Свет Беспощадный

— Учитель... — обратился вошедший к прелату.

— Ты слышал, — отозвался тот.

— Да. Но это же значит... Получается — эльфы не виноваты?

— Получается, — вздохнул прелат, — что конкретно эти эльфы — не виноваты. Очень уж характерная картинка: наверняка они видели на месте человеческого поселения поселение иглогривов, норы морлоков, или еще какую мерзость... А увидели человека за пределами обозначенной им для уничтожения зоны — и раскланялись с ним.

— Но тогда... — начал было носитель серого плаща.

— Это ничего не меняет, — жестко отозвался прелат. — Мы продолжаем!

— Почему? — удивился серый. — Ведь если эльфы не виноваты...

— Эти эльфы не виноваты, — усмехнулся прелат. — Как думаешь, кто мог погрузить Перворожденных в иллюзию так, чтобы они сами этого не поняли?

— Демоны? — предположил тот, кого я пока что буду звать Учеником.

— Возможно, — кивнул прелат. — Но стали бы эльфы держать все в тайне, обнаружив следы одержимости? Полагаю, еще вчера гонец Совета, или Князя обивал бы пороги Храма, с просьбой выслать экзорцистов, чтобы помочь одолеть демонов и избыть Тьму.

Внутренне я не могла не согласиться. Да, среди Перворожденных встречались сильные экзорцисты... Но, как не крути, а те из нас, кто избирали стезю Света — предпочитают налагать благословения, а не снимать проклятья. Но они всегда были редки, и встречаются далеко не в каждом поколении. Опасное искусство экзорцизма не пользуется популярностью среди наших Мастеров Света по очень простой причине: Проникая в мысли Темных — проникаешься Тьмой. Для человеков с их короткой жизнью опасность не столь велика — они просто не успевают проникнуться эманациями зла настолько, чтобы это стало действительно опасно. А для Перворожденного, с его длительностью жизни...

— Тогда... — Ученик задумался. — Единение?

— И это может быть, — кивнул прелат. — Но Единение больше работает с сознанием через изменение тела. Инфильтраторы Единения могут тщательно маскироваться... но не могут замаскироваться совсем. Вот, к примеру, наши доблестные инквизиторы, сумевшие завербовать агентов в нескольких инфернальных культах, передали сообщение, что участники Нисходящей Иерархии требуют от тех, кто продал им души, собирать информацию о некоем Хозяине, создающем марионеток... И описаны четкие признаки, по которым этих самых марионеток можно опознать. Пусть даже и летальным для марионетки способом. Так что, полагаю, что если бы провокацию организовали инсекты — нам бы уже предъявили вскрытое тело, с заверениями в глубокой скорби о погибшем Перворожденном. Об ущербе людям они не упоминают никогда, но инцидент совершенно точно был бы замят нашими политическими противниками.

Ученик вздохнул.

— Признаться, я не понимаю таких действий Единения. Ведь у инсектов есть отличные маги Разума. Так зачем такое грубое вмешательство, губящее на корню саму идею инфильтрации?

— Ты — не можешь понять их... — улыбнулся прелат. — Но точно так же и они не могут понять тебя. А равно и любой другой неинсектоидный разум. Сама концепция монады, отдельного сознания — осознается Единением, разумом по определению коллективным, с большим трудом. Поэтому они сначала меняют разумного таким образом, что его разум становится способен к подключению к их единству — а потом уже работают с открывшимся их влиянию разумом на весьма высоком и профессиональном уровне. Но, как ты правильно заметил, начальные стадии этого процесса сильно урезают их возможности в области инфильтрации.

— Но тогда... — Ученик задумался. — Если не демоны, и не Единение... Дроу? Для Светлого леса было бы позором пропустить удар темных собратьев... И вполне естественно желание этот позор — скрыть...

— Возможно, — кивнул прелат. — И даже — вероятно. Этот вариант следует иметь в виду, и надо перекинуть Ступающим тихо задание поискать хоть какие-то свидетельства за или против этой гипотезы. Но... Я, признаться, полагаю, что все несколько иначе. Что среди эльфов нашлись те, кого союз с Империей Света устраивает не больше, чем нас — союз с Вечным лесом. Или же им нужна маленькая победоносная война для решения каких-то внутренних вопросов. Тогда становится понятно и легкость захвата зачарованных — их, по сути, не захватывали. С их сознанием поработали те, кому они доверяли. И понятно нежелание Леса дать какие-либо объяснения по инциденту: скорее всего те, с кем разговаривали наши посланники — сами имеют отношение к заговору, и почему-то не хотят сами себя разыскивать и вешать над растущей травой.

— Учитель, — поднял голову Ученик, чей статус был однозначно подтвержден, — а зачем Вам эта война? За что Вы так ненавидите Перворожденных?

— Не то, чтобы прямо ненавижу... — вздохнул Прелат. — Понимаешь... — он сделал паузу, перебирая нефритовые четки, — ...из эльфов получают отличные враги: сильные, коварные, заставляющие держаться в тонусе. Таких приходится уважать, и их приятно ненавидеть. Но вот союзники из них... Приведу простой пример. Когда я был чуть старше тебя, мы с моим учителем, кардиналом Валентино, участвовали в походе Союза против орков. Людей в том походе было не так уж много, и нас поставили на левом фланге, чтобы рыцари и паладины имели возможность, разогнавшись, ударить по увязшим в призывах напротив центрального полка эльфом оркам. Но... в тот момент, когда орки уже рвались вперед, Видящая Дома Светлой луны решила, что поражение похода и даже ее и всего ее отряда смерть — это подходящая цена за гибель одного из предводителей Стальных волков. Что-то в его будущем Видящей не понравилось. И она отдала приказ атаковать своих. Центр рухнул. Пошла резня. Из всего нашего отряда выбрались только свита и телохранители кардинала, вовремя разобравшегося в том, что происходит, и отдавшего приказ на прорыв. Герцог пытался отправить гонцов и к остальным... Но гонцы уже просто не успели.

Я вспомнила этот эпизод. На уроках в Башне Оракулов нам его приводили в качестве этически сомнительного и очень дорогого, но, все-таки правильного действия настоящей Видящей. Даже умирая, люди и эльфы сумели перебить достаточно орков, чтобы Ва-а-агх! не сформировался. Зато Таурохтар Дуболом2 не сумел участвовать в дуэли с Ниэллоном, вызов на которую был уже брошен. Это позволило выжившему барду создать четыре поистине великие поэмы, прежде, чем он было отравлен Видящей Лотанариэ, лишило Стальных волков перспективного, хотя и несколько прямолинейного, полководца, и позволило сохранить баланс между Домами в Совете, не доводя до серьезной усобицы, что впоследствии признала даже Эариэль, Видящая Стальных волков.

* * *

Предположение, что кто-то из эльфов не только желал наступления этой войны, но и прямо ее готовил и провоцировал, было настолько чудовищно, что требовало немедленного опровержения. И я принялась искать его. Искать и находить... Вот только то, что я находила — не только не опровергало предположений Прелата, но и подтверждало их.

Интриги Парящего Журавля, поставившего своих сюзеренов перед фактом своих отношений с Единением, и теперь вынужденного искать оправдание своим действиям влекли за собой попытку скрыть мертвый лист, вырастив мертвый лес. Дома Серебряного сокола и Белой совы сговорились подорвать позиции Светлой Луны, инициатора союза с Империей, разрушив этот союз и косвенно ударив по Дому Серебряной звезды, из которого вышли последние три Вечных князя. Впрочем, сам князь и его прямые вассалы тоже активно искали способ расколоть Совет, озабоченный тем, что трон слишком уж долго находится в руках Звездных, и образовавший устойчивую коалицию против Вечного князя под лозунгом главное — стащить с вершины Звезду, а там добычу как-нибудь поделим. Так что заговор против Светлой Луны, приведший к идее устроить войну с Империей — возник не без ведома и поддержки Вечного князя, пусть подавляющее большинство заговорщиков об этом даже и не догадываются. Стальные волки шли за пророчеством, возвещавшим давно ими чаемое Возрождение Владык фейри в ходе войны Империи Света и Вечного леса. Нефритовые Ястребы, сюзерены Павшего дома отступников и демонопоклонников, многое потеряли после измены своих вассалов. И сейчас, не имея возможности подняться самому, истово хотел опустить остальных. Тем более что владения Ястребов расположены так, что удар Империи по ним если и придется, то отнюдь не в числе первых. И даже Золотая Орхидея, наши сюзерены, стремились к войне, надеясь под шумок пограбить приграничные районы Империи, а то и захватить куски Фронтира, что по союзному договору должны были оставаться нейтральными. И даже Светлая Луна, Дом, собственно, инициировавший союз и больше всех сделавший для его заключения и поддержания, начинал тяготиться договором, поскольку их торговые интересы постепенно входили в противоречие с идеологией. В общем, только Серые стрепеты, что несут самые большие потери на противостоянии оркам, готовы были поддерживать союз. Война была неизбежна.

В какой-то момент мне стало интересно: как так получается, что я смогла Увидеть многие разговоры и действия, что явно не предназначались для широкого обнародования, а значит — должны были быть защищены от подсматривания как из прошлого, так и из будущего, сильными Видящими?

Конечно, размышления о том, что это я, после проведенного ритуала заполучившая силу Хаоса — стала такая из себя замечательная, и преодолеваю защиту, установленную Видящими, для которых я даже не подросток, а ребенок, если не младенец. Но мама много раз говорила, что льстить себе, тем более — столь неоправданно, значит прямо-таки нарываться на неприятности, возможно — последние неприятности. А значит, вывод мог быть только один: мимо прочных защит, мозголомных ловушек и хитрых лабиринтов меня просто провели за ручку, как ребенка-несмышленыша, каким я, собственно, и являюсь. Причем сделали это так, что я этого даже не заметила.

И само по себе отсутствие следов воздействия стало следом, позволившим сократить список возможных помощников до трех имен: благословенная Мать Лесов Атарэ, проклятая Мать Тьмы Ллос и... принципал моего возлюбленного — Владыка Изменчивых ветров Тзинч. Недаром же Мать Лесов зовут так же и Ведущей оракулов, Мать Тьмы также является и Королевой паутины отнюдь не за пристрастие к этим членистоногим, а один из часто упоминаемых титулов Владыки ветров — Архитектор судеб. Для любого из них танец в бесконечном море вероятностей — сильная сторона, и попытка противостоять им для любой Видящей, сколь бы сильна она не была, закончится тем, что боги даже не заметят сопротивления. Вот только... Выбор, при всей его ограниченности — очень широк. Просто потому, что мотивы для помощи у этих троих будут ну очень разные. И последствия принятия помощи — тоже. И, вполне вероятно, что последствия эти могут сказаться не только на мне лично, или же моей семье, но и на всем народе!

Лори, алхимик, гнома

— Лоримариэль! Ты где?! — вопль сотрясал каменные стены пещерного города в Подземье.

Лоримариэль! Тьфу! Вот как жить с таким именем, если ты — гнома?! А все — папочка... з-з-...доровья ему и удачи! И довелось же ему встретиться на переговорах с Валакиртэ, Видящей Синей орхидеи, приехавшей в составе делегации... И влюбился, как мальчишка, несмотря на почти столетний возраст. Надо сказать, зубодробительное имечко, вполне подобающее высокой и статной эльфе, но чересчур замороченное для мелкой и плоской меня — это еще просто безобидная причуда. Хорошо еще, что мама Диса — добрая. Она смогла удержать маму Фургу и маму Имли от скандала. Но вот то, что из кресла Советника тана Фанглуина, сына Бромбура, папу катапультировало — это факт. И приземлилось наше семейство здесь, в танстве Дорлет, недавно отвоеванном у проклятых дроу, а потому — еще крайне нестабильном и опасном.

Вообще говоря, если бы папочка просто влюбился, да хотя бы и в человечку — это не вызвало бы никаких проблем. Ну, кроме, разве что, проблем с самой человечкой и ее семьей. Мамы бы все поняли правильно. В конце концов, Подземье — опасно. И даже дроу, при всей их пакостной фантазии, отнюдь не на вершине списка опасностей. Так что воины Казад, увы, гибнут довольно-таки часто. А поскольку женщины у нас — слабее и легче мужчин, причем настолько, что падение живучести не компенсируется бонусами ловкости, то нас и стараются не выпускать из защищенных поселений, всеми силами делая нашу жизнь как можно более скучной. Но для сильного и живучего воина-мужчины Подземье если и менее опасно — то очень и очень ненамного. Так что в городах и поселениях Кхазад на одного мужчину — две-три женщины. И если годам к 50, когда молодой гном уже перебесился и готов отказаться от поддержки семьи в пользу самостоятельности, у него все еще только одна жена — смотрят на него косо. Фу таким быть!

Но вот эльфийка... Эльфам гномы не доверяют, даже светлым. Конечно, это чувство не того накала, которые любой гном испытывает в отношении проклятых дроу, которые убили Ранардина, сына Алвина, Короля Королей Под Горой. Но все-таки, что бы светлые гордецы не говорили (а с темными никто и разговаривать не собирается), — они ближайшие родичи. И для гномов родные убийц Нараг-зигила3 — не заслуживают доверия.

Так что сама идея гнома, влюбленного в эльфийку вызвала карательные меры со стороны тана Фанглуина. И только прежние заслуги отца, сначала много лет прослужившего сапером в армии танства, а потом — давшего множество хороших советов тану на посту его Советника спасли семью от гражданской казни и изгнания.

А еще, как я выяснила не так давно, во времена, когда мама Имли была мной беременна, папа далеко не так много знал об эльфах, как считал сам. Так что имя мое, хоть и звучит похоже на эльфийские, но составлено вопреки канонам эльфийского именования, и представляет собой бессмысленный набор звуков...

— Лоримариэль! — ну, вот меня и нашли. — Дочка! Ты что тут делаешь?!

Я промолчала. А то он сам не видит, что я постепенно добавляю пепел перьев фламинго в прозрачную жидкость?

Вообще с этими перьями интересная ситуация. Рыцари Империи Света (как, впрочем и паладины, да и прелаты — тоже) обожают украшать этими перьями свои доспехи и одеяния. А поскольку выцветают и теряют всяческий товарный вид перья быстро, то их приходится часто обновлять. Так что подобные украшения отлично демонстрируют богатство и благосостояние украшенного. Менее благополучным такие вещи просто не по карману.

Светлые эльфы делают из перьев фламинго особо точные и особо сильно бьющие стрелы, не раскрывая секрета их изготовления никому. И то, что воспользоваться такой стрелой может только светлый эльф — только повышает их ценность. А уж связана эта особенность с какими-то свойствами перьев, либо же — применяемой при изготовлении стрел магии, про то мастера-стрельники светлых эльфов упорно молчат.

Нам же, в Подгорном пределе, перья постоянно требуются для некоторых расово-специфических зелий, повышающих сродство с огнем и сопротивление ему, что для кузнецов, вынужденных порой сутками стоять у огненного горна — немаловажно. К счастью, не так давно на территорию нашего соседа сверху — волшебника д'Ин Амита стали завозить эти перья в больших количествах. Так что теперь нам не надо тащить крохотные партии этого ценного алхимического ингредиента через половину смертельно опасного Подземья, что делало эти перышки не то, чтобы золотыми... нет, их брали за 3-4 веса в золоте, и все равно расхватывали мгновенно. Так что для начинающего алхимика, вроде меня, поработать с перьями фламинго являлось недостижимой мечтой. Но вот сейчас...