Свет Беспощадный

Мы как раз начали обсуждать распределение полученных припасов, и их безопасные дозировки для разных категорий манапользователей, когда Лар замер и прикрыл глаза. А потом он произнес только одно слово:

— Началось!

Все было понятно без пояснений. Армия тархана Будаха ступила на территорию домена Беленджер.

1 Темные времена последовали за падением первой эльфийской столицы — Асколхорна, и длились до завершения возведения и объявления новой столицы — Листвы.

2 Схола люцис — школа Света (лат). Учебное заведение для будущих инквизиторов.

3 Игромеханически — проклятье снимает по одной единице случайной характеристики в 10 минут.

4 Пивафи — плащ дроу. Обладает хорошими теплоизоляционными и маскировочными свойствами.

Глава 3. Стальная поступь

Лори, участница посольства, гнома

Возвращались мы, вполне ожидаемо, безо всяких успехов, и даже еще хуже. После того, как Дурин, видать, от большого ума, принялся громко настаивать на изгнании темной ведьмы, если волшебник вообще хочет, чтобы с ним разговаривали, князь д'Ин Амит заявил, что это танство Дорлет хочет, чтобы с ним разговаривали, и, для повышения интеллекта, прямо в присутствии нашей делегации, сообщил местному представителю Торговой гильдии, что налагает на транзит через его владения в танство Дорлет, равно как и обратно, 80-процентную пошлину. Сначала мне показалось странным, что представитель гильдии, вместо того, чтобы выразить возмущение, и угрожать встречными санкциями от гильдии, расплылся в улыбке, и радостно заявил, что донесет волю Князя-колдуна до вышестоящих мастеров Гильдии. И только уже в помещении, где мы готовились к отъезду, до меня дошло: представитель ожидает получения соразмерной введенной пошлине взятки.

А вот Дурин, кажется, до этой идеи так и не дошел. По крайней мере, он попытался после столь неудачного разговора с правителем домена, пойти в представительство Гильдии и попытаться, как говорят Неумирающие, качать права. Без малейшего успеха, разумеется. Послали его, хоть и безукоризненно вежливо, но далеко. И надолго. Ведь бросить на весы соответствующих размеров взятку он не мог в принципе. Все-таки, Дурин — глава делегации, а д'Ин Амит — властитель домена. И финансовые ресурсы им доступны... немного разные. К тому же, как я подозреваю, Дурин даже не догадался предложить взятку, но напирал на некие законы, которые в Торговой гильдии всегда заключались только в одном: получай выгоду. Конечно, для подгорного народа концепция, что что-то может быть превыше писанного закона выглядит несколько странно. Но дипломату следует знать, что другие народы не придерживаются нашего взгляда на мир.

Когда мы прошли Врата, возвращаясь в Подземье, меня снова накрыл страх, как и тогда, когда мы выходили. Только природа этого ужаса была совсем иной. Не страх перед незнакомой бездной, разверзшейся над головой, но страх вполне себе обычной в Подземье смерти. Только сейчас я сообразила, что для князя-колдуна лучшим способом оттянуть начало войны будет Посольство не вернулось. Уже в Подземье напали злые дроу, выживших не осталось. Обычное дело.

— Мастер Глоин, — обратилась я к ветерану.

— Чего, мелкая? — улыбнулся он мне.

И я рассказала ему про пришедшие ко мне в голову мысли, больше — в надежде на то, что опытный боец развеет мою глупость по водам подземных рек. Но он сказал...

— Что ж... Вполне разумное предположение, — меня затрясло. — Если, конечно, предполагать, что д'Ин Амит желает оттянуть начало войны.

— Думаешь? — удивилась я. — Конечно, големы сильны... Но те же железные драконы в Подземье потеряют изрядную часть своей устрашающей мощи!

— А зачем ему лезть в Подземье? — пожал плечами Глоин. — Это Дурину и его покровителям нужно срочно доказывать свою полезность Подгорному престолу. Так что ставлю медный грош против золотого — на Совете они потребуют наказать союзника мерзких дроу, и выделить войска для атаки владений князя-колдуна на поверхности. Но для того, чтобы отряд вторжения не был наземникам вовсе на один плевок — придется оттянуть войска из домена Аграч... и вот, когда наши выйдут на поверхность, и начнут подвергаться ударам князя-колдуна, его союзники — жрец Темного бога Кайларн и темные жрицы дроу — ударят по ослабленному Аграчу, который Подгорный престол уже не удержит. А когда Аграч — падет, д'Ин Амит заговорит с танством Дорлет совсем другим языком...

Я представила происходящее, и, увы, не нашла, что возразить ветерану. Только...

— Но это же, получается — предательство! Каким бы напыщенным идиотом не был Дурин, мы должны известить его, в какую ловушку он влез сам и собирается загнать танство!

— Поздно, — пожал плечами Глоин. — К тому же, разменяв половину армии домена и не до конца захваченное Место Силы на головы Дурина и его покровителей на шестах — танство останется в изрядном плюсе.

Тин, ученик инквизтора, человек

Я шагал по темным каменным плитам. Бесчисленные зеркала вокруг складывались в стены, на которые я не хотел смотреть. Там отражались... не самые лучшие мгновения моей жизни. А то, что я не мог вспомнить... На то смотреть не хотелось тем более — в тех сценах я был старше себя сегодняшнего, так что были основания опасаться, что это — мое будущее.

Я не помню и не понимаю, как я здесь очутился, и где, собственно, находится это самое здесь. Но факт в том, что я здесь нахожусь и не знаю, что с этим делать.

Но что-то надо было делать. Ванда учила нас, что сидеть на месте — непродуктивно. Можно дождаться разве что неприятностей. Так что я двинулся вперед.

Постепенно отражения, которые я хоть краем глаза, но видел, менялись. Вместо тварей, что убивали, пытали и рвали на части мои отражения, стали появляться туманные, смазанные фигуры, произносившие заклинания. С моим умением читать по губам, кое-что из увиденного я запоминал. Не все. Потому что та часть тела, что ответственна за сигнализацию о грядущих неприятностях, давала знать, что останавливаться и приглядываться — плохая идея. Очень плохая. Правда, к сожалению, уверенности, что я удаляюсь от проблем, а не приближаюсь к ним — не было.

Не сразу я заметил, что из окружающего меня лабиринта куда-то ушла тишина.

— Орум канеш, орум канеш... — на тысячи ладов повторяли бесчисленные голоса. Мужские, женские, детские...

Хотя слова повторялись раз за разом, мне начинало казаться, что за ними кроется какой-то смысл... Но сама мысль о том, что я буду прислушиваться и пойму, что именно шепчут мне эти голоса, о чем они рассказывают — заставила подняться дыбом мои волосы... везде!

Я представил железную звезду о восьми лучах, что вращалась сразу вокруг трех осей, и более про себя, чем вслух произнес Формулу Отречения: ...э, нет! Сам справлюсь!

Голоса не утихли, но их шепот потерял свою гипнотическую власть. Теперь я мог идти дальше.

В каждой развилке я поворачивал налево, отмечая выбранный путь странным приспособлением, откуда-то взявшимся в моей руке. Несколько раз это уже помогало, когда, увидев нанесенную прежде метку, я понимал, что сделал круг, и выбирал другое направление.

— У ворот Танелорна стоял я, рассматривая бесконечное совершенство...

Голоса, что бубнили повторяющуюся бессмыслицу, стихли. Вместо них пришли новые, рассказывающие дивные и захватывающие истории. И я гнал от себя мысль о том, что голоса эти — все те же, просто я стал понимать их.

Свет, что позволял мне ориентироваться в лабиринте, постепенно угасал. Идти становилось все труднее. Но зато и чудовищные, грозившие взорвать мой мозг видения Отражений становились все тусклее.

Казалось на меня давил незримый груз усталости. Хотелось лечь и заснуть, вслушиваясь в неумолчное бормотание Голосов, нашептывающих мне тайны бытия и секреты могущественнейших заклятий.

Всей своей сутью я потянулся куда-то за грань видимого бытия, взывая к изменчивым ветрам. И алая страсть Акши закружилась вокруг меня, взрывая чуть было не овладевший мной покой Безначального Порядка.

Как будто со стороны посмотрел я на заключивший меня Зеркальный Лабиринт. Шесть оставшихся позади черных звезд сияли в сгущающейся тьме, напоминая об уже пройденном. Огненная дорожка багрового пламени Удуна вела вперед, указывая правильные повороты, к седьмой и последней звезде Изменчивого пути.

Алая птица моей судьбы села ко мне на плечо. Она звала взлететь вместе с ней, манила яростью схватки, хмельной радостью бесконечного кровавого пира. Но я отрекся и от нее, проходя мимо залитых кровью ступеней великой Лестницы, на вершине которой меня ждала величайшая из битв, доступных смертным — схватка с богом!

Но я шагнул вперед, разрывая контакт. Черное холодное железо коснулось моей руки, невидимое в сгустившейся темноте. И я, замерзающими губами прошептал:

— Да будет Свет!

И стал Свет.

Орстон, инквизитор, человек

Ученик, проходящий Посвящение, лежал посреди стационарной колдовской схемы, расчерченной в подземельях городской резиденции Конгрегации Доктрины веры. Мертон закончил подпитывать его жизненные силы соответствующим заклинанием, и вернулся ко мне.

— Давно он так? — спросил я товарища.

— Почти неделю как, — вздохнул он. — Сильный паренек. До сих пор ни малейших признаков безумия или же одержимости, представляешь?

Я внимательно осмотрел колдовской узор, переливающийся разными цветами. Посвящение Силе всегда было Испытанием. Различные Планы и Царства прикасаются к душе посвящяемого, наделяя его Силой... или же не наделяя. Но случается и так, что ищущий Силы оказывается слишком слаб, жаден или же глуп. И тогда... В лучшем случае испытуемый умирает. Просто перестает дышать, и все. Но в более распространенном варианте, тот, кто поднимается с узора — уже не тот, кто ложился на него. И даже в случае одержимости Светом — нет ничего хорошего. К примеру, так закончил свое существования Орден Десницы Света. Парнишка, которого они проводили через Посвящение, урезанное, как это в обычае у многих Орденов, что далеки от воинствующих, подобных нашему, или же Псам Господним. Ордена Священные, в отличие от Орденов Воинствующих, из всего разнообразия Сил вносят в свой Узор Посвящения только Свет и Жизнь, не давая скверне даже малейшей возможности зацепиться за неокрепшую душу. Ну, вот и получилось так, что посвящаемый сумел вместить в себя суть и сущность одного из Ангелов. А тот, поднявшись с узора уже в виде парнишки с пепельными волосами и алыми глазами, принялся истреблять всех, в ком узрел хоть пятнышко Тьмы. А поскольку плохим зрением Ангелы отродясь не славились, Тьму он углядел во всех... Тремя Орденами его утихомиривали — и то еле справились. Все-таки, тяжело бить воплощенную Силу.

Очередной участок Узора вспыхнул особенно ярко, и погас, распадаясь каленым пеплом. Смерть отказала Тину в своих Дарах. Оно и к лучшему. Конечно, в отличие от прочих Орденов, инквизиторы имеют право изучать и практиковать Темные искусства, хотя бы с целью разработки методов противостояния. Но вот сейчас появление святого некроманта — было бы несколько... неуместно. Особенно, учитывая наличие поблизости Дессарика. Тьма отвернулась от нашего кандидата еще раньше, когда стабилизировалось свечение узоров, соответствующих Плану Света. Разум не конфликтовал с иными Силами. Так что его уже почти завершивший формирование узор не мешал появлению еще одной школы. Больше трех... Тоже, конечно, встречалось, но редко. Очень редко. Впрочем, учитывая, что обычно Посвящение длится два-три дня, а Тин лежит тут уже неделю, выживая за счет магии надзирающих за ритуалом инквизиторов, можно рассчитывать на появление четвертой школы... либо того, что одна из Сил дарует ему посвящение выше, чем обычный первый круг.

— Ладно, — Мертон отошел от узора. — Какое-то время он еще проваляется, хотя процесс уже явно идет к завершению. Так что поговорим пока что о делах наших скорбных.

— Поговорим, — согласился я.

— Нам нужен темный культ, — произнес товарищ. — Слишком уж давят покровители Дессарика. Вынь да положь им проклятых еретиков и малефиков. Томас аж копытом землю роет после недавнего успеха, с поимкой Круга Книжников, — так назвали разбежавшихся читателей, которых нам сдала девица нетяжелого поведения.

— Думаю, этого добра и так скоро будет... выше крыши, — я покачал головой. — Книжники не просто так сюда перлись. И не просто так была организована эта явная провокация с приглашением на чтение запрещенной книги писаря Инквизиции...

— ...на которую Томас столь радостно повелся, — вздохнул Мертон.

— Повелся, — согласился я. — И искры теперь разлетелись по всему домену и окрестностям. И тихо тлеют. А горючего материала у нас тут, в связи с войной — предостаточно. Полыхнет так, что Небесам жарко станет.

— Полыхнет, — кивнул Мертон. — Но позже. А результат от нас требуют прямо сейчас. Что возвращает нас к утверждению, с которого я и начал: нам нужен темный культ!

Тин застонал и пошевелился. Прекратив обсуждать опасную идею, пришедшую в голову напарнику, мы оба посмотрели на ученика. Ритуал завершался. Все части схемы, не пошедшие в дело — выгорели и погасли. Продолжали светиться только знаки Разума, Света и, странно, хотя и ожидаемо — Хаоса.

Примерно пятнадцать минут у нас ушло на то, чтобы привести парня в сознание.

— Получилось? — спросил Тин, придя в себя.

— Получилось, — ответил Мертон. — Свет и Разум дали тебе начальную ступень посвящения, а Хаос — даже вторую. Гордись! Такое случается для одного из двух-трех сотен проходящих Посвящение.

— Хаос? — переспросил Тин. — У меня проблемы...

— Не совсем, — покачал головой я. — Если бы ты был рядовым обывателем — да, проблемы могли бы и возникнуть. Хотя школа Хаоса и не запрещена в Империи, в отличие от школ Тьмы и Смерти, несовместимых с поддерживаемыми Владыкой Света, но обыватели могли бы и камнями побить мага Хаоса. Но ты у нас — ученик, а теперь уже и стажер Священной Конгрегации Доктрины веры. Нам разрешено изучать даже запрещенные школы. А уж не слишком охотно разрешаемый Хаос — и вовсе не основание для проблем.

— Хорошо... — Тин медузой расплылся на остывающем камне.

Донесение

С тяжелым сердцем приходится мне поставить под вопрос компетентность моих собратьев-инквизиторов. В то же время, я уклонился бы от своего долга, если бы не довел данное дело до вашего сведения, и потому должно мне оставить в стороне личные чувства, во имя Церкви нашей, Единой и Единственной, и господина ее — Владыки Света.

Пренебрегая дисциплиной и надлежащим порядком, провели они ритуал Посвящения Силам, не убрав из него зловещих и нечестивых знаков, позволяя Губительным силам прикоснуться к душе неофита и влиять на нее. В результате посвящаемый ученик, рекомый Тин, получил в свое распоряжение зловещие силы Хаоса, что, хотя и не запрещено Владыкой, но крайне не рекомендовано иерархами Святых орденов.

Таковое непослушание не должно быть поощряемо. Особенно — учитывая, что посвящаемый ученик предполагался кандидатом на вступление в один из Орденов Конгрегации Доктрины Веры, кои должны с тщанием и вниманием надзирать за соблюдением канонов и установлений, а также демонстрировать пример благочестия и святого подвижничества, но отнюдь не поклонения силам зловещим и губительным для души более, нежели для тела.