, как те, что получились у меня: с качающейся палубы, по быстро движущейся малоразмерной цели... Такое скорее подошло бы Мастеру Лука, причем с обеих заглавных букв!

Я погладила плечо лука, высовывающегося из налуча12. Тетива была снята, но на мгновение мне показалось, как темное дерево чуть-чуть изгибается, ластясь к моей руке. В мыслях моих снова зазвучал тихий шелестящий шепот. В первый раз со времен получения подарка Иримэ я смогла осознать, что в этом шелесте все-таки присутствуют слова... Но я по-прежнему не могла разобрать их. Знак Матери, Звезда Заката блеснула восемью лучами. И на мгновение мне показалось, что среди этих лучей я вижу пылающее синим пламенем Око. Но мне наверняка просто показалось...

Маэрон, молодой эльф

Поймать эльфа в лесу среди недоживущих стало крылатым выражением, вполне сравнившись, а кое-где и потеснив такую идиому, как найти иголку в стоге сена. Но вот когда ловец — тоже из Перворожденных, а то и целая толпа... Все становится не так однозначно.

Так что мы бежим очень быстро и тихо, стараясь не оставлять следов. Увы, из звезды нас осталось только трое. И теперь нам крайне необходимо доставить сведения, однозначно подтверждающие предательство как минимум — Парящего журавля. А скорее всего — и весь Золотой журавль, Великий Дом, имеющий право участвовать в избрании Вечного князя — предал не только Лес, но и Мать... Это — непростительно! И мы просто обязаны доставить весть об этом предательстве Главе Дома... и Вечному князю.

Первым сигналом о происходящем стало то, что никто из нас не почувствовал присутствия Воли Матери в Эовенровале. Это было очень плохо... и очень странно. Неужели все Говорящие-с-Лесом Парящего журавля погибли? Или отреклись от Матери Лесов, как это сделали проклятые Хранители Падшего Дома, открывая дорогу демонам? Уже этого хватило бы, чтобы обвинить Дом Парящего журавля. Так что сова с сообщением об успешном продолжении отдыха и приглашением присоединиться — отправилась к главе Темной руки нашего Дома. А мы сами решили осмотреться получше, и понять: в чем именно заключается суть предательства.

Изображая расслабившихся и отдыхающих после трудного похода эльфов, мы гуляли по городу, прислушивались к разговорам Перворожденных, старались услышать почти умолкшие Голоса леса. Пусть среди нас не было ни одного настоящего Говорящего-с-лесом, но хотя бы минимальные знания об этой магии получают все разведчики.

Ветер, играющий среди ветвей златолиста, шепнул мне, что следует отправиться в порт. И мы пошли.

Как раз к нашему приходу в порт вошел один из кораблей Парящего журавля. С него сгружали... Рабов?! Я потряс головой, пытаясь избавиться от злого наваждения. Эльф-работорговец представлялся мне чем-то немыслимым. Но вот он. Сходит оп мосткам после того, как партию недоживущих согнали на причал.

— Итак, — обратился какой-то неправильный эльф к привезенному товару. — Мы прибыли. Здесь вас выпустят. Это точно. Но некоторые из вас, чтобы оправдать мои затраты на ваш выкуп и транспортировку — помогут мне в моих исследованиях, приняв участие в ритуале... скажем так — не предполагающем гибели или тяжелых увечий подопытного материала, но, возможно — болезненном.

Так. Это уже лучше. Не купили, но выкупили. Но все равно — непонятно. Зачем выкупать эдайн, когда идет война? И если уж нужны подопытные — можно набрать пленных? Их хоть и меньше, чем хотелось бы, но они есть! И у Журавля их достаточно много... Интересно. Очень интересно...

Некоторое время эльф выбирал из стоявшей перед ним толпы эдайн добровольцев, на, видимо, опасный и мучительный ритуал. Люди сбивались в кучу, старались спрятаться друг за другом... Но некоторые выходили, и вставали прямо перед эльфом. Как ни странно, таких он почти всегда обходил своим вниманием. Видимо, одним из условий при выборе материала для опыта было отсутствие твердой воли и готовности к самопожертвованию. Потому как выбирал он либо безразличных, сломавшихся в рабстве, и готовых исполнять любой приказ, либо трусов, стремящихся любой ценой уклониться.

Разумеется, внаглую тащиться за рабским караваном (вообще немыслимое дело в Вечном лесу) я не стал. Вместо этого над эдайн то туда, то сюда перелетал с крыши на крышу голубь. Вел он себя полностью естественно, поскольку дух, которым он был одержим, был из тех, с которыми моя ветвь издавна поддерживала договор, и потому он знал, как надо себя вести, чтобы не выдать наблюдателю во многих различных ситуациях. В конце концов, моя семья принадлежит Темной руке нашего Дома уже много поколений. Так что как шпионить и не попадаться — знаний накопила. И даже о том, как шпионить и не попадаться за другими Перворожденными.

Выкупленных рабов загнали в какой-то барак. Проникнуть туда у голубя не получилось. Поэтому в барак совершенно случайно забежала обычная в этих местах серая крыса. Нет, не монстр низкого ранга, из тех, на которых любят получать первые уровни молодые воины в крупных городах. А самый обычный грызун. Немного одержимый, но чтобы это заметить — надо быть полноценным Говорящим-с-Лесом, осененным благоволением Матери. А таковых пока что поблизости не наблюдалось.