Свет Беспощадный

Пролог

Иримэ, Отвергшая Свет, эльфийка

С высокой Башни Оракулов я осматривала замок Азир и окружающую местность. С времени победы над орками Гхыртыкбургуза, обеспечившей Лару надежную границу на востоке, прошло уже четыре месяца. Минула короткая, но снежная зима, стаял снег, и скоро уже, когда просохнут дороги, армии снова двинутся в поход.

Я оглянулась на меллорн, заботливо выращиваемый во внутреннем дворе замка. Сумеречный меллорн! Этот мир не видел подобного со времен Падения Асколхорна! Мать явно выражает мне и моему избраннику свое благоволение!

Меллорн изначально был посажен возле дерева, в котором обитали завербованные Ларом феечки королевы Морико... Сейчас же на месте былого одинокого дерева — небольшой сад, в котором весело клубятся младшие фейри — близкие родственники феечек... настолько близкие, что сходу различить может не каждый эльф, даже если поставить их рядом. Разве что когда начинают колдовать — разница становится очевидна. Обычные феечки — порождения Плана Жизни, воплощенные в материальное тело, а потому поголовно, даже без обучения, имеют склонность к магии этого Плана — способны сдерживать врага заклинанием первого круга "Корни", то младшие фейри — порождения Хаоса, и получают при рождении одно заклинание первого круга этого Плана... совершенно случайно. Хотя Стрела Хаоса встречается примерно у половины фейри.

Я вздохнула. Пока что меллорн — молод и слаб. Он не может поддерживать высшие здания возрождающейся расы. Так что даже о Дикой охоте — не то духах, способных обращаться эльфами, не то эльфах, принимающих звериное обличье, остается только вздыхать.

Но Древо — растет, так что пройдет не так уж много времени, и в замке появятся "живое оружие", духи, настолько полюбившие битвы, что воплощаются в виде оружия, заключая нерушимый договор с носителем. Носители — все имеют способности к шаманизму и соответствующий набор инструментов (Книгу, бубен и все, что надо), но вот хороших шаманов среди них очень мало... а требования духов практически исключают для них ношение какой-либо брони, что для третьего ранга — весьма существенно... Но Лар говорит, что, умело применяя этих бойцов — можно получить немалое преимущество. Но это требует постоянной с ними работы, а не "набрал — и кинул в бой".

Когда же Древо наберет достаточно сил, чтобы влиять на погоду в замке, можно будет вырастить Башню колдовства, где будут собираться те, кто уподобился мне и маме — эльфы, отдавшие свой Свет ради силы Хаоса, и ставшие колдунами Хаоса.

Дальше, с ростом меллорна, он накроет своим влиянием весь город, обеспечивая его обитателям комфортную жизнь. Тогда в замке откроется Круг призыва, где колдуны смогут попробовать призвать через него себе ездового зверя Хаоса, становясь всадниками на химере1.

Собственно, выросший до такого уровня меллорн уже считается взрослым. До "старшего", а тем более — "древнего" меллорна шансов дожить немного даже у не знающего старости эльфа. Все-таки гораздо чаще нас убивают гораздо раньше, чем получаем право именоваться "Древними". Но, в любом случае, уже имея в своих владениях полностью взрослый меллорн можно будет улучшить Круг призыва до второго уровня — и призывать через него Нерожденных, духи Хаоса, скованные в материальной форме, один из лучших вариантов тяжелой пехоты, хорошо защищенной, внушающей страх всем врагам, которые способны его испытывать, не вполне материальной, и за счет этого способной впитывать огромные количества урона.

Третий же уровень Круга призыва сможет пропускать через себя Черных крикунов. Это старшие собратья тех, что мы призываем сейчас. От наших отличаются большей силой и способностью нести не двух-трех всадников, а целый десяток. Собственно, именно от набора ездоков и зависит главным образом боевая мощь этих высших созданий расы, что теперь уже стала моей.

Немного вырвавшись из мечтаний о будущей славе Сумеречной ветви эльфийского народа, я посмотрела на юго-запад. Там, на самой границе бушующего под замком водоворота, на основании из вбитых в дно Великой реки каменных свай, возвышалась боевая башня, назначением которой будет устроить "веселую жизнь" тем, кто решится штурмовать Азир с воды. По чертежам маэстро Лефевра ее построили работники торговой гильдии. Многие из них сорвались в воду и исчезли в пенящемся водовороте без какой-либо возможности спасения. Но, как сказал Лар, "любое строительство, несколько больше, чем возведение площадки для детских игр, включает в себя риск человеческих жертв". И этот риск был учтен гильдмастерами при определении цены строительства. Расплатиться у нас получилось перьями фламинго, что обитают в соленом озере неподалеку от Беленджера, и по итогам Орочьей войны доставшегося Лару. Спрос на эти украшения, и, соответственно, цена на них — сильно возросли в связи с идущей на севере войной между былыми союзниками — Империей Света и Вечным лесом. Поначалу я была против того, чтобы продавать что бы то ни было предателям-имперцам, но Лар убедил меня, что нашлемные украшения вряд ли так уж усилят гордых имперских рыцарей, а на потраченное на покупку перьев золото — они смогли бы закупить немало более полезных вещей. Зато теперь башня с магическим кристаллом и несколькими мощными баллистами на верхней боевой площадке способна отправить на дно любой корабль, рвущийся к городу в обход водоворота... или же к обосновавшимся в устье Орбаковской балки верфи и торговым причалам, давшим начало Порту Азир — пока еще небольшому торговому посаду. Те же корабли, что решат сначала захватить саму башню, встретят расположенные на нижних ярусах сифонофоры, готовые радостно приветствовать незваного гостя струями Дьявольского огня. Секрет этой горючей смеси, не гаснущей даже на воде, говорят, был украден у демонов еще во времена Первой волны их вторжения и широко распространился по миру. Так что сейчас она широко применяется в сражениях на воде.

Я перевела взгляд еще немного южнее. Самая южная из башен городской стены была перестроена в воротную, и сейчас напротив нее, прямо со дна балки поднимали еще одну башню, настолько высокую, что, начинаясь со дна, она будет вровень с башнями города, стоящего над обрывом. Несколько дальше работники гильдии уже размечают фундамент еще одной такой же башни. Они будут служить не только защитой для торгового посада, но и опорами моста через балку. А от предмостного укрепления, защищающего южный конец моста, и включающего в себя алхимическую лабораторию, которую Лар упорно именует "ртутной шахтой", уже строят дорогу к Ветровску. Денег в это и Ларом, и Гильдией уже вложено немеряно, а планируется — еще больше. Но превращение Азира в перевалочный узел на пути от поселений на берегах Сарийского моря — в Империю (а равно — и из Вечного леса в обход зоны боевых действий) было сочтено окупающим все вложения. Конечно, крюку приходится давать изрядного... Но именно к Ветровску выходит дорога на южные границы Восточной марки Империи. Так что, как не меряли, шипя и ругаясь, по карте, каких рекогносцировок не проводили на местности, но путь через Ветровск, в обход впадающих в Орбаковскую балку оврагов оказался самым удобным, а если брать в общей сумме — еще и самым дешевым из всех возможных.

В этот момент мои размышления о логистике и архитектуре были прерваны металлическим грохотом и экспрессивной фразой, от осознания смысла которой я несколько покраснела.

Оглянувшись, я увидела, как четверо молодых отступников затаскивают на верхнюю площадку башни то, что я, собственно, тут и ждала: свернутый в массивную трубу тонкий лист металла почти два на два метра. Собственно, грохот был вызван тем, что один из носильщиков оступился и уронил свой конец трубы. Остальные ее, естественно, не удержали, и металл грохнулся на камень пола.

Отступники, злобно поглядывая на оступившегося, раскатали лист на полу, и подошедшие как раз вовремя двое культистов принялись крепить его к камню заклинанием "Единство разного". Я ностальгически вздохнула, присматриваясь к применению когда-то родной, но теперь, увы, недоступной магии света. "Единство разного", заклинание первого круга, одно из простейших бытовых заклинаний, позволяющее прикрепить что-то к чему-то, не используя материальных посредников, таких как клей или гвозди. Заклинание это удивительно устойчиво к механическим повреждениям. Так что отодрать что-то, им приклеенное... Проще разломать один из соединенных предметов. Есть у этого заклинания и недостаток. Насколько оно хорошо противостоит физическим попыткам разделить им соединенное, настолько же легко и разрушается при применении к нему любых заклинаний, удаляющих магические эффекты. То есть, скажем, закрепить "Единством..." балдахин над кроватью — идея хорошая. А вот заменить заклятьем гвозди и прикрепить к воротам оковывающие их стальные полосы? Лучше — не надо. Одно "Расторжение связей" — и вся оковка в области поражения просто облетит!

— Готово, миледи, — поклонился один из культистов.

Я кивнула, и, более не обращая внимания на эдайн, принялась проверять работы мастеров-кобольдов. До сих пор они не допускали ни единой ошибки, но... Все когда-то случается в первый раз. Так что лучше уж проверить самой, чем потом кусать локти.

Вообще, эти небольшие существа, полностью лишенные любых способностей к магии, оказались очень полезными помощниками именно для мага. Они удивительно точно и быстро умеют работать с металлом, нанося колдовское графическое построение любой сложности. При этом, поскольку сами они — существа не магические, то и произведенные ими вещи — остаются "магически нейтральными", не несут на себе загрязняющих отпечатков обрабатывающей магии. Сейчас этого не требуется, но есть множество ритуалов, где подобное свойство используемого инвентаря — очень важно.

Убедившись, что мастера-кобольды сработали, по обыкновению, безупречно, я принялась расставлять в критических узлах будущего ритуала материальные компоненты: расходные материалы, приношения — плату Силам-за-Гранью, и предметы-фокусы, что останутся целыми по завершении ритуала и могут быть использованы еще раз.

Вообще-то, я очень не люблю "Взгляд Феникса", ритуал, позволяющий "увидеть ключевые точки несовершенства прошлого". Как правило, "там" видишь такое, что глаза б мои не смотрели. Но, увы, ритуал этот — крайне полезен. В конце концов, как говорил один из великих Темных Владык, "Когда какой-нибудь шарлатан твердит вам, что он никогда не думает, а лишь пророчествует от имени высших сил, то не слушайте ни его, ни те высшие силы, которые он представляет. Половина предвидения — это голый и холодный расчет". А как можно рассчитывать, не имея исходных данных для расчета? И именно Взгляд Феникса позволяет эти данные заполучить.

В небольших курильницах уже дымились собранные младшими фейри травы. К счастью, наш Дом, в отличие от вассалов Светлой луны или же Нефритового ястреба, редко используют "расширяющие сознание" вещества. Так что ритуальный дым лишь немного поможет мне расслабиться и отрешиться от происходящего, а также — настроиться на нужные моменты.

В нужные места ритуального узора я выложила четки прелата, приносившего в жертву людей и пытавшегося заключить договор с демонами ради Торжества Света, оружие старого паладина, до последнего отстаивавшего свои убеждения в бою с теми, кто не желал этого боя, изукрашенные драгоценными камнями пуговицы с одеяния моего бывшего жениха, да не оставит его своим вниманием Хозяйка Паутины, и стрела из моего собственного колчана.

Опустившись в одном из фокусов узора в позу, которую эдайн счел бы крайне неудобной, я начала выпевать созвучия, не имеющие смысла ни в одном из языков, но помогающие настроиться на нужное состояние сознания. Краем глаза я еще успела отметить поднявшихся на площадку маму и Лара. Они ожидали на лестнице, чтобы не сбивать меня во время приготовлений. А теперь будут ждать, готовые подать руку помощи. Но привычная призма, через которую мы воспринимаем окружающий мир, а точнее — "вещи-для-нас", уже пошла трещинами и осыпалась осколками кроваво-красного кристалла. Мир по новой открылся взгляду младенца, не знающего даже о том, что такое "дышать". И я погрузилась в Видения в поисках ответа: с чего началась та война между Империей Света и Вечным лесом, которую я так хочу остановить прежде, чем она разрушит Олваирин...

Я могла бы сказать, что "мир вокруг вывернулся наизнанку", если бы эти слова хоть что-нибудь значили. Тысячи бессмысленных путей вели меня через паутину чужих выборов к истокам несовершенства. Я не искала "путь", потому что и предмет поиска, и сам поиск утратили всякий смысл. Лишь внешние ограды направляли мое движение через вероятное прошлое, наделяя его бесчисленными вариантами, характерными скорее для будущего. Однако в этой, кажущейся бессистемной, мешанине существовали ключевые узлы, к одному из которых меня и тянуло несмотря даже на то, что сама идея "движения" утратила всякий смысл. И, изменив свое состояние так, чтобы оказаться в нужном отражении времени, я услышала Голос...

* * *

— Это точно? — человек в пышном одеянии прелата высокого посвящения выглядел безобидным толстячком... Но взгляд, лишенный предрассудков показывал, что большая часть его "безобидности" — это результат вдумчивых и серьезных стараний портного, обеспечившего впечатление отвисающего и не поддающегося попыткам его скрыть брюшка, и не менее вдумчиво нанесенного макияжа и актерских способностей. Для Видящей же он выглядел опасным бойцом, причем опасным даже не мощью тела или же отточенным владением заклинаниями (хотя и это присутствовало), но холодной мощью разума и твердой волей.

— Да, господин, — склонился эдайн... Нет. Ритуал, чьи граничные требования были вставлены, стер начавший было проявляться предрассудок, недопустимый для истинного анализа. Расовые акценты будут расставлены потом. — Никаких сомнений. Это были эльфы.

— На чем основаны выводы следователей Инквизиции? — уточнил прелат, чье лицо стремительно теряло оттенки безобидного чудачества, становясь тем, чем оно и должно было быть на самом деле: пустоглазым лицом прирожденного убийцы. — Как и в прошлые разы — стрелы?

— Не только, — покачал головой гонец. — Один из охотников как раз возвращался с промысла, и видел, как они уходили от уничтоженной деревни.

— И как же он выжил? — прелат удивленно поднял бровь. — Спрятался? В лесу? От эльфов?

— Нет, — ответил собеседник. — Они встретились прямо на дороге. Эльфы даже поздоровались с ним, и просто прошли мимо.

— Вот как... — прелат наклонил голову каким-то очень... птичьим жестом. Если бы на месте прелата сидел соразмерный ворон — я бы сказала, что ему что-то очень любопытно. — Хорошо. Я услышал тебя. Иди.

Гонец покинул кабинет прелата. И из неприметной дверцы, которую я считала частью стены... пока она не открылась, шагнул разумный... "Кошмар безопасника, неопознаваемая личность". Даже возможностей Видящей не хватало, чтобы выделить в его облике какие-то особые приметы, которые позволили бы надежно идентифицировать его среди остальных представителей этой расы человечества. Да и серый плащ с капюшоном без каких бы то ни было украшений — тоже задачи никак не облегчал.

— Учитель... — обратился вошедший к прелату.

— Ты слышал, — отозвался тот.

— Да. Но это же значит... Получается — эльфы не виноваты?

— Получается, — вздохнул прелат, — что конкретно эти эльфы — не виноваты. Очень уж характерная картинка: наверняка они видели на месте человеческого поселения поселение иглогривов, норы морлоков, или еще какую мерзость... А увидели человека за пределами обозначенной им для уничтожения зоны — и раскланялись с ним.

— Но тогда... — начал было носитель серого плаща.

— Это ничего не меняет, — жестко отозвался прелат. — Мы продолжаем!

— Почему? — удивился "серый". — Ведь если эльфы не виноваты...

— "Эти" эльфы не виноваты, — усмехнулся прелат. — Как думаешь, кто мог погрузить Перворожденных в иллюзию так, чтобы они сами этого не поняли?

— Демоны? — предположил тот, кого я пока что буду звать "Учеником".

— Возможно, — кивнул прелат. — Но стали бы эльфы держать все в тайне, обнаружив следы одержимости? Полагаю, еще вчера гонец Совета, или Князя обивал бы пороги Храма, с просьбой выслать экзорцистов, чтобы помочь одолеть демонов и избыть Тьму.

Внутренне я не могла не согласиться. Да, среди Перворожденных встречались сильные экзорцисты... Но, как не крути, а те из нас, кто избирали стезю Света — предпочитают налагать благословения, а не снимать проклятья. Но они всегда были редки, и встречаются далеко не в каждом поколении. Опасное искусство экзорцизма не пользуется популярностью среди наших Мастеров Света по очень простой причине: "Проникая в мысли Темных — проникаешься Тьмой". Для человеков с их короткой жизнью опасность не столь велика — они просто не успевают проникнуться эманациями зла настолько, чтобы это стало действительно опасно. А для Перворожденного, с его длительностью жизни...

— Тогда... — Ученик задумался. — Единение?

— И это может быть, — кивнул прелат. — Но Единение больше работает с сознанием через изменение тела. Инфильтраторы Единения могут тщательно маскироваться... но не могут замаскироваться совсем. Вот, к примеру, наши доблестные инквизиторы, сумевшие завербовать агентов в нескольких инфернальных культах, передали сообщение, что участники Нисходящей Иерархии требуют от тех, кто продал им души, собирать информацию о некоем "Хозяине", создающем марионеток... И описаны четкие признаки, по которым этих самых марионеток можно опознать. Пусть даже и летальным для марионетки способом. Так что, полагаю, что если бы провокацию организовали инсекты — нам бы уже предъявили вскрытое тело, с заверениями в глубокой скорби о погибшем Перворожденном. Об ущербе людям они не упоминают никогда, но инцидент совершенно точно был бы замят нашими политическими противниками.

Ученик вздохнул.

— Признаться, я не понимаю таких действий Единения. Ведь у инсектов есть отличные маги Разума. Так зачем такое грубое вмешательство, губящее на корню саму идею инфильтрации?

— Ты — не можешь понять их... — улыбнулся прелат. — Но точно так же и они не могут понять тебя. А равно и любой другой неинсектоидный разум. Сама концепция монады, отдельного сознания — осознается Единением, разумом по определению коллективным, с большим трудом. Поэтому они сначала меняют разумного таким образом, что его разум становится способен к подключению к их единству — а потом уже работают с открывшимся их влиянию разумом на весьма высоком и профессиональном уровне. Но, как ты правильно заметил, начальные стадии этого процесса сильно урезают их возможности в области инфильтрации.

— Но тогда... — Ученик задумался. — Если не демоны, и не Единение... Дроу? Для Светлого леса было бы позором пропустить удар темных собратьев... И вполне естественно желание этот позор — скрыть...

— Возможно, — кивнул прелат. — И даже — вероятно. Этот вариант следует иметь в виду, и надо перекинуть Ступающим тихо задание поискать хоть какие-то свидетельства за или против этой гипотезы. Но... Я, признаться, полагаю, что все несколько иначе. Что среди эльфов нашлись те, кого союз с Империей Света устраивает не больше, чем нас — союз с Вечным лесом. Или же им нужна маленькая победоносная война для решения каких-то внутренних вопросов. Тогда становится понятно и легкость захвата зачарованных — их, по сути, не захватывали. С их сознанием поработали те, кому они доверяли. И понятно нежелание Леса дать какие-либо объяснения по инциденту: скорее всего те, с кем разговаривали наши посланники — сами имеют отношение к заговору, и почему-то не хотят сами себя разыскивать и вешать над растущей травой.

— Учитель, — поднял голову Ученик, чей статус был однозначно подтвержден, — а зачем Вам эта война? За что Вы так ненавидите Перворожденных?

— Не то, чтобы прямо "ненавижу"... — вздохнул Прелат. — Понимаешь... — он сделал паузу, перебирая нефритовые четки, — ...из эльфов получают отличные враги: сильные, коварные, заставляющие держаться в тонусе. Таких приходится уважать, и их приятно ненавидеть. Но вот союзники из них... Приведу простой пример. Когда я был чуть старше тебя, мы с моим учителем, кардиналом Валентино, участвовали в походе Союза против орков. Людей в том походе было не так уж много, и нас поставили на левом фланге, чтобы рыцари и паладины имели возможность, разогнавшись, ударить по увязшим в призывах напротив центрального полка эльфом оркам. Но... в тот момент, когда орки уже рвались вперед, Видящая Дома Светлой луны решила, что поражение похода и даже ее и всего ее отряда смерть — это подходящая цена за гибель одного из предводителей Стальных волков. Что-то в его будущем Видящей не понравилось. И она отдала приказ атаковать своих. Центр рухнул. Пошла резня. Из всего нашего отряда выбрались только свита и телохранители кардинала, вовремя разобравшегося в том, что происходит, и отдавшего приказ на прорыв. Герцог пытался отправить гонцов и к остальным... Но гонцы уже просто не успели.

Я вспомнила этот эпизод. На уроках в Башне Оракулов нам его приводили в качестве этически сомнительного и очень дорогого, но, все-таки правильного действия настоящей Видящей. Даже умирая, люди и эльфы сумели перебить достаточно орков, чтобы Ва-а-агх! не сформировался. Зато Таурохтар Дуболом2 не сумел участвовать в дуэли с Ниэллоном, вызов на которую был уже брошен. Это позволило выжившему барду создать четыре поистине великие поэмы, прежде, чем он было отравлен Видящей Лотанариэ, лишило Стальных волков перспективного, хотя и несколько прямолинейного, полководца, и позволило сохранить баланс между Домами в Совете, не доводя до серьезной усобицы, что впоследствии признала даже Эариэль, Видящая Стальных волков.

* * *

Предположение, что кто-то из эльфов не только желал наступления этой войны, но и прямо ее готовил и провоцировал, было настолько чудовищно, что требовало немедленного опровержения. И я принялась искать его. Искать и находить... Вот только то, что я находила — не только не опровергало предположений Прелата, но и подтверждало их.

Интриги Парящего Журавля, поставившего своих сюзеренов перед фактом своих отношений с Единением, и теперь вынужденного искать оправдание своим действиям влекли за собой попытку "скрыть мертвый лист, вырастив мертвый лес". Дома Серебряного сокола и Белой совы сговорились подорвать позиции Светлой Луны, инициатора союза с Империей, разрушив этот союз и косвенно ударив по Дому Серебряной звезды, из которого вышли последние три Вечных князя. Впрочем, сам князь и его прямые вассалы тоже активно искали способ расколоть Совет, озабоченный тем, что трон слишком уж долго находится в руках Звездных, и образовавший устойчивую коалицию против Вечного князя под лозунгом "главное — стащить с вершины Звезду, а там добычу как-нибудь поделим". Так что заговор против Светлой Луны, приведший к идее "устроить войну с Империей" — возник не без ведома и поддержки Вечного князя, пусть подавляющее большинство заговорщиков об этом даже и не догадываются. Стальные волки шли за пророчеством, возвещавшим давно ими чаемое Возрождение Владык фейри в ходе войны Империи Света и Вечного леса. Нефритовые Ястребы, сюзерены Павшего дома отступников и демонопоклонников, многое потеряли после измены своих вассалов. И сейчас, не имея возможности "подняться самому", истово хотел "опустить остальных". Тем более что владения Ястребов расположены так, что удар Империи по ним если и придется, то отнюдь не в числе первых. И даже Золотая Орхидея, наши сюзерены, стремились к войне, надеясь "под шумок" пограбить приграничные районы Империи, а то и захватить куски Фронтира, что по союзному договору должны были оставаться нейтральными. И даже Светлая Луна, Дом, собственно, инициировавший союз и больше всех сделавший для его заключения и поддержания, начинал тяготиться договором, поскольку их торговые интересы постепенно входили в противоречие с идеологией. В общем, только Серые стрепеты, что несут самые большие потери на противостоянии оркам, готовы были поддерживать союз. Война была неизбежна.

В какой-то момент мне стало интересно: как так получается, что я смогла Увидеть многие разговоры и действия, что явно не предназначались для широкого обнародования, а значит — должны были быть защищены от подсматривания как из прошлого, так и из будущего, сильными Видящими?

Конечно, размышления о том, что это я, после проведенного ритуала заполучившая силу Хаоса — стала такая из себя замечательная, и преодолеваю защиту, установленную Видящими, для которых я даже не "подросток", а "ребенок", если не "младенец". Но мама много раз говорила, что льстить себе, тем более — столь неоправданно, значит прямо-таки нарываться на неприятности, возможно — последние неприятности. А значит, вывод мог быть только один: мимо прочных защит, мозголомных ловушек и хитрых лабиринтов меня просто провели за ручку, как ребенка-несмышленыша, каким я, собственно, и являюсь. Причем сделали это так, что я этого даже не заметила.

И само по себе отсутствие следов воздействия стало следом, позволившим сократить список возможных помощников до трех имен: благословенная Мать Лесов Атарэ, проклятая Мать Тьмы Ллос и... принципал моего возлюбленного — Владыка Изменчивых ветров Тзинч. Недаром же Мать Лесов зовут так же и Ведущей оракулов, Мать Тьмы также является и Королевой паутины отнюдь не за пристрастие к этим членистоногим, а один из часто упоминаемых титулов Владыки ветров — Архитектор судеб. Для любого из них танец в бесконечном море вероятностей — сильная сторона, и попытка противостоять им для любой Видящей, сколь бы сильна она не была, закончится тем, что боги даже не заметят сопротивления. Вот только... Выбор, при всей его ограниченности — очень широк. Просто потому, что мотивы для помощи у этих троих будут ну очень разные. И последствия принятия помощи — тоже. И, вполне вероятно, что последствия эти могут сказаться не только на мне лично, или же моей семье, но и на всем народе!

Лори, алхимик, гнома

— Лоримариэль! Ты где?! — вопль сотрясал каменные стены пещерного города в Подземье.

Лоримариэль! Тьфу! Вот как жить с таким именем, если ты — гнома?! А все — папочка... з-з-...доровья ему и удачи! И довелось же ему встретиться на переговорах с Валакиртэ, Видящей Синей орхидеи, приехавшей в составе делегации... И влюбился, как мальчишка, несмотря на почти столетний возраст. Надо сказать, зубодробительное имечко, вполне подобающее высокой и статной эльфе, но чересчур замороченное для мелкой и плоской меня — это еще просто "безобидная причуда". Хорошо еще, что мама Диса — добрая. Она смогла удержать маму Фургу и маму Имли от скандала. Но вот то, что из кресла Советника тана Фанглуина, сына Бромбура, папу катапультировало — это факт. И приземлилось наше семейство здесь, в танстве Дорлет, недавно отвоеванном у проклятых дроу, а потому — еще крайне нестабильном и опасном.

Вообще говоря, если бы папочка просто "влюбился", да хотя бы и в человечку — это не вызвало бы никаких проблем. Ну, кроме, разве что, проблем с самой человечкой и ее семьей. Мамы бы все поняли правильно. В конце концов, Подземье — опасно. И даже дроу, при всей их пакостной фантазии, отнюдь не на вершине списка опасностей. Так что воины Казад, увы, гибнут довольно-таки часто. А поскольку женщины у нас — слабее и легче мужчин, причем настолько, что падение живучести не компенсируется бонусами ловкости, то нас и стараются не выпускать из защищенных поселений, всеми силами делая нашу жизнь как можно более скучной. Но для сильного и живучего воина-мужчины Подземье если и менее опасно — то очень и очень ненамного. Так что в городах и поселениях Кхазад на одного мужчину — две-три женщины. И если годам к 50, когда молодой гном уже перебесился и готов отказаться от поддержки семьи в пользу самостоятельности, у него все еще только одна жена — смотрят на него косо. "Фу таким быть!"

Но вот эльфийка... Эльфам гномы не доверяют, даже светлым. Конечно, это чувство не того накала, которые любой гном испытывает в отношении проклятых дроу, которые убили Ранардина, сына Алвина, Короля Королей Под Горой. Но все-таки, что бы светлые гордецы не говорили (а с темными никто и разговаривать не собирается), — они ближайшие родичи. И для гномов родные убийц Нараг-зигила3 — не заслуживают доверия.

Так что сама идея "гнома, влюбленного в эльфийку" вызвала карательные меры со стороны тана Фанглуина. И только прежние заслуги отца, сначала много лет прослужившего сапером в армии танства, а потом — давшего множество хороших советов тану на посту его Советника спасли семью от гражданской казни и изгнания.

А еще, как я выяснила не так давно, во времена, когда мама Имли была мной беременна, папа далеко не так много знал об эльфах, как считал сам. Так что имя мое, хоть и звучит похоже на эльфийские, но составлено вопреки канонам эльфийского именования, и представляет собой бессмысленный набор звуков...

— Лоримариэль! — ну, вот меня и нашли. — Дочка! Ты что тут делаешь?!

Я промолчала. А то он сам не видит, что я постепенно добавляю пепел перьев фламинго в прозрачную жидкость?

Вообще с этими перьями интересная ситуация. Рыцари Империи Света (как, впрочем и паладины, да и прелаты — тоже) обожают украшать этими перьями свои доспехи и одеяния. А поскольку выцветают и теряют всяческий товарный вид перья быстро, то их приходится часто обновлять. Так что подобные украшения отлично демонстрируют богатство и благосостояние украшенного. Менее благополучным такие вещи просто не по карману.

Светлые эльфы делают из перьев фламинго особо точные и особо сильно бьющие стрелы, не раскрывая секрета их изготовления никому. И то, что воспользоваться такой стрелой может только светлый эльф — только повышает их ценность. А уж связана эта особенность с какими-то свойствами перьев, либо же — применяемой при изготовлении стрел магии, про то мастера-стрельники светлых эльфов упорно молчат.

Нам же, в Подгорном пределе, перья постоянно требуются для некоторых расово-специфических зелий, повышающих сродство с огнем и сопротивление ему, что для кузнецов, вынужденных порой сутками стоять у огненного горна — немаловажно. К счастью, не так давно на территорию нашего "соседа сверху" — волшебника д'Ин Амита стали завозить эти перья в больших количествах. Так что теперь нам не надо тащить крохотные партии этого ценного алхимического ингредиента через половину смертельно опасного Подземья, что делало эти перышки не то, чтобы "золотыми"... нет, их брали за 3-4 веса в золоте, и все равно расхватывали мгновенно. Так что для начинающего алхимика, вроде меня, поработать с перьями фламинго являлось недостижимой мечтой. Но вот сейчас...

— Лоримариэль!!! — от вопля папеньки подпрыгнула посуда на столе. К счастью, я удержала мерную ложечку. А то сыпанула бы лишний грамм пепла... вот было бы замечательно!

— Да, пап? — произнесла я, не отрывая взгляда от тоненькой струйки темного порошка, сыплющегося в пробирку. — Не знаешь, когда наши купцы поедут за следующей партией перьев?

Отец тяжело и шумно выдохнул.

— Вот по этому поводу я тебя и ищу. Собирайся! Прибыло посольство д'Ин Амита. Они уже получили агреман4, и сегодня будут вручать верительные грамоты. Твое присутствие... — он окинул взглядом мою невзрачную фигурку в потрепанных одеяниях, несущих на себе следы результатов различных опытов, которые порой бывали... н-да... Бывали, — ...обязательно!

Я фыркнула. Отец все не оставляет идеи пропихнуть меня в дипломатическую службу, а потом — выдать третьей, а если повезет — то даже и второй женой какому-нибудь солидному и степенному гному. Забывает, как сам отжигал в молодости! И я вот, как настоящая папина дочка, не хочу в дипломаты! Я хочу быть алхимиком, а потом, поднабравшись более специфических умений, наняться в корпус саперов. Исследовать Подземье. Тралить ловушки дроу. Забрасывать врага огненными или ядовитыми смесями... Радость, азарт, адреналин!

А мне вместо этого предлагают сидеть сиднем среди протухших душ, наглядно демонстрирующих верность слов о том, что "не всегда опыт и мудрость приходят с возрастом — иногда возраст приходит один" и слушать, как эти поросшие грибами валуны переливают из пустого в порожнее. Или, еще того краше, дипломатично улыбаться посланнику дроу в их предписанном для подобных случаев темно-пурпурных одеяниях. Впрочем, надо сказать, что "темный пурпур" дипломатической службы Дроуленда настолько "темный", что люди не отличают его от черного. Или же делают вид, что не отличают. Но в этом я с людьми полностью согласна: проще расстрелять как самого посланника, так и сопровождающий его отряд, "по ошибке" приняв за диверсантов, чем впустить их в холд, а потом — разгребать последствия их "дипломатической деятельности".

— Лори!!! — Упс! А вот это уже серьезно. Папа употребляет краткую форму моего имени только когда действительно зол. — А ну — бегом приводить себя в порядок и переодеваться!

Аминта, проповедница, человек

Вот уже несколько месяцев я обретаюсь вдали от ставшего было родным Яблоневого. Вообще проповедовать Слово Света в самом сердце даже не ереси, но настоящего темного культа — было... странно. Но, тем не менее, господин Кайларн строго держал свое слово: "бродячие проповедники мне не нужны, но построив храм — можете проповедовать". И я сумела-таки построить Храм Света в Азире.

Когда я пришла к людям, сохранившим Свет Веры в своих сердцах с просьбой помочь в строительстве — на меня смотрели как на безумную девицу. Но, узнав, что списки тех, к кому стоит заглянуть на огонек, я получила напрямую от секретной службы Азира, так что в их положении все равно ничего не изменится — люди с радостью и усердием принимались мне помогать. И вот... Мы строили, строили, и, наконец — построили!

Одними из первых ко мне за духовным утешением и наставлением потянулись заблудшие души из известного на весь Азир заведения мадам Розы. Причем, подозреваю, что некоторые из них пришли не по зову сердца, а по указанию работодателя, которым, в данном случае, выступала не мадам Роза, а вполне себе господин Ставр, начальник разведки и контрразведки Азира. Но это, в сущности, не играет никакой роли. Суть Слова Света не в том, что отталкивать жаждущих припасть к его светлому источнику, какие бы мотивы не привели человека в храм, а в том, чтобы утешить, обогреть и наставить на путь истинный даже тех, кто заблуждается и отвергает Слово. А уж прогнать от ворот Храма тех, кто сам пришел за наставлением... Худшего греха я так, с ходу, пожалуй, что и не припомню.

— Приветствую Вас, Мать-аббатисса! — сегодня у меня особый гость: сама мадам Роза.

"Аббатисса"... Я внутренне вздохнула, стараясь не показать известной на весь домен мадам, держательнице главного, и независимого от Ночной гильдии Азира борделя под личным покровительством хозяина домена, свою неуверенность и сомнения, неподобающие столь высокому статусу. Конечно, предполагать, что ее нынешний визит проходит без ведома Ставра и Ванды, двух самых страшных людей в домене — было бы наивно. Но все равно, она — среди первых людей темного культа. А я... Всего лишь недоучившийся аколит, которую за строптивость и желание помогать людям выпнули проходить практику в этот домен, уже тогда — удаленный от чего бы то ни было, "передовой форпост Империи" под управлением мага, о котором уже тогда говорили, что крыша у него — с изрядной течью. Да когда внезапно, посреди проповеди, моя старенькая ряса внезапно стала не слишком роскошным, но все-таки прелатским облачением — я чуть с визгом не спряталась за алтарем! Как я тогда сумела довести службу до конца — знает разве что Владыка Света! Но я как-то справилась. И с тех пор меня почему-то стали называть Матерью-аббатиссой. Нет, нам, конечно, говорили на лекциях в семинарии, что иногда сам Владыка Света может выразить свое отношение к усердному аколиту, напрямую продвинув его сразу в прелаты. Но чтобы такое случилось со мной? Я ведь — отнюдь не самая успешная ученица! Да и здесь, на краю, а сказать по чести — даже за краем Империи, в землях, охваченных темными культами, я веду себя, наверное, не так, как подобало бы истинному Служителю Небесного Пламени... Я ведь, вместо того, чтобы выжигать Зло — говорю как с предводителем темного культа, так и с его прислужниками, выполняю его условия... Я всего лишь стараюсь хотя бы чем-то помочь страдающим людям. За что же меня вознаграждать?! Я не понимаю...

Зато теперь, как старшая Посвященная, я оказалась Главой Церкви в домене, поскольку инквизитор таковым стать не мог (да и не хотел). И теперь мне приходилось не только утешать и поддерживать людей самой, но и надзирать за поведением послушников, принявших на себя храмы в Ветровске и Яблоневом. По хорошему, и мне стоило обретаться в Ветровске — тамошний Храм явно больше подходил на роль Главного Храма домена. Да и географически Ветровск ближе к центру владения. Но Азир, как ни крути, столица. И пусть столичный храм явно уступает убранством, красотой и удобством ветровскому, но место мое тут...

— Позвольте, Мать-аббатисса... — мадам Роза протянула руку к священному Знаку, что появился вместе с остальным прелатским облачением.

Признаться, я немного ожидала, что священный Знак обожжет руку нечистой, осмелившийся его коснуться, и уже приготовилась вырвать символ разгневанного бога... и исцелить нанесенные им раны, пусть это и выглядело бы истинным святотатством... Но Знак отреагировал на прикосновение так же, как это сделала бы любая другая золотая подвеска. То есть — никак.

— Старая вещица, — пробормотала мадам. — Очень старая. Теперь таких уже не делают.

— Вы уверены? — переспросила я. Признаться, я была уверена, что нарочито грубая подвеска, лишенная обычных украшений — знак моего низкого посвящения. Дескать "тебе, мелочь, и такой хватит". Но... если это действительно — старый Знак... возможно — служивший многим Служителям... Может ли быть, что мой Бог действительно любит меня?

— Абсолютно, — улыбнулась мадам Роза. — Вот смотри... — и она указала на то, что я всегда считала огрехом при обработке металла. — Старый резец. Теперь уже такими не пользуются. Изобрели новые — получше и поудобнее. И даже если стараются подделаться под старину — все равно пользуются новыми резцами. Разница невелика, но она — есть. Только очень редкие мастера фальшивок доводят свои работы до такого совершенства, чтобы реально не отличить. Но и тогда... В общем, если знать, на что смотреть — подделку отличить можно. Если она не совсем уж произведение искусства. Но такие и ценятся наравне с оригиналами. Можешь поверить — я-то в таком разбираюсь! В конце концов, услуги моих... девочек многие норовят оплатить... цацками. Да и подарки, что дарят — мне оценивать приходится. Так что учительница моя, — мадам Роза свела ладони в характерном скорее для эльфов поминальном жесте, — хорошо в меня вбивала признаки подделок, и цену на украшения.

Я погладила старинный, как оказалось, амулет, и попыталась вчувствоваться в него, как показывали на занятиях, и чего я, к стыду своему, так и не сделала. И Знак отозвался мне. В его отклике мне почудилась усталая усмешка старика... как будто пожилой мудрец махнул рукой, произнеся: "Молодежь!" Я улыбнулась в ответ. Силы мои и так прибавились с повышением в ранге... а теперь еще и это...

— Но я зачем пришла-то... — вздохнула мадам Роза. — Тут эльфы прибыли. Они собираются свою... свое Древо Восхваления сажать. Не знаю, даже, стоит ли тебе туда выходить...

Да, после того, как во дворе замка прижился священный меллорн — в город стали прибывать эльфы. Вели себя они крайне высокомерно... но при этом приходили на поклон к князю Кайларну — и оставались в городе как его подданные. Так что вопрос о том, когда они захотят поставить в замке храм своей Матери — оставался вопросом только лишь времени... и доброй воли хозяина Азира.

Я оскорбленно выпрямилась.

— Мать эльфов была союзником Владыки Света во многих боях с демонами и... — я запнулась. Упоминать сражения, стиравшие целые темные культы, в центре одного из них показалось... неуместным. Так что я просто продолжила, не уточняя других противников Божественного Союза. — И то, что смертные — поссорились и воюют друг с другом, не значит, что я не должна явиться, и приветствовать Звезду Восхода и Заката5 как подобает!

— И еще... — вздохнула мадам Роза. — Мои девочки мне многое рассказывают... Но ведь и тебе, наверное, много чего говорят о проблемах и неустройстве в домене...

— Я не собираюсь никого выдавать! — возмущенно выпрямилась я.

— Никто и не просит, — замахала руками Роза, — "выдавать" кого бы то ни было. Важно не "кто" говорит, а "что" говорят. Просто чтобы проблемы и несправедливость не проходили мимо властей. Так что просто знай: если ты видишь какую несправедливость — ты всегда можешь обратиться ко мне, к Ставру, к Ванде, а то и к самому князю Кайларну. Не обещаю, что все по щелчку пальцев будет исправлено... В конце концов, "правда" и "справедливость" для каждого свои. Но рассмотрена жалоба будет обязательно.

— Зачем? — удивилась я. Нет, конечно, я помню, как князь валялся без сил, вырвав из лап демонов душу смертного. Но с тех пор прошло много времени. И главу темного культа, на мой взгляд, не должны заботить такие вопросы.

— Сам князь в таких случаях говорит так: "С нищеты много не слупишь, а голодные и несчастные подданные — склонны бунтовать. И если этого можно избежать, потратив немного времени и сил, особенно — если не своих, а тех, кто и так готов браться за эту работу..."

Пьен, ученик колдуна, наместник Беленджера

Вот, наконец-то пришла весна. Пусть зима и коротка, но по холодному ветру мотаться между Азиром и Беленджером на ездовом крикуне... Это то еще удовольствие. Так что большую часть холодного времени я провел именно в свежезавоеванном городе, надзирая за местными властями, и неся в массы Слово Архитектора Судеб.

Я расплылся в улыбке, вспоминая напутствие Учителя, когда я еще в самый первый раз отправлялся в Беленджер. Тогда Учитель отозвал меня в сторону, и, хитро улыбнувшись, сказал, убедившись, что нас никто не услышит:

— Не теряй особо времени, и соблазни свою подружку. А то, как говорил один выдающийся полуэльф в трудной жизненной ситуации: "Цело... это... мудро... в общем — вредно".

Признаться, когда я собрался-таки последовать этому совету, меня изрядно потряхивало. И, несмотря на все хорошее отношение со стороны Исты, я немного ожидал... возмущения, если не того, что получу по лицу, когда, обнимая девушку, опустил руку с талии туда, где спина уже перестает так называться. Вопреки моим наивным ожиданиям, Иста улыбнулась, чуть отстранилась, и переложила мою правую ладонь со своей попки себе же на грудь. И потом... Ну... В общем, все у нас было. Но описывать это, переводя непередаваемые ощущения в линейную последовательность однозначных символов... Нет уж. Предпочту "не опираться на слова и знаки".

На следующее утро мы свернули палатки, и двинулись дальше к Беленджеру. Да, на самом деле мы вполне могли добраться от Азира до Беленджера за сутки... Но к чему такая спешка? Учитель сразу сказал нам, чтобы мы не слишком торопились, и дали возможность местным самим утрясти большую часть нерешенных вопросов.

Мне, как ученику и наместнику "тархана Кайларна" предложили занять дворец бывшего правителя Беленджера, тархана Захарии. Но, обойдя этот запечатленный в камне гимн тщеславию, и обсудив увиденное с Серг'Ра, которого назначили начальником моей охраны, и парой феечек-разведчиц, я пришел к выводу, что жить в нем я не буду. И тогда Язир-нойон предложил мне дворец бывшего главы культа Тенгри-хана и Чародейского совета домена — Менахем-мобеда, погибшего во время переворота, приведшего домен под руку Учителя. С точки зрения как вопросов обороны, так и чисто эстетических соображений — дворец был гораздо лучше бывшего дома правителя домена. К тому же, во дворце тархана все еще обитали женщины его гарема... А вот немногочисленных вдов Менахем-мобеда , отличавшегося, по словам Язид-нойона, "неуместным для человека, занимающего столь высокий пост, аскетизмом" уже давно разобрали их родичи. Так что, подтвердив распоряжение Учителя "продолжать выплачивать женам тархана Захарии небольшое содержание", сам я устроился во дворце близкого родича павшего правителя.

Н-да... "Скромность и аскетизм"... Ну, если сравнивать с дворцом самого тархана — то да. Скромненько. Но вот донжон Учителя в замке Азир этим "скромным" покоям сильно уступал в плане роскоши. Правда, надо сказать, что если бы была возможность выбирать — я бы вообще с удовольствием остался в своей комнате в Азире. Все-таки привык я к искаженной реальности, что создавали замок и его хозяин. Так что сейчас, будучи в реальности чересчур плотной и однозначной, испытываю некие не столь однозначные чувства. Да и от "скромного" убранства: дорогих ковров, шелковой обивки мебели, безмолвных служанок, тенями скользящих по комнатам, мне все равно как-то не по себе.

— Привет! — ко мне, мрачно размышляющему о том, как я буду жить в этом... роскошестве несколько ближайших месяцев, заглянула Иста, ускакавшая "осматривать дворец, так, на всякий случай, и знакомиться с его обитателями". Последнее, вообще говоря, неплохо было бы сделать и мне, но... "Невместно". Это они должны "явиться и представиться". Но сделают старшие слуги это несколько позже, а пока что они вежливо дают мне время на то, чтобы "прийти в себя после дальней и трудной дороги". А рядом со мной присутствуют только безмолвные служанки, ожидающие, когда я им что-либо прикажу. — Не возражаешь, если я тут поселюсь?

— Конечно, — кивнул я. — Выбирай себе любые комнаты — и заселяйся.

Честно говоря, я немного надеялся, что "заселится" Иста в выделенные для нее помещения формально, а вечера, и, тем более — ночи, будет проводить со мной.

— Что, даже покои главной жены в серале? — спросила моя девушка. "Моя" девушка. Даже в мыслях это звучит очень... приятно. Так что ответ мог быть только один:

— Забирай! И сами покои, и все, что в них. Если ты этого хочешь — оно твое!

— Ух ты! — Иста аж подпрыгнула. — Интересно, ты осознаешь, что сейчас подарил мне трех рабынь?

Упс! Настолько я еще с дворцом не ознакомился. Да и... Хотя мне и доводилось встречаться с понятием "рабства" еще при обучении в Империи Света, а когда я стал учеником князя Кайларна — то и лично гра... то есть — конфисковать рабов из работорговых караванов, но вот применить к себе идею того, что я могу владеть людьми как вещами... Тогда эта мысль просто не помещалась в сознании. Но... "Будучи в Риме — будь как римлянин". Так говорил время от времени Учитель. И хотя я не знаю, что это за "Рим", и где он находится, общий смысл фразы — вполне понятен. Да и Учитель, отправляя меня в Беленджер, предупреждал, что многое в жизни людей, привычных к иной культуре, покажется мне неправильным. И что прежде, чем бросаться "сносить до основания" — следует хорошо все обдумать. А то... "Бросил ненависти семя — пожинай кровавый бунт!" И тут даже вопрос не в жестокости. В конце концов, "налог в грош, но назначенный всем — вызовет большую ненависть, чем казнь нескольких семей целиком". Так что, не желая в первый же день вмешиваться в то, что составляло основу жизни людей этого владения долгие годы, я мог лишь махнуть рукой:

— Если они тебе нужны — забирай!

Позже выяснилась еще одна причина, по которой Исту изрядно пробивало на "хи-хи": оказывается, я совершенно неправильно понял Язид-нойона. Я-то решил, что раз "жен Менахем-мобеда забрали родные" — это означает, что помещения гарема пустуют, и там обитают разве что служанки, которые ухаживали за женами. Ага. Три раза. Жен-то забрали. Всех трех. А два десятка наложниц — так и остались в серале, и, вместе с дворцом — достались победившей стороне в перевороте. То есть — Язид-нойону. А тот, вместе с дворцом, получается, подарил их мне.

Как ни странно, Исту данная ситуация скорее забавляла, чем вызывала вспышки ревности. Она периодически именовала себя "старшей женой". Но все-таки, иногда, когда мы с ней ссорились, в ее речи проскакивало: "Вот и валил бы к своему гарему", и тому подобные высказывания, неизменно очень меня задевавшие. Но все-таки, Иста, несмотря даже на взрывной характер, оставалась со мной, неизменно скрашивая вечера, и, особенно — ночи. А в хорошем настроении она даже предлагала позвать одну из наложниц, чтобы "расширить состав". Я от таких предложений неизменно отказывался, чем, кажется, заставлял ее стараться за двоих.

Однако, увы, мое пребывание в Беленджере не сводилось к кувырканию в постели, и прочим "благородным забавам", вроде соколиной охоты, на которую меня вытащил-таки Язид-нойон.

Самым приятным из свалившихся на меня дел было обучение в местной Коллегии Чародеев. В частности, тамошние учителя смогли-таки привить мне понимание основ шаманизма, без чего мое пребывание на посту наместника рисковало оказаться не слишком полезным.

Главной проблемой Учителя в связи с обретением контроля над Беленджером было то, что он не был представлен кому-либо из богов или Почтенных предков Каганата. Так что среди народа, населявшего домен потихоньку и очень подспудно копилось недовольство, а, с другой стороны, попытка построить в городе здания, способствующие приходу родной для него расы темных храмовников — грозило катастрофой из-за несовместимости сил и недовольства тех самых покровителей. Решить эту проблему можно было бы, снеся уже отстроенные здания Каганата, и заменив их своими, а жителей — вырезать или изгнать. Так, собственно, частенько и поступали Неумирающие в подобных ситуациях. Но Учитель сказал, что "Бросаться на дредноут с шашкой — это не наш Путь. Наш — уговорить дредноут застрелиться!" Признаться, что такое "дредноут" — я так и не понял, кроме разве что того, что это какая-то помесь голема и нежити. Но общий смысл фразы все равно был понятен. Так что, получив доступ к шаманским ритуалам, я принялся "уговаривать дредноут застрелиться" — то есть общаться с Почтенными предками, поскольку без их одобрения и заступничества соваться к Тенгри-хану... Ну, это мало чем отличалось бы от самоубийства.

Однако и Почтенные предки тоже не слишком желали разговаривать с чужаком. Так что основным моим времяпрепровождением в эти нескучные зимние месяцы были попытки найти подход хоть к кому-нибудь из Почтенных предков. От отбиваемого ритма — болела голова, а дурманные воскурения, бывшие необходимыми компонентами некоторых ритуалов, были такого свойства, что после завершения очередной неудачной попытки, Иста, шипя и ругаясь сквозь зубы, снимала отравление сперва Очищающей дланью, а после, по мере усложнения ритуалов ей пришлось перейти и на Великое очищение. Ну, а после снятия интоксикации — вместе с прибывшими в домен феечками лечила мое бренное тело неоднократным применением исцеляющих заклинаний. Опасаясь за мой рассудок, она уже собиралась было отправить послание Учителю, чтобы тот либо запретил мне дальнейшие эксперименты, либо прислал хотя бы одного из Теней, специализирующихся в магии Разума, чтобы вправил мне мозги. Но, к счастью, некоторый прорыв наметился несколько раньше, чем она окончательно дозрела до такого решения.

Пытаясь добиться, чтобы меня услышал один из наиболее древних (а потому, как я предполагал, — наиболее злых на орков) Почтенных предков, я попался на глаза не менее древней эльфийке, блуждавшей духом в своих, непонятных не только смертным, но и другим эльфам, делах. Она-то и подсказала, что Почтенные предки ни за что не будут слушать одинокого чужака, что бы он не совершил, что бы не предлагал и чем бы не грозил. Для того, чтобы быть услышанным, мне следовало провести не столь уж сложный, но масштабный ритуал, в котором мне должны помогать не менее двух десятков мобедов, каждому из которых должны прислуживать не менее двух хирбадов. Понятно, что потом Почтенные предки дадут мне, и тому, кто меня послал, задание, которое позволит духам узреть истинность наших намерений, и решить: следует ли степным воинам склониться под власть чужаков... Но и это уже стало бы большим шагом вперед. И я начал готовить ритуал...

Увы, почти сразу начались неприятности. Нет, то, что практически все старшее духовенство осталось верно прежней власти, а от новой — не ждали ничего хорошего, и потому — были практически поголовно уничтожены, было ожидаемо. Тем более, что сам Шпиль Неба остался в неприкосновенности, и новые набираемые там мобеды были уже верны князю Кайларну... ну, насколько вообще могут быть "верны" кому-либо, кроме себя самих, старшие маги Каганата. Да и младших магов тоже набрать удалось, пусть и ушло на это почти два месяца. Но вот с материальными компонентами ритуала возникли проблемы. Сначала я решил, что основной проблемой будет паучий шелк, производимый темными эльфами. Но его удалось достать через д'Ин Амита, который с теми же дроу активно торговал. Однако "равные по чистоте и окрасу рубины", которые попадались в мерах самоцветов... Их было слишком мало. А местных шахтах добывали все больше изумруды. Рубины же, если и попадались, то редко и не самого лучшего качества. Мы с Учителем попытались организовать заказ Торговую гильдию... Увы, альянс Неумирающих некромантов, купивший-таки чертежи Черной цитадели, сейчас ее возводил, а потому — скупал на корню все более-менее подходящие ресурсы, куда рубины, увы, входили. Так что цены на эти самоцветы взлетели под самые небеса, а вот с предложением, даже по такой цене, было... не очень. Тем более, что Вечный лес и Империя Света наложили запрет на вывоз того же списка материалов из своих владений, так что примерно половина самых активных поставщиков — просто выбыли из игры. Все четыре месяца распутицы и морозов мы пытались собрать все необходимое для ритуала... Пока что не получалось. Так что, когда поступило сообщение, что д'Ин Амит собирается отправлять посольство к гномам — я сорвался в его домен, договорившись о присоединении к этому посольству.

Волшебники-гномы в минувшие дни

Искусно металлы ковали они.

Сапфиры, алмазы, рубины, топазы

Хранили они и гранили они!

Так что был некоторый шанс, что именно у гномов в их Подгорных чертогах найдется некоторое количество нужных самоцветов. Тем более, что политическая обстановка требовала моего полнейшего отсутствия в Беленджере. А то, что в охрану дворца наместника, вместо отбывших со мной культистов и феечек явятся Всадники Хаоса и Одержимые... Ну, это мелкие технические детали. В конце концов, это же дело Учителя, кому охранять пустующий дворец? Ну то, что кому-то, считающему себя самым умным, будет небольшой сюрприз — это уже второй вопрос, не так ли?

1 Так это выглядит с точки зрения местного жителя. Для игрока набор всадников на химерах ничем не отличается от набора любых других юнитов, и не ограничивает возможностей набирать юнитов предыдущего ранга — т.е. колдунов.

2 Оскорбительное прозвище, применявшееся Домами, не жаловавшими несколько прямолинейного и несдержанного военного. Собственно, прилюдное употребление этого прозвища Ниэллоном и стало поводом для так и не состоявшейся дуэли.

3 Нараг-зигил — первая (и пока что — единственная) столица Подгорного престола на поверхности. Не знавшие на тот момент жизни наверху, гномы выбрали неудачное время и неудачное место для основания Города-над-Подземьем. Они как раз успели отстроиться и заселиться, когда пришла зима. Залежей угля поблизости не оказалось, и гномы начали рубить лес, чтобы топить печи. Эльфы несколько раз присылали посланников с требованием "прекратить святотатство". Но, виною тому высокомерие эльфов, или же жизненная необходимость в поставках энергоносителей, требование было отвергнуто. Так что, когда гномы срубили и сожгли меллорн — началась война. Эльфийское войско магией обрушило проходы на поверхность, и пока основные силы гномов пробивались через завалы, город был взят. Король королей под Горой, Рунардин, сын Алвина — был убит в бою. А его Рубиновый трон, реликвия народа гномов, выточенный из гигантского рубина, по преданию не то окропленного кровью бога, не то возникшего из этой самой крови — разбит и осколки его — похищены. На руины же города было наложено проклятье. Было это в те времена, когда эльфы еще не делились на светлых, темных и сумеречных. И было это так давно, что таких подробностей гномы уже не помнят. Так что о том, что в Диадеме Вальшаресс есть осколок Рубинового трона — гномы знают, а о том, что в Скипетре Вечного князя — точно такой же, успели позабыть. Просто потому, что с дроу в своем Подземье они общаются намного больше, чем со светлыми.

4 Агреман (от фр. agr"ment — одобрение, согласие) — предварительное согласие одного государства на назначение определённого лица в качестве главы дипломатического представительства другого государства.

5 Один из официальных титулов Матери эльфов.

Глава 1. Трудные жизненные ситуации

Цицак, аристократка Каганата

Гордо и величаво я вошла в свои покои во дворце брата моего Бусира. Конечно, сейчас положение нашей семьи не таково, как было в те времена, когда на золотом троне в Высоком Дворце правил истинный хозяин этой земли — тархан Будах, а не наместник иноземного завоевателя, что даже не решился занять место правителя, а заселился в нищем доме старого Менахем-мобеда, вместе с предателем Язид-нойоном... Тогда я готовилась стать четвертой и последней женой Захарии, а отец наш занимал пост главного казначея... Но потом все рухнуло. Мерзкая орка (прав был Ксеноцид — хоть и относился к сословию подлому, но иногда и слепой курице удается найти зерно: "орки — мерзость!") убила тархана и его мать, а также — самых верных его слуг, включая отца... А предатель Язид, вместо того, чтобы склониться перед новым тарханом — предал нас, и привел в город иноземного колдуна и его солдат.

И все стало плохо. Нет, орков отбили от города, и, говорят, разбили где-то там, далеко на востоке, взяв штурмом их города и вырезав или пленив их вождей. Но вот в городе... Чернь вовсе распоясалась. Теперь они, при виде паланкина знатной дамы не спешат опуститься на колени, а всего лишь склоняют головы! Твари! А еще проклятый наместник заявил, что продавать рабов нынче дозволено только ему. У любых других покупателей рабы будут конфискованы без возмещения, а продавец — наказан. Хюджи-торговец так лишился почти десяти тысяч золотых: конфисковали не только рабов, которых он продал Барджин-нойону, но и всех остальных, что он привел на продажу, так еще и штраф насчитали... И теперь приходится сдерживаться, назначая несправедливо мягкое наказание девке, что посмела оскорбить, подав для утреннего умывания воду несколько холоднее, чем мне было бы приятно! Но если эта служанка придет в негодность — где теперь купить новую?! Тьфу! Мерзость и поругание тысячелетних традиций!

А потом все стало еще хуже. Брат, занявший по праву и обычаю пост отца слегка ошибся... ну, переложил несчастную тысячу золотых не в тот сундук... Ну и что, что тот сундук, в котором оказалась эта несчастная тысяча — должен был отправиться к нам домой, а не в шатры погонщиков? Тьфу, дрянь безродная! Они и без денег обойдутся, не то, что благородные семьи! Жалкая одна тысяча! Так ведь отследили, и брата — с позором выгнали из дворца, поставив на его место какого-то худородного... Как там его? А, все равно не вспомню. Худородные — они все на одно лицо! Еще запоминать каждого выскочку! И нам, лишившимся доступа к казне тархана, теперь приходится жить на те гроши, которые управляющий, наверняка — вороватая сволочь, вышибает из всякой черни, что смеет пасти свой грязный скот на принадлежащих нашей семье пастбищах! Позор какой!

И самое главное... Этот иноземный колдун, что смеет именовать себя "Повелителем Беленджера", в домене вовсе не показывается. Этот его... наместничек малолетний — играется с привезенной с собой девчонкой, и не обращает внимания даже на наложниц Менахем-мобеда, доставшихся ему вместе с дворцом. А за кого еще замуж идти? За равного? Или, еще того хуже — за низшего? Не приведи Тенгри-хан! А вот когда мы восстановим справедливость, и в наш город явится сияющий тархан Будах... К нему и в наложницы пойти — честь, да и положенных четырех жен он еще не всех взял. А и не получится с тарханом — он наверняка приведет с собой свиту, подобающую Блистательному! Найдется и для меня... с подобающим богатством и положением...

— Госпожа... — служанка склонилась, подобающе потупив глаза. — Ваш брат просил передать, что желает видеть Вас на семейном ужине.

Вообще-то, это и так было понятно... Эх, вытянуть бы эту дерзкую дрянь плетью, сорвав плохое настроение! Когда вернутся хорошие времена — я так с этой рабыней и поступлю. Но пока новых рабынь взять негде, даже с контрабандистами лучше пока не связываться, не привлекать к себе внимания... А эта уродина, тонкая и хрупкая до неподобающего... Ее и розгой-то погладишь — она и помереть норовит. Вообще-то, я всегда не любила полнотелых красавиц, вроде тех, которых обожала моя подруга — Присбит-ханум, младшая жена тархана Захарии, на помощь которой я сильно рассчитывала в своих планах занять последнее свободное место четвертой жены Владыки... Тех, конечно, и плетью можно, и огоньком, и полоску шкуры себе на пояс срезать... Но они, твари, крепкие, чтобы заорала, как подобает — семь потов сойдет, плетью намашешься... А эти, мелкие — раз-два розгой, и уже подыхает в корчах! Вот только теперь, под властью проклятого колдуна... Ничего, еще вернутся добрые времена!

— Сестра!

Брат устроился за столом, на котором лежала обнаженная наложница. На ее теле были разложены закуски, а струйки крови, текущие по телу, намекали, что брат не слишком аккуратно пользовался столовыми приборами. В конце концов, ему легче, чем мне. Ведь "взять наложницу из простых" — это не "купить рабыню", а практически "жениться". Да и семья благодарна будет за избавление от лишнего рта. Вот и получается, что умерла у него очередная простушка — так он новую себе и берет. И никто ему слова не скажет!

— Брат!

Я поклонилась старшему, стащив с полной груди девки невиданную роскошь — копченую рыбу, доставляемую аж с северного побережья остроухих1, при этом резко сжав длинными ногтями нежно-розовый сосок. Девка задрожала от боли, но будучи хорошо выдрессирована — не посмела вскрикнуть, или же забиться в судорогах, сбрасывая разложенные на ней блюда.

— Итак? — брат вопросительно посмотрел на меня.

Я не стала рассказывать ему всю цепочку, по которой поступили ко мне нужные сведения. Как и все мужчины, брат просто не понимает важности подобной информации, и считает это "глупыми бабьими сплетнями". Так что я дала ему только сухую выжимку.

— Колдун отзывает своего наместника. Он отправляется куда-то на восток, во владения союзника узурпатора. И забирает с собой большую часть своей охраны. Во дворце Менахем-мобеда остаются только десяток пехотинцев, — мы с братом переглянулись. Пехотинцы, жалкая чернь, не сумевшая раздобыть себе хотя бы коней, не смогут противостоять отрядам Высокородных. — А предатель Язид уводит верные ему войска на учения куда-то на север. В городе останутся конники Барджин-нойона. Но он — на нашей стороне. А также — Чародейский совет.

— Мобеды поддержат правое дело? — брат несколько неловко разрезал отбивную, и белоснежную кожу наложницы украсила очередная алая полоса.

— Увы, не все, — вздохнула я. — Те, что пришли позже смерти тархана... — имя я не произнесла: и так понятно было, что я говорю о настоящем Владыке — тархане Захарии. — останутся верны узурпатору... если не увидят превосходящую силу.

— Тогда Чародейский совет пока не трогаем. Когда войска тархана Будаха войдут в город, они поймут — на чьей стороне сила, и, следовательно — правда. Но будет поздно.

Брат хищно улыбнулся, вонзая остро отточенную вилку в нежную плоть. Понятно, что самые вкусные куски достанутся тем, кто организовал победу истинного Владыки, потом — оделят тех, кто успел вовремя присоединиться... Ну а тем, кто придет последними — останутся кости. И пусть будут благодарны, что их не казнят.

Будах, тархан Семендера

В одеждах, подобающих тархану и властителю домена, я горделиво восседал на троне, принимая изъявления верности от выживших после мятежа сановников. Верности... Ха! Да там половину можно сразу на кол сажать за измену, а вторую — после недолгого, но тщательного следствия. Но придется терпеть. Просто потому, что заменить их особенно некем.

Мой каменный лик привычно выражает довольство и внушает подданным уверенность в том, что все идет хорошо. Увы, сам я такой уверенности отнюдь не испытываю. Проклятый мятеж! Так и не удалось проследить, откуда мятежникам пришли деньги и завиральные идеи. Но вот последствия — последствия очевидны. Денег нет! Многие племена, что раньше платили дань — ныне разбежались по дальним пастбищам и ничего не платят. А сил их принудить — после мятежа нет. Тех доходов, что поступают в казну, едва хватает на то, чтобы оплачивать существующую, изрядно уменьшившуюся армию. Чтобы набрать больше воинов — нужны деньги, чтобы были деньги — нужны налоги, чтобы были налоги — нужны воины, готовые их вышибать. А чтобы набрать этих воинов... Правильно — нужны деньги, которых нет.

А есть еще ведь и те, кто поддержал меня во время мятежа. И они — как бы не большая проблема, чем все остальное вместе взятое. С ними надо расплачиваться! А чем? Денег-то нет... Землями? А с чем я тогда останусь? Подданными? Особенно — теми племенами, которые не платят? Дескать — "пусть сами разбираются"? Так в следующий раз они, вместо того, чтобы поддержать — сами мятеж поднимут! И я бы поднял... В конце концов "— Что может оправдать бунт против законной власти? — Успех бунта". А мятеж против дебила, неспособного осознать элементарные вещи, вроде того, что бойцов нужно прикармливать заранее, а не когда враг начнет шнырять по твоему гарему — его даже мятежом не назовешь. Скорее — справедливым возмущением, обреченным на успех. Хотя, если кто осмелится произнести это вслух... Безумного глупца я немедленно казню.

— Господин, чьи златоверхие чертоги... — длинное и пышное титулование я привычно пропускаю мимо ушей, размышляя о том, с чего бы это мой визирь левой руки, занимающийся такими делами, как торговля, доставка ресурсов, и прочими важными, но не престижными делами, так возбудился? Чуть ли не подпрыгивает. Неужели придумал что-то, что позволит нагреть казначея, с которым у него давние "дружба" и "сотрудничество"? — ...известные и уважаемые торговцы с безупречной репутаций... — ага! Опять с контрабандистами спутался. Вот поймаю я его за общением с этими "известными и уважаемыми", и всех вместе вздерну. Высоко-высоко. Для пущего поднятия безупречной репутации. — ...о зверствах творимых беззаконным колдуном во владениях Вашего высокоуважаемого... — оп! А вот это уже интересно. "Беззаконный колдун" который может "творить зверства и притеснения над благородными людьми" у меня в соседях только один... По крайней мере — достаточно близко, чтобы об этом имело смысл докладывать.

— Н-да? — поощрил я визиря, демонстрируя заинтересованность. Конечно, владения троюродного кузена Захарии я давненько собирался "принять под свою руку". Вот только если до этого глупого мятежа я мог рассчитывать задавить войска колдуна своими силами и взять город на копье, то теперь моего войска для этого просто недостаточно.

— Они сообщают, что в городе не осталось войск, верных оккупанту, за исключением немногочисленных пешцев, и десятка предавших веру предков мобедов, — правильно понял меня визирь. — Так что, как только блистательные знамена золотобронных ратей...

Так... опять пошло бессмысленное славословие. Можно отключиться и обдумать ситуацию. Если я успею занять город — картина резко изменится. Я смогу оставить в замке сильный, но немногочисленный гарнизон, а сам с быстрой конницей — пойти в набег. Тогда даже если город я не удержу — золота в мою сокровищницу попадет немало. Ведь пока колдун будет осаждать Беленджер — сил перехватывать все мой набеги у него просто не будет. А уж если удержу... Я посмотрел на неприметного человечка в серой одежде, что никогда не рвался в первые ряды. Машхур-нойон, визирь Темной опоры, вопреки собственному имени, никогда не стремился к известности, либо же публичным выражениям моего благоволения, не в пример иным прочим. Зато он частенько знал многое, недоступное остальным. Вот только с мятежом он меня подвел. Но за тот провал я его не казнил: он сам убивался вполне искренне. Заметив мой взгляд, Машхур-нойон кивнул, подтверждая, что сказанное Аарон-визирем не противоречит тем сведениям, что есть у него. Так что шанс удержать город... скажем, вовремя предложив колдуну почетный мир — есть. А это значит... Что война — дело такое, непредсказуемое. И ее пламя равно опаляет и трущобы бедняков, и дворцы вельмож. Не хорошо, если у владыки — такие долги. И если от своих я могу отделаться, только щедро оплатив их услуги, то чужие... Чем меньше их будет к моменту заключения мира — тем лучше. А если кто и выживет... нетрудно будет обвинить их в предательстве и попытках выдать наши планы проклятому колдуну, что и привело к гибели множества благородных. Только тут уж Машхур-нойону придется сработать без осечек. Или я пересмотрю свое решение о его наказании. Второго подряд провала я не потерплю!

Пьен, ученик колдуна, наместник Беленджера

Перемещались мы неспешно, несколько раз по дороге останавливаясь в организованных Учителем трактирах. Поступающие от Учителя сообщения рекомендовали нам не слишком спешить: д'Ин Амит пока что собирал посольство к гномам, но еще не договорился о составе посольства и месте его пребывания. Впрочем, мои, а точнее — Учителя дела также требовали некоторой неспешности и плавной неторопливости.

Так что в Серых холмах мы задержались аж на целые сутки: утром прилетели, а на следующее утро — отправились дальше в путь.

Надо сказать, что со времен моего прошлого посещения Серых холмов город не сильно изменился. В основном — разрослись небольшие поселения вокруг города. Причем каждое из них было ограждено частоколом, достаточно мощным и высоким, чтобы вплотную подбираться к понятию "стена". И, судя по тому, что на полях возле этих поселений работали именно люди, предназначались эти укрепления для того, чтобы, с случае нападения банды орков — продержаться за ними достаточно долго, чтобы из замка успел прибыть железный дракон, который и наведет порядок. Почему я говорю именно о железных драконах в качестве "экстренно наводящих порядок"? Ну, я же видел эти порождения сумрачного гремлинского разума в бою. Так что характерные черные проплешены, вызванные плевками драконьего напалма — опознанию поддавались без малейших сомнений.

Следующим отличием новых Серых холмов от прежних был парящий над городом храм Истары — покровительницы Конфедерации Четырех стихий. Вообще-то, еще когда я был послушником Церкви Света, нам рассказывали о том, как вокруг этого имени вспыхивали дискуссии, плавно переходящие в мордобой, а то и полноценные боевые действия. Города сгорали, а замки — равняли с землей, чтобы утвердить свою, единственно правильную Истину: является ли Истара ангелом Владыки Света, или же святой подвижницей, отдавшей жизнь ради просвещения людей в тайнах священной магии Света... И только попав в ученики к жрецу Темного бога, я узнал, что, оказывается, Хранители Древних считают Истару — одной из тех самых Древних. А сами волшебники Конфедерации (маги, чернокнижники и болотные ведьмы) почитают ее как независимую, и стоящую в стороне от конфликта Владыки Света и Древних богиню. И даже некроманты Ковена, хотя и лишены практически любого религиозного чувства вследствие гипертрофированного рационализма, и почитают скорее Совет своих бессмертных правителей (и тут еще совершенно неясный вопрос: считать ли этих троих бессмертных — смертными, или уже богами, покровителями Ковена) не стесняются в некоторых случаях призвать Истару для помощи в особо сложных ритуалах.

Я отметил себе, что надо будет обязательно зайти в это строение, расположенное, подобно замку Азир, на парящем острове. "Основы моей веры запрещают хулить чужую". Так что коснуться посоха-хеки, священного символа богини, полюбоваться ее серебряной диадемой, и попытаться прочесть хоть страницу ее Книги — дела достаточно важные, чтобы посвятить им некоторое время. Конечно, открывается Книга Богини не каждому, а уж тех, кто сумел в ней что-то прочесть — и вовсе немного, но попытаться — дозволено каждому. Так почему бы не попробовать? Хотя бы просто ради демонстрации амбиций?

Менее заметными, но все-таки важными переменами был весело шумящий у самых ворот внутренней цитадели рынок. Конечно, "в случае чего" все эти шатры торговцев будут снесены, а рыночная площадка, как и раньше будет простреливаться со стен. Но сейчас там толпилось довольно-таки много людей, как продававших, так и желавших купить чего-то. Видны были и стальные плечи големов, используемых в качестве носильщиков. Да и зеленые плечи орков без тени сомнения нагружались поклажей. В общем, всем было весело и нескучно.

Взгляд мой привычно обратился на восток. Там, за стенами Серых холмов виднелись древние руины. Конечно, с того места, где на крикуне парили мы с Истой, деталей было не разглядеть... Но в прошлое свое пребывание в этом городе я успел довольно-таки детально рассмотреть их... Башни и стены из камня цвета запекшейся крови располагались так... В общем, человек, имеющий хотя бы какое-то представление о фортификации — так их никогда бы не расположил. А уж входные двери внутренних помещений... Такие же кроваво-красные, как и остальные стены, но расположенные почему-то в наклоненных участках стен, и украшенные металлическим изображением паутины... Они почему-то были поставлены так, чтобы защищать их от штурмующих было максимально неудобно. По сведениям, что удалось получить, ваивода Гхыртыкбургуз регулярно каждую неделю отправлял туда два-три десятка орков... и обратно они не возвращались. Что это такое — неведомо. Ходят разные слухи. Паутина на дверях намекает на какое-то строение дроу. Возможно — перед нами немое свидетельство попытки темных эльфов захватить себе владения на поверхности... или, хотя бы, возвести себе торговый пост. Но против этого говорит то, что руины построены в весьма не характерном для чернокожих обитателей Подземья стиле. Так же есть версия, что это — былая крепость некоего культа, оказавшегося слишком темным даже для Хранителей Древних, а потому — истребленного... или, по-прежнему прячущегося где-то в глубинах подземелий. Впрочем, также существует с десяток версий разной степени безумности, объясняющих происхождение этих руин. Вплоть до того, что волей сильного мага Хаоса это место оказалось совмещено с каким-то из хаотических планов... Но вот что странно: обычно такого рода места сопровождают слухи о чудесах и сокровищах, ожидающих того, кто осмелится ими завладеть... Или же о проклятьях и чудовищах, скрывающихся в глубине. Но пот эти руины — ни слова. Только молчание. Даже рассказы о пропадающих в глубинах этого строения орках не несут упоминания какой-то конкретной угрозы. "Вошли и не вышли". Как будто бы так и надо...

Разумеется, подлетать на крикунах к самым дверям донжона было бы верхом невежливости. Так что мы опустились перед западными воротами города. Нас встретила миловидная девушка-гнома, сопровождаемая тремя стальными големами. Она предложила нам пролететь до "монстровязи" возведенной рядом с рынком, чтобы прибывающим было где оставить самых разнообразных ездовых монстров. Разумеется, мы согласились. Путь по улицам занял довольно-таки длительное время. Но в конце концов и он завершился. Когда же ездовые крикуны были обустроены, гнома, со все той же вежливой улыбкой предложила сопроводить нас до гостевого дома, а своих големов — в качестве носильщиков. В этом не было особой необходимости: мы и так взяли с собой необходимый минимум вещей, а запасы флешетт, и прочих остро необходимых в дороге вещей, вроде боевых свитков и материальных компонентов для сложных заклинаний, вполне могли полежать и на охраняемом складе возле монстровязи. Все же прочее, что могло нам пригодиться именно в гостевом доме, либо — вещи слишком ценные, чтобы доверять их кому бы то ни было, разумеется, мы решили нести сами. И, весело болтая с разговорчивой и довольно-таки осведомленной девушкой, мы двинулись к гостевому дому.

Фариха, заговорщица

Очередная заколдованная монета привела меня к Учителю. На этот раз встреча состоялась в довольно-таки роскошном особняке. Как ни странно, охрана не прогнала от дверей "чересчур назойливую шлюху". Напротив, меня провели во внутренние покои.

— Приветствую, ученица, — улыбнулся мне Учитель, восседающий на горе подушек. — Здешний хозяин — мой друг, так что мы можем тут поговорить достаточно спокойно.

Разумеется, я ответила на приветствие Старшего как подобает, опустившись на колени и склонив голову. Учитель усмехнулся и покачал головой. Он много раз говорил, что Небо не требует, чтобы перед ним опускались на колени, а уж тем, кто несколько ниже — и вовсе зазорно так поступать. Но... не уважать его силу и мудрость? Такое было превыше моих сил. Но, с другой стороны, я не могла не спросить:

— Учитель, но как объяснить, что в дом столь знатного человека пришла... — я на секунду замялась, а потом решилась все-таки сказать правду: — ...непотребная девка?

Учитель поморщился. Он не любил, когда меня так называют, даже если это делаю я сама... Но против правды — не попрешь, а врать себе — последнее дело.

-Все очень просто, — улыбка Учителя стала грустной. — Хозяин этого дома решил, что его младшему сыну пора узнать, чем мальчики отличаются от девочек, так сказать... на практике...

Я с трудом удержалась от того, чтобы заливисто рассмеяться. Разумеется, дом этот, и его хозяина — я знала. Как знала и то, что упомянутый "ребеночек" спускает в нашем заведении все свои карманные деньги. Так что уж кто-то, а он про различия "мальчиков и девочек" сам лекции читать может. Впрочем, надо сказать, за право обслуживать этого малолетку девушки только что не дерутся: клиент он, хоть и не слишком состоятельный (но это только "пока"), зато — ласковый и по-своему щедрый.

— ...но это будет чуть позже, — усмешка Учителя показала, что он осведомлен и о похождениях "доброго мальчика" Али, и о разнообразных приключениях "чистой и невинной девочки" Мири, средней дочери хозяина дома... — А пока что — очередной урок...

Учитель прикоснулся ко мне, и заговорил. Не понимая его слов, я старалась вслушаться, вчувствоваться в их звучание. Пока Учитель касался меня, мне казалось, что я ощущаю движение Сил, окружающих его. Но когда он убирает руки — это бодрящее ощущение пропадает. Учитель говорит, что когда я смогу вызвать это чувство сама — я прорвусь на первый круг магии. А уж какая школа откроет передо мной Врата Скрытой Истины — это зависит, главным образом от меня самой: задатки у меня есть к нескольким школам.

Транс постепенно захватывал меня. Я погружалась... куда-то. Странные наборы символов двигались вокруг меня совершенно непредсказуемым образом. И я старательно уклонялась от их скоплений, помня наставление Учителя о том, что знания, что хранятся в таких скоплениях — опасны, и могут разрушить мой разум. Или, что еще хуже, идеи, в них содержащиеся, могут оказаться настолько привлекательны, что через некоторое, не слишком долгое время, во мне не останется собственно "меня" — только носительница и фанатичная последовательница идеи.

Медленно я начала осознавать, что само пространство вокруг меня содержит некую... структуру. Непостоянную, изменчивую, непредсказуемую, но все-таки — структуру. Она была совершенно не похожа на все, что я когда-либо видела. Ее сложность, совершенство и красота были таковы, что чуть было не заворожили меня. Но я прошла мимо шести гостеприимно распахнутых дверей, так же, как на одном из прошлых занятий миновала сад, манивший обещанием помощи и защиты, а уж от гор, что возвышались на горизонте, при одном взгляде на которые у меня на губах возникал горько-соленый, железистый вкус, я изначально предпочитала держаться подальше.

Мрачная тень, издали напоминавшая то ли птицу о двух головах, то ли человека с посохом в руке, медленно кивнула, указуя мне направление. Я уже собиралась сделать шаг, когда всю меня прострелило острой болью, и транс распался.

— Ты была близка к прорыву, — улыбнулся мне Учитель. — Но у тебя пока что недостаточно сил.

Мне оставалось только кивнуть, поскольку я всем телом ощущала его правоту: сил мне не хватало даже на то, чтобы подняться с колен. А ведь мне скоро надо будет встать и идти ублажать "золотого мальчика", как у нас его прозвали по сочетанию неплохого, для столь высокого происхождения, характера и яркой, в самом деле золотистой рыжины.

— Али вернется еще не скоро, — кивнул Учитель, когда я высказала эти свои мысли. — Так что время на отдых у тебя есть. А заодно... На завтра у тебя небольшое задание. Завтра у вас в заведении будет гость... Очень особенный гость, — я только молча кивнула, показывая, что понимаю, о чем Учитель говорит. Сын старшего советника Визиря Левой руки... Собака грязная! Если за право обслуживать Золотого мальчика девки буквально дрались, что в случае Исхака все было гораздо серьезнее. В ход шло запугивание, подкуп, угрозы физической расправы... что угодно, чтобы пропустить свою очередь на его обслуживание. И даже достаточно щедрая доплата от мадам Гадир — все равно не компенсировала ни ощущений, получаемых "в процессе", ни примерно трехнедельного простоя, когда приходилось валяться в постели, стараясь просто выжить после "развлечений" этого подонка. — Вот, держи.

Учитель протянул мне коробочку. Я взглядом спросила его, могу ли я открыть и посмотреть, что там. Учитель одобрительно кивнул. В коробочке оказался порошок серого цвета с серебристыми взблесками. Знакомый такой порошок. Учитель мне о нем рассказывал... Пыльца серебристой лилии. Сам по себе — совершенно безвредный. Но если он попадет на кожу, а еще лучше — на губы, или еще в какие, столь же чувствительные места человека, которого угостили (или угостят — порядок действий тут не особо важен) настойкой на ягодах лунолистника (тоже — вполне себе безвредного, и даже в чем-то полезного) — мучительная смерть через сутки-другие становится неминуема. Причем первые симптомы отравления проявятся только тогда, когда любая помощь будет уже бесполезна.

Что ж. В волне интриг, развернувшихся после получения известия о том, что Собака Страшная собрался посетить заведение мадам Гадир, я, разумеется, участвовала. Так что я отлично знаю имя той несчастной, которая преуспела меньше других. Так что уже сегодня вечером я подарю ей помаду, которая "по слухам, поможет снизить чувствительность, зато повысит выносливость". А вот о том, кто именно мне эту помаду продаст — надлежит подумать. Хорошо подумать...

Иримэ, Отвергшая Свет, эльфийка

Очередной урок мамы привел меня в глубокую задумчивость. Посетившие меня Видения были... странными. Нет, в том, что политические убийства есть обычная часть культуры что эдайн, что Перворожденных — нет и никогда не было ничего странного. Но вот смысла очередного убийства я не понимаю. А ведь Лар — такой смысл видит. Иначе не отправил бы сразу несколько групп с приказом устранить ничего вроде бы не решающего подростка. Ну да, жертва — личность крайне непривлекательная. Садист, насильник, убийца... Среди Золотой молодежи такие... Ну, не "каждый второй", как я чуть было не сказанула в порыве возмущения, но... встречаются гораздо чаще, чем это хотелось бы видеть. Взять хотя бы моего бывшего ухажера и чуть было не "жениха"... (При этом воспоминании мне захотелось как следует вымыться). Но тратить на его устранение такие средства? Да еще требовать не просто смерти цели, но смерти долгой и довольно-таки мучительной... Однако, я уже успела убедиться, что Лар весьма прагматичен и к бессмысленной жестокости не склонен. Так что, если он посчитал нужным отдать своей шпионской сети именно такой приказ — значит, он имеет какой-то смысл. Смысл, которого я не вижу.

Раньше, когда я только начинала обучение, я бы тут же и спросила у мамы, что означает непонятное. Но сейчас я уже "большая девочка", и мне не надо погружаться в транс, чтобы услышать отголосок не данного ответа на незаданный вопрос: "постарайся разобраться сама". И, в принципе, это правильно.

Только вот "разбираться самой" можно очень по-разному. Можно долго и мучительно пытаться углубить восприятие, тасуя варианты собственных решений, какое-то из которых вполне может отсечь "лишние" ветви реальности. Можно — постараться собрать дополнительную информацию, которая позволит разобраться в том, что уже было увидено. А можно... Можно просто пойти и спросить у того, кто инициировал эту ветвь реальности, и узнать, какой смысл он в нее вкладывает напрямую.

Лар ожидаемо обнаружился на верхнем ярусе донжона. Любит он медитировать, забравшись куда-нибудь повыше. Он бормотал что-то себе под нос, разбираясь в оттенках смысла посетивших его Видений и прокладывая курс среди вероятностного шторма, готового охватить эти земли.

Я устроилась рядом, ожидая, когда он выйдет из транса. Прерывать пророка в такой момент — занятие... небезопасное. Сказанет чего-нибудь в сердцах, возможно — даже не осознавая, что и кому говорит — и привет... бегай по святым местам, ищи способ очиститься от проклятья. А, учитывая, что из святых мест, посвященных Матери, в ближайшей округе — только Сумеречный меллорн, да Храм, возведенный перебравшимся с нам семейством Говорящих-с-Лесом из клана Стального волка... В общем, того, кто проклятье снимет — может и не найтись.

— Не выходит, — вздохнул Лар, выходя из транса.

— Что не выходит? — спросила я, не столько чтобы узнать, сколько для того, чтобы продемонстрировать свое присутствие.

— Каменный цветок, — улыбнулся Лар. Эту сказку, принесенную Неумирающими, мне уже рассказывали, так что иронию ответа я оценить смогла. Но...

— А если серьезно? — вдруг эта частная правда имеет какое-то отношение и к той истине, которую я ищу?

— Не выходит захватить и более-менее серьезно развить более четырех доменов. А значит север как направление экспансии — не только бесполезен, но и опасен.

Я вопросительно посмотрела на Лара. Признаться, я где-то потерялась в цепочке его рассуждений. Лар понял меня и перешел к пояснениям:

— Будаха воевать придется. Он слишком... деятелен, чтобы угрозу с той стороны можно было проигнорировать, и слишком... зависим, чтобы можно было рассчитывать договориться. Так что Семендер — это очевидное направление. Вот я и искал возможность обойтись без занятия домена в Подземье. Но... Хозяйка Паутины почему-то повелела дроу уйти оттуда. Сейчас там пытаются закрепиться гномы. Я искал возможности договориться с Подгорным престолом, чтобы заключить хотя бы пакт о ненападении. Увы. Придется предать д'Ин Амита и выступить против него вместе с гномами... Не вариант.

Я кивнула, соглашаясь. Действительно — не вариант. Даже если отбросить в сторону саму идею предательства и сопутствующую ей репутацию, есть еще и сугубо прагматические соображения. Гномы — отличные бойцы в Подземье. Но вот на поверхности... Занять все три домена, что сейчас под рукой волшебника — они просто не смогут. Значит, в лучшем случае, Лар получит под руку вместо одного домена — два. Разоренных двумя войнами подряд и политикой ваиводу Гхыртыкбугруза... То есть — в любом случае ситуация будет хуже, чем есть сейчас. Но...

— А если сумеем занять домен внизу? — решила уточнить я. Воевать с гномами в Подземье — тоже не представлялось хорошей идеей. А уж длительная война там... Как бы все не получилось еще хуже.

— Гномам долгий и кровавый конфликт тоже не нужен. Это сейчас у них... — Лар запнулся, подбирая слова, — "головокружение от успехов". Надеются быстро занять Семь башен — домен д'Ин Амита и решить продовольственную проблему... — я тяжело вздохнула.

Все-таки за все время гномы так и не поняли основных вещей о жизни на поверхности. "Привыкли воевать в рудниках", как сказано в книге Неумирающих. Д'Ин Амит сам с трудом может прокормить свою армию. И это при том, что большая ее часть — разнообразные големы, и джинны — духи, не требующие пропитания. Земли у него там для выращивания еды... не подходящие. А Подгорный престол в лице местного князя решил, что заняв один домен на поверхности — сможет обеспечивать продовольствием свои армии? Ню-ню...

Или хотят обеспечить максимально удобный торговый путь к Вечному лесу? Но, насколько я успела выяснить, транзитные пошлины волшебника — невелики и вполне посильны. Да и дороги поддерживает в хорошем состоянии. Вон, дроу, да проклянет их Мать лесов, платят — и не жалуются. Все равно получается дешевле, чем тащить продукты из Каганата по подземным пещерам.

Вообще, караванные пути в Подземье — отдельная песня. Узкие, часто извилистые пещеры регулярно пересекают быстрые и холодные подземные реки. Да и защитить караван от существ, способных свободно перемещаться в толще камня (а такие в Подземье присутствуют в изобилии) — весьма сложно. Так что с караваном приходится отправлять как множество работников, которые обеспечивают перемещение грузов там, где тягловых животных приходится разгружать, так и сильную охрану. В результате затраты на перемещение каравана по Подземью в разы выше, чем на перемещение того же груза на такое же расстояние по поверхности. А если еще учесть, что и расстояние обычно получается больше...

— То есть, даже победив — Подгорный престол не получит желаемого... — начала я, а Лар подхватил.

— А если еще и покажем, что война ни "легкой", ни "короткой" не будет — они все-таки скорее согласятся на переговоры. Но минимальное условие — занять и удержать домен под нами. Без этого с нами говорить не будут. К счастью, основной удар будет по д'Ин Амиту. Для него даже отзовут силы из пока еще не нашего домена. Так что шанс одолеть гномов даже в рудниках — будет. Их просто окажется слишком мало. А д'Ин Амит будет воевать с большими силами, но на поверхности.

— Хорошо, — кивнула я. — Понимаю. Но тогда объясни мне еще одно. Зачем было убивать этого... как его... Исхака? Неужели только потому, что он — моральный урод?

— Ну, — Лар как-то криво улыбнулся. — Начнем с того, что урод он не только моральный, но и вполне себе физический. Дальше — вспомним о том, что он стучит, как дятел. Причем стучит сразу Светлой Империи, Темному Храму и оркам. Ну и, наконец, завершим рассуждениями о том, что спокойный и сосредоточенный на деле Визирь левой руки может и обратить внимание на то, что состав воров, разбойников и контрабандистов, с которыми ему приходится иметь дело, скажем так, "несколько поменялся". А вот занятый спасением наследника и переживаниями по этому поводу, он этот момент наверняка упустит из виду.

Рози, погонщица големов

Война с орками закончилась, и как укрепление Врата войны потеряли всякое значение. Нет, они все еще оставались удобным местом отдыха для караванов, которые после падения Черной скалы двинулись от владений Каганата на юге к Вечному лесу и обратно. Но вот держать в крепости гарнизон, способный отразить орочью орду стало бессмысленно. И меня, с моим опытом сельского хозяйства и рыбной ловли перевели в пограничную стражу, поскольку повадки выращивателей брюквы и ночных рыбаков друг от друга не сильно отличаются, вне зависимости от расы и фракции.

Признаться, я ожидала, что основной проблемой для нас станут ушлые ребята, выращивающие черный лотос на тайных делянках в дельтах рек, впадающих в Сарийское море, а потом — старающиеся доставить пыльцу этой капризной кувшинки в Империю Света. При том, что в Каганате тючок с пыльцой стоил один-два золотых, а в Империи — можно было обменять на два-три веса в золоте, желающие доставить столь интересный груз никогда не переводились, невзирая даже на весьма... замысловатые способы, которые помогали расстаться с этим миром тем, кого угораздило попасться.

Однако я ошиблась. Нет, "честных торговцев" прятавших среди тюков с легкими, но весьма объемными тканями упаковки с пыльцой — меньше не стало. Но вот совершенно неожиданный спрос на черное дерево со стороны Парящего журавля меня несколько удивил. Правда, вот выбор пути для торговцев черным деревом был достаточно очевиден. Наш сосед и союзник — князь Кайларн намертво перекрыл дорогу по Великой реке, в лучшем случае — скупая у тех, кто оказался похитрее, товар за треть цены, а чаще — просто конфисковал весь караван. Так что сюзерен д'Ин Амит, уловив конъюнктуру, вломил на транзит столь... специфического товара драконовские пошлины: 50%, да не золотом, а товаром. С учетом того, что земли Серых холмов и Черной скалы достались ему практически пустыми — решение выглядело достаточно мудрым. Надо сказать, что даже при таких условиях нашлись торговцы, которые честно подгоняли свои караваны к Вратам войны, расплачивались по выставленному счету, и спокойно двигались дальше на север, к эльфийским лесам. Видимо, даже в таком варианте торговля оказывалась достаточно выгодной. Но, разумеется, находились и те, кто считал столь незначительные выплаты — излишней роскошью. И вот они старались потихонечку пробраться вдоль границ домена Беленджер к предгорьям Самоцветных гор, а потом, укрываясь в предгорьях — потихоньку двигались к Великой реке, чтобы выйти на ее берега севернее владений Кайларна, и там уже погрузиться на поджидающие суда. Надо, впрочем, сказать, что небольшой, но сильный флот Кайларна под предводительством барда Эгиля, формальностями не заморачивается, и гра... то есть — "конфискует запрещенный товар", не обращая внимания на такие мелочи, как положение границы. Тем более, что севернее располагаются пустые земли, а город у моста через Великую — и вовсе управляется Советом, так что предъявить князю за беспредел просто некому. Были, конечно, оригиналы, пожелавшие в борьбе со столь наглым грабежом опереться на грабителей... то есть — пожаловавшиеся Ночной гильдии... Но на сходе вожаков Ванда, так и не выпустившая из изящных ладоней общак Азира, простыми, доступными для понимания каждого словами разъяснила, сколько приносят в общак крышуемые ею легальные и почти легальные торговцы, сколько — привлекаемые богатствами цитадели нового культа каталы и девочки, а сколько — изволят отстегивать унижаемые торговцы черным деревом. Сравнение оказалось настолько не в пользу лесовозов, что гильдия решила не ссориться с хозяином земли ради такой мелочи.

Резкое цвирканье вырвало меня из размышлений. Я протянула руку, и стальная ящерка потерлась об нее своей головой. Не так давно, уже после войны с орками, лорд-маг д'Ин Амит вышел на уровень, позволяющий ему конструировать големов, не входящих в стандартную линейку. Разбираясь в открывшихся возможностях он, по слухам, шипел что-то навроде "чтобы быстрее бегать — надо выколоть себе глаз". Как ни странно, в отношении големов эта бредовая фраза была чуть ли не идеальным описанием. В частности, чтобы заставить стальную крылатую ящерку летать — пришлось отказаться практически от всех боевых возможностей. Она могла разве что больно укусить. Зато парить в небе она могла часами, причем — на большой высоте. Так что с земли ее разглядеть могли разве что очень зоркие существа. Так что эти ящерки стали очень большим подспорьем пограничной страже.

Вот и сейчас Яна принесла мне известие, что к востоку от нас очередной лесоторговец пытается проскочить домен нашего сюзерена, не заплатив полагающуюся пошлину. Что ж. Придется объяснять ему всю неразумность такого поведения. Ведь в такой ситуации пошлина будет удвоена. То есть — конфискуем весь караван. Я подняла свой жезл, отдавая команду, и поднявшиеся из-под маскировочных сетей боевые железные големы загрохотали на перехват.

Аиша, рабыня

Вот уже третий день нас гонят по зеленеющей, цветущей степи. Большая часть "бусин" в том ожерелье горя, частью которого ныне являюсь я — черные. Племенные вожди с легкостью продают своих подданных, поскольку суммы, которые сулят перекупщики — перекрывают доход от такого "подданного" за десять лет вперед. Собственно, для многих доменов Каганата, в которых наряду с белой ветвью проживает и черная, в качестве основного источника доходов имеют именно такую вот торговлю. Спрос есть всегда. Дроу берут сильных мужчин: им всегда нужны рабы-гладиаторы, и им всегда мало. Хранителям Древних для ритуалов во славу их темных богов частенько нужны жертвы. А для серьезных гекатомб — множество жертв. И пустить под нож рабов, пригнанных издалека — частенько бывает дешевле, чем резать своих, вызывая возмущение. Химерологи-чернокнижники и некроманты Ковена также постоянно испытывают нужду в подопытном материале. Да и князья Инферно, чтобы не заморачиваться с "соблазнением" и "искушением" частенько скупают души прямо вместе с телами. Да что там говорить... Если даже аристократы Империи Света, где такая торговля официально запрещена — время от времени покупают себе экзотических служанок для уборки и согревания постели... Вот о том, чтобы рабов-людей покупали светлые эльфы — я раньше не слышала. Но к тому каравану, куда мне не повезло попасть, в качестве представителя заказчика прибыл именно эльф! Светлый эльф!

Почему я так уверенно об этом рассуждаю? Мой отец был главой небольшой и небогатой, но все-таки благородной семьи при дворе тархана Хазера, владетеля домена Самкерц, на побережье Сарийского моря. Как и все придворные, он постоянно участвовал в интригах, жаля подняться повыше и получить больше дохода. И вот одна из интриг, вместо того, чтобы возвысить положение семьи, привела к тому, что отца обвинили в измене. Он сам и все его сыновья-наследники — были казнены, а нас: жен, наложниц и дочерей — распродали с аукциона.

Наверное, это должно было восприниматься как унижение... Но, честно говоря, я до сих пор не вижу особенной разницы между тем, чтобы быть проданной в гарем такого же мелкого вельможи за политические преимущества для семьи, и тем, чтобы быть проданной в гарем эльфа за деньги2.

После аукциона несколько удачливых торговцев сбились в караван, и под охраной боевой галеры тархана двинулись по морю на север, к дельте Великой. Там нас перегрузили на меньшие галеры, и гребцы, выбиваясь из сил, погнали суда вверх по течению большой реки.

Кормили в пути сытно, хотя и без особых изысков. Было немного стыдно каждые три дня обнажаться перед магом-целителем... Но торговец Исаак твердо решил довезти до места передачи заказчику как можно больше товара, и не девичьей стыдливости было вставать между жадным торговцем и блеском золота. Так что, когда сестра Атика, дочь нашего отца от наложницы-нубийки, попыталась встать в позу и заявить, что не собирается раздеваться перед мужчиной — ее раздели силком, выпороли, а потом утащили куда-то в трюм, откуда ее крики доносились всю ночь. А утром обнаженное тело с бесстыдно раздвинутыми бедрами, на которых алела кровавая печать сорванной девственности, демонстративно протащили по палубе и вышвырнули за борт. Больше желающих демонстрировать гордость и стыдливость не появлялось, и я слышала, как Исаак, остановившись возле навеса, под которым мы укрывались от солнца и дождя, сказал капитану галеры, что "лучше потратить одну стыдливую дуру на организацию доступного и понятного примера, чем потерять весь товар, пропустив признаки чумы, или еще какой хвори".

— А почему нас везут на палубе, а не в трюме? — спросила соседка-негритянка, именем которой я, признаться, не удосужилась поинтересоваться.

Ее соседка посмотрела на нее, как на дуру:

— Потому что в трюме — темно, и сложнее уследить...

— Куда ж мы денемся... — рабыня подергала цепь которой мы сбыли прикованы.

— Не "куда денемся", а "что с нами станет", — вздохнула старшая. — Торговцу не улыбается привести половину товара — порченным!

Я вздохнула. Вывод этот можно было сделать еще тогда, когда под навесы на палубе отправились те женщины, которых маг-медик после первого осмотра определил как "девственниц". Остальные — действительно ехали в трюме, и доносившиеся оттуда звуки однозначно давали понять, что купец временами сдает свой товар для развлечения команды.

Возле Темного храма караван распался. Часть торговцев решили сбыть свой товар прямо там, часть — двинулась на запад, к одному из известных торговых поселков у входа в Подземье, где дроу скупают нужные им товары и рабов. Купец же Исаак повел оставшуюся галеру на север.

Через почти две недели пути мы остановились в небольшом прибрежном городке, где Исаак отправился в представительство гильдии, чтобы узнать новости об опасностях и возможных поборах в дальнейшем пути. Вернулся он в отвратительном настроении, нехорошими словами поминая "проклятых колдунов". Его взгляд остановился на нас, сжавшихся от утренней прохлады. Исаак кивнул надсмотрщицам, и те отцепили мою любопытную соседку, и утащили ее в каюту купца. Оттуда она отправилась прямиком в трюм — на собственной шкуре выяснять, что там происходит с рабынями.

Несколько дней мы стояли у причала, пока Исаак метался по городу, нанимая охрану и закупаясь телегами и припасами. После этого нас перевели в большие клетки, установленные на телегах, влекомых флегматичными волами, а остальных рабов и рабынь сковали цепью и погнали пешком. Мы двинулись на северо-восток.

Из разговоров охраны я поняла, что русло Великой сейчас перекрыто "...проклятым колдуном, что построил флот и теперь беспардонно грабит честных торговцев. И куда только смотрит Гильдия?!"

Я промолчала, хотя вполне могла ответить. Как правило, Гильдия никуда не смотрит, а слушает звон золота Владыки, который посчитал более выгодным запретить транзит определенных товаров через свою территорию. И если у хозяина земель и подданных, решившего таким образом утвердить свою власть, до сих пор не возникло серьезных проблем — значит, с Гильдией он, так или иначе, договорился.

На пятый день пути один из охранников, ехавших возле нашей телеги и маслянным взором оглаживающий наши тела, поднял взгляд к небу. Его лицо исказилось, и он приложил руку к глазам, чтобы защититься от солнечного света. Видимо там, наверху, он увидел что-то необычное.

Выругавшись, охранник поскакал к карете, в которой перемещался купец Исаак. После короткого разговора, охрана начала спешно готовиться к бою: расчехлять саадаки, натягивать тетивы на луки... Видимо, то, что углядел охранник — несло какую-то угрозу.

Я перевела взгляд. Там, куда смотрели охранники, над небольшим распадком поднималось облако пыли. Через некоторое время до нас стал доноситься тяжелый железный гул.

Соседним с нашим Самкерцем доменом владеет маг Кофедерации Четырех стихий, из Неумирающих. И с тарханом Хазером он в хороших отношениях. Так что делегации его железных воинов периодически появлялись на улицах города. И я сразу опознала железных големов.

Я покачала головой. Ситуацию, в которую попал купец Исаак вместе с охраной, нельзя было назвать легкой. Раз уж предполагается, что те, кто ведет големов — купцу не друзья, то влип торговец крепко. Как та обезьяна, которой подкинули тыкву-горлянку с зерном внутри. Разжав кулак обезьяна может вытащить лапу из ловушки... Но это значит — потерять зачерпнутое зерно, которое вот уже у нее в руке... И обезьяна погибает от собственной жадности. Так и тут. С одной стороны, охранники каравана — простые погонщики. Даже их глава — всего лишь конный стрелок. Так что их оружие просто неспособно повредить железным истуканам. С другой — сами купец в легкой карете и легкоконные воины — способны умчаться от тяжелых, не слишком поворотливых големов. Но вот телега с нашей клеткой, а, тем более, рабы, которых гонят пешком — уйти от незнающих устали железных солдат неспособны в принципе. Вот и готовятся купец и охрана к безнадежному бою за свое золото... которое уже потеряно. И маг-целитель здесь не поможет.

Эльф-представитель заказчика выскочил из кареты. Он поднял лук и выстрелил. Один из големов захромал, явственно отставая от остальных. Охранники каравана, раньше поглядывавшие на Перворожденного несколько презрительно именно из-за того, что тот передвигался в карете, а не верхом, теперь радостно загалдели. На железный отряд обрушился град стрел. Но повторить достижение эльфа люди так и не смогли. Впрочем, и сам эльф сумел стреножить только еще двух железных истуканов, когда те подошли ближе... и сразу продемонстрировали, что перед нами — не стандартные поделки, обычные для начинающего волшебника. Истуканы издали странный свист. Над их головами ударили в небо струи пара, а из поднятых правых рук отправились в полет каменные пули, подобные тем, которыми стреляют пращники. Как-то раз нам, детишкам, скучающим на женской половине дома, одна из старших жен отца рассказывала о таких вещах. Паровые ружья. Оружие гремлинов. Не слишком мощные, не дальнобойные, отнюдь не скорострельные, зато их можно устанавливать прямо в железный корпус голема. Настоящим стрелком это железного истукана не сделает... но вот обеспечить противнику нежданный сюрприз — вполне возможно. Сработало и в этот раз. Големы целились не в людей, а в коней. Так что больше половины охраны оказалось спешены. Каменные пули не убивали коней на месте, но калечили, заставляли беситься, вставая на дыбы, оглушали... Впрочем, "подарочек", прилетевший в грудь эльфу, выскочившему из кареты в походном одеянии, не успев надеть даже легкую броню, вполне мог того и убить. Рухнул тот мешком...

Купец Исаак пихнул в спину кучера. Тот взмахнул кнутом... Но оказалось, что подотставшие големы, поврежденные эльфом, и не участвовавшие в общем залпе, все еще вполне боеспособны. Они выстрелили... так же, как и их товарищи — не в карету, а в лошадей. Ближайший к ним конь жалобно заржал и покатился по земле, путая постромки. Карета встала.

Между тем големы врезались в толпу спешенных охранников, и исход сражения, если, конечно, это можно так назвать, был решен. Легкое оружие погонщиков не позволило бы им сколько-нибудь эффективно противостоять ни латникам Империи Света, ни мстителям Хранителей Древних. И уж тем более — големам Конфедерации. Да не простым, а улучшенным. По крайней мере, разлетевшаяся на куски сабля начальника охраны намекнула, что напавшие големы — даже не "железные", а вполне себе "стальные". Так что скоро те охранники, что успели сообразить, что происходит — уже нахлестывали коней куда подальше. И големы, не успевшие перезарядиться, ничего не могли с этим сделать. Но вот те, кто оказался спешен... И быстро вырубили, и на удивление сноровисто вязали. Кажется, и купец, и захваченная охрана — из разряда "владельцы" перейдут в разряд "имущества", присоединившись к собственному каравану.

Гелдиира, наложница д'Ин Амита, дроу

Пограничники притащили очередного "самого умного" работорговца, решившего не заплатить введенные нашим мужем пошлины. Обычное дело. Каждый второй пытается такое проделать. А муж наш последовательно отстегивает Гильдии за невмешательство, так что проблемы неудачливых контрабандистов — это только их проблемы. И, кстати, все равно получается дешевле, чем рабов покупать. Вот почему лорд д'Ин Амит этих рабов тут же переводит в "зависимые крестьяне", да и то, не навсегда, а только "до тех пор, пока не выплатите долги за ваш выкуп" — мне не совсем понятно. "Имеющий раба — имеет врага"? Ну так пороть! А то и еще что-нибудь интересное придумать, чтобы глупые мысли даже не заходили в их головы! Но, тем не менее, с крепостных поселений муж наш действительно получает больше, чем дают жрицам Подземья поселения рабов. А муж еще и говорит, что, когда те выплатят те суммы, которые он тратит на взятки Гильдии — получать с них он будет еще больше. Не понимаю... Но, тем не менее — факт имеет место быть.

Выживших охранников отправили к Кайларну, поскольку "он умеет с кочевниками управляться". Тот расплачивается за регулярные поставки кочевников серебром с рудников и перьями фламинго. Так что тут у меня вопросов не возникает. Союзника надо предавать вовремя... или не предавать совсем. Сейчас никакой выгоды от ухудшения отношений — не просматривается, так что и сомнений в правильности решения мужа — не возникает.

Мага жизни, ехавшего с караваном, несмотря на все его возмущение, и крики о том, что он — "член Гильдии Торговцев", подвели под немалый штраф и отправили его отрабатывать, исцеляя крестьян и благословляя их поля. В соглашение с Мастерами Гильдии это тоже входит, хотя и повышает цену невмешательства почти в два раза. Но среднего уровня маги жизни (хорошие обычно сидят дома, и это клиенты к ним бегают, а совсем плохих — не берут торговцы) — вполне окупают вложения. Да и не понимаю я: чего он возмущается? У нас в Подземье временами даже старшие жрицы отправляются объезжать владения, чтобы проклятьями убирать вредителей с грибных плантаций. И никто не ворчит. Потому как гордость — гордостью, а есть хочется регулярно.

Купец — огреб плетей и отправился "на поселение". Об этом, кстати, Мастера Гильдии на переговорах даже речи не заводили. Само собой разумеющееся наказание для контрабандистов. Просили только не казнить. Ну а нам не особенно и надо. Работники из них, конечно, те еще... но собственное пропитание — точно отрабатывают, еще и с прибылью остаемся.

Вот только от обычных "самых умных" данный караван отличался тем, что с ним шел не только перекупщик, но и представитель заказчика. Эльф. Светлый эльф. Я, хоть и смирилась немного с существованием этих неполноценных, предавших Мать Тьмы и оставшихся наверху, но вот данный конкретный экземпляр мне чем-то сильно не понравился...

Но моему куал'нейс он, похоже, понравился еще меньше. Взмахом контрольного жезла он вызвал в тюремную камеру, где мы, собственно, осматривали пребывающее без сознания тело, пару големов и приказал им:

— Так. Этого — раздеть, нарядить в его тряпки какое-нибудь подходящее по сложению тело, и кремировать вместе с остальными погибшими охранниками! — а потом, повернув голову ко мне, пояснил: — Будем считать, что он погиб в бою. Нам нужно выяснить: зачем Парящему журавлю столько рабов. И ведь, подозреваю, мы с Кайларном оседлали далеко не единственный путь...

В подземную тюрьму позвали светленькую, и куал'нейс рассказал нам историю, полученную самим д'Ин Амитом от одного из князей Инферно. Историю о куклах Единения и их Хозяине. После чего светленькая воззвала к своей ложной богине (ух... меня аж Светом опалило... хорошо еще, муж прикрыл), и согласилась с тем, что пленного необходимо допросить. Хорошо еще, что даже отступники не опустились до того, чтобы исключить из Даэсс дей'Мар допрос пленных.

Признаться, я обрадовалась такому решению. С тех пор, как я покинула Подземье по слову Матери Тьмы, мне редко достается такое удовольствие, как форсированный допрос. Разве что когда кто-то из орков приходит к мысли, что "ваивода-то не настоящий!" — его передают мне, чтобы я превратила его в наглядный пример того, почему о таком не то что говорить, но даже и думать чересчур громко — не стоит. Но то — орки. Тупые животные, работа с которыми — скорее ремесло, чем искусство. Допрос же одного из отступников... Это настоящая симфония. Большее удовольствие я бы получила разве что, если бы мне отдали эту светленькую. В конце концов, сейчас она мне сестра-по-мужу (очень странная словесная конструкция... а уж про семейную — и вовсе... но Воля матери — есть Воля Матери, с ней не поспоришь. Она сплетает свою паутину, не оглядываясь на предрассудки смертных). А что может быть лучше, чем пытать, а потом принести в жертву столь близкую родственницу? Разве только если совместить "родственницу" и "светлую"! Но подобное я до своего выхода на поверхность искренне считала невозможным.

Радостно улыбаясь своим мыслям, я показала прикованному к столу эльфу иглу из темного металла, и, усилием воли создав лепесток темного пламени, прокалила ее. Простейшее, в сущности, действие. Даже не "заклинание", а так, "способность". Но почему-то на пленников оказывает даже больший эффект, чем некоторые специальные пыточные проклятья.

Общались мы долго. Эльф оказался не слишком крепкий, да и знал немного... Но вот чтобы убедиться, что он именно больше ничего не знает, а не пытается обмануть, недоговорив — ушло довольно-таки много времени. Светленькая несколько раз выбегала из камеры, освобождая желудок от всего, что было съедено ранее. В последний раз ее рвало уже желчью: не осталось ничего, что могло бы еще выйти. Но она честно поддерживала жизнь в источнике информации, не давая ему сбежать ни в смерть, ни в безумие.

— Н-да... — вздохнул д'Ин Амит, когда все было закончено, и то, что осталось от эльфа — големы утащили в камеру. — Не очень понятно...

— А мне вот как раз понятно почти все, — иссиня-бледная светлая криво усмехнулась. — Единение требует разумных для присоединения к Общему Благу. Разумеется, никто из эльфов растворяться в едином разуме не желает, но считают союз слишком выгодным. Вот и скупают эдайн, чтобы отдать этим... насекомым.

— Это-то понятно, — вздохнул куал'нейс. — А дальше что? Как они внедрят эти зараженные куклы...

— Очень просто, — отозвалась быстро приходящая в себя светленькая. — Объявят, что не "покупали рабов", а "выкупали их". И — отпустят зараженных "на свободу"...

— ...заразив изрядную часть Фронтира с Империей....

Орстон, инквизитор, человек

Я откинулся в кресле. Дело о смерти прелата Альсинора, прозванного "Неистовым", становилось все запутаннее и запутаннее. Похоже, в тот день на идеолога войны против эльфов охотились сразу несколько сторон. И, боюсь, по крайней мере часть следов ведет в нашу собственную Церковь. Впрочем, последнее — не удивительно. Неистовый был многим... неудобен. Но вот кто, когда и как совершил убийство — оставалось непонятным.

Казалось бы, все проще простого: есть труп, у трупа в спине торчит кинжал, что тут может быть неясного? Но, стоило только приглядеться поближе, как версия начала рассыпаться. Во-первых, как я сказал сразу, при первичном осмотре тела, кинжал, даже воткнутый в спину прелата по самую рукоять — никак не мог послужить причиной его смерти. Для достижения такого эффекта требовалась не простая железка, а, как минимум — серьезно зачарованное произведение артефакорного искусства Инферно. Чего в нашем случае не наблюдалось. Не был он убит и зачарованной на дракона стрелой с одной из снайперских позиций... Кстати, то, что эти позиции были оборудованы, и стрелки с них ушли сами, а не были захвачены, или, как минимум — отогнаны, охраной, говорит о том, что в охране образовалась изрядных размеров дыра. И это приводит нас к следующему вопросу: "кто виноват?", плотно пересекающемуся с вопросом "кому выгодно?"

Опять-таки, на первый взгляд, ответ понятен: прелат Альсинор был публичным лицом "фракции войны", тех, кто всячески пропагандирует продолжение войны с Вечным лесом если не "до победного конца", то, по крайней мере — до завоевания ближайшей к имперской метрополии эльфийской Марки, "чтобы устранить угрозу". Вот только всю картинку портит понимание того, что в убийстве замешан кто-то из его собственной охраны. Представить же, что в охрану храброго, но, при этом — славящегося своей паранойей, прелата пролез кто-то, связанный с Северной Маркой, наиболее активно противостоящей военной фракции, и постепенно берущей верх в этом противостоянии... Это надо обладать чересчур болезненным воображением. Да и выгода для "пацифистов" — несколько сомнительна. Несмотря на громкую славу среди простонародья, умение выбивать пожертвования на военную кампанию и общую популярность — Альсинор отнюдь не был решающей фигурой в политическом противостоянии. И его смерть сыграла не в пользу Северной Марки, а, скорее — против нее. В частности, на последнем собрании Конклава, обсуждавшем финансирование кампании против эльфов, представитель Восточной марки вынужден был воздержаться, хотя раньше всегда голосовал вместе с Севером. Также откачнулись многие нейтралы. Западная же и Южная Марки под предлогом "жестокого и коварного убийства" начали чистку рядов от "ксенофилов". В общем, убийство прелата Альсинора позволило военной фракции сплотить ряды и на некоторое время расстроило сплоченные действия "пацифистов". Ненадолго, правда. Но, в любом случае, версия "убили свои же" выглядит как минимум не менее обоснованной, чем вариант "убили Северные", или же "виновны эльфы".

К счастью, начальника охраны Неистового прелата удалось перехватить прежде, чем он отправился на войну с эльфами "чтобы кровью искупить допущенные ошибки". Так что сейчас он с удобствами расположился в подземной камере тайной тюрьмы Инквизиции, ожидая допроса. Вот только, прежде, чем спуститься туда, чтобы поинтересоваться у кающегося грешника причинами столь вопиющих ошибок, следовало успокоиться, отодвинуть в сторону сформировавшуюся гипотезу относительно причин впадения во грех и природы оного греха, и заняться чем-то другим. Иначе — неизбежно искажение сознания, и в допросе я буду искать не нестыковки своей гипотезы и возможности ее опровергнуть, а только и единственно — подтверждения ее. Вследствие чего рискую не увидеть истины, и обвинить... если и не "невиновного", то, что гораздо хуже — "виновного не в том, чем его обвиняют", и упустить кого-то, кто в мою гипотезу не входит. "Ведь пока есть брат наш, инквизитор — колдунам придется быть!" Очень точные слова.

Так что, чтобы отвлечься и немного забыться, позволив сформировавшейся гипотезе провалиться в глубину разума и перестать окрашивать мыслительный процесс нежелательными в данный момент оттенками, я взялся за сообщения, переданные с новостной рассылкой. Вообще-то, эта идея была привнесена Неумирающими, но при рассмотрении на совместном Конклаве всех Орденов Инквизиции — была признана здравой. Любой инквизитор должен быть готов не только к отражению тех ересей, порчи и колдовства, что зародились в районе его непосредственной деятельности, но и тех, что пришли издалека. Увы, идеи умеют распространяться, как не что иное. Так что о появлении новых еретических идей должны быть в кратчайшие сроки проинформированы все инквизиторы. Конечно, у нас нет того, что в реальности Неумирающих называют "Интернет", но поскольку инквизиторам "в целях защиты от вредоносной магии" разрешено погружаться в изучение школ и магических практик, закрытых для прочих жителей Империи — решение нашлось. Так что из папки "Входящие" я извлек солидную стопку листов бумаги, сформированную на Титане — острове в Полярном море, отданном под полную власть инквизиции и совместный контроль ее Орденов.

Первой же новостью, привлекшей мое внимание, было объявление Марки Эленна — "отпавшей от Империи и погрузившейся в Ересь". Признаться, о том, что такое эта Эленна, и где она расположена — я вспомнил с некоторым трудом. Но все-таки вспомнил. Довольно-таки крупный остров вблизи северного побережья Вечного леса, разделенный на два или три десятка доменов, принадлежавших Империи Света. Что интересно, ни один из тамошних властителей не был Неумирающим, что во владении такого размера — даже некоторая редкость, и говорит о том, что Марка эта образовалась еще до Открытия Врат, в результате которого Неумирающие пришли в наш мир. Остров этот расположен достаточно близко к эльфийским берегам, чтобы влияние тамошних меллорнов распространялось и на него, делая Эленну пригодной для жизни и земледелия и даже несколько комфортным, в отличие от нескольких островов немного к северу — бесприютных скал, покрытых вечными льдами. Остров этот жил, и даже — богател, в основном не за счет собственного хозяйства, которое могло поддерживать жизнь, но не более, а за счет торговли имперской метрополии с Листвой — столицей Вечного леса. Очень уж удобным перевалочным пунктом был этот остров. Разумеется, из-за богатства острова и его обитателей, он стал желанной мишенью для набегов Морских Владык, а потому — держал сильный флот и мощные береговые укрепления. Но вот настроения там были распространены... Сказать "проэльфийские" — это примерно как сказать, что Гейдер (бывший паладин Света, из-за неутолимой жажды крови отпавший от Света Владыки и принявший служение одному из так называемых "Темных владык Древних", что есть не более, чем демоны среди прочих демонов Инферно), "бывает несколько зол по утрам". Так что при сокращении торговли, вызванном войной — отпадение Эленны оставалось лишь делом времени. И вот это свершилось. Совет властителей Марки объявил, что война с Вечным лесом — есть "порождение помутнения разума, насланного на жителей Империи не иначе как Древним Врагом", и заявил о своем желании принести оммаж "Учителям Человечества" — то есть эльфам.

Инквизиторы, собравшиеся в резиденции ордена Рависсары, Гонительницы демонов — довольно-таки мощной крепости, объявили Совет Марки "экскоммуникайт трайторис", но увы, большинство населения провинции последовали за своими отлученными лидерами, из-за чего местная гражданская война оказалась довольно-таки короткой, хотя и кровавой. "Одурманенных Древним врагом" сожгли прямо в храме, где они надеялись найти укрытие, под торжествующие клики собравшегося народа. Столь же легко взять гнездо инквизиторов — не получилось. А когда стены все-таки были пробиты, и осаждающие прорвались-таки через брешь, почти до уровня гребня замостив ее своими телами, оказалось, что сами инквизиторы скрылись по одному из десятков подземных ходов, ведших из цитадели Ордена куда-то вглубь острова. Так что, подозреваю, вскоре Островная война получит свое кровавое продолжение. Ведь наши развеселые собратья из Ордена Рависсары отнюдь не придерживаются целибата, обязательного для наших Очищающих собратьев, равно как и для Ордена Светлого лика. И, подозреваю, среди погибших в храме — были их любовницы, а то и дети. А уж с "очистить грех кровью"... с этим за нами никогда не заржавеет. Тем более, что гористая местность в сердце острова — благоприятствует партизанской войне, а, если я правильно понял некоторые намеки собрата Анэмара, ход светских властей острова был предвиден, и подготовка к ответу — была проведена заранее. Так что с тайными убежищами, гаванями и складами с запасами всего необходимого у инквизиторов проблем не будет. Что интересно, сами эльфы отнюдь не торопятся "прислать лицо, облеченное должными полномочиями для принятия оммажа". Видимо, остров им не так уж и сильно нужен... Или — ожидают, кто возьмёт верх в битве "ксенофилы против Инквизиции".

Каэрллин, посол Вечного леса на Эленне, эльф

Вот я и ступил на землю Эленны, острова эдайн, что просит о принятии его оммажа по причине "неуклонного решения следовать Путем Перворожденных". Интересно, эти недоживущие осознают, как глупо звучит их желание? Они — не Перворожденные и таковыми никогда не станут, даже принеся клятву Вечному лесу. Но... когда-нибудь Союзническая война — закончится, и Князю, за отсутствием значимых успехов на основном фронте нужно будет что-то, что можно отдать за сохранение границ нашей Марки, в настоящее время частично захваченной Империей. Да и до тех пор... "Воевать с империей до последнего человека" — звучит гораздо лучше, чем "тратить жизни Перворожденных". Хотя, подозреваю, сил, достаточных для контроля острова Империя сюда не пришлет. Императору ведь тоже нужно будет что-то, получением чего можно будет оправдать оставление завоеванных территорий, чтобы не тратить жизни своих подданных на усмирение партизанского движения. Ведь "ловить эльфа в лесу" — поговорка устойчивая и возникла совершенно не напрасно. И именно этим придется заниматься имперским егерям, если Империя решит оставить завоеванные домены себе. А так... Империи останутся захваченные домены Фронтира и возвращение Эленны, Вечный лес получит назад Места Силы, что мы не смогли защитить, и каждая сторона объявит, что "война победоносно завершена". А Фронтир... Фронтир возникнет новый. Как это уже не раз было, если границы фракций чересчур сближались.

Следуя за холуями, которых прислали "встретить важную персону", я, вместе с Нинкью, моим единорогом, и несколькими младшими членами делегации добрался до ратуши. Здешняя архитектура была такова, что мне приходилось непрерывно поддерживать связь с Лесом, чтобы мои истинные чувства не отражались на лице. Если архитектура городов эдайн в самой Империи хоть и была несколько... примитивна, но все-таки обладала собственной гордостью и красотой, то это... жалкое подражательство вызывало приступы тошноты. Отказавшись от собственного Пути и не в силах встать на Чужой, здешние... союзники, не вызывали ничего, кроме тошноты, которую и приходилось прятать за застывшим в осознании собственного величия каменным ликом. Одно хорошо: когда (а не "если", что бы не считали нынешние хозяева этого места) этот город сожгут, а руины — засыплют солью, как поступает Империя с поселениями, объявленным "экскоммуникайт трайторис" — жалеть будет совершенно не о чем.

— Приветствуем посланника Учителей Человечества! — высокий эдайн в дорогих одеждах преклоняет колено. Н-да... Мы, Перворожденные, может, и учителя, только вот вы — ничему не научились. Иначе не думали бы, что предательство позволит вам добиться хоть чего-либо... Не говоря уже об уважении Перворожденного.

Я приветствовал встречающую делегацию пресловутым "милостивым наклонением головы" — ничего не значащим жестом, столь радующим сердца недоживущих. Вот если бы я при этом коснулся плеча, — жест бы кое-что значил. Но, похоже, эти "ценители высокой эльфийской культуры" знают о нас гораздо меньше, чем последователи Гонительницы Демонов, с которыми я всю неделю, предшествующую этой поездке, вел переговоры в Бракаде — пограничном городе Конфедерации Четырех стихий, нейтральном для всех, кто пребывает в нем. Этим эдайн стоило бы взять на переговоры хоть кого-то из торговцев, что появляются в Листве, и действительно знают хотя бы низший этикет. Тогда они не повелись бы на пафосные, но по сути — ничего не значащие слова представителя Вечного князя в Лебединой гавани, с которым вели переговоры о принятии оммажа. И не согласовали бы текст клятвы, которая в нынешнем виде требует многого от острова и его жителей, но, в сущности, ни к чему не обязывает ни Князя, ниже — любой из Домов Детей Матери Леса. Но благородные семьи, заправлявшие на острове, "презренной торговлей" сами не занимались. Они посвящали свое время "высокому искусству" и "управлению владениями". Вот и доуправлялись.

В замке нас провели через "Галерею Искусств", которыми гордились местные "благородные". Н-да. Перворожденным они действительно "подражали". И, местами, не как мартышки, а вполне себе со знанием дела. Вот только подражали они тому "эльфийскому искусству", про которое Древние, кривясь, как будто хлебнули уксуса, говорили "декаданс", и с умилением вспоминали "старые времена", когда за "подобную мазню" "художника" можно было вызвать на дуэль. А ведь в решениях, определяющих политику Леса мнение Древних весит куда больше, чем мнение всех этих "художников", а тем более — "скоморохов", что добиваются известности среди толпы, кривляясь на сцене.

— Анъяро3, — обратилась ко мне Туилиндэ, Видящая, прикрепленная к моей делегации. Несколькими движениями я отразил готовность выслушать "младшую, но обладающую ценными сведениями", старательно отслеживая реакцию встречающих. Ни один из них ничего не понял, чем уронили мое мнение о себе еще ниже, чем я считал возможным до встречи с ними. — Прошу обратить внимание на это полотно...

Я пригляделся. Не прислушаться к мнению Видящей — это глупость. Такая же, как и поверить ей.

Картина была действительно впечатляющей. Исполнена она была в чисто человеческом стиле, не несущем и следа эльфийского влияния, как во всех остальных произведениях, выставленных в этой галерее. На фоне темного, грозового неба и штормового моря, освещаемая пожаром, рушилась башня, в которой нетрудно было узнать одну из башен, защищающих вход в порт Южный, где мы сегодня и высадились. Ярчайшая молния, один из древних символов Империи Света, поражала и так уже умирающую башню. На крохотных лицах защитников, падающих вместе камнями разваливающейся башни, можно было прочитать страх и отчаяние. А в темных небесах уже зарождалась следующая молния, которая, несомненно, добьет оставшихся в живых.

— Кто автор? — спросил я у сопровождающего.

— Элен, младшая дочь Стража Южных врат, — отозвался он. — Вообще не понимаю, зачем ее мазню тут повесили. Она совершенно не разбирается в современном искусстве, не следует канонам, которые преподали нам Ваши сородичи, — он угодливо изогнулся.

— Когда мы обустроимся, я хотел бы видеть Элен, младшую дочь Стража Южных врат у себя, за ужином, — произнес я прямо в перекошенное удивлением лицо, а потом пробормотал, про себя, но не особенно заботясь о том, чтобы меня не услышали, поскольку очень маловероятно, чтобы кто-то из здешней "элиты" интересовался стихами, принесенными Неумирающими: — "ревом жрецов и народными кликами..."4

1 Копченая треска, которая у Морских владык — пища (чтобы не сказать "корм") для матросов самых низших рангов, перебравшись за полматерика от моря и побывав в руках эльфов — становится редким (и, соответственно — дорогим) деликатесом для высшей аристократии... Такая вот особая уличная магия Перворожденных.

2 Дочь вельможи невысокого ранга провинциального домена от младшей наложницы — отнюдь не "ученый мудрец". Об эльфах и Вечном лесе она знает немного, а большая часть того, что "знает" — слухи и домыслы, имеющие мало общего с действительностью. Вот и предполагает, что "эльфы — они такие же, как мы, только с острыми ушами".

3 Анъяро (квенья) — "старший".

4 Горе тебе, Илион! Многолюдный, могучий, великий,

Горе тебе, Илион!

Ревом жрецов и народными кликами дикий

Голос Кассандры — пророческий вопль — заглушён!

(Бунин, "Конь Афины Паллады")

Глава 2. Темная схватка

Тин, ученик инквизитора, человек

Убийц неистового прелата и их помощников и приспешников ловили, себя не помня от рвения. И даже мой пост младшего писаря в свите инквизитора Орстона не избавлял меня от участия в этой клоунаде. Писать приходилось много. Очень много. Особенно, когда инквизитор, о принадлежности которого к одному из орденов Церкви нашей Единой и Единственной приходилось только гадать, вылезал-таки из подвалов резиденции Священной конгрегации Доктрины Веры, и, развалившись в кресле, объяснял неразумному, какие именно из записанных младшим писарем сведений ни в коем случае не должны дойти до Ванды. Так сообщение о том, что начальник охраны Альсинора оказался подкуплен неким Серым Посредником, который был впоследствии найден мертвым в своем доме — были отнесены инквизитором к "сведениям, распространять которые следует с осторожностью". Ну я и распространил их "с осторожностью" — то есть, через Торговую гильдию передал Ванде. Уж в ее осторожности и умении обращаться с секретными сведениями никто не усомниться. Чуть позже выяснилось, что намек инквизитора я понял правильно. По крайней мере ни к чему больше двойную месячную премию, что мне выписали буквально "на ровном месте" я отнести не могу. Вообще же на всякого рода разноцветных посредников, посредниц, и прочих "мальчишек-разносчиков" в Ирингетиле напал настоящий мор. Всякого рода мутные личности спешили избавиться от личностей, знающих, или могущих знать об их не вполне законной деятельности. Правда, этим эти самые личности вполне надежно привлекали внимание инквизитора. Так что через подземную тюрьму прошло множество самых разнообразных людей. Некоторые после этого покидали узилище. Иным — доставалась и некоторая компенсация, или даже Чудо Исцеления, часто — сильно превышающее нанесенные при допросе повреждения. Иные — удостаивались пинка на дорожку, частенько — лично от инквизитора. Ну а о некоторых особо избранных Орстон лично молил Владыку света. Да-да, той самой молитвой: "да зачтется им мученическая кончина, и да обретут они на Последнем суде не Справедливость, но Милосердие".

Вот и сегодня у меня уже болела правая рука после длительного общения с отбросами местного общества, частенько — считающими себя этого общества элитой, а то и "сливками". Признаться, после общения мне частенько хотелось освободить желудок, хотя процесс, именуемый "допросом с пристрастием", а то и "экстренным потрошением" был мне, признаться, не в новинку. Но вот получаемые по его результатам сведения, которые мне приходилось записывать... По сравнению с некоторыми личностями, которых доставляли для общения с инквизитором в богатых, чтобы не сказать — роскошных одеждах, личностями, занимающими далеко не последние посты в здешней власти, личностями, способными перечислить благородных предков на пятнадцать колен, большинство моих товарищей в Ветровске были вполне благонамеренными людьми, искренне желающими окружающим добра и всяческого процветания (конечно, ведь с нищеты много не слупишь).

Поскольку инквизитор отпустил меня, я решил, что мне необходимо отдохнуть и расслабиться. В конце концов, раз уж люди изобрели такую вещь, как вино — стыдно будет не пользоваться этим даром Владыки Света. И я двинулся в таверну "Через радугу", где работает моя старая знакомая — Рита, вместе с которой мы бежали из Азира. Да, по итогам тщательного расследования, Церковь признала, что все мы, бежавшие от правления темного колдуна Кайларна — ни в чем не виноваты, хотя отец Вульфред и исчез где-то в темных глубинах этого расследования. Кажется, ему вменили в вину знакомство с прелатом Бартоломеем, которого Орден святой Рависсары, Гонительницы Демонов, посмертно обвинил в колдовстве, ереси, демонологии и предательстве Человечества. Ну а всех остальных, как уже упомянуто — признанных ни в чем не виновными, отпустили на свободу и предоставили возможность позаботиться о себе самим. Ну, а поскольку уход из Азира был связан с некоторыми... проблемами, то и с "позаботиться о себе" — тоже возникли... сложности. Так та же Рита теперь трудилась в таверне, подавальщицей, время от времени оказывая... скажем так — дополнительные услуги посетителям. Признаться, пользоваться этими дополнительными услугами не брезговал и я. Благо, девицей Рита была мягкой, фигуристой, в постели бревно не изображала... Да и инквизитор, взявший меня на службу в основном потому, что заметил во мне способности к магии Света — уже показал некоторые заклятья очищения и исцеления, которые я и применял к Рите, не в качестве части оплаты, как это делало большинство служителей Владыки Света, но просто в качестве тренировки.

Я вспомнил, как после нашей первой ночи, Рита рыдала у меня на плече, вопрошая Владыку, почему он так несправедлив? И зачем она вообще ушла из Азира, где была дочерью хоть и не гильдейского, но по местным меркам — вполне преуспевающего торговца? В конце концов, там ей не приходилось зарабатывать себе на жизнь позорным ремеслом шлюхи... Я тогда как раз выучил свое первое заклятье — Воодушевление, каковое и применил к истерящей девице, успокоив ее и направив ее дух к новым свершениям... а тело — взгромоздив на себя, дабы продолжить прерванное было времяпрепровождение.

Сегодня Рита была особенно в ударе. И когда мы, расслабившись, лежали, обнимая друг друга, девушка пригласила меня на чтения "клуба книжников", куда как раз вчера привезли новую книгу откуда-то с Востока, в которой она никак не могла понять чего-то важного, что вызывало насмешки некоторых "слишком умных". Я чуть было не убился челодланью. Эта дура опять полезла в тайное общество!!! Неужели ей "Пылающего гнезда" не хватило?! Впрочем, это приглашение позволило мне выполнить поручение, пришедшее от Ванды с оказией через Торговую гильдию. Так что я спокойно согласился.

В комнате, куда привела меня Рита, несколько десятков человек, разбившись на небольшие группки, негромко обсуждали прочитанный текст. Рита, проведшая меня мимо привратника, протянула мне эту самую "книгу с Востока", оказавшуюся "Размышлениями о культах в Империи". Перебросив несколько страниц, я убедился, что это — именно та книга, о которой сообщала мне Ванда, и влился в разговор, сравнивающий Алессианские доктрины времен Вторжения демонов с современными идеями Западной марки. Собеседники мне попались весьма интересные, так что дискуссия вышла непростая и духовно обогатила меня.

Когда же мы покинули столь интеллектуально одаренное сборище, я схватил Риту за плечи и притиснул к забору, за которым мое куцее чувство жизни показывало наличие кого-то, не относящегося к мелкой живности, допустимой для разведения в пределах городских стен.

— Ты что творишь, дура?! — вопросил я Риту, старательно не обращая внимания на соглядатая.

— Ты о чем? — непонимающе посмотрела на меня Рита.

— Ты хоть поняла, куда попала? А ну, быстро беги в резиденцию Священной конгрегации, добивайся встречи с инквизитором Орстоном — и рассказывай обо все, что видела и слышала на этих ваших собраниях!

— Думаешь, нас наградят?

Я посмотрел на Риту как на... ту, кем она, собственно, и является.

— Наградят? — переспросил я. — Если признают "невиновными", или, хотя бы "искренне раскаявшимися грешниками" — уже хорошо. Талмуд, что мы сегодня обсуждали — это же... Это... Ересь на ереси и ересью погоняет! Беги, быстро. Пока кто-нибудь из этих... любителей литературы нас не услышал...

К счастью, тот, кто нас уже услышал, оказался достаточно умен, чтобы вместо того, чтобы с криком броситься на "предателей", или же с не менее громким криком бежать предупреждать оставшихся в доме, тихо-тихо отползал в сторону.

— Бежать? — растерянно спросила Рита. — А как же ты?

— А я постараюсь сделать так, чтобы ты добежала...

Посмотрев в мои честные глаза, Рита осознала, что я действительно собираюсь сделать именно то, что сказал, и кинулась вверх по улице. Благо, что красная юбка не мешала ей двигаться, не в пример пышным одеяниям.

Я усмехнулся. Память у Риты — хорошая, не в пример соображалке. Так что перечислит она всех. Но вот соглядатай успеет предупредить о предательстве. Так что для многих из тех, кто остался в доме, не будет иного выбора, кроме как уйти на ту сторону закона. Часть из них неизбежно поймают, но остальные — продолжат нести Слово. Так что, набрасывая на себя усиливающие заклинания магии Света, я, не выдавая себя ни словом, ни знаком, только в мыслях совершил священный ритуал нашего культа, отрекаясь от даров бога: "...э, нет — сам справлюсь!"

Орстон, инквизитор, человек

Ситуация складывалась... не самая лучшая. По сути, нам поставили вилку, и хорошего выхода сразу из-под двух ударов я не вижу.

По итогам допроса этой дуры, прибежавшей в резиденцию, когда часы уже начали бить десять часов вечера, я понял, что самозванный Учитель этой мелкой секты, выяснив подробности побега из домена Азир, и положение ее знакомых, сам аккуратно подвел девчонку к идее пригласить этого Гронда в тот день, когда читали книгу, еретического содержания которой мой ученик просто не мог не опознать. "Размышления о культах в Империи"... В Индексе запрещенных книг — третье название. Так что считать такое "просто совпадением" — я отказываюсь. Это явно замысел. И замысел, не сказать, чтобы такой уж сложный... По сути, нас провоцируют на то, чтобы долбануть стальным кулаком по свежей куче навоза. При любом исходе данной операции забрызганными окажутся все. Плюс — сама операция по ловле членов культа отвлечет часть наших сил от расследования убийства прелата Альсинора. Но при этом нет никакой уверенности в том, что убийцы прелата и культисты-книжники хоть как-то связаны! Вполне может быть и так, что это — действительно совпадение, или результат того, что интересы этих двух групп сошлись временно и случайно.

— Что ж... — я поднял взгляд на сжавшуюся в кресле девушку. Низкий вырез лифа и короткая красная юбка позволили бы мне определить род ее занятий, даже если бы я не знал о нем из допроса. — Можете поблагодарить Вашего знакомого, который сподвиг Вас к столь... деятельному раскаянию. Священная конгрегация Доктрины Веры не будет обвинять Вас в ереси, хоть Вы и подошли очень близко к этому. По сути, парень оттащил Вас от самого края пропасти. Так что Вам придется какое-то время посещать резиденцию Ордена и исповедоваться нашим служителям... — Из любой помойки можно попробовать извлечь что-то... полезное. Девочки... профессионально нетяжелого поведения часто много знают... иногда — даже больше, чем сами это осознают. Но наши исповедники вытащат из этой редкостно пустой головенки все, что там есть или, хотя бы, может быть.

— Господин... — девушка попыталась подняться из кресла, но упала обратно. Ноги ее не держали.

— Оставайся пока тут, — поднялся я из-за своего стола. — Когда придешь в себя — можешь идти домой... А о том, что за тобой присмотрят пара ребят, вполне сравнимых с тенями Хранителей Древних, и ради которых я связался с чернокнижниками, последователями учения, которое даже в Конфедерации Четырех стихий считается темным и запретным — и знать никому не нужно. Посмотрим, что за рыбка клюнет на такую... (я окинул девушку несколько... масляным взглядом), на такую аппетитную наживку.

Покинув свой кабинет, я поднялся на два этажа выше. Там меня встретил мой давний друг и напарник — Мертон. Мало кто может предположить, что этот шкаф трехстворчатый с антресолями, не уступающий ростом любому орку, содержит еще и отличные мозги. Многие ошибаются, глядя на него. И частенько эта ошибка оказывается последней в их короткой и никчемной жизни.

— Итак? — напарник поднял голову от томика эльфийской поэзии Темных времен1. Вообще, мало кто знает о таком вот увлечении Мертона. Да и скромный томик смотрится в его лапе куда менее уместно, чем рукоять пудового кистеня. И это еще если не знать, что эта скромно выглядящая книжка — рукописный подлинник, и стоит... Добычу среднего золотого прииска месяцев за шесть ему пришлось отдать. Впрочем, несмотря на декларируемые принципы нестяжательства, по мере необходимости любой из полноправных инквизиторов, а временами — и ученики, могут пускать в ход изрядные средства, по сравнению с которыми покупка раритетного тома — действительно всего лишь "карманные расходы". Конечно, некоторые из братьев наших, Очищающих смотрят на такое косо... Но для подавляющего большинства очевидно, что спокойствие и душевное равновесие воина Света — вопрос не просто "важный", но "определяющий".

— Ты прав, — кивнул я, соглашаясь с предположением, которое Мертон высказал, только услышав о тех вестях, с которыми примчалась к нам эта девица. — Дерьмо. И самое в нем плохое то, что вопли этой д... — я запнулся, но потом произнес все-таки не совсем то, что хотел: в бою Мертон конечно, матом "не ругался, но разговаривал", но вот во все остальное время применение ругательств, тем более — в отношении женщин — он крайне не одобрял. И с этим безобидным пунктиком всем приходилось так или иначе мириться... Особенно после того, как некий служка лишился разом половины зубов после того, как обозвал нехорошими словами уже приговоренную к костру ведьму. В качестве епитимьи Мертона заставили выращивать зубы обратно, и он вырастил... ух, он вырастил... Несчастного служку три раза водой отливали. — ...девицы слышал Дессарик из Очищающих. Так что сделать вид, что "ничего не было" — мы не сможем.

— Ну, почему же? — усмехнулся Мертон. — Если ближний твой торопиться упасть в грязную лужу впереди тебя — не стоит ему мешать.

Я подошел к окну, в которое с хитрой усмешкой смотрел напарник, и расплылся в довольной усмешке. Дессарик, человек, изрядно доставший нас обоих своей твердокаменной ортодоксальностью и поминанием Владыки Света на каждом втором слове, уже поспешал схватить еретиков.

— Как думаешь, треть — возьмет? — спросил я, любуясь стройными рядами латников, приписанных к нашей конгрегации.

— Если к тому моменту, как эта д... — а вот Мертон сделал паузу вполне осознанно, демонстрируя, что отлично понял, какое именно слово я проглотил, — ...евица скрылась из виду, какой-нибудь "третий помощник Великого Учителя" не влетел в читальню с воплем "нас предали!" — то я готов признать себя ослом.

Я тяжело вздохнул. "Либер Хаотика", текст, привнесенный в наш мир кем-то из Неумирающих, в Индексе Запрещенных Книг значился на почетном пятом месте. Но при этом он был обязателен к изучению будущими инквизиторами, поскольку показывал уловки зла и некоторые неявные опасности на Пути Света. Так что историю Аэкольда Хельбрасса, наивного юноши, желавшего узнать, как изменить мир к лучшему, но из-за преследований столь же благонамеренных служителей Света ставшего одним из ужаснейших Чемпионов Губительных сил — мы оба, разумеется, знали. А вот Дессарик, судя по всему, уроки схола люцис2 благополучно позабыл. Нет, не "прогулял" или "проспал" — в этом твердокаменного служителя Владыки Света заподозрить было невозможно. Просто объем запомненных им молитв и наставлений был таков, что больше места в голове ни для чего не осталось.

Донесение

С грустью и прискорбием вынужден донести до Вашего сведения, что братья мои, инквизиторы Орстон и Мертон, получив известие о существовании на подведомственной нам территории гнезда скверны и ереси, не поспешили выжечь его, как и полагалось бы верным слугам Владыки нашего, но предались неуместному расследованию. Допрос еретички, принесшей это известие, длился явно дольше, чем это необходимо для выявления поганого гнездилища мерзкого лжеучения. Так что я, будучи прав и праведен, вынужден был взять на себя обязанность искоренения ереси. Однако из-за задержки, вызванной неуместным промедлением вышеупомянутых, я смог захватить лишь немногих пособников темного культа.

Не будучи в силах судить, насколько это произошло из-за неуместного перфекционизма, а насколько — вызвано более опасными для Церкви нашей, Единой и Единственной, и нашего, благословленного Светом, государства, оставляю решение этого вопроса высшим чинам Конгрегации Доктрины Веры.

Скромный служитель Конгрегации

Томас Дессарик

Мысль дня: "Когда рука предателя наносит удар — она делает это с силою Легиона".

Будах, тархан Семендер

Армия шла на Беленджер. Через контрабандистов удалось договориться с предателями в городе, что они захватят город изнутри и откроют ворота. Захватив запасы и казну Беленджера, я уже смогу расплатиться по части моих обязательств — той, что выражена в деньгах.

К сожалению, моя армия отнюдь не так велика, как раньше. Я так и не смог восстановить численность низших рангов: ведь племена подчиняются мне после проклятого мятежа далеко не в той же степени, что и раньше. Так что многие из них предпочли уклоняться от набора в армию. И не помогали ни угрозы, ни обещания большой добычи.

Но зато я почти полностью восстановил численность драконов. Три десятка Повелителей Небес плывут сейчас в синеве над нами. И это несмотря на то, что несколько луа пришлось оставить в Семендере, защищать столицу. Также со мной идет множество мобедов, пусть они и не чета прежним. Когда же я захвачу Беленджер и кину клич... Все те, кто сейчас избегают моих посланников, не желая давать воинов в армию своего властелина — сбегутся лизать мне сапоги!

— Господин... — один из новых мобедов приблизился ко мне. В отличие от прочих своих собратьев, он предпочитал перемещаться не в паланкине, а верхом, что вызывал несколько даже уважительные взгляды нойонов. — Духи тревожны, господин. Что-то злое ждет нас в этих холмах...

К сожалению, двигались мы намного медленнее, чем могла бы двигаться настоящая армия в лучших условиях. Слишком много у меня было новичков, слишком мало провианта собрали те племена, что еще оставались верны, слишком много времени приходилось тратить на выпас коней и охоту, чтобы добыть хотя бы минимально необходимое. В результате за день мы проходили лишь чуть больше, чем это могли бы сделать пехотинцы Империи Света. Какой позор! А ведь каждый день, каждый час промедления повышает шансы на то, что проклятый колдун узнает о нашем выдвижении И даже вернуться я не могу. Слишком многое вложено в этот поход. Если я вернусь без добычи, если мне нечем будет заплатить по счетам — новый бунт мне гарантирован. И против меня выступят те самые семьи, которые удержали мой трон в прошлый раз. А это означает в лучшем случае — отречение, а скорее всего — шелковый шнурок, на котором лучше будет повеситься самому. Так хотя бы будет вероятность, что не тронут моих женщин и детей.

А тут еще этот... умник... голова из кизяка. Нашел время, когда говорить такое. Уже к вечеру слух о том, что "святой человек чует зло" разошелся по всей армии. Так что на ночевку пришлось вставать почти на два часа раньше, чем это делали всегда. Просто для того, чтобы мобеды смогли расставить предупреждающие о злых духах знаки и пропеть отгоняющие зло песнопения, окуривая весь лагерь весьма и весьма недешевыми благовониями. Но без этого я рисковал до трети армии потерять дезертирами. А это означало бы новые потери времени на погоню и церемонию торжественной казни трусов.

Ну, хотя бы мы, в отличие от имперских армий, не тратили время на то, чтобы выкопать ров, насыпать вал и возвести частокол. Сила Истинных людей, последователей Тенгри-хана, единственно истинного бога, не в доспехах и стенах, а в острых саблях и крепости рук, что эти сабли поднимают в битве. А конные патрули, рассыпанные далеко по степи — заранее предупредят нас о приближении врага. Так что можно спокойно...

* * *

Утром лагерь охватила паника. Тот самый мобед, что предупредил меня о том, что чует зло, был найден в своем шатре мертвым. Причем выглядел он так, как будто ему в грудь и живот вонзили десяток стальных зачарованных клинков и рванули в разные стороны.

При этом никаких следов ни возле шатра, ни в нем самом — не было. Как будто убийца влетел через верхнее отверстие над очагом, что оставляют открытым для выхода дыма, убил мобеда, и улетел обратно туда же.

Зато один из амулетов, что должен был не позволить злу войти в лагерь, оказался раскрошен, как будто по нему нанесли тяжелый удар. Но при этом самого удара никто не слышал! Мобеды сказали, что такое вполне могло произойти, если непосредственно самого амулета коснулось зло, превосходящее его возможности. Но такое зло одним своим присутствием должно было разбудить весь лагерь!

Язид, предводитель воинов каганата

Жар пиалы со степным чаем приятно контрастировал с прохладой раннего утра, и степного ветра, заглянувшего на огонек в шатер сюзерена. Вообще вкус степного чая мало кому из рожденных за пределами степей нравится. Им все больше подавай сплетенные в изящные шары самые молодые, еще только раскрывшиеся на верхушке ветки листья, обданные водой строго определенной температуры... Но наш сюзерен в этом смысле — приятное исключение. Его не отвращает вкус старых листьев, прессованных вместе с веточками, которые варили в смеси воды и молока со специями и солью... Даже просто вид тархана, наслаждающегося степным чаем в своем открытом шатре — поднимает настроение воинов, вселяет в них уверенность и верность. Давненько они такого не видели... Захария, да будет милостив к его душе Джаханнам, редко покидал свой дворец. Кайларн же, ходивший в походы на орков, лично водивший отряды в боях, когда устанавливал свою власть в домене Азир, усмирявший мятежные племена — это тот вождь, который нравится воинам. И ему готовы простить и нелюдское происхождение, и свиту из нелюдей и даже непонятное колдовство. Но то — степные воины. Про "благородных" обитателей городов, оттеснивших былых соратников от расслабившихся и ослабевших тарханов — этого не скажешь.

— Предательство, — произнес я, отводя взгляд и отхлебывая из пиалы, — всегда стоит за левым плечом Владыки...

Мудрость эта в степях общеизвестна. Но сможет ли, а главное — захочет ли мой сюзерен понять меня? Слишком давно уже верные мне воины находятся вне Беленджера. И у кого-то может возникнуть соблазн...

— Вовремя предать, — сюзерен, в свою очередь отхлебнул чай, — это не "предать", но "предвидеть"!

Признаться, до меня далеко не сразу дошло, что имел в виду мой тархан. Когда же я понял, то чуть не ошпарился горячим чаем, уронив пиалу. В конце концов, я не политик, а воин. И теперь я понимаю, что успех моего первого и единственного заговора — успех не столько мой, сколько сидящего напротив меня колдуна, убедительно просчитавшего все возможные ходы и отыгравшего партию так, что даже те, кто должен был предотвратить наш заговор — сыграли скорее нам на руку.

-Значит, мы здесь сидим и ждем... — начал я.

— Армию Будаха, разумеется. Конечно, я предпринял некоторые меры, так что со взятием города у тархана в любом случае возникнут проблемы. Но лучше бы... — господин отставил пиалу в сторону, — обойтись без этого и не допустить врага к охваченному бунтом городу.

— И в ходе бунта... — я осознал замысел сюзерена.

— В ходе бунта людей, случается, убивают. И это мало кого удивит. Вот только нам с тобой при этом желательно бить подальше оттуда, где это будет происходить. И что будет лучшим алиби... — признаться, я не понял, что значит это слово... и по общему смыслу фразы догадаться было нетрудно, — чем защита земель и подданных от злобного и коварного врага?

Кэра, герой-диверсант, Измененнная

Охранение у армии Будаха было... Ну, оно было. Это лучшее, что о нем вообще можно сказать. Даже в сравнении с тем, что выставляли орки, это — смотрелось крайне убого. Внешние патрули с топотом носились по степи, высматривая с холмов приближение не меньше чем армии. А внутри... Внутри многочисленные амулеты и тотемы готовы были отразить нашествие хоть Парада тысячи духов... Значительно меньшее число охранных предметов должны были обнаруживать нежелательное присутствие людей (разумеется, исключая тех, что уже знакомы привязанным к ним духам) и эльфов. Но тут жрецы сильно промахнулись. Благодаря вмешательству сначала Единения, а потом — учителя и сюзерена князя Кайларна я уже не человек. Вот если бы определитель ограничили по фракционным характеристикам, или просто по "желанию причинить вред в лагере" — пробраться было бы труднее. Но не невозможно. Магия Разума, и ее подраздел — магия иллюзий очень хорошо приспособлены для проникновения туда, где твое присутствие наименее желательно.

Я присмотрелась к шатру тархана Будаха. Конечно, он охранялся получше, чем остальные... но не настолько, чтобы я не смогла туда проникнуть и устранить вражеского военачальника. Однако, учитель указал мне другую цель, и его подруга, госпожа Иримэ, с ним согласилась. Так что я свернула в один из проходов между шатрами туда, где явственно ощущала присутствие мишени.

Неподалеку от шатра, где располагалась мишень, мимо меня прошел патруль. Пришлось сосредоточиться, чтобы внушить людям, что крылья-клинки за моей спиной — всего лишь игра теней, и вообще — я их знакомая и нахожусь здесь с полным на то правом. Главное в этом деле не переборщить, не пытаться заставить их вспомнить какие-нибудь подробности, в которых обязательно ошибешься, что может заставить жертву насторожиться. Максимально неконкретный образ, который сознание само достроит до чего-то, неспособного разрушить удобные стереотипы...

Конечно, будь тут по-настоящему настороженные, готовые встретить опасность стражи — все было бы не так просто. Но... Они на своей земле, граница домена — еще впереди, они — посреди своего лагеря. Что им может угрожать? Такое мировосприятие стоит лишь слегка подтолкнуть в нужную сторону — и результат налицо. Думаю, даже если бы я уже выходила из шатра жертвы, волоча труп со следами зверских пыток, и залитая кровью по уши — они все равно посчитали бы, что я не тварь дрожащая, но право имею...

Тихим шелестом ночного ветерка я проникла в шатер жертвы. Жрец Тенгри-хана стоял у стола, время от времени левой рукой листая страницы толстенного тома, а правой что-то периодически добавляя в стеклянную колбу, содержимое которой после каждой добавки меняло цвет. Жрец был настолько увлечен, что мое появление не привлекло никакого внимания. Что ж. Отлично.

Шагнув вперед, я коснулась его шеи слева под ухом. Вообще-то использовать заклинание без зачитывания полной или хотя бы сокращенной формулы — довольно трудно. В результате я могу так задействовать только простейшие заклинания первого круга магии Жизни. И второго — магии Разума. Но, к счастью, паралич на одну цель в касание — это именно что заклинание первого круга. И оно — прошло.

Улыбнувшись, я прижалась к спине замершего жреца, и прикоснулась к его горлу ласкающим движением. А потом мои крылья-клинки чуть-чуть засветились от вливаемой в них силы, и ударили бедолагу в грудь, а потом — рванулись в стороны, разрывая живот и грудную клетку. У паладина в тяжелой броне, под божественными благословениями высокого ранга — был бы шанс выжить. У жреца же, отнюдь не славящегося запредельной живучестью — шансов не было.

Аккуратно, чтобы не грохнуть, не привлечь внимания снаружи, я уложила убитого на дорогой ковер. А потом, полюбовавшись на еще трепещущее в страшной ране сердце, пробила его черным клинком подаренного Учителем жертвенного клинка, чтобы предотвратить любую возможность воскрешения.

— Тебе, Неделимый! — вознесла я молитву, отпуская душу павшего на волю Изменчивых ветров.

Наш принципал не примет недобровольную жертву. Но Хаос Неделимый принимает все, что ему отдают. А Ветра играют с варпом, соблазняя оказавшиеся в Эмпириях души.

Телекинезом я подбросила себя над землей, выпрыгивая из шатра через отверстие-дымоход, и, оказавшись над шатром — развернула крылья-клинки, ловя поток ветра... и Ветров. Первое задание было выполнено. Теперь осталось выполнить и второе: "...и уноси оттуда крылья, главное — не попадись!"

Язид, предводитель воиной Каганата

Я сделал очередной глоток. Из глубины шатра к сюзерену подошла его наложница — остроухая ведьма. Она обняла сюзерена, бесстыдно прижимаясь к нему грудью.

— Позволишь? — спросила она господина, протягивая руку к его пиале, нарушая любые мыслимые правила приличия.

— Конечно, — но господин, видимо, настолько любит свою наложницу, что может позволить ей и такое... Впрочем, сила позволяет многое. А тархан Кайларн — силен. И умен. И, может быть, эта сценка специально разыграна для меня... Или для кого-то еще, кто может ее увидеть.

Остроухая отхлебывает из пиалы своего повелителя. Признаться, я ожидал, что она скривится... Но...

— На удивление неплохо, — оценила ведьма традиционный напиток воинов степи.

Сюзерен кивнул, забирая из ее руки свою пиалу, и взмахом руки приказывая подать еще одну. Вообще-то женщины не должны присутствовать при разговора воинов... если они не служат Тенгри-хану... Но тархан — служитель Владыки Изменчивых ветров. Возможно — и ведьма служит его богу, и потому ей позволен больше, чем должно быть?! В любом случае, подставляться, требуя от высшего что-то, чего высший не хочет исполнять — было бы глупостью. А я еще не настолько сошел с ума.

— И все-таки... — а вот настолько, чтобы задавать тархану вопросы — да, сошел. — ...почему не тархан Будах? Почему этот мобед? Он не настолько могущественен, чтобы его смерть могла повлиять на исход битвы...

Улыбка сюзерена была холодной, подобно пронизывающему лазурному ветру.

— Бабочка машет крыльями в Бракаде, а от обрушивающегося урагана дрожат стены Темного храма, — я не понял, в чем смысл этого высказывания, в чем не постыдился признаться. — Бывает так, что следствия оказываются несоразмерны причинам. Я пытался найти нужный мне Путь. Но как бы я не старался Увидеть — смерть тархана приводила только к тому, что его армия ускоряла движение. Но Иримэ подсказала мне, — он погладил руку наложницы, — что искать надо не то, что поможет совместить смерть тархана и желаемый результат, а то, что приведет к нужному итогу независимо от предпринятых действий. И когда я посмотрел в зеркала Лабиринта Десяти тысяч будущих под нужным углом — Путь стал ясен.

— Но как? — все равно не понял я. — Как смерть этого несчастного затормозит целую армию?

— Не знаю, — пожал плечами сюзерен. — Я еще не настолько хорош, чтобы видеть все в деталях. Я вижу начальную точку — выбранную мной смерть. И вижу что есть множество вариантов, ведущих к нужному мне результату, и гораздо меньше — ведет в сторону. Но вот что это за варианты... — он пожал плечами. — Так ли уж это важно?

д'Ормуз, предводитель наемного отряда, дроу

Тяжела ты, жизнь наемного мага. А уж капитана отряда наемников, да еще и со столь... интересной специализацией, как у нас — тяжела вдвойне. Союзник лорда-волшебника д'Ин Амита перекупил наш контракт. Кажется, это входило в соглашение по дележке трех доменов на двоих. Что еще наш прошлый наниматель передал новому — нам не докладывали, но, учитывая общий уровень проблемности полученных д'Ин Амитом владений — вряд ли слишком уж много. Но вот нас передали по всем правилам, с выплатой неустойки, и извещением Гильдии. Так что ворчу это я так, "из общего плохого настроения". Все-таки сидеть гарнизоном в отдаленном укреплении, которое никто и не собирается штурмовать, устрашать местных пейзан, пригнанных с рабскими караванами своим присутствием, и получать неплохие деньги по сути за ничегонеделание, и тащиться несколько ночей по степи, а потом до потемнения в глазах строить одно из самых сложных известных мне проклятий — это немного разные вещи. Хорошо еще, что запасами эликсиров маны, как и необходимыми материальными компонентами заклинания нас снабдили, а специально обработанный морион, используемый в качестве фокуса — у меня есть свой.

Проклятье кровавой тени... Изобретение древних эльфов, еще как бы не тех времен, когда мы еще жили на поверхности, рядом с этим предателями, которых теперь именуют "светлыми". Будучи наложено, оно начинает потихоньку пить жизненные силы жертвы3, медленно ослабляя ее, а само — усиливаясь. Только что наложенное проклятье можно снять любым очищением, включая самые простые заклинания первого круга. Если проклятье продержится два часа — так просто снять его уже не получится. Нужно будет заклятье второго круга. Еще два — третий круг будет абсолютным минимумом. Ну, а если жертва пробыла под проклятьем 10 часов — снять проклятье можно будет только Высшим очищением, заклинанием божественного, 5-го круга, заклинанием, что за Пределом Смертного... или же жертвенным ритуалом, который впитает больше жизни, чем было у проклятого до того, как проклятье начало действовать.

Глоток лазурной, слабо фосфоресцирующей жидкости из хрустального фиала, четко отмерянное количество драконьей крови на фокусирующий кристалл, и я начинаю в который уже раз за эту ночь создавать проклятье.

Чтобы сотворить заклятье четвертого круга с произнесением хотя бы сокращенной формулы — надо шагнуть за Предел Смертного. А создать его невербально — и вовсе под силу только настоящим богам... если, они, разумеется, занимаются такими мелочами, как созданные смертными заклятья, а не воплощают свою волю напрямую. Но, к счастью, орать формулу — не обязательно. Достаточно, чтобы тебя слышал мир. Слово. Жест. Воля. И видимая только мне кровавая сеть смыкается вокруг очередного луа из тех, что мирно спят сейчас в своем загоне.

Вспышкой тьмы дозорный передал предупреждение о том, что идет патруль. К счастью, я как раз закончил очередное заклинание, и рухнул в предусмотрительно вырытый окоп, закутавшись в черную ткань пивафи4.

К счастью, зрение людей недостаточно, чтобы разглядеть оттенки тьмы. Так что вспышка — черная на темном фоне ночной земли, — осталась невидима для дозорных. Расслабились мы тут, наверху. Будь нашим противником хотя бы те же гномы — нас бы уже обнаружили. Надо будет устроить своим салабонам хорошую, качественную тренировку... А пока что...

Хорошо еще, что меня признали героем Дома, и успел встать на Предел Смертного до того, как мою матрону, Дар'Геррет Аннуари признали "предавшей интересы Дома" и казнили, а мне пришлось бежать. А то пришлось бы пробираться чуть ли не вплотную к драконам луа, подбрасывая в их корм редкие и дорогие яды.

Я вылил на поверхность кристалла черного хрусталя очередную порцию драконьей крови. Этой ночью мне предстояло много работы.

Будах, трахан Семендер

Как ни странно, ночь прошла спокойно. А ведь после убийства того мобеда, имя которого я так и не потрудился выяснить, мы просто не смогли двинуться дальше. Собрание мобедов решило, что необходимо провести необходимые очищающие ритуалы и изгнать злых духов И вот весь день мобеды завывали какие-то неудобопонятные заклинания, прося духов Почтенных предков и самого Тенгри-хана быть благосклонными к благочестивому воинству. А хибрады, взмыленные и с языками на плечах, мотались туда-сюда по всему лагерю, разнося священные талисманы, отгоняющие злых духов. Ведь не могло же быть случайностью, чтобы убили именно того мобеда, который почувствовал некое "зло" в этих холмах.

Я отпихнул в сторону девку, что скрашивала мне эту ночь. Надо будет, как возьмем Беленджер — найти себе новую подстилку на замену этой.

На мгновение я позволил себе помечтать о том, как, одержав победу над колдуном, я заберу себе его ведьму. Ходят слухи, что остроухие постельные грелки далеко превосходят человеческих женщин.

Но, к сожалению, я это всего лишь мечты. Шанс на настолько полную победу — крайне невелик. Скорее мне все-таки придется замиряться, возможно — даже свертывая воздействие Источника в Беленджере, чтобы позволить колдуну забрать себе часть тех земель, которыми он ныне владеет. Долгая война мне сейчас, после проклятого мятежа, не по карману.

Так что сейчас придется коротким ударом отбросить колдуна, ухватить то, что могу удержать, а потом — договориться о перемирии, которое глупый колдун сочтет прочным миром, расплатиться с долгами, подготовить новую армию... А потом — потом будет новый удар, который откроет мне дорогу к Великой реке, к караванным путям, к десяткам белогрудых и мягкотелых рабынь, к залежам драгоценного серебра.

Я сжал грудь пискнувшей девки. Когда я найду себе новую подстилку — эту надо будет отправить обратно в сераль. В принципе, подстилка она неплохая. Просто поднадоела за те дни, которые мы идем. Но все-таки... Да, я ее не буду выгонять. Еще пригодится.

Я намотал на пальцы русую косу, и дернул голову девки вниз, туда, где она должна находиться. Так что через очень небольшое время к воплям сержантов, поднимающих лагерь, стало примешиваться еле слышное на их фоне теплое чмоканье. Все-таки новый день начинается хорошо!

Пьен, ученик колдуна, наместник Беленджера

Прибыв в Серые холмы, мы узнали, что посольство, организованное д'Ин Амитом у гномов договорилось о проведении полноценных переговоров с таном Дорлет, и что посланники гномов прибудут в город в течение нескольких следующих суток. Пока же нам надлежало проследить за прохождением через Серые холмы отряда, отправленного Учителем из Азира, и пообщаться с представительницей Дома Иир, которая жила с волшебником... если я правильно понял темное наречие — в качестве залога, выданного волшебнику для заверения обязательств Дома Иир по договору. Как ни странно, в обществе дроу такое положение — весьма почетно, хотя и не менее опасно. Впрочем, в обществе дроу любое положение опасно, хотя надо признать, что у "залога по договору" оно несколько опаснее, чем "в среднем".

В комнату, где сидели мы с Истой, младшая жрица дроу вошла на закате. Со времен нашей прошлой встречи на переговорах по поводу дележа добычи, взятой с ваиводы Гхыртыкбургуза, она ничуть не изменилась. Все те же белоснежные волосы, эбеново-черная кожа, алые глаза, стройная до хрупкости фигурка... и грация движений такая, что не будь рядом Исты — меня вполне могло "повести". К счастью, опознав мое состояние, подруга бросила на меня благословение "Воодушевления", которое, кроме всего прочего, укрепляет волю. Так что с наваждением я справился... Но теперь мне придется извиняться перед Истой за свою слабость... Впрочем, в прошлый раз все было точно также.

Я вспомнил прошлые переговоры... В принципе, Учителю от д'Ин Амита нужно было немного. Договор о признании границ, дружбе, сотрудничестве, благоприятствовании торговле и взаимном пропуске военных сил — был уже подписан. Земли и подданные Черной скалы оставались за д'Ин Амитом. Просто потому, что, несмотря даже на договор о пропуске военных сил, управлять доменом, с которым нет общей границы — не слишком удобно. Казна и запасы ресурсов Черной скалы (кроме продовольствия, которое тоже оставалось волшебнику) — великолепно поделились пополам. А вот артефакты пришлось разбирать. Переговоры получились не столько "сложные", сколько "муторные". Трофеи были захвачены в количестве "дофига". Так что, даже с учетом того, что всякую мелочь, "слегка увеличивающую силу, ловкость, живучесть, и прочее" — тупо свалили в кучу и поделили "на вес", разбираться пришлось несколько дней. К счастью, критерии дележки большинства предметов были достаточно просты. Артефакты орочьей работы, или предназначенные для орков — без вопросов отходили д'Ин Амиту, и таковых было большинство. Предметы работы мастеров Каганата, захваченные орками при захвате того, что еще не было Серыми холмами, или же в войне с Беленджером — пошли Учителю. Но вот откуда у орка парные сабли явно дроусской работы, или же доспехи светлых эльфов — осталось неведомо. Тем не менее, и их поделили, хоть это и было нелегко. И, наконец, последней по порядку, но не по ценности добычей были орочьи рабы, которых не успели пустить в котел. И вот тут уже пришлось потрудиться. Мы отчаянно торговались за каждого пленника, потому что "люди — это основная сила любого правителя". Но при этом мы старались не разлучать семьи, и учитывать магические склонности... Так мы и общались, при том, что мой Учитель и сюзерен (и, кажется — любовник) дроу отошли в сторону и умыли руки.

Я с некоторым трудом выплыл из воспоминаний, чтобы приветствовать дроу. Еще тогда она сказала мне, чтобы я не пытался изображать из себя знатока темноэльфийского этикета. Все равно у человека в лучшем случае получится "бездумное обезьянниченье". Так что если я буду следовать своим правилам — ей будет легче напоминать себе, что я не пытаюсь ее сознательно оскорбить.

Мы вели незначительную беседу о всяких мелочах, вроде погоды и вкуса горячего напитка, чем-то напоминавшего чай, производимого из трав, растущих в пустыне, окружающей часть метрополии Конфедерации Четырех стихий, отведенную волшебникам. Вообще-то, по этикету, принятому в Империи Света обсуждать следовало бы вино. Но затуманивать мозг перед беседой с дроу? Ищите дурака в другом месте. Не говоря уже о том, что сама жрица Всебесцветной Паучихи могла счесть такой подход оскорбительным и напрашивающимся на неприятности.

— Итак... — дроу закинула ногу на ногу. Напиток был выпит, а все достойные упоминания особенности пейзажа — подвергнуты всестороннему рассмотрению. — ...чего провозвестник Изменяющего пути хочет от младшей жрицы Владычицы Подгорной тьмы?

Я улыбнулся про себя. Все-таки я постарался разобраться в том, что движет дроу и особенностях их этикета. В данном случае я наблюдал то, что у людей называется "уничижение паче гордыни". Вообще-то, статус "залога" всегда несколько выше, чем был до передачи. В частности, "младшая" жрица имеет право не упоминать о своем статусе, опуская постфикс "luin". А уж в общении с людьми так поступают все младшие жрицы, чтобы немного добавить своим словам веса. Но Гелдиира скорее бравирует своим статусом. Что ж. Не мое дело. Вот совсем не мое.

— Учитель хотел бы знать все, что ты можешь и хочешь рассказать об участке Подземья под его владениями. Какие Дома его занимают, или же претендуют на него, сколько Мест Силы и где они располагаются, какие ресурсы там есть...

— А если я ничего не хочу рассказывать? — съехидничала жрица.

— Значит — не расскажешь, — флегматично пожал плечами я. На самом деле моим заданием было "выведать как можно больше, но не поссорившись с дроу". И поэтому давить тем, что обращусь к д'Ин Амиту... Может — сработает, может — нет, но настроение и отношения в любом случае будут испорчены.

— Пытаешься показать, что мои сведения тебе не слишком нужны, чтобы сбить цену? — усмехнулась дроу, при этом в рубиновых глазах мелькнул странный огонек. — Что ж. Притворюсь, что поверила. Так что... Возможно, вы знаете, что домены Подземья несколько... обширнее, чем наверху, — я кивнул. С одной стороны, непосредственно свободная площадь что там, что здесь — примерно одинакова, но в Подземье это свободное место распределено по нескольким кавернам, соединенным запутанными переходами. Так что под несколькими доменами наверху может располагаться только один домен Подземья. Впрочем, из-за того, что домены Подземья могут располагаться более чем в один слой — верно и обратное. — Так что под доменами Азир и Беленджер, и даже частично захватывая своим влиянием тоннели под доменами к северу от них, располагается лишь одно Место Силы... В настоящее время домен Аграч оставлен Домами да'Вир и да'Гор по слову Матери... — вот этот момент я отметил для себя как "интересный". По каким причинам Ллос приказала своим последователям оставить домен? Но если жрица не сказала большего — то и не скажет. И не важно, "запретили" ей, или она просто не знает ответа. — ...и его занимают гномы из танства Дорлет, что расположено прямо под нами, и частично — под Семью Башнями.

Я кивнул, а Иста сразу же поинтересовалась:

— То, что домен "оставлен" — не означает, что воины Подгорной Тьмы отказались от своих излюбленных развлечений?

— Разумеется, не означает, — согласилась жрица. — Потому гномы и "занимают" домен, но еще не заняли. Место Силы они захватили, но вот удержать территорию — у них нет ни сил, ни возможностей. Но если дать им время...

Я кивнул и приготовился слушать дальше. Оказалось, что Дома да'Вир и да'Гор враждуют друг с другом до такой степени, что не так давно им удалось захватить по жрице друг у друга и пропустить через ритуал Благодарности Матери Тьмы. Собственно, по результатам ритуалов они и получили приказ Всебесцветной: "оставить домен под угрозой явления Вестницы". Что интересно, оба враждующих Дома в определенной степени родственны друг другу через Дом Иир, и используют его в качестве нейтрального посредника. Правда, для описания степени родства Гелдиире пришлось перейти на иллитири, поскольку в других языках подходящих для этого слов не существует. Что с них возьмешь... У эльфов, причем совершенно без разницы: светлых или темных, любовник прабабки считается родственником, причем степень родства зависит от того, сильно ли его оная прабабка любила. Но, на всякий случай я запомнил сказанное, а особо выдающиеся выражения — даже записал, чтобы потом использовать в подобающем контексте. Ведь "проповеднику Кукловода Тысячи и одного Заговора всегда следует быть готовым к переговорам: мирным, агрессивным и "как получится".

— Что ж. Я услышал тебя, жрица... — хотя сама Гелдиира слово "младшая" — употребила, повторить за ней было бы оскорблением. — Теперь — что ты хочешь за переданные знания?

— Знание можно оплатить только знанием, — жрица прикрыла рубиновые глаза. — По воле Владычицы Паутины я должна знать основные постулаты веры, что вы несете этому миру.

Я пожал плечами. Как ученик Провозвестника Архитектора судеб я обязан проповедовать. И не могу отказать тем, кто ищет знания о нашем боге.

— Прежде всего, основы моей веры запрещают мне хулить чужую...

Лори, участница посольства, гнома

Вот и нафига отец довел дело до того, что меня приписали к этому многоклятому посольству наверх? На много дней отрываться от своих экспериментов, переодеваться в неудобную и некрасивую (чтобы там себе не думали некоторые франтики) одежду, тащиться куда-то... И все ради чего? Нет, я понимаю, что отец хочет, чтобы я закрутила с Дурином, сыном главы дипломатического корпуса танства, возглавляющего нашу делегацию. Возможно — даже пролезла в его постель и стала третьей женой... Но, да славятся почтенные предки в чертогах Великого Кователя! О чем с ним говорить? О тряпках, которые прилично надевать к обеду? Или о сочетании драгоценных камней в украшениях? Вот о сочетании самоцветов в алхимических ритуалах и их воздействии на преобразование стихий — я бы поговорила. Но он же в этом нифига не разбирается!

Вообще, по итогам разговора с главой нашей делегации мучают меня смутные сомнения в исходе нашего посольства. "Мы должны потребовать от колдуна..." И список требований на два листа мелким почерком. Но чем мы можем подкрепить эти требования? Может быть, мы удерживаем какие-то земли волшебника д'Ин Амита, которые могли бы ему вернуть в обмен на исполнение наших хотелок? Или мы одержали какие-то важные победы, и наши войска грозят его столице? Или, может быть, мы хотя бы являемся для него важными торговыми партнерами и поставляем волшебнику что-то, что ему необходимо, так что от нашего торгового эмбарго ему станет нехорошо?

Конечно, определенная сила у нас есть. Мы выбили дроу из земель, которые теперь танство Дорлет, и заняли Место Силы в Аграче... Вот только что волшебнику наверху до наших побед в Подземье? Особенно, если учесть, что наши рати попытались выйти наверх в его владениях... но были разбиты и отброшены. Преследовать разгромленных полководцев волшебник не стал... Но это тогда, когда над ним с юга нависал орк. Теперь же лорд-маг д'Ин Амит разбил орка и замирился, а то и заключил союзы практически со всеми соседями. А волшебник — это один из немногих владык Поверхности, кто может вторгнуться в Подземье и рассчитывать на успех даже не имея подавляющего превосходства в численности. Железные истуканы, которым абсолютно все равно где сражаться, и широчайшие возможности магии делают его опасным противником. Так зачем, имея непрекращающуюся войну с дроу и жестокий дефицит продовольствия — злить еще одного соседа ни на чем не основанной гордыней и неуместными требованиями? Уж насколько я не разбираюсь в дипломатии, но даже мне это очевидно. Лучше было бы поступить так, как это сделал сам волшебник. Отправить делегацию, которая вместо выставления требований — поговорила бы практически "ниочем", но зато выяснила бы втихушку — что именно нужно волшебнику и что имеет смысл ему предложить. А потом бы уже начала переговоры, имея на руках выгодные предложения, на которые другая сторона захочет согласиться. А заодно — можно было бы выяснить и то, на что волшебник не согласится никогда, и убрать самые вопиющие хотелки из списка требований. Так, в частности, я полагаю, что требование к лорду-магу изгнать, а то и убить одну из его жен — будет встречено волшебником безо всякого понимания, а то и с неудовольствием... Ну, если он вообще даст себе труд сформулировать свою реакцию на более-менее дипломатическом языке.

В таком стиле я мрачно размышляла, пока наш караван тащился по Южному тракту, соединяющему столицу танства с Вратами Талас, возведенными еще тогда, когда город, что стал впоследствии Серыми холмами, еще носил другое имя. Раньше с волшебником общались через Врата Эдикале, что замыкают Северный тракт. Но сейчас посольство, оговаривающее предварительные условия переговоров, сообщило, что лорд-маг какое-то время будет держать флаг и ставку в Серых холмах, поскольку оттуда удобнее управлять завоеванными землями. Так что, как ни бухтел Дурин о "неуважении к великому народу вообще и ему, посланнику оного народа — лично", двигаться пришлось туда, куда сказали люди.

Вообще-то, от Северного, недавно построенного тракта, Южный отличался весьма выгодно. Поколения гномов-строителей спрямили большинство поворотов, вытесали удобное дорожное покрытие и на каждый дневной переход поставили две небольшие крепости, в которых караван мог отдохнуть, и из которых он мог получить помощь, случись какая беда на переходе. К счастью, последнее нам не понадобилось, а вот возможность отдыхать в крепости, а не спать вполглаза под телегой, ожидая нападения — было весьма приятным дополнением.

Когда мы пересекли Врата Талас, меня охватил страх. Мне показалось, что я вот-вот упаду куда-то вверх, в это слепящее сияние, что разверзлось у нас над головами. Меня затрясло, и я с трудом устояла на ногах. Хотелось закричать, и кинуться обратно, в родные подземелья, где дорогу освещает уютное мерцание рунических камней, а не этот выжигающий глаза огненный шар, где над головой — привычные и родные каменные своды, а не безграничная, устрашающая пустота... Но, к моему счастью, рядом оказался Глоин, ветеран бесчисленных кампаний, как в Подземье, так и на поверхности. Он рывком натянул мне капюшон на самые глаза, и жестко приказал:

— Под ноги смотри, дуреха! Только под ноги. Не смей поднимать взгляд, пока не успокоишься!

К счастью, Глоин знал, что делает и что говорит. Его совет-приказ действительно помог, и я постепенно успокоилась. Когда же пришли в себя почти все, а тех, кто не смог справиться с собой — уложили на телеги, наш караван двинулся дальше.

Гелдиира, наложница д'Ин Амита, дроу

Слушая проповедь парнишки, я вспоминала нашу прошлую встречу. И вспоминать мне немного больно и стыдно. Потому как по завершении дележки куалнейс популярно объяснил мне, в чем именно я не права. А конкретно — рассказал, что вот так, по мелочи пытаться нажиться на союзнике — удел младшей жрицы, которая никогда не поднимется выше этого уровня. И что жрица старшая, не говоря уже о более высоких рангах посвящения, должна уметь четко выделять цели и ранжировать их по значимости. Так что те несколько артефактов, которые по договоренности должны были достаться Кайларну, и которые моими стараниями ушли нам — ничего не значат в сравнении с недоверием внутри союза. Так что теперь он вынужден, чтобы компенсировать мою ошибку, передать союзнику ресурсы, более чем компенсирующие мой косяк...

Наверное, я могла бы пропустить его речь мимо ушей, и принять назначенное мне наказание, не изменив своего мнения. Но... Как жрица, пусть и младшая, я не могла не почувствовать присутствия рядом моей Богини. Равно как и того, что Она слушала речь волшебника. Слушала и соглашалась! Так что, когда в ладони куалнейс вспыхнуло то проклятье, которым старшие жрицы выражали младшим свое неудовольствие, и которому человека, да еще и мужчину просто некому было научить, я уже ничему не удивлялась. От Избранника Хозяйки паутины меньшего не ожидалось.

К счастью, куалнейс не стал отказываться от меня и возвращать Залог обратно Дому, где меня все еще ждет ритуал Покаяния. Так, пожурил, выразил свое неудовольствие моей глупостью, пошедшей вразрез его планам, и признал наказание необходимым и достаточным. Так что когда я собрала себя в кучку и, как и положено, опустилась перед старшим на колени, умоляя простить мое недомыслие, куалнейс изволил даровать мне фиал с эликсиром, снявшим судороги. А потом он повернулся и вышел, оставляя меня размышлять над своими ошибками.

С трудом поднеся фиал ко рту дрожащими руками, я выпила его содержимое. Хотелось свернуться в клубочек и рыдать. Но... Так поступила бы та Гель, которая навсегда осталась бы младшей. Но куалнейс сказал, что у меня может быть шанс получить следующее посвящение, и что иначе он бы не стал меня наказывать... Признаться, угроза меня напугала. Ведь в данном случае "не наказывать" — значит "вернуть домой", и все шансы на возвышение... да и просто на дальнейшую жизнь — развеются прахом! А значит, я должна показать ему, что достойна его милости и заботы.

Десяток метров, отделявших комнату, где мы говорили, от помещения, избранного моим куалнейс под личные аппартаменты, показались мне как минимум суточным переходом. Но я сделала это.

Стараясь стоять прямо на подгибающихся ногах, я подняла руку, чтобы постучать. Но в это время до меня донесся голос светлой.

— Муж мой, Вы уверены, что это было... — светлая запнулась, явно подбирая слова, — ...необходимо?

— К сожалению, уверен, — отозвался куалнейс. — Знаешь, когда я жил там, на Той Стороне, я был уверен, что когда человек говорит с богом — это молитва, а когда бог говорит с человеком — это шизофрения. Но здесь... Здесь я воистину услышал голоса богов. Мне предложили сделку, которая позволила мне получить то, что я хотел, получить нечто практически невозможное... — на мгновение я задумалась о том, о чем наш со светлой муж может говорить... и в приступе мгновенного озарения поняла — он говорит о нас. Светлая и темная эльфийки в одной семье... Невозможно и немыслимо... почти как выживание слуги после проклятья одной из жриц Паучихи. Но — случилось. И это воистину воля Богини... или сразу двух.

— ...мир — меняется. И нам всем придется измениться вместе с ним... или оставить место тем, кто сможет измениться. Я вот до этого дня даже не думал, что с женщиной, тем более — со своей женщиной можно обращаться так...

— И зря ты так думал, — я вошла, стараясь не морщиться, когда боль от проклятья простреливала мышцы. — Боюсь, что я не смогла бы усвоить ценный урок, если бы ты сразу не продемонстрировал мне благосклонное внимание Всебесцветной Паучихи. Я не смогла бы услышать Ее Волю... А воля Хозяйки паутины — не то, что можно легко проигнорировать даже по ошибке...

— Благословение Темной Матери? — вскинулась светлая. — Но я думала...

На левой руке д'Ин Амита полыхнула темным пламенем Паутина — знак благосклонности Ллос. Не часто она позволяет принять этот знак мужчине, а уж тем более — человеку. Нечасто. Но все-таки, случай хоть и редкий, но не уникальный. Если бы на другой руке нашего со светлой мужа не сияла мягким серебристым светом ветвь Древа Жизни. И вот такого сочетания Знаков Благоволения я и не припомню даже в легендах.

— Вот как-то так, — улыбнулся д'Ин Амит. — Мир меняется. И, хотя первые шаги сделал Кайларн, дальше нам вместе предстоит торить новый путь... Изменчивый путь.

Пьен, ученик колдуна, наместник Беленджера

Посланцы гномов вошли важно и торжественно. Впрочем, во многом их важность потерялась: зал, в котором посланников изволил принимать лорд-маг д'ин Амит был рассчитан на то, чтобы принимать в нем делегации от троллей, или даже посланников Замков-в-Небесах, титанов. Гномы же, несмотря на свойственную мужчинам этого народа массивность сложения, не отличались высоким ростом. Так что на фоне обширного зала смотрелись несколько... забавно. Особенно — если учесть их напыщенный вид и богато разукрашенные одеяния, на которые явно ушла не одна мера самоцветов и довольно-таки много золота.

Тяжело ступая, глава делегации, безошибочно опознаваемый по самой дорогой одежде, вышел на середину, и загудел гулким, как из бочки, басом:

— Подгорный престол требует...

Понятно. Рассчитывают на то, что д'Ин Амит, подобно многим Неумирающим, не взял на себя труд изучить дипломатический этикет и протокол "предпочитая содержательное общение пустой вежливости"... Ну-ну. Это точно не наш случай. И встречное оскорбление у д'Ин Амита уже заготовлено.

— Стоп-стоп! — Альмиера шагнула из-за трона властителя домена, где стояла до сих пор, не скрываясь, но и не привлекая к себе особенного внимания. Уже то, что переговоры ведет не сам хозяин земель и подданных — давало бы не слишком приятный намек. Но вот то, что вместо человека с гномами говорит эльфийка... Уж не знаю почему, но подгорные коротышки эльфов не любят даже светлых. Конечно, действия Альмиеры — скорее утонченная издевка со стороны д'Ин Амита, а не смертельное оскорбление, но все же... Хотя, в целом, "око за око". Гном начал с хамства и получил грубость в ответ. — Я, Альмиера, представляющая на этих переговорах владыку Семи башен, Серых холмов и Черной скалы, хотела бы сперва увидеть верительные грамоты уважаемых посланников, дабы знать точно, представляют ли они Подгорный престол, одного из Королей-под-Горой, или же танство Дорлет! — а вот это уже плевок в лицо. Но — не придерешься. Сами подставились, начав с выдвижения требований, а не передачи документов, как следовало бы.

Лицо молодого гнома, судя по всему, получившего должность главы делегации не по способностям, а, скорее, из-за влиятельных родственников, налилось кровью. Но сказать он ничего так и не смог. На лицах некоторых из сопровождающих его лиц отразилось злорадство. Зря это вы... Сами — ничем не лучше. Брали бы лучше пример с того гнома с военной выправкой, что стоит за левым плечом главы. Как говорил Учитель "идеальный косплей каменного голема во многих случаях является как минимум "хорошим" решением".

Из плотных рядов делегатов протолкалась девушка-гнома. Вообще-то, женщины этого народа не часто покидают их хорошо укрепленные холды. Но случается и такое. И чаще всего — именно в составе дипломатических делегаций.

С поклоном она протянула эльфийке толстую кожаную папку, изукрашенную дорогими камнями и золотым узором.

— От имени тана Дорлет, представленного в этих землях нашей делегацией, я, Лоримариэль, по слову Дурина, сына Кователя Хурина, счастлива вручить Альмиере, славному листу от ветви вечно цветущего Древа Жизни... — по губам светлой я прочел слова "ехидина малолетняя", немало повеселившие гному. В принципе — понятно. Хотя гнома и не показала этого ни словом, ни взглядом, но между словами "лист" и "от ветви" так и напрашивалось "отпавшему". И тут тоже ничего не поделаешь: эльфийка сама сказала, что представляет не Вечный лес, но хозяина домена, эльфом не являющегося.

Еще некоторое время дипломаты перебрасывались колкостями ко взаимному удовольствию, и все возрастающему бешенству формального главы делегации, которого полностью оттеснили от переговоров. Впрочем, все на свете имеет конец. Так что, как бы не была интересна и приятна обеим сторонам эта перепалка, слабо замаскированная под дипломатическое общение, но закончилась и она. Стороны признали, что верительные грамоты вручены и приняты, а посольство получило пакет предложений лорда-мага о взаимном признании и сотрудничестве, и разошлись обдумывать следующий раунд переговоров.

Лори, участница посольства, гнома

Едва кованные ворота тронного закрылись за нами, Дурин набросился на меня. Длинная речь, обвиняющая меня чуть ли не в падении Нараг-зигила длилась и длилась, к вящему удовольствию Глоина, который, собственно, и выпихнул меня, когда эльфийка прервала заготовленную речь Дурина и тот закрутился вхолостую, как круг без точила. В принципе, понять ветерана можно. В делегацию его впихнули как представителя как раз той фракции, которая принципиально враждебна той, что протолкнула Дурина на пост главы делегации. Так что косяк главы — ему в плюс. А с другой стороны, в отличие от самого Дурина, орущего на меня прямо перед дверьми местного сюзерена, и демонстрирующего ему и его подданным отсутствие единства и сплоченности как минимум в нашей теплой компании, Глоин поступил правильно. Накосячь я вслед за Дуриным — и можно было бы легко свести все к "самоуправству наглой малолетки", "эксцессу исполнителя".

Наверное, мне стоило бы обидеться на так подставившего меня ветерана. Но... После всего этого концерта, даже самому тупому куску пустой породы будет очевидно: ни третьей, ни, тем более, второй женой я к Дурину не пойду, а он меня — не возьмет. Просто потому, что я буду напоминать ему о неудаче в первой же дипломатической миссии. И даже если поездка наша закончится оглушительным успехом, и лорд-маг согласится на все наши требования (что примерно так же вероятно, как прибытие посла дроу с проектом соглашения о дружбе и сотрудничестве) — обязательно найдутся те, кто ткнет Дурина носом в его ошибку в самом начале, и напомнит, как вместо "уважаемого главы" перед лордом-магом и его двором выступала я — никому не известная девчонка.

Улицы Серых холмов, по которым нас вели, пустынными отнюдь не выглядели. Множество людей спешили туда и сюда, временами среди праздной и не очень толпы двигались зеленошкурые громады, на две головы вышел любого человека, и почти в два раза выше гномов. Разумеется, зеленые не могли просто жить спокойно, так что периодически вспыхивали драки. Если орки дрались между собой, что патрулирующие улицы големы этого демонстративно не замечали. Разве что, если орки мешали пройти, им об этом вежливо сообщали, и предлагали пройти подраться в специально для этого отведенное место. А если орочье веселье никому не мешало — то и ему никто не мешал. Если же орки начинали докапываться до людей, то големы, на железных руках которых отчетливо виднелись три жирные белые полосы, быстро растаскивали дерущихся, вразумляя неразумных. Впрочем, как минимум один раз я видела, как в драку, начатую зелеными орками, вмешался черный. И я не сказала бы, что участь зеленых от этого была намного легче. Метелил сородичей черный долго и с явным удовольствием, пока уже к нему не подошел погонщик големов, и не предложил перенести процесс вразумления заблудших и неразумных на полигон, с чем черный тут же согласился, и повлек зеленых туда, где им светило продолжение расправы.

Нас доставили к невысокому, достаточно уютному зданию, где делегация могла расположиться с большим удобством. Признаться, я ожидала, что устроят нас в "белокаменных хоромах", что было бы продолжением издевательства, неявного, которое даже предъявить невозможно. "Лучшие здания предоставили". А что в высоких и светлых помещениях гному неудобно — это уже были бы наши проблемы. Но нет. Хотя дома и были выстроены в человеческом стиле, но и гному в них было вполне уютно. Особенно — если занавесить окна плотной занавеской.

Иримэ, Отвергшая Свет, эльфийка

В весенней, расцветающей степи мы отнюдь не сидели "просто так". Культисты на ездовых крикунах шныряли по всей границе, зарисовывая кроки местности. А потом Лар, используя "Малое проявление Всетворящего" — создавал макеты местности, по которой мы и двигали фишки отрядов, разбирая возможные действия противника и свои ответы.

Младшие командиры кочевников пытались отбрыкаться от участия в "детских играх". Но после того, как Язид-нойон понаблюдал, как мы с Ларом разбираем одну из линий вероятного будущего, подбирая наилучшие решения к ходам тархана Будаха — он стал собирать своих подчиненных... некоторых — буквально пинками. А те, кто не сумели собраться в достаточной мере, чтобы осознать суть и смысл происходящего — оказались разжалованы в рядовые.

Но конкретно сейчас все приготовления были прекращены, личный состав сосредоточенно отдыхал. Войска тархана Будаха приближались к границе доменов. Пусть диверсантам и удалось задержать их продвижение почти на трое суток, но полностью остановить врага они были не в состоянии, да и не ставил никто перед ними такую задачу. Но, тем не менее, враг еще не пересек черту, за которой на него посыплются новые неприятности. Так что было время на "немного расслабиться". И Лар, расположившись в своем шатре, установил перед собой связной артефакт, пару которых они с д'Ин Амитом вскладчину купили и Гильдии Торговцев.

Вообще-то, пространственная магия — вещь всегда очень и очень дорогая. Хотя бы потому, что она не входит в стандартные Школы. Ходят слухи, что школа Пространства, вообще говоря, существует. Вот только где ей учат — ведомо разве что самим магам этой школы и верхушке Торговой гильдии. Точно известно только одно: ни одному из Неумирающих она еще ни разу не попалась. Так что магов Пространства — очень мало, и услуги их... Сказать, что "дороги" — все равно что промолчать. И выражается это "дорого" отнюдь не в деньгах. Достаточно упомянуть, что полноценную портальную сеть может поддерживать только фракция в пределах свой метрополии. А одиночный портал в столицу фракции — крупная Марка, и то, при условии того, что большую часть цены этого портала оплачивает именно что метрополия. И даже этот одиночный портал делает Марку значительной силой.

Такие вот "малые переговорные артефакты", вроде того, что используют сейчас Лар и д'Ин Амит, позволяющие поговорить с владельцем парного предмета, или просунуть ему небольшой предмет, вроде свитка заклинания — стоят дешевле. Но все равно, покупка его — событие. А на цену, отданную за конкретно эту пару, и Лар, и д'Ин Амит могли бы возвести в своих владениях нанималку существ высшего, седьмого ранга, да еще и выкупить двух-трех-недельный прирост. Но предпочли организовать надежную и не перехватываемую связь с союзником.

Волшебник д'Ин Амит сидел на своем троне в верхнем зале донжона Серых холмов. А у него за спиной стояла и массировала ему плечи темная эльфийка. Вообще-то, пропустить темную жрицу себе за спину, всеми знакомыми с этой гротескной пародией на Перворожденных почиталось за особо извращенную разновидность самоубийства. Но вот я уже не в первый раз вижу, как эта... Гелдиира массирует плечи своего сюзерена, и не пытается воткнуть ему в спину висящий у нее на поясе кинжал. И хоть я и вижу это своими глазами, но постигнуть эту противоестественную картину ни зрением физического тела, ни Взглядом Видящей — не могу. И даже мама, которой я отправила описание увиденного с призванной совой — смогла ответить только "Игры богов, доченька. Игры богов".

— ...думаешь, не коммерческий проект? — отбросив попытки осознать существования темной жрицы, не пытающейся предать того, кто ей доверился, я снова прислушалась к разговору Неумирающих. Подозреваю, с точки зрения Вечного князя, или той же Высшей жрицы темных, эти двое сейчас выдавали тайны, хранить которые следовало бы под грифом "до прочтения — сжечь", как говорит в таких случаях Лар. Но сами Неумирающие считали это "обыденностью".

— Конечно, — расслабленное лицо д'Ин Амита выражало искреннее наслаждение. Тем более, что темная жрица в процессе массажа, старательно прижималась к его спине своими... достоинствами. — Посуди сам: проект — максимально хардкорный. Никакой "защиты от дурака". Загнать себя и свой домен в воронку неразрешимых противоречий — легче легкого. Ввод доната — жестко ограничен. На культуру отмены, критическую расовую теорию и прочие изыски гипертолерантности — изначально возложили большой и толстый. Те же черные вожди торгуют своими подданными так же лихо, как торговали во времена колонизации Африки. Многие сделали эту торговлю основным источником доходов своих владений...

— До сих пор судятся по этому поводу, — усмехнулся Лар. — Но на любые аргументы издатели тычут пальцем в "максимально точное историческое моделирование" и исторические документы, из которых следует, что процентов девяносто рабов, прибывших на американский континент, были не "захвачены в набегах", а вполне себе "цивилизовано" куплены белыми работорговцами у их черных коллег.

— Ага. И отношение ко всяким "гендерно-небинарным" вполне себе... Местами — вплоть до посажения на раскаленный железный кол. Вместо того, чтобы заявлять, что "это" — "не есть заболевание психики, а вполне себе норма".

Признаться, я вздрогнула, когда осознала выраженные не слишком знакомыми словами понятия иного мира... И удивилась, заметив точно такую же реакцию у темной. Что же это за ад — родной мир Неумирающих, если отношения, презираемые даже демонами ада — у них пытаются насаждать как "вариант нормы"? Ненаказуемый и даже не подлежащий лечению? Нет, случалось, конечно, что эльфы на второй сотне лет, наскучив "правильными и нормальными отношениями", ударялись во... всякое. Но целителям разума, как правило, удавалось привести их в норму. Ну, а те, кого не удавалось вылечить... "Безболезненное усыпление" в данном случае — не "наказание", а "избавление популяции от неудачных комбинаций генов".

В этот момент в шатер влетела Ариса, назначенная адъютантом командующего, и сообщила, что в лагерь пришел очередной обоз из Азира с запасами наработанных эликсиров. Я улыбнулась про себя. Изрядная часть "свободных доходов домена", то есть тех, которые не уходили на обязательные платежи и строительство, Лар пускал на найм, а временами — и покупку алхимиков. Так что в Ветровске уже работали две алхимические лаборатории, кроме той, что там была при захвате города, а в Азире — четыре. И с очередным караваном рабов, купленных на аукционе Торговой гильдии в Темном храме, в столицу домена прибыли еще двое. Как и всем прочим им было предложено отработать собственный выкуп, а если они захотят — то и предоставленную им лабораторию. Так что эликсиры маны, хотя и не самого высокого качества, поставлялись в действующую армию "в промышленных масштабах", что бы это слово не значило.

Мы как раз начали обсуждать распределение полученных припасов, и их безопасные дозировки для разных категорий манапользователей, когда Лар замер и прикрыл глаза. А потом он произнес только одно слово:

— Началось!

Все было понятно без пояснений. Армия тархана Будаха ступила на территорию домена Беленджер.

1 Темные времена последовали за падением первой эльфийской столицы — Асколхорна, и длились до завершения возведения и объявления новой столицы — Листвы.

2 Схола люцис — "школа Света" (лат). Учебное заведение для будущих инквизиторов.

3 Игромеханически — проклятье снимает по одной единице случайной характеристики в 10 минут.

4 Пивафи — плащ дроу. Обладает хорошими теплоизоляционными и маскировочными свойствами.

Глава 3. Стальная поступь

Лори, участница посольства, гнома

Возвращались мы, вполне ожидаемо, безо всяких успехов, и даже еще хуже. После того, как Дурин, видать, от большого ума, принялся громко настаивать на "изгнании темной ведьмы, если волшебник вообще хочет, чтобы с ним разговаривали", князь д'Ин Амит заявил, что "это танство Дорлет хочет, чтобы с ним разговаривали", и, "для повышения интеллекта", прямо в присутствии нашей делегации, сообщил местному представителю Торговой гильдии, что налагает на транзит через его владения в танство Дорлет, равно как и обратно, 80-процентную пошлину. Сначала мне показалось странным, что представитель гильдии, вместо того, чтобы выразить возмущение, и угрожать встречными санкциями от гильдии, расплылся в улыбке, и радостно заявил, что донесет волю Князя-колдуна до вышестоящих мастеров Гильдии. И только уже в помещении, где мы готовились к отъезду, до меня дошло: представитель ожидает получения соразмерной введенной пошлине взятки.

А вот Дурин, кажется, до этой идеи так и не дошел. По крайней мере, он попытался после столь неудачного разговора с правителем домена, пойти в представительство Гильдии и попытаться, как говорят Неумирающие, "качать права". Без малейшего успеха, разумеется. Послали его, хоть и безукоризненно вежливо, но далеко. И надолго. Ведь бросить на весы соответствующих размеров взятку он не мог в принципе. Все-таки, Дурин — глава делегации, а д'Ин Амит — властитель домена. И финансовые ресурсы им доступны... немного разные. К тому же, как я подозреваю, Дурин даже не догадался предложить взятку, но напирал на некие "законы", которые в Торговой гильдии всегда заключались только в одном: "получай выгоду". Конечно, для подгорного народа концепция, что что-то может быть превыше писанного закона выглядит несколько странно. Но дипломату следует знать, что другие народы не придерживаются нашего взгляда на мир.

Когда мы прошли Врата, возвращаясь в Подземье, меня снова накрыл страх, как и тогда, когда мы выходили. Только природа этого ужаса была совсем иной. Не страх перед незнакомой бездной, разверзшейся над головой, но страх вполне себе обычной в Подземье смерти. Только сейчас я сообразила, что для князя-колдуна лучшим способом оттянуть начало войны будет "Посольство не вернулось. Уже в Подземье напали злые дроу, выживших не осталось. Обычное дело".

— Мастер Глоин, — обратилась я к ветерану.

— Чего, мелкая? — улыбнулся он мне.

И я рассказала ему про пришедшие ко мне в голову мысли, больше — в надежде на то, что опытный боец развеет мою глупость по водам подземных рек. Но он сказал...

— Что ж... Вполне разумное предположение, — меня затрясло. — Если, конечно, предполагать, что д'Ин Амит желает оттянуть начало войны.

— Думаешь? — удивилась я. — Конечно, големы сильны... Но те же железные драконы в Подземье потеряют изрядную часть своей устрашающей мощи!

— А зачем ему лезть в Подземье? — пожал плечами Глоин. — Это Дурину и его покровителям нужно срочно доказывать свою полезность Подгорному престолу. Так что ставлю медный грош против золотого — на Совете они потребуют "наказать союзника мерзких дроу", и выделить войска для атаки владений князя-колдуна на поверхности. Но для того, чтобы отряд вторжения не был наземникам вовсе "на один плевок" — придется оттянуть войска из домена Аграч... и вот, когда наши выйдут на поверхность, и начнут подвергаться ударам князя-колдуна, его союзники — жрец Темного бога Кайларн и темные жрицы дроу — ударят по ослабленному Аграчу, который Подгорный престол уже не удержит. А когда Аграч — падет, д'Ин Амит заговорит с танством Дорлет совсем другим языком...

Я представила происходящее, и, увы, не нашла, что возразить ветерану. Только...

— Но это же, получается — предательство! Каким бы напыщенным идиотом не был Дурин, мы должны известить его, в какую ловушку он влез сам и собирается загнать танство!

— Поздно, — пожал плечами Глоин. — К тому же, разменяв половину армии домена и не до конца захваченное Место Силы на головы Дурина и его покровителей на шестах — танство останется в изрядном плюсе.

Тин, ученик инквизтора, человек

Я шагал по темным каменным плитам. Бесчисленные зеркала вокруг складывались в стены, на которые я не хотел смотреть. Там отражались... не самые лучшие мгновения моей жизни. А то, что я не мог вспомнить... На то смотреть не хотелось тем более — в тех сценах я был старше себя сегодняшнего, так что были основания опасаться, что это — мое будущее.

Я не помню и не понимаю, как я здесь очутился, и где, собственно, находится это самое "здесь". Но факт в том, что я здесь нахожусь и не знаю, что с этим делать.

Но что-то надо было делать. Ванда учила нас, что сидеть на месте — непродуктивно. Можно дождаться разве что неприятностей. Так что я двинулся вперед.

Постепенно отражения, которые я хоть краем глаза, но видел, менялись. Вместо тварей, что убивали, пытали и рвали на части мои отражения, стали появляться туманные, смазанные фигуры, произносившие заклинания. С моим умением читать по губам, кое-что из увиденного я запоминал. Не все. Потому что та часть тела, что ответственна за сигнализацию о грядущих неприятностях, давала знать, что останавливаться и приглядываться — плохая идея. Очень плохая. Правда, к сожалению, уверенности, что я удаляюсь от проблем, а не приближаюсь к ним — не было.

Не сразу я заметил, что из окружающего меня лабиринта куда-то ушла тишина.

— Орум канеш, орум канеш... — на тысячи ладов повторяли бесчисленные голоса. Мужские, женские, детские...

Хотя слова повторялись раз за разом, мне начинало казаться, что за ними кроется какой-то смысл... Но сама мысль о том, что я буду прислушиваться и пойму, что именно шепчут мне эти голоса, о чем они рассказывают — заставила подняться дыбом мои волосы... везде!

Я представил железную звезду о восьми лучах, что вращалась сразу вокруг трех осей, и более про себя, чем вслух произнес Формулу Отречения: "...э, нет! Сам справлюсь!"

Голоса не утихли, но их шепот потерял свою гипнотическую власть. Теперь я мог идти дальше.

В каждой развилке я поворачивал налево, отмечая выбранный путь странным приспособлением, откуда-то взявшимся в моей руке. Несколько раз это уже помогало, когда, увидев нанесенную прежде метку, я понимал, что сделал круг, и выбирал другое направление.

— У ворот Танелорна стоял я, рассматривая бесконечное совершенство...

Голоса, что бубнили повторяющуюся бессмыслицу, стихли. Вместо них пришли новые, рассказывающие дивные и захватывающие истории. И я гнал от себя мысль о том, что голоса эти — все те же, просто я стал понимать их.

Свет, что позволял мне ориентироваться в лабиринте, постепенно угасал. Идти становилось все труднее. Но зато и чудовищные, грозившие взорвать мой мозг видения Отражений становились все тусклее.

Казалось на меня давил незримый груз усталости. Хотелось лечь и заснуть, вслушиваясь в неумолчное бормотание Голосов, нашептывающих мне тайны бытия и секреты могущественнейших заклятий.

Всей своей сутью я потянулся куда-то за грань видимого бытия, взывая к изменчивым ветрам. И алая страсть Акши закружилась вокруг меня, взрывая чуть было не овладевший мной покой Безначального Порядка.

Как будто со стороны посмотрел я на заключивший меня Зеркальный Лабиринт. Шесть оставшихся позади черных звезд сияли в сгущающейся тьме, напоминая об уже пройденном. Огненная дорожка багрового пламени Удуна вела вперед, указывая правильные повороты, к седьмой и последней звезде Изменчивого пути.

Алая птица моей судьбы села ко мне на плечо. Она звала взлететь вместе с ней, манила яростью схватки, хмельной радостью бесконечного кровавого пира. Но я отрекся и от нее, проходя мимо залитых кровью ступеней великой Лестницы, на вершине которой меня ждала величайшая из битв, доступных смертным — схватка с богом!

Но я шагнул вперед, разрывая контакт. Черное холодное железо коснулось моей руки, невидимое в сгустившейся темноте. И я, замерзающими губами прошептал:

— Да будет Свет!

И стал Свет.

Орстон, инквизитор, человек

Ученик, проходящий Посвящение, лежал посреди стационарной колдовской схемы, расчерченной в подземельях городской резиденции Конгрегации Доктрины веры. Мертон закончил подпитывать его жизненные силы соответствующим заклинанием, и вернулся ко мне.

— Давно он так? — спросил я товарища.

— Почти неделю как, — вздохнул он. — Сильный паренек. До сих пор ни малейших признаков безумия или же одержимости, представляешь?

Я внимательно осмотрел колдовской узор, переливающийся разными цветами. Посвящение Силе всегда было Испытанием. Различные Планы и Царства прикасаются к душе посвящяемого, наделяя его Силой... или же не наделяя. Но случается и так, что ищущий Силы оказывается слишком слаб, жаден или же глуп. И тогда... В лучшем случае испытуемый умирает. Просто перестает дышать, и все. Но в более распространенном варианте, тот, кто поднимается с узора — уже не тот, кто ложился на него. И даже в случае одержимости Светом — нет ничего хорошего. К примеру, так закончил свое существования Орден Десницы Света. Парнишка, которого они проводили через Посвящение, урезанное, как это в обычае у многих Орденов, что далеки от воинствующих, подобных нашему, или же Псам Господним. Ордена Священные, в отличие от Орденов Воинствующих, из всего разнообразия Сил вносят в свой Узор Посвящения только Свет и Жизнь, не давая "скверне" даже "малейшей возможности зацепиться за неокрепшую душу". Ну, вот и получилось так, что посвящаемый сумел вместить в себя суть и сущность одного из Ангелов. А тот, поднявшись с узора уже в виде парнишки с пепельными волосами и алыми глазами, принялся истреблять всех, в ком узрел хоть пятнышко Тьмы. А поскольку плохим зрением Ангелы отродясь не славились, Тьму он углядел во всех... Тремя Орденами его утихомиривали — и то еле справились. Все-таки, тяжело бить воплощенную Силу.

Очередной участок Узора вспыхнул особенно ярко, и погас, распадаясь каленым пеплом. Смерть отказала Тину в своих Дарах. Оно и к лучшему. Конечно, в отличие от прочих Орденов, инквизиторы имеют право изучать и практиковать Темные искусства, хотя бы с целью разработки методов противостояния. Но вот сейчас появление святого некроманта — было бы несколько... неуместно. Особенно, учитывая наличие поблизости Дессарика. Тьма отвернулась от нашего кандидата еще раньше, когда стабилизировалось свечение узоров, соответствующих Плану Света. Разум не конфликтовал с иными Силами. Так что его уже почти завершивший формирование узор не мешал появлению еще одной школы. Больше трех... Тоже, конечно, встречалось, но редко. Очень редко. Впрочем, учитывая, что обычно Посвящение длится два-три дня, а Тин лежит тут уже неделю, выживая за счет магии надзирающих за ритуалом инквизиторов, можно рассчитывать на появление четвертой школы... либо того, что одна из Сил дарует ему посвящение выше, чем обычный первый круг.

— Ладно, — Мертон отошел от узора. — Какое-то время он еще проваляется, хотя процесс уже явно идет к завершению. Так что поговорим пока что о делах наших скорбных.

— Поговорим, — согласился я.

— Нам нужен темный культ, — произнес товарищ. — Слишком уж давят покровители Дессарика. Вынь да положь им "проклятых еретиков и малефиков". Томас аж копытом землю роет после недавнего "успеха", с поимкой "Круга Книжников", — так назвали разбежавшихся "читателей", которых нам сдала девица нетяжелого поведения.

— Думаю, этого добра и так скоро будет... выше крыши, — я покачал головой. — "Книжники" не просто так сюда перлись. И не просто так была организована эта явная провокация с приглашением на чтение запрещенной книги писаря Инквизиции...

— ...на которую Томас столь радостно повелся, — вздохнул Мертон.

— Повелся, — согласился я. — И искры теперь разлетелись по всему домену и окрестностям. И тихо тлеют. А горючего материала у нас тут, в связи с войной — предостаточно. Полыхнет так, что Небесам жарко станет.

— Полыхнет, — кивнул Мертон. — Но позже. А результат от нас требуют прямо сейчас. Что возвращает нас к утверждению, с которого я и начал: нам нужен темный культ!

Тин застонал и пошевелился. Прекратив обсуждать опасную идею, пришедшую в голову напарнику, мы оба посмотрели на ученика. Ритуал завершался. Все части схемы, не пошедшие в дело — выгорели и погасли. Продолжали светиться только знаки Разума, Света и, странно, хотя и ожидаемо — Хаоса.

Примерно пятнадцать минут у нас ушло на то, чтобы привести парня в сознание.

— Получилось? — спросил Тин, придя в себя.

— Получилось, — ответил Мертон. — Свет и Разум дали тебе начальную ступень посвящения, а Хаос — даже вторую. Гордись! Такое случается для одного из двух-трех сотен проходящих Посвящение.

— Хаос? — переспросил Тин. — У меня проблемы...

— Не совсем, — покачал головой я. — Если бы ты был рядовым обывателем — да, проблемы могли бы и возникнуть. Хотя школа Хаоса и не запрещена в Империи, в отличие от школ Тьмы и Смерти, несовместимых с поддерживаемыми Владыкой Света, но обыватели могли бы и камнями побить мага Хаоса. Но ты у нас — ученик, а теперь уже и стажер Священной Конгрегации Доктрины веры. Нам разрешено изучать даже запрещенные школы. А уж "не слишком охотно разрешаемый" Хаос — и вовсе не основание для проблем.

— Хорошо... — Тин медузой расплылся на остывающем камне.

Донесение

С тяжелым сердцем приходится мне поставить под вопрос компетентность моих собратьев-инквизиторов. В то же время, я уклонился бы от своего долга, если бы не довел данное дело до вашего сведения, и потому должно мне оставить в стороне личные чувства, во имя Церкви нашей, Единой и Единственной, и господина ее — Владыки Света.

Пренебрегая дисциплиной и надлежащим порядком, провели они ритуал Посвящения Силам, не убрав из него зловещих и нечестивых знаков, позволяя Губительным силам прикоснуться к душе неофита и влиять на нее. В результате посвящаемый ученик, рекомый Тин, получил в свое распоряжение зловещие силы Хаоса, что, хотя и не запрещено Владыкой, но крайне не рекомендовано иерархами Святых орденов.

Таковое непослушание не должно быть поощряемо. Особенно — учитывая, что посвящаемый ученик предполагался кандидатом на вступление в один из Орденов Конгрегации Доктрины Веры, кои должны с тщанием и вниманием надзирать за соблюдением канонов и установлений, а также демонстрировать пример благочестия и святого подвижничества, но отнюдь не поклонения силам зловещим и губительным для души более, нежели для тела.

Скромный служитель Конгрегации

Томас Дессарик

Мысль дня: касание предательства ближе, чем мы думаем.

Шелест, шаманка, героиня орков. Поверженная

Хозяин повелел называть его д'Ин Амитом, или же Федей... "Хозяин"... Не думала я, что когда-нибудь таковой у меня будет. Но... Как шаман, пусть и ученица, я хорошо понимаю, что со мной сделали. У меня забрали часть души, забрали имя... И пока я не верну его — я над собой не властна, и мной повелевает тот, кто Взял меня. Путь пока что и не в том смысле, как это слово используют для описания отношений мужчины и женщины.

С другой стороны... Быть в рабстве у колдуна-человека, или же быть в учениках у шамана-орка... В сущности — разница невелика. Тем более, что новый хозяин дает мне не меньше знаний, чем прежний учитель.

— ...а теперь — пшел вон!

Грошр-рагн, черный орк из нового набора, возглавляющий гарнизон Серых холмов, буквально выкатился из Тронного зала, получив очередную взбучку за то, что его подчиненные в очередной раз не поделили чего-то с погонщиками големов. Результат был... немного предсказуем. Снагам как следует намяли бока. Все-таки, железяка — есть железяка, и настукать его обычному снаге — нелегко.

— Н-да... — протянул князь-колдун. — Как сказано в одной замечательной книге, которую я читал еще до того, как соскользнуть сюда — "Для чего орку нужна голова? Чтобы издавать ею боевой клич!"

Я подивилась чеканной мудрости автора книги. В самом деле... Думать орк может много чем. Начиная от мускулов, и заканчивая тем, что болтается, или же не болтается между ног. Да и вообще, если орк — не чудила, то думать ему не так уж необходимо. Но клич "Ва-а-а-гх!" — это то, что делает нас теми, кто мы есть. То, что объединяет нас. То, что превращает отдельных орков в Орду, придавая смысл самому нашему существованию.

— Ладно, — вздохнул хозяин. — С текучкой пока что разобрались, — он откинулся на спинку кресла. Вообще, у меня такое впечатление, что оная спинка была специально сделана так, чтобы стоящей за спиной д'Ин Амита остроухой было удобно обнимать его, прижимаясь к его спине своими... скажем так — выпуклостями. — Так что следующий шаг... — д'Ин Амит погрузил пальцы в мои волосы. Признаться, прическа всегда доставляла мне... проблемы. Тонкие и мягкие волосы не могут смягчить даже самый слабый удар. Так что, как бы я их не отращивала — боевой прически все равно не получалось. И это, вместе с несколько хрупким для орка телосложением, делало меня предметом всеобщих насмешек. И продолжалось это до тех пор, пока Маухур не принял меня в ученицы. Собственно, не прекратилось оно и потом. Но злить старшего чудилу, задевая его ученицу... Нет, находились и такие, но значительно реже. Но все-таки — находились. Как сказал д'Ин Амит после ритуала, когда я все равно попыталась броситься на него: "Инстинкт самосохранения в комплект поставки орка — не входит. Приходится добавлять эту опцию самопально". Ну и добавил. Да. Повторять тот бросок как-то не тянет.

Признаться, после всего, что со мной случилось, я как-то не ожидала, что меня будут учить хоть чему-нибудь. Но... колдун сказал, что разу уж я теперь — Шелест, то гордому имени необходимо соответствовать.

Я, собственно, не очень понимаю, что гордого в слове, обозначающем тихий звук: не "крик", не "вопль", но всего лишь "шелест". Но раз хозяин моей души и имени говорит, что данное им прозвище — гордое, мне, увы, не приходится сомневаться.

Так что, когда была достроена военная школа, мне пришлось ходить на уроки не только к шаману Серых холмов, но и к преподавателям военного искусства. Опять-таки, зачем оно чудиле — непонятно, но... Сказано — учиться, буду выполнять. Выбора особого нет.

— Так... — протянул хозяин, — ...экспедиционный корпус мы отправили. Диверсанты — работают... Полагаю, тархана Будаха ждут... интересные времена.

Я вспомнила, как учитель Маухур рассказывал, что "чтоб тебе жить в интересное время" — это проклятье. Полагаю, хозяин имеет в виду что-то очень похожее.

Будах, тархан Семендер

Возможно, хорошим решением было бы отправить луа вперед, атаковать город и помочь тем, кто стремиться к бунту против колдуна... Но... То, что стало известно о кампании колдунов против орка, намекает, что в решительный момент остаться без прикрытия сверху — идея не из лучших. А тут еще и от моих людей в Азире не пришли очередные донесения...Означает ли это, что их сумели вычислить и захватить? Не знаю. Возможно, я еще получу сообщение от кого-то, а может — ребята просто перепились и отдыхают... Ух, если так — они у меня получат! Но важно то, что сейчас у меня нет достоверной информации о том, где сейчас располагаются войска лорда Азира. И это плохо. Очень плохо. А значит, силы свои надо держать в кулаке.

Хорошо еще, что шпионы в Семи башнях и Серых холмах известили меня, что переговоры волшебника д'Ин Амита с гномами — на грани срыва, или даже вовсе прекращены. К сожалению, никто из моих людей не имел доступа к собственно проведению переговоров, но вот о том, что делегация гномов покинула Серые холмы, и ее предводитель был крайне недоволен достигнутым (а скорее — не достигнутым) результатом — они передали.

К сожалению, это не означает, что волшебник совсем не может помочь своему союзнику. Увы, но гномы все делают достаточно медленно. Так что волшебник вполне может отправить часть своих сил в помощь колдуну, рассчитывая, что его силы успеют вернуться до начала кампании против гномов. Впрочем, если он не собирается с ходу лезть в Подземье, он может и вовсе отправить помощь своему союзнику, рассчитывая на первом этапе обойтись без отправленных сил. Но, по крайней мере, на меня не навалятся всеми силами четырех доменов сразу.

К сожалению, погода была... не самая лучшая. Низкие тучи постоянно угрожали дождем. И, хотя хирбады и мобеды пока что ухитрялись договориться с духами природы, и Тенгри-хан не ниспослал нам дождя, который сильно затруднил бы передвижение, но вот разогнать тучи у них не получалось. Это и сыграло свою зловещую роль в последовавших событиях.

Сразу десяток виверн бросились на стаю луа из низких облаков. Конечно, даже такая стая не могла победить, но... Двух луа просто порвали прежде, чем драконы сумели понять, что происходит, и ответной атакой уничтожили нападавших. Это было плохо. Очень плохо. А самым худшим во всем этом было то, что тела убитых виверн не падали на землю, а исчезали, распадаясь зеленой пылью. Призывы. Нас атаковали призванные виверны, что после гибели физического воплощения — возвращаются на План Жизни. А значит, враг потратил только ману, которую достаточно легко восполнит. Хотя бы — отвезя своих колдунов в замок, где они быстро восстановят запасы маны.

К сожалению, это также означает, что идея "отправить луа вперед" — точно не та идея, которую стоит реализовать. Беленджер вполне может оказаться прикрыт духами, ведь орки-шаманы, подданные д'Ин Амита знают толк в духах, защищающих от летающих существ. И, более того, как раз у гномов с летунами — не слишком хорошо (в подгорных пещерах не особо полетаешь). Так что именно тех, кого Неумирающие называют "шаманами ПВО" — он вполне мог отправить на помощь союзнику, не слишком ослабляя свои силы на линии противостояния с гномами.

— Плохо, — оглянулся я на Хаким-мобеда.

— Плохо, — согласился со мной высший иерарх церкви Тенгри-хана в Семендере. — И хуже всего то, что луа отреагировали как-то... медленно и неуверенно. Боюсь, нам надо встать на дневку, и провести ритуалы проверки и очищения Сил Зла.

Лори, участница Совета, гнома

Дурин устроил настоящую истерику. На Совете танства, куда призвали и меня, он буквально бился в падучей, обвиняя меня и Глоина в срыве переговоров, подрыве его авторитета, и чуть ли не предательстве домена в пользу дроу. Однако предоставить какие бы то ни было доказательства своих утверждений он оказался неспособен. А потому, в соответствии с древним законом, Совет выразил нам свое неудовольствие, и этим дело ограничилось. Поскольку мы действительно "вмешались в дела поставленного старшим без его однозначно выраженного разрешения" — неудовольствие было вполне справедливо, и не вызвало у нас каких либо неприятных эмоций. Засим Дурину посоветовали "успокоиться и прекратить истерику", и начался конструктив.

— Пошлины, введенные враждебным Подгорному престолу волшебником, Торговая гильдия оспаривать не намерена, — начал излагать свою позицию Дурин. При этом он зыркнул в нашу сторону, чтобы показать: кого именно он считает виновными в столь неудачном стечении обстоятельств.

— Проклятые торгаши, — покачал седой бородой Имир, пожилой гном, советник тана по торговле. — Но от них ожидать иного и не приходилось. Если д'Ин Амит компенсировал им выпадающие доходы — они без сомнений пойдут на сговор с ним.

Предлагать очевидное для людей средство — самим подкупить Гильдию, чтобы заставить ее опротестовать пошлины, — никто не стал. Это было бы нарушением писанного закона, а потому для гномов было невозможно... Или, по крайней мере, сопряжено с потерей лица. За само такое предложение могут публично сбрить бороду и выкинуть за ворота... И тогда уже настоящая лотерея. Успеешь добежать до выхода из Подземья — останешься жив. Нет... К чему жить потерявшему лицо? Это даже рассматривается как некое милосердие. Ведь тот же Закон запрещает гномам убивать гномов...

— ...а потому — нам следует собрать силы, и выступить как можно скорее! — кажется, я несколько отвлеклась, и упустила из виду какую-то часть совета. Дурин уже не верещал, требуя наказания для нас, но с достоинством выступал, предлагая свой план

План был принят "за основу", и Дурину, как он не кривился, навязали в "советники", а точнее — "няньки" ветерана Глоина... Ну, и меня, "чтобы понимала суть войны, раз уж рвешься в саперы". Правда, сам Дурин от нас демонстративно дистанцировался, более того — отправил Глоина (ну, и меня, "чтобы поняла, что живу не в алмазных копях") в поездку по дальним гарнизонам, чтобы выяснить, с каких из них получится снять хотя бы некоторую часть войск.

— А все-таки, я не понимаю... — обратилась я к мастеру Глоину, когда мы вышли из Зала Совета.

— Спрашивай, малышка, — улыбнулся мне ветеран.

— Почему этот волшебник не боится поворачиваться спиной к дроу? И как получилось, что его... что у него...

— ...что у него до сих пор не выросло экзотическое украшение в виде кинжала в этой самой спине? — сформулировал Глоин то, что я так и не смогла.

— Да!

— Все очень просто, — ветеран вздохнул. — Дроу — умны. Они — злобны, коварны, жестоки, но никоим образом не глупы. Иначе они не были бы столь серьезной проблемой. И начинать атаку, не зная, как убить Неумирающего — дроу не будет. По меньшей мере — не получив на это прямого приказа своей темной богини.

Будах, тархан Семендер

Ситуация оказалась... аховая. С некоторым трудом, но все-таки служителям Тенгри-хана удалось разобраться в случившемся. Луа прокляли. Прокляли коварно и замысловато. Они медленно, не неотвратимо теряли силы и волю. И что самое худшее — мы заметили это слишком поздно. Если на ранних стадиях, когда проклятье было только наложено, его можно было снять простейшим заклинанием очищения, которое доступно всем, кто принял силу Отца-Неба, уже после первого посвящения, то теперь, когда оно вдоволь напилось жизни своих жертв, снять его можно либо Великим Очищением, заклинанием за Пределом Смертного, доступным только тем, кто постиг Магию Света до высшего пятого круга посвящения, либо жертвенным ритуалом. И, поскольку Мастеров, вставших выше смертных магов, в ближайшей округе не наблюдается, а если бы и был таковой — то не уверен, что я смог бы ему заплатить, придется проводить ритуал. Десятки рабов для освобождения от проклятья только одного луа... И не каких-то там старых, больных, или истощенных голодом — молодых, сильных и здоровых рабов! Убытки... какие убытки... И что еще хуже — время. Ведь рабов надо доставить из Семендера. Здесь, с собой в походе у меня только несколько наложниц. Но даже если их всех пустить под нож — не хватит даже на избавление одного луа! А значит, придется гнать караваны, и, пока они идут — стоять здесь. Ведь двигаться вперед — значит увеличивать расстояние, которое придется тащиться рабам, и подвергаться опасности новых налетов! Чертовы тучи, которые мешают вовремя заметить мерзких животных! И отвратительные колдуны, которые этих животных призывают на погибель честным верующим в Тенгри-хана, прокляните их, Отец-Небо и Почтенные предки!

Но делать нечего. Рваться вперед с ослабленными луа... Плохая идея. Очень плохая.

— Машхур-нойон, — обратился я к главе Темной опоры, — отправь сообщение верным в Беленджере, что мы задерживаемся.

Машхур молча ударил себя в грудь, и отошел в сторону. Увы, отправка сообщений во владения колдуна — дело небыстрое. Сам колдун и его слуги как-то нервно относятся к голубятням в своих владениях, и предающиеся этому безобидному увлечению — всегда на виду, и подвергаются регулярным проверкам стражниками.

В целом, когда рабов притащили-таки, мобеды как раз соорудили подходящий алтарь и начали заклинать. Как ни странно, никаких проблем все время, пока готовили ритуал, не было: не пропадали патрули, направленные далеко в степь, не погибали люди и в самом лагере, даже караван с рабами никто не перехватил. Честно говоря, меня это немало настораживало. Не тот у меня противник, что вот так, за здорово живешь, дать врагу готовиться к атаке... Но, тем не менее, ни патрули, носившиеся вокруг лагеря, ни духи, расставленные охранять сам лагерь не столько от людей, сколько от мистической опасности — так и не засекли никаких врагов. Равно как и не случилось никаких новых неприятностей.

От своего шатра, расположенного так, что бы наблюдать весь лагерь, я смотрел за мобедами, совершающими последние приготовления к ритуалу. Не то, чтобы мне было приятно наблюдать, как мою собственность будут отдавать темным духам, чтобы те забрали себе еще и тьму проклятья, поразившего луа... Но я хоть и не сильный мобед, но все-таки — некоторую подготовку имею. И наблюдать за одним из высших ритуалов для меня — право и обязанность.

Закричала рабыня. Поскольку Закон Тенгри-хана запрещает убивать девственниц, рабынь, к своему несчастью, оказавшихся таковыми — обязательно растлевают. Вот крик затих, и еще живое тело бросили на черный камень алтаря. Признаться, меня посетила мысль позвать наложницу... Но все-таки я от нее отказался. Старшие, самые опытные мобеды сгрудились у алтаря, распевая катрены. Низкие, темные облака, подсвеченные уходящим закатным солнцем, показались мне каким-то зловещим предзнаменованием.

Когда духи подняли тревогу, как оказалось, было уже непоправимо поздно. Сразу несколько хрустальных фиалов, сверкнув в лучах заката, устремились к алтарному камню. Старшие мобеды были связаны ритуалом, а в распоряжении младших не было заклятий, способны остановить летящую смерть достаточно быстро.

Один из фиалов ударился в грудь распластанной на алтаре жертвы, вызвав болезненных вскрик. Увы, но это не удержало фиал от разрушения. А уж два, ударившихся о камень — и вовсе беспрепятственно выбросили Пламя Фей... Жертва погибла мгновенно. А вот собравшимся вокруг мобедам пришлось хуже. Все они носили на себе амулеты, защищающие от огня... Но Пламя фей, продукт нечестивой нелюдской алхимии, эти амулеты лишь немного ослабили и замедлили. Наверное, мобеды смогли бы выжить... Однако темные духи, получившие вместе с обещанной ими болью, отчаянием и смертью жертвы — еще и ненавистную сущность Огня с распространяемым ею Светом оказались разозлены до крайней степени. Уже частично воплотившиеся, они буквально порвали всех выживших мобедов, и кинулись убивать всех, кто находился рядом. Договориться с ними было уже невозможно. Пришлось изгонять. Но вот сил и времени у оставшихся в живых менее опытных собратьев погибших мобедов и их учеников — хирбадов на это ушло непозволительно много. Духи собрали щедрую плату за оскорбление. Моя армия разом уменьшилась как бы не на десятую часть. А главное — погибли два луа, но проклятье с остальных так и не было снято.

Пытаться повторить ритуал было бы воистину глупо. Так что я отдал приказ после ночевки — сниматься с лагеря и на максимально возможной скорости, не приводящей к истощению сил, двигаться к Беленджеру. Может быть, если предатели сумеют выполнить обещанное, ритуал удастся провести в городе, под защитой стационарных заклятий...

Иста, подруга Пьена

Темные эльфы и Кэра, постоянно кружившие возле лагеря Будаха, довольно-таки точно срисовали график движения и маршруты патрулей. Так что мы с Пьеном, прилетев в указанное нам место, избежали внимания кочевников. И, укрывшись в небольшой балке — задействовали маскирующие артефакты, выданные нам Учителем, и приготовились к длительному ожиданию.

Я вспомнила военный совет, после которого мы и отправились на эту миссию...

— Кэра докладывает, что проклятье обнаружено, — произнес Учитель, склоняясь над макетом местности с отметками, отражающими положение войск, который периодически правили по докладам смотрящих и поисковых партий дальнего действия, таких, как Кэра, отряд дроу и воздушных патрулей.

— Возможно, не следовало отправлять виверн? — спросил Язид-нойон.

Учитель покачал головой.

— Хороший полководец — не тот, кто найдет один Путь-к-Победе. У хорошего полководца к победе ведут все пути. Да, без налета виверн проклятье осталось бы не обнаруженным дольше и гарантировано ослабило бы луа. Но... — жесткая улыбка Учителя осветила шатер. — ...их было бы больше. А главное, сейчас перед нами открываются варианты, которые остались бы закрытыми без этой атаки. Хотя, если бы проклятье не было обнаружено — это мало что изменило бы для Будаха. Не стоило ему принимать посланцев Гхыртыкбургуза и соглашаться на союз против меня. Не стоило. До этого я предполагал необходимой экспансию на север. Но если что-то само падает в руки — надо брать. Эта угроза должна быть уничтожена, а домен Семендер — присоединиться к моим владениям.

— Но теперь Будах снимет проклятье... — начал было Язид-нойон, но Учитель покачал головой, прерывая речь военачальника.

— "Обнаружить" проклятье и "снять" его — вещи очень и очень разные. Если бы мобеды Будаха поняли, что произошло сразу после наложения проклятья — они могли бы решить проблему быстро и без потерь. Сейчас же... Либо вмешательство Посвященного Света высшего ранга, перешагнувшего Предел Смертного... либо ритуал с жертвами. Многочисленными жертвами. На избавление от проклятья каждого Луа нужно столько жертв, чтобы их жизненная сила была равна силе проклятого до наложения проклятья. То есть, даже принеся в жертву половину своих луа — не факт, что Будах сможет избавить остальных от проклятья. Самые сильные, самые опытные луа... У них жизненных сил столько, что хватит на двух младших, недавно нанятых. И, соответственно, наоборот — двух младших едва хватит, чтобы избавить старшего от проклятья. Полагаю, Будах скорее решится принести в жертву сотни рабов, чем половину своих луа. Но рабы... Их нужно еще доставить из Семендера.

Учитель посмотрел на свою возлюбленную. Иримэ кивнула и продолжила.

— Таким образом, у Будаха сейчас есть три основных варианта, видимых в Десяти тысячах Зеркал: ускориться, чтобы взять Беленджер до того, как проклятье ослабит луа слишком сильно. Стоять на месте, ожидая караван рабов и снять проклятье. Отступить, чтобы встретить караван поближе к Семендеру, и провести ритуал там. В принципе, есть еще и четвертый вариант, оптимальный для Будаха, и, соответственно, худший для нас: вернуться в Семендер, провести ритуал там, и подготовиться к атаке получше, возможно — синхронизировав свои действия с гномами, пообещав им скидку на продовольствие и охрану караванов на поверхности... Но этот вариант почти не просматривается. Лишь считанные единицы из Десяти тысяч Зеркал отражают его...

Она вопросительно посмотрела на Учителя, и тот ответил.

— Мне удалось немного... вклинится в контрразведку тархана. Совсем уж ложные сообщения были бы подозрительны, но... немножко передвинуть акценты, чуть-чуть исказить интерпретацию — и вот уже Будах считает, что вернувшись в Семендер — он столкнется с бунтом худшим, чем тот, который прервал его прошлый поход на Азир.

— И что из этого — ложь? — поинтересовался Пьен.

— Да, практически ничто, — криво усмехнулся Учитель. — Недовольство нарастает, в том числе — и моими стараниями. Заговоры плетутся. Только... Потери прошлых мятежников — велики. Нойоны — изрядно запуганы. Сподвигнуть их к бунту будет нелегко. Нет, даже если Будах поступит наилучшим для него образом — я справлюсь. Но это будет дольше, дороже, да и Семендер будет разорен гораздо сильнее.

— Вас тревожит благосостояние Семендера? — удивился Язид-нойон.

— Конечно, — кивнул Учитель. — Ведь это будет мой домен. И восстанавливать его после войны — тоже мне. Была такая история... Воевали как-то два царя. И один из них захватил столицу второго, и его самого пленил. И заставил смотреть, как солдаты грабили город и убивали горожан. И тогда поверженный и плененный царь сказал: "они грабят не мой город — они грабят Ваш город!" Грабежи были прекращены, а пожары потушены. Я не желаю повторять глупость победителя в той истории, и допускать грабеж и разрушения моего имущества.

— А как же Беленджер? — удивился Язид-нойон. — Вы же подталкиваете к бунту...

— Подталкиваю, — согласился Учитель. — Цена за то, чтобы избавиться от змей в своем доме — редко бывает слишком высокой. Пусть предатели — предадут, а трусы — струсят. И тогда со мной останутся те, кому я смогу доверять. Золото и камни — всего лишь камни и золото. А золото, как известно — мягкий металл...

Я вспомнила, как Учитель на очередной проповеди читал нам "Балладу о мягком золоте"1, и не могла не кивнуть. Сила и могущество правителя — это руки труженников, которые собирают доход в его сокровищницу, и бойцов, что вознесут сталь и магию в его защиту. А золото — это только золото. Мягкий металл.

Остальные варианты были разобраны довольно подробно. Главным образом для того, чтобы Иримэ могла просмотреть варианты, проистекающие из ее действий, связанных с нашей предполагаемой реакцией на те или иные возможности Будаха. Как оказалось, некоторые идеи, предложенные играющим "за Будаха" Язидом — не пришли в голову ни эльфийке, ни Учителю. Так что, в итоге, для парирования одного из вариантов, мы и сидим в этой лощинке, прикрывшись маскирующими артефактами. А над головами висит, удерживаемая шаманами и магами Природы, которых передал под командование Учителя д'Ин Амит, Завеса Тьмы — низкие плотные облака, периодически разражающиеся дождем. Маги периодически сменяются, отправляясь на ездовых крикунах в Серые холмы — отдохнуть и восстановить ману. Но облака держатся непрерывно.

Когда Кэра передала сообщение о начале ритуала, мы взлетели. Срок, в течение которого нас можно было увидеть с земли, был невелик. И засечь нас мог только один из патрулей... который и полег благополучно под темноэльфийскими болтами. В облаках мы летели, направляемые волей Учителя и его странной, непохожей на любую другую, магией Неумирающих.

Но вот мы и на месте. Я еще не могу называться Оракулом, или же Видящей. Но некие навыки боевого предвидения есть и у меня, и у Пьена. Мой возлюбленный управляет полетом крикуна, удерживая его на боевом курсе. Я же прослеживаю, как и куда полетят фиалы с Пламенем Фей, когда я уроню их...

Ветер почти стих. Но крикун отнюдь не висит неподвижно. Он хоть и немного, но шевелит своими стальными крыльями. И потому точки приземления фиалов все время смещаются. Но вот я подловила момент, когда при любом раскладе в моих видениях хотя бы один фиал ударялся в камень, приспособленный "светлыми" магами нашего врага под алтарь. Мы не надеялись уничтожить мобедов, несмотря на всю силу алхимического огня. Но вот испепелить жертву, разозлить темных духов, собравшихся на запах крови — было вполне реально.

Момент настал. Я расслабляю руку, и фиалы, блеснув хрустальными гранями, отправляются в полет. Последний полет вниз, к земле.

Цицак, аристократка Каганата

Я предавалась отдохновению, полосуя розгой спину наглой служанки, посмевшей не явиться на мой зов немедленно. Видите ли, "у нее болела нога, в которую я ее вчера пнула", и потому она не смогла достаточно быстро подняться по лестнице. Тьфу, дрянь худородная! По хорошему, следовало бы, конечно, наказать ее не розгой, а плетью... Но, боюсь, девка такого не переживет. А новую не купить, пока наш план не будет завершен, и над Беленджером не взовьются знамена истинного Повелителя — тархана Будаха.

Я сместила удары вниз, с расписанной кровавыми полосами спины на круглые ягодицы. Прислушиваясь к воплям уродины, не умеющей вести себя с подобающей служанке благородной дамы сдержанностью, и принять наказание, не тревожа слух хозяйки бессмысленными криками, я обдумывала идею отправить ее на конюшню — развлекать конюхов. Не сейчас, конечно, сейчас она такого просто не выдержит. Но обдумать эту идею до конца я не смогла. В дверь поскреблась ночная грелка моего брата.

— Госпожа Цицах! Ваш брат, сиятельный господин Бусир, просил Вас подняться в его покои, — пробормотала она, опустившись на колени, как и подобает худородной подстилке в присутствии высокорожденной. Все-таки, брат неплохо ее выдрессировал.

Я оставила согрешившую служанку висеть в крайне неудобной позе. Вернувшись, я подумаю о том, как продолжать ее наказание. А пока, покинув женскую половину, я отправилась к брату. Он сидел в общем зале в окружении своих друзей и товарищей по делу спасения и вызволения города из-под власти проклятого колдуна, в неистовой жажде власти желающего поработить и подчинить себе всех истинно благородных людей в городе.

— Итак, — советник Мазхар, которого колдун прогнал за якобы "мздоимство" и "утрату доверия", но титул которого мы все здесь признаем, поднял руку. — Настал великий день. Верные мне люди сообщили, что сегодня войска тархана Будаха встретятся с жалкими силами ничтожного колдуна, только и способного, что полагаться на грязные трюки, и, несомненно, одержат победу. Нам необходимо выступать немедленно!

— Почему? — спросил Джифуджи, трусоватый наследник одной из младших семей, примкнувший к нашему Делу только потому, что их делу вредит монополия на работорговлю, введенная колдуном. Думаю, если бы не это — Джифуджи, как и всегда ранее, бросились бы лизать сапоги тому, кого посчитали бы сильным. Фу таким быть! — Возможно, стоит подождать более определенных известий, чем "армии сходятся"? В конце концов, даже если мы просто откроем ворота перед подходящей армией тархана — Истинный Владыка все равно вознаградит нас!

Дебил! Разумеется, вслух я ничего такого не сказала. "Молчи, женщина" — это лучшее, что я могла бы услышать в ответ на столь глупое выступление. Но он же и вправду — дебил! Если бы не бездонные сундуки его семьи — никто и не подумал бы приглашать этого труса!

— Подумай, Джифуджи, — вздохнул брат. — С тарханом Будахом придет множество верных людей. И он должен будет их всех вознаградить. Часть, конечно, он возьмет за счет тех недоумков, кто верит, что колдун может их защитить от гнева Истинного Владыки. Но... Людей — много. А хороших должностей, земель и запасов золота и товаров — мало. На всех — точно не хватит. Так что чем раньше мы начнем, чем больше заслуг у нас будет перед тарханом — тем громче будет наш голос перед тарханом, когда настанет время делить добычу...

...и тем меньше останется тех, на кого ее придется делить. Разумеется, этого я тоже вслух не сказала, но... Хоть сил колдун и оставил в городе мало, но их еще надо одолеть. Кто-то точно налетит на меч или зловещие чары прислужников колдуна или его приспешников, предателей Истинного Владыки. А кому-то в этом можно будет и помочь. И чем раньше начать — тем больше таких возможностей может представиться.

— Хорошо, — кивнул Джифуджи. — Я по-прежнему не убежден. Но, очевидно, что я — в меньшинстве. Так что, ради сохранения единства я должен присоединиться к мнению большинства. Мы выступаем!

Маргер, советник тарахана, а потом — и наместника Беленджера

Служба советника, даже в таком небольшом и окраинном владении, как Беленджер — опасна. А уж если власть недавно сменилась, и положение нового правителя не совсем устойчиво — опасна вдвойне. Если же рядом есть тот, кто претендует на это владение — втройне, если не более. Так что, получив предложение сюзерена ходить повсюду с охранником и спрятать семью в резиденции отбывшего по делам господина наместника — я и не подумал ослушаться. Хотя боевые возможности пешего охранника представлялись мне несколько... сомнительными. В конце концов, мы же не подземных коридорах гномов, где верхом — действительно не пройти?

В жаркий день я вышел прогуляться к фонтану, когда город полыхнул. Охранники торговых складов семьи Джифуджи накинулись на городскую стражу. И, поскольку стража готовилась в лучшем случае — гонять воришек на рынке, ее сопротивление было быстро подавлено.

Правда, на меня с охранником люди Джифуджи внимания не обращали. Так что мы почти смогли дойти до резиденции наместника. Почти...

— Предатель Маргер, ты аре...

В этот момент голова говорящего бойца в цветах семейства бывшего казначея отделилась от тела, и покатилась под ноги тем, кто стоял за его спиной.

— Он показал себя врагом, — холодным, металлическим тоном, от которого по спине побежали мурашки, размером со стрепета, — а, как говорит Учитель, "Ненавидеть врага — излишняя трата сил и времени. Врага надлежит просто убивать".

— Ах ты... — один из бывших подчиненных нынешнего трупа выхватил саблю, и кинулся вперед... чтобы тут же присоединиться к своему командиру.

— Вы еще не враги, — мой охранник сверкнул глазами в сторону остальных. — Пока еще. Но если не уйдете с дороги...

И он двинулся вперед. Неторопливо, но не предполагая возможности сопротивления. И он оказался прав: доблестные, до зубов вооруженные воины храбро кинулись наутек.

Надо сказать, что я их даже понимаю. Как я обошелся без позорной необходимости менять штаны — мне и самому непонятно. Возможно — потому, что я находился за спиной у охранника, а его сила распространялась более вперед, чем назад. В конце концов, моя семья давно уже не поставляла Владыкам воинов, хотя мы по привычке носим титул "нойонов". Но вот уже много поколений мы не воины, а советники и торговцы...

Мы прошли в резиденцию. Если снаружи она казалась сонной и спокойной, то вот внутри "это" было скорее похоже на военный лагерь.

— Сариен? — старший из охранников выглядел на голову ниже моего охранника, и серьезно щуплее. Но, тем не менее, массивные и, признаться, довольно страшные охранники беспрекословно подчинялись ему. Видимо, Владыка Кайларн — могущественнен и опасен, раз уж даже отблеск его величия создает такой эффект на сильных и агрессивных охранников.

— В городе — беспорядки, — рапортовал мой охранник, имя которого я услышал в первый раз. — Подопечного попытались арестовать. Угроза — уничтожена.

— Принято, — кивнул старший. — Мелисса?

Девушка, хрупкая и низенькая, особенно — на фоне Сариена, открыла глаза.

— В храме бунт. Трое мобедов попытались захватить власть... но тени о них позаботились, не привлекая внимания иерархов.

— Артер? — этот вопрос был адресован такому же невысокому пареньку, застывшему в каком-то подобии молитвенного экстаза.

— Дворец тархана — захвачен. Там идет грабеж и насилие, — отозвался он.

— Понятно, — мрачно кивнул глава охраны, и, как я подозреваю — настоящий начальник верных князю Кайларну войск в городе. — Что еще?

— Предмостное укрепление и воротная башня не подверглись нападению.

— Чего?! — шок и полное изумление. — Эти дебилы даже не попытались атаковать важнейшие объекты в городе? Ну, кроме Дворца... Даже нас здесь не атаковали. И ворота... Как они собираются впускать Будаха, если тот подойдет? Чем они вообще занимаются?

Признаться, я не сразу понял, что происходит. И только через несколько секунд я осознал, что бунт был не просто "предвиден" — он был "спровоцирован". И позже, очевидно, будет кроваво подавлен. Дворец тархана никто не посчитал "важным объектом", а вот дворец наместника, куда собрали более-менее пригодных для работы чиновников, и, похоже — архивы, Храм с мобедами и хирбадами, и укрепления ворот — были заранее защищены так, чтобы атакующие их мятежники умылись кровью. Вот только они не атаковали.

— Чем занимаются? — переспросил тот, кто, насколько я понял, колдовскими силами наблюдал за происходящим в городе. — Грабят ремесленный район и обращают в рабство его жителей. Жгут трущобы. Занимаются междоусобными разборками, маскируя выпады против "условно своих" под наши атаки.

— И это в то время, когда в городе еще есть силы, верные Учителю? — не понял глава.

— Похоже, да, — ответил Артер.

— Позвольте ничтожному развеять недоумение могучих, — вздохнул я, ожидая, что за подобное хамское обращение мне в лучшем случае велят заткнуться, если не что-нибудь похуже... Но на меня посмотрели с интересом, что я посчитал разрешением продолжать. — Понимаете... в противостоянии с орками город понес большие потери. Военные старших рангов были частью выбиты, частью — дезертировали, в том числе — к тархану Будаху. Свои силы и опытных командиров сохранил только Язид-нойон... Но их как раз сейчас в городе нет, поскольку Язид-нойон сохранил верность князю Кайларну. Оставшиеся же... Они... Мы умеем толкаться локтями у трона, умеем интриговать, некоторые — еще и торговать, большинство — красть из казны. Но вот воинов среди оставшихся представителей знати — просто нет. Воины сплотились вокруг Язида.

— Но как же... скажем, начальники охраны? Командиры наемников? — удивилась Мелисса.

— А кто будет их слушать? — пожал плечами я. — Чернь, прислуга... Их дело — выполнять то, что скажут господа и не лезть со своим мнением туда, куда не просят...

— Понятно, — кивнул главный воин. — Что ж. Приказы, полученные нами — однозначны. Мы должны удержать город. Наилучшим вариантом действий в сложившихся обстоятельствах я считаю — выпустить призывы и зачистить ремесленный и черный кварталы. А усобицу в Благородном квартале и Цитадели — пусть продолжают. Не надо показывать врагам, что все идет не совсем так, как они хотят. Есть вопросы, замечания, дополнения? Высказываемся, по обычаю, начиная с младшего.

Цицак, аристократка Каганата

Очередной раб-евнух принес на женскую половину известие, что брат снова зовет меня. Я кивнула, и ласкающим движением погладила чучело моей предыдущей служанки. Кожу с нее снимали большие мастера своего дела, так что она радовала меня своими криками очень и очень долго. Благо, сейчас, когда наш славный город освободился из-под власти проклятого колдуна, замену найти труда не составило. Хотя, конечно, новых девок еще придется должным образом обучить... Но этот процесс мне никогда не приедался, и всегда доставляет удовольствие.

Я пнула девку, чересчур сильно затянувшую ремень моих сандалий, и пошла туда, куда меня позвали.

В комнате Совета, наряду с уже знакомыми борцами за свободу и истинную веру, находился невысокий мужчина в меняющем цвета плаще, явно эльфийской работы. А еще говорят, что эльфы разбираются в красоте! Да никто, хоть сколько-нибудь в этом понимающий, не стал бы делать плащ таких невзрачных цветов! Вот чуть отведешь взгляд, а этого незнакомца уже вроде как и нет рядом, и даже в комнате снова его заметить — довольно трудно, пусть даже он и не двигается с места.

— Сестра, позволь тебе представить Субедей-нойона, посланника и представителя тархана Будаха.

Тот коротко поклонился. Признаться, я взглянула на него скептически. Кажется, он не из истинно благородных, а из тех, кто, родившись в грязи, получил право на титул "нойона", подставляя свою голову под вражеские мечи и копья. Однако, имя тархана придавало этому черноногому определенный вес, так что мне пришлось поклониться.

— Итак, что у вас тут творится? И каковы успехи вашего выступления? — поинтересовался посланник Будаха. Вот интересно, почему тархан не прислал кого-то более благородного?

— Мы практически полностью контролируем город, — ответил брат. Остались только незначительные моменты, которые мы обязательно исправим...

— Вроде так и удерживаемых врагом ворот? — грозно нахмурился Субедей-нойон. — Вы хоть понимаете, что творите? Ворота — важнейшая цель! Пока они в руках врага — говорить о взятии города...

— Но мы удерживаем Дворец! — возмутился Джифуджи.

— И что? — спросил посланник. — Кто из вас принял на себя контроль над Местом Силы?

— Мы... — Джифуджи запнулся, но потом, видимо, решил, что правду посланник все равно узнает, так что врать бессмысленно. — Рабы Дворца говорят, что Камень Силы, к которому нужно приложить Кольцо Благородного, слуги колдуна куда-то унесли еще до того, как его наместник уехал.

— Кристалл нельзя вынести за пределы города, — твердо произнес Субедей-нойон. — Думайте, где он сейчас! Пока Камень в руках колдуна и его слуг — город тоже остается "его городом". И никакие дворцы и городские кварталы этого не изменят!

Мы с братом переглянулись, и он озвучил очевидный вывод:

— Его перенесли в домик наместника! — назвать "дворцом" эту халупу у него язык не повернулся. И правильно.

— И вы даже не попытались его захватить! — да что этот черноногий вообще себе позволяет? Как он смеет с таким презрением смотреть на лучших, чем он?! Когда тархан заберет этот город, надо будет потребовать наказания для наглого простолюдина, по недосмотру введенного в благородное сословие! — Понятно, — насмешливо протянул этот... этот... — Вы хоть с начальниками охраны и командирами наемников посоветовались, прежде чем планировать восстание?

Мы переглянулись, не понимая сути вопроса. О чем советоваться с прислугой? Разве эти черноногие могут посоветовать что-то дельное тем, кто бесконечно выше их? Каждому благородному человеку известно, что он во всем, а особенно — в разуме, превосходит крестьян. Ведь именно наши предки веками управляли этим быдлом!

— Н-да... — покачал головой посланник тархана. — А хоть кто-то из вас в армии тархана Захарии служил? Хотя бы на каких-то должностях?

Мы снова переглянулись. Поговорка, занесенная то ли из восточных провинций Империи Света, то ли вообще — Неумирающими, гласит: "хорошее железо не идет на гвозди, хороший человек — не идет в солдаты!"

Посланник снова кивнул собственным мыслям. Видимо, как черноногий, он осознал, какую глупость спросил, и приготовился внимать мудрости вышестоящих. Но в этот момент в палаты Совета ворвался человек в форме нашей стражи и закричал:

— Чудовища! Чудовища напали на ремесленный квартал!

Иримэ, Отвергшая Свет, эльфийка

Сай'Рех, Одержимый Хаосом, поставленный командовать нашими силами в Беленджере, рвался с самого начала мятежа "зачистить силы мятежников до белых костей, чтобы тряслись в Дворце тархана и Золотом квартале, и носу не думали оттуда высунуть!"

Но Лар тормознул излишне ретивых военных.

— Пусть ребята как следует заработают себе правильную репутацию. Чтобы, когда будем их вешать — ни у кого не возникало вопросов "за что?"

— Так за что? — задала я вопрос, чтобы дать возможность Лару произнести ответ, который он почему-то посчитал остроумным... Хотя, надо признать, мне он в данной ситуации тоже нравится.

— За шею, разумеется! За ноги — это уже садизм. Хотя, надо сказать, после видений того, что сейчас воплощается — немного хочется побыть садистом.

Поскольку те же видения созерцала и я, мне ничего не оставалось, кроме как обнять его, и сказать:

— Ты — жрец Темного бога. Тебе — можно!

— Ага, — вздохнул Лар. — Чтобы "зачлась им мученическая кончина и обрели они на Последнем суде не Справедливость, но Милосердие"? Не дождутся!

Я молча кивнула, признавая, что подобный подход к садизму и Темным богам — имеет смысл.

Вот так мятежники и резвились два дня, накапливая ненависть народа. Чтобы, когда Лар вернется "в силах тяжких" — его точно встречали, как освободителя и защитника. Но всем, кто сумел добраться до привратных укреплений, или дворца наместника Пьена — давали помощь и убежище. Так что сведения о силах мятежников, их состоянии и перемещениях — поступали с минимальной задержкой. И ненависть копилась не только в народе, но и среди бойцов, уже готовых "убивать, на куски разрывать и купаться в крови".

Но вот время, по каким-то своим соображениям выбранное Ларом, пришло. И он дал отмашку.

Звезды холодно смотрели с небес на творящееся внизу, когда культисты призвали стаи орнисов, а трое Всадников Хаоса материализовали кошмары, и выдвинулись в сторону ремесленного квартала.

Лар, присматривавший за творящимся глазами Сариэна, вздохнул, и выпал из транса.

— Н-да, — произнес он. — "Богиня одобряет милоту и лисят"2.

Признаться, я не очень поняла, при чем тут лисята... Но поскольку не последовало объявления тревоги, и мы не седлали экстренно ездовых крикунов, чтобы нестись на помощь, прошло все вполне в пределах планируемого...

Иста, подруга Пьена

Войска сошлись. Стрелы летели сплошным потоком. Широкая степь благоприятствовала маневрам конницы, а не тяжелому, но неспешному шагу железных големов... Но, несмотря на кажущийся простор, обоз можно было провести только по дороге... И как раз на дороге стояли, перекрывая ее, каре, внешние ряды которых составляли железные големы. Конечно, мне рассказывали о том, как штурмовали источник ртути в домене Азир, и как стрелами заклинивали суставы железным големам... Но то — железный голем, оставшийся без погонщика, и бил по нему мастер-стрелок с расстояний, чуть большего, чем "рукой дотянусь". Массовым стрелкам, каковыми, собственно, и были кочевники, такие подвиги меткости были... не слишком доступны. Да и сталь, которую пускал даже на свою "предэлитную", но все-таки не входящую в элиту пехоту д'Ин Амит, все-таки сильно превосходила то дрянное железо, из которого были собраны относительно дешевые охранники свихнувшегося на поисках бессмертия алхимика. Так что обстрел довольно скоро перенесли с передних рядов в глубину строя. Но еретики закрылись сверху щитами, так что, хоть время от времени бойцы и падали, но все-таки эффект от обстрела был отнюдь не такой, на какой степные конники, видимо, рассчитывали.

Вот отряд нукеров, возглавляемый одним из нойонов, подлетел к строю стальных воинов, и попытался, набросив арканы, вырвать бойца из строя... Ага. Три раза. Буквально стальная плоть придает голему неодолимую силу, вполне сравнимую с мощью не легкой степной лошади, а настоящего рыцарского дестриэ. Да и масса у них, если и меньше, то ненамного. Так что результат рывка был... В общем, несколько нукеров повылетали из седел. Прежде чем они успели опомниться от падения, клин стальных големов по приказу погонщиков, выплеснулся вперед, и тяжелые удар обрушились на поверженных и неспособных сопротивляться бойцов. Чтобы забить такую мишень — особой ловкости не требуется.

Видимо, решивший продемонстрировать боевую удаль нойон приходился родственников многим из круживших поблизости. Взбешенные родовые вожди разгорячили коней, и, наставив копья, рванули вперед... Вот только кроме явно не успевающих отойти, рядом были и другие големы. Они вскинули правые руки, и рой болтов, злобно жужжа, ушел в сторону атакующих. С меткостью в частности, и ловкостью вообще у големов... не очень. Но для того, чтобы попасть по цели вида "плотный строй атакующей конницы" особая меткость и не требуется. Конечно, большая часть болтов досталась не всадникам — мишеням относительно небольшим и столь же относительно хорошо защищенным, а их коням, что отнюдь не были упакованы в броню, подобно уже упомянутым дестриэ. Получился настоящий завал: сзади идущие всадники отнюдь не всегда успевали среагировать на падение переднего, и рушились следом, образуя кучу-малу.

Я взмахнула рукой. Командиры расчетов выбили стопора, и рычаги онагров ударили в упоры, отправляя в получившуюся крупную и малоподвижную мишень десятки не слишком крупных камней. Отступники из обслуги заскрипели рычагами, готовя машины к следующему залпу.

На левом фланге группа всадников, возглавляемая рыцарем (Откуда они только взялись у Каганата? Хотя, возможно — наемники?) сумела проломить-таки строй железных големов. Но при этом всадники потеряли разгон, и копейщики-еретики из задних рядов сумели заткнуть брешь. Однако, каре, потерявшее как бы не десяток големов разом, оказалось ослаблено. И было необходимо помочь им.

— Грузи чеснок! — скомандовала я на батарею.

Камни, уже загруженные для следующего залпа, вытряхнули из пращей, и туда засыпали чеснок — множество небольших стрелок из дрянного дешевого железа, сверенных между собой таким образом, чтобы, как не упади данная конструкция на землю, одно острие — обязательно останется торчать вертикально вверх.

Воззвав к Низшим исчислениям, я охладила и стандартизировала собственный разум, получив нужные данные для стрельбы, и начала диктовать их командирам расчетов. Они, в свою очередь, отдали приказы обслуге, чтобы те повернули осадные машины на нужные углы.

Я снова взмахнула рукой. Гулкие удары рычагов, и чеснок относительно равномерно засеял участок степи, по которому на ослабленный строй уже разгонялся на маленький отряд, но серьезная конная лава.

Результат получился... немного предсказуемый. Очередной завал, куда влетела еще порция каменной картечи с соседней батарей, командир которой вовремя заметил и верно оценил происходящее.

Сверху рухнул, разбивая крылья о твердую землю, железный дракон. Это был не первый союзник, сбитый в этом бою. Но, к счастью, немногочисленные драконы, и присутствующие в гораздо большем числе виверны, сумели оттеснить ослабленных проклятьем луа. Так что все, что рушилось сверху — падало на головы врагов.

Стрела разочарованно взвизгнула, ударив вместо горячей, податливой плоти, в твердые построения магии, и ушла в сторону. Благословения Удачи и Защиты от стрел, наложенные перед боем, в очередной раз спасли мне жизнь. Но вот "Защита от стрел" — уже практически погасла, и ее пришлось подновлять. А вот расчетам машин повезло меньше. Один из отступников уже лежал, тоскливо глядя в серое небо. Еще двоих спешно утаскивали под телеги обоза, чтобы перевязать раны. Оттуда, из-под телег, вполне способных послужить заменой гуляй-городу, уже бежали на подмену.

Я выкрикнула команду... Крики командиров, возня расчетов, и вот уже очередной залп ушел туда, где начала скапливать для атаки вражеская конница. А отдельные всадники, крутящиеся возле каре — не представляли опасности... По крайней мере — для самого каре. Увы, для отдельных бойцов — все было далеко не так радужно. Каре несли потери.

Атаки пошли сплошной чередой, так что я, сосредоточившись на своих обязанностях, упустила из вида общий ход боя. Так что меня несколько даже удивило, когда я увидела как группу всадников, на которую я собиралась направить огонь моей батареи с только что обновленным благословением удачи, просто смела туча стрел.

Копьем, нацеленным точно на бунчук тархана, из-за невысокой гряды холмов летел конный отряд. Наконечником этого копья были два десятка Рыцарей Хаоса, материализовавших свои кошмары, и нагоняющих ужас самим своим присутствием.

Будах, тархан Семендер

— Ил'лиссэ эренамирэн шах энтан эш! — от волнения я перешел на иллитири, язык проклятых темных эльфов, скрывающихся под землей от гнева Тенгри-хана. Увы, в людских языках терминов, способных адекватно описать сложившуюся ситуацию — не существовало.

Войска проклятого колдуна перекрыли самую удобную дорогу к Беленджеру. Более того, несмотря на донесения разведки, здесь была не "ничтожная часть вражеского войска", а силы, вполне сравнимые с моими. Или... или это и есть — "ничтожная часть"? Но тогда я проиграл, даже не успев начать...

Тем не менее, отступление все еще остается невозможным, или, по меньшей мере — смертельно опасным.

Мои верные нукеры пытались пробить строй, заступивший дорогу на Беленджер. Они пытались снова и снова, атаковали и откатывались, несли потери... Система обороны была хорошо продумана. Это явно было не "только что пришли, и, встретив врага, отбиваемся, как можем". Расположение каре, сектора обстрела полевой артиллерии, зоны действия магов — все было подготовлено, размечено и вызубрено на зубок. Не говоря уже о том, что присутствие на поле боя големов явственно говорило, что гномы не успели с атакой на д'Ин Амита, и тот смог подать помощь своему союзнику.

Мобеды попытались обратиться за помощью к духам предков... Но духи не отозвались. Видимо, шаманы врага сумели своим нечестивым колдовством изгнать союзных, или хотя бы нейтральных духов. Те же из служителей Тенгри-хана, кто предпочитал Небесное волшебство3... Они благословляли, воодушевляли, исцеляли раненых... Но всего этого было мало. Очень мало. Очень не хватало тех мобедов, что погибли во время ритуала, призванного избавить луа от проклятья.

— Мой господин... — Вирхон обратил мое внимание на атаку сильного отряда, вырвавшегося из-за холмов и разгоняющегося в направлении ставки, где пока еще гордо реял мой бунчук. Пока еще... Я уже решил. Я не уйду с этого поля. Меня отсюда унесут. Но, тем не менее...

Я взмахнул рукой, и отряд Ябги-нойона устремился навстречу атакующим. Вряд ли он сможет что-то сделать... Но все-таки, хоть задержит врага...

Внезапно ощущение опасности кольнуло мне ладони. Я оглянулся. Выражения лиц окруживших меня нойонов были... странные. Верность павшему владыке не сильно распространена в землях, благословенных величием Тенгри-хана... Но все-таки, настолько откровенно радоваться...

— Машхур, — выделил я среди радостных лиц каменную маску начальника Темной руки.

— Да, мой господин, — кивнул он, подтверждая мою догадку. — Это все время был я.

— Но почему?! — я взвыл, не понимая, как меня мог предать тот, кто зависел от меня буквально во всем. Или он рассчитывает на пост наместника Семендера?

— Вилина, — ответил он, и я наморщил лоб, пытаясь понять, что это значит. — Вот видите, господин, — вздохнул Машхур. — Вы даже не помните ее. К чему Вам помнить простую девку, которую Ваши слуги притащили Вам для развлечения... Знаете, если бы Вы оставили ее в своем гареме, если бы она осталась, хотя бы простой наложницей... Я бы порадовался ее счастью, пусть и не со мной. Но Вы, наигравшись, выкинули ее на улицу. Она не захотела жить опозоренной, не захотела принести позор в мой дом. И, как я не убеждал, как я не уговаривал ее... Она просто не захотела жить и угасла. С тех пор я искал только возможности... И, как видите, я ее нашел!

Я полностью проиграл. Я даже не поднял сабли в свою защиту, когда острая сталь кинжала в Темной руке предателя вошла мне в горло...

1 Пехов "Хроники Сиалы".

2 "Внимание! Богиня Гея против насилия! Следующая сцена содержит большое количество жестокости и расчлененки, потому будет вырезана божественной цензурой. Вместо него найдите фото лисенка и посмотрите на него. Лисята милые. Вот и вы чаще смотрите на милоту и не думайте о насилии. Богиня Гея одобряет милоту и лисят!" Айтбаеев Т.А. "Мастер Слуг", кн.2

3 Т.е. магию Света

Глава 4. Шепот Листвы

Иримэ, Отвергшая Свет, эльфийка

Вообще-то, после тяжелого сражения, в котором решились судьбы Беленджера и Семендера, следовало бы отдохнуть. Или, по крайней мере, выступить то ли на бунтующий Беленджер, то ли, положившись на силы оставленные там — отправиться захватывать Семендер, благо, войск там уже практически нет, а те, что есть — подчиняются скорее главам своих культов, заботливо внедренных Пурпурной дланью, а не приказам номинальных лидеров. Но Лар сказал, что пути служения его принципалу требуют его присутствия в "ином состоянии" (это — цитата). И вот теперь мы с ним, на спине ездового крикуна, парим над настоящим воплощением понятия "огненный ад".

Я знаю, что воздуха вокруг нет, что мы не дышим, и не нуждаемся в этом. Но при этом я отчетливо чувствую касание разноцветных изменчивых ветров, которых тут нет и быть не может... Ведь "ветер" — это движение воздуха. Которого тут нет.

Лар говорил, что мы пребываем в плане Хаоса. Но я буквально всей душой чувствую, что это не так. "План Хаоса" есть часть нашего мира. А то пространство, лишенное какой бы то ни было логики и симметрии, лишенное благотворного влияния богов, даже таких кошмарных, как Бальшие Зиленые орков... Оно было чем-то совершенно чуждым.

Я посмотрела вниз. Там, под железными псевдокрыльями крикуна, медленно и величественно проплывал темный мир, чей лик искажали постоянно смещающиеся огненные разломы. Сначала мне показалось, что движение этих разломов — полностью случайно и не подвержено никакой закономерности. Но чем дольше я вглядывалась в кипящую тьмой, перевитую багровым пламенем Удуна поверхность, тем сильнее мне казалось, что подвижные узоры, будто бы ударами огненного копья высеченные в поверхности темного мира — имеют смысл. Что они пытаются рассказать нам нечто... великое. Я попыталась рассказать это Лару, и он улыбнулся.

— Каждый, кто видит Пылающую Гробницу, — сказал Лар, разглядывая что-то, чего я так и не смогла увидеть, — читает в движении ее огненных разломов что-то свое. Я вот смог прочитать лишь малую часть истории тех, кто пытался то ли воссоздать Рай, то ли открыть Врата в него. Об их великих подвигах... и ужасном конце.

— И что же с ними случилось? — спросила я, просто чтобы не молчать.

— Не знаю, — пожал плечами Лар. — Возможно — их попытку просто пресекли. Среди моего народа известна легенда о том, что, изгнав смертных из Рая, Начавший Начало поставил на восток от Эдема "ангела с мечом огненным", Звезду Зари*, что хранит Врата, не пропуская в них недостойных. Так что о тех, кто строил тут Врата Рая, я могу сказать только одно: их тела и души были стерты со всех слове реальности и уровней Истины. Но их крики и стоны до сих пор слышат те, кто обращает извне свой взор сюда, чтобы найти дорогу среди вихрей варпа к чудесам и сокровищам... ужасам и кошмарам, что скрыты в Вопящем Вихре.

/*Прим. автора: в Библии имя "херувима с пламенным мечом обращающимся" не названо... Но кто еще сделал столько для того, чтобы не пускать людей в рай?*/

Я села на плечо крикуна, свесив ноги вниз, к смертоносной бездне, и вгляделась в нее, рассматривая узоры Чертогов Безбрежной смерти. И, будучи Видящей, я Увидела... Увидела Путь. Путь Света и Возрождения, Тени и предательства, Возвышения и Погибели вечной. Я рассматривала бесчисленные ответвления, извивы и обрывающиеся в никуда нити этого Пути, и понимала, что именно сейчас я могу сделать Выбор. Выбор, который определит будущее на многие годы, если не века, а то и эпохи. Маленький выбор крохотной в масштабах мира эльфийки.

А потом я встала и потянулась, расстегивая фибулу, скреплявшую меняющий цвета плащ на моих плечах.

— Кровь должна пролиться, — озвучила я вывод из смутных видений. — Рано или поздно, так, или иначе...

Высокородному эльфу, и, тем более, эльфийке, по статусу положены одежды, которые даже снять без помощи двух-трех слуг затруднительно, не то, что одеть. Но то — там, под благой сенью Листвы и взглядом Богини. Те же, кто покидает сияющие Волей Богини Границы Леса, носят одежду куда более функциональную, хотя и не менее изящную. Так что выскользнуть из нее не представляло сложностей. Я давно уже предполагала, что мне придется это сделать. Но сейчас... Сейчас я поняла, что делаю это не для того, чтобы своим телом оплатить решение проблем маленького кусочка Вечного Леса, но потому, что сама этого хочу!

Высокий лорд фейри, эмиссар Хаоса, служитель темного бога ласкающим движением коснулся своей ладонью моей щеки, и я, продолжая раздеваться, потянулась к нему губами...

Когда огненный Акши прекратил кружить нас на своих полыхающих крыльях, мы сидели на спине крикуна, вдвоем рассматривая узоры Пылающей Гробницы.

— Я понимаю, что уже несколько поздно спрашивать... — произнес Лар, щелчком пальцев восстанавливая броню с Печатями Чистоты и узорами, славящими Архитектора судеб. Я же, хоть и понимала, как он это сделал, и великолепно сознавая, что могу также, предпочла остаться такой, какая я есть. — ... но... Ты разделишь со мной Изменчивый Путь? Пойдешь рядом со мной по этой дороге, вымощенной красным кирпичом, к волшебнику Лазурного Лабиринта? Ради наших заветных желаний...

Я улыбнулась, хотя все еще ощущала боль завершения прошлого этапа своей жизни, пусть и частично смягченную алым ветром. Книгу, на которую намекал Лар, книгу, привнесенную в наш мир Неумирающими, я уже читала. И ответ мог быть только один:

— Конечно. Веди меня, верный Тотошка!

И мы оба рассмеялись, стоя над Бездной.

Лори, участница Совета, гнома

Партия Дурина пробила решение выступить как можно быстрее, мотивируя это тем, что самые сильные бойцы лорда-мага д'Ин Амита отправились на помощь его союзнику — колдуну Кайларну. Когда Глоин рассказал мне об этом, я с трудом удержалась от того, чтобы спрятать лицо в ладонях. С одной стороны — мы не дождались подхода подкреплений из Аграча, так что нанесенный удар будет явно слабее, чем это возможно. А с другой... С другой — железные драконы... Они — быстры. Так что добраться оттуда, где они сейчас, туда, где они понадобятся д'Ин Амиту — вряд ли займет у них много времени. А вот марш к Семи башням, столице волшебника — как раз будет долгим. Увы, но армии Подгорного престола как раз не славятся скоростью передвижения. Короткие (по сравнению с иными расами) ноги, тяжелые доспехи, многочисленный обоз — все это не способствует быстрому перемещению.

Гномы сильны. Я вспомнила стих, принесенный Неумирающими:

Почтение внушает гномов строй,

Суровы лица воинов могучих,

Щиты несокрушимою стеной,

И эхом отдаваясь в горных кручах,

Наводит ужас клич их боевой.

Почтение внушает гномов строй.

Даже наши извечные враги — дроу, признают это, пусть и в своеобразной форме. Они просто никогда не нападают, когда видят перед собой противника в более-менее равном числе и рангах. Увы, но гномы, хоть и живут многие тысячи лет в Подземье — все также остаются детьми Света. Конечно, рунная магия позволяет поддерживать необходимый нам уровень освещенности... но только в тех тоннелях, которыми мы часто пользуемся. За пределами же городов — тьма тоннелей, и только тот свет, который мы несем с собой. И дроу великолепно научились этим пользоваться. Каким-то образом они научились двигаться по тоннелям, вообще не пользуясь освещением. К тому же, они вообще быстрее гномов, хотя и слабее нас. Так что война с дроу — та еще морока... Прямые сражения — редкость. Мы — расширяем сеть опорных пунктов, заполняем подземелья чующими заклятьями магии рун, отправляем патрули, частенько — зная, что они уже не вернутся... Дети же Подгорной Тьмы создают ловушки, стараются уничтожить точки фокуса поисковых заклятий... Если собирают достаточно сил — пробуют разрушить те опорные пункты, гарнизоны которых представляются им слабыми... Так и живем.

Домены же вообще переходят из рук в руки крайне редко. Просто потому, что снабжать осаждающую армию через кишащее опасностями Подземье — нелегкий труд даже в отсутствие противодействия. И именно поэтому Аграч, выбитый из рук дроу — предмет гордости танства Дорлет. И именно сейчас, когда есть шанс его удержать — Дурин и те, кто его поддерживают — втягивают нас в войну наверху из-за одной-единственной дроу... Конечно, жрица дроу — это опасность, и опасность немалая. Но сейчас она в большей степени угрожает этому волшебнику, д'Ин Амиту, чем нам. Стоило бы оставить ее в покое, а не лезть войной, в которой нам ничего не светит.

Война на поверхности — она совсем иная, чем в Подземье... И, боюсь, что Дурин и его партия сильно недооценивают риски и опасности этой войны...

Тин, ученик инквизтора, человек

Определенные фракции в Светлой Церкви продавили-таки карательный поход против "проклятого колдуна". Как ни странно, но среди карателей всплыл и отец Вульфред, которого я, признаться, уже считал давно и надежно потерянным во внутренних интригах Церкви. Но нет — вот он, во всей своей красе, при бороде и регалиях прелата... Правда, когда он проповедовал в Ветровске до Пылающей ночи, регалии были те же самые. Так что за счет "подвига", когда он вывел верующих из обители колдуна — подняться ему не удалось.

— Тин, — обратился ко мне нынешний учитель. Разумеется, скрыть настоящее имя от мага-инквизитора я даже не пытался. — Помнится, из Азира ты бежал вместе с Вулфредом? — я только кивнул. Признаться, я не понял смысла этого вопроса: я же сам инквизиторам всю эту историю рассказывал. — Подойти поздороваться не хочешь? — я отрицательно покрутил головой.

— И правильно, — кивнул инквизитор. — Проповедник он, конечно, хороший... Яростный, умеет зажечь сердца... Вот только... Ни ума, ни фантазии! Да и в магии... Минимум, необходимый для прелата, выдаст, конечно. Но вот расти дальше — то ли не хочет, то ли не может.

К нам подошел человек среднего роста в парадной мантии инквизитора... Вообще-то, учителя Орстон и Мертон упоминали, что носить парадные мантии в быту считается среди инквизиторов не то, чтобы "неправильным", скорее — "дурным тоном". По крайней мере — среди боевых орденов. Но всегда находятся те, кто формальные вопросы "служения вере" ставят выше, чем реальную пользу.

— Ученик! — грозно воззрился он на меня. — Почему Вы не в форме?!

— Томас, — усмехнулся учитель Орстон, — Вам не кажется, что обращаться в присутствии учителей напрямую к ученику — не только пренебрежение законами вежливости, но и недопустимое нарушение командной цепочки, которую нам диктует Устав?

— Но... — Томас запнулся. — Вы видите, как он одет?

— Вижу, — кивнул учитель. — Так, как и предписано ему моим распоряжением.

— Что?! — удивился Томас. — Как такое вообще может быть? Недопустимо для ученика Инквизиции рядиться в одежды низших сословий, тем самым — умаляя престиж Матери нашей Церкви, Единой и Единственной! Мы, инквизиторы, должны высоко нести гордое имя...

— Этим должны заниматься проповедники, — перебил Томаса Орстон. — Ну или, на поле боя — паладины. Мы же — ассенизаторы душ человеческих. И одеваться нам следует подобающим образом для тяжелой и грязной, но, увы, необходимой, работы.

— Это — ересь! — Томас сорвался на визг.

— Это — решение Тайного Собора, обосновавшего появление Инквизиции, — выдвинул встречный аргумент Орстон. — И однозначно выраженное несогласие с решениями Матери нашей, Святой Церкви, Единой и Единственной — как раз и есть ересь! И Вы, Томас, опасно приблизились к тому, чтобы быть объявленным "экскоммуникайт трайторис".

— Вы не имеете права! — у меня аж уши заложило.

— Правом объявить "экскоммуникайт трайторис" обладает любой трибунал инквизиции, — флегматично пожав плечами, ответил учитель. — Нас тут как раз трое. Еретические утверждения, подвергающие сомнению решение Собора — высказаны служителем Церкви, в присутствии мирян... Что вполне оправдывает созыв Трибунала...

Мне осталось только смотреть в спину удаляющемуся инквизитору.

— А мы действительно могли бы... — я запнулся, глядя на учителей. Признаться, идея, что любые трое инквизиторов могут поступить также и со мной — не вызывала у меня сколько-нибудь приятных ощущений.

— Нет, — покачал головой Орстон. — То есть, формально объявить нас Трибуналом Инквизиции и объявить "экскоммуникайт" — мы можем. Но Томас обратится к своему Ордену и... В общем, мы на долгие годы увязнем в сутяжничестве. Так что, если совсем достанет — проще сначала убить, а потом уже — собирать Трибунал.

Астироль, страж границы, призрачная эльфийка

На юге и востоке кипела война. Но и выделенный мне участок границы оставался неспокоен. Началось все с того, что банды Дикого поля, которых мои подданные постепенно оттесняли на север, начали усиливаться. Конечно, поначалу усиление было почти незаметно. Ну, стали набегать чуть большим числом... Пфи! Для меня это означало только то, что мои некроманты получали все больше тел и душ для экспериментов. Благодаря обучению в Палате Лестниц мои Некроманты получили доступ к магии Хаоса и сильным призывам. Так что в боях со слабыми бандитами мои войска практически не несли потерь, но напротив — пополнялись... правда, столь же слабой нежитью.

Но вот в последнее время среди бандитов стали появляться не только меченосцы, но и аколиты. Это вызвало мое беспокойство. Все-таки, как ни крути, именно носители Света являются "естественными врагами" подчиненной мне нежити. Правда, пока что аколиты, что приходили с бандами с севера были... ну, как бы это сказать... "Слабаки", пожалуй, не слишком верное слово. Скорее они были специализированы в области поддержки: лекари, благословители... Боевиков-экзорцистов среди них пока что не было. Однако, судя по всему, ожидать этого оставалось не так уж долго. Мне надо было точно знать: что именно происходит!

Вот именно поэтому я и сижу тут, смотря на звезды. По данным разведки (благо, нематериальность призраков позволяет им прятаться весьма надежно, так что посты я могу расставлять весьма широко, не опасаясь потерять их), по дороге, возле которой мы затаились скоро будет двигаться очередная банда, в состав которой входит довольно-таки сильный аколит. А это заставляет подозревать, что банда эта — не "банда", а вполне себе "отряд".

Бесшумных засад не бывает. Да... Но это если в засаде сидят не призраки. Призракам не нужно есть, спать, пить, им чуждо дыхание и желание сменить позу. Нас не выдаст отсутствующий запах. Не говоря уже о том, что прятаться мы можем не "за камнем", а прямо "внутри камня". Так что в диверсионно-разведывательной деятельности нематериальная нежить не уступает, а как бы даже не превосходит прославленных диверсантов дроу.

Конечно именно у магии света есть способы определить присутствие нежити... Но кто будет поддерживать режим поиска постоянно, сжигая запасы маны перед решительной схваткой? Разумеется, тот, у кого этой маны — в избытке. Т.е. тот, кто сидит в осаде на собственном месте Силы. Там — да, там младший маги встают по стене с таким интервалом, чтобы области обнаружения несколько пересекались, и постоянно поддерживают "Чувство Скверны", периодически сменяясь. Если этих самых младших магов, отсутствие которых в решающий момент не окажется решающим — достаточно, то вполне можно поддерживать если не "Купол Недоступности", то уж, по меньшей мере — полосу отчуждения... Но вот в походе, на чужой территории, в преддверии встречи с врагом...

Как я и ожидала, охранение отряда, движущегося в походном порядке, было из вполне себе обычных людей, практически лишенных Дара Магии и ничему не обученных. За завесой патрулей двигался основной отряд: несколько десятков тяжеловооруженных пехотинцев (мечников или даже латников: издалека было не разобрать) и телеги со скарбом. Следом шли стрелки. Судя по паршивой кожаной броне и средней паршивости луками, это скорее пехотинцы, обученные владению этим оружием, чем опустившиеся егеря. Всадников не было: все пришедшие перемещались пешком, либо на телегах. Это не могло не радовать. А вот идущий в кольце латников молодой мужчина в богатой одежде, не наводящей на мыли о доспехах — явно и есть ожидаемый аколит.

Как и ожидалось, охранение не заметило засады. Я отдала команду атаковать. Призрачные аколиты, которых я привела с собой, прошли обучение у Владыки Кайларна (как, впрочем, и я сама), так что теперь мы получили доступ к магии Хаоса, и даже немного ее развили. По крайней мере, заклятья второго круга можем использовать. Так что по моей команде двое из пяти пришедших со мной аколитов призвали орнисов и бросили их в атаку. Одна стая атаковала латников, успевших образовать некое подобие строя, а вторая — обогнув ощетинившихся сталью бойцов, рванулась к спешно натягивающим тетивы на луки стрелкам1.

Вражеский отряд встал именно там, где я и хотела его видеть. Стрелки не успевали... Но тут себя показал вражеский маг. Удар массового очищения конусом прошелся именно по той стае, что вот-вот должна была начать рвать стрелков. Демонических птиц вымело из реальности. Третий круг. Предел Смертного для тех, кто не облечен Героической Аурой, каковой я от данного аколита не ощущаю. Огонек жизни вражеского мага дрогнул и заколебался. Так бывает, когда маг оказывается на грани магического истощения, растратив серьезную долю своего запаса маны. Отлично. Значит, орнисы уже сыграли свою роль.

Из стаи, атаковавшей латников, несколько птиц попытались перепрыгнуть охранявших мага бойцов... Ожидаемо неудачно. Их перехватили и сумели буквально порубить на куски.

Эметта, третья из призрачных аколитов, призвала еще стаю орнисов. Но не прямо перед врагами, а на обратном склоне расположенного неподалеку от места схватки холма, скрывшего очередную порцию неприятностей и от стрелков, и от вражеского мага. Впрочем, аколит вздрогнул, и безошибочно повернулся туда, где призыв потревожил ткань реальности. Маг потянулся к мешочку у себя на поясе... И я дала приказ второй волне атаки. Призрачный ассасин, до сего момента удачно скрывавшийся в земле прямо под ногами у аколита (в место, где он остановится, мне лично леди Иримэ ткнула пальцем). Его первый удар рассек ремешок, которым мешочек был закреплен на поясе мага, и от отправился в последний полет к земле, жалобно звякнув напоследок. Из мешочка что-то потекло. Жаль, конечно, эликсира маны много не бывает. Бывает "совсем мало", "мало", и "все равно мало, но больше — не уволочь". Однако, жадность сгубила не одного, и даже не одну тысячу фраеров. Так что я посчитала, что лучше лишиться части трофеев, чем допустить, что маг сумеет отпиться зельями. Потому как второй удар ассасина пришелся как раз так, что оставшийся (пусть и временно) без маны маг рухнул на землю. Умрет он не сейчас... Но без надлежащей помощи — умрет обязательно. На этом время ассасина вышло, и он спешно погрузился в землю, чтобы не оказаться подловленным спешащими на помощь к магу тяжелыми пехотинцами.

Орнисов, атаковавших латников, уже практически вырубили. И лишь несколько одоспешенных воинов пятнали своей кровью дорогу. Причем большинство тех, кто все-таки пролил кровь — были только ранены. Стрелки людей уже заканчивали готовиться к бою... Но в этот момент прятавшиеся, как и ассасин, под землей, призрачные гончие взвыли, не показываясь на поверхность. Волна страха обрушилась на недавних крестьян. Так что залп, встретивший третью стаю орнисов вышел редким и нестройным, и не сумел остановить накатывающуюся волну (из всех пяти призрачных аколитов Эметта — самая умелая, и обладает несколькими усиливающими призыв Хаоса умениями) демонических птиц. Те ворвались в ближний бой со стрелками и пошла потеха...

Маг Света еще мог бы удержать своих бойцов от паники Воодушевлением, мог набросать благословений... Но мага у врага считай не было. Даже если у кого-то из его телохранителей и есть запасной комплект зелий — аколит уже не успеет восстановиться. Лечить раны, нанесенные моргульским призрачным клинком — совершенно особое искусство. Если бы он успел глотнуть зелье, удержаться в сознании... У аколита был бы шанс. Сейчас такового уже нет. Если, конечно, один из латников — не замаскированный маг-целитель.

Тяжелые пехотинцы бросились было на помощь избиваемым стрелкам... Но резко остановились. Из "непроходимых" кустов, которыми зарос небольшой овраг, вдоль которого, собственно, и шла дорога, поднимались, и спешно строились для боя призрачные копейщики. А за их спинами вставали не менее призрачные стрелки.

Призрачные гончие снова взвыли. В их голоса влился негромкий, тягучий Голос Древнего врага, заставляя кровь застыть в жилах, сковывая руки страхом, надламывая волю... Но латники были достаточно сильны. Они кинулись вперед, к моим стрелкам.

Главная слабость призрачной нежити в таких вот ситуациях — то, что мои воины в принципе не могут удержать подобный порыв. Вражеские бойцы просто пробежали через лишенных реальных тел копейщиков. Пусть часть из них все-таки повисли на призрачных копьях, а другая — получила опасные и болезненные раны, но они прорвались... Чтобы получить прямо в лицо слитный залп.

Залп оказался... удачным. Все-таки не зря я благословила стрелков Орлиным глазом, Кошачьей ловкостью и Удачей. Идея благословлять нежить заклятьями Света кажется странной... Но в моем случае это сработало.

Высокий воин в шлеме с богатым плюмажем покатился по дороге.

— Онер убит!

Чей-то панический крик добил и без того надломленный боевой дух врага. И латники, и терзаемые орнисами стрелки — кинулись врассыпную. Я пополнила демонических птиц последней стаей, которую могла призвать, не влезая в незапланированные траты маны. И орнисы занялись своим любимым делом: кинулись рвать и вырезать бегущих.

Иримэ, Отвергшая Свет, эльфийка

После нашего с Ларом "углубленного общения" я несколько дней вообще не вылезала из транса. Слишком уж за многим требовалось пронаблюдать, слишком много Путей и Вероятностей требовалось Увидеть.

Надо сказать, что и Лар не отлынивал, предаваясь безделью. Он носился по трем доменам, обеспечивая установление своей власти, а также воплощая те изменения Вероятностей, которые я ему подсказывала.

Я же старательно вглядывалась в Глубину Вероятностей. Бесчисленные отражения вероятного будущего накладывались друг на друга, создавая дрожащее марево, в котором очень трудно было что либо рассмотреть. И только важнейшие и серьезнейшие события, присутствующие во многих вероятностных линиях выглядели отчетливыми.

Вот и сейчас я отчетливо чувствовала накатывающую с севера угрозу. Не смертельную, но весьма и весьма серьезную. Я постаралась сосредоточиться на этом ощущении, на размытой и неясной паутине вероятных событий. Опорной точкой стала Астироль, очень удачно как раз сейчас проводящая какой-то ритуал, взбаламутивший небо и землю, затрагивающий Врата Серых пределов... К сожалению, мои познания в темной магии недостаточны, чтобы понять, что делает призрачная сородич, или, хотя бы, попытаться предположить, чего она хочет достичь. Но вот волна искажения вероятностей, расходящаяся от этого ритуала, начала выявлять некоторые связки, остававшиеся до сих пор мной не замеченными.

Империя Света! Она собирает силы, с ничтожной частицей которых соприкоснулась Астироль. Подробностей пока что не рассмотреть. Но важно то, что удалось осознать временной период. Месяц. Не меньше уйдет у войска, собранного некогда лучшими союзниками Вечного леса чтобы добраться до нашего Оплота Ереси. Такова природа Фронтира. Чем дольше его домены остаются без надлежащего управления — тем более серьезные твари собираются в нем, тем сложнее даже просто пройти через него. Хотя экспедиция светлых, которым что-то потребовалось у нас, не собирается восстанавливать контроль Империи над Диким полем, но даже и так... Мелкому отряду на то, чтобы добраться до нас от границы Империи нужны три недели. Войску — месяц. Не меньше. Большая численность тут является скорее недостатком. Идущие через домен люди скорее привлекают хищников, чем отпугивают. И если мелкая банда имеет шанс проскочить, не привлекая внимания чудовищ, то сильный отряд, а тем более — войско, таковое внимание привлечет неизбежно.

Еще в туманной паутине вероятностей мне удалось углядеть важную развилку: если передать д'Ин Амиту росток Сумеречного меллорна это несколько ухудшит дальние перспективы, и так не отличающиеся положительным окрасом, но поможет отбиться "здесь и сейчас", улучшит положение Вечного леса, хотя и ценой некоторых потерь, а также почему-то ослабит позиции Единения. Надо будет обсудить с мамой... Каким боком тут еще и Единение?

Я отвела взор от собирающейся на севере грозы, и вгляделась в кровавую зарю на востоке. Гномий хирд медленно тащился к Серым холмам. Здесь было уже практически все решено, так что затруднений в понимании происходящего было значительно меньше. Основной проблемой для подданных Подгорного престола было то, что Серые холмы — разоренный домен. Так что пополнять запасы реквизициями оказалось невозможно. Кочевые племена орков, пока что — чуть ли не единственное население домена за пределами собственно Серых холмов, легко уходили от нежелательного общения с низкорослыми подгорными воителями, выплескивая только отряды жаждущей битв и славы молодежи, с которых нечего было взять, потому что они и сами шли налегке, в надежде добыть еду у гномов. Так что и так неторопливое гномье войско оказалось сковано необходимостью вести обозы. И вот на эту уязвимость нацелился волшебник д'Ин Амит, который получил помощь от Лара.

Если молодые орки в большинстве своем бессмысленно погибали, повисая на копьях, разбиваясь о несокрушимую броню... то конные кочевники тревожили гномов короткими налетами, практически не неся потерь. Легкие стрелы конных стрелков лишь изредка могли найти щелку в гномьей броне... Но это случалось. А главное — подвергающиеся атакам отряды резко теряли и так невысокую скорость, вынуждены были поддерживать "постоянную бдительность", не могли снять доспехов, опасаясь очередного налета, не могли толком отдохнуть... Все это никак не способствовало ускоренному маршу. А между тем, в серых холмах скапливалось все больше и больше големов, способных противостоять гномьей стали. Все больше и больше железных драконов готовилось взмыть в небеса, поливая врага испепеляющими волнами напалма. Маги подготавливали ритуалы, призванные ослабить врагов и укрепить своих. А в Подземье дроу вместе с магами Лара готовились атаковать ослабленную оборону Аграча. Близилось время решающего сражения!

Пьен, ученик колдуна, наместник Беленджера

В тронном зале губернаторского дворца, как с легкой руки Учителя назвали занятый мной под свои и моей администрации нужды доме, собрались высшие лица княжества.

За окном шла торжественная церемония упокоения усопших. Когда войска Учителя взяли штурмом мятежные кварталы, в одном из шикарных дворцов была захвачена некая Цицак, дочь и сестра двух последовательно сменявших друг друга на этом посту казначеев Беленджера. Раньше я бы не обратил внимания на обнаруженную в их с братом доме коллекцию ростовых кукол, изображающих красивых обнаженных девушек в... скажем так, трудных жизненных ситуациях. Мало ли какие тараканы водятся в людских головах? Но на беду этой самой Цицак я как раз, вернувшись в Беленджер, прошел обучение в местном Шпиле Небес2, получив начальный навык магии шаманизма. И я ощутил боль и отчаяние духов, связанных с этими "куклами". А уж после этого... Хороший шаман услышал бы голова Тех-кого-нет, просто щелкнув пальцами. Мне пришлось устраивать полноценное камлание на два часа... Но все-таки я разобрался. А потом — поставил перед мобедами Храма Предков задачу даровать покой страдающим душам, добавив ограничивающее условие, что в ходе ритуала Цицак должна оставаться живой, в сознании и в своем уме не менее двух часов. Мобеды расстарались. Вопли приносимой жертвы доносились с площади уже почти четвертый час. И слышать мы их могли только потому, что проводящие ритуал мобеды исцеляли в том числе и сорванное воплями горло.

По знаку Учителя, хирбады навесили на окна какую-то заморочь, не пропускающую в тронный зал звуки с улицы. После этого они вышли, и мы собирались уже продолжить совещание. Но тут сработал защитный артефакт, область действия которого накрывала весь зал. Три таких были куплены на аукционе и доставлены Торговой гильдией в главные города трех доменов княжества: Беленджер, Семендер и Азир.

— Так-так-так... — улыбнулся Учитель, активируя еще один предмет из партии, на которую ушли доходы со всех трех доменов за неделю.

Посреди тронного зала медленно проявилась невысокая фигурка. Верхняя часть ее лица была скрыта глубоким капюшоном, а там, где что-то можно было рассмотреть — видны были шесть темных полосок, непонятно: рисунков или татуировок. Одежда пленного не позволяла сделать какие либо выводы о его половой принадлежности. Но, приглядевшись, я решил, что передо мной девушка... а может быть, даже и девочка.

— Полагаю, что могу именовать Вас Недзуми Арго? — поинтересовался Учитель.

— Можете, — кивнула захваченная, не имея возможности совершить какие-либо иные действия, находясь под ударом заклятья "Паралич".

Для себя я отметил, что она не сказала, что "Арго" — действительно ее имя. Она всего лишь согласилась с тем, что Учитель может ее так называть. Полагаю, это может оказаться важно... Или же нет.

— Зачем же Вы решили пробраться в мой тронный зал? — поинтересовался Учитель.

— Как и положено Крысе: купить информацию, продать информацию... — девочка (пожалуй, так все-таки правильнее, хотя судить о возрасте по внешности... рисково) пожала плечами.

— И для этого, разумеется, надо было пробраться тайком, минуя бдительных дозорных и колдовские ловушки, — улыбнулся Учитель. — Потому как подойти к парадному входу и попросить о встрече — это скучно...

— Вот видите: Вы и сами все поняли, — кивнула Крыса.

— Ладно, — вздохнул Учитель, щелчком пальцев освобождая эту... Недзуми от действия охранного артефакта. — Какую же именно информацию Вы, леди, желаете мне продать? Надеюсь, не о самом факте выступления Империи Света против оплота ереси?

— О, разумеется, не только, — отозвалась девочка, усаживаясь прямо на ковер. Но мы было бы удобнее, если бы Вы задали интересующие Вас вопросы. Так проще будет оценить, сколько будут стоить мои ответы.

— Да как ты смеешь... — дернулся один из немногих советников прежнего тархана, сумевший не вляпаться в заговор, а потому — сохранивший не только голову, но и место советника.

Я сделал в его сторону универсальный жест "Захлопнись!" Нойон, не бравшийся за меч... да, пожалуй, ни разу вообще в этой жизни, действительно захлопнулся. Учитель кивнул мне и сказал:

— Если есть надежда на долговременное сотрудничество, товар выгоднее покупать, а не отнимать, не так ли, уважаемая Недзуми-тян3?

— Разумеется, Кайларн-кун4, — кивнула та.

Признаться, я не очень понял произошедшего. Но у меня осталось впечатление, что, искажая имена друг друга, они сказали друг другу несколько больше, чем я смог услышать и понять.

— Тогда, мне интересны имена, характеристики и мотивации предводителей этого похода.

— Четыре тысячи золотых, и это знание станет твоим, — лишь на секунду задумавшись, сказала Арго.

Учитель кивнул, и перебросил ей мешочек с монетами. В обратную сторону полетел запечатанный свиток. Учитель вскрыл печать и бегло просмотрел содержание немаленького свитка.

— Неплохо, неплохо... — кивнул он. — Я не зря трачу деньги, — потом он посмотрел на Недзуми. — А по Домам Вечного леса что-нибудь обзорное? Интересы, враги, друзья, персоналии...

Леди Иримэ с удивлением посмотрела на Учителя, но, внезапно что-то поняв, не стала задавать напрашивающегося вопроса.

— Десять, — твердо сказала Арго.

Не торгуясь, Учитель кинул в нее следующим мешочком с деньгами. Покопавшись в поясном кошеле, Арго извлекла из него короб со свитками, который однозначно не мог там поместиться, и передала его Учителю.

Еще некоторое время мешочки с деньгами и свитки с информацией переходили из рук в руки. Но, вот Арго поднялась на ноги и вежливо поклонилась.

— Было очень приятно пообщаться с понимающим человеком. Но мне пора. Торговца информацией, как волка — ноги кормят!

— Последний вопрос, — поднял руку Учитель.

— Слушаю, — остановилась на полушаге девочка.

— Ты — настоящая? Или косплей? — судя по выражению лица, Учителю действительно было любопытно.

— Всего сто тысяч золотых — и ты узнаешь эту заветную тайну! — улыбнулась Арго.

— Нет, пожалуй, без этого сакрального знания я обойдусь!

Тин, ученик инквизтора, человек

Выступили мы отнюдь не быстро. И первые приключения нашли нас уже в первом же домене Фронтира, который нам предстояло пересечь. А именно, к нам, двум инквизиторам и ученику, взявшим на себя командование головным отрядом, прибежал гонец от передового дозора. Как оказалось, егеря охранения, ведущие поиск, обнаружили логово банды, довольно-таки давно нападающей на пограничные домены Империи, но доселе — "неуловимой", по причине щедро раздаваемых взяток. Надо сказать, что неуловимость банды изрядно раздражала Мэртона, так что приказ "немного изменить маршрут" и ускорение командования со всем эскортом — было ожидаемо...

Ну, что сказать... Для члена Ночной гильдии в открывшейся с приходом к небольшому лесному поселению, картине не было ничего нового. Классическое "Грабь! Бухай! Отдыхай!" Правда, с нашим приходом картина изменилась, но незначительно. Теперь ее можно было описать не менее классическим: "При пожаре воруй, убивай, люби гусей!"

В роли "пожара" выступали мы: ударный отряд Священной Имперской инквизиции, усиленные гвардией мелкого дворянского Дома, пожелавшего таким образом усилить свое политическое положении в Марке. Объектом для воровства стал, естественно, бандитский общак. Убитым впоследствии оказался сам главарь, незатейливо поймавший кинжал прямо в спину. Ну и на "свободную любовь к гусям" — тоже нашлись желающие. Так что, на окраине поселения мы как раз и имели возможность полюбоваться, как три бандита средней руки насилуют приятного вида девицу. Заметив наше появление, они как один вскочили, и предъявили учителю "дочь главаря банды и его первую заместительницу", побег которой они доблестно предотвратили, отчего требуют для себя амнистии и подобающего вознаграждения. Что ж... Юристами "предотвращатели побега" оказались аховыми. Просто потому, что подзабыли, что в подобной ситуации из всех прав действует только одно: Право Силы, или, формулируя чуть по-другому: "прав тот, у кого больше прав". Так что ударно каяться в места трудового перевоспитания грешники отправились в одном караване с их невольной любовницей. Просто потому, что девка действительно оказалась дочерью главаря. И, учитывая ее розовые порывы и, скажем так, "интересные" наклонности, сказать, кому из пленниц банды больше повезло: ублажающим рядовых бандитов, или же попавшимся в лапки "невинной девушки" — было весьма затруднительно. Свидетельских показаний как везучих, сумевших дожить до нашего появления, "игрушек", так и дюжих ребят, выносивших из ее дома тех, кому повезло меньше — было более чем достаточно. Да и "инвентарь" в ее доме обнаружился весьма любопытный. Надо сказать, повезло ее жертвам в одном: ни малейших способностей к магии у данной персоны не обнаружилось. Хотя нельзя сказать, что она не пыталась исправить эту "вселенскую несправедливость", от фонаря составляя некие "черномагические" ритуалы, и принося жертвы. Но, к счастью, на Той Стороне ее так и не услышали. А теперь, если и услышат, то, можно сказать, "напрямую"... Вряд ли на каторге, или куда там ее определят, она протянет долго... Так что, пожалуй, ей стоит молиться о том, чтобы ей попались продажные чиновники, плевавшие на законы Империи: продажа в гарем, или даже в бордель, пожалуй, было бы лучшим исходом.

Когда мы подошли к центральным домам поселения, в которых обитала верхушка банды, из ранее незамеченного подвала выскочил какой-то совсем уж обтрепанный мужичок, и, запустив в меня куском железа, в котором лишь позже удалось опознать некое подобие метательного ножа самого дешевого образца, кинулся удирать. Буквально пару секунд я размышлял о том, каким заклинанием воспользоваться... И в итоге метнул в убегающего Стрелу Боли, заклинание первого круга магии Разума. Урон оно наносит небольшой, действует только на тех, кто вообще способен испытывать боль... Но вот если Стрела подействовала — она вызывает резкую и сильную боль, способную сбить каст, поломать траекторию движения, вызвать судорогу, заставить уронить оружие. Впрочем, в данном случае всего этого не получилось. Убегающий, в чью спину влетела тусклая искра заклинания, упал на землю, чуть подергался, и затих.

— Умер? — удивился учитель. — Тьфу, дохлятина черноногая!

Я же порадовался. Разумеется, когда мы выступили, я потерял все налаженные каналы контактов с Вандой... и с истинным сюзереном. Но сейчас, лично ввязавшись в боевой эпизод, я подал сюзерену отчетливый сигнал: "ваши войска вступили в бой". Это все Лорды чувствуют. Так что, соотнести положение сигнала на карте с отметкой о моем "обычном" месте пребывания — труда не составит. И сюзерен получит сигнал о том, что карательный поход против него — выступил.

Каэрллин, посол Вечного леса на Эленне, эльф

Я отпил глоток неплохого, по людским меркам, вина. Разумеется, и само вино было, с точки зрения представителя одного из Великих Домов Леса, более чем средненьким. Да и возможности полностью провести все необходимые ритуалы и в полной мере насладиться вкусом напитка и его воздействием — не было. Все-таки, как ни пытались островные жители подражать истинно Перворожденным, получалось это у них... Ну, примерно как у обезьян. То есть, какие-то внешние формы они подхватили, но и то — исказив до безобразия, но вот понимания сути — не было, да и не могло быть. Так что в полной мере вести образ жизни, который представляется необходимым в Вечном лесу, здесь — невозможно.

Я сделал еще один глоток, любуясь пророческой картиной. Все-таки, тех недоживущих, что не пытаются изобразить из себя Перворожденных, необходимо уважать, что бы там не говорил об этом Нартаннон5. Как ни крути, но в их коротких жизнях случаются... озарения, способные привести к весьма и весьма впечатляющим произведениям искусства, таким, как Статуя Владыки в столице Империи Света, резня в Новал'Гроссе6, во времена первых контактов с перворожденными, или же вот эта вот картина, которую я просто забрал с этой, с позволения сказать, "выставки", где настоящее произведение искусства выглядело так же чужеродно, как прекрасный перстень главы хотя бы и малого эльфийского Дома — на руке опустившегося и спившегося полурослика. Это нарушало гармонию Вселенной, и я исправил такое нетерпимое положение. Теперь пророческое изображение, Шестнадцатая Тайна, висела в помещениях, выделенных для посольства Вечного леса. Разумеется, называлась картина не так. Все-таки автор, которую так и хочется назвать Видящей, не посмела сделать и без того прозрачный намек — неприлично прозрачным. Но я-то понял, что она пытается сказать! Поэтому для себя я называю ее "Шестнадцатым арканом".

Я отставил в сторону бокал. Вообще-то в это время дня вино принято пить, одновременно вкушая изысканный аромат благовоний, воскуряемых в курильницах, которые являются произведениями искусства сами по себе. И местные хозяева даже попытались обеспечить что-то подобное. Но... предоставленные предметы, равно как и источаемые ими ароматы были такого свойства, что мне пришлось спалить их Лучом Совершенства7, а остатки выкинуть в сад, и закрыть окно. Последнее, впрочем, тоже не соответствует принятому церемониалу. Но лучше уж так, чем терпеть не вполне совершенный набор ароматов.

В дверь постучали. Щелчком пальцев (и применением заклинания) я открыл. В комнату вошла невысокая темноволосая человечка. Разумеется, ее облик был далек от эльфийских канонов красоты. Но при этом и сам облик, и одежда, и украшения составляли вполне гармоничный, хотя и далекий от эльфийского, образ. В общем и целом, смотреть на девушку было гораздо приятнее, чем на ее сопровождающего. И я коротким жестом отослал мужчину, чьи попытки подражательства выглядели как настоящее издевательство над младшими из Перворожденных что изучают жизнь и Игру Великих Домов, услужая старшим. В целом, как говорят Неумирающие, "сделайте мне развидеть это". И я сделал. Благо, навыки Мастера Ментата8 такое позволяют. Ну, а если очень потребуется — я подниму убранное в дальние уголки памяти воспоминание... Хотя и надеюсь, что делать это не придется.

— Присаживайся! — кивнул я девушке на стул возле того же стола, за которым сидел и я сам.

Элен, дочь Стража Южных Врат, привлекла мое внимание еще в первый день моего пребывания на острове. По моему приказу ее пригласили к ужину, и мы разговорились. Меня привлек ее образ мысли, достойный Видящей. И с тех пор наши посиделки стали небольшой, но важной традицией.

— Готово? — спросил я у нее.

Элен обещала к этому дню закончить еще одну картину.

Девушка кивнула. Я дернул за шнур. Что за варварство, подавать сигнал слугам столь примитивным образом? Впрочем, если слуги совершенно лишены способностей к магии Разума, и не способны услышать простейшее телепатическое сообщение... Я слышал, что некоторые Младшие Дома, находящиеся на грани вырождения, а потому — вынужденные пользоваться услугами шерстолапых, также прибегают к подобным... приспособлениям.

Двое мускулистых слуг затащили в комнату изрядных размеров картину в тяжелой раме. Когда с нее сняли защитную мешковину, я замер, стараясь осмыслить и понять: что именно я вижу.

Центральным образом полотна была огромная фигура Ликтора Единения. Ликтор сидел на невысоком каменном постаменте, расправив крылья. Его жвалы изгибались так, как у настоящего ликтора не изогнулись бы никогда... Но тут это стоило рассматривать как допустимый художественный прием. Потому как сейчас хитиновая маска ликтора создавала впечатление саркастической ухмылки.

Под ногами ликтора, в постамент было закреплено кольцо, к которому крепились цепи, заканчивающиеся на ошейниках обнаженных фигур. Фигурки выглядели крошечными на фоне огромного ликтора, но прорисованы были на удивление детально. В частности, несмотря на отсутствие одеяний, генетические маркеры Дома Парящего Журавля не узнать было невозможно.

— Ты читала Кодексы Крови9?

Вообще-то, Кодексы, теоретически, не должны были покидать пределов Вечного леса. Но, поскольку они являются настольными книгами для любого эльфа, более или менее вовлеченного в политику и Игру Домов, предположить, что ни один экземпляр не ушел на сторону — было бы неоправданным оптимизмом.

— Нет, — покачала головой она. — Я вижу то, что вижу... И я не читала этих ваших Кодексов.

Я вздохнул. Видения Видящих часто сопровождались такими вот... деталями, не позволяющими усомниться в их точности. А значит и мне, вместо приятной беседы с красивой девушкой (а может, и чего-то большего, к чему наши отношения неторопливо продвигались) — придется пробиваться через свиту главы моего Дома, а возможно — и общаться с Вечным Князем. Но таков мой Долг. Долг дипломата Дома Белой совы10.

Тин, ученик инквизтора, человек

Путешествия "туда" и "обратно" различались весьма и весьма значительно. Убегая из Азинра, мы двигались небольшой группой, настороженно тихарились, избегали любых контактов. Зато, как ни странно, перемещались мы значительно быстрее, чем сейчас. Не было нужды тащить за собой серьезных размеров обоз, не было "пробок" на узких лесных дорогах и переправах, не требовалось разбивать серьезный лагерь, несколько напоминающий небольшую крепость. Но зато и добралось нас... примерно половина тех, кто вышли из Азира. Армия, с которой мы двигаемся сейчас — ныкаться, шкериться и тихариться не умеет в принципе. Так что все неприятности, которые мы тихонько обошли по дороге из Азира — мы сейчас соберем на себя. Другое дело, что этими "мы", естественно, будем не "мы, инквизиторы", а головные дозоры, фланговое охранение и прочие обеспечивающие нормальный марш массы низкоранговой пехоты.

— Господин Гронд! — я оглянулся. Ко мне приближался Нейвер — майор отряда рыцаря Лейвера, осуществляющего охранение на правом фланге. — Господин инквизитор, — полноватый дяденька, в своих обозно-снабженческих заботах давно позабывший о том, как держать в руках оружие, тяжело дышал. Видимо, забег у него получился не из легких.

— ...? — я вопросительно посмотрел на него.

— Милорд перестал отзываться...

Так. А вот это уже серьезно.

Связные артефакты, предлагаемые Гильдией Торговцев, — вещь не из дешевых, но рыцари, копья которых чуть больше чем "единственный вечно полуголодный оруженосец", вполне могут позволить себе пару. Я достал из поясной сумки коробку-держатель, в которой были десяток связных артефактов, выданных мне Орстоном. Вещички, размером с золотую монету, были закреплены в ней каждый своим войлочным диском, подпертым снизу сильной пружиной, а сверху — упирались в хитро изогнутый металлический держатель. Затратив несколько секунд, я нашел тот артефакт, который отвечал за связь с отрядом Лейвера. Все же Священная Конгрегация Доктрины Веры — не чета рыцарям, даже богатым. Так что со связью у нас все нормально. Жаль только, что артефакты, за исключением совсем уж редких (и вопрос тут не в деньгах, а в ингредиентах, которые за деньги не купить, и мастерах, у которых эти самые деньги "есть", а потому нанять их — весьма и весьма непросто) работают не больше, чем на 5-7 километров...

Я активировал связующее заклинание, и стал ждать. В конце концов, может, сэр Лейвер как раз сейчас с кем-то дерется, а потому — никак не может ответить? Или еще по какой причине не может ответить... Но минут через пятнадцать пришлось признать — причина, заставляющая рыцаря не отвечать на вызов — более серьезна. Все командиры дозорных отрядов были предупреждены, что отсутствие ответа на вызов в течение пятнадцати минут означает объявление тревоги.

Использовать связной артефакт показалось мне неоправданным излишеством. Так что я поднял левую руку ладонью вверх и вызвал алую вспышку, заметную на довольно-таки большом расстоянии. Сигнал тревоги. Полагаю, учитель Орстон... А вот, собственно, и он.

— Что случилось? — поинтересовался инквизитор.

— Отряд 3 — не отвечает, — отрапортовал я.

— Понятно, — Орстон кивнул, и задумчиво погладил усы. — Собираем отряд для проверки. Колонне — стоп. Готовимся к бою!

Разумеется, всей колонной мы к месту потери связи не поперлись. Я, десяток егерей, несколько культистов Владыки света... то есть, прошу прощения, аколитов, и пятерка спешенных оруженосцев в качестве моей личной охраны — вот и весь отряд, выделенный для проверки сигнала. Остальные спешно готовились к обороне.

Трудностей с нахождением пропавшего отряда не возникло. Вчера шел слабенький дождь, так что пройти по следу для егерей труда не составило. Да и идти далеко не пришлось. Весь отряд нашелся на небольшой поляне... Порвали их быстро и эффективно. Командир отряда возглавлял атаку, даже не подумав о такой малости, как необходимость известить вышестоящих...

— Химеры... — вздохнул один из егерей.

Бледные, или костяные химеры. Они не входят в число обычных войск, которые может набрать некромант. Но... свитки с описанием ритуала их подъема — встречаются весьма и весьма часто. Вот только проведение этого ритуала не одобряется даже Ковеном. И причины этого элементарно просты. С одной стороны, химеры — достаточно развитая нежить, чтобы получить некий набор собственных желаний (в основном — собираться кучей и убивать всех хотя бы условно разумных), а с другой — слишком тупы, чтобы испытывать страх, оценивать возможные результаты столкновения, или хотя бы бояться собственного упокоения. Так что подчинить даже одну бледную химеру — задача более чем нетривиальная. А появляются они после ритуала сразу стаями. Если, разумеется, для этого хватает исходного материала.

С другой стороны, надо сказать, что экспериментируют с этим ритуалом весьма часто, пытаясь вывести материальную нежить, воспроизводимую столь же массово, как костяная химера, но при этом поддающуюся если не обучению, то подчинению... Результаты пока что были... Неоднозначны. Любой некроконструкт на основе костяной химеры, способный к подчинению — оказывался на ранг, а то и два выше, что тянуло за собой увеличение редкости и стоимости расходных материалов, и уменьшение количества поднимаемых одном ритуалом существ. Да и на тех рангах, которым оказывались экспериментальные сущности — наличествовали конструкты и получше. Ну а равные, или же более дешевые конструкты... Создать из того же количества мертвой плоти толпу скелетов оказывалось более выгодно.

— Зверь заворожи! — выругался егерь, помянув одного из младших эмиссаров Хаоса.

Я молча кивнул. Уже сам факт засады говорил о том, что на наш фланговый дозор напала отнюдь не дикая стая. А поскольку подчинялись костяные химеры считанным разновидностям командиров...

— Вот, — егерь ткнул пальцем в след, явственно более глубокий, чем остальные, и, к тому же, проходивший в стороне от места побоища. — Бледный всадник!

Я снова кивнул. Бледные всадники — пожалуй, самый близкий к успеху продукт некроэкспериментов. Поднимаемый вместе с химерой всадник не только понимал свою ездовую некросущность, но и мог в определенной мере приказывать еще нескольким химерам. В определенной мере... да... Примерно — "сдержать кровавую ненависть химер к живым до момента атаки". После этого любой контроль летел прямиком в ворота Лестничного бастиона. А уж научить костяных химер отличать своих от чужих (кроме, разумеется, самих химер и бледного всадника) — и вовсе было далеко за пределом доступного. Так что, все-таки, результат все равно получился неоднозначным. Не говоря уже о том, что пятый ранг есть пятый ранг. Таких много не сделаешь.

Вернувшись, я описал увиденное учителю Орстону. Тот сквозь зубы помянул нескольких Древних Владык Плодородия и их наиболее известные в народе Атрибуты. Разумеется, Томас Дессарик не мог не появиться поблизости с пространной лекцией о том, что не подобает благочестивому инквизитору поминать демонов... Как ни странно, но на лице учителя скорее просматривалось глубокое согласие с собой, нежели злость от такой отповеди.

— Боюсь, Томас, нам придется сильно задержаться здесь, — Орстон покачал головой и тяжело вздохнул, демонстрируя, насколько он не рад такому решению.

— Это неприемлемо! — воскликнул Томас. — Мы должны принести Свет Веры заблудшим во Мраке Заблуждения, покарать ерисиарха и уничтожить гнездо ереси... — высокий голос Томаса далеко разносился по продолжавшему укрепляться лагерю.

— Должны, — кивнул Орстон. — Но если мы не хотим воевать с колдуном, сидящем на Месте Силы, испытывая серьезный недостаток эликсиров, расходных компонентов для ритуалов и заклинаний, боевых стрел и других предметов первой необходимости, нам придется либо организовать здесь укрепленный пункт, где могли бы укрываться наши конвои... Либо выловить стаю бледных гончих, возглавляемых бледным всадником... если не бледным господином.

Маэрон, молодой эльф

Задание от Главы Дома поступило внезапно. Я вместе со своей звездой отдыхал после рейда на острова Морских владык. Разумеется, на сером корабле нас было не пятеро... И, естественно, я был более-менее знаком со всеми, участвовавшими в рейде: за время активной деятельности на северном побережье Вечного леса мне довелось познакомиться практически со всеми бойцами моего Дома, кто активно противостоит морским разбойникам, а не ждет их на своем берегу. Но именно моя звезда — самые близкие эльфы, те, кто прикрывал мою спину, те, чьи жизни я спасал чаще всего...

Так что после похода мы всей звездой завалились в мар'гуилдэ, чтобы отпраздновать тот, безусловно радостный для всех нас момент, что мы все выжили и продолжаем жить, чтобы радовать Мать нашу, Звезду Рассвета и Заката.

И вот, в самый разгар веселья по поводу того, что мы все снова выжили — пришло сообщение от Совета Темной руки Дома Белой совы. Очень и очень тревожное сообщение. Из некоего источника (как и положено — не названного... полевым агентам такую информацию не доверяют и правильно делают) наш союзник, Золотой Журавль спутался с Единением. И эти данные требуется проверить в срочном порядке.

Я изложил суть поступившего сообщения своей звезде. К счастью, начать радоваться завершению похода мы решили с того, чтобы пригубить анта'алассэ, а не с воскурения дурманящих сознание смесей, или же употребления спиртного. Лоссэ уже покинула мар'гуилдэ, оставив нам плоды своего труда. Конечно, лоссэ в здесь, в том, что эдайн обозначили бы как "портовую забегаловку" — не чета тем, что услаждают своим искусством высшую знать в верхних ярусах Листвы. Но девушка оказалась достаточно понятлива, чтобы покинуть нас, как только закончила приготовление напитка.

— Значит вот как... — пробормотал Эрандил. — Плохо.

— Со всех сторон плохо, — согласился я. — Или Видящая, поднявшая тревогу ошиблась, или же...

Разумеется, всегда приходится учитывать, что Видящая ведет свою игру. Но если Видящая играет против нашего Дома (а иным образом сложно расценить попытку рассорить нас с союзником) — это очень и очень плохо. Но вот если Видящая права... Даже приблизительно я не могу представить последствий подобного предательства! И мы должны узнать, что происходит.

— Как действовать будем? — поднял глаза от чаши с анта'алассэ Мильреннон, младший в нашей звезде.

— К счастью, — вздохнул Натарон, старший из нас, — Золотой Журавль пока еще наш союзник. Так что мы можем просто прибыть в любой город на его территории "отдыхать и праздновать возвращение из похода", и это не вызовет никаких вопросов.

— А если вопросы возникнут? — решил уточнить Мильреннон, вызвав улыбки у всех остальных.

Мильреннон стушевался, и я поспешил объяснить ему наши смешки:

— Тогда эти самые вопросы и будут ответами на уже наши вопросы. Ведь мы же — союзники!

Так что, еще немного пообщавшись уже на отвлеченные темы, мы отправились в Эовенровал*, главный порт Дома Золотого журавля. Стационарный грузовой портал дальнего действия (роскошь, доступная только на фракционных землях и в крупных Марках) перенес нас мгновенно. Так что не пришлось тратить время на дорогу.

/*Прим. автора: Эовенровал (синдарин) — "птичье крыло". Если подскажете, как на синдарине или квенья будет "журавль" — буду благодарен*/

Мы вышли из здания Торговой гильдии на центральную площадь. Эовенровал — прекрасный город. Его высокие деревья, в кронах которых Мастера Жизни выращивали настоящие дворцы, высились здесь, еще когда стоял дивный Аскалхорн — столица Древнего государства всех эльфов... Хотя мне до сих пор и представляется странным, как можно было жить в мире с проклятыми дроу? Но раз Древние говорят, что так было — приходится верить.

Так было всегда, когда меня заносило в Эовенровал, с его широкими улицами, блестящими дворцами, великолепными храмами. Но в этот раз все было иначе. Сразу на выходе из гильдии на меня как будто навалилась странная тяжесть. Высокий Храм Звезды Восхода и Заката, Хозяйки лесов, Матери эльфов как будто потускнел, хотя в его идеальных витражах и играло заходящее Солнце. Казалось, какое-то зло давило на город и его обитателей.

— Не нравится мне здесь, — мрачно произнес Натарон.

Мы, все остальные, дружно кивнули. Разумеется, это не было доказательством предательства Золотого Журавля... Но вот поводом таковые доказательства поискать — однозначно являлось. Похоже, как ни крути, но Видящая, от которой было получено исходное сообщение — была права.

Мы поднялись в мар'гуилдэ по-настоящему высокого класса. В обычное время это было бы не по карману нам, относительно простым боевикам, лишь недавно перешедшим от статуса "туима" к полноценно взрослой жизни, представителям небогатых побочных ветвей, пусть и Великого Дома. Но сейчас мы можем позволить себе и такое: Дом оплатит.

Движения Лоссэ были идеальны, порядок и последовательность закладывания трав — правильны, но... Отхлебнув анта'алассэ я ощутил, что что-то не так. Некоторое время я старался смаковать вкус напитка, желая разобраться, что же именно здесь не так. Но в этот раз именно младший, Мильреннон, понял, что именно он чувствует. Отставив чашу, он взглянул на нас совершенно круглыми глазами, и произнес:

— Здесь нет Воли Матери!

Ламиранэ, освобожденная рабыня, эльфийка

Путь от гнезда зловещей ереси Хаоса, где меня изъяли из рабского каравана, был легче и быстрее, чем дорога туда. Меня, вместе с несчастной Ненитарэ, которой удалось восстановить разум, но не память, отправили с караваном Торговой Гильдии вверх по течению Великой реки.

Пока торговая галера двигалась по своему маршруту, я частенько выходила на палубу, и с тоской смотрела на проплывающие мимо берега. Когда-то эти земли принадлежали Империи Света — тогда еще другу и союзнику...

Как сказала Видящая, пошедшая на союз с Древним Врагом ради возрождения Сумеречной ветви нашего народа и сохранения его владений, зажатых между Диким полем и ставшей враждебной Империей, моя семья — мертва. Не осталось "ни стонущего, ни плачущего". Даже если кто, подобно мне, и попал в плен — то не пережил ужасов рабства. Однако Дома квенди — не то, что называют этим словом недоживущие. Они объединяют не столько родственников по крови, сколько эльфов, разделяющих некие общие интересы и общие подходы к проблемам. Так что древо, отростком которого являюсь и я, простерло свои ветви не только в Доме Светлой луны, но и в иных Домах Перворожденных. Так что Золотая орхидея, владеющая Олваирином, и иными доменами на границе Вечного леса и Империи Света — может принять и меня.

Дорога была отнюдь не простой. Вообще-то, в крупных Марках, а уж тем более — в самом Вечном лесу, в его Листве, по крупным рекам суда ведут бечевой команды бурлаков. Но вот на Великой реке подобная попытка грозила уничтожением команды бурлаков, и сильными неприятностями для транспортируемого судна. Так что мы шли на веслах, любуясь выходящими на берег чудовищами... Но и на середине реки было, мягко говоря, небезопасно. И мне не раз приходилось брать в руки подаренный в жутком Азире лук, вместе с охраной каравана отбивая налеты гарпий, смоков, и других летающих чудищ. Дракона мы, к счастью, не встретили... Но и так впечатлений хватило...

С тяжелым сердцем я провела ладонью по плечам упругого лука... Как уж его сделали — мне не понятно. Тихий шепот где-то в глубине сознания подсказывал мне, что что-то тут не так. Но увы, денег после "туристической путевки" с рабским караваном у меня не осталось. Все, что у меня есть — дареное! И оружие, и одежда, и даже место на корабле Торговой гильдии, пусть и с обязательством вставать на защиту каравана вместе с охранниками... Хорошо еще, что вахты нести не потребовали.

Так что я сижу возле фальшборта на юте и любуюсь проплывающими мимо берегами. Сегодня нас гонит южный ветер, так что паруса подняты, а гребцы отдыхают.

— Тревога! — раздался крик наблюдателя из вороньего гнезда.

Почти сразу я услышала и голос капитана нашего судна:

— Паруса долой! Правая — на воду, левая — табань! Свистать всех наверх! Баллисты — к бою!

Гребцы правого борта, доселе дремавшие на банках11, опустили весла на воду и совершили гребок. На левом же борту гребцы сделали то же самое, но в обратном направлении, в результате чего "Ласточка" практически на месте развернулась поперек течения.

Передо мной открылась ранее скрытая стремительно убираемым парусом картина, вызвавшая столь поспешные действия. Посреди реки, прямо из воды возвышалась небольшая (всего лишь высотой с грот-мачту "Ласточки") серо-зеленая башня, глядевшая на нас злыми глазами.

— Речной змей! Шах тан эре! — выругался на иллитири смутно знакомый стрелок, выскочивший на палубу по команде капитана.

— Мелкий еще, — вздохнул пожилой боец, сжимая в руках древко почти бесполезного в данной ситуации копья. — Молодой, видно. Был бы постарше — скатился бы в море. Тесно им в реке, даже такой, как Великая...

— Мелкий, — согласился стрелок. — Но нам и такого хватит.

Течение медленно влекло нас прочь от замершего в неподвижности чудовища. Но никто не сомневался, что когда змей захочет атаковать — он догонит "Ласточку", даже если к течению добавить всю мощь гребцов.

На носовой и кормовой площадках заскрипели вороты. Артиллерийские команды, поминая змея тихим незлым словом, заряжали баллисты тяжелыми дротиками. Всем было понятно, что броню даже молодого речного змея таким дротиком, а тем более — обычной стрелой, не пробить... Но надо же делать хоть что-то?!

Змей опустил голову немного пониже, и, разгоняя волну, двинулся к нам. Я постаралась вогнать себя в транс боевого предвидения. Нас такому учили, но у меня редко получалось что-то путное. Но сейчас... Угроза ли смерти так повлияла, или же артефактный лук, зачарованный силами Древнего Врага, но у меня вышло. Я отчетливо увидела несколько возможных траекторий движения змея... и чуть больше — полета моих стрел.

Захлопали тетивы луков охраны торговца. Гулко ударили в стопора рычаги баллист. Как и ожидалось — все это было чуть более, чем совершенно бесполезно. Броня речного змея мало чем уступала драконьей... Если не сказать — превосходила. Все-таки, эта огромная туша плавает, летать ей не надо, так что и ограничения на вес защиты — послабее будут...

Удерживать видения десятков вариантов было неимоверно тяжело. Но я как-то справилась. И когда пучок вероятных траекторий стрелы и змея сошлись в нужной мне точке, я послала в полет одну стрелу, затем, почти без перерыва — вторую. Обе попали в глаза огромной змеи, чуть-чуть не туда, куда я хотела, но этого оказалось достаточно. Змей взревел от боли, чуть было не заглушив мой отчаянный крик:

— Табань!

Капитан, стоявший рядом со мной, на мгновение замешкался, но продублировал мою команду, и "Ласточка" рванулась к берегу кормой вперед.

Мы едва успели. Ласточку качнуло на волне, поднятой пролетающим мимо огромным извивающимся телом.

— Молодец, девочка! — похвалил меня капитан. — И что попала — молодец. И что сообразила, что табанить надо! Я ведь чуть было "На воду!" не скомандовал. И долбалнула бы нам эта туша как раз в корму. Теперь-то это вижу... И что нам теперь делать?

Капитан посмотрел на меня. Я пожала плечами.

— Особого ущерба я этой твари не нанесла. Минут через двадцать — оклемается, а часа через два — и глаза регенерирует. И к тому времени нам надо найти какую-нибудь бухточку, где можно спрятаться, если эта туша будет носиться туда-сюда по реке, в поисках, кому бы отомстить.

Капитан кивнул, соглашаясь с моими доводами, и скомандовал:

— Весла — на воду. Право на борт!

Описав изрядную дугу, галера вернулась на прежний курс, и двинулась вверх по течению.

Впрочем, шли мы недолго. Вскоре капитан, внимательно наблюдающий за проплывающими мимо берегами, скомандовал поворот вправо, и "Ласточка" вошла в узкий заливчик. Я молча кивнула самой себе. В таком узком пространстве огромному змею будет не развернуться. Да и вряд ли он сюда полезет. Зверь, если он дикий, а не натравленный — предпочитает не атаковать противников, способных и готовых его ранить. В конце концов, регенерация — регенерацией, но однажды можно и не успеть восстановиться...

— В этот раз я не собирался здесь останавливаться, — вздохнул капитан, отдав команду спустить трап. — Думал, дойти до Аминарэ засветло. Но ты права, лучше дойдем на пару дней позже, но дойдем куда надо, а не на речное дно, и не в желудок змею.

Вместе с другими немногочисленными пассажирами галеры, я спустилась на берег. У команды еще были дела на борту, а охранники — принялись обустраивать лагерь. Я же решила пройтись немного по окрестностям. Здесь к реке спускалась широкая балка, заросшая лесом. И мне, уставшей от неуютного простора открытой степи, было необходимо прикоснуться к деревьям, услышать их тихий шепот, и подумать...

Стоянка была подобрана очень удачно. Залив немного изгибался, а на берегу росли невысокие деревья с густым кустарником. Так что лагерь, по всей видимости, возводимый тут далеко не в первый раз, с воды не был виден совершенно. Впрочем, если официально Дневная гильдия торговцев и Ночная — разбойников, враждовали, то вот неофициально отличить честного торговца от контрабандиста возможности не представлялось. Так что скрытность стоянки была понятна. Но в данном случае она хорошо укрывала нас не от речной стражи, а от речного чудовища. По крайней мере, я на это надеюсь.

На краю стоянки я уже собиралась нырнуть в лес, чтобы попробовать ощутить присутствие Матери... Но внезапно мое внимание привлекло... что-то. Подойдя поближе, я поняла, что это Знак, устанавливаемый над могилой, чтобы предотвратить ее разупокоение. Да и сама могила, над которой он был поставлен, была как-то... великовата для обычного человека, а тем более — эльфа.

Я обратилась к одному из охранников, который нес дозор неподалеку.

— Кто это?

Тот усмехнулся.

— Это как мы в прошлый раз шли от Азира к Олваирину, тут пристали, и нашли Рыцаря Смерти. Кто уж его упокоил — разве что он сам и знает. Ну, еще и Изменяющий пути... наверное. Ну так мы и похоронили. А то еще встанет...

Я молча кивнула. И в самом деле: самопроизвольный подъем служителя Ковена Некромантов — отнюдь не что-то невиданное... хотя и не слишком частое. Но принять меры против этого — вполне разумная, на мой взгляд, предосторожность.

Среди деревьев я гуляла до самого вечера. И лишь когда Символ Матери, звезда заката, появилась в небесах, я устроилась на берегу Великой. Медитации мешали странные мысли. Ведь у меня никогда не было приличных способностей Видящей. Меня и до уровня боевого предвидения, подходящего для того, чтобы называть себя лучницей, с трудом натаскали. А тут... Такие выстрелы, как те, что получились у меня: с качающейся палубы, по быстро движущейся малоразмерной цели... Такое скорее подошло бы Мастеру Лука, причем с обеих заглавных букв!

Я погладила плечо лука, высовывающегося из налуча12. Тетива была снята, но на мгновение мне показалось, как темное дерево чуть-чуть изгибается, ластясь к моей руке. В мыслях моих снова зазвучал тихий шелестящий шепот. В первый раз со времен получения подарка Иримэ я смогла осознать, что в этом шелесте все-таки присутствуют слова... Но я по-прежнему не могла разобрать их. Знак Матери, Звезда Заката блеснула восемью лучами. И на мгновение мне показалось, что среди этих лучей я вижу пылающее синим пламенем Око. Но мне наверняка просто показалось...

Маэрон, молодой эльф

"Поймать эльфа в лесу" среди недоживущих стало крылатым выражением, вполне сравнившись, а кое-где и потеснив такую идиому, как "найти иголку в стоге сена". Но вот когда ловец — тоже из Перворожденных, а то и целая толпа... Все становится не так однозначно.

Так что мы бежим очень быстро и тихо, стараясь не оставлять следов. Увы, из звезды нас осталось только трое. И теперь нам крайне необходимо доставить сведения, однозначно подтверждающие предательство как минимум — Парящего журавля. А скорее всего — и весь Золотой журавль, Великий Дом, имеющий право участвовать в избрании Вечного князя — предал не только Лес, но и Мать... Это — непростительно! И мы просто обязаны доставить весть об этом предательстве Главе Дома... и Вечному князю.

Первым сигналом о происходящем стало то, что никто из нас не почувствовал присутствия Воли Матери в Эовенровале. Это было очень плохо... и очень странно. Неужели все Говорящие-с-Лесом Парящего журавля погибли? Или отреклись от Матери Лесов, как это сделали проклятые Хранители Падшего Дома, открывая дорогу демонам? Уже этого хватило бы, чтобы обвинить Дом Парящего журавля. Так что сова с сообщением об "успешном продолжении отдыха" и приглашением присоединиться — отправилась к главе Темной руки нашего Дома. А мы сами решили осмотреться получше, и понять: в чем именно заключается суть предательства.

Изображая расслабившихся и отдыхающих после трудного похода эльфов, мы гуляли по городу, прислушивались к разговорам Перворожденных, старались услышать почти умолкшие Голоса леса. Пусть среди нас не было ни одного настоящего Говорящего-с-лесом, но хотя бы минимальные знания об этой магии получают все разведчики.

Ветер, играющий среди ветвей златолиста, шепнул мне, что следует отправиться в порт. И мы пошли.

Как раз к нашему приходу в порт вошел один из кораблей Парящего журавля. С него сгружали... Рабов?! Я потряс головой, пытаясь избавиться от злого наваждения. Эльф-работорговец представлялся мне чем-то немыслимым. Но вот он. Сходит оп мосткам после того, как партию недоживущих согнали на причал.

— Итак, — обратился какой-то неправильный эльф к привезенному товару. — Мы прибыли. Здесь вас выпустят. Это точно. Но некоторые из вас, чтобы оправдать мои затраты на ваш выкуп и транспортировку — помогут мне в моих исследованиях, приняв участие в ритуале... скажем так — не предполагающем гибели или тяжелых увечий подопытного материала, но, возможно — болезненном.

Так. Это уже лучше. Не "купили", но "выкупили". Но все равно — непонятно. Зачем выкупать эдайн, когда идет война? И если уж нужны подопытные — можно набрать пленных? Их хоть и меньше, чем хотелось бы, но они есть! И у Журавля их достаточно много... Интересно. Очень интересно...

Некоторое время эльф выбирал из стоявшей перед ним толпы эдайн добровольцев, на, видимо, опасный и мучительный ритуал. Люди сбивались в кучу, старались спрятаться друг за другом... Но некоторые выходили, и вставали прямо перед эльфом. Как ни странно, таких он почти всегда обходил своим вниманием. Видимо, одним из условий при выборе материала для опыта было отсутствие твердой воли и готовности к самопожертвованию. Потому как выбирал он либо безразличных, сломавшихся в рабстве, и готовых исполнять любой приказ, либо трусов, стремящихся любой ценой уклониться.

Разумеется, внаглую тащиться за рабским караваном (вообще немыслимое дело в Вечном лесу) я не стал. Вместо этого над эдайн то туда, то сюда перелетал с крыши на крышу голубь. Вел он себя полностью естественно, поскольку дух, которым он был одержим, был из тех, с которыми моя ветвь издавна поддерживала договор, и потому он знал, как надо себя вести, чтобы не выдать наблюдателю во многих различных ситуациях. В конце концов, моя семья принадлежит Темной руке нашего Дома уже много поколений. Так что как шпионить и не попадаться — знаний накопила. И даже о том, как шпионить и не попадаться за другими Перворожденными.

"Выкупленных" рабов загнали в какой-то барак. Проникнуть туда у голубя не получилось. Поэтому в барак совершенно случайно забежала обычная в этих местах серая крыса. Нет, не монстр низкого ранга, из тех, на которых любят получать первые уровни молодые воины в крупных городах. А самый обычный грызун. Немного одержимый, но чтобы это заметить — надо быть полноценным Говорящим-с-Лесом, осененным благоволением Матери. А таковых пока что поблизости не наблюдалось.

Крысы не слишком хорошо видят. Но мне это и не требовалось. Дух воспринимает мир совершенно иным способом, не через недоразвитые глаза зверька. А я давно уже научился контактировать с призванными духами. Так что и воспринимать мир через него — я умею...

Как ни странно, но в бараках не было заметно приготовлений к какому-то серьезному ритуалу. Не было никаких ритуальных фигур, не дымились в курительницах напитанные Силой травы, не лежали в точках фокуса материальные компоненты... Только твердый земляной пол, дощатые стены, толпящиеся люди, и холодно взирающие на них Перворожденные.

Вот в помещение вошел тот самый, "выкупивший" эдайн "торговец". А навстречу ему, из темного, и до сих пор не привлекавшего внимания духа угла шагнул... ликтор Единения! Проклятье! Маг Разума сразу почует неладное!

Так и случилось. Мелкому зверьку многого не надо. Так что даже слабенькая Стрела огня прекратила его жизнь. Но материальный якорь Договора оставался у меня. И дух скоро захватит под свой контроль новое живое существо, без которого ему трудно передвигаться, а главное — ориентироваться в материальном мире. А мне пока что надо разорвать контакт и выйти из транса...

Увы, сделать это быстро не получилось. И когда я отстранился от духа, и снова стал видеть мир собственными глазами, мне на лицо брызнула кровь из пробитой белооперенной стрелой груди Эрандила, закрывшего меня от выстрела. Бледная улыбка мелькнула на его губах, а потом тело его осыпалось серым прахом, когда сработала имеющаяся у каждого из нас Звезда Вечности, чья задача — предупредить порабощение души Перворожденного любым магом, способным достать и в Серых пределах. Амулет это редкий и дорогой... но те из нас, кто специализируются на разведке — получают его в обязательном порядке. Просто "на всякий случай".

Натарон и его младший на несколько минут брат Эстарон переглянулись. Старший скривился и бросил нам с Мильренноном:

— Бегите, глупцы! — и шагнул вперед, поднимая посох мага. А Эстарон молча крутнул парные клинки.

И мы побежали. Чтобы жертва тех, кто сейчас встает против многократно превосходящего противника не оказалась напрасной.

Наверное, будь нашими противниками охрана, или даже гвардия одной из ветвей, пошедших на прямое предательство Леса в ходе запутанных интриг Даэсс дей'Мар — мы сумели бы оторваться. Но нет. В погоню за нами пошла гвардия Дома, которую почти открыто поддерживали проклятые меганевры Единения. А значит — в предательстве виновна не одна из семей, а весь Дом. А уж малый, или же Великий — это установят те, кто останется после нас.

И вот настал и для нас момент последнего боя. Нас настигли в небольших руинах. Я Воззвал с Силам Леса. Воззвал и был услышан. Не то, чтобы я надеялся выжить. Но вот взять кровь за кровь — мы с Мильренноном сможем. И те, кто гнался за нами — посчитают, что мы искали именно место для почетной гибели. Может быть — догадаются, что я оправил послание с призванной совой, которая даже после моей смерти останется на материальном плане еще положенные 8 часов, которых хватить, чтобы донести мою записку до ближайших застав Дома Белой совы. Но даже если ее перехватят... Якорь скрыт в нестабильном, изменчивом фоне древнего Форпоста проклятого Ковена, некромантов которого выбили отсюда века и века назад, а вот "привет" от их проклятой магии так до сих пор вычистить не получалось. Раньше я думал — на беду, но теперь уверен — к счастью.

Признаться, мне нелегко было спускать тетиву, зная, что целью является такой же Сын матери, сын Перворожденного народа, как и я сам. Но я вправился. Предатели, отрекшиеся от Матери в пользу непонятного Общего блага — заслуживают предстать перед Ее Судом — строгим и немилосердным. А возможно им стоило бы попасть и на суд к матери Подз0емельной Тьмы, проклятой Паучихе Ллос...

Увы. Шансов не было. Врагов было слишком много. И, увидев, как падает и осыпается серым прахом Мильреннон, сраженный проклятьем, я активировал Дар Последней Надежды.

Интерлюдия

— Проклятье! — старший эльф, на чьих одеждах были видны знаки высокого достоинства Дома Золотого журавля, пнул носком сапога кучку серого праха. — Они все-таки сумели ускользнуть, пусть даже и в смерть!

— Но... — запнулся его младший коллега в цветах вассального младшего Дома Парящего Журавля, — ...мы же перехватили сову...

— Не "мы", — старший бросил презрительный взгляд на идиота, не понимающего очевидных вещей, — а меганевры наших союзников. Но это неважно. Даже если у них не было резервных каналов связи, и эта сова не была просто для отвлечения внимания — очень и очень скоро Говорящие-с-Лесом Дома Белой совы услышат голоса Тех-кого-нет из Чертогов Матери. И мы должны успеть раньше!

— А что делать-то?! — не понял младший.

На этот раз старший даже не дал себе труда бросить очередной презрительный взгляд. Смысла презирать еще живого мертвеца он не видел. Но, скорее для присутствующей свиты, чем для представителя вассального Дома, он пояснил:

— Необходимо, чтобы наш представитель первым выступил перед Советом Леса и обвинил Дома Серебряной звезды и Белой совы в провокации, повлекшей гибель выкупленных нами эдайн и срыв переговоров с Империей!

— Но ведь недоживущие все живы! — возмутился представитель Парящего журавля, который, как раз и отвечал за охрану места будущего ритуала.

— ...повлекшую гибель ВСЕХ выкупленных нами эдайн, — жестко повторил старший, и, повернувшись на каблуках, удалился в сторону своего ездового единорога.

1 Лук с натянутой тетивой в походе никто не носит: плечи ослабевают, тетива растягивается... Так что в боевое положение лук приводят перед сражением... или ожидая его.

2 Шпиль Небес — аналог Палаты Лестниц Хранителей Древних, или же Гильдии магов Империи Света.

3 Сочетание обращения "уважаемая" и постфикса "-тян" (девочка, малышка) — умышленно.

4 Постфикс "-кун" уместен при обращении к младшему, или хорошо знакомому равному.

5 Предводитель фракции изоляционистов и человеконенавистников в Совете Вечного леса. Именно его стараниями были проведены несколько провокаций, ставших формальным поводом к Союзнической войне.

6 Во время войн Первого контакта (думаю, спрашивать: "играли ли создатели лора "Лендлордов" в "Эффект массы" — излишне) эльфийский города Новал'Гросс был вырезан до последнего разумного. Предводитель человеческой рати, тархан Аролье, глубоко изучивший противника, вынес все тела своих погибших, а часть кровавых пятен замыл так, что получилась злая насмешка над эльфийским Высоким искусством (да, убийство в представлении эльфов тоже входит в число искусств). Эльфы насмешки не поняли, а вот резня до сих пор считается одним из выдающихся произведений искусства. Впрочем, последнее не помешало эльфам вырезать весь род автора до последнего человека, иногда — весьма... высокохудожественно.

7 Луч Совершенства. Магия Света. Первый круг. Небольшой пучок света, который может легко менять свою толщину и длину по желанию сотворившего заклятье. Легко прожигает камень, металл, мертвое дерево, но никак не влияет ни на что живое. Применяется для резьбы по камню и дереву, гравировки металла и т.д. Также используется для уничтожения не понравившихся объектов небольшого размера. Как боевое заклинание — непригодно. Т.е. извратиться, наверное, можно... Но — зачем? Даже в Свете есть куда более пригодные для этого заклинания.

8 Мастер Ментат — маг, способный произносить заклинания 4-го круга Магии Разума, вставший на Предел Смертного.

9 Кодексы Высшей крови, иногда именуемый просто "Кодексами крови" — описание Великих и Малых Домов Вечного леса, их генетических маркеров (фенотипических признаков) и списку допустимых и недопустимых брачных партнеров.

10 Дом Белой совы. Великий дом. Один из девяти Великих Домов, чьи представители участвуют в избрании Вечного князя. Хранители северных границ Вечного леса. Искренне ненавидят как Морских владык, так и Единение. Длительное время поддерживали ситуативный союз с Журавлем, но когда вскроются его шашни с Единением — будет ой.

11 Банка — сиденье для гребцов

12 Налуч — чехол для лука

Глава 5. Яд варпа

Солсен, искатель Всеобщего блага, человек

Мы бежали. Бежали долго. Города, деревни, дороги, поля и леса давно уже слились в моем восприятии в какую-то неразличимо единую массу. А все потому, что какой-то придурок притащил на наши чтения подстилку раба инквизиторов! А ведь мы всего лишь хотели узнать, как сделать лучше жизнь всех низших, неспособных к самостоятельному мышлению! Но какой-то придурок, попавший в наш элитный клуб по явному недоразумению — притащил с собой эту шлюху, а та — раба инквизиторов, ничего не понимающего в свободе слова, мнения и разума! Вот нам и пришлось бежать...

Гнали нас очень старательно, не давая оторваться, отдохнуть... Даже закупать продукты нам приходилось тайно, чтобы не спалили... Хорошо еще, что неизвестные благодетели, желающие всеобщего братства и мира на земле, не забывали о наших нуждах. Так что хотя бы со средствами на покупку всего необходимого у нас проблем не было.

К сожалению, нам пришлось бежать на северо-восток. От направлений на запад, в сторону основных земель Империи, где наша группа могла бы затеряться в многолюдстве — нас аккуратно отжимали, оставляя только немногочисленные возможности избежать облавы.

К счастью, похоже, на нас обрушилась не "вся мощь инквизиции". Больше похоже на то, что ловят нас по какому-то остаточному принципу. Впрочем, даже понятно — почему. Даже в нашем бегстве, при сложностях с доступом хоть к каким-то источникам информации, нам стало известно об устроенном властями Марки походе куда-то на юг, в направлении Темного храма, откуда псов режима уже однажды погнали.

Постепенно городская культура Империи сменялась тем, чем и должна была смениться всякая загнивающая тирания, стремящаяся как можно жестче контролировать своих... нет, не "граждан" — у тирании не может быть граждан, только — подданные. Вместо городов на нашем пути все чаще попадались военизированные поселения псов режима, или же жалкие в своей нищете деревеньки, жители которых не ведали, да и не хотели ведать всего могущества книжного знания. А потом вместо обширных полей, дорога повела нас через густые леса, в которых лишь изредка попадались и вовсе захудалые деревеньки, способные отвоевать у лесов и болот лишь крохотные участки полей. Величественные дворцы, которые верные псы режима возводили на средства, украденные у народа — сменились крепостями, а потом — и вовсе скромными фортами, у стен которых лепились всегда готовые к пожару и нашествию посады. Многие из них носили следы недавних боев, или вовсе отстраивались практически из руин.

— Мы — во Фронтире, — ответил наш глава, когда я спросил его о причинах таких вот перемен. — Война лишь недавно прокатилась по этим местам, и империя только начинает закрепляться здесь. И не всегда успешно...

Да уж... Фронтир... И девки здесь — дешевые. Вот в прошлой деревеньке, где мы останавливались, удалось снять девку всего-то за один золотой! В городе меньше, чем 2 за ночь — не получится!

Я оглянулся по сторонам. Сейчас мы шли по дороге, ведущей через болото. Разумеется, ни о какой имперской дороге, подобной тем, что проходят через сердце Империи — каменным, выложенным трудом рабов, даже если они и считают себя свободными людьми, речи не шло. Скорее это была колея, накатанная периодически прогоняемыми телегами. Вокруг расстилался довольно-таки унылый пейзаж. Редкие сосны торчали из мха, стараясь дотянуться к свету. Яркими мазками кровавой краски ложились кусты, усыпанные ягодам. Запах кружил голову.

— Надо поторопиться, — бросил глава нашего книжного общества.

Брайан, младший инквизитор, человек

Проклятые еретики! Посмевшие усомниться в святости Священного писания и возжелавшие узнать что-то, не предназначенное для изучения всякими низшими, они даже не смогли сохранить смелость и дождаться подобающего наказания! И теперь они бегут, рассыпая по городам и селениям, через которые проходят, лживые зерна своего яда.

К сожалению, сам Святой Томас не смог возглавить очищение земли нашей божественной Империи от этой скверны, отправившись на юг, освобождать святыню Веры — могилу и мощи Белой розы от власти еретиков, предателей Человечества, пытающихся не склониться перед величием Владыки Света и сохранить свою чудовищные суеверия и поклонение древним демонам, которых именуют древними богами! Тьфу, нечисть!

Ведь каждому известно, что так называемые "темные боги" — это всего лишь нерожденные комки людской злобы, похоти, лености! Они неспособны сочувствовать, любить, дружить — им просто нечем! Да они даже союзы и то могут заключать только временные и крайне непрочные! Когда-то давно милостивый Владыка Света позволял им существовать исключительно в своем невыразимом милосердии. Но проклятые твари плюнули в протянутую им руку, отказавшись собраться под знаменем Светлых сил в их Великом Крестовом походе против проклятых демонов, желающих завоевать наш мир и поработить души всех его жителей!

Человечество должно быть едино. И тогда стальным кулаком мы сможет раздавить проклятых ксеносов, в том числе — и тех, кто до поры прикидывался "союзниками", сокрушить ереси, изгнать и уничтожить демонов! И только тогда настанет наибольшее благо для наибольшего числа людей, о котором говорил Владыка, когда еще ходил среди смертных.

К сожалению, еретики не только смеют поднимать свои злые знамена, сходясь в открытой войне с верными Князю Света. Они еще и рассыпают ядовитые семена своих вредоносных учений, маскируя их под философские течения, магические труды и прочие книги. И поэтому Священной Инквизиции приходится трудится без отдыха.

И, увы, людские сердца нестойки к напевам демонов. Случается, что даже лучшие из лучших, молот в руках Его, наконечник Его копья — инквизиторы склоняются перед злой волей темных богов. И потому только Святого Томаса нет с нами. Он полагает, что подобные предатели способны привести к неудаче Малый Очищающий поход. И потому самому Святому и его вернейшим сподвижникам пришлось отправиться на юг, чтобы не дать свершиться злодейским планам. Мы же отправились, чтобы догнать и истребить так называемый "клуб читателей", посмевших распространять злую ересь среди темных пейзан, пусть они и считают себя просвещенными горожанами.

Я сжал руку в латной рукавице, удерживая флагшток с развернутом на ветру золотым полотнищем, на котором полыхали алый меч и собачья голова, охваченные пламенем — знаки нашей Избранности и готовности находить зло и карать его огнем и мечом. Передо мной находилась очередная деревушка, чьи жители посмели оказать гостеприимство бегущим еретикам — е, следовательно, и сами впали в ересь!

— Господин... — мой оруженосец подошел ко мне, — ...отряд завершил окружение. Но как нам отличить тех, кто подвергся заражению чуждыми идеями, от тех, кто сохранил чистоту Света?!

Я задумался, вспоминая города, через которые пролегла наша погоня. О городах, в которых ядовитые зерна темных учений могли дать свои всходы, причинив тяжкий вред империи и Церкви. О городах, в которых остались наши Мастера разума. К сожалению, сейчас со мной — только бойцы. А потому Завет нашего Ордена в таком случае — однозначен, как мне не жаль тех немногих, кто мог быть и не затронут злой ересью:

— Убивайте всех. Господь отличит своих!

Даламар, учитель магии Темного круга

Вот и очередная порция учеников в школе Темного круга... Подростки, желающие стать культистами, Всадниками, а то и Одержимыми... И, как всегда, среди желающих — немедленно находились те, кто считал себя существенно равнее прочих.

— Такие, как ты — не имеют права здесь находиться! Вы крадете крохи истинной магии у тех, кто владеет ей по праву, и...

Ну, что сказать. Приходится, как говорят знакомые Неумирающие, "косплеить Полного Песца". В смысле — подкрасться незаметно, и похлопать мягкой лапкой по плечу зазнавшегося юноши.

— Что... — парень повернулся, и начал было что-то говорить, но запнулся, поняв, что видит перед собой того, кого серебряная роспись по черной мантии однозначно идентифицирует как старшего преподавателя Школы Культов, иными словами — того, кто обладает здесь полной и непререкаемой властью.

— Прошу заметить, — улыбнулся я, проявляя ритуальный асимметричный узор на своем лице (а точнее — убирая скрывавшую его иллюзию), — что мы находимся на землях Темного круга. А Круг — не знает родства. Круг — не помнит титулов. Круг — не ведает милости, — не повышая голоса, я вбивал эти очевидные истины всем, кто меня сейчас слышал.

Паренек немедленно продемонстрировал некоторую... нехватку разума, о которой мне, впрочем, сообщило тестирующее заклинание. Впрочем, для ученика низшего круга такая характеристика, как "интеллект" — необязательна, а вот магические способности у него есть, и вполне достаточные для обучения, хотя и ничего выдающегося. А ум... Ум — вобьем, и если потребуется — через нижние ворота. Массаж больших ягодичных мышц вообще способствует повышению интеллекта, частенько — до невиданных высот.

— Да кто ты такой?! Вот узнает мой отец...

— Узнает, — кивнул я. — Обязательно узнает. И сделает то же, что и его отец, и отец его отца... — я, Даламар Полуэльф, Даламар Сын Ночи учу в этой школе уже далеко не первое поколение. И даже не третье... Так что узнать представителя жречества Каскара, одного из Древних богов, пошедших на союз с демонами — мне нетрудно. Но вот слегка одернуть парня — не помешает. — ...и сделает то же, что и они все — втянет язык туда, где ему самое место, и поблагодарит меня за науку.

Я слегка отпустил контроль над нерожденной тварью, что разделяет со мной тело и сознание, позволив ей влиять на реальность. Девочка, на которую наезжал белобрысый, побледнела, однако подняла руки, и начала формировать какую-то до предела кривую, но тем не менее — вполне рабочую версию Стрелы Хаоса. И скорость формирования, и сила, влитая в заклятье, были ниже любого приемлемого предела... Но для ученицы, не успевшей даже пройти инициации — неплохо. Совсем неплохо.

Универсальным движением брови я отменяю ее усилия, но киваю с тем уважением, которого девочка заслуживает.

Иссиня-бледный "потомственный маг", даже не попытавшийся сотворить заклинание, завопил, как будто его режут:

— Вы не имеете права!

Я согласился.

— Вызвать на дуэль еще не поступившегося первогодку — действительно не имею права, — белобрысый было вздохнул с облегчением, и что-то уже собирался сказать, но я продолжил: — однако потребовать дополнительного испытания поступающего, скажем, в форме спарринга на выносливость (в смысле — пока не перестанешь вставать) — и по его итогам скорректировать индивидуальную программу обучения — мне никто и ничто в этой школе не помешает...

— А мне? — я с удивлением посмотрел на девчонку, что дрожащим голосом, но все-таки посмела ко мне обратиться, преодолев даже Ауру Ужаса, которую я начал излучать, пусть и на минимальном уровне.

— Что — тебе? — заинтересовался я.

— Мне — можно дополнительное испытание и корректировку индивидуальной программы?!

Я внимательно посмотрел на нее. Темные волосы с яркой белой прядью надо лбом — привлекли мое внимание. Любопытный экземпляр. Тестовое заклинание показало мне неплохие предпосылки к успехам в области Хаоса и Тьмы, что намекало: девочка "из народа" оказалась здесь далеко не случайно, и вполне подходит для обучения. Возможно — стоит подумать о том, чтобы взять личную ученицу... Давненько я уже такого не делал...

— Можно, — кивнул я. — Знаешь, какой навык для боевого мага — самый важный?

— Составление заклятий, — поторопился белобрысый.

Я посмотрел на его соперницу. Та вздохнула, видимо, поняв меня правильно. И немедленно подтвердила мое мнение о своем уме:

— Бег?

— Именно, — кивнул я. — Убежать от сильного и не дать уйти слабому — для БОЕВОГО, — я подчеркнул это слово, — мага — очень важно. А потому, в качестве дополнительного испытания вы оба будете бегать вокруг здания Школы... — круг тут получается не такой уж большой, но и не маленький. Метров четыреста.

— Как долго бегать? — поинтересовался "потомственный маг".

— Пока не надоест, — белобрысый расплылся было в улыбке. Ну как тут было не обломать наивного ученика? — Пушку, — и я выдернул из Плана Хаоса Малого пса — тварь не то, чтобы сильную, или быструю, но выносливую и запредельно игривую. — На старт! — я придержал нерожденную тварь за сформированный моей волей ошейник. — Внимание! — хвост Малого пса заходил из стороны в сторону, выбивая немаленькие такие ямки по обе стороны от меня. — Марш!

Ламиранэ, освобожденная рабыня, эльфийка

Ну, вот мы и добрались до Олваирина. Признаться, мне было очень приятно смотреть на традиционную архитектуру Перворожденного народа, так сильно отличающуюся от громоздких и угрожающих строений недоживущих. Но... Я боюсь. Не принесла ли я в Дом Эльфов — зло?

Странные сны, странные мысли, странные видения... Все, что началось после пребывания в гнезде темной ереси — преследует меня, и не дает радоваться прибытию в Марку Олваирин.

С трудом преодолевая страх, опустив голову, чтобы не оглядываться по сторонам, я вошла в Дом Матери, ее храм в Олваирине.

— Оскверненная!!! — настоятель Храма грозно нахмурился в мою сторону. — Как ты посме...

И тут он запнулся. Каменный феникс, сидевший на плече статуи Матери, расправил крылья, и слетел на плечо ко мне. Как ни странно, но меня не придавило к земле, и даже не перекосило. Как будто огромная птица, способная сражаться с драконами и испепелять целые армии — ничего не весила.

Феникс запрокинул голову и запел. И в этом пении все, присутствовавшие в Храме услышали Гнев Матери.

— Как ТЫ посмел? Любой Перворожденный может прийти в Храм и получить Ее помощь, какие бы раны он не понес, что бы не совершил! Сим я лишаю тебя Ее благословения, лишаю звания и поста. Покинь храм и задумайся о неправде своего служения! И когда поймешь, в чем причина Ее гнева — ты сможешь вернуться!

Поникнувший уже бывший настоятель, с одежды которого исчезли знаки благоволения Матери, двинулся к выходу.

Я же опустилась на колени перед статуей, и взмолилась о помощи. Внезапно все сущее на мгновение мигнуло... а когда я снова смогла видеть... Я сидела в правильной позе на площадке мар'гуилдэ. Передо мной дымилась чаша анта'алассэ. А напротив, в традиционном одеянии лоссэ — сидела та, кого я только что видела в Храме... статуя... Нет — Мать Лесов!

Я чуть было не упала, но, с трудом смогла взять себя в руки и, совершив подобающий жесто почтения, произнесла:

— Элен сейла люменн оменнтиэльво...

Мать улыбнулась мне, и свела руки в отрицающем жесте.

— Нет нужды в древнем этикете. Выпей анта'алассэ — это поможет тебе прояснить сознание и отогнать туман погибшего города...

Я оглянулась. Мар'гуилдэ оказалась стоящей посреди странного города, затянутого туманом. Странный серый снег падал на город... везде, кроме самой площадки, где сидели мы с Матерью.

— Сильна девочка, — улыбнулась Мать. — Даже здесь, в сердце моей Силы — она держит Окно-и-ключ, разворачивая свой город. Но, не бойся, дитя. Я не отдам тебя Хаосу.

Я хотела было уже пасть ниц... Но тело, повинуясь вбитым намертво нормам, подняло чашу и отхлебнуло анта'алассэ. Туман немного развеялся, а через руины города, так не похожего на обычные города эдайн, начали проступать обычные дома-деревья Перворожденных.

— Путь должен быть избран, дочь моя, — улыбнулась Мать.

— Но, Госпожа... я... Хаос... — я и сама не поняла, что хотела сказать. Но, как выяснилось, Мать поняла меня лучше меня самой.

— Огонь отгонит от тебя злых зверей долгой ночью, поможет приготовить пищу, выковать оружие, доспехи и инструменты... Но допусти ошибку — и огонь пожрет и тебя, и твой дом, и город — все исчезнет в ярости всепожирающего пламени. Будь осторожна, дитя. Ты идешь по тонкой грани. Но Дар, что ты несешь — необходим моему народу.

Я подняла лук, что оказался со мной даже здесь, и осмотрела его. Камень, которым было украшено дерево — выглядел как-то совсем не так, как там, на палубе галеры. Его грани сходились под какими-то нелогичными, немыслимыми углами. Мне даже показалось, что они двигаются сами по себе...

— Сияющий трапецоэдр, — улыбнулась Мать. — Окно-и-Ключ. Малая частица Дара, что ты приняла, взяв в руки это оружие.

— Оно... — я задохнулась, но все-таки смогла говорить дальше. — Оно нужно... Народу?

— Иногда уроки могут быть горьки и болезненны. Знай, что в свое время я допустила Падение дома, чье имя более не называется среди Перворожденных. Я могла бы предупредить, могла... многое я могла сделать. Но тогда Несущий Свет стал бы единственным богом не только эдайн, но и квенья. Мать лесов исчезла бы из мира, и осталась бы только Госпожа Паутины. Я не захотела этого допустить — и принесла жертву, отойдя в сторону. Но и сейчас я еще борюсь за их души, пусть это и почти невозможно там, в сердце силы Архидемона. И иногда у меня даже получается вырвать своих детей из-под его власти...

Я взглянула на Мать... Это было... Откровение. Шрути. Вейда. То-что-знают.

— А... Журавль? — спросила я, опять-таки, не уверенная в том, что сама знаю, о чем спрашиваю.

— Да, — кивнула Мать. — Золотой Журавль предал и меня, и Лес, и всех Перворожденных. Но зато теперь против Единения... Хотя враждебные друг другу силы и не вступят в союз, но действовать против Культа Генокрадов — будут вместе, стараясь не мешать враг врагу.

Иримэ, Отвергшая Свет, эльфийка

Существует поверье, что темные дела, как правило делаются, или, хотя бы — замышляются в темноте. Ну, или, как минимум — в глубинах подземелий. Так что на этот раз мы вместо того, чтобы устроиться в просторном и светлом тронном зале — собрались в самой глубине катакомб под Азиром. В месте, которое существовать просто не может. Под городом — лишь тонкий слой почвы, а дальше — массив известняка. Здесь же — сплошной гранит. И это — не облицовка. Сколько бы кобольды под руководством Лара не бурили — гранит и все. А еще веселее то, что мы попытались прокопаться, и сделать второй вход... И ничего! Наклонная шахта прошла под входом в катакомбы — и так себе спокойно и шла через вышеупомянутый известняк. Попасть сюда можно только через дверь и никак иначе! Но, тем не менее, это помещение — есть, и мы в нем сидим. "Это — магия, Иримэ!" — так сказал мне Лар.

Частенько мы приходим именно сюда, в место, где прозрачно-кристаллические стены сходятся под немыслимыми, нелогичными углами. Где среди бесчисленных отражений мелькают видения возможного будущего и вероятного прошлого. Где посреди главного зала стоит кристалл, откуда на нас смотрит высокая девушка в броне паладина Империи Света. Как сказал Лар — "финальный рейд-босс этого данжа", хотя я, признаться, не очень понимаю смысла этих слов языка Неумирающих. Вроде, даже по отдельности они имеют какой-то смысл, но вот все вместе... Хм...

По крайней мере одно ясно. Древний элементал огня, стоявший у ворот восемью ярусами выше, охранял не эту девицу от опасностей мира, но мир от нее.

Я прикрыла глаза, вспоминая битву. Наше первое поражение. Призывы были выбиты из реальности одним ударом. Еретики и оборотни десятками гибли под ударами невзрачной девушки. Даже двое Одержимых Хаосом и один из Всадников — погибли, получив заклятья невзрачного, но запредельно сильного бойца! Видимо, после ритуала она оказалась где-то в Серых пределах живой. Она шагнула за рамки седьмого ранга и за Предел Смертного...

Я коснулась оплавленного, но каким-то неведомым образом сохранившего прозрачность кристалла, и, прикрыв глаза, вспоминала...

— Отступайте! — скомандовал Лар, окутываясь дымкой сразу нескольких заклинаний.

Я хотела было отказаться, но Серг'Ра буквально схватил меня на руки, и рванул назад, к дверям, которые мы так неосторожно открыли. Уже проскочив их, всадник Хаоса остановился, и, удерживая меня от рывка туда, где Лар в одиночестве сдерживал ту, которую сдержать не удавалось всему отряду, пропустил мимо нас спешно бегущих культистов, еретиков и выживших оборотней. Увы, последних было немного. Далеко не все из них сумели остаться в своем уме, не впасть в раж берсерка и осознать приказ. Так что к тому моменту, когда мы выскочили из зала — обезумевшие оборотни уже полегли, несмотря на то усиление, которое дарует им их проклятье.

Всадники Хаоса, задействовав силу своих кошмаров, налегли на толстые створки. И, когда они уже практически закрылись, я увидела, как падает Лар, сраженный клинком твари, обретшей облик недоживущей.

Тяжелая ситуация усложнялась тем, что еще перед "посещением" закрытого уровня подземелья мы с Ларом провели ритуал предвидения. Результат получился... Странный. В варианте "пройти в последний зал" нас могло ждать поражение, но могла получиться и победа. Все было смутно и размыто. В варианте же "не ходить" — страшное поражение и многочисленные проблемы просматривались однозначно.

И главной проблемой этого "последнего зала с рейд-боссом" было состояние закрывающей проход туда двери. Да, когда мы вскрывали ее — мы повредили запирающее заклинание, и у нас теперь было от недели до десяти дней до его падения и выхода паладина смерти на поверхность. Однако, если бы мы не трогали эту дверь — она бы сама открылась через три недели. И мы получили бы ничем не сдерживаемую угрозу, о которой ничего бы не знали.

Шесть дней мы с вернувшимся Ларом не отходили от закрытой двери, почти непрерывно медитируя, либо проводя провидческие ритуалы, чтобы найти в лабиринте Десяти тысяч будущих тропинку к устранению опасности. Нам пришлось даже выплатить немалый штраф Торговой гильдии за приостановку договора: все серебро с шахт Двуглавого кургана уходило на наши исследования.

Самым информативным, но и самым глупым нашим действием было проведение ритуала "Взгляд Феникса". Мы искали, как могло получиться такое чудовище, как то, что пока что закрыто за дверями последнего уровня... И мы нашли. Только... Тот кошмар, что мы увидели... Духам Разума, приносившим присягу домену Азир и Лару лично, пришлось изрядно потрудиться, чтобы хотя бы снизить эмоциональный откат от этих видений. Там все было бессмысленно. Воздух, сопротивляющийся движению, как песок. Подземный ручей, полыхающий струями огня. Камень под ногами, колышущийся, подобно водной глади... А самое чудовищное — крик девчонки, что хотела защитить слабым и помочь нуждающимся, чью душу рвали в клочья схватившиеся между собой демоны. И это были не опасные, но, в сущности, привычные, демоны, приходящие в наш мир из пространства, именуемого Инферно... Приходящие, и сражаемые даже вполне себе обычным оружием смертных. Нет, за душу приносимой в жертву сражались твари куда более могущественные, хотя и лишенные физических тел, опасные, даже когда они были всего лишь воспоминанием в смутных видениях. И Око огненным взором пронзало пространство и время, слитые в нерасторжимом единстве...

Надо сказать, что совершил это не хозяин домена, а один из его приближенных, рассчитывавший с помощью Поверженной свергнуть Арениуса... Вот только лорд-маг оказался не настолько глуп и невнимателен, как это предполагал прелат Морфар. И кинжал убийцы, нанятого в темной гильдии, пронзил его грудь прежде, чем он смог отдать хотя бы один приказ. А дверь в нижнее помещение закрылась, запечатывая Поверженную, повергнувшего, и его убийцу.

— Ф-фух... — выдохнул Лар, когда трудами целителей тела и разума мы стали вновь способны на что-то большее, чем мелко дрожать от ужаса. — Нам повезло, что Повергший — не пережил Пылающей ночи. И что большая часть воли Поверженной — растворилась в небытии вместе с ним. Иначе она вырвалась бы гораздо раньше, и устроила бы нам похохотать...

— А мне жаль ее... — вздохнула я. — Она действительно хотела "как лучше". А теперь, даже если убьем ее тело... То, что осталось от ее души — никогда не может быть возрождено. Как ты там рассказывал... "Трижды по три раза будешь проклят..."

— Кажется, — Лар провел рукой по подбородку, — у нее еще есть шанс. Так что если как следует поработать... Ну, Тзинч бла... Э, нет — сам справлюсь!

И мы приступили к работе. Кобольды на верхних уровнях подземелья десятками и сотнями создавали заготовки под артефакты, на которые ложились заклятья магии Хаоса, временами — необратимо уничтожая материальную основу, а иногда — превращая заготовку в такое, что приходилось жечь Погибельным огнем. И лишь одна из нескольких десятков заготовок превращалась в нужный нам амулет. А таких амулетов нужно было несколько сотен. Грав и его подручные десятками литров варили зелья из весьма недешевых компонентов. Килограммы серебра ушли на построение новеграммы1. Само пространство колыхалось от близости Врат Лабиринта, когда снова и снова звучали Тяжкие слова. Несколько преступников, приговоренных к смертной казни, вместо отправки на остров сфено — отдали свои жизни, чтобы запитать начальные такты поистине чудовищного ритуала Познания, сложность которого была даже не в том, чтобы принести нам нужное Знание, но в том, чтобы отфильтровать и не допустить к нам знание не нужное, способное разрушить наши разумы и даже сами души. Но этой жертвы было недостаточно для полного разворачивания ритуала. И мы ждали...

И вот заклятье, дотоле сдерживавшее Поверженную, распалось, и дверь была открыта.

Первыми внутрь, навстречу той, что некогда была паладином Света, рванулись призванные существа низких кругов: орнисы, совы, малые элементали Света... Разумеется, все они были выметены из реальности двумя заклинаниями Поверженной. Но вот амулеты, что они несли — были вполне материальны, и упали на пол, образуя своеобразное минное поле. И Поверженная ступила на него.

В чем-то сценарий прошлого боя повторился. Поверженная легко убивала еретиков и оборотней, старающихся ее сдержать. Кровь щедро лилась на пол пещеры... и на разбросанные изгнанными призывами амулеты, достраивая новеграмму. И вот в какой-то момент построение сработало. Нужные слова впечатались в наши с Ларом сознания, а кошмары запределья — пролетели мимо, отринутые силой веры.

Лар шагнул вперед, черед ряды расступающихся бойцов. Поверженная чуть отступила, прекратив убивать наших младших воинов, давая место для поединка. И Лар встал перед ней. Только, в отличие от прошлого раза, он нашел оружие против своего врага.

— Ритуал завершен, — жестко произнес он, глядя в глаза Поверженной. Та попыталась атаковать... Но сам мир замер, чтобы услышать Слова Силы. — Я именую тебя, Раэла Эффлугент!

Признаться, мы ожидали чего-то иного. Того, что Поверженная лишится магии, потеряет в ранге, просто упадет без сил. Рассматривался даже вариант, что ее тело, поддерживаемое исключительно Силой, лишившись ее — рассыплется прахом. Но вместо этого пространство свернулось в какой-то сложный вариант оригами. А когда мы снова смогли видеть — Раэла висела перед нами, запечатанная в многогранный кристалл, а на ее лице были отчетливо написаны радость и облегчение.

— Уровень капнул, — пробормотал Лар что-то совершенно непонятное. — Если бы не то, что мы устранили угрозу для наших владений — я бы сказал, что оно того не стоило...

Я всплыла из воспоминаний о наших объятиях на поле кровавой битвы, где само пространство плакало кровавыми слезами от мощи применявшейся магии.

— Итак, — Лар улыбнулся собравшимся, — нам следует обсудить, как мы будем встречать движущийся к нам экспедиционный корпус Сил Добра и Света...

Тин, ученик инквизтора, человек

Я стоял на разбитой стене, и смотрел на руины города, некогда — величественного и прекрасного. Захватили мы его без особого труда: банды нежити, время от времени атакующие наши патрули, оказались именно что бандами, так и не объединившись в хоть какое-нибудь подобие армии. Так что их раздергали поодиночке, наваливаясь на каждую заведомо превосходящими силами при поддержке паладинов, специализирующихся на экзорцизме, которым низшей и даже средней нежити просто нечего было противопоставить.

Так вот, захватили мы и руины города, и остатки замка, и даже Место Силы довольно-таки легко, хотя четыре бледных всадника у самого Места и дали серьезный бой. Но вот с "удержать" — наблюдались некоторые сложности. Как выяснилось по итогам разведки домена, людей тут не наблюдалось. Зато нежить, чудовища, да и просто звери — водились во множестве. То есть, если мы хотим удержать домен за собой, необходимо оставить сильный отряд для защиты Места Силы (при практически отсутствующих укреплениях, представляющих собой вышеупомянутые руины, и общем состоянии домена как источника враждебных тварей — тот еще номер), организовать либо добычу ресурсов на месте, либо их транспортировку из земель Марки... И потом поддерживать все это как минимум пару недель: все-таки строительство, как ни крути, занимает время. И даже после этого домен будет скорее требовать вложений, чем приносить доход. А если учесть, сколько таких вот Мест Силы нам предстоит пройти... В общем, до Азира дойдет разве что лично фанатик Томас и его пара его подпевал. Да и то... Глядя на то, как его разрывает между "поскорее выжечь гнездо ереси" и "флаг Империи не должен спускаться там, где однажды поднят" — вполне вероятно, что не дойдет никто. Особенно, если где-то впереди встретится домен с ресурсами, более ценными, чем общераспространенные. А ведь инквизитор Орстон рассказывал, что где-то там, на землях, поглощенных нашествием Древних и их Хранителей, и ставших Диким полем, осталась залежь Солнечных камней, необходимых для многих ритуалов Воззваний к Владыке Света, и даже строительства Соборов высшего посвящения... Вот там уже будет действительно серьезная дилемма.

— Итак, ученик, — я вздрогнул, поскольку инквизитор Орстон сумел приблизиться ко мне совершенно незаметно... Для вора моей квалификации — позор! — ...что ты думаешь обо всем этом?

Инквизитор повел рукой, показывая, что имеет в виду город, замок и Место Силы.

— Красивый город... был, — произнес я. — И людей много жило. Но нам его не удержать.

— Не удержать, — согласился Орстон. — Воля Владыки Света была изгнана отсюда... И на нас нет благословения Его. Мы — лишь каратели, чье дело — сокрушить ересь, вернуть реликвии и уйти.

— Хм... — задумался я. — Кажется, прелат Томас считает иначе.

— Возможно, — кивнул Орстон. — Но, полагаю, в итоге он не сумеет обосновать попытку удержать это мертвое Место. Надеюсь, что даже для себя самого.

— Думаете — в его голове есть достаточно мозгов для этого? — вздохнул я. Орстон пожал плечами. — Расскажите, пожалуйста, как это случилось? — поспешил я сменить тему. Обсуждать Томаса Дессарика и его умственные способности — было не лучшей идеей, когда к нам приближается его лейтенант, из полка, фанатично верующего в Святого Томаса.

— Я думаю, ученик, ты уже понял, что сейчас мы идем через земли, что некогда были частью Империи, — правильно понял меня учитель.

— И обязательно будут снова! — вмешался в наш разговор Януш Моравецкий. Его вера во Владыку Света и посланника Его — святого Томаса Дессарика временами доходила до полного абсурда.

— Если будет на то воля Владыки, — отозвался я.

Инквизитор Орстон сверкнул глазами и продолжил, как будто его и не перебивали.

— Богатая Марка, счастливая и процветающая. Именно в ней зародились и получили свое развитие Алессианские доктрины, в настоящее время сформировавшиеся в концепцию монодоминанты: учения о том, что Владыка Света является единственным истинным богом не только людей (как о том сказано в Откровениях), но и вообще всего сущего в целом.

— Святые вероучители здесь жили, — снова попытался влезть в разговор Януш, и снова был проигнорирован.

— На этих землях сформировался Великий Очищающий поход, который должен был взять приступом и выжечь Темный храм...

— ...гнездо порока и ереси, — буркнул Януш.

— Разрушение этого центра силы и веры отступников, именуемых глупцами Темными богами, должно было изменить баланс во всем мире. Тем более, что момент для похода был выбран более чем подходящий: раздоры среди так называемых Хранителей и их богов достигли очередного максимума. Так что была некоторая надежда на то, что сильнейшие войска в регионе просто не придут на выручку обороняющимся. Более того, когда пали внешние укрепления и падение Храма уже казалось неизбежным, речь шла даже о том, что в свите Владыки вот-вот появятся несколько новых Святых, а то и Архангел... Но тут...

— Проклятые предатели, — пробурчал Януш. На этот раз инквизитор Орстон изволил кивнуть.

— Но тут, — продолжил он, — случился печально известный мятеж Павшего Дома, подготовку которого удивительным образом просмотрела Атарэ, Мать светлых эльфов, одна из сильнейших Видящих в этом мире. И Вечный князь отозвал свои войска. С уходом эльфов нам пришлось оставить занятые уже было внешние укрепления, и отойти за контрвалационную линию2. Надежды решить дело штурмом уже не осталось, и предводители Похода решили продолжать осаду... Возможно — зря, — Януш вытаращил глаза, как будто услышал явную ересь. — Сначала на Алессианскую марку обрушился набег Орды, направляемый Венгеррихом Острозубом. Орки грабили, жгли и убивали... Набег удалось отразить, но то, насколько Орда продвинулась в пределы Марки — показало остальным, что здесь и сейчас Империя не так сильна, как нам бы хотелось. И началось... Те, кто вроде бы хотел вернуться под благостный Свет Владыки — отшатнулись. Те, кто хотел просто пересидеть и переждать грозу — выступили против нас. По следам орков ударили кочевники Каганата. Дроу поднялись из своих подземелий. Они уверяли, что "стремятся отрезать отступление поганым отступникам", но почему-то больше нападали на людские поселения, а не атаковали армию Светлого леса на марше. Демонические культы, совершив гекатомбы, которые некому было прервать, открыли несколько порталов в Инферно. Нам еще предстоит пройти те домены. Вам, — Орстон посмотрел на меня, — сильно повезло, что вы сделали изрядный крюк к западу, обойдя самые разрушенные войной владения. Также в войну ввязался и Ковен Некромантов. Вон, смотри, — Орстон махнул рукой на север. Там, среди зелени темного ельника было видно большое черное пятно, — даже трава до сих пор не растет, — вздохнул инквизитор. — Это ударил Мертвитель3. Там, в сердце мертвого леса до сих пор цветет Истинный асфодель. Редкость — неимоверная. Ценность... Продав один цветочек — можно купить себе герцогский титул и подобающие титулу владения. Безумцев, что добыли бы цветок... до сих пор не нашлось. Ковен потом заявил, что он не вмешивался, а некроманты, действовавшие в той войне — простые наемники. Ага. Верю. Мертвитель-наемник... Ха! Они без приказа Триумвирата шага за пределы своих владений не сделают. Ни один из них. В той войне с нами сражались трое. И одного даже сумели упокоить. К счастью, те места — изрядно к востоку. Там бы мы совсем не прошли... Там сама земля до сих пор кипит от примененной тогда боевой магии. Человеку там делать нечего.

Мы отступали. Огрызались. Мы надеялись удержаться на пограничных крепостях Алессианской марки. Но Мертвители прорвали оборону. Тут уже к Темным присоединились даже те, кто хотел было обрести статус Святых. Марка была уничтожена. Войска Похода — разгромлены. монодоминантная доктрина — до сих пор в ходу, но власть их адептов, с потерей Алессианской марки, сильно уменьшилась. Их еще хватило на то, чтобы, на волне негодования действиями эльфов, организовать Союзническую войну... Но Империи нужно восстановиться. Нужен мир, хотя бы и худой, а не новые завоевания, — Януш злобно зыркнул, но промолчал. Видимо, высказывая это, инквизитор был в своем праве. — Так что не думаю, что из нее выйдет что-то хорошее...

— То есть, — попробовал я поразмышлять, когда инквизитор замолчал, — если бы не поражение Очищающего потока и потеря Алессианской марки — Союзническая война все равно началась бы?

— Да, — кивнул инквизитор. — Только началась бы она несколько позже, и удар Империи был бы гораздо сильнее...

Донесение

В день сей получил я надежнейшее донесение, что инквизитор Орстон сам хулит вероучителей Алессианской доктрины, утверждая, что именно подход монодоминантов, а не проклятое предательство нелюдей, "светлыми" эльфами именуемых, стал причиной Союзнической войны. И таковые же оскорбительные рассуждения он распространяет среди учеников своих, ставя их на грань ереси. С горечью и сомнениями вынужден я просить Совет Орденов Конгрегации Доктрины веры, дабы наставили они потерявшего Путь и Веру брата нашего на Путь Истинный.

Скромный служитель Конгрегации

Томас Дессарик

Мысль дня: Вера — вернейший из щитов!

Солсен, искатель Всеобщего блага, человек

В себя я пришел в какой-то отвратительной пещере. Рядом, скрученными мешками валялись все наши. Не увидел я только Учителя.

Я постарался оглядеться. Нас кинули на каменный пол в глухом закутке, отгороженном от основного хода примитивной деревянной решеткой.

Напротив находился точно такой же закуток, в котором двое гоблинов развлекались с человеческой женщиной. Белоснежное тело дергалось, повинуясь толчкам зеленокожих. Глаза женщины были широко открыты, но не выражали ничего. Они были мертвые, совершенно безжизненные. Впрочем, до меня и раньше доходили слухи, что женщины, попавшиеся в лапы гоблинов — быстро сходят с ума. Будь то люди, эльфы (как светлые, так и темные), и даже орчанки.

Неужели и я тоже найду свой конец тут, в смрадных пастях вонючих гоблинов? Нет! Этого не может быть! Я же — Избранник Архитектора судеб! Я — Его Чемпион! Моя судьба не может быть столь жалкой!

— ...таким образом, деформационный ретракт пространства заклинаний остается анизотропным при всех возможных преобразованиях!

Вот совсем ничего не понял! Но, помнится, что-то такое произносил учитель, когда к нему приезжали посланцы Пурпурных башен, высшие посвященные...

— И, тем не менее, несмотря на анизотропию, пространство призывов все равно остается линейно связанным для любого мыслимого объема локальной окрестности!

Из-за поворота пещеры вывернули двое. Учитель, и... пожилой, почти белый гоблин, опирающийся на тяжелый посох, изукрашенный какими-то отвратительными узорами. Навершием посоха служил человеческий череп, пустые глазницы которого светились зеленым.

Учитель с гоблинским шаманом остановились напротив нашего закутка, не обращая внимания на развлечения гоблинов в камере напротив.

— С этим я склонен согласиться, но...

Следующая фраза учителя, хоть и была, по всей видимости, произнесена на Всеобщем, была не более понятна, чем если бы спорщики общались на Высоком эльфийском.

Шаман задумался. Его бледно-зеленая лапа сжала посох. Ну вот и все. Сейчас он прикажет...

— Можете забирать своих, — кивнул гоблин. — Хотя я и не хотел бы лишаться удовольствия наших с Вами высокоученых бесед.

— Полагаю, — кивнул учитель, — что мы можем в течение некоторого времени воспользоваться Вашим гостеприимством. Если, конечно, Вы не против.

— О, совершенно не против, — усмехнулся гоблин. — Особенно — если за вами гонятся эти, как их... алессианцы. Длинноухие обещали большую награду за их головы! А там, глядишь, и место силы за собой удержу!

На костлявой лапе гоблина, сжимающей посох, блеснуло Кольцо Лорда. Он махнул посохом, и три довольно-таки крупных гоблина подняли решетку и переставили ее в сторону. А потом они вошли — и разрезали путы, которыми мы были связаны.

Нас куда-то повели. Признаться, если бы не зеленый свет в посохе гоблинского шамана, я бы потерялся в этих бесконечных поворотах.

Но вот, наконец-то, мы вышли на поверхность. На какое-то время солнечный свет ослепил меня. Но потом я проморгался. Мы находились у подножия не сказать, чтобы "гигантской", но довольно-таки большой скалы. Справа от нас находился загон, где двигались покрытые серым или коричневым мехом туши огромных чудовищ. Примитивные шалаши были расположены в строгом порядке. Несло от них... просто неимоверно. Но не так сильно, как от нескольких шалашей слева, перед которыми виднелись развешанные для просушки человечекские кожи разной степени выделки.

Деревянный частокол ограждал это поселение, и что было там, за ним — видно не было.

— Вон там, — шаман взмахнул своим посохом, указывая на площадку возле частокола, — можете разжечь свои очаги. Мои ученики пригонят длинных коров, чтобы вас покормили. Добро пожаловать в Зеленые воды.

Даламар, учитель магии Темного круга

Ну, вот и закончился первый этап обучения новичков. На черном полированном мраморе Зала Посвящений собрались все, кто сумел-таки прорваться через этап предварительного отбора.

Надо сказать, что "не сумевших" было не так уж и много. Все-таки Искатели собирали для обучения ребят, заведомо имевших способности. Но все-таки, таковые были. Несколько человек пришлось отправить из Школы за "ограниченность ума, невосполнимую никаким усердием". Хотя, надо сказать, таких было реально мало: один или двое за весь курс. Все-таки, даже самых сложнообучаемых стараемся дотянуть. Вот "слишком умных", решивших продвинуться в школьной иерархии методом "стрелу в спине сложно назвать счастливым случаем" с десяток пришлось отчислить прямиком к Темным богам. Некоторых — торжественно, с большой помпой, иных — втихую, показав, что кинжал в спине тоже прерывает жизнь вполне себе естественным образом. Ну и, разумеется, были и претенденты на то, что Неумирающие называют "премией Дарвина": начавшие бесконтрольно играться с доставшейся Силой, полезшие по незнакомым фолиантам, строящие колдовские обряды, не имея для этого ни необходимых сил, ни требуемых знаний. Пару раз пришлось даже закрывать прорывы с темных планов.

— Итак, господа ученики, — к кафедре вышла госпожа ректор нашего учебного заведения, темный маг Судьбы, жрица Лантиллеса — хозяина Рока, злой судьбы и несчастливых совпадений. Ее темного взгляда опасаются даже высшие жрецы других культов, а о ее подвигах на полях сражений с Империей Света до сих пор слагают легенды. Впрочем, упоминают ее и барды Империи. Только деяния ее именуют не "подвигами", а "преступлениями". Но совсем уж обливать продуктами испражнения собственной фантазии — опасаются. А то ведь может и услышать. Были уже... прецеденты, — вы прошли начальный этап обучения. Вы ощутили вкус Силы. Многие из Вас уже причислены к определенным культам Древних, остальным придется определяться сейчас. Мы начинаем ежегодную церемонию Посвящения школы темного круга. Слушайте меня внимательно. У меня за спиной Вы можете увидеть символы наших богов, — стена за ее спиной мигнула, и из глухо-черной превратилась в белую, а на ее поверхности появились символы, выведенные черным, алым и синим. — Каждому из вас следует подойти к стене и прикоснуться к Знаку. В дальнейшем каждый из вас будет нести в мир учение того бога, Знак которого Вы примете. Если же Вы не успеете выбрать за время, отведенное на церемонию — боги сделают это за вас. И... Будьте осторожны!

С этими словами госпожа ректор завернулась в свою черную мантию. Ее идеально-совершенное лицо, белой маской выделяющееся на фоне черной шляпы с широкими полями, скорее вызывало страх, чем привлекало к себе. Кажется, Неумирающие называют это "эффектом зловещей долины". Ректор хлопнула в ладоши, и исчезла, вместе с кафедрой.

Разумеется, тут же нашлись и самые умные, пренебрегшие ректорским предупреждением. По залу разнеслись первые вопли боли. Бегать по тщательно отполированному мрамору — то еще развлечение. Я ощутил внимание Темных богов. Пусть школа и не приносит учеников в жертву, но мы не мешаем ученикам самим приносить в жертвы темным богам свои боль и страдание.

Вот первые торопыги добежали до стены... И внимание Темных богов разом усилилось. Кто-то из "отстающих" долбанул "более успешного" конкурента боевым проклятьем. Надо сказать, заклинание у него получилось то еще, так что серьезного ущерба даже малолетнему магу нанесено не было, но вот боль, унижение и оскорбленная гордость...

Между тем схватки вспыхивали и в основной толпе, куда более неторопливо смещавшейся к месту Посвящения. Кто-то кого-то толкнул, кто-то на кого-то не так посмотрел... Церемония во славу Темных богов шла с должным размахом.

Вот первые смельчаки коснулись нужных им символов (а кое-кто — и совсем не тех, каких хотел: толчки, удары, а то и более магические методы воздействия никто не отменял), и окутались аурами цветов тех богов, которым их сейчас посвящали. Прошедшие посвящение исчезали из Зала, отправляясь, кто в Зал Вхождения, а кто — и в лазарет Школы. А вот за тем, чтобы никто не отправился на школьное кладбище — следим мы, учителя. Признаться, уследить получается не всегда, далеко не всегда. На то мы и Темный круг. Однако, в большинстве случаев мы стараемся придерживать учеников, хотя бы и у самого края.

Я пригляделся к девчонке, прыгавшей возле стены, пытаясь добраться до символа, до которого ей было однозначно не дотянуться.

Тяжкие слова рухнули в застывшем от ужаса воздухе, и вот я уже стою за спиной у неудачницы.

— Хозяйка Северной звезды не примет тебя, — произнес я, положив руку на плечо ученицы, и тем самым остановив ее прыжки.

— Но... почему?! — слезы полились из глаз девчонки, а два светлых хвостика грустно обвисли.

— Ей нужны маги Жизни, а у тебя в талантах — Смерть. Магия Жизни тебе недоступна. Ищи среди тех, кто у тебя на уровне глаз. Чем дальше от этого уровня — тем меньше ты подходишь этому богу.

Расстроенная девочка ткнула наугад, окуталась темно-синей аурой Архитектора Судеб, и исчезла из Зала.

Постепенно Зал освобождался. Остались лишь несколько человек, решившихся вручить свою судьбу в руки богов. Вот последние песчинки пересыпались из верхнего сосуда песочных часов в нижний, и все, кто оставались еще на черном мраморе — исчезли.

Я переглянулся с кураторами двух остальных курсов — и мы последовали за учениками.

Зал вхождения был разделен на три сектора. Соответственно ветвям Смерти, Хаоса и Бездны. Физических преград, которые могли бы не дать ученикам перемешаться между собой — не было. Но отмеченные Древними соответствующих ветвей — оставались в пределах своего сектора. Хоть и было это очень давно, но я все еще помню, как стоял там, среди начинающих обучение... И перейти в чужой сектор — желания не возникало. От слова "совсем".

— Господа учащиеся, — обратилась к стоящим внизу ректор. — Я представлю вам кураторов курсов. Итак. Те, кого выбрали Древние ветви Бездны. Ваш куратор — Сусурри, из свиты архигерцога Мурмура.

Тяжелыми шагами, сотрясавшими зал, на возвышение вышла огромная фигура. Ростом Сусурри был никак не меньше трех метров, возвышаясь даже над подавляющим большинством орков. Тяжелые багряно-черные доспехи, казалось, навсегда срослись с его телом. В прорезях ведрообразного шлема горели багровым светом глаза демона. Но, не смотря на внешность типичного воина, маг Сусурри — весьма и весьма сильный и знающий. Однако, надо сказать, что "волшебной палочкой" этого "доброго фея" тролля можно перешибить пополам, что Сусурри однажды при мне и проделал.

— Ветвь Смерти. Ваш куратор — Даламар Сын Ночи.

Я "мигнул", перемещаясь за спину госпоже ректору. Представляю, что сейчас видят мои ученики. Черная мантия, расшитая асимметричным серебряным узором, продолжающимся и на лице. Тяжелый, направленный в никуда, взгляд серых глаз. И серебрянные огоньки, танцующие над ладонью.

Рожденный вне закона, вне брака, вне сословий. Сын Войны. Сын матери, умершей при родах, поскольку рожать в ее возрасте по любому было крайне опасно, да и услуг целителя ей никто предложить не поспешил. Выживший исключительно милостью не пожелавшей забрать меня Вечной леди. Я никогда не любил "золотую молодежь", и не упускал, и не упущу случая построить "приличное общество" рядами и колоннами. Но, с другой стороны, многие из построенных мной — бывают мне потом благодарны. Те, кто оказываются достаточно умны, чтобы выжить.

— И, наконец, ветвь Хаоса. Куратор — Даку Усаги.

Вообще-то, в традициях семейства Усаги — называть сначала родовое имя, и только потом — личное. Но госпоже ректору плевать на любые традиции, кроме тех, которые она ввела лично.

Даку, как, собственно, и всегда, радостно пропрыгала через весь зал. Дополнительные органы слуха покачивались над ее макушкой. Черное платье с кружавчиками заканчивалось изрядно выше середины ее стройных бедер. А вырез был пошит так, чтобы лишь до уровня "минимального приличия" прикрывать не гипертрофированные, но и отнюдь не маленькие груди. Белый передничек и такого же цвета напульсники отнюдь не добавляли ей солидности. Даку крутнулась на месте, демонстрируя, что в специально прорезанное отверстие выглядывает короткий пушистый хвостик. В общем, эта вечная малолетка выглядела если и старше своих учеников, то ненамного. В толпе учеников, стоявших в синем секторе, стали раздаваться вздохи облегчения и скабрезные выкрики.

Зря они это. Хотя, впрочем, многие остались спокойны, демонстрируя некоторый разум, или же уровень информированности, подобающий ученику нашей школы.

Даку — учитель ничуть не менее жесткий, чем мы с Сусурри. И дисциплину она поддерживает недрогнувшей рукой. А уж тренировки она ведет в прямом смысле этого слова "на грани", а если учесть ее способности к магии Жизни — и далеко за гранью выживания. И мнение учеников ее при этом ничуть не колышет.

— Итак. Сейчас кураторы покажут вам ваше новое место проживания, и раздадут расписание занятий на следующую неделю, — ректор обвела зал тяжелым взглядом. — Все свободны!

Сильвербейн, странник

Цокая металлической подошвой по плиткам пола, я двинулся к выходу. Село, в которое занесла меня судьба на этот раз, было весьма зажиточное. Об этом, кроме всего прочего, говорил и храм Владыки Света, возведенный не из дерева, как в большинстве ему подобных, а из камня.

— Господин, — низко поклонившись, обратился ко мне священник, — Вы нам поможете?

Я молча кивнул. Священник был... слабоват. О, он вне всякого сомнения, мог благославлять поля, отводить обычную для селян стихийную порчу и снимать слабенькие сглазы... Но у того, с чем селу пришлось столкнуться сейчас — совершенно другой уровень.

Выйдя из храма, я перешел через утоптанную сельскую улицу, и, пригнувшись, зашел в избу, выделенную местным старостой под лазарет. Семья, некогда обитавшая тут, стала первой жертвой черного мора. Так что решение собрать сюда же остальных пострадавших было, наверное, правильным.

Прямо с порога я шарахнул несколькими массовыми благословениями, чтобы разогнать грязную ауру боли и отчаяния, витавшую в помещении. Разумеется, исцелить собранных здесь больных это не могло... Но вот сама аура безнадежности препятствует лечению.

Дети... Здесь были только дети. Взрослые — не могли сопротивляться хвори, и, если уж заболевали — сгорали в считанные часы. Дети держались дольше... Но если я не справлюсь — конец определен уже сейчас. Без моей помощи все они уже мертвы.

Наметанным взглядом я выделил старшего среди собранных здесь, и прошел к нему.

— Дай руку!

Темноволосый мальчишка со светло-серыми глазами с трудом поднял дрожащую руку. Плохо. Он уже почти миновал возраст устойчивости, и, если не поторопиться — может уйти в ближайший час.

Достав из своей заклятой походной сумки серебряный скальпель, я прокалил его собственным Огнем, и аккуратно надрезал бледную, как будто пергаментную кожу. Выдавив несколько капель крови на серебряную пластину с гравированным на ней узором диагностического заклятья, я подвесил над кроватью мальчишки яркий шарик Света Исцеления. Разумеется, Касание жизни, или еще какое исцеляющее заклинание от второго круга и выше — справились бы с царапинкой быстрее... Но Свет исцеления поможет не только ему, но и остальным. Да и внимание детишек на себя он отвлек.

Между тем я, не отвлекаясь на заметно повеселевших детей, произносил наговор. Линии узора загорались одна за другой, давая мне понимание происходящего.

— Господин маг? — обратился ко мне священник, увидев меня на пороге.

— Это не болезнь, — твердо ответил я. — Я провел экзорцизм и оставил детям малого элементала Света. Какое-то время это поможет им продержаться. Но нам надо найти источник проклятья и его носитель. Без этого все сделанное — бесполезно.

Каэрллин, посол Вечного леса на Эленне, эльф

Я стоял на скале над бушующим морем. Серые свинцовые волны накатывались на подножие скалы... и откатывались обратно, не в силах пока что победить, но и не признавая поражения. Рано или поздно волны одержат победу здесь... Но к тому времени мощь Подземного огня где-нибудь вознесет к небесам новую твердь...

— Господин...

Обращение дало мне понять, что даже на этой уединенной скале нас слушают те, кому не надо бы слышать наш разговор. Элен, Видящей эдайн, я давно дал право обращаться к себе в рамках ближнего круга. Конечно, девушка понимает, что, несмотря на то, что мы уже несколько раз разделили Огонь Ночи — это не сделает ее единственной в моей жизни. Долг дипломата, долг Старшего в Высоком Доме Вечного леса предполагает некоторые... отношения, как для продолжения ветви, так и в политических целях. Но есть "идущие рядом", а есть — "разделяющие Путь". И дети наши, унаследуют ли они краткий человеческий век, или же эльфийское долголетие — будут ветвями Древа. Дух превыше плоти. Помнится, слышал я высказывание одного недоживущего, что "у этих остроухих любовник бабушки считается родственником, а близость родства зависит от того, насколько сильно его бабушка любила". Признаться, я и сейчас не понимаю, что странного и нелогичного увидел этот ущербный в самоочевидном утверждении? Но с таким странным мировосприятием приходится как-то мириться.

— Я слушаю... — признаться, мне было чуть ли не больно от того, что я вынужден обращаться к Разделившей Путь в таком холодном тоне... Но недоживущие — есть недоживущие. И сокровища, подобные моей маленькой Видящей встречаются среди них так же часто, как бриллианты в навозной куче. А значит, с ними приходится играть куда более грубо, чем следовало бы. Иначе — просто не поймут.

— Глава моей семьи просил разрешить ему присутствовать в Вашей ложе на праздновании Девы Леса...

Каких усилий мне стоило не расхохотаться — знает, наверное, разве что Звезда Восхода и Заката. Человеческие попытки подражать истинной Даэсс Дей'Мар — неизменно веселят меня. Ну ведь глупость же очевидная — считать, что демонстрируют власть и влияние своей ветви таким вот примитивом...

— По твоему слову, — кивнул я девочке.

От наблюдателя, которого я специально искал магией Разума после обращения Элен, полыхнуло довольством и удивлением. Думаю, семейка моей Видящей решит, что нашла рычаг воздействия на меня. Ню-ню... Когда мы будем уходить с острова, с собой я возьму разве что младших, тех, кто не может позаботится о себе сам. Прочие же убедятся в действенности определения родства по формуле "Дух превыше плоти".

Брайан, младший инквизитор, человек

Длинная прямая дорога сначала запетляла между небольших и невысоких холмов, а потом — холмы сменились крошечными озерцами, а дальше дорога и вовсе перешла на гать. Видимо, построена эта гать была не так уж давно, поскольку бревна в ней были еще относительно свежие.

Я приказал перестроить колонну и ускорить движение. Если сейчас на нас нападет кто-то, способный двигаться по болоту — мы будем крайне уязвимы и окажемся в очень неудобной, чтобы не сказать — опасной ситуации.

Гонец из Восточной марки принес тревожные вести. Один из важных путей снабжения нашей армии, действующей в лесах проклятых остроухих, оказался перекрыт. Ключевой домен на пути был захвачен волшебником Конфедерации Четырех стихий Виктором Яном. У него были какие-то неприятности с эльфами, и он воспользовался Призывом Вечного князя, да проклянет его Владыка Света, чтобы разрешить их и укрепить северную границу своих владений. А репутация этого погонщика големов докатилась и до нас, хотя он и удерживает три домена довольно-таки далеко к юго-востоку. Его тактический гений и умение находить нужных помощников таковы, что справиться с ним более-менее равными, или хотя бы не слишком превосходящими силами — не представляется возможным. Пару раз он терпел поражения в бою... но брал такую страшную цену, что Неумирающие называют такие победы не иначе как "пирровыми". И уж до осады любого из его трех замков дело ни разу не доходило. Бродили слухи, что Виктор Ян давно зарится на замок Тантаминдон4, овладев которым он мог бы округлить свои владения, и сделать их по-настоящему неприступными. Но эльфы как-то ухитрялись дуержать этот его. И теперь Виктор Ян, видимо, нашел способ решить дело относительно мирным путем, превратив остроухих из врагов — в союзников. Остроухие сами отдадут ему свою Башню Арфы в обмен на Каэр Галадан. Так что проклятый колдун, похоже, твердо намерен его удержать, а то и прихватить еще что-нибудь...

Я отдал приказ ускорить движение, насколько это вообще возможно. Если мерзкие еретики укроются во владениях колдуна... Моего отряда не хватит не только на штурм замка, но даже и на полевое сражение с железным потоком, который обрушивает на врагов колдун. А Конфедерация, как всегда, отпишется, что он — наемник, и действует без согласования с Советом Конфедерации... Однако, погонщиками големов и кузнецами этого "наемника" Конфедерация поддерживать не забывает! Вот уж погодите... Когда выбьем остроухих предателей — дойдет дело и до отвратных колдунов. Благо, у них не будет даже призрачного оправдания, дескать "мы — не люди, и Владыка Света, без сомнения, "единственный истинный бог ЛЮДЕЙ" нашим богом не является". Мы принесем истинную Веру в смертоносную пустыню, вонючие болота, и на мерзкий вулканический остров чернокнижников, подчинив Конфедерацию знамени Императора! Мы сокрушим ублюдочный Каганат, с их устарелым культом мертвецов и лживым демоном Тенгри, уничтожим мерзких некромантов... И тогда уже оставшиеся никак не смогут противостоять торжеству Света и Справедливости!

Из прекрасных мечтаний о, без сомнений, великом будущем Империи меня вырвал толчок плечо. Колонна, шедшая по правому краю гати резко сбилась с ритма движения. Многие бойцы, шагавшие в ней — падали, поймав по десятку небольших отравленных дротиков. Гоблины, испепели их Свет! Следовало ожидать, что кто-то из вождей этого нечестивого племени тоже решит выслужиться перед остроухими! А многие Места Силы в стороне от основной дороги, хоть и были захвачены у эльфов, но держать там гарнизоны было бы слишком накладно. Вот зеленокожие твари, судя по всему, и вырезали караулы, а потом начали возводить свои нечестивые постройки! А теперь они решили перерезать дорогу через болота еще в одном месте!

Хотелось развернуть отряд, и железным кулаком сокрушить кучку дикарей... Но знание тактики подсказывали мне, что передо мной — отряд, наносящий отвлекающий удар. А настоящий — последует совсем с другого направления!

— Правая колонна — сомкнуть строй, поднять щиты! — заорал я. — Егеря — залп! Слева — осмотреться, сейчас оттуда полезут!

Увы, гать была слишком узкой, чтобы, имея хотя бы по ряду щитоносцев с каждой стороны, еще и дать развернуться егерям. Залп вышел, прямо скажем, жидковатый. Но все равно забрал жизни десятков зеленошкурых. Однако этого было и близко недостаточно. Ядовитые дротики продолжали лететь, и многие из них находили щели в доспехах, прорези шлемов и иные уязвимые места просто потому, что их было очень много. Конечно, за каждого убитого солдата Империи и Церкви гоблины платили тремя-четырьмя своими... Но, видимо, их командиры считали, что могут себе это позволить. А значит — второй отряд точно где-то здесь. Его не может не быть!

Разумеется, он был. С левой стороны от гати, там, куда я прямо сейчас и смотрел, раздался командный визг, и очередная волна гоблинов кинулась на успевших сомкнуть ряды щитоносцев. Гоблины рвались вперед, не щадя собственных жизней, что, вообще-то, для этих тварей не характерно... если, конечно, их не подстегивает злая магия их шаманов! Но вот самих шаманов видно не было. А значит, они скрыли себя своей нечестивой магией!

Положившись на волю Владыки, я призвал Столп Света туда, где мне почудилось какое-то движение, не укладывающееся в логику битвы. И Владыка не оставил своего верного слугу! Хоть голоса взвывших от боли шаманов и не были слышны в общем грохоте сражения, но я отчетливо увидел, как две увешанные варварскими оберегами фигуры сначала проявились, потеряв невидимость, а потом — задергались. Все-таки, Столп Света, хоть и не наносит такого высокого урона, как заклятья равного круга из магии Стихий (если, конечно, речь не идет о демонах или же нежити), но зато — не трогает своих, то есть, его можно применять прямо там, где уже идет рукопашная, а также обжигает и ослепляет попавших под его действие врагов.

— Егеря, залп! — крикнул я стрелкам, что вели перестрелку, а точнее — выкашивали гоблинских плевателей с другой стороны от дороги.

Стрелки подчинились, и град стрел, обрушившихся на сбитых с толку и дезориентированных колдунов прекратил их путь на этой земле.

Атакующие нас врукопашную гоблины резко потеряли боевой дух, заверещали, и в панике начали разбегаться. Я скомандовал атаку. Сейчас два доблестных паладина просто растопчут мелких тварей, и тогда мы сможет заняться стрелками...

Паладины и прикрывающие их ратники прямо-таки вырезали паникующих гоблинов. Вместе со своими аколитами я развешивал атакующие бафы, позволяющие бойцам как можно быстрее вырезать зеленух. К сожалению, болото — это очень неудобная местность для противостояния гоблинам. Тяжело одоспешенные паладины (как впрочем, и их собратья более низкого ранга) просто проваливались в болото, двигались медленно... Так что атакующий клин быстро утратил свой страшный разбег. Не то, чтобы это могло на что-то повлиять. Охваченный паникой противник всегда несет тяжелые потери...

За спиной я услышал вопль ужаса. Но не успел я повернуться, чтобы понять, что происходит, как на меня обрушился страшный удар. Я взлетел над гатью, и, пролетев метра три, врезался в одного из егерей.

Открывшаяся картина ужасала. Оттуда, где только что были лишь остатки гоблинов-стрелков — надвигались грязно-серые туши могучих чудовищ5. Они мгновенно прорвали жиденький строй щитоносцев, и сейчас тяжко двигались, сокрушая сильных на дистанции, но беспомощных в ближнем бою стрелков и аколитов, лишенных возможности даже убежать с узкой гати. Семь древних бегемотов! Какое мерзкое колдовство помешало нам их вовремя обнаружить?!

Скривившись от боли в спине, я заорал паладинам, чтобы они возвращались. Конечно, два против семи — это все равно не самый лучший расклад, но если паладины смогут подняться на гать и повести за собой латников... У нас еще есть шанс!

Увы, но вспыхнувшая было надежда — погасла. Проклятые гоблины... точнее — наверняка их вождь или шаман, который планировал эту засаду, и это предусмотрел! Только что отчаянно паниковавшие зеленухи — вновь исполнились жажды крови. Видимо, те два шамана — были далеко не единственными в распоряжении урода! Сейчас мелкие зеленые просто облепили паладинов. Они не пытались пробить тяжелую броню святых воинов, но висли на руках, вцеплялись в ноги, подставлялись под удары освященных мечей... В общем — делали все, чтобы не дать могучим воителям обрести твердую почву под ногами. И, проклятье, но у них это получалось! Гоблины погибали сотнями, но откуда-то из окутавшего болото тумана набегали все новые и новые.

Я попытался подняться на ноги, чтобы хотя бы достойно встретить смерть... Ноги не слушались. Видимо, удар древнего бегемота повредил мне позвоночник. Я закрыл глаза, и не видел, кто нанес мне следующий удар. Владыка да примет мою ду...

Солсен, искатель Всеобщего блага, человек

Читать в трактатах по военному искусству описания великих битв, и присутствовать самому на поле хотя бы и победоносного, хотя бы и весьма скромного по масштабам сражения — это, как оказалось, весьма и весьма разные вещи. Ужасный вид мертвых тел. Запах крови и вывалившихся из вспоротых животов внутренностей. Крики раненых...

Гоблины бродили по полю боя, собирая трофеи. Причем в число трофеев они относили и тела погибших, не различая своих и чужих. Время от времени то один, то другой гоблин пытался утаить что-то из трофеев для себя... И тогда над болотом разносились еще и болезненные взвизги: пытающийся скрысить добычу — немедленно огребал пинка от бдительных вожаков. Но это никого ничему не учило. Так что постоянно находились все новые и новые "самые умные".

Выживших мужчин добивали, и нагие тела, лишенные чего-либо хоть сколько-нибудь ценного, сваливали на волокуши, которые оттаскивали в сторону Крепости Химеры, как нам назвали пристанище гоблинов. Немногочисленных женщин (две священницы и с десяток лучниц), вытряхнув из одежды, связали, показали шаману, чтобы подлечил, и погнали туда же. Думаю, они скоро позавидуют участи погибших.

— Но как они смогли спрятать своих бегемотов? — обратился я к учителю.

Тот пожал плечами, и подвел меня к краю гати. Отсюда были отчетливо видны огромные ямы, а рядом с ними — сколоченные из досок щиты, на которых разместились болотные растения.

— Как эти ямищи не заполнились водой, не обрушились? — не понял я. — И почему растения, скрывавшие эту засаду — ничуть не завяли?

— Шаманы обратились к духам болот, — пояснил учитель, непроизвольно прикоснувшись к символу Пурпурной длани на рукаве своего одеяния, изрядно грязного и местами — порванного, но все еще как-то пригодного для носки. — И духи ответили им.

— Ты мудр для человека, — шаман-вождь подошел неслышно, — служитель Владыки изменчивых ветров. Знаешь... Пожалуй, я приму твою веру. Бальшие Зиленые не обидятся. А ты сам... Забирай своих людей и иди, неси Слово дальше...

1 Новеграмма — аналог пентаграммы, но на основе не пяти-, а девятилучевой звезды

2 Контрвалационная линия (от лат. contra — против и лат. valatio — укрепление, вал) — фортификационное сооружение (вал, стена) вокруг осаждаемого объекта, препятствующее осаждённым прорвать блокаду или совершать вылазки.

3 Мертвители — высокоуровневые неписи Ковена некромантов. Рассказываемая история — часть лора. Игрокам Мертвители за пределами фракционных территорий Ковена не встречаются никогда.

4 Тантаминдон (квенья) — Башня Арфы.

5 Молодые бегемоты (юниты 7-го ранга гоблинов) — коричневые. Но проходя апгрейд — седеют и становятся серо-белыми.

Глава 6. На свету

Сильвербейн, странник

За окном шел дождь и неторопливо догорал ублюдок, наложивший проклятье на деревню. Что делать, процедура снятия проклятья не всегда приятна для того, кто его наложил. Надо сказать, что ублюдком мерзкий колдун был не только в ругательном, но и в самом что ни на есть прямом смысле этого термина. Незаконнорожденный. Его мать пыталась пробиться в элиту близлежащего города тем самым способом: "заехать на передке"... Но что-то пошло не так... Сын ее тоже, уже имея перед собой пример того, куда ведут "простые пути", решил все-таки пойти по ним. Имея некоторые способности к магии Тьмы, он, хотя и не получил надлежащего обучения, сумел-таки построить работающий ритуал. Его финалом было бы получение тем, кто его проводит, силы всех погибших и превращение в демона. Надо сказать, что я несколько удивлен тем, что, к своему несчастью, ублюдок не совершил ни одной ошибки. И к моему приходу сюда — был на пути к превращению в настоящего демона Инферно. Почему "к несчастью"? Элементарно. Если бы ошибка была допущена — он умер бы еще до моего прихода, или, в крайнем случае, его было бы достаточно просто убить. А так... Я взмахнул рукой, обновляя заклятья Света и Разума, не дающие умирающему сбежать в смерть или же безумие раньше времени.

Чтобы вопли казнимого не мешали детишкам выздоравливать (а, увы, расстояние на которое я мог утащить наложившего заклятье от его жертв было строго лимитировано), я окружил место проведения очищающего ритуала Туманом Забвения — заклятьем четвертого круга магии Разума. Заклятье это не боевое, и применяется в основном дипломатами высокого ранга, желающими сохранить в тайне какие-нибудь переговоры. Туман не дает разглядеть, что происходит в ограниченной им области, и гасит любые звуки. Так что любой, кто возьмется подслушивать защищенную таким образом беседу, на сколь бы высоких тонах она не велась, услышит только тихий шелест, подобный шелесту волн, набегающих на берег. Ну, или какой-нибудь иной негромкий звук, в зависимости от фантазии и чувства юмора наложившего заклятье. Интересной особенностью Тумана Забвения является то, что он действует через все способы дистанционного наблюдения. То есть, даже если заставить нежить, иммунную к магии Разума, подслушать такой разговор, а потом — воспроизвести, некромант услышит... правильно — все тот же негромкий шум без малейшего смысла.

Я отвернулся от выхода на улицу и продолжил рассказывать детишкам не слишком добрую, но весьма поучительную сказку.

— ... в общем, странник благословил все поля, как и обещал. И лег спать. А проснулся он от того, что чьи-то руки аккуратно застегивали у него на горле рабский ошейник. Человек, которому странник помог, посчитал, что может получить двойную выгоду: и поля благословлены, и раба-мага продать...

— Кому продать? — заинтересовалась невысокая девочка с темными косами.

Я пожал плечами.

— Не знаю. С тем, кого собрались продавать, никто как-то на эту тему не распространялся. А у продавца потом — никто и не спрашивал.

— Почему? — удивилась девочка.

— Потому что, как только ошейник был застегнут, и прекратила свое действие магия, заставляющая странника выглядеть человеком — он принял свой истинный облик. Разумеется, ошейник, рассчитанный на человека — не выдержал, когда шея под ним превратилась в драконью. Не сдержал он ни хлынувшей во все стороны магии, ни драконьего огня. И сам хуторянин, имя которого за давностью лет стерлось из памяти, и его жена, и даже дети — сгорели в этом ужасном пламени. Ходили слухи, что их старший сын был в это время где-то в лесу. Когда он прибежал на зарево пожара и увидел дракона на том месте, где раньше был его дом... Говорят, что он прославился как охотник на драконов. Но, признаться, я слабо в это верю.

Я подошел к младшему из детей, и собрал с его ауры черные звездочки распадающегося проклятья. Пригодятся.

Потом проклятье начало сыпаться и на более старших. Я бегал туда и сюда, подновляя целебные заклятья, собирая важное и дорогое сырье...

Лори, предводительница разведчиков, гнома

Разумеется, никакого "быстренько собрались и выступили" у нас не получилось. Сбор армии — это занятие на пару недель, учитывая, что надо как-то заменить выпадающие силы на охране дорог внутри домена, которые, увы, в Подземье полностью безопасными не бывают никогда, надо чем-то заменить стражей границ, надо собрать обозы, в конце концов. Увы, гномы-бойцы едят много, гномам-саперам нужны расходники для создания их снарядов, да и полевая, а тем более — осадная артиллерия — штука никоим образом не быстрая.

А пока шли все эти приготовления, перед престолом тана Дорлет вовсю шла политическая борьба за места в командовании предстоящей экспедицией. Поскольку сам Дурин скомпрометировал себя "ненадлежащей самонадеянностью и незнанием должного этикета" (надо было видеть, как он краснел, когда лично тан ему все это высказывал), на место главы экспедиционного корпуса и военачальника соединенных сил танств Дорлет и Аграч пропихнули Фраара, пожилого гнома из той же фракции. Правда, в отличие от Дурина, который себя военной службой, или же созидательным трудом не утруждал, Фраар участвовал и в штурме домена дроу, который тогда еще Аграчем не назывался, и кователем был не из последних. Так что можно надеяться, что совсем уж диких ошибок он совершать не будет. Но вот бежать ему предстоит по тем рельсам для вагонетки, которые для него проложил Дурин... А жаль. Все-таки, лучше было бы наладить с волшебником мирные отношения, а возможно, через него — попробовать убедить дроу отказаться от атак на Аграч. Все-таки, если он до сих пор поддерживает отношения со жрицей темных эльфов и все еще жив — значит, он знает, как с этими созданиями управляться... или, возможно — чем-то симпатичен их темной богине... Что пугает даже больше, чем предположение, что он умеет вертеть темную жрицу.

Но, что уж теперь говорить... Благодаря идиоту Дурину и поддерживающим его самоуверенным старикам война решена.

Есть во всем этом и кое-что хорошее... Если до всей этой заварухе я рассчитывала, что, в лучшем случае, получу место рядового сапера, и буду долго-долго пробиваться, если, конечно, не сложу голову в очередной авантюре, то теперь, из-за всех этих политических пертурбаций мне достался пост командира саперных сил экспедиционного корпуса... То есть, по сути — начальника разведки. И, как бы не возмущался Дурин — Глоин протолкнул эту идею. Ой, страшно-то как... А вдруг не справлюсь?!

Когда я вышла к командирам отрядов, которые мне подчинили, меня, признаться, потряхивало. Хотя понятия "должной солидности" и "степенности" мало применимы к саперам, в которые идут гномы, готовые рисковать своими головами, но все таки, это были гномы солидные, взрослые, имеющие не одну жену каждый. И выхожу передними такая вся из себя я — пигалица едва совершеннолетняя, девчонка, да еще с эльфийским именем. Как получилось, что они не рассмеялись мне в лицо и не возмутились в стиле: "девочка, кончай дурить и позови сюда настоящего командира" — совершенно непонятно. Но, как-то вышло...

— Ну что, дочка: рассказывай, что от нас потребуется? — тепло улыбнулся мне Хефти, старший из трех командиров, солидный и степенный седой гном с бородой, заплетенной в десяток косичек.

— Как всегда, — сперва пришлось сжать зубы, чтобы голос не задрожал, но я справилась. — Разведать дорогу, обеспечить безопасность, охранять корпус на марше... Вот.

Я выложила на стол, у которого мы собрались, кроки1, которые мы с дядькой Глоином набросали, когда ездили с посольством. Признаться, тогда мне это показалось... нечестным. Но Глоин объяснил, что шпионаж во все времена был частью дипломатической службы, и что стесняться этого нечего.

— Так... — вздохнул Хефти, но был перебит Аурвангом, более молодым и низкорослым гномом.

— Почему мы вообще идем штурмовать Серые Холмы, а не атакуем столицу колдуна — Семь башен?

К счастью, на это мне было что ответить. На военном совете об этом долго спорили.

— Во-первых, нет никакой уверенности, что д'Ин Амит — в Семи башнях. Вполне может быть, что он сейчас укрепляет свою власть над Серыми холмами или Черной скалой. Во-вторых, Семь башен заведомо лучше укреплены: они находятся под его властью банально дольше. В третьих, Серые холмы несколько раз переходили из рук в руки и подвергались штурму. Так что есть шанс, что их укрепления находятся не в лучшем состоянии. Так что было решено атаковать их, как самую уязвимую точку во владениях волшебника. Тем более, что, захватив Серые холмы мы разрежем его владения надвое... По крайней мере — так решили на военном совете, результаты которого мне поручили до вас довести.

— Хм... все равно сомнительно, — вздохнул Аурванг. Но в этот момент Хефти стукнул по столу ладонями.

— Стоп! Стратегия — это дело наших высокомудрых командующих и Совета. Нам поставили задачу — следует думать о том, как эту задачу выполнить, а не о том, почему поставлена именно такая задача, а не какая-то иная. Кроки — сама делала?

— Мастер Глоин помогал, — отреклась от незаслуженной похвалы я.

— Заметно, — вздохнул Хефти. — Кое-где видно, что отмечены вещи, интересные скорее бойцу, чем саперу... — я потупилась, но старший сапер одобрительно усмехнулся. — Но, в целом, есть с чем работать...

— И начать, — вклинилась я, — следует с того, чтобы сходить в представительство Торговой гильдии, и попытаться купить у них нормальную карту вместо этой вот самоделки.

— Хорошая мысль, — кивнул доселе молчавший Оинн, чем-то похожий на своего старшего собрата — Хефти, разве что седины в волосах у него поменьше. — И радует, что наша командующая понимает, что не является всесильной, всеведающей и всемогущей, как некоторые до нее...

Трое старших саперов фыркнули, видимо, вспоминая имеющийся опыт.

— Я... — я потупилась. — Я боюсь не справиться... подвести...

— Ништо! — усмехнулся Аурванг. Признаться, это меня немного удивило. Самый молодой из саперов выглядел и самым суровым. — Ты делай, что можешь. А мы — и помочь постараемся. Так ведь?!

— Конечно, — кивнули Хефти и Оинн.

И мы принялись разбирать наши будущие действия и подготовку к ним.

Иримэ, Отвергшая Свет, эльфийка

Сегодняшний ежедневный ритуал дал нам понять, что ожидается какая-то интересная и полезная встреча. Впрочем, видения были настолько смутны и неясны, что Лар сразу заявил, что это само по себе "является уликой", и прочитать результат предвидения можно единственным способом.

Признаться, это утверждение вызвало у меня сомнения, чтобы не сказать более. Но... Как ни странно, Лар оказался прав. Так что о появлении в замке леди Арго Недзуми нам доложили вскоре после обеда.

Девчушка вошла в тронный зал с улыбкой, и, поздоровавшись с минимальным соблюдением этикета, уселась прямо на ковер. Кто-то из охранников недовольно замолчал, но затих, когда Лар, улыбнувшись, поднялся со своего трона, и спустился к Арго. Щелчком пальцев он вызвал из ближних слоев плана Хаоса странный низенький столик, и уселся возле него в позу, сильно напоминающую энва-хамбэ. Правда, некоторые детали отличались, и правильно принять энва-хамбэ человечка, ожидаемо, не смогла2. Но, тем не менее, демонстрация "готова к важным переговорам с благородным господином" была легко читаема.

Лар также устроился возле извлеченного им из небытия столика. Поскольку никаких запретов он мне перед переговорами не озвучил, я подошла, и также устроилась рядом.

Признаться, я немного ожидала, что Лар пожелает купить у Арго схемы укреплений замка в домене Аграч, сведения о военных силах гномов, и прочие необходимые на войне данные. Но вместо этого Лар заинтересовался почему-то взаимоотношениями Подгорного престола и Торговой гильдии, как вообще, так и в танствах Аграч и Дорлет конкретно, внутренней политикой гномов, персоналиями вблизи тана Дорлет и их отношением друг к другу. И все эти данные оказались на удивление дешевы... может быть потому, что их никто и не думал особенно скрывать.

Так же Лар поинтересовался у Арго сведениями о ходе продвижения в нашем направлении рейда Империи Света. Надо сказать, тут нам сильно повезло. На дороге имперских войск очень удачно расположились несколько доменов, занятых нежитью. Светоносные войска просто не могли не взяться за зачистку земель от "мерзости". Впрочем, и разумная нежить тоже не питала к войскам Света какого бы то ни было расположения. Так что наши враги сцепились. Судя по информации Арго, имперцы продвигаются... но делают это медленно, поскольку нежить не стала удерживать Места Силы, но с ходу перешла к герилье3: атаковала дозорные отряды, фуражиров и обозы. Остановить они светлых таким образом не остановят... Но притормозят изрядно. Нежить — очень подходит для такого типа боевых действий. Она не требует пропитания, способна долго и неподвижно сидеть в засаде, может совершать длинные, пусть и не слишком быстрые переходы... В общем, практически нет сомнений, что светлые сумеют-таки зачистить тылы: все-таки, их противник — не некромант Ковена, а произвольно поднявшийся лич, или еще какая высшая нежить, не прошедшая полноценного обучения, и слабо осведомленный о тактике и оперативном искусстве. Конечно, они могут нарваться и на агента Ковена, и на гениального самородка... Но рассчитывать приходится на худший вариант: что светлые дойдут. Но вот, судя по сообщениям Арго, уйдет у них на это пара-тройка месяцев, за которые можно будет завершить войну в Подземье. Жаль, конечно, что для этого придется пойти на союз с дроу... В последнее время, я, конечно, не испытываю к темным той всепоглощающей ненависти, что была раньше... Но все равно, при мысли о союзе с ними, пусть даже временном — меня коробит.

А Лар, между тем, выяснив, что хотел, о гномах, жестом подозвал одну из прислужниц, постоянно пребывающих в Тронном зале на случай, если хозяину, или его гостям что-то понадобится, и приказал ей принести специально заготовленный мешок. Как-то в разговоре со мной Лар признался, что гонять девушку по таким вот поручениям — ему претит (хотя я и не понимаю, почему), но "пребывая в Риме — поступай как квирит4". Признаться, ни название города, ни именование его жителей мне ничего не сказало, но общий смысл пословицы был вполне понятен. И надо сказать, тут Лар прав. Молодой лорд, не имеющий смазливой прислуги (используемой, в том числе, и в качестве "грелки на все тело") — выглядит более чем странно. А тот же молодой лорд, который, при наличии прислуги, сам бегает за всякими мелочами — выглядит еще страннее.

— Вот, — Лар вывалил на столик серебряные обломки, оставшиеся от ритуала, сковавшего паладина смерти. — Посмотри: может, заинтересует?

Арго внимательно осмотрела предложенные серебрянные обломки.

— Милорд решил-таки купить знание о моей истинной личности? — улыбнулась она.

— Пока еще нет, — покачал головой Лар. — Хотя позже... Может быть. Но конкретно сейчас меня интересуют пути миграции серебряных драконов.

Серебряные драконы, они же — драконы-странники, сильно отличаются от своих сородичей из диких стай или же замков Чернокнижников. Ходят слухи, что любой из серебряных уже шагнул за Предел Смертного. Они обычно странствуют в человеческом облике, творя... разное. Где — гасят эпидемии, где — устраивают мор, иногда — упокаивают некрополи, иногда — поднимают, то — спасают жизни, то — устраивают массовые гекатомбы... В общем — предсказать их действия — сложно и не всякому под силу.

Иногда говорят о том, что серебряные драконы — это обычные, просто получившие какое-то невиданное развитие, или же возвышенные милостью богов... Но вот проверить это утверждение ни у кого не получалось. Обычные чернокнижники о таком молчат, главным образом потому, что не знают (судя по тому, что осталось от одного такого, когда он покинул гостеприимные Палаты Медленной травы в Олваирине — действительно не знают). А их старшие товарищи с Острова Чернокнижников — молчат, ухмыляясь в свои посохи. У предводителя же Чернокнижников, хозяина их острова, Алого Князя — никто спросить как-то не удосужился. Даже если жить надоело — существуют и более простые и безболезненные способы решения этой проблемы. Впрочем, существуют легенды, что, если подарить Алому князю какой-нибудь уникальный образец цветущей флоры — он ответит на твой вопрос. Но откуда эта легенда взялась — мне не известно, и если кто так и поступил, то результатами своей попытки он так поделился.

Глаза, кровь и сердце серебряного дракона, по слухам, можно использовать для создания артефактов невероятной силы, способных поколебать мировой баланс... Но каждое нападение на Странника обходится такой кровью, что, случалось, целые Марки оставались вообще без военной силы, и рушились под натиском соседей. Так что цена на такие ингредиенты стартует с миллиона золотых. Торг — уместен.

Но главное, для чего ищут странников... ходят легенды о том, что дракон-странник может подсказать, как преодолеть Предел Смертного...

— За все пути — маловато будет, — вздохнула Арго, с интересом покосившись на вываленное перед ней серебро, отчетливо фонящее магией.

— Хотя бы один путь, поближе к моим владениям, — улыбнулся Лар.

— Пойдет, — фыркнула Арго, сгребая предложенную плату в свой пространственный карман. — Карта есть? — по жесту Лара очередная служанка принесла карту ближайших доменов. Карта была не слишком подробной, из-за мелкого масштаба. — Хм... — Недзуми провела кончиками пальцев по то ли нарисованным, то ли татуированным усам, и взялась за извлеченный из пространственного кармана карандаш. — Вот здесь, — она отметила Серогорье — довольно-таки крупное село на северо-западе от Азира, — он побывал относительно недавно. Как всегда — натворил добра и зла в более-менее случайной пропорции, и двинулся к югу. Обычно он уклоняется к западу, пока не выйдет на берег Танас, и дальше идет вдоль берега к Грозному морю. Но это же дракон-странник... Так что предсказать его путь — сложно. Но обычно он поступает так. Хм... — она посмотрела на свой карман, на Лара, и решилась. — Пожалуй, за такую интересную вещь маловато будет. Вот еще... — и она показала столь же смутно известный и малопредсказуемый путь еще одного странника к югу от нас, через Каганат.

Лар кивнул, попросил убрать карту и подать вино с изысканными лакомствами, производимыми в Семендере. Появление спиртного знаменовало завершение серьезного разговора. Так что дальше мы просто болтали о всяческих милых пустяках. Все-таки для человечки Арго Недзуми — удивительно милая девушка, с которой легко общаться...

Анрэн, предводитель наемников, эльф

Возвращение с патрулирования прошло нормально. Мне уже несколько раз доводилось наблюдать, как отряды, возвращающиеся из патрулирования, и считающие, что "все уже закончилось", нарывались на неприятности. И в двух случаях эти неприятности оказывались последними для всего отряда. Да и нас тогда потрепало.

Но на этот раз все вышло нормально. Так что, когда ворота внешнего города Азир остались за спиной, я мог констатировать, что обошлись без потерь. Ну а что трех копейщиков-эдайн придется заменить... Это совершеннейшие мелочи. В Гильдии всегда полно желающих занять подобные вакансии в сильных отрядах, подобных моему.

Вообще, текущий контракт мне понравился. Платили, конечно, несколько меньше среднего для подобных контрактов... Но при разделе трофеев наниматель не скупился. А трофеев, благодаря регулярным набегам искаженных Силой тварей из Курганья — было весьма и весьма прилично. Это не говоря уже о том, что один из давних нанимателей, имя которого Гильдия, разумеется, не собирается никому открывать, время от времени пересчитывает неустойку по давнему контракту, и на счет отряда время от времени падают подобающие ситуации средства. Впрочем, полагаю, что для хозяина домена источник этих средств, и основания, на которых производится перерасчет — тайной не являются. Все-таки, две Видящих и один пророк, пусть и в официальном статусе ученика, вряд ли пропустят обмен сообщениями с "дальними родственниками в Вечном лесу". Но пока что ни разу мне не были высказаны претензии по поводу писем к единственному оставшемуся у меня родственнику5 в Вечном лесу... Эльгору, главе Тихой руки Вечного князя. Так что ничего особенно тайного я ему не сообщил, поскольку к этому "особенно тайному", ни меня, ни Неллас, ни иных членов моего отряда предсказуемо не подпускают. Но и открытая информация, видимо, сильно интересует то ли самого Эльгора, то ли даже Вечного князя.

Но вот отчет сдан, деньги за очередное патрулирование — получены, трофеи — сторгованы в Гильдию Торговцев по вполне приличной цене, и можно, вроде бы, отдыхать...

Но, когда я зашел в таверну, где расслаблялись мои соратники, я увидел, как на стол перед лучницами, еще не заставленный едой, опускается серая сова.

— Приветствую тебя, Птица Дикой охоты! — в один голос произнесли сестры Глангараф6 и Митгараф7. Дом, из которого они происходят, был под сенью Стальных волков, но ослаб после набега орков и был добит в Игре Домов. Так что они предпочли добровольное изгнание вхождению в другой Дом в статусе приживалок, чтобы не сказать — наложниц. И, наверное, правильно сделали.

Девушки сняли с лапки сове тонкую шелковую ленту с посланием, и принялись читать. Когда они закончили... Ну, что сказать, судя по всему, известие их порадовало, но вот виноватые взгляды, которые они стали бросать на меня — мне откровенно не понравились.

— Что случилось? — поинтересовался я у девушек.

— Капитан... — Глангараф, старшая из девушек заметно смутилась. — Полагаю, Вы знаете, что у любого из Стальных волков есть мечта: поучаствовать в возрождении Сумеречного дома?

— Конечно, — кивнул я им.

— Нам предложили... возможность, — потупившись, сказала Митгараф.

Я посмотрел в сторону Неллас. Видящая на секунду задумалась, а потом резко кивнула. В конце концов, у нее тоже много родственников среди Волков, так что чаяния молодых (еще и ста пятидесяти лет не проживших) эльфиек ей близки и понятны. Ну а ее согласие говорит, что у девочек есть приличные шансы справиться.

Девочки рвались пройти предложенный им ритуал немедленно... Но я настоял на том, чтобы они переночевали с этой мыслью, все хорошенько обдумали, и уже тогда...

На следующий день мы двинулись в замок Азир. Посты, как внешний — у входа на мост, так и внутренний — у замковых ворот, пропустили нас без малейших возражений. Сумеречный меллорн заметно вырос со времен нашего прошлого посещения. Под его сенью сейчас раскинулся не только сумеречный сад младших фейри, но и шатры Дикой охоты. А неподалеку растет Древо Воинов. Надо сказать, что "Древом" его называют скорее по традиции. На самом деле это — скорее традиционный эльфийский поселок, вроде тех, в которых обитают глупые туима, что, только получив лук, стремятся навстречу приключениям. Те, что поумнее, предпочитают вдобавок в луку изучить Пути Меча... Но и они также селятся похожим образом. Вот те, к кому эпитет "глупые" уже не отнесешь, понимают, что для Перворожденного постижение магии — не роскошь, но осознанная необходимость. И вот они-то живут по другому... Но, в сущности, это сейчас не важно.

В окруженном жилыми деревьями внутреннем дворике соответствующих Дерев Вечного леса обычно располагаются тренировочные площадки (Древо Меча), или же стрельбища (Древо Лука). Здесь, в Древе Воинов Сумеречного Дома располагались сложные ритуальные круги. Вообще, в построении начертательных фигур просматривалась некоторая нарочитая грубость, присущая скорее шаманским построениям орков8.

Волчицы встали в указанные им места одного из Узоров. Признаться, я немного удивился, увидев, что на ритуал пришли сам хозяин домена, лорд-жрец Кайларн и его подруга — Видящая Иримэ. Лорд кивнул мне, и, к моему удивлению, не безошибочно, но вполне понятно совершил достаточно сложный жест, предлагающий гостям расслабиться и отказаться от некоторых формальностей. После этого и сам лорд, и его подруга опустились в энва-хамбэ, и я счел возможным последовать их примеру.

Вообще, в подобной ситуации уместно было бы предоставить гостям возможность отхлебнуть анта'алассэ, или же, хотя бы, вина. Однако секрет приготовления анта'алассэ мало распространен за пределами Вечного леса (а настоящие мастерицы-лоссэ — редкость и там), а вино... Видимо, предстоящий ритуал и следующий за ним разговор не предполагали возможности затуманить рассудок. По крайней мере, так я расценил извиняющийся взгляд Видящей и ее изысканный поклон с упором на руки.

Говорящий-с-лесом, что проводил ритуал, пошел вокруг замерших девушек посолонь, вбивая колотушку в бубен. Все-таки в шаманской школе Сумеречного дома отчетливо видны признаки орочьего происхождения... Сделав два круга, Говорящий остановился, и посмотрел на лорда Кайларна. Тот кивнул. Ученики Говорящего вынесли Книгу, бубен с колотушкой и варган, и положили к ногам Глангараф. Та удивленно посмотрела на все принесенное, и дернулась, чтобы то ли возразить, то ли спросить что-то. Но наткнулась на взгляд Говорящего, и замерла.

Две девушки в традиционных одеяниях эльфийских воинов, одна — с неплохим мечом, вторая — с таким же луком, подошли к Митгараф и помогли ей раздеться. Та без вопросов обнажилась, но при этом щеки ее заалели. Впрочем, понимание того, что многие обряды следует проводить в том же одеянии, в котором пришел в мир по воле Матери — наличествует даже у тиума... Так что Митгараф молча улеглась там, куда ей указали.

Помощницы Говорящего удалились, но через несколько мгновений вернулись, принеся с собой довольно-таки дорогой и изысканный лук, подобающий скорее кому-то из Старших довольно-таки крупного Дома. Вывозить такие вещи из Леса не то, чтобы запрещают, но не слишком-то охотно разрешают. Так что приходится признать, что лорд Кайларн неслабо потратился на этот ритуал.

Одна из учениц Говорящего опустилась на колени возле головы Митгараф, и запела, помогая себе ударами бубна. Пройденное мной обучение в качестве Говорящего-с-лесом, пусть способности мои в этой области и невелики, позволили мне разглядеть малого духа Разума, распростертого над лежащей девушкой. Суть призыва тоже была понятно, поскольку заклятье относилось к простейшим: ученица просила духа разума убрать боль, не позволить ее ощущать. В практике Говорящих, занимающихся целительством — такие вещи использовались в обязательном порядке. Сейчас Митгараф не почувствует боли даже если ее будут сжигать живой. Завершив воззвание ограничением "пока живо это тело", ученица поднялась. Вообще-то, к таким вот ограничениям прибегают нечасто. Отсутствие боли — опасно для того, кого подвергли заклинанию. Но в данном случае... Не думаю, чтобы это тело прожило долго.

Теперь мотив Призыва завели уже обе ученицы. Одна из них взывала к еще одному духу Рама, другая — к духу Жизни. Вот теперь уже их воззвание вышло за пределы моего обучения навыкам общения с духами. Я понял лишь, что речь идет о каком-то "соединении" и "переходе". Но ни ограничений, ни платы я разобрать не смог, хотя и они, разумеется, присутствовали.

Закончив воззвание, ученицы не поднялись, как я, признаться, ожидал, но продолжили сидеть, сохраняя контакт со своими духами. Дух разума ожидаемо разместился возле головы Митгараф, а дух жизни — там, где ее стройные ножки соединялись с телом.

Теперь за дело взялся старший Говорящий-с-лесом. Он завел еще один Призыв... И вот тут я потерялся практически сразу. Знакомых мне тактов в заклятии не было вообще. Тем более, что было заметно, что хотя тело старшего находится в тварном мире, дух его блуждает где-то далеко в высших Планах, общаясь с духами, осознать присутствие которых мне просто не дано.

Проводящий ритуал опустился рядом с левой рукой Митгараф, и в его руках сверкнуло лезвие атейма. Кровь девушки не полилась на землю, но струйкой взлетела вверх, а потом стала литься, создавая сложны асимметричный узор над луком, который положили девушке на грудь. Через некоторое время Говорящий повторил свои манипуляции с правой рукой Митгараф, и узор усложнился.

Эдайн или туима, не знакомый с магией Жизни и не удостоенный общения с духами, сказал бы, что я наблюдаю, как медленно убивают мою давнюю соратницу. Я видел и понимал несколько больше. Жизнь и разум Митгараф, покидая ее тело, вливались в предоставленное для этого оружие, искажаясь и изменяясь. Суть этого изменения я понять не мог. Но вот то, что она продолжит жить в новом качестве — стало мне очевидно.

— ... рэ! — завершил воззвание Говорящий.

После этого меня, как, подозреваю, и всех присутствующих, на мгновение ослепила яркая вспышка. Когда же я проморгался и вернул себе способность видеть — на ритуальном узоре стояла Глангараф, нервно сжимающая переплет Книги, и лежал лук. Прошлое тело Митгараф — исчезло. Остался только лук.

— Что стоишь? — рыкнул Говорящий в сторону Гленгараф. — Забирай Атрибут, — он кивнул в сторону лежащего у ног лучницы бубен, — сестру, и иди. Завтра с рассветом — жду тебя для обучения. Девочки, — теперь он уже обращался к ученицам, — помогите. Что-то мне нехорошо.

Бледный вид говорящего и его шатающаяся походка намекали, что цена, запрошенная духами за Изменение, была высока. Ученицы Говорящего подхватили его под руки, и повели к Аспекту Исцеления, в обязательном порядке присутствующему на любой тренировочной или же ритуальной площадке Перворожденных. Ко мне же, пересекая остывающий ритуальный узор, подошли Кайларн и Иримэ.

— Кондотьер Анрэн, — обратился ко мне хозяин домена. — Следующие три недели уйдут на то, чтобы Митгараф пришла в себя после ритуала, а Гленгараф — научилась хотя бы минимально тому, чему ей надо научиться. За это время вы с отрядом можете либо отдыхать в моих владениях, либо взять еще один контракт на патрулирование. Но по истечении этого срока я хотел бы нанять вас для еще одного важного для меня дела, — я вопросительно посмотрел на жреца и Видящую. — Я хотел бы, чтобы Ваш отряд сопроводил Гленмитгараф и дары, избранные Изменчивыми ветрами, во владения Дома Стальных волков.

— Думаю, им предложат место под сенью одного из Домов Стального волка, — предположил я. О том, что место это будет не "приживалки" и не "наложницы" я упоминать не стал.

— Возможно, — кивнул лорд Кайларн. — И, возможно, девушки захотят принять это предложение. Если же нет... Они могут захотеть остаться в Вашем отряде, или же — вернуться сюда. Любой из этих вариантов меня устраивает. Неприемлема только их смерть.

Лори, предводительница разведчиков, гнома

Марш начался... не слишком удачно. Мы ожидали атак орков, с которыми привычны по Войне в Рудниках, да и вообще — часто встречающихся в Подземье. Но вместо этого походную колонну атаковали кочевники, демонстрируя, что мысли о том, что союз двух магов Поверхности не развалится с уничтожением угрозы Гхыртыкбургуза, но будет продолжен — не "глупости не смыслящей в дипломатии девчонки, слишком молодой, чтобы ее вообще звать на Совет", но вполне себе реальность.

Впрочем, убедить Фраара и его штаб в своей правоте мне все равно не удалось. Набеги посчитали "истерикой диких кочевников, сбежавших от проклятого чернокнижника в степи, освобожденные от давления орочьей Орды".

Однако менее опасными эти кочевники от их непризнания не стали. Конечно, походный строй основных сил, закованных в тяжелую броню, терпел мало ущерба от стрел конных лучников. Да и обозники, скрытые под толстыми крышами тяжелых фургонов, терял разве что замешкавшихся, невнимательных и неуклюжих. Но вот разведка и дозоры... Мои гномы! Они не имели ни тяжелых доспехов, ни стены щитов, которые прикрыли бы их от стрел. Так что гибли гномы-саперы регулярно. А иногда их просто хватали арканами, и утаскивали. Гнаться по степи за легкой конницей... было неразумно. Естественно, попытка выдернуть гнома из строя простой веревкой обернулась бы гибелью дурного всадника. Но вот одиночный дозорный, а тем более — дозорная, оказывались легкой мишенью.

Постепенно я начала понимать, почему на командование легкими силами поставили именно меня. Если Фраар одержит победу, то меня — осудят, как "допустившую излишние потери".

Дойдя в своих размышлениях до этого места, и осознав, что думаю о том, что поражение экспедиционного корпуса станет для меня единственной возможностью избежать изгнания — я чуть было не рухнула на пол штабного фургона "службы разведки и охранения" в истерике.

— Что с тобой, девочка? — подошел ко мне мастер Хефти.

Я изложила ему свои глупые размышления в надежде, что он их опровергнет. Но, к моему ужасу, он погладил меня по голове и вздохнул.

— Да уж. Попала ты, девочка. Думал я о том, почему именно тебя поставили на эту собачью должность... На нее обычно ставят молодых, чтобы сбить спесь... Или тех, кого надо утопить перед таном и Советом. А ты, похоже, и то, и другое, — я вопросительно посмотрела на старого сапера, и он продолжил. — Но, девочка ты вроде разумная. Так что я поговорю с ребятами, и от политиканов мы тебя прикроем. В конце концов, мое слово еще кое-что весит в глазах тана. А разведка всегда несет потери. Особенно — если разведывать приходится не родные пещеры, а эту проклятую Поверхность. Но вот как сделать, чтобы потерять поменьше... Ума не приложу. Все, что предки заповедывали — сделано. Что сами придумали — тоже. Но проклятые кочевкники... Налетакют слишком быстро, кого — стрелами побьют, кого — арканами похватают, и бегут! И что тут...

Понимание, что пожилой сапер не винит меня в потерях, подняло мое настроение. И у меня появилась идея, которую я решила высказать.

— Подтянем дозоры поближе к основной колонне, — предложила я. — Все равно — идем в доспехах, так что много времени на разворачивание основных сил не надо. Зато раздадим дозорным "малые стражи"9, и прикажем при появлении противника — гнать галопом к своим. А там уже... прикроем как-нибудь...

Я замолчала, подумав о том, что "прикрыть" командование основных сил может и не захотеть... И уже тот факт, что я задумалась о подобном — говорит о том, насколько я отклонилась от идеала, дарованного нам Предками и Кующим Железо.

— Будем терять пони... — вздохнул Аурванг.

— Будем, — кивнул мастер Хефти. — Зато гномов будем терять меньше. Молодец, девочка, — кивнул он мне. — А вот чтобы основные силы не шлялись, где попало, проходя мимо погибающих наших — я поговорю с Глоином. Думаю, он обеспечит...

Я в глубоком удивлении посмотрела на мастера Хефти. Ведь он тоже подумал о таком. Значит... Значит это — не так уж "немыслимо", как мне подумалось? Неужели политическая возня настолько увлекла гномов, что мы забываем, о завещанном нам Предками?

Мастер Хефти улыбнулся. Видимо, выражение моего лица показалось ему забавным.

— И не надо так удивляться, — фыркнул он. — У тебя есть все задатки, чтобы стать хорошим командиром авангарда, если, конечно, переживешь эту кампанию. Так что ты наверняка задумалась о том, что с тобой, а значит и с нами — могут поступить именно так.

— Задумалась, — подтвердила я. — Но... Я... — запнувшись, я посмотрела на Хефти, и тот кивнул мне, предлагая продолжать. — Я подумала, это я... такая. Что я — уклоняюсь от Завета, просто размышляя об этом...

— Увы, — вздохнул мастер Хефти. — Завет... Его чтут, главным образом, обычные гномы. Пусть и Мастера, и даже Искусники. А вот те, кто взобрался на вершину жизни... Они считают себя — исключительными, вершителями судеб... Тьфу! — сплюнул мастер. — Хуже дроу! И что самое плохое... Те, кто поднимается наверх, в надежде изменить это — сами становятся такими же. А кто не станет... Тех — сбросят, растопчут и плюнут сверху!

Гелдиира, наложница д'Ин Амита, дроу

Кроме кочевников лорд-жрец Кайларн, союзник моего господина, прислал моих сородичей и своего лучшего диверсанта — Кэру Сэрриган, а с ней — трех призрачных ассасинов. Некроманты среди магов моего господина, облеченного милостью Хозяйки Паутины, встречались. Так что призрачные аколиты, прибывшие поддерживать своих более высокоранговых собратьев, оказались приятным, но не обязательным дополнением.

Вообще говоря, для жрицы Матери Подземельной тьмы магия Жизни — навык просто необходимый. Ведь как иначе можно поддерживать жизнь пытаемого, так и норовящего ускользнуть в Серые Пределы в течение всей торжественной церемонии во славу Богини? И именно поэтому некромантия почитается необходимым, но низким, мужским занятием. Однако полезность его, наравне с прочими сугубо мужскими профессиями, такими как ассенизатор, или кожевенник — отрицать не приходится. Но вот видеть девушку-некроманта... Все равно это как-то странно.

Также явилась и давняя подруга господина — суккуба Огневка. Нынче ее призывали напрямую из ее владений и смертельно опасного марша по владениям враждебных ее покровителям Лордов Инферно уже не требовалось. А уже сама эта горячая девчонка призвала себе свиту.

И вот сейчас мы, Высший Совет Союзников, в котором лорда-жреца Кайларна представляла его приемная дочь, собрались, чтобы обсудить ход кампании против гномов.

— А помнишь, задница рогатая, как мы вместе от инквизитора драпали? — усмехнулся культист, пришедший в свите Лёссы, в сторону рогатого демона, призванного Огневкой.

— Как такое забудешь, — булькнул демон, отбивая горлышко у очередной (третьей по счету) бутылки вина, и заливая в себя ее содержимое. Для демона подобное — все равно как бокал легкого вина, да еще и разбавленного, так что этого предпочли "не заметить". — Он как нашему ифриту дал по рогам так, что с него все рога осыпались, хотя никаких рогов отродясь и не было, что я сразу понял: "пора валить".

— "Кого"? — пошутил культист.

— Не-а, — отозвался демон. — "Куда". А еще точнее — "откуда". Оттуда и как можно дальше.

— Благодарю за забавную историю, господа свитские, — произнес д'Ин Амит. — ...но, пожалуй, пора начинать Совет! Кто желает выступить?

Поднялась Лёсса. Вообще эта девчонка выглядела непростительно молодо... Ну так и я, всего лишь младшая жрица, отнюдь не являюсь многоуважаемой матроной.

— Кочевники докладывают, что гномы поменяли систему охранения. Стало гораздо труднее выхватывать или же уничтожать их дозоры. Также возникли проблемы с попытками застать гномов врасплох на марше. Боюсь, эффективность действий кочевников снизится критическим образом.

— Поменяли? — удивилась я. — Гномы отступили от требований "Книги Воина", которую написал сам Великий, — сарказмом в моем упоминании этого прилагательного можно было бы затопить небольшой город, — Ортауб, тан Грамгак?

— Выходит, отступили, — вздохнула Лёсса. — Так что придется переходить к следующей стадии раньше, чем ожидалось.

— Даже если бы они смогли победить, — я оскалилась, демонстрируя собственное неверие в такую вероятность, — того, кто командует Отрядом смертников, проклятыми матерью саперами — ждет Марш Позора.

— И тем не менее, — д'Ин Амит сцепил пальцы в замок перед лицом, блеснув стеклами очков, уникального артефакта, который мой господин создал для более удобной работы с управляющими цепочками големов, и теперь носит, практически не снимая, — я хотел бы познакомится со столь... неординарным гномом. Гель, Лёсса, займетесь? Хотя бы узнать — кто это, а там...

Я молча поклонилась. Не думаю, что кто-то из собравшихся поймут отличия "поклона перед временно поставленным над...", обычным для темной эльфийки, попавшей в подобное моему положение, и "поклоном перед Избранным". Но я считала необходимым соблюдать все необходимые формальности в общении с тем, кого избрала для своих планов Мать Подгорной тьмы. Кто знает, на какую длительность рассчитан тот план, для которого Мать избрала его?

Кэра, герой-диверсант, Измененнная

Изменения в охранении походной колонны гномов сыграли на руку мне и отрядам темных эльфов и призрачных ассасинов. Конечно, предпринятые перестроения сделали дозоры гномов менее уязвимыми перед атаками кочевников... Зато и заметить из своих "дозорных фургонов", которые наш сюзерен, по словам Лёссы, обозвал "БРДМ" — они могли разве что атакующую орду кочевников.

Так что именно такую атакующую орду я им и обеспечила. И, пока дозоры, нахлестывая пони, мчались к основным силам, а походная колонна гномов спешно перестраивалась, готовясь встретить налетающую конницу стеной щитов и щетиной копий, а также — арбалетным залпом в упор, пара призрачных ассасинов пробрались в построение обоза. Хотя гномы и составили фургоны в круг, готовясь отражать атаку... Но, поскольку атаки не было — вниз, под фургоны никто особенно не заглядывал. А уж заметить призрачных ассасинов, нематериальных, а потому — погрузившихся в землю, и вовсе было нереально. Сторожевые же руны, установленные на днищах фургонов — были настроены на темных эльфов. Так что если бы здесь попытались укрыться ребята д'Ормуза — это немедленно подняло бы тревогу. Но дроу там не было. А потому охранные знаки скорее сыграли против тех, кто их нанес, внушив ложное представление об их пребывании в безопасности.

Кочевники, дав залп, повернули коней, не доходя до зоны поражения гномьих арбалетов: тяжелых, обладающих огромной пробивной силой, но отнюдь не запредельной дальнобойностью. Да и скорострельностью, необходимой, чтобы накрыть площадную цель навесом гномьи арбалеты, по своим параметрам приближающиеся скорее к аркобаллистам, не отличались. В узких подземных коридорах такое решение было вполне оптимальным. Там залп гномьих арбалетчиков махом просаживал магические защиты дроу, пробивал навылет два, а то и три ряда бойцов-орков, проламывал хитин бегунов, и даже ликторов (а при удачном попадании — и скорпозавров). Но на поверхности дистанции боя резко возросли. И то, что было преимуществом гномьих арбалетов: тяжелые цельнометаллические болты10, стало их недостатком.

Впрочем, с другой стороны, и обстрел кочевников особых результатов не принес. Легкие стрелы барабанили по стенам и крышам обозных фургонов, по толстым гномьим щитам и лишь чуть менее толстым гномьим латам. И лишь считанные разы стрелы находили путь в одно из немногочисленных уязвимых мест. Так что гномы отделались лишь несколькими ранеными.

Командуй я, как и прежде, войсками Единения — оборонительные порядки гномов захлестнула был волна бегунцов. Они приняли бы на себя болты и копья, а потом по их телам пошли бы вперед скорпозавры. Потери были бы ужасны... на взгляд человека. Для Единения же все, кто неспособен стать синапсом, принять на себя часть его распределенного сознания — не более чем расходный материал. Их не считают.

Но сейчас, после разрыва связи, когда я вышла из-под влияния Единого разума и его гипнотической концепции максимального блага для максимального числа живых, для чего необходимо объединить все разумы в единство, лишенное дезорганизующей конкуренции, мне придется обходиться тем, что есть под рукой, а не рассчитывать на то, что сюзерен называет "зерг раш".

Впрочем, кое-что с тех времен... Я хлестнула по воздуху, в котором висела, хитиновыми псевдокрыльями, чьи концевые отростки полыхнули огнем магии Разума... у меня осталось.

— Гномы, — произнесла я, пусть даже никто меня не услышал. — Привыкли воевать в рудниках...

Разумеется, гномы не зацикливались, как это частенько происходило с жителями поверхности, на одной плоскости. По привычке, выработанной в Подземье, они периодически смотрели вверх, чтобы им на головы не свалился убийца из темных эльфов, или какая тварь, способная копать ходы в камне. Но их внимательность была заведомо ниже, чем это необходимо для того, чтобы увидеть меня, висящую почти на километровой высоте. А если бы меня и обнаружили — достать меня тут у них было бы просто нечем. Концепция "полевой", а тем более — "зенитной" артиллерии не была особенно распространена среди гномов, чтобы не сказать больше. За полной ее неприменимостью там, где они живут. Так что здесь, на высоте, я была в безопасности. А выделенные на мою долю эликсиры и обкаст — позволят мне продержаться довольно-таки долго, наблюдая за продвижением железной змеи.

Лёсса, приемная дочь Кайларна, леди фейри

Призрачные ассасины удачно провели разведку, а потом — ничуть не менее успешно обеспечили инфильтрацию Кэры. Так что яд, специально закупленный через теневую гильдию, оказался там, где и должен был оказаться — в котлах, где готовили пищу для командования гномского экспедиционного корпуса.

Нет, яд был не смертельный. За такой пришлось бы платить алмазами по весу за каждый фиал. Но и несколько часов гарантированного расстройства пищеварения для выносливых и устойчивых к негативным воздействиям внешней среды организмам гномов — это серьезно. Так что командиры будут несколько... отвлечены, и, глядишь, не заметят некоторых крошечных нюансов тактической обстановки. А заодно, такая диверсия несколько подгадит репутацию чересчур умному командиру разведки и охранения. Как выяснилось, у гномов этим занимается один разумный. А зря. Задачи это хоть и близкие, но разные. И каждая из них вполне может занять среднего разумного на полный рабочий день!

И, да. Это я выпендриваюсь. Перед собой, раз уж больше тут не перед кем.

Я парю на крикуне неподалеку от ползущей по дороге длинной змеи гномьего войска. Всю ночь шел не то, чтобы сильный, но противный и стабильный дождь. Так что сойти с дороги и идти прямо по раскисшей земле, особенно — в тяжелой броне, это... ну, то еще удовольствие! Так что гномы идут строго по дороге. А я висю неподалеку.

Надо сказать, что дозоры у гномов поставлены неплохо. И если Кэра достаточно легко укрылась от их внимания — то это не значит, что такой же трюк способна провернуть я на моем верном крикуне. Так что заклятье дальнего взора, заложенное папиными артефакторами в браслетик, позволяет мне рассмотреть, как то один, то другой гном поднимают голову и пялятся на меня.

Ну-ну. Смотрите-смотрите. Я тут, собственно, для того и вишу, чтобы вы смотрели на меня. Только на меня. И ни в коем случае не на небольшую тучку, наползающую с запада. Она тут совсем не про ваши души. Вот честно-честно... И орочьи шаманы дяди Федора11 камлали всю позапрошлую ночь и весь вчерашний день совсем не для того, чтобы духи обеспечили нужную погоду. Правда-правда. Агась.

Вот в колонне гномов началось некоторое шевеление. Поздновато. Возможно — наша диверсия сыграла даже лучше, чем предполагалось. И информация от глаз корпуса, его дозоров, доходит до его мозга, расположенного, судя по данным разведки, где-то возле крестцового отдела позвоночника этой железной змеи, с некоторой задержкой.

Между тем дорога ныряет в довольно-таки крупную балку. И на дне балки стоят в три шеренги глиняные големы. Так что железнолобым пора бы уже готовиться к бою.

Гномы, разворачиваясь в плотный боевой порядок, принялись спускаться в балку, где на дне их ждали. Отдельные отряды, чье название на гномском для человека и не выговорить (там на шестнадцать букв только две гласных), а потому обычно именуемые манипулами, на узкой дороге разворачивались очень плотно. Так что одну манипулу отдругой можно было отличить только во штандартам. А уж где именно проходит граница между отрядами — мне с высоты и вовсе не различить.

Что ж. Попались!

Я отдала приказ, и из тучи выскользнули крикуны. Они везли не связки флешетт, которые вряд ли показали бы большую эффективность, чем стрелы кочевников, редко когда пробивающиеся через тяжелые доспехи. Нет, каждый из крикунов нес только одного человека... и еще — камень такой массы, чтобы он не мешал быстрому полету. И сейчас пилоты деактивировали заклятья, удерживающие камни на железных спинах. Массивные булыжники понеслись к земле, набирая почти 10 м/с скорости за каждую секунду полета. И лететь им предстояло довольно долго...

Разумеется, ни о какой прицельности речи не шло. Часть камней увязли во влажных после дождя склонах балки, вызвав сход небольших грязевых лавин, а часть — даже ударила по редкой цепочке големов, которых д'Ин Амит специально выделил как "устаревшие и мало на что пригодные модели". Но и тех, что ударили в цель — было достаточно. Плотный строй гномов был хорошей мишенью. Булыжники ударяли сверху и катились по склону вниз, давя и расшвыривая оказавшихся в ловушке гномов. И даже если особенно замечательные доспехи выдерживали удар — не выдерживала защищенная этими доспехами плоть. По моим наблюдениям примерно десятая часть гномьего войска нашла-таки свой конец на этом кровавом склоне.

Големы же... ну что ж. Погонщики — точно успели отступить. А глина — она и есть глина. Чего ее жалеть?!

Лори, предводительница разведчиков, гнома

Я шла по кровавому склону. Пусть кровь гномов давно стекла вниз, в мелкую речку, текущую по дну балки, либо впиталась в землю. Для меня склон все равно оставался кровавым. Это была моя ошибка. Мое преступление. Груз греха, которого мне не смыть...

Я запнулась об обломок грубо вырубленного из дешевого известняка цилиндра, диаметром сантиметров пятнадцать и длиной немного меньше метра. Сегодня таких штуковин на нас было сброшено около полусотни. Черные твари налетали с востока, и, разгоняясь по ходу движения колонны, бросали вниз эти каменные цилиндры. Они падали, убивали тех, в кого непосредственно попали, и катились дальше. Часто дешевый камень раскалывался, разлетаясь шрапнелью. Манипулы, зашедшие в эту ловушку, понесли тяжелые потери, не столько даже убитыми, сколько раненными и контуженными.

— Ты как? — мастер Хефти подошел ко мне.

— Я... — я всхлипнула. — Это... — мне снова перехватило горло, и я лишь с огромным трудом смогла выдавить из себя: — Это моя вина...

— Нет, — жестко отозвался мастер Хефти. — Это — не твоя вина. Ты сделала все, что могла. Ловушка была хорошо подготовлена. Очень хорошо...

Он ковырнул носком сапога землю. Земля не ковырнулась.

— Чувствуешь, какая твердая земля? — спросил он.

Я опустилась на колено и потрогала.

— Не может быть!

Я сошла с дороги... и чуть не по щиколотку погрузилась в мягкую, размокшую от дождя землю.

— Как так?

— Орки, — вздохнул мастер Хефти. — Точнее — их шаманы. Я заподозрил неладное, когда увидел, как быстро впитывается кровь. Духи, привлеченные орочьими шаманами, сделали землю плотной и упругой, а потом — забрали пролившуюся кровь в качестве платы. ...

Мастер Хефти высказался, помянув волшебников людей, орочьих шаманов, големов, их непростые запутанные взаимоотношения и всю их родню до двенадцатого колена.

— Прости, дочка. Я не должен был... — начал он было извиняться.

— Най! — я взмахнула рукой в отрицающем жесте. — Мастер Хефти, Вам сейчас следует не думать о возможных чувствах юной девушки, а в максимально точных выражениях описать своему командиру ситуацию, в которой мы оказались. И, боюсь, что "тиби рхукс"12 — очень близкое к действительности описание сложившейся ситуации. Мы должны пойти к командующему Фраару, выслушать все, что он посчитает нужным нам сказать, и, если нас не отстранят — предложить если не "хорошее", то хотя бы "умеренно плохое" решение. И сделать это надо быстро. Пока эти твари не вернулись с новыми камнями. Мастер Аурванг! — подозвала я младшего из своих командиров. — Найди мастера Глоина. Пусть манипулы спускаются в балку, пока врага не видно, и рассредоточатся в лесу.

— Завязнут, — бросил Аурванг. Его сапоги были в грязи, что показывало: сойти с дороги он уже попытался.

— Пусть, — кивнула я. — Лучше брести по колено в жидкой грязи, чем получить таким вот, — я пнула очередной осколок каменного цилиндра, килограмм на двадцать, — камешком по кумполу.

— Согласен, — кивнул мастер Хефти.

Он не стал подтверждать мой приказ, наглядно демонстрируя, кто тут командир, а кто — финтифлюшка для украшения и политических маневров. Но зыркнул так, что Аурванг подхватился и побежал, как будто его пнул в бронированные ягодицы лавовый элементал.

В шатре командующего нас ждал настоящий скандал. Дурин метал громы и молнии, обвиняя разведку и охранение в общем и меня в частности во всех грехах и бедах гномьего народа, начиная с падения Нараг-зигила и гибели Рунардина, Короля королей под Горой.

— Стоп-стоп-стоп, — вмешался в его монолог мастер Глоин. — Насколько я помню, девочка вовремя подняла тревогу. И в голос кричала, требуя допустить ее к командующему Фраару и остановить авангард. Что Вы с командиром Фили ей ответили? Что "не собираетесь из-за ее параноидальных фантазий беспокоить командующего, который занят очень важным делом"? И что "девичьи глупости подождут, пока молодые гномы сметут жалкие силы врага, добыв себе славу"? Вот они и добыли!

— Да вы... — лицо Дурина налилось дурной кровью. Признаться, я подумала, что ему понадобится помощь медиков.

— Стоп! — тяжкое слово командующего Фраара рухнуло, подобно гранитной плите. — Каковы бы ни были политические заблуждения мастера Глоина и мастера Лоримариэль... — а вот теперь Дурин резко побледнел. Он явно не ожидал, что командующий применит ко мне титул "мастера". — ...Мы не должны ставить успех всего нашего общего дела в зависимость от наших внутренних неурядиц. Мастер Лоримариэль. Докладывайте!

— Манипулы авангарда понесли тяжелые потери, — начала я. Фили злобно зыркнул в мою сторону. Вообще-то докладывать о ситуации в авангарде должен был он сам. Но он предпочел остаться вблизи командующего. Сам командующий неодобрительно насупился. Он не одобрял нарушения древних традиций и использования людских неологизмов, которым нет еще и двух тысяч лет. — Самым худшим в нашей ситуации является то, что при довольно таки большом числе погибших, гораздо больше — раненых, покалеченных, оглушенных. Мы не можем продолжать движение, поскольку тогда легко раненые станут тяжелыми, а тяжелые — отправятся к наковальне Подгорного отца. И мы не можем оставить их во временном опорном лагере, поскольку он непременно подвергнется атакам кочевников. Мы не сможем оставить с медиками большие силы, поскольку оставшихся не хватит для штурма Серых холмов. А те, что оставить можем... Люди просто завалят их телами. И лишат нас не только большого количества перспективной молодежи, но и большей части медиков. Более того. В ближайшее время я ожидаю повторения налета. И, думаю, атаки станут учащаться по мере приближения к Серым холмам: плечо доставки станет короче, а значит — промежутки между атаками — меньше.

— И что ты предлагаешь? — выплюнул Дурин.

— Не ждать атаки на открытом месте, — ответила я. — Спуститься в балку, внимательно наблюдая за небом. Рассредоточиться. Начать капать узкие щели, в которые тяжело будет попасть камнем с большой высоты. А снизится — не дадут растущие на дне балки деревья. Стенки укрытий — укреплять, чтобы не осыпались. Потом — некоторые ходы расширить и перекрыть, образовав защищенные убежища, куда и переправить раненых и медиков. Боюсь, нам придется простоять здесь несколько дней.

— Лавовые элементалы зажгут лес, — высказал сомнение матер Глоин.

— Элементалы могут остаться на дороге. Они достаточно подвижны, чтобы уйти из под прямого удара, и достаточно живучи, чтобы выдержать удар, пришедшийся вскользь, или осколками камня. А позже — откопаем убежище и для них.

— И сколько нам тут сидеть? — фыркнул Дурин.

— Пока не подлечим раненых, а подчиненные мне отряды не проведут разведку окружающей местности. И еще... Следует отправить гонца к тану. Нам нужно связаться Гильдией наемников...

— Этих... — Фили задохнулся, — этих... "не ведающих закона"?

— Да, — твердо ответила я. — Нам нужны наездники на грифонах. Или драконы. Или, хотя бы — гарпии. В общем, хоть кто-нибудь, чтобы прикрыть нас сверху.

— Да ты хоть понимаешь, что ты несе... — начал было Дурин, но был прерван командующим.

— Принято. Мы принимаем план мастера Лоримариэль и будем ему следовать. Тану Дорлет и тану Аграч я напишу лично. Мастер Лоримариэль. Будьте готовы отправить гонцов.

1 Кроки — чертёж участка местности, выполненный глазомерной съёмкой, с обозначенными важнейшими объектами.

2 Хотя энва-хамбэ и похожа на сейдза, но все-таки несколько отличается, вследствие некоторых различий людей и эльфов.

3 Герилья (исп) — "малая война". Действия партизан.

4 Квирит — гражданин Древнего Рима в эпоху республики.

5 Ну, читатели же помнят, как эльфы определяют родство?

6 Глангараф (синдарин) — белая волчица

7 Митгараф (синдарин) — серая волчица

8 Кайларн, напомню, учился шаманизму по орочьей Книге. Вот и оформление получается... соответствующее. У других Владык Фейри, когда они будут, и оформление может оказаться иным.

9 Малый страж — один из простейших и самых дешевых рунических артефактов, массово производимый гномами. При активации выдает классические "три зеленых свистка вверх": яркую вспышку и громкий звук, далеко заметную в темноте и тишине подземных тоннелей, предупреждая о срабатывании артефакта. Используются в разных сигнальных системах, или с активацией "вручную".

10 Да, автор знает, что в реальной истории цельнометаллические болты не встречались. Но в гномьем подземном царстве деревья не растут, а закупать с поверхности — никаких денег не хватит. Поэтому куют цельнометаллические.

11 Федор — "мирское" имя волшебника д'Ин Амита

12 Тиби рхукс (кхуздул) — "орочья задница" в максимально нецензурной форме. При детях и женщинах не употребляется (или, по крайней мере, не должно употребляться).

Глава 7. В поисках...

Лёсса, приемная дочь Кайларна, леди фейри

Я летела на своем ездовом крикуне. Подо мной, на сколько видел глаз — расстилалась холмистая степь. Лишь редкие поселения были заметны с той высоты, на которую мы забрались.

Вот ведь как бывает... Еще несколько дней назад я руководила бомбардировкой походной колонны гномов... А сейчас — веду разведку северной от Азира степи в качестве представителя заказчика при наемном отряде грифоньих всадников.

Честно сказать, необходимость в такой вот срочной разведке территорий за пределами постов наемников и наблюдателей Астироль была только одна: отец успел перехватить самый лучший из летающих отрядов, доступных для найма через Гильдию. И отряд этот был достаточно силен, чтобы прикрыть марширующих гномов не только от крикуньих бомбардировок, но и от железных драконов. Потери у Грифоньих Всадников были бы велики... но свою задачу они вполне могли выполнить. Так что их следовало вовремя нанять, потому как перекупить их после заключения договора — уже не получилось бы. Свою репутацию Грифоньи Всадники тщательно блюдут. А при найме отряда такого уровня необходимо не просто предложить деньги, но и заинтересовать всадников. И, боюсь, при выборе "прикрывать армию вторжения от налетов" против "скучно сидеть в гарнизоне" безбашенные всадники вполне могли выбрать первое. Но вот идея "вести разведку на пути наступления армии Империи Света — была настолько привлекательной, что командир Грифоньих Всадников, Нейл Барнс не смог устоять.

Когда-то Грифоньи Всадники были крепко связаны с Империей Света. Настолько, что ходили слухи, что грифон на гербе Западной марки — это именно Серокрыл Барнса. Но потом Нейл что-то не поделил с Орденом Очищающих (по слухам — свою подругу, которая не дала главе провинциального капитула Ордена, а потому была обвинена в ереси, демонопочитании и ведовстве ядовитом) и вместо продления очередного контракта перекинулся на сторону ярлов, планировавших очередной набег на северо-западное побережье Империи. Об истинности слухов косвенно свидетельствует та ярость, с которой Всадники громили монастыри Очищающих, до которых смогли дотянуться. После, когда Империя собрала силы для отражения набега, хитрые ярлы успели свалить с награбленным. И с ними покинули Империю и Грифоньи Всадники. И с тех пор они редко отказываются от найма, направленного против Светляков. Так что предложение "разведать местность на пути экспедиционных сил Империи и, вероятно, провести диверсии, а также — зачистить силы, которые противник мог бы завербовать в качестве подкрепления" с ходу вызвало интерес. И теперь как минимум до конца кампании гномам грифоньих всадников не нанять. А прочие доступные летуны... По крайней мере их можно будет перекупить. Особенно — после того, как они увидят, что действовать им предстоит не только против крикунов и их десанта, но и против сфено, железных драконов и Одержимых Хаосом.

— Госпожа представитель заказчика... — на лету перекрикиваться было несколько... затруднительно. Но у Бьянки, лейтенанта Грифоньих Всадников и подруги Барнса (согласно слухам — той самой, из-за которой и произошел конфликт с Очищающими) это получилось. — Скайла передает, что на час тридцать* что-то любопытное.

/*Прим. автора: Часовая позиция — относительное расположение объекта (от условного центра), описываемое по аналогии с двенадцатичасовым циферблатом часов. Для этого нужно представить, что циферблат стоит или лежит перед вами, а 12-часовая отметка направлена вверх или прямо от вас.

Соответственно, 12 часов означает расположение выше или впереди, 3 часа — справа, 6 часов — ниже или позади, 9 часов — слева. Другие восемь часовых отметок относятся к промежуточным положениям.*/

Понятно, что природу этого "любопытного" по цепочке перекрикивающихся всадников доложить не удалось. Поэтому я махнула рукой вниз, обозначая команду к посадке.

Конечно, лучше было бы иметь переговорные амулеты со всеми всадниками... Но увы. Дороговато такое удовольствие встанет. Так что амулетов у меня всего два. С Нейлом, командиром Всадников, и с Астироль, что удерживает передовую линию обороны. На всякий случай. С остальными подданными Азира связь идет через отца и его командные заклинания. Ну а со всадниками... Приходится вот так вот, приземляться и устраивать быстрое совещание. Об оперативности речи, конечно, не идет. Так что если бы Скайла посчитала происходящее угрозой, она дала бы отмашку не "что-то любопытное", а "угроза", и условный жест, определяющий ее личное мнение о том, следует ли атаковать эту угрозу или же убегать. Но пока что такого сигнала не поступало. Только "что-то интересное", а значит — следует приземлиться, обговорить ситуацию, возможно — провести доразведку. И только потом — решить, что делаем.

— Госпожа... — с тяжеловатого на вид золотисто-бурого грифона спрыгнула высокая светловолосая девушка. Ее холодный взгляд редко когда отражал состояние ее мыслей. Шрам на ее щеке был залечен магией жизни, так что, не знай я, на что смотреть — могла бы его и не увидеть.

— Лёсса, — перебила я ее. — Мы же договаривались: в боевой обстановке — без официоза.

— Хорошо, — кивнула Скайла, доставая из тубуса кроки территории. — Вот здесь, — ткнула она в обозначение небольшого поселения, — происходит... что-то.

— ? — я вопросительно посмотрела на Скайлу.

— Далеко, плоховато видно, — пожала она плечами. — Но, кажется, пытаются организовать прорыв Инферно.

— Вот как... — я вспомнила доклад кондотьера Анрэна о том, как они предотвратили призыв, организованный мелкой бандой. — Нужна более тщательная доразведка... Да и мне кое-что подготовить надо...

На разведку "более тщательным образом" отправили смотрящего, благо призвать его для меня не составляет трудности. И, пока он выдвигался к месту проводимого ритуала, я начала свой. Признаться, я даже не думала, что смогу восстановить хоть что-то из прежней мощи в сколько-нибудь приемлемые сроки... Но отец и его принципал... В общем, все вместе и при поддержке двух Видящих мы сумели погрузиться в такие глубины черной магии (что отнюдь не равнозначно школе Магии Тьмы), что мне, темной богине ужасного города стало страшновато. Однако результат был налицо. И сейчас я готовила ритуал, который позволит вернуть, а точнее — вновь обрести хотя бы часть моего домена, моей Царства, моей реальности1.

К счастью, опять-таки благодаря маме Иримэ (Она морщится, когда я ее так называю, но да ничего. Привыкнет. Я же — привыкла?), и бабушке Реалуэ все необходимое у меня с собой. Чернила, изготовленные с добавлением крови десятков вельмож Беленджера и Семендера, наработавших на квалифицированную смертную казнь, пропитанные их смертным ужасом пред вратами Эмпириев. Порошок кристаллов, вынесенных из последнего уровня подземелий под Азиром, прах высшей нежити из руин Акрелата, и атейм, вырезанный из ребра лича. К счастью, драколича нам на уже зачищенных уровнях не встретилось... Но по некоторым признакам где-то в глубине он точно есть. Вот тогда и поменяю ритуальный символ. Идеально было бы, если удастся получить добровольно отданную кость драколича... В конце концов, отец время от времени повторяет, что "Переть с шашкой на дредноут — это не наш Путь. Наш Путь — это "уговорить дредноут застрелиться". Но если совсем никак... придется упокаивать. Хотя и жаль. Редкая же животинка. И полезная — крайне.

Произнося наговор, я проводила линии, причем некоторые из них просто повисали в воздухе под удивленным взглядом собравшихся грифоньих всадников, а другие — и вовсе просто исчезали, оставаясь светиться в моем внутреннем зрении.

Наездники на грифонах смотрели на меня с удивлением. Все-таки, хотя они все, поголовно, были хоть в какой-то степени знакомы с магией, но все-таки все они были не полноценными магами, а боевиками. И высокую ритуальную магию в их присутствии творили не часто.

Заготовка получилась высокого качества. Туман и Пепел, переродившиеся в вихре Перемен, звали меня из-за границ материального мира, будучи не в силах преодолеть их самостоятельно. Ну что ж. Я знаю ребят, которые им с удовольствием помогут.

Вернувшийся демон Хаоса доложил, что совсем уж придурками сектанты не были. Охранение вокруг места проведения ритуала они выставили. Но, будучи самоучками и в колдовстве, и в военном деле, выставили они его довольно-таки бездарно. Так что "охраннички" вместо того, чтобы бдить и защищать, постоянно оглядывались через плечо, завидуя тем, кто сейчас насиловал и убивал приведенных жертв. А уж о том, чтобы присматривать друг за другом — и речи не шло. И многоопытные во всяком воинском деле (а особенно — в набегах за добычей и сопутствующей этому резне) Грифоньи Всадники обеспечили мне подход к горе-ритуалистам чуть ли не вплотную. А сам "жрец" демонического культа настолько поглощен процессом изнасилования и пыток очередной жертвы, что даже не заметил, что взывает уже не к своему инфернальному покровителю, а ко мне. И сила, столь небрежно им расточаемая без какого бы то ни было подобия контроля, льется не под багровые небеса Инферно, а в туман и пепел моего города.

Вообще-то, это я себе льщу. Ни о каком "городе" речи не идет. Тут бы на квартал хватило. Да и глубина получится совершенно недостаточная. О том, чтобы воплотить Темный мир — тоже не стоит и заикаться. Если Туман воссоздам — и то рада буду. Но хоть чуть-чуть — и то уже хорошо.

Жестом я отдала приказ следующим за мной Всадникам: "Стоп! Ни с места!", а потом и "Отступить на исходные!" Их сомневающиеся взгляды я чуяла прямо-таки спиной, но... Еще не хватало этих ребят затащить в Туман. В сущности — славные они парни и девчата. Не хотелось бы им такой судьбы.

"Жрец" поднялся с очередной жертвы и запел. То есть, как "запел"... За такое, с позволения сказать, "пение" шумовые десантники, про которых рассказывал отец, содрали бы с урода, так относящегося к высокому искусству шкуру заживо и натянули ее на барабан, заточив в получившийся предмет душу так называемого "певца", в надежде, что он хоть так чему-нибудь научится. Да и к высокому искусству магии данный индивидуум отнесся не менее небрежно. А магия такого отношения к себе не терпит! Не добить жертву. Не убедиться в ее смерти! Просто почувствовал, что конвульсии затихли, кончил и поднялся, торопясь перейти к следующему шагу. Дилетант!

Те, кто семь долгих лет держали меня между жизнью и смертью, причиняя "спасаемому" ребенку неисчислимые мучения — хотя бы знали (или думали, что знают), что творят. Этот же... У меня слов нет... Он поплатится.

Я потянулась к затухающей искре жизни и влила в нее темную, отравленную силу Хаоса, поддерживая ее по эту сторону Серых Врат. Лучше, чем кто бы то ни было, я знаю, что гораздо милосерднее было бы позволить душе шагнуть за край. Но... Надежда становится силой. Да и городу моему нужны будут жители.

"Жрец" надрезал ладонь. Судя по скривившемуся лицу он, подобно многим, упивающимся чужой болью, сам боли очень боится. Так что настоящей жертвы у него не получилось. Но и крохотная алая капля неразрывными узами связала его душу с создаваемым мной конструктом. Теперь даже Вечная Госпожа не укроет его от моего города.

Каркающим голосом "жрец" произнес какую-то совершенно изумительную белиберду, не имеющую никакого смысла ни на одном из ведомых мне языков. Но его вера в то, что этой затверженной по-попугайски мешаниной звуков он завершит ритуал — сработала. И ритуал был завершен. Правда, результат получился не совсем тот, на который рассчитывали новоявленные предводители демонического культа. Не явились из-под земли предводители инфернальных Легионов, чтобы предложить подарившим им чужие души смертным силу и власть. Не разверзлась реальность кровавой полосой демонического прорыва, чтобы даровать жертвоприносителям звания и чины в инфернальных войсках... (Хотя, если я правильно поняла, как соотносится местная реальность со слоями Инферно, владыка тех пространств, куда они могли дозваться, адский художник, лорд Гровилэн, если и даровал бы данным низшим формам жизни Возвышение, то разве что до бесов — родственных по интеллекту созданий).

Реальность, раскачанная корявым, но все-таки проведенным ритуалом, треснула. Под вой сирен, явно показавшихся жертвоприносителям ревом труб адского Легиона, из разрыва реальности хлынул Туман, воплощающий в реальности мою кошмарную Грезу. Легкий серый пепел начал падать с серых небес. Бревенчатые строения скрылись из виду. А вместо них в тумане проявились очертания четырех-, а то и пятиэтажных каменных домов. Бледные лица в окнах пока что были иллюзией. Город был еще пуст. И даже мой верный Палач в своей пирамидальном шлеме не шагнул еще на его улицы. Но... "Город опаснее, чем его обитатели".

Греза закружила души самозванных культистов. Смяла их защиту, и так уже надломленную их же собственной деятельностью. И вместо того, чтобы дать мне бой, попытавшись вырваться из ловушки в ее единственном пока еще уязвимом месте, они кинулись бежать, взывая помощи и спасении. Ну-ну. Путь бегут. А я пока что подойду к той, что пока еще выживает... Правда, более — моими усилиями, чем собственными.

— У тебя есть выбор, — сказала я ей. Ответа не было, но я знаю, что меня — слышат. — Ты можешь простить своих мучителей, и отправиться туда, куда и положено отправляться верным и праведным последователям твоего бога. В Сияющие сады, кажется. На арфе играть. Или можешь отдаться мне, — я положила руку на почти неподвижную грудь, и слегка сжала ее упругость. Не то, чтобы это доставило мне какое-то удовольствие... Но я чувствую Путь, измененный уже и моим принципалом, и иду по нему. У недопринесенной жертвы не хватило сил даже на то, чтобы вздрогнуть. Однако, несмотря на это я продолжила. — Тогда очень даже может быть, что ты позавидуешь мучениям грешников в аду. Но твоим мучителям будет хуже.

Как и положено Темной Богине, я обманула наивную крестьянку, попавшуюся в руки зверей в человеческом облике. От ее прощения или же отсутствия такового судьба самозванных жрецов Инферно, попавших в ловушку Тихих холмов, уже никак не зависела. Сейчас она выбирала только свою судьбу.

Растерзанная девушка не смогла даже пошевелить языком. Но мне это совершенно не требовалось, чтобы понять ее ответ. И, улыбнувшись, я процитировала страшилку, которую как-то у костра рассказал нам с мамой Иримэ отец.

— Возмездие ввергло тебя в Ад! Наверное, ты будешь хорошей медсестрой.

Тин, ученик инквизтора, человек

Чем дальше мы заходили в земли бывшие некогда Алессианской маркой, тем тяжелее нам становилось. Духи и демоны, монстры и твари сбегались к нашей армии прямо-таки волнами. А, учитывая, что флаконы с маной, что мы везли с собой, тратить было запрещено, да и с зарядом артефактов требовалось обходиться ну очень осторожно — ведь впереди Воителей Света ждала битва с жрецом Темного бога, сидящего в прямом смысле этого слова на источнике маны. Правда, учитель давал мне прочитать донесения агентов в Торговой гильдии, из которых следовало, что "поганый колдун" ведет войну с гномьим танством, что разместилось в Подземье прямо под его доменом, и с кочевниками, что ранее подчинялись захваченным им владыкам Семендера и Беленджера, а границы его тревожат немирные орки...

На это я вынужден был указать, что гномы воюют не столько с лордом-жрецом Кайларном, сколько с его соседом и союзником — волшебником д'Ин Амитом. Что немирные орки, опять-таки, тревожат скорее земли все того же д'Ин Амита, да и то — это мелкие банды, лишенные надлежащего контроля, каковые в Великой степи всегда присутствуют во множестве, надеясь обрести славу и известность, достаточные, чтобы их приняли под свое покровительство кто-то из известных варбоссов... В то время, как сами "известные варбоссы" — печально знаменитый в людских и эльфийских землях Триумвират, — предпочли заключить с союзниками-магами пусть шаткий и ненадежный, но все-таки мирный договор. Что кочевников, лишенных доступа к Местам Силы и возможности пополнять число бойцов высших рангов — вряд ли можно считать серьезной силой...

Разумеется, все эти общеизвестные сведения я выкладывал, не испытывая ни малейших сомнений. Ситуацию их оглашение никак не изменит. Ни быстро добрать войска, ни отменить поход уже невозможно. А что будут знать... Так если учитель этого сам не знает, и это — не очередная проверка новичка, то ли на лояльность, то ли на умение мыслить, — я буду в нем очень разочарован. Вот только шансов на это... Примерно как встретить легендарного дракона-странника. То есть, все знают, что это возможно. Но вот чтобы встретить его самому, или, хотя бы, лично знать кого-то, кто его встречал — упс.

Как я, собственно, и ожидал, учитель в ответ на мои рассуждения — улыбнулся и кивнул. У меня же возник вопрос.

— А как, собственно, получилось, что владения лорда-мага Арениуса не превратились в рассадник нежити? Вот по землям Алессианской марки — армией не вдруг пройдешь. Бывшие владения князей Мешко — пустошь. А Ветровск и прочие владения Арениуса — вполне себе жилые места. Как будто какая-то имперская марка прямо посреди Фронтира.

Инквизитор пожал плечами.

— Такое, — он взмахнул рукой в сторону оставшихся за спиной руин, — осталось там, где мы пытались дать бой... И если ты думаешь что то, что здесь — это лютый звиздец, посмотрим, что ты скажешь, когда через два-три дня мы выйдем на Черные поля... Там культ Магна Матер2 провел гекатомбу и разорвал реальность, призывая своих демонических покровителей. Там мы потеряли последних Святых3, сопровождавших экспедицию.

— ?! — я ошеломленно посмотрел на инквизитора.

— Да, — кивнул он. — Там — сражались боги. Битва богов решалась мечами в руках смертных. Но и сами боги в тот день подняли мечи... Они пали, но запечатали порталы, открытые последователями Магна Матер, и Младые не смогли пересечь грань, навсегда уничтожив даже память о тех, кто бросил вызов Темному храму. А земли, что позже достались мелким тарханам Каганата, земли, один из доменов которых захватил себе Арениус... Там мы просто бежали. Там, конечно, лилась кровь... Но древние заклятья не колебали ткань реальности. И потому там вполне можно жить. И лорд-маг Арениус привел туда своих людей...

— Привел? — удивился я. — Но ведь не только мать, но и даже ее бабушка — родилась в Ветровске, который тогда еще не был, конечно, городом, но...

— Вот именно, — усмехнулся учитель Орстон. — Магия Жизни может многое. И лорд-маг Арениус прожил в своих владениях гораздо дольше, чем думает большинство его подданных, считающих его — собственным сыном, если не внуком.

— Но тогда... — я посмотрел на инквизитора Орстона, — ...ведь Вы рассказываете так...

— Да, — усмехнулся Орстон. — Я тоже гораздо старше, чем выгляжу. Я лично лез на стены Темного храма. Я отступал от него. Я бился на кровавых полях, что еще не назывались "Черными" рядом с лучницей Зейгир, и видел, как она собственным ихором закрыла портал, через который был виден Йерн, Город Столпов в Багровой пустыне. Я выжил тогда... сам не знаю, почему. Впрочем... Говорят, что святые не умирают, пока их хоть кто-нибудь помнит. И Рависсара, Гонительница демонов, намекнула мне, что однажды мне выпадет шанс изменить неизменное, сделать бывшее — не бывшим, изменить Путь...

— ...выстроить новую Судьбу? — продолжил я.

— Именно так, ученик. Именно так. И тогда я вновь увижу сияние стрел в руках прекрасной Зейгир! Однажды... однажды так и случится!

Мне осталось только кивнуть.

Донесение

Боль и отчаяние разрывают мне грудь. Но долг велит мне довести до сведения братьев священной Конгрегации Доктрины Веры, что один из наших братьев близок к падению в ересь. Более того — он увлекает за собой неокрепшие умы младших, что обязаны принимать решения старших. Инквизитор Орстон, в присутствии ученика, умалял величие подвига павших на проклятых Черных полях неуместной и глупой надеждой на воскрешение одной из них. В то время как представляется совершенно очевидным, что если Владыка Света, Правый и Праведный, до сих пор не счел возможным даровать героям новой жизни — это говорит о том, что этого не случится и впредь.

Серая хмарь ереси застилает наши пути. И темные признаки Губительных сил наблюдаю я в словах инквизитора, рассчитывающего на нарушение Закона даже не людского, но Высшего. Боюсь я даже и подумать о том, какова будет судьба мощей Белой розы, буде окажутся они в руках брата Орстона, буде сделает он последний шаг в темную Бездну. Ныне призываю я братьев быть бдительными, ибо даже лучшим из нас грозит эта беда, а зловещие голоса Лишенных Закона могут даже самым твердым в вере найти тяжкое искушение...

Скромный служитель Конгрегации

Томас Дессарик

Мысль дня: "Чудеса, к которым мы стремимся, есть только начало"4

Лори, предводительница разведчиков, гнома

Я думала, что налеты будут повторяться раз за разом, пока мы не будем уничтожены, или не двинемся-таки вперед, бросая раненых... Но нет, после того, как лагерь был разбит, а убежища — построены, налеты прекратились. Только дежурный наблюдатель реял высоко в небесах, стараясь устроиться между теми, кто смотрел на него с земли, и нестерпимо ярким шаром, который наземники именуют "Солнцем".

Я разлеглась на траве, и смотрела в яркую синь небес. Мне до сих пор немного странно, что я могу поступить так. Ведь совсем еще недавно я с трудом могла оторвать взгляд от земли, чтобы не видеть над головой вместо надежной каменной толщи Подземья — бесконечную Бездну. Но вот же... Смогла. И оказалось, что для этого вполне достаточно, чтобы эта самая Бездна вместо неведомой угрозы — стала угрозой вполне реальной. Чтобы поглядывать ввысь, ожидая от голубых небес "подарка" — стало привычкой.

— Капитуларий5 Лоримариэль! — ох ты ж! так формально ко мне еще не обращались. Меня и "мастером"-то именуют редко и нерегулярно. Все чаще "девочкой". И такое обращение означает, что известие, принесенное одним из подчиненных мастера Аурванга — меня не порадует.

— Слушаю, — кивнула я.

— Во время дежурства на внешнем периметре я заметил... — Хорнбори, так, кажется зовут этого дозорного... Но, в любом случае надо будет уточнить у Аурванга. — ... Вот....

Дозорный положил в мою протянутую руку металлическую... штуковину, так наверное, стоило бы ее назвать. Явно людской работы, грубая и небрежно сделанная, она, однако, вполне справлялась с тем, чтобы охранить свое содержимое от воды и ветра. Это стало ясно, когда я раскрутила ее, и вытряхнула оттуда полоску тонкой бумаги.

— Стоянка еще не меньше недели, — информировал неизвестного адресата не менее неизвестный автор жесткой вязью знаков Всеобщего языка, начертанных тем примитивным способом, который максимально затрудняет идентификацию писавшего. К тому же, есть у меня подозрение, что нарочито прямые линии были начерчены по линейке. То есть, любой, кто возьмет схожий инструмент — получит практически идентичный результат. Надо будет посоветоваться с мастером Глоином... Но, полагаю, что он со мной согласится: определить писавшего по почерку — не удастся. А если я правильно опознала белесый налет на внутренней стороне найденной капсулы, то и магический след писавшего — надежно стерт. — Грифоньи Всадники не приняли контракта. Холингсхедские гарпии — торгуются...

Прочитав последнее предложение, я уронила металлическую оболочку, и с трудом удержала бумагу.

Определить, что мы будем стоять не меньше недели — мог бы любой гном, который имеет возможность хотя бы издалека наблюдать за развернутым госпиталем. А вот о ходе переговоров с наемниками — знает куда меньшее число гномов. И очень уж неприятно подозревать любого из них в... Да, что уж там подбирать эвфемизмы — в предательстве!

Кэра, герой-диверсант, Измененнная

Я подобрала очередное сообщение нашего агента в командовании гномов. Признаться, ничего особо важного, такого, чего сюзерен не узнал бы раньше — агент пока что не сообщил... Но и независимое подтверждение некоторых сведений — тоже было неплохим результатом.

Разумеется, я не знаю: кто в гномском лагере — наш агент. Только несколько мест вокруг лагеря, где можно подобрать капсулы с донесениями.

В этот раз самая вероятная точка оказалась пуста. Более того — по всей видимости, капсулу с донесением — забрали дозорные, совершавшие обход... По крайней мере — если мне не изменяет недавно выученный навык "Следопыт". Конечно, уровня он пока что невысокого... Но, учитывая, какого рода задачи ставит перед мной сюзерен — он мне очень важен.

Признаться, я была несколько удивлена тем, что меня не задействуют как боевого мага, либо же полевого командира. Но господин Кайларн сказал, что использовать мой таланты таким образом — все равно, что ловить рыбу на золотую блесну: в принципе, может, что-то и поймается, но, случись что — никакой улов не окупит потерянную приманку.

Я в ответ сказала, что бывают ситуации, когда рыба стоит дороже золота. И сюзерен со мной согласился, но добавил, что пока что не настолько оголодал.

Подбираясь к точке, оказавшейся пустой, я обратила внимание, что схема охранения лагеря была изменена. Так что долго осматривать точку и предаваться размышлениям о том, как получилось, что на ней нет послания — мне не дали. Однако, все-таки, хоть гномы и поднаторели в создании систем охраны и наблюдения, противостоящим проникновению диверсантов-дроу, но все-таки условия поверхности вносят свои коррективы, к которым гномам еще предстоит приспособиться. Перед тем, как начинать эту миссию, я долго разговаривала с д'Ормузом и его людьми, чтобы понять, чем отличаются условия внизу и наверху. И, кажется, поняла. Там, внизу, в Подземье, темнота и тишина наполняют подземные коридоры. Дроу стараются сделать так, чтобы ни малейшее шевеление, ни малейший звук не мог выдать их местонахождение. А гномы — подбирают рунные ряды, позволяющие увеличить чувствительность ночного зрения, позволяющие услышать малейший шорох, разглядеть хотя бы искорку тепла, выскользнувшую из-под плаща пивафи6. То же они пытаются сделать и сейчас... И местами это выходит им боком. Здесь, на поверхности, никогда не бывает полной темноты, равно как и полной тишины. Трава шелестит под ветром. Деревья взмахивают ветвями. Шуршат звери, вышедшие на ночную охоту, или же — надеющиеся найти корм, избежав хищников. Вскрикивают ночные птицы. Все это отвлекает, рассеивает внимание, забивает излишнюю чувствительность гномьих амулетов. Конечно, гномьи артефакторы как раз и славны тем, что умеют подобрать амулеты практически для любого дела... Но Амулет Стража — штука ни разу не простая и не дешевая. Как сказал один из ребят д'Ормуза, Гильдия Торговца принимает трофейные амулеты по полторы тысячи золотых. А значит, обратно гномам продают никак не дешевле тысячи шестисот за штуку. И ведь гномы — покупают! А значит, и изготовленный гномами амулет вряд ли стоит дешевле. И вопрос тут, как я понимаю, не только в стоимости работы (которую в военное время могут и придавить в стиле "Расплатимся после победы", "Или ты не патриот? Продался дроу?!"), сколько в цене материалов, которые на этот самый амулет уходят. Показали мне диверсанты один такой. Золото, серебро, кровь некоторых редких подземных чудищ, самоцветные камушки, которые на меру самоцветов встречаются по одному, а на амулет их требуется с десяток. Волшебные кристаллы со строго определенным откликом на магию... И тоже не во всякой друзе такие можно найти. А для экспериментов по созданию новых разновидностей — таких амулетов нужно создать не один и не два.

Конечно, можно не заморачиваться с созданием новых амулетов, а через ту же Торговую гильдию закупить в тех танствах, что чаще общаются с Поверхностью... И поэтому отслеживание таких сделок — одна из задач, поставленных перед нашим агентом. Равно как и работ по созданию нового амулета. Пока что тревожных сообщений не поступало.

Ага... Вот и место закладки. И я вижу капсулу с посланием. Вот только... Сторожат ее ребятки. Интересно: значит ли это, что агент — провален?

По хорошему, увидев, что "явка провалена", мне следовало бы потихоньку, на цыпочках, свалить отсюда. Но азарт кипит в крови... После разрыва связей с Единением я замечаю за собой подобные... неподобающие для диверсанта моего класса эмоции.

Отмечаю трех часовых. Как положено: на посту, при амулетах, настороже... Вот только амулеты — стандартные. Да и расставлены... Нет, если удирать на своих двоих, то... Я еще раз прикинула расстояния, обратила внимание на переместившуюся по сравнению с моим прошлым визитом палатку "дежурной смены"... Нет, по земле, несмотря на все мое преимущество в скорости — не убежать. Если засыплюсь — накроют. Но вот чего гномы не учли... Если уйду вертикально вверх — то длинный овощ им по всей морде!

Впрочем, для этого меня еще должны заметить...

— Сплю, сплю, сплю... — заунывно сообщила о своем состоянии иллюзорная птица.

За время своего похода гномы успели убедиться, что сова-сплюшка не представляет для них никакой угрозы. Как же я смеялась, когда толпа бронированных гномов в ярости топтала кусты в поисках неведомого шпиона, который пробрался через все их посты только затем, чтобы известить весь лагерь, что он — спит! Так что к настоящему времени на сплюшек, встречающихся здесь довольно-таки часто, гномы уже не реагировали. Но, тем не менее, тоскливый крик совы бьет по усиленному амулетами слуху, не давая различить другие звуки. Так что высматривающие меня часовые на слух меня точно не поймает. А безвредная и безопасная иллюзия легко проходит через защитные свойства амулетов и защитных рунических татуировок.

Момент был выбран правильно. Иллюзорная сплюшка запела именно тогда, когда луна вышла из-за облака. Ветер, редко стихающий в этой местности, раскачивал ветви деревьев, создавая непередаваемый узор, не застывший, но пребывающий в постоянном движении, обеспечивая перепады освещенности, в которых амулет ночного зрения был скорее помехой, чем помощью. Так что я смогла проскользнуть к месту закладки капсулы...

Лори, предводительница разведчиков, гнома

— Фрег? — обратилась я к пожилому гному, явившемуся докладывать о результатах проведенной этой ночью операции.

Сам Фрег был тем еще чудом природы: гномом-сапером, который уцелел. Нет, конечно, случалось, что начинавшие в саперах выбивались в высокие чины... но они переставали быть саперами. Фрег же, несмотря на почтенные даже для гнома (а что уж говорить о короткоживущих) годы — оставался гномом-сапером. Успешно тралил ловушки дроу, отлавливал их диверсантов, как-то ухитрялся замечать перемещение призраков и призванных орками духов...

— Сообщение забрали, — кивнул мне лучший из разведчиков. — Молодые-то так и просмотрели, как она пришла и ушла...

— Она? — уточнила я.

— Девка крылатая, — кивнул Фрег. — Ловкая ведь... не хуже дроу прячется. Но я и не таких замечал. Молодые-то все по инструкции делают. Смотрят и слушают амулетами... Как будто им Устав с артефактами мозги заменяет. А я, как сова эта гадская засплюшила, — я улыбнулась неологизму, явно на ходу придуманному пожилым гномом, — амулет сразу долой, и слушать стал душой! Вот и заметил... А ловкая она девка. Силуэт смазанный, в тенях ловко хоронится, с тенями движется. Но я-то знал, куда она пойдет, и куда смотреть. Вот и увидел. А молодые... Эх... Ты вот — девка, хоть и молодая, да умная! Поняла, что старого Фрега надо ставить. Далеко пойдешь! А они... — Фрег махнул рукой, выражая свое отношение к приставленным к нему с тем, чтобы впитывать его мудрость... а вместо этого спорящих с ним на каждом шагу, расписывая достижения современной артефакторики, и новые Уставы, "отменившие устаревшие глупости". А подумать о том, что Фрег все-таки как-то выжил... Н-да. Пожалуй, стоит самой заняться, и перетасовать младших. Подберу кого-то более готового слушать и слышать. Тем более, что старый Фрег как раз глупым консерватизмом никогда не страдал. И наверняка его наблюдения этой ночью многое дадут для создания нового сторожевого амулета.

Я отпустила Фрега, еще некоторое время понаслаждавшись его комплиментом. Но потом я в очередной раз развернула перехваченное донесение... и поднявшееся было настроение рухнуло снова в Бездну Рока7. Тонкая бумага. Идеально, по линейке вычерченные буквы. Ни единого магического следа... Но, тем не менее, эта бумага однозначно уличала одного из высших командиров нашего похода в предательстве.

Я прошлась по убежищам, в которых квартировали подчиненные мне саперы, собирая себе свиту более-менее случайным образом. Конечно, представить, чтобы целое отделение гномов предало Подгорный Престол — нелегко. Но лишь не намного сложнее, чем допустить, что предателем мог стать хотя бы один гном. И если один предатель однозначно нашелся — то почему их не может быть несколько? Вот хохма была бы, явись я арестовывать предателя с караулом, состоящим из его пособников! А так... не могут же быть предателями все ветераны разведки?

— Мастер Глоин, — я, пригнувшись, вошла в штабное убежище начальника штаба экспедиционного корпуса. — Сообщение, отправленное предателем, перехвачено. Вот!

Я выложила содержимое той из капсул, которую мы забрали. Мастер Глоин внимательно прочитал сообщение и улыбнулся.

— Итак, наш "неизвестный друг" доносит колдунам, что новый амулет будет создан в течение двух недель... Помнится, мы договаривались, что эту дезу мы скормим Дурину...

— Договаривались, — кивнула я. — Вот только, убедившись, что нас никто больше не слышит, я "глупо расхвасталась" перед мастером Дурином, что совершенно точно уложусь в десять дней. Но в донесении мы по-прежнему видим "две недели". Как Вы тогда говорили, мастер: "Правду может выдать кто угодно. А вот дезу — только тот, кому ее слили", не так ли? И эту дезу слили именно Вам, мастер. Охрана! Арестовать предателя!

Вместо испуга, на лице Глоина играла улыбка. А за руки... за руки схватили меня. И, оглянувшись, я убедилась, что ни один из разведчиков, что я привела с собой — даже не дернулся, чтобы этому помешать. Неужели все они — предатели?!

Тин, ученик инквизтора, человек

На следующий день мы вступили на странные земли. Багровые небеса грозно хмурились, смотря с совсем небольшой высоты. Казалось, достаточно забраться на дерево повыше и подпрыгуть — и коснешься блестящей, глянцевой поверхности, в которой смутными и неясными тенями отражалось происходящее на земле. Временами эта багровая масса начинала двигаться, и представлялось, что это чудовищный поток крови течет над нами.

Впрочем, "внизу все так же, как и наверху", как гласят Изумрудные скрижали8. Так что земля, по которой мы ехали — не сильно отличались от небес над нами. Или это багровые небеса отражались в черной обсидиане... А загадочные письмена, бегущие то там то тут — и вовсе скорее порождение больного разума смотрящего, чем реальность.

Впрочем, не только наблюдаемые зрением картины вызывали вопросы. Слух тоже... "радовал" странными впечатлениями. Периодически казалось, что я слышу плач и стенания, и "скрежет зубовный". А иногда в этом бессмысленном шуме мне слышался шепот... Я не мог понять, о чем шепчут мне голоса, погасшие в Бездне. И обостренная интуиция, дар Посвящения Архитектору Судеб, что осталось скрыто от инквизиторов не иначе, как волей Рависсары, гонительницы Демонов, говорила мне, чтобы я не пытался прислушиваться к слабеющим, но неумлочным голосам, не пытался понять: что они мне говорят.

— Не слушая их, Тин, — подъехал ко мне Мератон.

Высокий и мощный, на коне, с которым явно поработали столь презираемые Очищающими чернокнижники, он казался необоримо могущественным. А уж рядом со мной — невысоким, стройным до хрупкости, с бледной кожей прирожденного горожанина, верхом на спокойной кобыле, что рядом с его конем выглядела не то пони, не то осликом... В общем, признаваться даже себе — как именно я выгляжу радом с инквизитором, я не собирался!

— Кто это? — спросил я.

— Это — голоса курганов. Служители Магна Матер, — ответил мне Мератон. — Сперва они приносили в жертву рабынь, пригнанных с юга, из земель Каганата. А потом, когда стало понятно, что этого недостаточно — стали пытать и жестоко убивать друг друга. Во имя Великой цели. И им даже почти удалось...

— Йерн, Город Столпов? — спросил я.

— И окружающая его Багровая Пустыня, — уточнил инквизитор. — Сами белые Столпы, к счастью, не смогли пересечь границу реальностей, благодаря самопожертвованию Святых, что отдали свое бессмертие, разменяв его на наши жизни.

— А те, чьи голоса слышны? — решился спросить я.

— Их затянуло в портал... — усмехнулся инквизитор. — И это стало достойной наградой за их деяния. Не живые, но и не мертвые, застыли они на грани Серых Пределов, не силах отправиться в Ад, что заслужили, но и неспособные вернуться в этот мир хотя бы в виде нежити. Их "покровители", Младые, что составляют свиту Магна Матер, достойно вознаградили своих рабов. Они хотели получить бессмертие и могущество? Они получили желаемое! — жестко припечатал Мератон.

Темные боги свое слово сдержали

Что дали тебе, когда совращали!

Ты гордо бессмертьем желал обладать?

Душа твоя в вечности будет страдать!9

Я процитировал стих из "Хроники темных богов", запрещенной к прочтению мирянами, но входящей в обязательный список для прочтения послушниками Света.

— Да, — хмыкнул инквизитор. — В этом есть определенная ирония... Но темные боги, Древние, покровительствующие Хранителям, как правило держат данное слово и исполняют заключенные договоры. Рано или поздно, так, или иначе...

— Так, как сочтут нужным. Это — Хаос, детка!

— Именно, — усмехнулся Мератон. — Вижу, ты хорошо изучил материал, повествующий об Отпавших и Мятежных, о Древнем враге?

— Надо же знать: против чего мы сражаемся? — пожал плечами я.

— Надо, — кивнул инквизитор. — И мне радостно видеть в юном ученике усердие к постижению путей не только Света, но и тьмы, и даже хаоса. Это будет полезно, когда ты отправишься в самостоятельные странствия.

Я кивнул, а потом все-таки решился спросить... не столько потому, что мне это было действительно интересно, но просто, чтобы отвлечься от шепота мертвецов:

— Мне инквизитор Орстон рассказывал о трагедии отступления от Темного Храма...

— Хм... — Мератон посмотрел на меня скорее одобрительно.

— Но я, как ни считал... даже — на пальцах, у меня все равно не сходится.

— ? — друг учителя вопросительно посмотрел на меня.

— Даже если принять, что вы с учителем Орстоном — старше, чем выглядите... Но я-то — нисколько не старше моих тридцати лет. И я помню войска Света, отступавшие через домен, еще не был владением лорда-мага Арениуса, и, тем более — не назывался "Азир".

— Да, — кивнул мне Мератон. — Мы с Орстоном тоже обратил на это внимание, когда опрашивали пришедших с отцом Вульфриком, — как-то странно он это сказал. Как будто отделяет меня от прочих... "пришедших с отцом Вульфриком". — У меня нет доказанного и полного объяснения этого парадокса. Есть лишь гипотеза. Возможно, что ритуал, проведенный лордом-магом — затронул не только Планы, но и пространство. И даже — время.

— Все равно — не сходится, — покачал я головой.

— Это — магия, Тин, — похлопал меня по плечу инквизитор. — Это — магия!

Иримэ, Отвергшая Свет, эльфийка

Мы с Ларом сидели над столом, изображающим оперативную обстановку в обозримых доменах на текущий момент. Ведь чем больше знаешь о настоящем — тем больше будет понятно в смутных и неясных видениях будущего.

Лар свел руки, и артефакт изменился. Теперь домен Азир стал чуть ли не точкой. А большая часть "макета" скрылась за "Туманом войны". Даже рельеф местности был виден лишь в немногих местах: на пути, которым бежали "последователи Вульфрика", на караванном пути до Олваирина, и на направлении, по которому к нам двигались "гости" из Священной конгрегации Доктрины веры (официальные лица в сопровождении Резервной армии), неся нам дары Огня и Меча. Еще немного просматривалась ситуация в тарханатах на юге, куда отправились проповедники Святого Эндера. Но там все было смутно и неясно.

Но в данный момент мы наблюдали за перемещением Глангараф и Митгараф на север. Они, сопровождаемые отрядом Анрэна, уже подошли вплотную к Олваирину. А дальше... Дальше наблюдался полный туман, лишь очень приблизительно поднятый значками владений отдельных Домов с отметками об их принадлежности к тем или иным Великим Домам. И то эта часть карты была в большей мере творением мамы, чем результатом моих скромных усилий. И, глядя на нее, я в полной мере ощущала стыд за то, как старательно отбивалась от попыток мамы разъяснить мне запутанные извивы Даэс Дей'Мар, игры Домов. Еще дальше на северо-запад полыхала огненная полоса театра военных действий Союзнической войны. Она накрывала изрядную часть пограничных доменов Журавлиной марки. Вообще дела этой марки были... не очень. С одной стороны ее обжигал огонь Союзнической войны, а с другой — владения Парящего журавля постепенно накрывали значки Единения.

— И как только Мать это допускает? — вздохнула я, отмечая очередной значок, замерцавший возле одного из доменов. Мерцание означало недостоверность полученной информации... Но, боюсь, что скоро найдется и подтверждение. К тому же, боюсь, что ставшее известным нам — это далеко не все продвижение Единения. И, думаю, в ближайшем будущем как бы не весь Великий Дом Золотого журавля объявит об отпадении от "преступного режима Высокого князя, не желающего задуматься об Общем благе".

— Может быть не только "допускает", но и "поддерживает", — отозвался Лар, нанося на макет данные о ходе войны Триумвирата орков с чернокнижниками востока. Война пока что шла не слишком удачно, и это позволяло надеяться, что к идее "Вернуть Вольной степи домены Гхыра" Триумвират вернется еще не скоро.

— Как это? — не поняла я.

— Мятеж Золотого журавля расколет коалицию Великих Домов против Серебряной звезды, — пожал плечами Лар. — А возрожденный Дом Сумерек с одной стороны вынужден будет поддержать Высокого князя, а с другой — заменит те домены, которые придется-таки уступить Единению.

Мне ничего не оставалось, кроме как кивнуть, перенеся внимание на север. На остров Эленна, ныне захваченный Белой совой. Впрочем, сведения, донесенные Пурпурной дланью, говорят, что скоро остров полыхнет антиэльфийским восстанием, поскольку островная элита, лишенная пристального и недоброжелательного внимания Императора Генриха — распоясалась окончательно, а новые эльфийские властители не спешили ее окорачивать. Полагаю, что делалось это специально, чтобы в ходе подавления мятежа максимально ослабить земли, которые все равно специально забирали, чтобы было о чем торговаться с Императором Света при заключении мира по окончании Союзнической войны.

Аиша, конфискованная рабыня

Я отвлеклась от вышивки. Как дочь благородного Дома, я, разумеется, умела вышивать. Так что, когда нас конфисковали у работорговца, посмевшего пренебречь выплатой установленной пошлины, меня не отправили на поля, но посадили вышивать по указанной разметке. Насколько я поняла, потом созданные мной и моими соседками заготовки отдавали артефактору, который заклинал их, получая неплохие, хотя и недолговечные артефакты для армии хозяина домена.

Самого правителя в городе не было. Видимо этим и объясняется тот факт, что конфискату не устроили осмотр с требованием для, по меньшей мере, части приведенных девушек отправиться в его гарем. А гарем этот наличествовал. Одних только светлую и темную эльфиек вспомнить!

Как ни странно, но нас не заперли в этих комнатах. Никто не запрещал нам выходить из "башни Вышивальщиц", гулять по городу... Другое дело, что мысли совершить побег как-то не возникало. Нас хорошо кормили (хотя и без особых изысков), давали место для ночлега, предоставляли одежду и даже меняли ее по мере износа (некоторые "особенно ловкие и удачливые" уже ухитрились порвать предоставленные платья — и их заменили, не задавая вопросов. И даже на порку никого не отправили. Хотя в родном доме даже с дочерью главы такое вполне могло случиться, не говоря уже о служанке или рабыне. Нам даже платили какие-то деньги, которые пока что уходили полностью в "фонд Освобождения", но представляющая правителя громогласная девица заявила, что та, которая накопит достаточно для выкупа — будет освобождена немедленно. Разумеется, сумму нам не назвали. И, подозреваю, выставленный порог был бы достаточен для найма луа, а не то, чтобы простой девушки. Да и смысла торопиться с выкупом на свободу я не вижу. Куда я пойду в одном платье? Добраться до родных — нереально. Да и где они, те родные? Распиханы по гаремам разных мелких дворян, если не отправлены на работы в поле. А часть, как я опасаюсь, и вовсе отправились на жертвенник темных жриц дроу, или демонопоклонников, в лаборатории чернокнижников и некромантов... Так что помощи и покровительства мне ждать неоткуда.

Я вынырнула из своих мыслей. Благо, механическая работа была хорошо знакома, и я могу выполнять ее, даже не сосредотачиваясь на движении иглы.

За окном высилась Медная башня, которую также именовали Лампой Джиннов. Насколько я поняла, именно джинны там и жили. И окрестности башни были как раз тем местам, куда конфискованным рабыням заходить "не рекомендовалось, во избежание инцидентов". Но вот любоваться башней из окна нам никто не мешал.

Насколько я поняла, башня не была медной. Ее построили из кирпича, и лишь для красоты обшили медными листами. Но даже так, с учетом венчающей башню лампы (действительно медной, на носике которой все время горел огонь) — металла на башню ушло просто уйма!

Рядом с башней располагается мастерская гремлинов. На огромном стапеле собирают очередного железного дракона. Рядом возвышаются несколько фигур осадных големов. Участки мастерской, штампующие более мелких конструктов — скрыты под огромной крышей, под которой легко могли разместиться все табуны моего отца... Да как бы и не осуществлять выездку.

Остальные районы города Семи Башен из моего окна не просматриваются. Но, как я уже говорила, нас не держат скованными в серале. Так что я несколько раз выходила прогуляться. Красивый город. Он понравился мне гораздо больше родного. Хотя бы уже потому, что за все время прогулки ко мне только один раз попытались "подойти познакомиться", то были немедленно отогнаны могучим железным големом с гербом хозяина домена: сжатой в кулак серебряной перчаткой на черном фоне, от которой в разные стороны разлетались какие-то странные, зубчатые волны.

Конечно, в любом городе не могло не быть трущоб: прибежища разного рода неудачников. Но когда я свернула на улицу, ведущую туда — ко мне подошла патрульный маг в цветах д'Ин Амита, и предупредила, что не рекомендует туда соваться. "Нет, конечно, если очень хотите — я не могу Вас останавливать. Но должна сообщить, что патруль не может гарантировать там Вашу безопасность". Разумеется, поскольку я — не безголовый герой, то после этого предупреждения я немедленно повернула назад.

Продолжая прогулку, я любовалась изящными домами, мозаичными тротуарами, крепкой стеной, ограждающей город от внешнего врага. После всего случившегося я несколько раз обращала внимание на големов и магов в черной форме с гербом. Они спокойно занимались привычной работой: патрулировали город, демонстрируя присутствие закона и порядка.

Вынырнув из воспоминаний, я вернулась к работе. До завершения рабочего дня сделать предстояло еще много.

Пьен, ученик колдуна, наместник Беленджера

Прогулка наместника Верховного жреца Изменяющего пути по вверенному его попечению городу — это небольшое событие. Демонстрирую, так сказать, единение с народом и готовность прислушиваться к его (народа) нуждам и чаяниям. А то, что неподалеку в толпе скользят десяток Теней, неторопливо прогуливаются по своим, несомненно важным делам пяток Всадников Хаоса и один Рыцарь той же непостоянной Силы, в небесах кружит Одержимый Хаосом, а на меня самого наложено несколько заклятий школы Разума, вызывающие страх и сомнения, так, что подойти и заговорить решится разве что тот, кому действительно в край нужно — это же, по сути своей, мелочи, не так ли?

Сегодня мой путь пролегал мимо одной из тонких изящных башенок, с которой младший служитель Тенгри-хана созывал верующих собраться и послушать повесть о подвигах Почтенных предков и самого Владыки. Надо сказать, что мятеж знати продемонстрировал: эти "хрупкие" и "изящные" башенки имеют самое что ни на есть серьезное оборонительное значение. Одну из них, захваченную изнутри мобедом — родственником одного из мятежных домов, удалось взять только тогда, когда весь остальной город был уже зачищен и успокоен. И то мы щедро умылись бы кровью, не прибудь к тому времени в город сам Учитель с возлюбленной и приемной дочерью. Боюсь, что Туманная башня теперь на века станет достопримечательностью города. А уж что стало с мобедом, как нам рассказали — большим любителем маленьких девочек, которых в его башню свозили со всего города, а вот чтобы хоть одна вышла обратно — никто и не слышал... В общем, о его судьбе лучше не задумываться, чтобы не продемонстрировать окружающим свой богатый внутренний мир.

Я вот, по глупости, заглянул в туманную башню. И теперь не знаю, как мне развидеть это. Нагая скрюченная фигура, чьи ноги притянуты практически к затылку, глаза — выжжены, а язык — вырван, ползущая по грязному и нифига не ровному полу, оставляя на нем кровавые следы... Он не может остановиться и прекратить ранить себя, потому что десяток призрачных девочек подгоняют его шипастыми бичами, на которых время от времени вспыхивает огонь.

— Девочек-то за что? — спросил я у Лёссы, выйдя из башни.

Лёсса вздохнула.

— Я не держу их, — пожала она плечами. — В Тумане их держит жажда мести. Те из них, кто смогли если не "простить", то хотя бы примириться с собой — уже ушли к своим богам. Поверь, если бы я задержала всех — этого урода гоняли бы не десяток, а как минимум с полтысячи жертв. А эти... Туман даровал им надежду. Если бы не он — они уже стали бы эриниями у трона кого-то из властителей Инферно.

— То есть, если ты отпустишь их из Тумана — они попадут в ад? — уточнил я.

— Нет, — покачала головой Лёсса. — Они не попадут в ад. Ад попадет в них. Двери для него они сами открыли в своих душах. Когда они утолят жажду мести — Путь кончится, и Туман отпустит их.

— А если не смогут? — уточнил я.

— Тогда Темная башня ждет их, — грустно усмехнулась Лёсса. — Городу всегда нужны жители. Я сама в свое время прошла именно этот Путь.

Я посмотрел в лицо Лёссы, отмечая пронзительно-бледную кожу, темные тени под глазами, которые ни разу не косметические ухищрения... И пожелал жертвам этого урода все-таки превозмочь себя и обрести покой. Какое бы могущество она не обрела — оно не стоит потерянного на этом Пути. Темная Лёсса, для которой мои размышления ни в коем случае не являлись тайной — только молча кивнула.

— А если... — решил задать я еще один вопрос, — ...девочки все-таки простят и отправятся в свое посмертие... Что будет с этим... — я проглотил несколько определений, вполне подходящих для того, кто нынче полз через Туман, но не подобающих для произнесения в присутствии леди. — Неужели и он покинет Туман, отправившись к трону Тенгри-хана?

— Нет, — Усмешка Темной Лёссы была откровенно злобной. — Даже если жертвы простят своего палача, я — не прощу. Они выбирают только свою судьбу. Не его.

Я встряхнул головой, выбивая из нее тяжелое воспоминание. И вернулся к собственно прогулке. Сегодня я решил зайти к подножию одной из башен, послушать мобеда.

Толпа собралась немалая. Служитель Тенгри-хана, в парадных, шитых золотом, белых одеждах спустился по ступеням храмовой башни, и опустился в кресло, старавшееся превратиться в трон, но застывшее на полпути. Сияющий лик, казалось, воплощал благородство и великодушие. Ага. Стопка компромата на него в моем ведомстве была побольше, чем на некоторых из казненных мятежников. И не отправился на плаху он только по одной причине. Как сказал Учитель: "Милосердной власти всегда необходим действующий резерв козлов отпущения. Так что для доброго царя "злы боярове" — не роскошь, но насущная необходимость. Чтобы, когда понадобится кого-то кинуть на копья взбешенной толпе — повод не надо было долго искать и мучительно выдумывать. Да и использовать для такого ценных и нужных специалистов — слишком расточительно".

Мобед принялся рассказывать историю Предательства, когда первый сын Тенгри-хана взбунтовался против своего Небесного отца, расколол его армию перед лицом орочьей угрозы и, совратив множество сыновей и дочерей Отца, увел их и своих последователей на север, во владения "остроухих зазнаек". Он говорил о страданиях Тенгри-хана, лишенного возможности преследовать Архипредателя и вернуть своих детей под собственную благую длань из-за усилившегося натиска Бальших Зиленых. Он перечислял имен могучих нойонов и мудрых мобедов, павших в борьбе с орками, и рассказывал об их победах.

Мои губы изогнулись в кривой усмешке. Ядовитые семена учения Эндера Ксеноцида, посеянные в людских душах Серебряными башнями, дали щедрые всходы. Всегда легче и приятнее чувствовать себя обокраденными темными силами, чем признать собственные слабость и глупость. И Эндер Ксеноцид явно и недвусмысленно указывал врага: "Он ходит, дышит, думает не так — убей!" Привлекательный образ мысли для многих. Очень привлекательный. Ну а то, что действительно мудрый, пробившись через наслоения ненависти и ксенофобии, услышит Голос-тех-кого-Нет, и встанет пред вратами Лабиринта... Ну, это — приятный бонус.

Лори, пленница, гнома

Я лежала, связанная, в каком-то узком пространстве. Возможно — в сундуке. И все попытки освободиться — ничего не дали. Только и оставалось, что прислушиваться к происходящему вовне.

Я прислушивалась... И слышала. И чем больше слышала — тем меньше понимала в происходящем. На доклад к предателю Глоину приходили все командиры разведывательных отрядов. То есть — совсем все. И ни у кого из них не возникло вопроса о том, куда делась некая "Лоримариэль"...

Иногда меня вытаскивали из сундука, чтобы покормить и напоить... Но повязка на глазах не давала мне разглядеть чего бы то ни было. Хотя, что нового я могу увидеть в палатке предателя? Да и кому может что-нибудь рассказать обреченная на смерть?

Я смирилась с тем, что не переживу этой проданной и проигранной кампании. Жаль только, что я ничем не могу помочь тану, совершенно зря доверившемуся предателям! Хотя и странно, что их нашлось так много. Чем проклятые колдуны смогли купить их в таком количестве? Чем смогли заплатить настолько ценным, чтобы гномы забыли Завет Первого Кузнеца?!

— Ну что, командир, — я однозначно опознала мастера Хефти. Неужели и он — предал? — Как идут дела?

— Отлично, — отозвался предатель Глоин. — Все идет именно так, как было предсказано. Операция "Истваан" входит в решающую фазу!

1 В английском языке все эти три понятия выражались бы одинаково: "my Realm". Но во Всеобщем языке мира Лендлордов, как и в русском, эти понятия различаются.

2 Магна Матер (Великая мать) — один из эвфемизмов Шаб-Ниггурата, упомянутый в повести Лавкрафта "Курган"

3 Святые — боги людей, перешедшие на сторону Анора, и признавшие его главенство. Богами более не считаются, но мощь и власть сохранили. Игроки встречают их либо в качестве NPC-квестодателей, либо при атаке на коренные земли Империи.

4 Немного иронично, что инквизитор, фанатик Света цитирует Слово Лоргара (Бен Каунтер, "Битва за Бездну"). Впрочем, все служители Экклезеархии в той или иной степени Несут Слово Его.

5 Капитуларий — член капитула (Совета). В данном случае — военного совета экспедиционного корпуса.

6 Пивафи — плащ дроу из паучьего шелка. Усиливает способности скрытности, обеспечивает камуфляж, затрудняет обнаружение.

7 Бездна Рока — комплекс шахт, глубочайший из когда-либо созданных гномами. Там добывали самые ценные металлы, включая адамант, и уникальные самоцветы. Но однажды рабочая смена не вернулась. За ними отправились спасатели... и тоже не вернулись. Из отправленного же боевого отряда наверх вышел только один гном. Он был тяжело изранен и бредил. Но из его бреда удалось понять, что отряд был уничтожен неким "чудовищем". Гномы еще несколько раз пытались вернуть Бездну Рока, но это привело только к растущим потерям. Не удалось даже достоверно выяснить природу этого самого чудовища. Так что в итоге шахту замуровали и запечатали.

8 Изумрудная скрижаль (лат. T"bula smar"gdina) — важнейший памятник герметизма, получивший широкое распространение в латинском переводе. Согласно легенде, текст скрижали был оставлен Гермесом Трисмегистом на пластине из изумруда в египетском храме и обнаружен на могиле Гермеса Аполлонием Тианским, по другой версии — Александром Македонским.

Текст представляет собой чрезвычайно сжатую формулировку основных учений герметической философии, своего рода герметический "символ веры". По одной из распространённых версий толкования "Изумрудной скрижали", на ней записан рецепт алхимического Великого делания, то есть рецепт получения философского камня.

9 HMKids "Смерть Хоруса"

Глава 8. Цена крови

Интерлюдия

Сражение кипело. Казалось, вот-вот стальная волна подземных воителей захлестнет и сомнет редкую цепочку гидр, вырвется на оперативный простор и вырежет противостоящих им колдунов. Но... Гидры держались. Их плотная чешуя была вполне сравнима со сталью гномьих доспехов, а регенерация позволяла затягивать полученные раны едва ли не быстрее, чем гномьи воители ухитрялись их наносить. А если какая из чудовищных рептилий и рушилась, когда гномьи топоры и копья преодолевали даже немыслимую регенерацию — на место павшей колдуны немедленно призывали новую. Если же кто-то из колдунов исчерпывал запасы маны — его немедленно отвозили в высящийся неподалеку замок, чтобы тот мог, медитируя, полностью восстановиться, а на место выбывшего — немедленно прибывал новый колдун. Казалось, что сражение застыло в неустойчивом равновесии.

— Почему они не атакуют? — тяжело произнес мастер Фраар, разглядывая поле битвы из-под ладони, чтобы отгородиться от слишком яркого для его привыкших к подгорной тьме глаз солнечного света.

— Людишки трусливы... — начал было командир Дурин, но был прерван мастером Ойлом, прибывшим к экспедиционному корпусу после удачной атаки диверсантов дроу, нанятых колдуном, что стоило корпусу потери главы отрядов разведки и охранения — мастера Лоримариэль.

— Глупостью является считать противника слабее, глупее, или менее мужественным, чем ты сам, — тяжелые слова, казалось, придавили молодого гнома к земле. — Так гласит Канон Воинов. А почему они не атакуют — очевидно. Их устраивает ход сражения. Мы теряем гномов, а они — только пузырьки с маной. Нужно как-то прорваться к их колдунам...

Командующий Фраар тяжело вздохнул.

— Спасибо за разъяснения, мастер Ойл, — командующий встревоженно осмотрел небеса, в котором давно уже не было видно гарпий, нанятых за большие деньги кланом Моршез, к которому принадлежали все присутствующие на этом холме. Теперь в голубых небесах парили только железные драконы, вынуждая держать стрелков в резерве, чтобы отразить внезапную атаку с небес. — Но вот почему они не атакуют, как в прошлый раз, сверху? Я понимаю, почему не спускаются драконы: не хотят подставляться под наши арбалеты. Но... если удар будет нанесен с большой высоты...

— В прошлый раз они сильно покалечили своих, — поспешил высказаться Фили, находящийся здесь, несмотря на то, что место командира авангарда было среди манипул третьего ряда атакующих. Видимо, боятся и сейчас...

Фили заткнулся, когда командующие посмотрели на него так, как он того и заслуживал. А Ойл все-таки взял на себя труд разъяснить молодому недоумку, поставленному на должность исключительно настоянием его благородных родичей, которые сами на войну переться ни малейшего желания не испытывали, но считали необходимым "усилить клан достижениями на воинской стезе". То, что оных достижений не предвидится — благородным мастерам, чьи предки уже много поколений входили в клан Моршез, и постепенно начинали претендовать на все большие полномочия и все больший кусок пирога в местной политике, очевидно не было. "Ведь он — Моршез, его благородные предки..." и так далее. А то, что клан из военного и ремесленного давно стал торговым, и среди его благородной верхушки лишь единицы утруждали себя военной службой и соответствующей подготовкой — в расчет не принималось.

— Размен некоторого количества маны, необходимый для вызова новых тварей, на десятки погибших, или хотя бы раненых гномов, очевидно, рассматривается противником как выгодный для себя. Так почему они не идут на него дальше? Не увеличивают наши потери?

— Смотрите! — крикнул командующий Фраар, уделявший не слишком много внимания "поучению неразумного"

А посмотреть было на что. Два железных дракона, до сих пор мерно круживших над полем боя на почтительном удалении от земли, не позволявшем рассчитывать на результативную атаку с земли будь то арбалетными болтами, или же чарами, внезапно ускорились, и буквально рухнули в ряды одной из фланговых манипул. Конечно, некоторые стрелки успели среагировать... Но железные драконы просто проигнорировали тот десяток болтов, которые в них успели влепить. Огромная масса металла просто расплющила несколько рядов гномов. Под удар, что не удивительно, попали стрелки и носители посохов. То есть, те самые гномы, которые носили ослабленную, по сравнению с прочими низкорослыми бойцами, броню. И, хотя эта защита все еще заставила бы скрипнуть зубами от зависти некоторых не самых богатых рыцарей Империи Света, но вот против драконьих когтей, клыков и стального хвоста — помогала слабо. А потом драконы выдохнули, и стало очевидно, что умельцы-гремлины заменили им входящий в базовую комплектацию огнемет, эффективность которого против огнестойких гномов была бы невысока, на грозовой разрядник. И попавшие под выдох гномы попадали, если и живые — то серьезно оглушенные. Носители топоров, тяжелая предэлитная пехота, стали разгоняться в сторону стальных чудовищ, чтобы не дать им еще сильнее разрушить строй. Но драконы не стали принимать бой, и просто взлетели в ту сторону, куда глядели их глаза. А поскольку заходили они на строй манипулы с тыла — то глаза их глядели куда-то в сторону Серых холмов. Носители же топоров попали под плотный залп осадных големов. Тяжелые камни, метаемые этими самоходными осадными машинами, оказались ничуть не менее эффективны, чем те, которыми бомбардировали попавших в прошлую ловушку крикуны. Даже не пробивая тяжелых лат, они обеспечивали тяжелые контузии и многочисленные переломы.

А следом за камнями на ошеломленную, потерявшую строй и единство манипулу обрушились орнисы. Демонические птицы не были так уж сильны. Их клювы и когти не всегда могли пробить даже броню черных гномов, самых слабых, по сути — поставленных в строй ремесленников, не говоря уже о носителях топоров. Но их было много. И пусть за каждого поверженного воителя Подгорного престола орнисы платили тремя, четырьмя, а то и десятком тварей, вернувшихся на План Хаоса... Но их место занимали все новые и новые призванные. А потом, по телам павших гномов, в прорыв рванулись стальные големы.

— Дурин! — закричал Ойл, не тратя времени на согласование решения с Фрааром. — Связывайся с мастером Глоином! Пусть выдвигает манипулы второго ряда. Заткнуть прорыв! И пусть отправляет лавовых элементалов. Если противник двинул не призывы, а уже свои войска... Это — шанс!

Дурин, выполнявший сейчас роль офицера связи при командующем, сорвал печати с коробки, где хранились связные амулеты... и застыл в ужасе. Все ранее яркие, сияющие кристаллы оказались расколоты. Переговорные амулеты — были мертвы.

— Проклятые дроу! — прошипел командующий, заглянув через плечо своего офицера связи. — Без этой девчонки, Лори, охранение совсем перестало работать! Дурин, я подтверждаю приказ советника Ойла! Отправляйте гонца.

Гонец отправился в путь. В тяжелых латах, на коротких гномских ногах получалось это у него не слишком быстро. Но и големы тоже не демонстрировали чудес скорости. Так что у тех, кто окружал командующего появилась надежда, что все еще может обойтись. Но... Стоило гонцу покинуть зону, простреливаемую арбалетами личной охраны командующего, как возле него материализовались несколько теней. Блеск металла, короткий вскрик... Разумеется, одинокий гонец не смог противостоять пятерке ассасинов дроу.

— Мур марран!1 — выругался Ойл. — Этот безбородый сам что ли не видит, что происходит?!

Внезапно пожилой гном замер. Он свежим взглядом обвел поле боя, на котором сейчас в первых рядах сражались и погибали под руководством молодых командиров воины его клана, кинувшиеся за славой и добычей к охраняемому небольшим отрядом обозу, "не успевшему" уйти под защиту крепостных стен. А сзади остались как раз те, кто был известен своим неуместным консерватизмом и верностью отжившему и неумолимо теряющему власть режиму тана и его пособников!

Лёсса, приемная дочь Кайларна, леди фейри

Уничтожив мелкий культ поклонников Инферно, разведка двинулась дальше, навстречу волне Света, что грозит накрыть земли отца. Сейчас мы идем через земли, не нанесенные на карты, что мы смогли купить у Торговой гильдии и Гильдии наемников. Мало кто из торговцев, и даже бесстрашных наемников решался зайти в места, искаженные и изломанные Битвой Богов. На цепочке крепостей, некогда ограждавших южные границы Алессианской марки, отступавшие войска постарались дать бой... И не устояли. Но все равно, мощь столкнувшихся сил разорвала и смешала реальность, так до сих пор и не пришедшую к равновесию.

К счастью, реальность ветра — более подвижна, чем земля. Так что сместившиеся массы воздуха закрыли большинство кровавых ран в небесах. И перемещаться здесь летающим созданиям более-менее возможно. А вот идущих по земле... Интересно даже: кто надоумил войска Империи переться по самому короткому, но и самому опасному пути?

Глядя вниз, я несколько раз наблюдала довольно-таки крупные отряды нежити. К счастью — наземной. Но это были именно что "отряды", а не "стаи". Так что приходится предполагать, что где-то поблизости располагается либо сильный некромант... либо — нежить высшая и разумная.

Мы широким зигзагом летели над степью, все чаще пересекаемой прожилками леса, на высоте, немного превышающей ту, на которой еще можно достать чарами с земли. Периодически я останавливала крикуна, чтобы спокойно засечь ориентиры и набросать кроки этих земель.

Поселения разумных попадались все реже и реже по мере удаления от Азира. И, учитывая, что сюда не рисковали забираться даже караваны Торговой гильдии — мне даже страшно было представить жизнь в этих поселениях, представляющих собой крохотные крепости. А уж каково работать на полях... Хорошее зрение помогало мне заметить, что работники в поле не расстаются с топорами и копьями, и что на одного работающего в поле — приходится два, а то и три дозорных.

На привале я подошла к Нейлу.

— На обратном пути — пройдемся по этим поселкам.

Поскольку контракт включал сопровождение представителя заказчика до замка Азир, сам по себе "обратный путь" вопросов не вызывал. А то ведь бывало, что в конечной точке маршрута разведки отряд сдавал представителю заказчика записи со сделанными наблюдениями, и заявлял, что "на этом их обязательства исполнены", и отбывал в произвольном направлении, предоставляя представителю любителя экономии выбираться со всеми добытыми сведениями, как сам сочтет нужным. Что примечательно, арбитражный суд Гильдии в таких случаях всегда вставал на сторону отряда, отмечая "точное и полное исполнение записанного в договоре". Так что отец предпочел переплатить, но оговорить охрану моей персоны на обратном пути, и возможность расширения обязательств (и, соответственно, увеличения оплаты) по согласованию с представителем заказчика, то есть — мной.

— Думаешь, у них есть что-то, что можно купить? — усмехнулся капитан грифоньих всадников.

— Думаю сманить их в Азир, — ответила я, сразу обозначая возможность увеличение оплаты на миссию по охране не двух девчонок, а полноценного каравана беженцев. — Мужики серьезные, обстоятельные... Судя по всему — с боевыми навыками. Отцу такие пригодятся. А если никого и не сманю, так Лисса, — я кивнула на свою спутницу: культистку из недавнего набора, — попробует проповедовать. Понесет, так сказать, Слово Истины во тьму их неверия!

Нейл прыснул. Даже его грифон как-то подозрительно отвернулся. А вот Лисса заметно порозовела. Вообще-то, отец настаивал, чтобы я взяла с собой одного из Первых, а еще лучше — Рыцаря Хаоса, или Одержимого. Но я решила, что от всего отряда грифоньих всадников в случае предательства меня они не защитят, а если наемники останутся верны своим обязательствам — лучше будет взять и подтянуть девчонку, которая впоследствии войдет в мою свиту. Такие аргументы отец принял, всего-то через полчаса споров, ругани и размахивания руками. Но вот принять участие в ритуале Провидения мне пришлось. Так что с Лиссой меня отпустили только после того, как посчитали, что разведка будет достаточно безопасной.

— Плюс полторы, — очертил цену участия отряда в конвоировании каравана Нейл.

— Идет, — согласилась я.

Наверное, стоило бы поторговаться... Но я не думаю, чтобы цена была так уж сильно завышена. А получить репутацию щедрого заказчика — весьма и весьма неплохо. Конечно, есть риск, что посчитают "лохом", которого легко развести на бабки... Но, полагаю, риск этого невелик. В конце концов, у Нейла — хорошая репутация. Так что если они взвинтил цену в расчете на торг — то не очень сильно.

Я снова оглянулась на Лиссу. Сочетание специально к этой экспедиции пошитого платья, серебряного, с асимметричной Звездой Хаоса над левой грудью и узорами из надписей, славящих Архитектора судеб, и розовой, смущенной мордашки — было просто убийственным. Но взяла я ее с собой не из-за смазливой мордашки, и даже не из-за совпадения имен. Хотя, надо сказать, при выборе из четырех равных вариантов эти факторы сыграли свою роль. Но главным все-таки было то, что Лисса прошла дополнительное обучение в Палате Вечности, получив в придачу к обычным для культистов умениям — навык шаманской работы с духами. И даже успела заключить договор с двумя малыми духами ветра, которых можно будет оставить на предполагаемом пути войска Империи Света. У имперцев всегда было не слишком хорошо с шаманизмом, так что есть шанс, что слабенькие ветерки смогут остаться незамеченными именно из-за своей слабости. Так мы сможем получать информацию о продвижении врага. Конечно, это урежет возможности Лиссы как мага... Ну, так я и брала ее с собой не из-за ее немеряной магической силы.

Привал закончился, грифоны — отдохнули, а их всадники — размяли ноги. Пошла команда на взлет.

Примерно через полчаса лета под нами оказалась очередная деревенька. В отличие от многих, встреченных нами ранее, у этой ворота немаленького частокола были закрыты, а на вышках — дежурили лучники. Причина такого поведения селян была предельно очевидна. Поле разорял огромный кабан. К самому поселению он на расстояние, где крестьяне могли бы надеяться достать его выстрелом, он не подходил. А в прямом бою эта туша, не то — плод чародейских измышлений, не то — результат воздействия дикой магии, разметала бы все население этой деревеньки. Но то, что было практически нерешаемой проблемой для простых крестьян, не выглядело таковой для могучих грифоньих всадников. Один из наемников сорвался вниз. Когти грифона, разогнанные пикированием, одним ударом сокрушили хребет вепря. Как вторая в этом отряде носительница героической ауры, я почувствовала, как через меня прокатывается волна жизненной силы убитой твари, распределяясь среди остальных бойцов и их ездовых зверей. Нам с Лиссой и крикуном, как практически не участвовавшим в этом столкновении — остались лишь крохи. Но это мне, и моему ездовому крикуну — "крохи". Для Лиссы же, только начинающая свой путь культистки, эта "кроха" — немалая доля Силы. Так что, полагаю, еще до конца дня она обретет просветление. Ее тело или магия станут сильнее, а разум — разберется с одним из вопросов, на которые она раньше не могла найти ответа.

Еще через час мы натолкнулись на свидетельство того, что даже крепкие стены в этих местах не дают гарантии выживания. У очередной деревеньки был даже не бревенчатый частокол, а самая настоящая каменная стена. В менее диких местах в таком месте уже стоял бы храм либо Владыки Света, либо — кого-нибудь из Древних, а поселение по праву носило бы статус небольшого, но все же — городка. Здесь же... Ни Храма, ни рынка. Только крестьянские дома. Но селению не помогли его мощные стены. Крепкие ворота оказались выбиты, а к стене — подведен настоящий штурмовой помост из тел низшей нежити. Так что, хотя дым еще вился из некоторых труб, но живых в поселении я не чувствовала. Только нежить бродила туда-сюда. К счастью, той твари, что смогла как щепки переломать довольно-таки толстые бревна ворот — тоже видно не было.

Я подумала... И бросила крикуна вниз. Под визг Лиссы мы неслись к деревенской улице. Я усмехнулась. Девочка еще не знает, что для того, чтобы упасть со спины ездового крикуна — надо сильно постараться, и чем-то очень разозлить тварь варпа.

Я произнесла Тяжкие Слова... и мой верный палач рухнул вниз. Падение с такой небольшой (всего-то около десяти метров) высоты ничем не могло повредить моему служителю. Так что, выбравшись из выбитого его падением небольшого кратера в мягкой огородной земле, он воздел к небесам свой двуручник.

Это был опасный момент. Мы зависли практически неподвижно. И если среди тех, кто еще остались в разрушенной деревеньке — есть скелеты-лучники, или, еще хуже — лич, нам может прийтись плохо. Но я посчитала риск приемлемым.

— Лисса, благословляй его!

Удача. Защита. Защита от зла. Сила против Нежити. "Отличный набор. А главное — быстро она его набросала!" — подумала я, отдавая крикуну приказ подняться на безопасную высоту. Палач же отправился в рейд по уничтоженной деревне с приказом "Убей их всех!"

Я же жестами показала Нейлу: "Ждем!" И отряд стал кружиться невдалеке от погибшего поселения, впитывая силу уничтожаемой Палачом нежити.

Тин, ученик инквизтора, человек

Прорыв через земли, пораженные прорывом Инферно, стоил нам недешево. Демонов там почти не осталось... Но вот те, что остались... Каждый из них был поистине небольшой армией в одном лице. И даже простые церберы сумели отожраться на потерянных душах до огромных размеров и силы, позволяющей противостоять в поединке новичку-паладину. К счастью, нам не встретились демоны высших рангов: видимо, здесь остались дезертиры демонической армады, слишком слабые и слишком трусливые, чтобы двигаться за отступающей армией империи Света.

Но страшнее даже этих чудовищ было само пространство этих проклятых земель. Искаженное. Изломанное. Бессмысленное. Нет. Не "бессмысленное". Лишенное смысла.

Черное солнце катилось через багряные небеса, отбрасывая жесткие, глубокие тени своего существования на острые грани обсидиановых скал и мутную поверхность кровавых рек.

— Еретикус Тенебра! — прокомментировал это кошмар учитель Орстон. — Лучше стараться поменьше попадать в его тень.

Но даже без этого предупреждения пребывать в тени черного солнца — желания не было. Даже в свете, источаемом огненными небесами, пот лился ручьем. В раскаленной же тени Еретикус Тенебра легко было обжечься о собственные доспехи.

Появление вдали рощи было встречено радостными криками бойцов низших рангов. Всем хотелось укрыться от раскаленной тени, обрушивающейся с небес. Наивные. До тех пор, пока мы не покинем земли, запятнанные пусть и закрытым, но все-таки Прорывом Инферно — любые перемены могут быть только к худшему!

Ужасный стон и стенания встретили нас под сухими ветвями кошмарной рощи. Хотя за сплетением ветвей скрылся черный лик Еретикус Тенебра, но легче — не стало. Изломанные стволы источали яд настолько сильный, что один из латников, прислонившийся к дереву, умер в краткой, но мучительной агонии, стоило лишь прозрачной, бриллиантовой капле, соскользнувшей с простершейся над ним ветви, разбиться о решетку забрала и коснуться запрокинутого лица.

После этого от деревьев стали держаться подальше. Но все равно усталость давала о себе знать. А изумрудная трава, начавшая пробиваться сквозь иссушенную землю, так манила лечь, уснуть...

— Стоять! Не вздумайте прилечь! — заорал учитель Орстон. — Лично снесу башку дебилу, вздумавшему тут заснуть! И, не исключено что погибший будет мне еще и благодарен! Птицы шантак умеют насылать такие сны, что не проснуться — легче легкого!

— Что за "птицы шантак"? — поинтересовался один из крутившихся поблизости аколитов.

— Вон одна сидит, — кивнул подошедший Мератон. — Ах ты ж про..дь злое...ая! Глаза отводишь, капость чешуевая?

В боевой ситуации Мератон в выборе выражений стесняться не стал... А заодно — грохнул по нам Очищением. И стало очевидно, что на дереве неподалеку устроилась огромных размеров птица, способная не то, что утащить человека в когтях, но и нести его на себе, как всадника. Грудь ее вместо мягких перьев была покрыта бронзовой чешуей, а массивный клюв делал голову чем-то похожей на лошадиную.

Поняв, что обнаружена, птица заклекотала. А из-под ее судорожно сжавшихся когтей на землю закапала кровь, как будто она вспорола не жесткую древесину, а мягкую человеческую плоть. Дерево вскрикнуло, как будто птичьи когти причинили ему немалую боль. Перепончатые крылья хлопнули... Но взлететь шантак не успела.

Орстон вскинул руку, и, немного красуясь, отправил в "птичку" золотую ленту, состоящую из плотно переплетенных символов. Лента охватила туловище демонической птицы, и распалась вместе с ним водопадом золотых искр.

— Вот так вот... — усмехнулся Орстон. — Убить ее это не убьет... Но лет так с тысячу в нокауте — обеспечит. Да и потом, подниматься твари придется с самого дна... Если ее, конечно, не поспешат добить.

— Но... — начал было смутно знакомый аколит, — ...если Вы уже изгнали эту тварь... Может, теперь уже можно объявить привал?

Орстон усмехнулся.

— Шантак — тварь всего-то четвертого ранга. По одной они не встречаются. По крайней мере — не в рощах Самоубийц, где они имеют обыкновение гнездиться.

— Четвертого? — удивился я. — Слабовата она как-то для четвертого...

Аколит посмотрел на меня удивленно. В принципе, для "ординарного" четвертого ранга сложиться от одного удара опытного и сильного седьмого — норма, если не сказать "единственно возможный исход". Но... Вспоминая встреченных нами церберов, демонов всего-то третьего ранга, каждого из которых били по три рыцаря (шестой ранг), вгоняя по копью в каждую из голов, да еще потом приходилось добивать, а то, по словам Орстона, они и после такого имели шансы оклематься, а уж равных по рангу меченосцев, они и вовсе перекусывали пополам за один раз... В общем, на фоне местных отожрашихся демонов, шантак, убитая одним ударом — действительно как-то слабовата.

— Молодая, — пояснил Орстон. — Недавно вылупилась, похоже.

— Недавно... вылупилась? — запинаясь, произнес аколит... да и я, признаться, был недалек от этого. О том, что демоны (ну, разве что за исключением суккуб) способны не только приходить из Инферно через разрывы реальности, но и размножаться, так сказать "естественным образом" — я как-то не думал. И, пожалуй, это знание нужно донести до Учителя... И, естественно, сделать это нужно, не попавшись.

— Вы что, — удивился Орстон, — никогда не задумывались, откуда демоны берутся там, в глубинах Инферно?

Аколит потряс головой, я же попытался сформулировать то, о чем задумывался, но пока что не считал нужным превратить в слова.

— Я не предполагал, что они могут это делать "у нас", в реальности, под светом Солнца...

— В чем-то ты прав, — согласился Орстон при молчаливой поддержке Мератона. — Те демоны, что попадают к нам, в большинстве своем, лишены возможности размножения. И даже если соответствующие органы у них есть — то служат они, скорее для получения удовольствия, а также страдания своим жертвам (что они, как правило, совмещают).

— А может быть дело в том, — вступил в беседу Мератон, — что приходящие к нам демоны, за исключением суккуб, которые рожают только суккуб и никак иначе — одного пола. А женщины народов этой реальности родить от демона неспособны, и даже если что-то подобное и случается, то крайне редкие полукровки, как правило — стерильны. Еще одним исключением являются князья демонов — люди, принявшие нечестивые дары владык Инферно. Но у них от смертных женщин рождаются люди, пусть и с некоторыми... необычными способностями.

— Мерзость! — решительно заявил подошедший Томас. — Мерзость, твари и скверна! Полукровки подлежат неукоснительному истреблению, как неспособные проникнуться силой Света и благодатью Его Повелителя! Они повелевают исключительно силами Тьмы и нечестивого Хаоса...

— Вы ошибаетесь, — отозвался Орстон. — Некоторые далеко не самые худшие прелаты и инквизиторы — именно полукровки. Если их принять, дать им подобающее воспитание и образование — они вполне могут постичь и силу Света, и добро. Зато если их гнать, преследовать, погружая в атмосферу ненависти и отверженности — вот тогда и получаются твари, до которых большинству демонов еще расти и расти, а многие — никогда не дорастут!

— Ересь! — возопил Томас.

— Всего лишь факты, — пожал плечами Орстон. — А вот Вы, друг мой, к впадению в ересь и объявлению "Экскоммуникайте еретикус" — весьма близки. В конце концов, Владыка заповедовал нам "широко открытыми глазами смотреть на мир, чтобы не упустить того, что желает донести до нас Его Свет, а не прятаться от мира за догмами, что пишут смертные и для смертных". Надеюсь, Вы не будете утверждать, что я неверно цитирую "Благие поучения Верному"?

Интерлюдия

При словах "Высокий Совет Священной конгрегации Доктрины веры" многие верные и праведные подданные императора Генриха, седьмого этого имени, представят себе высокую башню, с вершины которой так удобно, погружаясь в благочестивые размышления о судьбах подданных, озирать безграничные владения Империи, дабы вовремя узреть, если какие-то из них запятнали Губительные силы. Разнообразные же еретики, язычники и демонопоклонники скорее скажут о глубоких подвалах, залитых кровью невинных, где кровавые чудовища пытают правого и виноватого, добиваясь не истины, но признания.

В чем-то обе стороны даже будут правы. Башня наличествовала. И с обзорной площадки на ее вершине — действительно открывался просто грандиозный вид. Были и глубокие подвалы. И там палачи совершенствовали свое искусство, выясняя то, что любознательным инквизиторам хотелось бы узнать, и что несознательные и нераскаянные грешники желали от них скрыть. Впрочем, последнее не означало, что при необходимости, палачи не получали в свое распоряжение заботливо подготовленный лист с ответами, в истинности которых следовало убедить очередного грешника.

Однако, при всем при этом, сами Высокий совет местной резиденции Священной конгрегации Доктрины веры, не будучи ни святыми праведниками, ни кошмарными чудовищами, и не испытывая желания бить ноги на крутых лестницах, предпочитали свои заседания проводить прямо на первом этаже своей твердыни.

— Ну, что там? — спросил председатель Высокого совета скромного секретаря. То, что на этой мелкой должности у всех на виду скрывался руководитель контрразведывательного подразделения и службы собственной безопасности Священной конгрегации — никому лишнему знать не требовалось.

— Очередное донесение от командования нашей искпедиции, — нарочно исковеркал последнее слово шеф жандармерии. А уж откуда он взял такую манеру... Может, кому и было интересно, но вот спросить никто как-то не додумался.

— Опять донос Дессарика? — вздохнул председатель.

— Наоборот, — улыбнулся секретарь Совета.

— Наоборот? — удивился председатель. — Неужели Томас похвалил эту буйную парочку: Орстона с Мератоном? Или, хотя бы их ученика? Тогда впору подняться на башню — посмотреть, не рухнули ли где небеса?

— Небеса все так же сияют в вышине, — ответил секретарь. — Зато инквизиторы Орстон и Мератон обвиняют брата Томаса в ереси, отступничестве и богохульстве. Солидно так обвиняют. Основательно. Похоже, брата Томаса изрядно занесло.

— Или достал он наших смутьянов сверх всякой меры, — предположил председатель.

— Или его занесло и он достал, — согласился секретарь.

— Что делать будем? — поинтересовался председатель.

— Думаю, то же, что и с доносами самого Томаса: положим под сукно, и будем ждать, чем закончится искпедиция. Полагаю, это и будет Божий суд, каковой и покажет, на чьей стороне если не правда, то, по крайней мере — расположение нашего Господа.

Иримэ, Отвергшая Свет, эльфийка

Как ни странно, но после поражения и захвата доменов Семендер и Беленджер, остальные тарханы Каганата не только не воспылали местью и желанием "вернуть" коварно и злобно отнятое, но и напротив — полыхали желанием дружбы, добрососедства и выгодной торговли. На продажу они предлагали оптовые партии черного дерева, меньшие числом, но гораздо лучшего качества группы рабов иных рас и многоразличные курительные смеси, ознакомившись с составом которых, Лар заявил, что это — "Вещества", и что допускать бесконтрольного распространения "этой гадости" он в своих землях не будет. Но вот покупать "в казну домена" — готов если не "в любых количествах", то достаточно серьезными партиями, чтобы не вызывать недовольства соседей "бессмысленными и беспричинными санкциями". Также и закупки рабов с прицелом на их дальнейшее расселение в своих землях с позволением заработать себе на выкуп — требовали присутствия торговых агентов, потому как покупать сломленные куклы, равно как и постельные игрушки, неспособные к какому бы то ни было созидательному труду, Лар решительно не желал. Так что в активно желающие торговать города отправились "торговые представители" — культисты с группой охраны. Ну, а то, что исполнять они будут обязанности не столько торговых агентов, сколько проповедников — это уже совсем мелкие технические детали.

Я отошла от окна, из которого любовалась видами на Великую реку, и вернулась к макету мира. Сейчас Лар настроил его так, что показаны были известные нам тоннели Подземья. Домен Аргач, оставленный дроу и занятый гномами, был показан, как ни странно, довольно подробно. И сейчас мы с Ларом разбирали планы огра... в смысле — рейда по тылам основного противника нашего союза.

Конечно, воевать с гномами в Подземье — задача не слишком легкая. Более того, для кого-то неспособного компенсировать качественное превосходство гномьих доспехов, защищающих их как от оружия, так и от прямых ударов магии, числом, по примеру орков, или же умеющего истощать ресурсы высокопроизводительного гномьего танства непрекращающимися диверсиями, как это делают дроу — таковая задача мало чем отличается от прямого самоубийства. Но в данном случае... Основные силы клана Моршез отправлены завоевывать им владения на поверхности. Владения, с которых они могли бы диктовать свои условия тану Дорлет, а то и поставить вопрос о смене династии... Самые сильные отряды наемников — охраняют караваны клана, подвергшиеся уничтожающим ударам дроу (золотишка пришлось отгрузить немало... да и на трофеи мы с д'Ин Амитом — не претендуем... Но в целом, натравить дроу на исконных врагов — труда не составило. Тем более, что есть у меня смутное подозрение, что в данном вопросе Хозяйка паутины выступила на нашей стороне, что лишило жриц возможности выбрать альтернативное решение). Так что грибные фермы клана Моршез остались практически без охраны.

Да, надо сказать, что выращивали на этих фермах — отнюдь не продовольствие для доменов Дорлет и Аграч. Продукты переработки подземных грибов, выращиваемых на стенах специальным образом обработанных пещер, уходили по двойном-тройному весу в золоте, поскольку с одной стороны — обеспечивали очень... интересные ощущения ценителям подобного рода вещей (привыкание — шло в комплекте), а с другой — могли быть использованы в высших ритуалах практически всех школ магии.

Как ни странно, гильдия Торговцев, обычно радостно торговавшая любым товаром, за который могла получить доход, к своим членам, торгующим аргернором2 — относилась крайне пристрастно. Регулярные проверки, жесткие требования к организации караванов, повышенные (кратно) взносы в гильдейскую казну...

А все потому, что грибочки эти оказались крайне живучими, и даже при термической обработке, в ходе превращения исходного сырья в собственно аргернор — их споры всхожести не теряли. А будучи выращенными за пределами особых пещер, без проведения специальных ритуалов, они полностью утрачивали любые магически полезные свойства. Зато вот ядовитость даже возрастала. Так что, при обнаружении делянки власти всех основных фракций организовывали карантинное оцепление, и выжигали зараженный участок, не считаясь с потерями. Даже Единение... да что там, даже дикие орки и гоблины предпочитают с аргом3 не связываться. А поскольку споры при небрежном хранении или употреблении имеют тенденцию просыпаться на дорогу, или в поселении — упомянутые карантинные мероприятия останавливают движения и приносят убытки. Нести же убытки, пусть и ради дохода отдельных своих членов, Гильдия страсть как не любит...

Соответственно, и желающих связываться со столь опасным товаром в Гильдии не так, чтобы сильно много. Нет, мешочек-другой, скрытно и под другими товарами протащить откажется мало кто из торговцев... Но клану Моршез нужны были совершенно другие объемы. Раз уж отец нынешнего тана Дорлет отдал им все удобные места для выращивания арга, в благодарность за поддержку в борьбе за престол против его единокровного4 брата.

А тут с одной стороны, д'Ин Амит запретил торговлю наркотиками в своем домене, а с другой — произошел обвал на одном из главных караванных путей, соединяющих Дорлет с основным ближайшей Маркой Подгорного престола. Издержки торговцев резко возросли, а доходы клана Моршез, соответственно, упали. Тогда и появился план захвата домена Аграч, с целью получить выход к реке, и войны с д'Ин Амитом ради прохода через Самоцветные горы поверху. Это обеспечило бы кланы Моршез выход к двум серьезным рынкам: богатым торговым города Сарийского моря и эльфийской марке, включающей Олваирин. И там, и там аргернор пользовался бы большим спросом...

За Аграч пришлось отчаянно воевать. И даже когда дроу отступили — танство внезапно оказалось тупиком, когда над ним сформировался домен Азир, границы которого закрылись Границей. И клан Моршез начал готовиться к войне с д'Ин Амитом, подталкивая к ней как тана Дорлет, так и своего ставленника — тана Аграч...

Интерлюдия

Тан Аграч сидел на своем престоле в тронном зале домена. Тан бы для гнома очень молод. И его нынешние Советники — лишь немногим старше.

Тан улыбнулся. Все-таки, хорошо, что удалось отделаться от "советников", навязанных было его "благодетелем" — таном Дорлет, чьи воины, собственно, и завоевали домен Аграч, выбив из него дроу. Впрочем, о последнем молодой тан предпочитал не вспоминать.

Нынешних советников предоставил тану клан Моршез, после того, как сумел как-то вынудить тана Дорлет отозвать прежних. Клан Моршез всегда был богат, но не слишком знатен. А главное — его представители водили торговые караваны, но не войска. Они не правили доменами, не были и Мастерами в любом из ремесел, ценимых гномами. И именно потому клан Моршез не мог претендовать на престол хотя бы и захудалого домена.

А потому советники Моршез всегда помнили о своем месте. И помнили главное: дело советников не говорить тану, что он "может" или же "не может", но советовать: как тан может сделать то, что он хочет сделать!

Тан скривился. Неблагодарная девка. Пусть и дочка какого-то там центуриона! Пусть и Первого5. Но отказывать самому тану! И ведь он не стал бы позорить девчонку. Взял бы к себе шестой наложницей! Но нет... Побывав-таки на ложе тана, девка сбежала сначала из дворца, а потом — и вовсе из холда Аграч...

На несколько минут тан задумался о том, как эту глупую девку жрали заживо какие-нибудь твари с Глубинных, а то и Огненных ярусов6, но потом он отбросил приятные внутреннему оку картины.

— Итак? — тан тяжелым взглядом обвел собравшихся.

— Господин... — склонился перед троном Старший Советник. И то, что реально он был лишь чуть старше своего подопечного — дела не меняло. Сказано — "Старший", значит — старший. Традиция такая. — ...подлые наземники нанесли несколько ударов. Плантации арга... разгромлены. Потребуется много недель, чтобы восстановить грибницу.

— Какие именно из плантаций атакованы? — решил уточнить тан.

— Боюсь, что... все, — ответил советник.

— Все?! — тан аж привстал со своего трона. — А...

— Да, — тяжело кивнул советник. — Та, которую мы заложили втайне от тана Дорлет — тоже подверглась уничтожающему нападению.

— Что еще? — пальцы тана забарабанили по подлокотникам трона, выдавая его нервозность.

— Один из конвоев с плантаций — перехвачен. Охрану уничтожили, телеги — увели, — сообщил Советник Жизни (по сути — министр продовольствия). — Еды в холде на две недели.

— Гхыр паербак! — по орочьи выругался молодой тан. — Надо усилить охрану караванов и собрать припасы для холда!

— Не выйдет, — тяжело произнес самый старший из Советников, Мастер Войны. — Наши силы и так растянуты в связи с этим походом на колдуна д'Ин Амита. Если мы еще ослабим патрулирование холда и ближайших территорий — в нашей обороне появятся дыры, которыми не замедлят воспользоваться дроу.

— И что же делать? — возопил тан. — Ты — Советник, вот и посоветуй!

— Надо обратиться за помощью к тану Дорлет, — ответил Мастер Войны. — Он может оказать нам помощь хотя бы одним легионом.

Слова "Тан Дорлет не отправил большую часть войск в глупый поход по первой просьбе родичей младшей жены" — остались не произнесенными... Но тан их услышал и скривился.

— Я услышал тебя, Мастер Войны, — вздохнул тан. — Мастер Слов, — обратился он к главе дипломатического ведомства домена, — подготовьте обращение к тану Дорлет. Но так, чтобы мы не остались по итогу должны Дорлету... слишком много.

Мастер Слов молча громыхнул в грудную пластину доспеха. Он отлично понимал, насколько невыполнимую задачу поставил перед ним молодой тан... Но ответить как-то иначе — значило спровоцировать по сути — подростка на проявление подростковой несдержанности. А клан Моршез поставил перед Мастером задачу "контролировать этого похотливого козла ну хотя бы как-нибудь".

— Еще проблемы есть? — спросил тан.

Советники промолчали. На самом деле проблемы были. Но выносить их на рассмотрение "этого дебила" (самое мягкое из определений в своих мыслях использовал именно Старший Советник, как наиболее близкий по возрасту к опекаемому придурку) — никто не собирался.

— Тогда я пошел, — махнул рукой тан, поднимаясь со своего трона. — Меня там новая наложница ждет. Свеженькая. Еще никем не тронутая...

Орстон, инквизитор, человек

Вот мы и устроились на очередной привал. Позади остались разрывы реальности, созданные некромантами и демонологами. По сути, теперь наши основные противники — расстояние и время. Банды же, многочисленные, но слабые и трусливые я за противника считать отказываюсь. А вот время...

Тин рассказывал, что, когда он "работал" в Ветровске, а позже — в Азире, ходили слухи, что лорд-жрец Азира, Кайларн, отправляет свои дружины чистить Акрелат. Сплетни говорили, что делает он это потому, что заключил договор с мертвыми жрецами Акрелата, дабы избавить их от тяжкого посмертного долга, заключающегося в том, чтобы сдерживать проявления некоего некромантского артефакта где-то в глубинах храма мертвого бога.

Но вот вызывает такое поведение жреца одного из Темных богов некоторое... сомнение. Боюсь, что он рвется в глубины руин древнего храма за чем-то совсем другим...

Я тяжело вздохнул, проведя рукой по обложке еретического и богохульного труда "О сущности инобытия". Дорогая кожаная обложка, украшенная серебром и драгоценными самоцветами... Если не задумываться, из чьей кожи сделана эта обложка, как, впрочем, и пергамент, на котором записана отравленная мудрость этой книги. Впрочем, красный цвет чернил тоже на что-то намекает...

Само обладание подобным раритетом для обычного прихожанина Церкви Света означало бы обвинение в колдовстве, ереси и демонопочитании... Для инквизиторов, разумеется, в этом законе есть определенные... исключения. "Следует понимать ереси и языческие верования, чтобы бороться с ними словом и мечом!" Братья Очищающие уже несколько раз созывали Соборы, чтобы объявить эти слова Рависсары, Гонительницы демонов — ересью. Но ничего у них не получилось. И не получится. Воля Владыки Света — непреклонна.

Я открыл еретический труд на памятной мне странице.

"Дагот Вайрина, семнадцатая матрона Дома Дагот, в своем труде "О сердце Тьмы" упоминает перчатки "Страж Предела", коими при помощи неких "Оружий Настройки" можно "открыть Сердце", "разверзнуть Предел" и вывести из-за него того, кто пал во тьму, будь он хоть Почтенным Предком, хоть Владыкой Древних, хоть Святым, некогда сидевшим одесную Владыки Света. Но помни, дерзнувший: и Страж Предела, и его истинная Хозяйка, потребуют жертву..."

"Орудия настройки"... Мы с Мертоном искали их долго и упорно. Я погладил рукоять кинжала, висящего на поясе, и полюбовался боевым молотом за плечом друга. Мы все-таки нашли их. Но вот "Страж Предела"... он затерялся очень и очень надежно. И только незадолго до этого похода Рависсара, явившись в мой сон, подсказала обратить внимание на некое святилище еретического культа, прячущегося под маской "верных и преданных служителей Владыки Света, исповедующих доктрину, близкую к Алессианской". Собственно, с разгрома этого гнезда еретиков и началась наша вражда с Томасом...

Но там выбора не было. Запрещенные ритуалы, магия не просто "темная", а подлинно "черная"... Пришлось даже обратиться за помощью к радикальному течению в Ордосах, к тем, кто изучает пути Инферно и прочих планарных тварей... Но у нас все получилось. И еретичность доктрины Серых Ангелов удалось доказать так, что Томас, который имел в этом культе многочисленных друзей, не решился выступить в их поддержку на Конклаве. И вовсе не из трусости. Как бы я не относился к Томасу, но вот трусость и небрежение тем, что он считает своим долгом из-за любых человеческих слабостей — это не про него. Десаррик признал, что ошибался в тех, кого считал друзьями... Но с тех пор он старательно выискивает любые ошибки в наших с Мератоном действиях. Ищет... и находит, поскольку "не ошибается только тот, кто ничего не делает". Отчасти я ему даже за это благодарен. Но сколько же нервов попортили мне его доносы!

Ладно, вернемся к Серым ангелам... В их тайном святилище, разгром которого, собственно, и дал основания для объявления "философского учения" — "зловредной ересью" и "культом Губительных сил", среди настенной росписи я нашел упоминание о "перчатках Хозяина Акрелата", что были "священным даром бога своим жрецам".

И вот теперь я надеюсь, что успею первым. Ведь если Страж Предела окажется в руках у колдуна Хаоса — моя мечта вернуть любимую окажется отодвинутой надолго... если не навсегда.

Я снова открыл трактат "О сущности инобытия". Магические формулы, содержащиеся в нем, могли бы заставить поседеть всех преподавателей теории магии в столичной Академии Империи. Сочетание в одном ритуале сил Света и Тьмы, Жизни и Смерти... Казалось бы, это в принципе не должно работать. Но ведь как-то работает! Это мы с Мертоном проверили. Благо, что в экспериментальном материале у нас никогда нехватки не было. Психи, убийцы, безумные колдуны... Я улыбнулся, вспомнив, как героиня одной из принесенных Неумирающими книг в сходной ситуации высказалась: "Кто сказал: "Посмотри в зеркало — увидишь три в одном"?

Дагот Вайрин... До того, как она получила диадему Матроны, дом Дагот считался типичным провинциальным Домом дроу. В меру интриговал, стараясь пробиться повыше, в меру прогибался перед вышестоящими. Воевал как с орками, так и с гномами. Но в целом каких-либо выдающихся результатов не достиг.

А потом к власти в Доме пришла Вайрин... Ее еще до этого события считали, мягко говоря, "со странностями": за власть она не боролась, к интригам была равнодушна. Сидела себе в своей лаборатории в глубинах Морнхолда, копалась в тайнах мироздания. Даже не престол Матроны ее пропихнули исключительно как компромиссную фигуру, чтобы прекратить "разброд и нестроения в Доме", вызванные непримиримым противоборством нескольких группировок. Диадему возложили на голову Вайрин — и все вздохнули с облегчением: "по крайней мере, диадема не досталась противнику". Зря они. Очень зря.

Как выяснилось, особенно затворницей Дагот Вайрин не была. За время ее "отшельничества" вокруг нее собралась группа "желающих странного". Так что, став матроной, Вайрин повела исследования с таким размахом, что вскоре Дом Дагот, возвысившийся до шестой строчки в списке Домов региона, получил предписание Совета Высших Матрон "О прекращении еретических и не угодных Матери ритуалов".

Голову посланницы, доставившей повеление Совета, обратно передали с отрядом гильдии наемников, нанятым специально для "доставки ценного груза". Казнь командира наемников и его лейтенантов вызвала ссору правителей Дроуленда с Гильдией, изрядно замедлившую приготовления к подавлению мятежа. Когда же войска были собраны и выдвинулись к Морнхолду — оказалось, что холд оставлен, и Дом Дагот растворился в глубине Подземья.

Было официально объявлено об уничтожении мятежного Дома. С тех пор Совет объявлял о низложении Дома и смерти всех его представителей никак не менее четырех раз. Но каждый раз всплывали свеженькие, с пылу, с жару артефакты, несущие несомненные следы изготовления Домом Дагот, мозголомные труды специалистов Дома, а то и самой матроны Дагот Вайрин. Так что объявление о награде за голову любого представителя Дома Дагот еще ни разу не было отозвано. А награды там обещают...

Для дроу — возвышение, причем не только ее лично, но и всего ее Дома. Для того же, кто по рождению не принадлежит к этой расе — все права полнорожденного иллитири и неприкосновенность именем Совета. Совет Матрон обещал... и даже несколько раз исполнял свое обещание.

Вот только о том, чтобы кто-то долго прожил, наслаждаясь полученными наградами... Хм... О таких героях я даже и не слышал. Причем погибали награжденные при таких обстоятельствах, что невольно хотелось всуе помянуть не то Хозяйку Паутины, не то кого-то из Владык Хаоса, особенно злобных и коварных даже на общем фоне этих и так не особо добрых порождений варпа.

Анрэн, предводитель наемников, эльф

Прибытие в Олваирин нашего отряда с Гленгараф и Митгараф вызвало небольшой ажиотаж. Причем "небольшой" — только потому, что подавляющее большинство случайно встреченных эльфов просто не смогли осознать, что именно они видят. Для тех эльфов, для которых Аскалхорн — всего лишь древняя легенда, и наша парочка — не более, чем обычная эльфийская лучница с обычным (хотя и необычно высокого качества для простой лучницы) эльфийским луком. Но, хоть Олваирин и относится формально к владениям Золотой Орхидеи, но влияние Стальных волков здесь, как и в любых пограничных с орками доменах и марках, весьма велико. Так что опознавшие нынешнюю природу девушек хоть и не сразу, но нашлись. И я вознес хвалу Архитектору Судеб за то, что таковых оказалось немного.

Разумеется, я ни в какой форме не отрекался от нашей Матери. Но она, в отличие от Владыки Света, манией величия не страдает, и даже не наслаждается. И никогда не пыталась заявить о себе, как о единственно сущей Богине. Так что для ее Детей никогда не являлось грехом принять покровительство иных богов. Если, разумеется, это не сопровождается Отречением от нее. И именно этого Изменяющий пути не требует от своих последователей.

"Всегда стараться не только познать, но и принять истину". "Никогда не считать, что мироздание должно быть таким, каким вы хотите его видеть". Ну и, "Основы моей веры запрещают мне хулить чужую". Символ веры, вполне совместимый с тем, который требуется исповедовать от Детей Матери Атарэ.

Особенно мне понравился третий постулат. Из проповедей, которые мне довелось посещать из чистого любопытства, я понял, что у Кукловода Тысячи и Одного Заговора есть враг. Бог, принципиально несовместимый с теми Путями, по которым идут последователи Познающего. И этим врагом не был, как ни показалось мне странным, ни Владыка Света, ни "Пятый в Темной Четверке", что бы не означали эти странные слова. Но и в отношении этого врага, о котором нам не рассказывали "чтобы не накликать", действовали те же правила, следующие из третьего постулата Символа Веры. "Используйте его, если сможете. Убейте — если сочтете необходимым. Ненавидеть врага — излишняя трата сил". Неплохо. В особенности для того, чьим первожрецом является тот, кто совсем еще недавно был эдайн. Вполне соответствует эстетическим воззрениям лордов фейри... по крайней мере, как о них рассказывали Древние нашего Дома... когда он еще был, и в нем были Древние.

"Такова Судьба" — произнес тот, кто организовал падение моего Дома. — "Ваш Дом был обречен пасть!" Что ж. Когда-нибудь я брошу ему в лицо Изначальную Истину Архитектора Судеб: "Нет судьбы!"

— Анрэн! — ткнула меня в бок отрядная Видящая.

И вправду... Что-то я увлекся размышлениями. А между тем мы уже подходили к дверям тронного зала князя Олваирин.

Стража распахнула двери.

Князь Олвэ в привычно-совершенной позе восседал на помосте. Слева от него располагался Анкуалэ — недлинный меч, слегка изогнутый, удобный и для колющего и для рубящего удара, чья длина не помешает в яростной сшибке накоротке, будь то в коридорах дворца, или же в лесных зарослях. Справа, рукоятью к гостю, располагался Ракаксан — длинный кинжал, или, возможно, короткий меч, с развитой, загнутой вперед гардой, которым можно как отвести чужой клинок, так и захватить его так, чтобы вырвать можно было только в одном направлении — на себя.

— Какого рода дела привели тебя, Анрэн-ванвэ'р'ата, к моему престолу?

Вообще-то, никаких дел, в которых мне, хотя бы теоретически могла понадобиться помощь князя Олваиринского, у меня не было. Кроме разве что...

— Молчи, Вестник! — шагнул из-за спин эльфов с характерными знаками Дома Стального пса на одеяниях, высокий старик. То есть, о том, что перед нами именно что старый эльф говорила разве что седина в его волосах. Движения его были все также упруги, а взор — все так же ясен.

Вообще-то, формально, князь в своих землях — полный хозяин. Так что вот так влезать поперек разговора...

Но это "в общем случае". А вот в конкретной ситуации... Перебить Древнего, пусть и чужого Дома, когда ему вздумалось прервать молчание и заговорить... Наглостью для этого надо обладать прямо-таки неимоверной. Даже для князя. Да что там, даже для Высокого князя.

— Мой отряд присоединится к тебе, — после короткой паузы продолжил Древний. — Весть — должна быть доставлена!

Интерлюдия

Помощь на зов танства Аграч явилась очень быстро. Признаться, тан подумал было, что его собрат, тан Дорлет собрал и отправил один из своих легионов раньше, чем он, владыка Аграча, отправил гонца. Но, мысль эта как зашла, так и была изгнана из головы молодого (для гнома) тана. Ведь такого просто не могло быть!

И вот сейчас тан торжественно принимал помощников в своем тронном зале в присутствии всего Совета. Мастер Войны представил Йорла, легата пришедшего в Аграч легиона и его шестерых трибунов.

Тан, внутренне поморщившись, сравнил свое богатое и роскошное одеяние с потрепанными доспехами пришедших. Вообще-то, правитель Аграча искренне считал манеру надевать тяжелые и неудобные доспехи на торжественные прием — анахронизмом, достойным разве что престарелых пердунов, что давно уже должны передать бразды правления куда более молодым и достойным этого прогрессивным гномам. А уж припереться к правителю не в парадных, изукрашенных золотом и драгоценными камнями, но потрепанных боевых доспехах — и вовсе представлялось ему вершиной дурного вкуса.

Тан величественно (как ему самому казалось) приветствовал легата милостивым наклонением головы. Сделать то же самое в отношении всякой неродовитой мелочи тан посчитал унизительным для своего высокого достоинства.

Согласно принятому церемониалу, после приветствия легат должен был подойти к трону тана и передать ему послание от своего сюзерена, знаменуя передачу командования... Ну, или передать оное послание одному из трибунов, если уж его правитель посчитал бы нужным сохранить для своего командира некоторую независимость. Но вместо этого легат передал свиток одному из своих бойцов с красной полосой поперек шлема, а отнюдь не отмеченному золотой рукой. Простой центурион! Да что этот вояка вообще о себе вообразил! Он бы еще рядового легионера с собой притащил!

Пока центурион оскорбительно медленно чеканил шаг в направлении трона, тан оглянулся на своих охранников. Его не оставляло странное чувство, неприятное и непонятное. Но охранники, чемпионы, назначенные лично Мастером Войны, несокрушимыми глыбами стояли по сторонам. И в их способностях в случае чего остановить сошедшего с ума простеца, выслужившегося до центуриона, тан не сомневался. Да и вообще, стражи в зале было достаточно, чтобы просто телами забросать легата и его свиту, если они все-таки решатся на предательство. В своем мастере войны тан не сомневался: хотя тот и не являлся представителем клана Моршез, но рекомендовали его именно друзья из клана. Да и благополучие всех Советников было неразрывно связано с ним.

Тан успокоился и приготовился принять свиток, выразив свое царственное неодобрение глупым поступком вояки, чей род не насчитывал и трех поколений. Вообще манеру тана Дорлет назначать на такие ответственные посты низкородных — тан Аграч крайне не одобрял. Уж его-то род мог похвастаться многими поколениями мастеров и правителей! Да что там, по документам, род восходил к младшей дочери Рунардина, Короля Королей-под-Горой, владыки Нараг-Зигила, подло убитого мерзкими дроу, чья верховная жрица до сих пор гордится осколками Рубинового трона, украденными ее подданными, и вправленными в диадему!

Но, как бы то ни было, поколения благородных предков говорят о том, что Филиштайн, тан Аграча — значительно умнее всяких там низкородных, лучше подготовлен к правлению, и имеет право, чтобы к нему обращались с подобающим уважением! А не передавали документы через всяких там...

Громыхая доспехами, центурион подошел к трону. Тан ожидал, что он, как положено, упадет на колено, проявляя положенное уважение к тем, кто выше... Но вместо этого низкородный вырвал из ножен короткий меч и всадил в живот тана.

— Это тебе за Йони! — громыхнул его голос сквозь решетку забрала.

Оглушенный болью, тан оглянулся на охранников... Но те делали вид, что прямо перед ними совсем ничего интересного не происходит.

Советники замерли в ужасе и изумлении, не понимая, что происходит.

— Как жаль, — заговорил легат "пришедшего на помощь" легиона, — что гадким дроу, нанятым союзниками-колдунами, удалось уничтожить весь Совет Аграча, кроме Мастера Войны.

Советники заметались, но стражники, верные воины Мастера Войны, успели захлопнуть двери Тронного зала, и встали перед ними. А трибуны и центурионы, пришедшие с легатом, привели реальность в соответствие с высказанной только что официальной версией.

— Тан — умер! — констатировал факт центурион, отомстивший за дочь.

— Да здравствует тан! — громыхнули все присутствующие, кроме, собственно, Мастера Войны, поднявшего из кровавой лужи диадему хозяина домена Аграч.

— Что ж... — произнес новый тан Аграч, надевая на себя Знак Власти. — Я благодарю славным воинам танства Дорлет, вовремя пришедших на помощь танству, и их сюзерена. И как знак памяти по произошедшим здесь событиям, отныне и навсегда дворец холда Аграч будет называть Отхо Барзул7!

— Ну, ты даешь! — улыбнулся легат старому другу, снимая шлем. — Ты бы свой дворец еще "Духом мщения" назвал, Мастер Войны!

— Мы — Подгорный народ, — криво усмехнулся новый хозяин Аграча. — Мы не называем свои строения именами нежити. Но неофициально... — он оглянулся на своих самых верных воинов, — этот зал так и будет называть: "стратигариум Духа Мщения".

Тин, ученик инквизтора, человек

Преодолевать "Земли тяжелых боев" нам пришлось еще далеко не один день. Но, надо сказать, что первые дни, территории, выжженные тенью Еретикус Тенебра, и Рощи Самоубийц — были самыми тяжелыми. Однако дальше путь, хоть и стал легче, но не сказать, чтобы намного. И демоны в этих трудностях создавали хоть и значительную долю, но далеко не все, и даже не большинство. Куда хуже было само пространство. Мне вспоминались случайно услышанные слова приемной дочери лорда-мага Кайларна, Темной Лёссы: "Город опаснее, чем его обитатели". Так и тут... Земли, повергнутые Прорывами Инферно — были опаснее демонов, что вырвались из Нижних планов бытия.

Как выяснилось несколько позже, чем нам бы хотелось, вода, земля... даже воздух здесь были пропитаны ядом. "Не пить мрак воды, не ступать на мрак земли, не смотреть на мрак огня"... А если бы мы могли еще и "не дышать мраком воздуха" — мы эти запятнанные земли пальцем бы проткнули! Но... не вышло.

Во время марша один из вроде бы здоровых латников — упал и умер. (Совсем без ран мало кто обошелся, но те царапины, которые понес умерший — никак не могли привести его к смерти). А потом мертвое тело поднялось — и кинулось на своих бывших товарищей. И это была не обычная дикая нежить — тупая до полной безмозглости. Нет. Получившееся агрессивная тварь умело владела мечом, принимала удары на доспех, ловко маневрировала... Хотя это и не спасло ее от удара инквизитора Орстона Светом по площади, перекрывающим все возможные варианты уклонения.

В том, что, собственно, произошло, разбирались довольно-таки долго. И только применение "Познания" четвертого круга дало результат: "труп, одержимый инфернальным духом".

— Н-да... — пробормотал Орстон.

— Ага... — согласился Мертон.

На мой же вопрос о смысле прозвучавшего, они ответили, что о возможности того, что в местах, где ткань реальности "надломлена" — могут проявляться не только вполне себе материальные демоны, но и невоплощенные инфернальные сущности, "то, чего нет" — они оба слышали, но, признаться, считали это "чистой теорией", не имеющей шансов на практическую проверку: слишком уж хитрая комбинация условия требовалась.

— Полагаю, теперь теорию можно считать проверенной? — спросил я учителей.

И они со мной согласились.

Увы, понимание природы угрозы мало что дало в плане ее предотвращения. Заклинания школы Воздуха, предназначенные отфильтровывать ядовитые газы — никак не мешали мраку воздуха воздействовать на души, умы и тела. Так что приходилось растрачивать ману, периодически проходясь по шагающей колонне массовыми экзорцизмами. Это помогало. По крайней мере — умершие и погибшие в бою не поднимались более против нас самих. Искаженные гневом, гордыней, похотью лица расслаблялись, снова возвращаясь в нормальное состояние. И мы шли дальше.

Мне вспомнился разговор, случившийся в самом начале нашего пути...

— Учитель, — спросил я инквизитора Орстона, — а почему мы не пошли по тому же пути, которым нас вел отец Вульфрик? Да, дорога получилась бы более длинная... Но, думается, времени на нее мы бы потратили столько же, а если учитывать возможность спуститься вниз по Данаису — так еще и меньше. А потери были бы меньше однозначно.

Учитель вздохнул.

— Большая река — большой торговый путь. А у гильдейских торговцев есть свои способы связи... Кто знает, кому они продали бы сведения о нашем передвижении...

Я пожал плечами.

— Неубедительно. Как раз, двинувшись вниз по Данаис — мы ввели бы колдуна Азира, да и Торговую гильдию в заблуждение. Скорее всего все, узнавшие о том, что мы пошли так — решили бы, что мы идем к какому-то из городов-Самоцветов Внутреннего моря. Там целей для нашего похода — хоть отбавляй. На любой вкус. И анклавы Хранителей Древних, и некрополи Конклава, и порты Морских Владык... даже гнезидилища Единения на месте древних городов орков... Да хотя бы поддержать Берилл против еретиков из Изумруда.

— Отлично! — Орстон кивнул своему другу. — Ты был прав.

— Что "отличного"? — смутился я. — То, что вопрос, с которого следовало начинать, я задал, когда поход уже приближается к цели?

— То, что ты его вообще задал, — усмехнулся учитель. — Некоторым на такое не хватит и всей жизни...

— Это радует, — покачал я головой. — Но мы несколько отвлеклись. Вернемся к нашим баранам. Почему?

— Потому что на том пути мы не смогли бы найти вот это...

Мератон достал из-за пазухи кожаный, расписанный рунами мешочек, из которого извлек сияющий огненный камень.

— Истинная кровь Святой, — пояснил Орстон на мой недоуменный взгляд. — Ее Свет, ее Воля... ее жизнь, отданная ради закрытия Адских Врат. Покровительница нашего Ордена, святая Рависсара, Гонительница Демонов, указала нам этот путь, сообщив, что именно на нем мы получим эту величайшую святыню.

— Не знаю, что пообещали Томасу, раз он столь же яростно отстаивал "короткий путь", — подхватил Мератон. — Но, полагаю, что-то не менее интересное. Говорят, он незадолго до похода купил эльфийскую Видящую, захваченную в Союзнической войне. И в тот же день резко поменял свое мнение. Если раньше он рвался "побыстрее добраться до проклятого колдуна", даже если это означало необходимость сделать крюк, который ты и описал, то после... После он стал яростным сторонником предложенного нами варианта.

— Верить Видящей... — покачал я головой, произнося древнюю мудрость эльфийского народа, известную даже смертным.

— ... такая же глупость, как и не верить ей, — подхватил Орстон. — А истина, о которой говорит она — не обязательно та истина, которую слышишь ты.

Лори, пленница, гнома

Из сундука меня вытаскивали всего пару раз в день, позволяли прогуляться по довольно-таки обширному шатру, кормили, поили... В общем, состояние моего тела опасений не вызывало. В отличие от состояния моего разума. Пребывая в, по сути — безделии, я маялась от скуки и терзалась тревожными мыслями. Пытаясь отвлечься от них, я строила планы мщения предателям... Но, увы, пока что мой разум был еще достаточно ясен, чтобы оценить вероятность их воплощения. И сказать, что эта оценка была далека от какого бы то ни было оптимизма — значит промолчать.

Шатер, в котором меня везли, охранялся опытными стражниками, из числа тех самых разведывательных отрядов, которыми я, как выяснилось, "командовала". И предполагать, что молодая девчонка, которую весь поход спокойно водили за нос, сможет обмануть многочисленных и опытных разведчиков, избавиться от оков, покинуть шатер... И все это прежде, чем меня убьют, а тело — спалят алхимическим пламенем — уже глупость. Но даже если допустить, что я смогу это провернуть... Что у меня есть в качестве доказательства? Ничего! Только мое слово — против их. И что им будет стоить обвинить меня в дезертирстве, в том, что это я облыжно обвиняю почтенных гномов, чтобы избежать наказания за оное?! Вот именно. Ничего. И если уж даже я до такого хода додумалось, то, полагаю, у предателей все необходимые свидетели и прочие доказательства обвинения — уже заготовлены, и лежат "в шаговой доступности".

Так что я старалась хоть как-то отвлечься от тревоги за судьбу танства... да и за свою личную. Перебирала в уме компоненты алхимических зелий и ритуалов, пыталась в уме проектировать артефакты (без какого бы то ни было успеха), а чаще всего — просто спала, теряя счет времени.

Однажды мне показалось, что сквозь сон я расслышала грохот недалекого сражения... Но дрема укутала мое сознание тяжелым темным плащом прежде, чем я смогла хотя бы попытаться понять: а что, собственно, происходит? И снова потянулись тоскливое тревожное время, счет которому я не теряла разве что благодаря врожденному свойству гномов ощущать его течение.

Из разговоров моих тюремщиков я узнала о проигранном сражении... которое стало таковым потому, что войска под командованием Глоина не поспешили на помощь передовым отрядам, но во весь опор стояли на месте, выжидая, пока призванные гидры и летучие твари громили тех, кто уже ввязался в бой.

Но вот однажды меня извлекли из моего узилища и вывели из шатра. Мне уже было понятно, что верных тану воинов — перебили твари колдуна. Так что помощи я тут не найду... Но все же какая-то надежда у меня еще оставалась. Хотя бы на то, что меня сейчас попытаются склонить к предательству... Ия, разумеется, немедленно склонюсь. Ведь "предавший однажды — предаст дважды". И я обязательно сумею правильно предать предателей, донеся до тана Дорлет весть об опасности... пусть это и приведет меня к изгнанию из холда.

Меня вывели на виа принципалис8. Значки отрядов, нанятых кланом Моршез, ожидаемо отсутствовали. Зато рядом со значками легиона предателей возвышались значки одного из легионов, что должен был оставаться на защите холда... и личный штандарт тана! Неужели тан сам сунулся в эту ловушку?

И точно! Сам тан Дорлет сидел за низким столиком в палатке командующего, рассматривая какой-то документ. К счастью, возле него были не только офицеры предавшего легиона, но и те, что пришли с ним... Но все равно, кидаться к тану с воплем "Измена!" я не стала. Прошлый раз, когда я поверила, что не могут быть сразу такое количество гномов — предателями, меня многому научил. Конечно, наедине меня с правителем никто не оставит... Но я могу хотя бы попробовать передать записку...

Тан поднял взгляд на меня.

— Неплохо. Совсем неплохо, — кивнул он предателю Глоину. — Кстати, ты показывал ей...

— Нет, господин... — предатель громыхнул кулаком по нагрудной пластине доспеха, салютуя преданному. — Как Вы и сказали, "только по Вашему прямому приказу, или же в критической ситуации".

— Н-да... — тан побарабанил пальцами по столу. — Недодумал я тут... Недодумал. Что ж. Теперь мой прямой приказ у тебя есть.

— Садись, — кивнул мне Глоин, указывая на место у стола командующего.

Не понимая, что именно происходит, я на деревянных ногах подошла и села, где было указано.

Глоин вытащил из командного тубуса свиток, сломал печать и раскатал пергамент передо мной. Первой мне бросилась в глаза печать тана. "Не вырубишь топором".

Конечно, Морские волшебники могут посоперничать с гномами в рунных зачарованиях. А волшебники Бракады — в создании артефактов. Но чтобы в обоих областях сразу?! Так что подделать личную печать тана — задача... Ну, та еще! А уж выкладывать документ, скрепленный поддельной печатью, перед самим таном...

Только убедившись в подлинности печати, я начала читать короткий текст свитка. А прочитав — немедленно перестала верить собственным глазам. Потому что документ гласил: "Все, сделанное подателем сего, сделано по моему приказу и для блага танства и Подгорного Престола".

— Я... — голос подвел меня и я запнулась. — Я не понимаю...

— Это хорошо, — кивнул тан, еще больше увеличив мое смятение. — Признание наличия проблемы — первый шаг к ее разрешению. Хуже было бы, попытайся ты "построить хорошую мину при плохой игре". Но, чтобы ты поняла, что происходит, мне придется рассказать довольно-таки длинную историю... — тан посмотрел на меня, и улыбнулся. — Нет, не от сотворения мира. И даже не от падения Нараг-Зигила. Наша история началась несколько позже. Уже при правлении моего прадеда, второго тана Дорлет. Хм... — тан задумчиво посмотрел на меня. — По географии, у тебя, помнится, были исключительно отличные отметки. Тебе что-нибудь говорит название "Дзанч"?

Я стала копаться в памяти...

— Кажется... — я сделала паузу, подбирая формулировку... — Кажется, это был один из холдов на берегу Сайсы, крупной подземной реки, впадающей в Саисское море... Кажется, он был уничтожен...

— Неплохо, — кивнул тан, хотя в его словах мне почудилось "но могло быть и лучше". — Место Силы Дзанч расположено исключительно удобно. Там, рядом с хорошей бухтой Сайсы располагается и Место Силы, и подъем на Поверхность, к торговым городам Каганата. Очень удобное место. Туда приходили по реке торговцы из других холдов, спускались вниз обитатели Каганата, даже дроу, лучшие охотники и искатели Подземья, — я внутренне сморщилась... Но недостойно гнома отворачиваться от истины только потому, что тебе эта истина не нравится, — ...приводили туда захваченных тварей и артефакты Глубин, чтобы продать их и закупиться едой с поверхности... и черным деревом. Дзанч богател, — тан сделал паузу. — Холд стал достаточно велик и силен, чтобы туда перебрался Янсир — изгой и отступник Конфедерации Четырех стихий, но все-таки — Великий маг, шагнувший за Предел Смертного. В качестве платы за право поселиться в холде, он предложил создать и настроить систему безопасности... И его предложение было принято. Отныне могущественные и неуязвимые адамантовые големы зорко стерегли покой подземного города!

— Но... — я подняла взгляд и посмотрела прямо в глаза тану. Очередная пауза это "но" явно подразумевала.

Тан кивнул.

— Но однажды мирное сосуществование с иллитири прекратилось. Возможно — по самой природе коварных и неспособных на дружбу и союзы поклонников Хозяйки Паутины... Правда, полагаю, если спросить у самих иллитири, то они скажут, что "жадные гномы установили монополию на торговлю черным деревом как раз тогда, когда Валшарэсс потребовала проведения особенно крупной гекатомбы, так что жадность правителей Дзанча угрожала уничтожением сразу нескольким Домам"... Но кто будет спрашивать мнения "проклятых дроу", а тем более — поверит их объяснениям?

По ироничному тону я поняла, что как раз тан этим "проклятым дроу" верит.

— Как бы то ни было, — продолжил свою речь рассказчик, — однажды дроу сумели-таки то ли пронести в холд какие-то опасные артефакты, то ли отравить городские резервуары с питьевой водой.... На холд обрушилось древнее и темное проклятье. Слова, что не должны были быть произнесены, слова, что были древними, еще когда стояли стены легендарного Аскалхорна, еще звучали, когда обитатели Дзанча начали умирать. Не помогали ни стойкость гновом ко всякой магии, ни могущественные амулеты... Даже вся мощь Великого мага не спасла Янсира. Холд вымер. Кстати, дроу, уничтожившие населения Дзанча, так и не смогли занять его: не справились то ли с големами Янсира, то ли с собственным проклятьем.... Тем не менее, холд был уничтожен. И ныне его руины возвышаются над темными водами Сайсы. И только големы-охранники гулко топают по его каменным мостовым, да призраки бывших хозяев холда стенают о своей жалкой участи.

Признаться, я не понимала, какое отношение эта история имеет к нынешней войне. Помнится, в школе нам рассказывали что-то такое, выводя мораль: "нельзя верить коварным дроу даже в самой малости". Но тут тан явно имеет в виду что-то другое.

— Жил в Дзанче некий клан Моршез, — тан, отпив из чаши, стал говорить дальше. — В торговле они были доками. Но при этом — среди них не было ни мастеров почитаемых в Подгорном народе искусств, ни воинов, ни правителей. Так что клан был богатый, но малоуважаемый. И вот, незадолго до падения Дзанча, клан распродал свое имущество, и собирался отправиться в торговую экспедицию куда-то за Саисское море. Причем собирались они на острове Грязного краба, что к востоку от стен холда. Так что текущая вода защитила их от проклятья. Лишь несколько членов клана, задержавшихся в городе, погибли там. Узнав, что произошло, и понимая, что даже с нанятой охраной — не смогут противостоять дроу, клан отправился в путь вниз по Сайсе, к Сайсскому морю. Долгое странствие привело их в танство Дорлет, ко двору моего деда. По дороге талантливые торговцы закупились многими интересными товарами. Так что беженцам было чем купить расположение деда. Они устроились в холде, и начали то же, что прервало было падения Дзанча — стали покупать подешевле, продавать подороже... В общем — богатели, как могли, оставаясь такими же, как пришли — богатыми, но малоуважаемыми. А потом дед умер. И его сыновья, мои отец и дядя — схватились за власть, привлекая каждый на свою сторону как младших братьев, так и прочих жителей холда. В итоге именно деньги клана Моршез и нанятые ими наемники склонили весы на сторону моего отца. В благодарность, отец позволил клану сохранить нанятые отряд как "гвардию клана", отдал немногие удобные для выращивания арга пещеры и выдал послабления в пошлинах на торговлю с Поверхностью. И клан воспользовался всем этим. Но постепенно, богатство вскружило головы верхушке клана... А может, головы кружились и раньше, просто это не было так заметно. Клан нанимал все больше и больше воинов. Советники танства все меньше смотрели на интересы жителей, и все больше — в кошельки своих настоящих хозяев... Все чаще звучали среди кланеров сначала тихие, а потом все более громкие и все менее скрываемые разговоры о том, зачем им вообще какой-то там "тан". Между тем, отец погиб в несколько странной стычке с глубинной тварью, и престол достался мне. Я начал разбираться с делами танства... и пришел в ужас. Оказалось, что последние годы правления мой отец буквально сидел на троне исключительно из милости клана Моршез. У них было больше воинов, больше денег, большая часть Совета — были советниками клана, а не танства... От правления их отделяла незначительная мелочь... То, что у клана не было собственных владений. Они попытались забрать себе домен Аграч... Но мне удалось спровоцировать недовольство воинов. И на престол в завоеванном холде сел, как мне показалось, сторонний гном. К сожалению, позже я выяснил, как сильно ошибался. Этот "сторонний гном" по сути оказался ставленником клана Моршез. Но, формально Аграч — все-таки не владение клана Моршез. А им, кровь из носу, нужен полководец и правитель. Если бы таковой нашелся в составе клана — я бы не усидел на престоле и трех дней.

— Война... — прошептала я.

— Именно, — кивнул тан. — Настоящий полководец, уважаемый воинами, может появиться только на войне. Клан спровоцировал дипломатический кризис в отношениях с колдуном... И я не стал им в этом препятствовать. Ведь война — это хороший повод, как говорят наверху, "собрать все тухлые яйца в одну корзинку"...

— ...и уронить корзинку? — спросила я.

— Именно, — кивнул тан. — Что, собственно, ты и наблюдала. Однако теперь ты — секретоноситель высшей категории. И я не могу допустить, чтобы ты вернулась в холд и хотя бы нечаянно проговорилась.

Я встала со стула, опустилась на колено, подставляя голову под милосердный удар. Каноны, завещанные нам Могучим Кователем и Достойными предками, не допускали иного решения...

— Ну-ну, девочка, — в голосе тана послышалась странная усмешка. — Все не так плохо. Дипломатические каноны требуют от нас передать победителю заложника. Ты избрана для выполнения этой почетной, хотя и небезопасной роли. В экспедиционном корпусе ты занимала одну из важных командных должностей, участвовала в посольстве... Словом — достаточно важная фигура, чтобы твоя отправка не стала оскорблением. А с другой стороны... Тан д'Ин Амит, — несколько странно было слышать применение титула подгорного народа к человеку, да еще и колдуну... Но он — победил, пусть и со всей возможной помощью со стороны проигравших. Так что уважительное титулование — вполне допустимо. — ...он разумный степенный и солидный. В жизни понимает. И вообще — почти гном. Две жены и три любовницы.... Если ты сможешь стать если не третьей женой, то хотя бы одной из любовниц — это возвысит тебя и твою семью, и создаст столь нужные для нас связи с Поверхностью. И ради этого отдать треть добываемого на огненных уровнях адаманта, а еще — обязаться продавать еще треть колдунам по льготной цене, и трехпроцентная пошлина на транзит — цена невысока.

1 Мур марран (кхуздул) — "легкий молот" (ругательство)

2 Аргернор — наркотическое и магически активное вещество, поставляемое Подгорным престолом.

3 Арг — Разновидность грибов. Сырье для производства аргернора.

4 Единокровный — происходящий от одного отца, но разных матерей.

5 Первый центурион (примпил) являлся старшим из всех центурионов легиона, и, фактически — личным помощником командующего. Даже формально он стоял сразу после легата и шести военных трибунов — т.е. примпил — человек (или, как в данном случае — гном) весьма уважаемый.

6 Ярус Подземья, имеющий выход на поверхность — "Поверхностный". Под ним идут несколько ярусов, в которых гномам удобно и комфортно жить. Они так и называются "Жилые" и нумеруются сверху вниз. Под Жилыми ярусами идут Глубинные. Там даже выносливым гномам долго жить не получается. Поэтому на Глубинных ярусах работают вахтами. Еще ниже — Огненные ярусы. Там уже температуры такие, что даже устойчивых к огню гномов пробирает. Да и воздух не так, чтобы сильно пригоден для дыхания. Там не живут, и даже не работают. Но время от времени на Огненные ярусы спускаются экспедиции в поисках особо ценных металлов и минералов. К таковым, для примера, относятся мифрил и адамант. Золото — недостаточно ценно, чтобы из-за него соваться в это пекло.

7 Отхо Барзул (кхуздул) — злая судьба, месть.

8 Виа принципалис — "улица" в военном лагере, проходившая мимо палаток командующего, трибунов и преторов.

Глава 9. Свет Победоносный

Иримэ, Отвергшая Свет, эльфийка

Эльфийские девы никогда не отличались особенной пышностью форм. Раздевшись, я крутилась перед столиком с тремя зеркалами. Сама идея такого предмета обстановки была привнесена в наш мир Неумирающими. И я, как, собственно, и мама, нахожу ее замечательной. А бурчание неких традиционалистов о том, что "предки так не делали" — глупым и беспочвенным. Впрочем, несмотря на всю политическую мощь консерваторов, некоторые их идеи встречали отпор... как ни странно — со стороны Древних разных кланов, которым, частенько было интересно: "а что из этого получится". Впрочем, некоторые нововведения встречали с их стороны не менее резкий отпор. Так идея "чайлдфри" была отвергнута как "неподобающая и противоречащая Путям Матери", а ее апологеты... В лучшем случае — объявлены "неподобающими", то есть — закрытыми для общения со стороны серьезных структур Вечного леса. И это относилось только к тем, кто кроме глупой и губительной для эльфийского народа идеи мог похвастаться и некими достижениями, не позволяющими их вовсе отвергнуть. Те же, кто не мог таковым похвастаться... Что ж. Наложение статуса "отвергнутого", то есть — лишенного возможности принимать в своем замке выпускников школ Вечного леса, могло рассматриваться как "мягкое порицание", потому как присвоение следующего почетного звания "павший" — совмещалось с назначением цены за голову (в случае Неумирающего — за столько голов, сколько сумеют добыть1). И лишь один раз было объявлено, что "совершившую святотатство постиг Гнев Матери, и она лишена права перерождения, либо же возвращения в свой мир".

Я достала из гардероба легкое платье и надела его. После некоторое время ушло на то, чтобы нанести макияж. Честно говоря, я не вполне понимаю, зачем мне все это: ведь в замке сейчас не гостит никто из квенди, а ритуал, который мы собирались проводить, надлежит совершать, отказываясь от пределов и ограничений между собой и миром. Так что придется одеваться, а потом — раздеваться обратно... Но Лар сказал, что ему не нравится, чтобы его женщину видели обнаженной другие мужчины... Впрочем, лорды фейри всегда славились непредсказуемыми и необъяснимыми капризами. И с ними частенько проще согласиться, чем объяснить, почему не хочешь выполнять их пожелание. Так что на скорую руку, но тщательно приведя себя в порядок, я покинула свои покои, и двинулась к верхнему ярусу донжона.

По боевой площадке на самом верху, периодически сменяясь, расхаживали часовые. Так что под ритуальный зал пришлось отвести следующий, самый верхний из крытых этажей. Заклятье, преграждающее вход в помещение, отведенное под ритуальный зал, и не дающее снаружи разглядеть того, что происходит внутри, раздвинулось, пропуская меня.

Лар уже был готов к проведению ритуала. Точнее — он как раз вел последний этап подготовки, который уже можно считать началом ритуала: расчерчивал колдовской узор. Вообще говоря, этом можно было сделать и проще: заказать металлические пластины с нужным рельефом кобольдам, что вполне устроились под городом, и начали неплохо так плодиться. Но сейчас мы проводим ритуал не для того, чтобы получить некий результат, а для того, чтобы научиться чему3-то новому и закрепить уже имеющиеся навыки. Так что Лар решил, что узор следует расчерчивать самому. На меня же ляжет обязанность проверить и перепроверить построение. К чему я, приведя себя в подобающий вид, и приступила.

Проекция многомерного построения на плоскость пола получалась... головоломной. Но Лар постепенно Превозмогал... и Превозмог. Одну за другой я прозванивала различные цепи контуров, проверяла соответствие и смысловое наполнение символов... Иногда обнаруживались различное... нет, не ошибки — погрешности. Но в задуманном нами ритуале и погрешности лучше устранить.

Вообще-то, Греза — сторона искусства Оракулов, к которой обращаются Видящие и Пророки, которые имеют способности к школе Разума и развивают их. Ни у меня, ни у Лара таковых нет... Но Хаос и Шаманизм позволяют преодолевать ограничения, создавая новые Пути в обход запретов. Так и сейчас Лар, заключив договор с духом Разума, постарался нащупать среди бесчисленных грез и отражений плана Хаоса Лунную Тень, владения Звезды Восхода и Заката. Признаться, я была сильно удивлена. Ведь "Звезда Восхода и Заката" — один из титулов Матери Атарэ. Неужели и ее Владения расположены посреди враждебного всему живому Хаоса?

Шагнув сквозь Врата Сумерек, мы с Ларом оказались... где-то. Впрочем, и раньше мне было трудно определиться с тем, чем считать то, куда приводят меня изменяющиеся пути, открытые перед провозвестником Владыки Изменчивых ветров.

Темное пространство, освещенное только светом далеких звезд, простиралось перед нами. На фоне темных небес возвышались башни, ослепительно белые в окружающей сияющей тьме. Их очертания, не теряя некоего совершенства и внутренней гармонии, постоянно искажались. Казалось, я вот-вот уловлю... сумею понять, в чем именно их несовершенство... чем они отличаются от идеала... Но новое изменение придавало им какое-то неуловимое качество... и все мои размышления и их результаты шли к вальшаресс.

Нам навстречу из теней сумрака выдвинулась статная женская фигура. И я не смогла противиться желанию опуститься на колени в ее присутствии.

Лори, заложница мира, гнома

И вот она я — не слишком ценное имущество, переданное нашим таном соседскому властителю, дабы урегулировать разногласия после небольшой ссоры. Разумеется, вначале меня отвезли в Серые холмы. Я не очень хорошо разбираюсь в поверхностной фортификации... Все-таки моя столь неудачно начавшаяся военная карьера всегда рассматривалась мной как необходимое условие для изучения алхимии. Но все равно город моего нового тана выглядит как сильная крепость. И не скажешь, что это — не главное владение тана д'Ин Амита, а лишь одна из его побочных крепостей. Крепкие стены, высокие башни... И, если я правильно понимаю смысл выбоин в твердой, просушенной солнцем земле — все места, удобные для размещения осадной техники, пристреляны батареями требушетов в городе.

Через ворота с полагающими для такого сооружения дополнительными решетками (сейчас — поднятыми), и бойницами для обстрела тех, кто будет пытаться эти самые ворота выбить, мы попали в город. За стеной раскинулась довольно-таки широкая полоса "палаточного лагеря" — многочисленные орочьи шатры стояли именно здесь. Насколько я поняла, если бы мы все-таки дошли до Серых холмов и хотя бы начали осаду — этот лагерь можно было бы легко свернуть. Так что обстрел города зажигательными снарядами дал бы не слишком много результатов, а прорвавшиеся внутрь враги оказались бы не простреливаемом вдоль и поперек пространстве, заботливо лишенном каких бы то ни было укрытий. А дальше виднелись уже каменные кварталы, в которых каждый дом представлял собой небольшую, но хорошо укрепленную крепость. И их надо либо последовательно штурмовать, теряя время и бойцов, либо — обходить, ожидая в любой момент удара в спину, а также того, что в любой момент можешь оказать отрезан от доставки боеприпасов и расходников из осадного лагеря, поскольку для гонцов и подносчиков эти кварталы станут настоящим лабиринтом Смерти.

Оценивать сердце крепости, ее Цитадель, я даже не пыталась, поскольку очевидно, что ее укрепления — не столько физические стены, башни, ров, ловушки и прочая фортификация, сколь магия.

Но мы двинулись не к мрачной и величественной цитадели, но остановились на широкой площадке неподалеку от нее.

— ВПП2, — пробормотал волшебник что-то непонятное.

Из странного сооружения, снаружи напоминающего не то пещеру, не то — подземный ход, неведомой силой выдавленный на поверхность, выполз железный дракон.

Чудовищное порождение людской магии и холодного железа повернулось к нам боком... и в этом самом боку открылась самая настоящая дверь.

— Неплохо, — бросила дроу, которую я до сих пор старательно не замечала. — С союзником общался?

— Ага, — кивнул д'Ин Амит. — На меня произвели впечатление его ездовые крикуны. К сожалению, до проекта джинн-бомбардировок мне еще далеко... Да и Красное море, которое надо было тралить — не в нашем мире. Но кое-чего я все-таки достиг. Правда, механизмы железного дракона слишком тяжелы и слишком объемны. Так что взять с собой в полет он может лишь четырех разумных приблизительно человеческого размера. Да и то — ценой изрядной потери боевой мощи. И прочность у него пониже, чем у стандартного, и огневая мощь...

— Чем-то приходится жертвовать... — вздохнула Светлая.

— Равноценный обмен... — не то, чтобы я осознанно влезала в разговор... но мое бормотание себе под нос — услышали.

— "Равноценный обмен"? — с вопросительной интонацией повторил д'Ин Амит. — Ты — алхимик?

— Громко сказано, — вздохнула я. — Учила то, что посчитали нужным преподать саперу... Хотя я всегда мечтала о большем. О возможности встать на Предел Смертного.... О белом эликсире магистериума3...

Орстон, инквизитор, человек

До Азира оставалось еще больше недели пути обычным, нефорсированным маршем, когда мы встретились с передовым отрядом его хозяина. Надо сказать, что отряд был слабенький: несколько десятков еретиков, десяток магов-культистов, и небольшой отряд конников, кинувшихся отступать. Еретики же, предводительствуемые фанатиками темного культа, построились для боя.

Надо сказать, что место наши противники выбрали удачно. Заросшая травой дорога здесь петляла между невысокими холмами. И если армия могла просто обойти вражеский отряд, то вот обозу сделать то же самое будет затруднительно.

Томас принял решение выиграть бой "красиво" — и отправил вперед довольно большой отряд пехотинцев, и так шедший в авангарде, и, собственно, и предназначенный для того, чтобы собирать на себя неприятности.

Признаться, я был согласен с Томасом (что случается крайне редко). Но пехотинцы, направляемые мечниками — сильнее еретиков и лучше вооружены. Культисты же... Какую-то дань их боевая магия заберет, но остановить атаку вряд ли сможет. А если они попытаются ослабить пехотинцев и командующих ими мечников проклятьями — их снимут поддерживающие атаку аколиты.

Что ж. Надо признать, что я, вместе с Томасом, недооценил противника. Вместо первой линии еретиков, со щитами и копьями, на атакующих пехотинцев обрушились призванные во множестве демонические птицы. Кажется, их называют "орнисы". И было их много. А главное — их аура нагоняла страх. Неопытные пехотинцы заметались, открывая для удара более сильных товарищей. А еретики врага начали стрелять из луков, особо не заботясь о том, что поражают своих призванных союзников вместе с противниками... В общем, атака захлебнулась. И, хотя подошедшие аколиты сумели-таки, пусть и не без труда, изгнать демонических тварей обратно на их план, общей ситуации это не меняло. Тем более, что еретики врага рывком сократили дистанцию, и обстреляли уже аколитов, а потом — отбежали обратно за щиты своих товарищей.

Я активировал Истинное зрение. Перед отходящими на исходные позиции еретиками пролегала полоса, зачарованная какой-то неведомой магией. Как ни странно, угрозы от этого колдовства я не ощущал, но зачем-то враги это сделали?

— Томас, — обратился я к коллеге. — Мне не нравится полоса зачарования перед строем врага. Возможно, стоит подтянуть егерей и обстрелять их строй? — все-таки, как бы я не относился к Томасу, докатиться до прямого предательства... Это не по мне!

— Мы будем стрелять в них, они — в нас, — фыркнул Томас. — Слишком долго. И потери — неизбежны.

Надо признать, некий организаторский талант у Томаса есть. Следующая атака началась меньше чем через час после того, как наша пехота откатилась под ударами демонических птиц. На этот раз вперед двинулась ударная сила Империи Света: рыцарская конница, направляемая тремя паладинами.

Тяжелые дестриэ неторопливо, но неостановимо разгонялись в сторону врага. Бревнообразные копья неизбежно разобьют строй врага, а там... — это будет уже преследование бегущих и резня! Если, конечно, та зачарованная полоса — это не нечто, что приготовили специально против такой атаки. Но какие чары смогут пробить защитные амулеты рыцарей и неистовую веру паладинов?

Произнеся это "про себя" — я понял, что происходит, и на что рассчитывают противостоящие нам. Я закричал, призывая трубачей остановить атаку... Но было уже слишком поздно. Три паладина, возглавлявшие атаку, подняли закованные в латные рукавицы руки, и обрушили на зачарованную полосу Очищение. Чары исчезли, и тяжелые рыцари, считая дорогу безопасной — полетели на врага...

Там, где были исчезнувшие под напором Света чары — земля провалилась, и рыцари обрушились вниз, туда, где ждали свою добычу острые колья, ничуть не волшебные.

— Что... Как это?! Да что это за ... — возмутился Томас.

Мне оставалось только вздохнуть.

— Выкопали ров, набили на дно колья, и прикрыли все это тонкими досками, укрепив их специальным заклятьем, а потом — аккуратно вернули дерн на место. Но в магическом зрении ловушка осталась очевидной. Пехотинцы, без малейших способностей к магии, пробежали по укрепленным доскам, как по ровному месту, каковым оно и являлось. А вот паладины... Шарахнув Очищением, они сняли укрепление досок. А сами по себе доски тяжелых коней и закованных в латы воинов не выдержали.

Некоторое время у нас ушло на то, чтобы вытащить из рва попавшихся в ловушку. Погибших среди них было не так уж много... К сожалению, двое из трех паладинов, влетевшие в пустой ров и обрушившиеся на колья с большой высоты — погибли, не успев наколдовать целительные чары. Третьему повезло... если можно назвать "везением" потерю коня, переломы обеих ног и тяжелое сотрясение мозга. Впрочем, из остальных выживших большинство было тяжело ранено, а то и искалечено.

На этом успехи врагов закончились. Подошедший прелат со свитой сомкнули края рва. И следующая волна рыцарей смела и разбросала строй врага без потерь... Но даже и так победа заставляла помянуть почтенное имя царя Пирра, память о котором принесли Неумирающие4. Два паладина выбыли необратимо. Да и третьего маги-целители не обещают вернуть в строй в сколько-нибудь обозримое время. Почти десяток рыцарей — кто мертвыми, кто — тяжело раненными, тоже выбыли. Погибли пехотинцы, мечники, аколиты... В сравнении с этим силы (и, соответственно — потери) врага казались ничтожными.

А тут еще вернулись остатки отряда, отправленные за "бежавшими с поля боя кочевниками". Поскольку тяжело одоспешенные рыцари не могли рассчитывать на то, чтобы догнать легкоконных кочевников — в погоню отправились молодые оруженосцы и пажи... Но враги, отведя преследователей подальше, сбросили морок. И вместо пяти нукеров, цели вполне посильной для десятка молодых воинов, перед ними оказались четыре рыцаря Хаоса и культист, собственно и поддерживавший морок. Отступить смогли только двое. Остальные... Мечи и злое колдовство варпа собрали свою жатву.

— Проклятье! — Томас грохнул латной перчаткой по походному столу в преториуме. — Подлые культисты мерзких Темных богов!

— Война — это путь обмана, — пожал плечами Мератон. — Нам следует учесть, что врагами предводительствует не тупой орк или же дикарь с Востока. Кампанию за врага планирует мощный и злобный разум.

Иримэ, Отвергшая Свет, эльфийка

— Богиня переполнила пространство в ширину и в вышину. Сияние ее развеяло мрак! — произнес Лар, как только мы вывалились из транса.

— Да, — я улыбнулась. Общение с Матерью Всех эльфов не могло не оставить серьезного отпечатка даже на психике Провозвестника иного бога. Впрочем, Звезда Восхода-и-Заката не воюет с иными богами... если, конечно, они не воюют с ней. И постулат "основы моей веры запрещают мне хулить чужую" — не мог ей не понравится. Но все равно некая темная тень, лежащая на нашем общем с Ларом будущем не дает мне успокоиться...

— Вот ... — выданная Ларом "в эфир", как выражаются Неумирающие, фраза была частью принесенного ими же "большого загиба Петра великого". И приличными в ней были разве что наименования степеней родства и предлоги. Упоминания "Империи Света", ее Владыки и Священной Имперской Инквизиции я к "приличным словам" — не отношу.

— Что случилось? — встревожилась я.

— Один из "отрядов завесы", отправленных на север, столкнулся с подступающими имперцами... — злобно сощурившись, выплюнул Лар, явно желающий скорее продолжать цитировать и творчески перерабатывать наследие великого правителя, а не составлять из приличных слов конструкции, способные быть воспринятыми приличной эльфийской девушкой. Вот и хорошо. Глядишь — остынет, пока мне объясняет, сам в ситуации получше разберется, и никакой глупости не утворит в нервах. — ...и не сумел вовремя отступить. Какие-то потери они светлячкам нанесли... Но и их самих стоптали практически полностью. Хорошо еще, что Фрорек, культист одного из первых наборов, оказался достаточно опытен и авторитетен, чтобы заставить мальчишку Дайна, всадника Хаоса, отступить, а не бросаться в безнадежный бой... Так что погоню, в которую отправились только легкие конники Империи — они просто вырезали. Да и ловушку Фрорек классную организовал... Один паладин — точно того... с концами. И еще двое — неизвестно. Их, конечно, вытащили, но вот в каком состоянии... Этого уже видно не было.

Я серьезно задумалась о неадекватности возлюбленного. Размен трех паладинов (даже если те два выживут — их все равно серьезно потрепало) на "отряд завесы", да еще без поддержки всадников Хаоса, то есть только силами воск низкого ранга — это было бы серьезно даже для эльфов. А уж для людей с их скоростью воспроизведения... Увы, война не бывает без потерь!

— Может и не бывает, — вздохнул Лар, и я поняла, что, по крайней мере часть мыслей — озвучила вслух. — Но все равно их следует по возможности уменьшать. У меня же нет под рукой империи, чтобы собирать с нее многотысячные армады! Приходится крутиться с тем, что есть.

После этого мы завершили интересное и приятное занятие — общение с магией, и перешли к делам сугубо практическим и далеко не всегда приятным: организации разведки и диверсий на пути врага, подготовкой эвакуации крестьян частью — в Азир, а частью — на территории Семендера и Беленджера, проверкой запасов...

В общем, война, не в пример прошлым конфликтам, показала себя делом довольно-таки скучным. И заниматься нам пришлось не лихими атаками на поле боя или же стойкой обороной, но скучной логистикой. В прошлый раз (с гномами) все решила хотя бы дипломатия, и довелось пообщаться с кучей интересных личностей, исполняющих роли тайных посланников как от гномов, так и от дроу... Последним, кстати, достался не только неслабый такой обоз с золотом, но и немало гномской огненной смеси, которую они собираются пустить на очистку дальнего Места Силы... А еще им перепало чуток Благодати Хозяйки Паутины, так что их Дом слегка приподнялся... И даже выбрался из верхов четвертой тысячи в рейтинге в низы третьей. Признаться, такая помощь проклятым дроу меня совершенно не радовала... Но если это будет платой за то, что в решающий момент противостояния с небольшим, но все-таки Очищающим походом нас не ударят из-под земли... То оно того стоит. А смотрящие донесли, что, несмотря на оптовые закупки черного дерева и активное использование гномьего огня — встряли дроу очень серьезно, и выделить сколько-нибудь подходящие силы для борьбы еще и против нас — для них маловероятно. Да и недовольные, совершившие увлекательное путешествие из низов третьей тысячи рейтинга в верхи четвертой — уже проявились. Так что заняты местные дроу по самые свои черные уши. Гномам тоже будет не до нас: потери они восполняют медленно и крайне печально. Да и основные сторонники завоевательного похода на поверхность если не полегли в войне с д'Ин Амитом, то попали под длинную и изрядно неласковую руку гномьего правосудия. У Триумвирата в их войне с чернокнижниками вроде бы намечались какие-то успехи, но до решительного перелома — еще далеко. Да и когда додавят — поглотить и переварить захваченное им будет нелегко. Триумвират же — это не дурнина, вроде Гхыра... Они все делают солидно и основательно. Кстати, им на руку сыграло решение Лара и д'Ин Амита о запрете транзита рабов: Триумвират сейчас активно ведет переговоры с Темным храмом о беспрепятственном проходе рабских караванов от Сарисского моря... Причем купленных — не используют в качестве продовольственного запаса, но вполне себе расселяют на своих землях. В общем — обустраиваются надежно.

Тин, ученик инквизитора, человек

"На костях"5 пришлось какое-то время задержаться. Следовало подлечить раненых, над которыми уже трудились аколиты, а кое-где даже и прелаты. Томас вслух сожалел о том, что ангелы запоминают только выдающихся смертных. А остальные... Остальных призванных ангел может воскресить, но только если тот, кого воскрешают — скончался в присутствии ангела и его душа еще не успела отойти в Серые пределы и там затеряться среди теней, что, увы, является обязательным шагом на пути в Чертоги Владыки Света. Ибо, не очистившись от земного скитанием во владениях Вечной леди — нельзя войти в Горний Предел. Вот если ангел запомнил смертного, или ему укажет нужную душу сам Владыка — то многое поддается перемене. Увы, даже самые храбрые и заслуженные, но лишенные как минимум героической ауры, паладины к числу таких вот, заметных смертных — не относятся.

Мы с учителями смотрели на поле завершившегося сражения с вершины холма. Холм... не сказать, чтобы он был очень высок, но на данной местности он являлся однозначно, "господствующей высотой", позволяющей обозревать степь вокруг на десятки километров.

— Почему эти ублюдки не побежали, спасая свои жалкие, запроданные Тьме души? — вопросил Томас, поднимаясь к нам. Спрашивал он скорее Свет, или даже его Владыку. Но ответил ему Орстон.

— Поняли, что их все равно догонят — если не рыцарская конница, то пажи и оруженосцы. Догонят, закружат в схватке, раздергают короткими атаками — а там и тяжелая кавалерия подойдет. Вот и решили, что если уж все равно умирать — так хоть и нас укусить. И видит Владыка, у них это получилось!

— Н-да... — Томас из-под руки оглядел местность.

Тут было понятно даже такому дилетанту в военном деле, как я: хоть тяжелый обоз реально можно было без неподъемных затрат времени и усилий вести практически только по до сих пор не заросшей дороге, но вот конница пошла бы хоть и не совсем "как по ровному", но петли, которые ей пришлось бы закладывать — никак не помогли бы скрыться удирающим пешцам.

Внезапно мне показалось, что возле ближайшего холма что-то блеснуло.

— Тин? — обратился ко мне Орстон, заметив, что меня что-то заинтересовало.

— Светится что-то. Там, — указал я направление.

— Это я послал элементала Света на разведку, — произнес подошедший Мертон.

— Зачем? — удивился я. Ведь сейчас места вокруг нас прочесывали и передовые дозоры нашей пехоты, и легкая конница, и даже призванные совы...

— Качественно замаскированно, — вздохнул Мертон. — И пехота, и даже совы такой сюрприз могут и не увидеть. А вот светлячок заметит если не яму, то чары, ее прикрывающие.

Некоторое время ушло на обычные для организованной армии (в отличие от разношерстного ополчения) отчеты, согласования, контроль выполнения приказов. Разумеется, большая часть этой черновой работы легла на учеников, таких, как я, и ребят, что пребывали в таком же статусе при Томасе. В общем "я начальник, и свою работу за вас делать не собираюсь" — принцип, работающий независимо от степени святости начальника.

Через некоторое время Мертон сообщил, что обнаружил еще несколько схожим образом подготовленных позиций. Однако на них никакого "пехотного заполнения" не наблюдалось. Так что разобраться в природе ловушки было бы легко, даже не знай мы о таком фокусе.

— Похоже, у твоего бывшего господина с эльфийкой все сладилось, — фыркнул Орстон.

— Проклятые длинноухие предатели! — проворчал Томас.

— Почему Вы так думаете? — спросил я.

Учителя переглянулись и усмехнулись. В их взглядах так и читалось: "Салага еще! Личинка! Ни черта не понимает!"

Ну, так я и спрашиваю, чтобы мне объяснили, и я стал понимать! Поэтому я уставился на инквизиторов с видом, характерным для некоего зверя, созерцающего внезапное изменение в окружающей действительности... То есть — вид обрел уставной, "лихой и придурковатый".

— Да ладно из себя тупаря строить, — вздохнул Орстон. — Объясню я тебе. Объясню. Просто стиль уж больно характерный для Видящих: узнала, где может нанести тебе урон, а где именно — не Видит, (точнее — видит несколько вариантов). Вот и обустраивает сразу несколько мест, чтобы перекрыть все имеющиеся варианты.

— Логично! — кивнул я.

— Что логичного?! — взвился Томас. — Ради ничтожных потерь, нам нанесенных, они тут несколько дней возились, отряд — потеряли...

— Но можно посмотреть и по-другому, — вздохнул Мертон. — Два паладина — погибли, еще один — тяжело ранен, так же в минус несколько рыцарей, не говоря уже о пешцах, которых порвали призванные демонические птицы. А цены — пару дней лопатами помахать, да отряд дешевой пехоты положить... Не в нашу пользу расклад. Совсем не в нашу.

Ставр, глава Тихой руки, Тень

Давненько я не покидал Азир. Работа главы Тихой руки — занимает слишком много времени и сил, чтобы можно было тратить их на бессмысленные вылазки и прогулки. Но сейчас... Иногда для объявления воли сюзерена требуются не только устрашающие доспехи и давящая аура Силы Всадников Хаоса, но и тот, кто понимает, что происходит. Тот, кто не даст Всадникам, ребятам суровым и не склонным к милосердию и прочему гуманизму, слишком уж широко воспользоваться своими полномочиями. Вот и пришлось бросить текучку на подчиненных, а самому отправиться в эту поездку.

Общину оборотней мы нашли пустой. Получив сообщение от сюзерена с призванной совой, оборотни предпочли собраться и откочевать, куда указали. Причем собрались они основательно. Мощные и выносливые оборотни утащили с собой все, что не прибито просто намертво. Да и многое из прибитого, суда по дырам в бревнах — оторвали и унесли.

Следующая точка маршрута — Заовражье. Сюда тоже была отправлена сова, но люди предпочли то ли не заметить, то ли не понять сообщения. По крайней мере, никаких приготовлений к эвакуации — не наблюдалось. Серг'Ра, сопровождающий меня в этой поездке, и два его более молодых товарища нахмурились. Разумеется, через забрало этого было не видно, но у Всадников на кошмарах есть и другие способы дать окружающим понять, что их настроение — далеко от радужного. Так что в деревню мы въезжали как вестники беды.

Впрочем, надо сказать, что принесенные нами вести и впрямь далеки от радостных.

Я махнул рукой, и сопровождающий нас мальчишка-горнист звонко протрубил сигнал. Люди, попрятавшиеся было при нашем появлении в домах, начали робко выглядывать. Интересно: они серьезно считают, что если бы сюзерен решил покарать их за своеволие и неподчинение, их жалкие жизни действительно спасли бы эти глинобитные стены и покосившиеся частоколы?

Трубач протрубил еще раз, и староста деревни все-таки соизволил показаться.

— Я прибыл сюда, — не спускаясь из седла, обратился к местному главному, видимо — вообразившему себя несменяемым начальством, — дабы проинспектировать: как идут приготовления к эвакуации по приказу моего господина, властителя Азир, тархана Семендер и Беленджер, Провозвестника Изменяющего пути.

После произнесения малого титула ветер, на мгновение полыхнувший лазурью, развернул знамя, а эскарбункул на нем полыхнул восьмиконечной звездой. Хороший знак.

— Господин... — староста рухнул на колени. Вот только... Не в первый раз я встречаюсь с подобными ему. Так что оценить его актерскую игру в "дикий страх" я могу где-то на троечку. Для провинциальной сцены — сойдет. Впрочем, мы и не в столичной Опере.

— Итак, — я грозно оглядел народец, медленно выползавший из-за заборов, — почему до сих пор не исполнено распоряжение милорда Кайларна об эвакуации?

Народишко заворчал... но с места никто не сдвинулся. Видимо, собравшиеся отчетливо понимали, что они, даже все вместе если и смогут завалить молодого и неопытного Всадника Хаоса на его верховом кошмаре — то разве что чудом. А уж троих, да подпертых небольшим, но грозным отрядом младших рангов...

— Господин, — не поднимаясь с колен, пробубнил староста. — Куда ж мы пойдем-то? А коровы наши? Хозяйство... Разорят ведь...

— Кто? — жестко спросил я. — Разбой и грабеж имущества мирных поселян... Тут и на визит к сфено на остров можно заработать!

— Так... зверье ж дикое — без понятия... Да и ветра такие по степу гуляют... Без присмотра избу оставишь — глядь, она уже и без крыши...

— Пойдет туда, куда укажут, — отрезал я. — Тем, кто потеряет имущество — сюзерен выплатит компенсацию. Впрочем, — продолжил я речь, увидев отблеск жадности в глазах селян, уже предвкушающих, как будут дуванить имущество глупцов, согласившихся уехать с праотеческой земли, — выплатив компенсацию, со "зверья, ветров и случайных пожаров" мой господин взыщет. Он всегда приходит за своими деньгами.

Закончив дозволенные речи и выслушав уверение старосты в совершеннейшем почтении, мы разбили лагерь на холме неподалеку от околицы. Конечно, можно было бы и кого из жителей турнуть из избы на пару часов — не переломились бы на свежем воздухе погулять. Но кто знает, как дела повернуться. А тут, на холмике... Высоко сижу, далеко гляжу!

— Не пойдут, — фыркнул Серг'Ра, опускаясь на извлеченный из тороков походный стул.

— Не пойдут, — согласился я. — Разве что пара-другая семейств. Но хоть сколько жизней спасти — уже не зря ехали. Так бы их не отпустили. Ну а с нами — не посмеют.

— А остальные? — поинтересовался один из младших Всадников.

— А остальные, — жестко ответил Серг'Ра, — послужат наглядным примером: что бывает, если не слушать Господина и его Видящую!

Орстон, инквизитор, человек

Наконец-то, после долгого пути, мы вступили во владения мага Хаоса. И пусть до формальной границы остается еще примерно день пути — реально эту территорию уже контролировали войска первожреца Темного бога.

Определили мы это по начавшимся диверсионным атакам. В отличие от нас, им-то не надо экономить ману: достаточно отступить в замок... Так что налеты орнисов стали постоянной рутиной. Что интересно, применить прием, столь хорошо послуживший темному жрецу в войне с орками и гномами — налеты ездовых крикунов и засыпание с большой высоты флешеттами, он против нас даже не пытался. Видимо — сумел выяснить, что на больших телегах, тщательно прикрытых плотной тканью, не "особо ценные колдовские приспособления", но ездовые виверны, чьи всадники были наняты нами специально для этого похода. Могучие крылатые ящерицы пребывали под заклятьем стазиса, но могли быть приведены к боевой готовности за считанные минуты. Однако ни одного налета так и не случилось. Томас бесился и клял "проклятых шпионов", обещая оных "отыскать и повесить". Мы с Мертоном только посмеивались в усы. Разумеется, я знал о шпионе колдуна в нашем войске, да и не об одном. Но известный шпион — немалая ценность! Хотя бы уже потому, что через него можно организовать передачу "на тут сторону" нужной информации... Да и возможность спасти эту мятущуюся душу — многого стоит.

С невысокого холма я наблюдал за тем, как разбивается привычный походный лагерь. Сколько раз уже наблюдал я эту картину, но каждый раз она — как внове. Крестьяне-обозники споро выкапывали ров и набивали колья частокола.

Неумирающие рассказывали, что в их мире армия, что привнесла саму идею строительства укрепленного походного лагеря — не таскала за собой обозников-строителей. Воины сами тащили колья для частокола, сами копали ров, сами строили укрепления... Увы, у нас этот номер не эффективен. "Рожденный сражаться — не жнет и не пашет. Иных хватает забот". Так что, хотя воины и сильнее обычных крестьян — крестьяне возведут походный лагерь быстрее. Просто за счет того, что они — умеют это делать. А воинам тренироваться в подобном — значит снижать свою эффективность...

Тревожно взревели рога. Ожидаемо. Лорд Азир, первосвященник Изменяющего пути в очередной раз продемонстрировал, что не собирается оставлять наше приближение без внимания. И не оставил. Я спокойно наблюдал, как строители, побросав свой инструмент, бегут к вагенбургу и прячутся под телегами. Так что вместо беззащитных крестьян налетающих кочевников встретили пехотинцы, составившие из своих щитов "черепаху". Они даже попытались обстрелять налетающих конников, но... Как ни крути, при прочих равных — степняки бьют дальше. Ненамного, но этого вполне хватает, чтобы обстрелять и удрать, не понеся потерь.

— Вперед! За ними! — развоевался один из рыцарей, командовавших небольшими отрядами.

Но уже на втором шагу он остановился, наткнувшись на закованную в сталь руку Томаса.

— Стоять! — твердо произнес собрат-инквизитор.

— Но... Они же уйдут! — выкрикнул рыцарь. Как его там... Джон, кажется?

— Они уже ушли, — фыркнул Томас, разглядывая из под руки гряду невысоких холмов, за которыми скрывались последние кочевники. — За этими отродьями Каганата угнаться могут разве что пажи и оруженосцы. Рыцари их дестриэ — слишком тяжелы, чтобы гоняться за легкой конницей кочевников. Но ты можешь поручиться, что там, за холмами, младших не ждут отвратительные, искаженные Хаосом подобия рыцарей? Или луа? Или какие из призванных тварей?

— Нет, — Джон вздохнул. — Но что-то же делать надо?

Тут можно было только согласиться. "Что-то" действительно надо делать. Конечно, трое не спевших убежать крестьян и несколько раненых ополченцев — это не сказать, чтобы тяжелые потери. Но противник обошелся и вовсе без них. А значит — набеги будут повторятся.

Томас пожал плечами.

— Выстроить систему наблюдения. Чтобы наскоки не становились неожиданностью. На марше охранение расходится достаточно широко — и кочевники, хоть и крутились неподалеку, но атаковать так и не решились. А сейчас... Расслабились ребятки. Расслабились. Решили, что раз дошли до места будущей дневки — можно и успокоиться? Зря.

Я с интересом посмотрел на Томаса. Признаться, сейчас старый соперник открывался мне с новой, доселе неведомой стороны. Конечно, для всей нашей армии понесенные потери — тьфу! Наплевать и растереть. Но вот для конкретного копья6 небогатого рыцаря, в лучшем случае владеющего небольшой деревушкой (а другие в опасную и не сулящую особой славы и богатств дозорную службу и не идут) — потери были серьезные, и способные сильно ударить по самому больному месту большинства этих рыцарей большой дороги — по кошельку. Так что педагогический прием на тему "Постоянной Бдительности" получился хоть и сомнительный с точки зрения морали, но весьма эффективный.

В общем — так оно и получилось. Так что кочевники, хоть и крутились поблизости, но постоянно напарывались на дежурные отряды и отбегали, не решаясь атаковать.

Между тем — лагерь был возведен. Теперь уже можно было не опасаться наскоков кочевников. И мы удалились в палатку, чтобы просмотреть извлечённые магией разума воспоминания малого элементала ветра, отправленного на разведку к ближайшему Месту Силы. Поддерживать такой вот патруль на марше или во время стоянки — было бы слишком затратно по мане, которая без собственного Места Силы восстанавливалась очень уже неторопливо, даже с учетом имеющихся навыков походной медитации, позволяющей оную ману хоть немножко, но восстанавливать, которые имелись практически у всех что-нибудь представляющих из себя магов. Но все равно — держать призывы в охранении — дорого! А вот послать одиночного элементала воздуха на разведку конкретного места — вполне посильно.

Замок возле Места Силы был возведен в классической имперской манере. И когда-то представлял собой грозное укрепление. Из толстых и крепких стен выдвигались массивные силуэты круглых башен. Выносные бастионы позволяли бить вдоль стен, не допуская образования мертвых, непростреливаемых зон. Но при этом сами бастионы были полностью открыты для обстрела со стороны внутренних укреплений. И над всем этим возвышалась грозная башня донжона. Казалось бы, хозяева столь грозной крепости могли чувствовать себя в полной безопасности. Но увы.

Привратные башни рушили не таранами и не требушетами — стенобитным заклятьем осадного типа. Оно было настолько напоено мукой и отчаянием приносимых в жертву, что его черная аура до сих пор ощущалась даже малочувствительным к подобным вещам элементалом. Так что понятно было, что если понадобится защищать Место Силы — то проще и дешевле будет снести имеющуюся стену и построить новую, а не пытаться восстановить разрушенное.

Внутри же... Погибшие в бою — видимо, могли считать себя счастливчиками. Их изуродованные нечистыми знаками Инферно тела просто насадили на колья, расставленные по внутреннему двору. Они должны были давно истлеть и обрушиться... но темная магия не давала им сделать этого.

Но так повезло немногим. Большая часть тел, сохранившаяся нереально хорошо, была отмечена следами пыток и насилия. По всей видимости — их захватили живыми, и их последние часы... если не дни — были поистине ужасны. И их тела со следами перенесенных мучений — до сих пор развешаны по всему двору замка. И, боюсь, даже смерть не освободила их души. Это придется сделать нам!

— Томас! — обратился я к давнему недругу. — Мы должны задержаться и захватить эти руины. Чего бы это не стоило! Хотя бы для того, чтобы спасти страдающие души, запертые в мертвых телах.

— Души, искаженные прикосновением Тьмы и Хаоса, — скривился Томас, — вряд ли заслуживают Спасения. Но ты прав — Место Силы нам нужно. Хотя бы для того, чтобы наши маги могли восстанавливать запасы маны, не потребляя эликсиры. Полагаю, нам следует собрать Военный Совет, чтобы донести до командующих отрядами изменения в порядке движения.

Я согласно кивнул.

— Собираем Совет!

Иримэ Отвергшая Свет, эльфийка

Я стояла на северо-западной стене, и смотрела вдаль. На запад уходила лесистая Орбаковская балка, широкая и с довольно-таки крутыми склонами. Феечки, как обычные, так и сумрачные — младшие фейри, собирают там различные ресурсы, которые дарует лес по слову Матери. А алхимики превращают собранное либо в нужные нам эликсиры, либо в товар, который уходит по Великой реке на юг, к богатым городам Сарийсского моря, либо на север — в Олваирин, и далее — князьям Вечного леса. Ведь в наших пойменных и балочных лесах встречаются травы, которых не найти по сенью Вечного леса!

А севернее балки тянется холмистая степь. И оттуда, с северо-запада к нам идут враги. Очищающий поход, будь он неладен!

Хорошо, конечно, что эти силы не пойдут на Олваирин, перемалывая те силы, которые он может выставить для защиты... Но... Как нам-то выбраться из сложившейся ситуации? Несмотря на потери, что проклятые подданные самозваного Владыки Света понесли по пути — их все еще больше, чем мы можем собрать с трех доменов... И даже если д'Ин Амит вмешается — даже его сил будет недостаточно. Не говоря уже о возможности того, что по нему ударят орки... или гномы из глубин Подземья. Конечно, договоры уже заключены... Но когда и кого это останавливало, если другая сторона — ослабела и не может наказать за нарушение?

Запутавшись в паутине вероятного будущего, я застыла, не понимая, что я, как Видящая, должна посоветовать своему лорду, младшему князю Вечного... или даже — Сумеречного леса? Неужели и правда, у нас есть шанс возродить давно потерянную ветвь нашего народа? Но как это сделать? И, главное — как уберечь зарождающийся Новый лес от жадных рук проклятых эдайн, что идут с северо-запада, лицемерно прикрывая свою грязную жадность высокими соображениями морали?

— Иримэ... — Лар, как всегда, подошел бесшумно. И даже обостренное восприятие Видящей не сильно помогало: возлюбленный старался изучить все, что только можно, на скрытность и маскировку, сделав из этого классическую "причуду", или же "хобби", в чем изрядно преуспел. — О чем думу тяжкую думаем?

— О сумеречном меллорне, — вздохнула я. — Очень плохо, что он такой один.

— Уже нет, — улыбка Лара ощущалась даже затылком. — Я только что от него. Меллорн даровал нам две своих ветви. Одна из них отправится на юг, в Семендер. А другая — на запад, к д'Ин Амиту. Его мечта — собрать себе все цвета эльфиек. Вот я и решил поспособствовать.

Я фыркнула. После того случая на спине крикуна я стала несколько иначе относиться к особенностям... эдайн. Но все равно, то, как этот недоживущий волшебник воспринимал дочерей Перворожденных... Такого не должно быть. А уж держать при себе и истинную дочь Матери, и темную, отвергшую Свет Матери...

Я оглянулась на Лара. Зрение Хаоса, дарованное мне ритуалом, что из милостивого Света обрушил меня в Хаос, показало в ауре сюзерена следы, позволяющие утверждать, что он опять... работал.

— Шаманишь? — поинтересовалась я.

— Конечно, — ответил он. — Надо же выяснить: отличаются чем-то духи с Плана Хаоса и демоны варпа?

— И как результаты? — не то, чтобы это было мне интересно... Но спросить — надо. Так утверждает интуиция, главная особенность и основной навык Видящий, которая еще не научилась постоянно пребывать в паутине вероятного настоящего.

— Пока что разницы я не увидел, — фыркнул Лар. — Но ты хотела спросить не об этом.

— Конечно, — кивнула я. — Мы удержимся? — иногда Видеть слишком много — это не Дар, но проклятье.

— Сейчас — да, — кивнул Лар. Не сказать, чтобы меня это сильно успокоило. Но пока что я задала следующий вопрос, ответ на который я пока что знаю только частично.

— Что с вивернами делать собираешься?

— Пока что — ничего, — ответил Лар. — Пусть думают, что пока ящеры с ними — я не могу использовать авиацию.

Вопроса о том, что будет, если инквизиторы решат использовать авиацию при штурме замка, я задавать не стала. Огромные стрелометы модели "сами — не летаем, другим — не даем", уже были установлены на боевых площадках башен. А мастерские младших артефакторов готовят к ним боезапас. Конечно, "юные дарования" неспособны создать настоящий шедевр. Но, учитывая вес копья и мощь орудия, способного разогнать снаряд так, чтобы он пробивал ворота низкоранговых крепостей... В общем, при некоторой удаче, мало может не показаться даже дракону. Если, конечно, он спустится под удар стреломета. А останется наверху... Что ж. "Город" — цель большая и малоподвижная... Но и повредить городским строениям флешеттами — маловероятно. А для тушения алхимических смесей... Над этим трудятся наши алхимики.

Я перевернулась в его руках, чтобы посмотреть в глаза Лара.

— Этой ночью не зови свою... — я запнулась, но все-таки произнесла нечто достаточно нейтральное. — ...игрушку.

— Моя леди провидит будущее? — иронично уточнил Лар.

— Лучше. Я его создаю!

Гэвин, учитель магии, волшебник

— ...вектора-магистатум в пси-поле инкуб-преобразования! — говорят, что когда Создатели воплощали наш мир, один из них специально растратил часть собственных сил, добившись, чтобы эти слова имели смысл. Зачем? Неисповедимы пути Творцов! — На этом... — я оглядел собравшихся, — ...сегодняшняя лекция закончена. Есть вопросы?

Ученики Башни Учеников одного из малых владений на границе Бракады переглядывались.

— Но разве не проще, — начал один из них, — точно выучить звучание слов Древнего языка, правильно заучить жесты, и...

— Проще, — кивнул я. — Но без понимания того, что вы делаете — вы навсегда останетесь катапультным мясом, одноразовым инструментом, который можно использовать, но и сломать — не жалко.

— А тот, кто заморачивается всей этой... — ученик, чья мантия явно выделялась среди остальных своим дорогим материалом, хотя и оставалась в пределах допустимого количества украшений, презрительно скривился, — ...этой ерундой — не будет "инструментом"?

— Будет, — кивнул я. — Но тот, кто разберется хорошо — будет инструментом полезным и далеко не одноразовым. Такие ценности — берегут. Впрочем, если не хотите — можете не разбираться. Боевых магов всегда много... и их всегда не хватает. Так что "бери больше, кидай дальше, пока летит — отдыхай вволю". Это тоже один из путей мага.

Дальнейшее общение уже было, как говорится, "по делу": ученики интересовались особенностями строения пространства с точки зрения различных преобразований нескольких систем координат в двенадцатимерном континууме. Когда же вопросы иссякли, я выдал ученикам домашнее задание ("Описать порядок и последовательность проецирования одного из религиозных символов мира Неумирающих на внутреннюю поверхность погребальной камеры7 с учетом нелинейных гармоник при различных положениях относительно этических осей"), и собирался было отправиться домой. Но меня перехватил старший коллега. Камбис, маг, специализировавшийся на магии Призыва из школы Жизни, подошел, чтобы поинтересоваться некоторыми особенностями взаимопроникновения и взаимодействия пространств различных планов в пограничных этических состояниях. Рассуждения о фазовой динамике этических состояний и экспериментальная проверка некоторых выведенных нами теоретических положений отняли у нас остаток дня.

В процессе работы к нам подошел Ортэре. Как маг воздуха, тесно связанный с одним из Древних элементалей, он давно пытался доказать ложность известного утверждения об ортогональности этических осей, и тождество Хаоса и Зла. Для этого он собирал работы древних магов и пытался обсчитать их согласно новейшим методам нумерологии и символогики. Пока что у него получались результаты, стабильно доказывающее то самое утверждение, которое он пытался опровергнуть. Но маг не отчаивался, и изобретал все новые и новые способы расчетов... С одним из которых он и явился к нам сегодня.

— Вот! — торжественно заявил он, потрясая свитком, толщиной в кулак. — Я сделал это!

— Давайте посмотрим, — вздохнул я.

И мы вместе с Камбисом принялись смотреть.

— Хорошо, — кивнул Камбис. — Свежо. Неизбито. Наводит на интересные мысли.... Вот только...

— Что? — вздрогнул Ортэре.

— Вот здесь, — Камбис ткнул пальцем середину развернутой перед нами части свитка, — Вы упустили знак. И если его подставить правильно, то вот вся эта часть — просто схлопнется, а к этой — можно будет применить Вторую Аксиому Небытия. Тогда к вот этой части можно будет применить этическое преобразование Гэвина... Камбис достал из воздуха чистый свиток, и аккуратно переписал на него выкладки с исправленной ошибкой. — Вот. И вот так... И получаем, что... Ага... И астральные проекции — сокращаются. И в результате...

В результате ожидаемо получилось очередное доказательство ортогональности этических осей.

— Но этого просто не может быть! — горестно возопил Ортэре.

— А, может быть, попробуете не рыться в пыльных свитках, а проведете уже неоднократно обсчитанные Вами эксперименты сами? — поинтересовался я.

— Этого не требуется, — фыркнул Ортэре. — Я точно знаю, что Ваше утверждение — ложно. Требуется только это доказать! И для этого Древними сделано достаточно. Надо лишь правильным образом обработать результаты их трудов...

Мы с Камбисом пожали плечами. Несмотря на всю свою упертость и, временами — невнимательность, в символогике Ортэре разбирается. И его выкладки (я обратил внимание, что свиток, брошенный убежавшим воздушником уже аккуратно подобран Камбисом) — часто действительно оригинальны и могут дать множество интересных идей. Так что оставалось ждать завершения очередной депрессии, а заодно — разбираться и приводить к применимому виду очередные разработки нашего безумного гения.

Раскланявшись с Камбисом по завершении последней серии экспериментов, я двинулся домой. Теории призывателя и их экспериментальная проверка — любопытны. Выкладки воздушника — интересны. Но у меня есть и своя работа.

Приняв необходимые меры безопасности я, на всякий случай, произвел единственный религиозные ритуал, в котором упоминается Истинное имя нашего принципала:

— Ну, Тзинч бла... Э, нет. Сам справлюсь!

Оливер, генерал-квартирмейстер, человек

Ну вот, мы, наконец, и вышли в более-менее обитаемые места. Признаться, исполнение моих обязанностей генерал-квартирмейстера нашего похода — оказалось отнюдь не синекурой. Конечно, первые недели нашего марша облегчались тем, что мы могли осуществлять фуражировки, забирая провиант у так называемых "вольных поселенцев", а на самом деле — предателей и отступников, сбежавших от своих сеньоров в эти дикие места, чтобы не платить налоги.

Разумеется, фуражировки сопровождались некоторыми... "эксцессами исполнителя". Конечно, Господь Наш, Владыка Света предписывает своим последователям весьма строгий моральный Кодекс. Но... пребывающим в походе разешается даже пост. А уж о мелких развлечениях со смазливыми крестьяночками — и вовсе речь молчит. Даже если бы они были чьи-нибудь — и то, хватило бы отсыпать сеньору звонкой монеты. А уж с этими предательницами — и вовсе...

Но когда мы зашли в полосу разрушений, дикой магии и нестабильной реальности...

До сих пор я рассматривал Хранителей Древних как неких враждебных феодалов, с которыми мы воюем, но можем и договариваться. Но теперь я вижу: мир с ЭТИМ — невозможен! Предатели и отступники должны быть уничтожены. Любой, верующий в Темных богов — должен быть сожжен Очищающим огнем Гнева Его. Любой, кто мог убить проклятого еретика или язычника, и не убил — должен быть казнен. Вместе со всей семьей! Дабы неповадно другим было!

Фуражировки были невозможны. Войскам приходилось питаться тем, что тащили с собой. Даже источники воды приходилось сначала очищать магией, на что, опять-таки тратились эликсиры из обоза. Запасы буквально таяли. И я уже стоял перед необходимостью заявить на военном совете, что необходимо урезать продовольственную выдачу!

К счастью, обошлось. Полоса сплошных разрушений закончилась, и мы вышли на земли, плодородность которых не была утеряна в той, давней войне. Правда, к обитающим здесь холопам относиться следует получше, чем к тем, на ком мы собирали продовольствие в начале походе. Они — не "беглые" холопы. Они — выморочные. Их сеньор погиб, и им некому стало платить налоги. Ну, да ничего. Мы — уже здесь. Скоро мы Очистим эти места от нечестивого влияния Тьмы и Хаоса и установим надлежащий Порядок. Порядок Света! Ну и налогов посчитаем, куда ж деваться? Даны, выходы и недоимки с самого мохнато-затертого года! Но такова уж природа вещей! Да и девкам стоит послужить к улучшению настроения своих освободителей от гнета страшного колдуна!

Разумеется, "совсем легко" — не стало. Слуги колдуна кружились вокруг нашей армии, время от времени устраивая бессмысленные и обреченные на поражения выходки. Но даже в этих глупых вылазках мы несли потери. А уж фуражиры... Удалиться от лагеря или основной колонны более чем на два перестрела8 меньше, чем знаменем9 — означало подставиться и понести серьезные потери. Конные стрелки, умело укрывающиеся в складках местности, быстро сближались на расстояние своего выстрела, обдавали бегущих фуражиров железным дождем и, как правило, успевали скрыться прежде, чем фуражирам успевали подать помощь. Так что провизию мы собирали... но медленно и нерегулярно. Так что, когда на Военном Совете встал вопрос, стоит ли захватывать руины замка одного из вассалов князя Мешко — я высказался "за". Нам крайне нужно укрепленное место, где мы сможем охранять обоз небольшими силами, а остальные — отправить за провиантом крупные отряды, способные самостоятельно отражать набеги кочевников.

Решение было принято Советом единогласно. Так что, оставив обоз в уже построенном походном лагере под охраной примерно половины армии, мы двинулись захватывать руины замка, заполненные загадочной нежитью.

Штурм руин шел очень тяжело. Да, в большинстве своем твари, оставленные мерзкими чернокнижниками, были слабы... Но встречались среди них и такие, которые вдвоем-втроем не то, чтобы совсем "легко" — но все-таки могли заблокировать в относительно узком проеме даже паладина. А, учитывая, что то, что мы штурмовали — это все-таки, хоть и руины, но руины замка — мест, подходящих для обороны было немало. А еще твари были подлы. И случалось, что уже, вроде бы, окончательно упокоенный труп (прорубленный до самого позвоночника, или же спаленный Святым Огнем) — пропустив первые ряды тяжелой пехоты, поднимался и атаковал балахонников.

Тем не менее, пусть и с потерями, но замок был взят. Трое инквизиторов прошли в остатки тронного зала, и, возложив свои Кольца на алтарный камень, провозгласили возврат этих диких и языческих мест под Длань Владыки Света.

К сожалению, с ресурсами для восстановления был полный швах. В обозе мы с собой везли только то, что крайне понадобится для строительства осадной техники. И то это в основном металлические детали и тросы. Дерево и камень мы планировали найти на месте. А тут... Лесопилка была сожжена, причем маг, разбирающийся в подобных вещах, сказал, что металлические детали были варварски выдраны и увезены еще до поджога. А каменоломня — и вовсе превращена в изощренную ловушку: опоры крепи были аккуратно подпилены так, что если начать работы — шахта обрушится, похоронив работающих. Крепь нужно подпирать... но на это нужно дерево — а его нет.

Так что на следующий день после штурма, пригнав обоз в более удобные для обороны и восстановления служителей Света руины, военные отряды отправились по ближайшим селениям, отмеченным на карте еще до Очищающего похода, а обозники — пошли рубить лес.

Орстон, инквизитор, человек

Площадка на полуразрушенной башне была... мягко говоря — ненадежна, а подъем на нее — утомителен. Но служителям Его не впервой утомлять тело — упражнением, как и преодолевать пороки духа, такие как страх и лень. Зато именно здесь был некоторый шанс, что нас не подслушают шпионы Азира.

— Итак? — обратился ко мне Томас, давая понять, что хотел бы знать, на кой Мрак я собрал нас тут.

— Один из моих младших принял Темного Вестника... — Томас скривился.

Темный Вестник, как и следовало из его названия, является сущностью, призываемой с Плана Тьмы. Он способен доставить сообщение даже через множество доменов (выяснить пределы передачи по расстоянию так и не удалось) и не быть не только перехваченным, но даже и замеченным. Правда, больше не на что эта тварюшка не годна10.

Разумеется, изучение магии Тьмы, мягко говоря, не приветствовалось в Империи Света. Но инквизиторам было выдано специальное разрешение изучать пути Тьмы и Хаоса. Разумеется, исключительно с целью нахождения противодействия. Однако сторонники алессианских доктрин полагали подобное если не ересью, то чем-то к этому опасно близким радикализмом.

— И? — все также лаконично продолжил беседу Томас.

— Из столицы Марки сообщают: удалось надавить на Бракаду обещанием посчитать возможные действия волшебника д'Ин Амита против Похода — нарушением Бракадой нейтралитета. Синод пригрозил конфискацией некоторых ключевых владений Бракады и Имперской Буллой о повышении налогов на найм Вольных отрядов. Посол Бракады при дворе маркграфа сообщил, что повеление Гэвина Магнуса — доставлено, и волшебник д'Ин Амит согласился поддерживать нейтралитет Бракады.

— Отлично! — нечасто удается увидеть улыбку на лице нашего сурового собрата. — Тогда должен признать — выделить часть наших сил на предотвращение возможного прорыва некроса из руин Акрелата и мне представляется вполне разумным. Полагаю — рыцари Вам в катакомбах будут без надобности? — я молча кивнул. — Паладины Войцех, Станислав и Ян... ну и Вы сами — больше Высших я выделить не могу, — я снова согласился. — Кто еще?

— Как минимум — один полный Круг прелатов, — ответил я. — Также при них — полный комплект аколитов на подлете и на подхвате. И пару центурий меченосцев. Младшие там не понадобятся — только потери нести...

Кэра Серриган, герой-диверсант, Измененная

Конечно, хотелось бы хотя бы попытаться разбить врага по частям, раз уж враг предоставляет такую возможность. Но увы... Даже оставленная в лагере часть армии противника — все равно сильнее всего, что только может наш Лорд сюда перебросить за приемлемое время, даже если собрать все кружащие по округе банды кочевников. Да и штурм укрепленного лагеря — дело не быстрое, даже если попытаться провести десант прямо внутрь укрепления. Слишком велик шанс того, что штурмующий руины отряд успеет вернуться. Тем более, что часовые на сторожевых площадках, поднятых над частоколом на валу — бдили. Конечно, их бдительность недостаточна, чтобы засечь меня... Но вот начинающую тень, или даже не слишком опытного фантома — отследят. По крайней мере — днем. А уж транспортный флот крикунов, или же приближающуюся по земле армию — тем более.

Так что, хотя и сомневалась, получая задание, но в итоге должна признать: мой сюзерен — прав. Нарываться не генеральное сражение в данный момент слишком опасно. Очищающих — чересчур много. Но вот то, что я смогла подслушать...

В командовании Походом отчетливо выделяются несколько разных групп. И у каждой их них — своя цель. Так, те, что собираются в Акрелат — хотят получить оттуда то ли артефакт, то ли ингредиент для ритуала... И на собственно Азир — им плевать. Томас хочет получить мощи Белой Розы и прославиться, подминая под себя местное отделение Священной Имперской Инквизиции. Но вот среди тех, кого он привел с собой — множество фанатиков, желающих "очистить земли, принадлежащие Империи Света от ереси, мутантов и колдовства". Так что в командной верхушке Очистительного Похода еще ожидаются некоторые... интересные процессы. Но пока что — пришедшие к нам представляют собой если не монолит, то, по меньшей мере, близких соратников.

Впрочем, внутренние дрязги светлых — это дело будущего. А пока что у меня есть своя задача...

Как бы не бдели часовые, но пробраться в лагерь мне удалось. Теперь передо мной встала необходимость выполнить несколько дел...

Первым делом следовало отследить одного из младших командиров светлых. Достаточно высокопоставленного, чтобы иметь собственную палатку... и достаточно незначительного, чтобы у этой палатки не было отдельных часовых.

Это получилось достаточно просто. Оруженосец одного из баннеретов11 оказался именно таким.

Скользнув за парнишкой в его палатку, я нанесла один удар клинками-крыльями, убив парня на месте. Судя по результатам предыдущих наблюдений, после того, как сеньор отпускал своего оруженосца после развода караулов — в палатке его никто не тревожил до самого подъема. Так что, оттащив труп на ложе, я раскатала на полу палатки принесенный с собой трафарет, и стала аккуратно заполнять его, создавая ритуальный узор. Тихим-тихим шепотом я проговаривала катрены, иногда добавляя на узор серебряной быстросохнущей краски мазки еще пока что не свернувшейся крови, ощущая при этом, как потихоньку вздрагивают плетения Сил. К счастью, "стандартная командирская палатка" изначально снабжается узорами, изолирующими ее содержимое от потоков Силы снаружи. Так что пока что тревога поднята не была. Но когда я уйду — все усиливающиеся волны, порожденные ритуалом, рано или поздно прорвут защиту. И обитатели лагеря услышат Голос Всеприсущего!

Из палатки я выскользнула тихонько, стараясь не нарушить охранные контуры. Как и ожидалось, вне палатки можно было что-то почувствовать, только точно зная, на что именно надо обращать внимание.

Двигаясь крайне осторожно, замирая, отслеживая движение часовых, и просто праздношатающихся личностей, я покинула укрепленный лагерь. И только когда я уже была за пределами частокола, раскатился гулкий звук тревожного сигнала.

— Внимание! Тревога! Меметическая угроза еретического уровня!

Оливер, генерал-квартирмейстер, человек

Стоя на улице небольшой деревни, я наблюдал, как латники-фуражиры стаскивают к телегам реквизированные продукты... ну и, заодно — улучшают генофонд данного поселения. Признаться, я было подумал о том, чтобы присоединиться к солдатам, но... Посмотрев на благодетельствуемых селянок — пришел к выводу, что оно того не стоит. Все-таки, слишком долго эти земли были отделены от Империи, слишком долго варились "в собственном соку", лишенные притока свежей крови12. Подозреваю, что как минимум несколько поколений местные мужчины женились не предосудительно близких родственницах...

— Брат-квартирмейстер... — я оглянулся. Хотя формально мое положение в Ордене Очищающих довольно высоко (на самом деле — один из самых высоких постов вообще доступных мирянину на службе Церкви), но рыцари... Они всегда считали служение, не связанное с войной — недостойным. И так ко мне относились не только формально равные баннереты, но и простые боевики! А тут... "брат"... А уж от настоящего Инквизитора... — Что сейчас делают Ваши солдаты?

— Проводят сбор продовольствия для армии... — отрапортовал я.

— Боюсь, что это следует назвать иначе, — покачал головой инквизитор.

— Как? — удивился я.

— Они сеют ересь! — отозвался один из предводителей нашего поход, чуть было не заставив меня упасть на колени. Все-таки уровень магической Силы, и, соответственно — давления на души окружающих, дарованный инквизиторам их Служением — очень высок.

— Господин? — мои колени все еще дрожали. И не только от присутствия, как выяснилось, сразу трех инквизиторов, но и от осознания... Даже не "распространение", но всего лишь "знание о ереси и недонесение" — одно из тягчайших обвинений!

— Мерзкий чернокнижник хитер и опасен, — вздохнул Томас. — Куда более опытные и ясные умы оказывались обмануты им и вовлечены в погибельные сети ереси.

— И, тем более, — подхватил собрата во Служении инквизитор Орстон, — нам следует разъяснить брату-квартирмейстеру, что он делает не так. Хотя бы для того, чтобы он мог избегать подобных ошибок в дальнейшем.

Я снова чуть было не упал на колени. Теперь уже от облегчения. Раз предполагается, что я могу допустить некие "ошибки" — значит, у меня будет возможность их допустить... А следовательно — меня не казнят прямо сейчас!

— Я внимательно слушаю старших!

— Прежде всего, — начал инквизитор Орстон, — Вам следовало бы обратить внимание, что из деревни вывезена часть населения. Но остальных — никто не тронул, не забрали их запасы! А ведь если бы колдун готовился применять тактику выжженной земли...

— Но он этого не сделал! — я начал осознавать коварство проклятого колдуна.

— Вот именно! — кивнул инквизитор Орстон. — А теперь приходим мы. Продукты забираем, женщин — насилуем, возможно — кого-то и убили... Так и создается лживая и еретическая легенда про доброго колдуна, служителя Темных богов! И вытравить ее из умов будет не легче, чем...

— ...извести тараканов! — выдохнул инквизитор Томас, неприязненно посмотрев на меня. — Однако, я думаю, что есть способ справиться с этой ложной и еретической идеей сейчас, когда число носителей ее — мало!

— Вы предлагаете... — начал было инквизитор Орстон. И был перебит.

— ...и обвинить в этом проклятого колдуна, нанеся нечестивые знаки!

— Любой знак, достаточно похожий на настоящий, чтобы обмануть наблюдателя — может оказаться настоящим и для Тьмы, — покачал головой инквизитор Орстон.

— В данный момент это не столь важно, — криво усмехнулся Томас. — Даже если привлечем внимание ничтожного божка, новичка в сонме Темных — если бы он имел Власть вмешиваться в реальный мир — он уже сделал бы это ради своего первожреца!

— Опасно, — отозвался Орстон. — Очень опасно... Инкуб-преобразован7ия реальности первого порядка...

Спор инквизиторов быстро ушел в глубины математической теологии, недоступные слабому разуму мирского служителя матери нашей, Церкви. Но в итоге Томасу удалось убедить и Орстона, и Мератона в правоте своей позиции. Так что фуражиров убрали в лагерь, а их место заняли личные гвардейцы Томаса.

Смотреть на уничтожение деревни было... больно. И не потому, что я как-то успел привязаться к крестьянам... Но вот уничтожение ценного имущества, способного приносить доход... Это как-то... неправильно.

Кэра Серриган, герой-диверсант, Измененная

Итак, они все-таки сделали это! Упрямцы, отказавшиеся бежать по слову нашего сюзерена — вырезаны. И вырезаны не моими собратьями, но теми, кто уже заявил свое право... А стало быть, жертва была добровольной! А уж то, что они сами нанесли сигиллы... Конечно, в строгом смысле слова жертва, приносимая Изменяющему пути должна быть добровольной. Конечно, крестьяне расставались с жизнями не по своей воле... Но... Пусть и не формально, но предводители войска посчитали эту деревню — своей. И принесли свое — Кукловоду Тысячи и Одного заговора!

— Лежите! — шепнула я девочке и мальчику, детям на грани превращения в подростков, по "странному стечению обстоятельств" вышедшим сегодня пособирать малины в овраге недалеко от деревни. Овраг обеспечивал тень, а журчавший на его дне ручей — нес воду. Так что малинник разросся знатный.

К счастью, одежда на детях была "рабочая" — то есть, без броских, ярких цветов, кусты — достаточно густыми, чтобы скрывать от взглядов извне, и достаточно колючими, чтобы мало кому взбрело в голову залезть и проверить. Ну, а шум близкого ручья надежно глушил наши негромкие голоса. Правда, и видно происходящее в деревеньке — не было совершенно. Только слышны были крики избиваемых селян. Парнишка все рвался на помощь односельчанам... Но девочка, то ли подруга, то ли — сестра, оказалась умненькая, и покрутила пальцем у виска, показывая, что думает по поводу способностей одинокого ребенка справиться с отборными воинами... даже один на один.

А вот у меня возникли моральные проблемы, когда троица латников настигла непонятно как вырвавшуюся из кольца оцепления женщину, и принялась ее с хохотом насиловать. Убить всех троих — не представляло для меня особой сложности. Но вот убить так, чтобы потом убийцу не искали, задействовав все возможности войск и магии, чтобы не организовали облаву, от которой уйду я, но не дети, которых я спасаю...

Еще до того, как попасться Единению, я часто слышала высокомерное: "Из двух зол лучше не выбирать!" Но так говорит только тот, кто прожил свою жизнь в тихих и благополучных местах, где действительно можно прожить всю жизнь — и не столкнуться с выбором, который рвет душу на части!

К счастью, в моем случае я могу последовать не менее банальной мудрости: "Не знаешь, что делать — исполняй приказ!" А полученный мной приказ гласит, что я любой ценой должна спасти хотя бы одного свидетеля уничтожения деревни именно что войсками Светлой Империи. А значит — я буду спасать тех детей, кто уже у меня под крылом. Увы, это означает, что прочим — не повезло...

— Тетка Ханна... — вздохнул мальчишка, когда латники ушли, оставив обнаженное тело с непристойно раскинутыми ногами валяться на земле. — Это что же такое деется?

— Война! — выдохнула я. — Такое бывает, когда люди, живущие на земле, где движутся войска, оказываются не нужны одной из сторон...

— А Ваш лорд, он... — начала было девочка.

— Он предлагал тем, кто хотел его послушать — уйти отсюда, — ответила я. — А те, кто не согласился стать его подданными... "Что он Гекубе? Что ему Гекуба?" — цитата, насколько я знаю, пришла в наш мир с Неумирающими. Но вот что она точно значит — я не знаю... Но к данному случаю, она, на мой взгляд, подходит хорошо.

Тин, ученик инквизитора, человек

— Учитель, — обратился я к Орстону, — я не понимаю...

— Попробуй сформулировать: что именно ты не понимаешь, — отозвался Учитель. — Правильно сформулированный вопрос сам по себе содержит не менее половины ответа.

— Хорошо, — кивнул я. — Тогда, пожалуй, стоит начать с перечисления фактов. Во-первых: была проведена опасная диверсия. Да, голос Темного бога, вызванный жертвоприношением — оказался слаб, его легко получилось заглушить... Но слышали его многие. И часть из этих "многих" примут услышанное как истину... Сейчас их пока что сдерживает страх наказания... но если власть, обеспечивающая это самое наказание ослабеет — мы получим, как минимум, волну дезертирства...

— Если власть командования ослабеет — то волна дезертирства будет и безо всякого голоса Темных богов, — улыбнулся Орстон.

— Это да, — выдохнул я. — Но услышавшие и поверившие — станут своеобразными центрами кристаллизации. С ними процесс пойдет быстрее...

— Конечно, — кивнул Орстон.

— А если устраивать полноценный следственный процесс, выясняя, кого именно запятнали темные силы...

— ...уроним моральный уровень, — подхватил мои слова Орстон, — к тому же — часть жертв однозначно будет ошибочной (ибо такова природа людей), а, следовательно — мы подтвердим сказанное голосами варпа...

"К тому же", — этого я озвучивать не стал, но подумал, благо, защитные порядки моего мышления сам же Учитель и проверял, — "проводя следственные действия очень важно не выйти в итоге на себя самого".

— То есть, диверсия, несмотря на внешнюю слабость — на самом деле весьма и весьма опасна, — сделал я напрашивающийся вывод.

— Не то, чтобы "очень", — улыбнулся Орстон. — Но, в целом, "да".

— К тому же, провернувшего это — не поймали. А значит — где-то поблизости бродит сильный и опытный диверсант, способный преодолеть как бдительность часовых, так и чуткость охранных чар, — сделал вывод я.

— Верно, — кивнул Орстон.

— И в это же время Вы соглашаетесь с предложением инквизитора Томаса установить сигиллы Темных богов, чтобы свалить вину за вырезание деревни на хозяина соседнего домена — лорда-жреца Кайларна...

— Именно так, — снова согласился Учитель.

— Но ведь этот самый диверсант, что пробрался в середину нашего охраняемого не только часовыми, но и чарами, лагеря, легко преодолеет бдительность охраны, даже если инквизитор Томас ее оставит... — попытался сформулировать я свои сомнения.

— Более того, — криво ухмыльнулся Орстон, — слабую охрану Мечекрылая, как там ее... Кэра... — просто вырежет. На отряд средней силы — наведет бродящих по округе кочевников. А сильный отряд мы там оставить надолго просто не сможем.

Я кивнул, соглашаясь, и продолжил:

— И тогда она так или иначе сможет поправить даже предусмотрительно неправильно нанесенные сигиллы...

— ...и тогда получится, — подхватил Орстон, — что гвардейцы инквизитора Томаса, несмотря на мои с Мератоном возражения, принесли верных... если не "подданных Императора, то, по меньшей мере — "верующих во Владыку Света" в жертву Темным богам!

Я вопросительно посмотрел на Учителя. Конечно, с одной стороны — вокруг бдительная и неподкупная охрана, люди, лично завербованные, а то и спасенные от немалых проблем самим инквизитором. К тому же подслушать наш разговор извне палатки — невозможно. Сама палатка — немалой силы артефакт, обеспечивающий конфиденциальность разговоров одного из высших офицеров похода. Но все-таки... Не слишком ли смело Учитель высказывается?

— К тому же, — жестко произнес Орстон, отодвигая в сторону разложенные на столе бумаги, — сейчас, когда ты задал нужный и правильный вопрос, я должен рассказать тебе о смысле и сути данного похода, в котором мы участвуем...

Очередной обряд принесения клятвы неразглашения прошел быстро: сколько я таких клятв уже дал... У уж сколько их принял инквизитор Орстон...

— Так вот, — продолжил Учитель, когда с формальностями было покончено, — вопреки видимости, целью нашего похода не является возвращение мощей местночтимой святой, или же уничтожение мелкого темного культа. Цель похода — внести раздор в итак весьма хрупкий союз, именуемый Хранителями Древних. Все Темные боги рвутся вверх, стремятся подчинить все, на что падает их взгляд. Такова их природа13. И вместе их удерживает только страх перед Владыкой Света. А тут — новый культ, принципал которого провозглашает себя богом амбиций и коварства! Его появление внесет разброд. Кто-то увидит в новом культе удобный инструмент, которым поспешит воспользоваться. Кто-то посчитает его — угрозой, которую поспешит уничтожить... Нейтралы будут примыкать то к одним, то к другим... А главное — новичок точно выступит против тех Темных богов, что предали людей и согласились принять идеи Инферно! Сама основа его учения — несовместима с подчинением сильнейшему! Так что победа колдуна Кайларна — станет поражением Древнего Врага! Ну и, заодно, мы решим кое-какие свои проблемы, никак не связанные с амбициями Томаса...

Донесение

Хотя и с нежеланием, но я вынужден сообщить Собранию Орденов Священной Имперской инквизиции о действиях инквизиторов Орстона и Мератона, возможно — ставящих их на грань объявления "экскоммуникайт трайторис"14, если не за эту грань. В то время, как я и мои штабные работники руководили зачисткой будущего лагеря, из которого мы будем вести атаки против проклятого гнезда ереси и колдовства, инквизиторы Орстон и Мератон, используя как обоснование расследование мелкой диверсии, столь неудачной, что повлекла лишь единственную смерть офицера низкого ранга, пустили на самотек организацию фуражировки. Вследствие подобного небрежения, мне пришлось командовать уничтожением силами Империи верных подданных Императора, получивших возможность стать свидетелями недозволенного истинно верующим. Также инквизитору Орстон и Мератон пытались воспрепятствовать мерам, предпринятым мной, чтобы раскрыть глаза людям на тот факт, что подлинным виновником произошедших событий явяляется злобный колдун и жрец темного бога Кайларн. Оставляю на усмотрение Трибунала решить: являются ли такие действия результатом преступной некомпетентности упомянутых инквизиторов, или же их можно рассматривать как признак предательства!

Мысль дня: "Милосердие и Свет одержат победу!"

1 В данном случае "за голову" не следует понимать слишком буквально. Для назначения награды достаточно, чтобы Мать Атарэ подтвердила деяние. Доставка физического объекта — не обязательна.

2 ВПП — взлетно-посадочная полоса.

3 Белый эликсир магистериума — одна из вершин алхимического искусства. За шаг до красного эликсира (философского камня). Превращает все металлы, кроме золота в серебро.

4 Царь Эпира Пирр после победы над римлянами произнес: "еще одна такая победа — и я останусь без армии".

5 "На костях" (устар.) — на поле боя. Обычно так располагается победитель.

6 Имеется в виду не палка с наконечником, а отряд, сопровождающий рыцаря. В зависимости от достатка конкретного благородного воина, его копье могло варьироваться от одинокого оруженосца в потрепанной кожанке верхом на осле (навроде небезызвестного Санчо Пансы) до неплохой такой армии.

7 По легенде, "Спроецировать православный крест с косой чертой на внутреннюю поверхность крышки гроба" — реальная задача, доставшаяся особо борзому студенту на экзамене по ТФКП (Теории функций комплексного переменого).

8 Перестрел — мера длины. Расстояние, на котором лучники сходящихся армий начинают стрелять. 220 — 250 м

9 Знамя — объединение нескольких копий (рыцарских отрядов) под командованием рыцаря-баннерета.

10 Разумеется, Неумирающие в таких случаях предпочитают пользоваться Командными заклинаниями. А вот местным, не имеющим доступа к подобным изыскам игропрома — приходится довольствоваться менее удобной магией.

11 Баннерет — Рыцарь-баннерет, или просто баннерет, — в феодальную эпоху рыцарь, имевший право вести в бой группу людей (часто также рыцарей) под собственным знаменем (баннер).

12 Не стоит считать, что Оливер — объективен. "Аристократия не улучшала генофонд — значит, вырождались". Да и про временную аномалию, вызванную чарами массового поражения, Оливер просто не знает. Так что считает, что здесь прошло столько же времени, сколько и в Марке

13 Хотел бы напомнить: тот, кто это произносит — инквизитор Империи Света. Ожидать от него объективности в данном вопросе... Как минимум — несколько наивно.

14 "Экскоммуникайт трайторис" — "отлученные от Света Империи за предательство". Частенько путают с "Экскоммуникайт дьяболис" — "отлученные от Света Империи за связь с темными силами". Впрочем, поскольку любые противники Империи Света есть по определению "темные силы", отличить первых от вторых и в самом деле непросто. И доступно это разве что высоким чинам Священной Имперской Инквизиции. Остальным же это просто не нужно, и они используют эти выражения как полные синонимы.

Глава 10. Восход Алой звезды

Иримэ, Отвергшая Свет, эльфийка

Пока Очищающий поход, ради которого Империя сильно ослабила нажим на окраинные марки Вечного леса, неторопливо продвигался к границам владений Лара, мы с возлюбленным продолжали изучать новые и новые грани наших способностей.

Графическое построение, не значащееся ни в одном гримуаре, что я читала, готовясь к Отречению от Света, катрены, звучащие загадочно и таинственно, дымящиеся в курительницах травы... И вот мы оказываемся... где-то.

Под ногами хрустел серый пепел. Огромная гора закрывала пол неба. А над ней медленно плыли, закрывая звезды, две огромные луны.

— Ой, где это мы? — Ариса высунулась из-за плеча Лара.

— В варпе, — ответил мой возлюбленный, а потом задумался. — Скорее всего, это место сконструировано на основе моих воспоминаний...

Я с ужасом огляделась. Неужели Мир Неумирающих — таков?

Впрочем, сейчас я не собиралась размышлять о том, каков же на самом деле мир Неумирающих. Об этом можно будет подумать позже. А пока...

— Ариса, пролетись по округе, посмотри: что тут и как? — произнес Лар. — Но если хоть кого-то заметишь — прячься, или лети к нам с Иримэ. Вряд ли тут будет хоть кто-то сколько-нибудь дружелюбный.

Я проводила взглядом улетающую феечку. В свое время Лар пророчил ей как бы не тот самый пост, который ныне занимает Ставр. Ну, или, хотя бы — пост его заместителя по разведке. Но оказалось, что Арисе это просто не нужно. Ей вполне хватает статуса адъютанта и личного порученца Лара.

Признаться, какое-то время я смотрела на феечку с немалым подозрением. Но в постель Лара она пробраться не пыталась. Ее, видимо, действительно все устраивает. Так что, когда мы с Ларом в очередном "погружении" попались в засаду и с трудом выпутались из ситуации, я сама предложила брать с собой феечку. Ее способности к скрытности и наблюдению — действительно впечатляют! Да и летает она шустро. Так что достать ее мало кто может! К тому же, феечка — Дитя Магии, так что усложнение ритуала получается совсем небольшое.

— Знаешь, — произнес Лар, провожая взглядом улетающую феечку, — если я правильно понимаю, где мы оказались, то двум магам без танка — может прийтись туго. Так, что, если не возражаешь...

— Призывай, — кивнула я, сознавая, что спрашивает у меня Лар просто из вежливости. И что варианта "не призывать" — в списке доступных не присутствует.

Когда-то давно Лару для призыва Огнеглазого требовалось вершить довольно-таки сложный ритуал, выламывать пальцы в запутанных жестах, произносить заклинание на языке, что был давно мертв, когда стены Асколхорна еще нерушимо стояли... Но это было давно. Сейчас же — достаточно щелкнуть пальцами и воззвать...

— Приди, Архаон!

И он пришел. Массивная фигура в тяжелом доспехе, возвышающаяся над немаленьким Ларом почти на две головы, возникла совершенно бесшумно.

— Воюем? — спросил пришедший на Призыв.

— Пока — присматриваемся, — отозвался Лар.

Архаон молча кивнул головой в черно-багровом шлеме, и застыл памятником самому себе. Черепа со штырей за его спиной неодобрительно смотрели на нас с Ларом пустыми глазницами. Ведь многие из них оказались на этих штырях именно после наших с Ларом походов.

— Там... там... — Арису, как обычно, мы заметили, только когда она заговорила. Судя по всему, она нашла что-то интересное.

— Веди, — кивнул Лар.

По дороге случилось несколько стычек. Нас встречали какие-то искаженные, извращенные создания, из которых самыми нормальными были огромные, чуть ли не по колено, крысы. Но Архаон принимал атаки противника на свою броню и тяжелый меч, а мы с Ларом добивали тварей стрелами Хаоса, чтобы не тратить лишних сил. Частицы жизненных сил этих странных созданий перетекали к нам, но это были такие крохи, что казалось — до прорыва потребуется так продолжать целый день, если не дольше.

Строение, к которому привела нас Ариса, выглядело как-то странно. Стены цвета запекшейся крови были частично разрушены. Но странность была даже не в состоянии руин. А в том, что... так могли бы выглядеть строения темных эльфов. Но дроу не строят на поверхности!1

Впрочем, когда мы подошли поближе — сомнения рассеялись. Круглая дверь со стилизованным изображением паутины — не оставляла места для сомнений. Дроу! Так, может быть, извержение вулкана не закопало это строение в пепле, частично его разрушив, а наоборот — выбросило его на поверхность?

По лестнице, оказавшейся за дверью, мы спустились в обширный зал, где нас встретили странно мелкий орк в тяжелый доспехах и с двуручным топором, чье лезвие было прозрачно-зеленым, как будто выполненным из стекла, и не менее странно светлый дроу-маг (его кожа была не угольно-черный, как у обычных темных сородичей, а скорее — пепельно-серой). Маг сумел парализовать Архаона заклинанием, относившимся к магии Разума. Но Лар снял паралич Дланью Очищения. Собственно, после этого бой закончился. Орк поймал в грудь все пять поражающих элементов Стрелы Хаоса и "сложился".

— Перестаралась, — бросил мне Лар. — Оверкилл2!

— Надо было распределять стрелки, — вздохнула я, — по двум целям.

За время этого короткого разговора Архаон добежал до выплетающего очередное заклятье мага... Что сказать... Красиво изукрашенная, светящаяся собственным светом мантия мало что смогла противопоставить тяжелому двуручнику, заклятому в Хаосе. Так что каст был сбит, а после следующего удара голова мага покинула плечи. Архаон даже не стал за ней наклоняться, посчитав противника — недостойным. А вот псевдостеклянный топор орка его чем-то заинтересовал. Мы переглянулись с Ларом, и не стали возражать против присвоения трофея. В конце концов, Архаона Лар призывает часто во время наших вылазках в План Хаоса. Так что его усиление — нам очень даже полезно.

Только закончив со схваткой, я осмотрелась. В дальнем конце зала располагалась титаническая скульптура существа, похожего на эльфа, но с четырьмя руками. В одной паре рук был двуручный топор, чем-то похожий на тот, которым нас атаковал орк, а еще две были воздеты к каменному потолку. А вот лицо у этого эльфа было... странное. Скорее — похожее на орочью харю. Или, может быть, это — просто маска? Ведь не могут же эльфы, даже темные, поклоняться орку?

Архаон поклонился скульптуре. Но не так, как стал бы кланяться высшему, а, скорее — как старшему, но — равному старшему. Тому, кого уважаешь, но стремишься достичь и обогнать.

Под ногами статуи была расположена площадка для подношений. Там лежали несколько самоцветов. Но Лара заинтересовали не они, а странный камень, явно не относящийся к драгоценным.

— Архаон, — обратился к нашему "танку" Лар, — враг появится там! — он ткнул пальцем туда, где де появившийся противник оказался бы в точности за спиной у того, кто встанет у алтаря.

— Молю Губительные силы о ниспослании нам врага! — произнес Лар, и поднял с алтаря странный камень.

Молитва тут же исполнилась. Как раз перед Архаоном возник воин в тяжелом доспехе, чем-то похожем на тот, в котором выступал призванный воин Хаоса. В руках у воплотившегося духа был даже на вид тяжелый меч. Но вместо того, чтобы пустить его в ход, противник начал с того, что окутался странным заклинанием, как пузырем. Архаон ударил, но совместная защита заклинания и доспеха уберегла врага от тяжелой раны, и он успел атаковать огненным заклинанием, продемонстрировав свою демоническую природу. Сгусток пламени охватил круг почти три метра в диаметре... Но Архаон, как и большинство огнеглазых, был слабо чувствителен к огню. Он шагнул сквозь пламя и нанес еще один удар. Заклятый Хаосом меч проломил-таки защиту, видимо, найдя в доспехах воплощенного врага уязвимое место.

Мы с Ларом разбежались в стороны, чтобы враг не смог накрыть нас одним ударом, и начали поливать пришедшего Стрелами Хаоса. В отличие от почившего мага, призванный воин неплохо держал удар и активно атаковал Архаона, пытаясь проскочить мимо него к нам. Но огнеглазый показывал, что он опытный танк, так что прорваться пришедший мог только ценой тяжелых, а возможно — и смертельных ранений.

Продолжалось так довольно долго. Но в конце концов вражеский щит схлопнулся, и удар двуручником Архаона в голову закончил эту схватку. Тело погибшего, как и его доспехи рассыпались прахом, а вот меч так и остался лежать на кучке серого пепла.

— Благодарю за ниспосланного врага, — с этим словами Лар вернул странный камень на алтарь. — Сырец — не трогаем, остальное — забираем. "Победитель получает все".

Забрав самоцветы, коих набралось ровно одна мера, мы обошли статую. Там находился довольно-таки большой сундук. Сундук был заперт.

— Так, — вздохнул Лар. — Со взломом замков у меня все плохо. Так что... Ариса!

Феечка, которую все это время никто не замечал (даже я с моими бонусами на восприятие, характерными для Видящей, что уже о многом говорит!), спорхнула откуда-то сверху, и поковырялась в замке замысловато выглядевшей отмычкой. Замок крякнул и открылся. Но Ариса сделала жест отрицания, показывая, что открывать сундук еще рано. Она достала откуда-то еще более замысловато выглядящий щуп и принялась ковыряться им в замочной скважине, что-то напевая про себя. Вот теперь улучшенные чувства сыграли против меня. Потому-то как я понимала, что именно поет феечка. И красивая, мелодичная песенка могла бы, по выражению Лара "претендовать на гордое звание орбитального лифта". Не то, чтобы я понимала, что значит это выражение. Ну, кроме очевидного: песенка состояла из нецензурной брани чуть менее, чем полностью. Даже предлоги и союзы имели какой-то неприличный оттенок!

— Лар, тебе следует меньше общаться с солдатами! — фыркнула я, разобрав описание полового акта между орочьей шаманкой, инквизитором и тремя бегунами. Представлять, как это вообще возможно — мне не хотелось.

— Почему это? — удивился Лар, который к песенке, со всей очевидностью, не прислушивался.

— Твоя адъютант матерится так, что у меня уши вянут! — отозвалась я.

— Да? — Лар прислушался, и, как это не удивительно — покраснел. Видимо, очередная инвектива проняла даже его. — Наверное, ты права. Или, по крайней мере, не стоит брать Арису с собой на утренний разбор полетов.

Сама феечка, увлеченная взломом и изобретением все новых сочетаний слова, на наш разговор не отреагировала. Вообще-то, для разведчика такое поведение — ошибка. И, когда мы вернемся в реальность — надо будет с Арисой об этом поговорить... Или, еще лучше — накручу Лара! Вот!

Но вот Ариса закончила петь и ковыряться, и сказала, что крышку можно поднимать. В сундуке оказались несколько пузырьков, которые Лар убрал в рюкзак, сказав, что покажет их алхимикам: авось и найдется что интересное!

Кроме пузырьков в сундуке нашлась записка.

"По тропам Ушедших, спустись в недра Красной горы! Там ты узришь сердце бога! Там ты найдешь Силу, что превыше понимания смертных". Подписана записка была "Д.Ворин".

— Хм... — сказал Лар. — Что-то не хочется мне туда! Пожалуй, сначала стоит пересечь Предел Смертного, а потом уже — искать силу, "что превыше понимания смертных".

Астироль, страж границы, призрачная эльфийка

Хранить Границу — дело непростое. Особенно — если граница "нигде не кончается", блистательно игнорируя как письменные или же устные договоренности (впрочем, конкретно в моем случае — не менее блистательно отсутствующие), так и зоны влияния Источников Сил. Так что приходится ее, границу, защищать превентивно, отправляя "на ту сторону" отряды, как боевые, так и разведывательные.

Вообще, сочетание Света и Смерти, крайне редко встречающееся, дало мне необычные возможности, не свойственные обычным некромантам. В частности, я могу слышать ушами и видеть глазами своих призрачных воинов. К сожалению, это не "командные заклинания" Неумирающих. Так что командовать теми, кого я таким образом использую — не получается. Но призрачные ассасины — и так достаточно умны. А вот оперативное получение информации — важно.

Вот и сейчас я внимательно слушала то, что говорили в пределах восприятия призрачного ассасина, укрывшегося в камне руин, занятых армией Империи Света, двигающейся в сторону домена моего сюзерена.

Конечно, пробраться таким образом в палатки командования — было невозможно. Да и разговаривая о чем бы то ни было важным — сильные маги, каковыми были все инквизиторы поголовно, да и большинство лейтенантов, не говоря уже о капитанах отдельных отрядов — не ленились окружить себя зачарованным кругом, благо маны на это тратилось сущие капли.

Но вот послушать, о чем говорят на привале простые сержанты и майоры — тоже было небесполезно.

Вот и сейчас я наблюдаю за разговором двух рыцарей...

— Перед походом мой лорд выделил мне в лен небольшой хутор. Так что теперь я не просто "безземельный рыцарь", но настоящий благородный сэр, владетель земли!

— Ага, — кивнул его собеседник. — Вот только денег ты стал получать меньше. Даже в лучшие годы наш сюзерен получал с этого хутора на треть меньше, чем платил тебе...

— Ничего, — махнул рукой "благородный". — Тебе, майору, поднятому из торговцев — не понять! Хотя... Подумай... У главы семейства переданных мне людишек жена — с пузом ходит. Да и старший сын уже подрос, отделяться собирается. Так что, глядишь, и вместо хутора — будет деревенька... А там и храм поставим, хоть часовеньку — вот уже и село. А с села — совсем другие доходы пойдут...

— То-то ты в "своем" хуторе перед походом дневал и ночевал, — фыркнул майор. — Небось, неустанно наращивал рождаемость? Не покладая... этого самого...

— Ну, и трудился, да... Породу улучшал! Скорее бы село стало... Там, глядишь, уже и титул удастся получить. Бароном стану! Замок построю! Пусть и без Места Силы, но все-таки...

— Ага, — хмыкнул майор. — И по зову сюзерена придется являться не вдвоем с подозрительно похожим на тебя же оруженосцем, но "конно, людно, оружно".

— Ну и явлюсь! — фыркнул благородный землевладелец. — А уж когда соберу отряд, а не "мелкого оруженосца" с собой таскать буду — пойду в набег через границу доменов. С тамошним лордом Венчеславом наш сюзерен в давней вражде... Зерно заберу, людишек угоню, себе на землю посажу...

— А если они на тебя в набег пойдут? — усмехнулся майор.

— А на меня-то за что?! — удивился землевладелец.

Дальнейшее свелось к обсуждению сравнительных достоинств и недостатков некоей девицы нетяжелого поведения, сопровождавшей обоз со своей телегой... ну, и оказывающей некие сопутствующие услуги. Это было мне не слишком интересно, и я переключилась на другого ассасина, подслушивавшего иной разговор.

— ...что это господин баннерет Эрвин к Франеку так... уважительно?! — удивленно спросил один латник другого — на вид постарше и поумнее.

— Кому "Франек", а кому — "господин советник", — фыркнул тот. — Это ведь мы с тобой получаемое содержание на шлюх, да вино тратим. А Фран — он все учителям отдавал, да копил. Вот и вырос в ранге, да еще и недавно внес вступительный взнос в Орден Святой Рависсары, Гонительницы демонов! И уже, говорят, получил от инквизиторов Книгу...

— Ну, получил какую-то там книжку, и что? — не понял младший.

— Дубина! — фыркнул старший. — Не "книжку", а Книгу! Впрочем, что тебе объяснять... Скажу так. Уже сейчас Фран, хоть формально и рыцарь — все копье господина Эрвина в одно лицо отметелить может. Но править землями, гонять крестьян на работы и выколачивать оброк — ему не интересно. Вот и остается "простым" рыцарем, хотя до паладина — ему только и осталось Обеты принять. И потому он — "благородный советник, господин Фран". И может посылать господина баннерета по любому желаемому адресу. А мы с тобой, если с благородным баннеретом хоть в малости не согласимся — окажемся "хамскими мордами, посмевшими раззявить пасть".

Индэрал, служитель Священной Имперской инквизиции

Вот и последняя граница доменов в этом походе. Томас привел-таки нас ко владениям проклятого колдуна и начавшего поднимать голову культа. Для простых воинов граница совершенно неощутима. И черноногие, не причастившиеся тайн Магии — часто недоумевают: почему это границы доменов столь прихотливо изогнуты? Но магия, священный Дар Владыки Света — и есть то, что отличает Высших от низшего быдла. И, одновременно — то что уравнивает всех нас, Его детей... Ведь даже простой черноногий крестьянин может начать причащаться тайн Магии — и получить белую мантию аколита, а там, кто знает — и золотые знаки прелата!

Я проводил взглядом отряд, отколовшийся от нашего, и устремившийся в сторону руин Акрелата, древнего языческого капища, последнего храма ныне мертвого демона, коего в те давние времена безосновательно почитали богом.

На недавнем собрании Священный Томас (не могу назвать его "Святым" только потому, что канонизация — процесс исключительно посмертный) объяснил, что крепость мелкого культа, что бы об этом не думали раскольники Орстон и Мератон — не главная цель нашего похода. Мощи Белой розы, мага и генерала, командовавшей войсками Владыки Света еще в те времена, когда о демонах (и походе против них) еще не слыхивали, а святые и ангелы — не могли и помыслить о Падении и противостоянии единственно истинному Богу3.

Ученики церковных школ, начиная изучать Священную историю, частенько задают вопрос: "Если во времена Белой розы не было Темных богов, Падших, Древних, и не было демонов — то против кого вела войска Света Великий генерал?

Ответ прост. "Человеку свойственно стремиться ко злу, как искрам — устремляться вверх". Еретики, колдуны, культисты — были уже тогда. Предводитель одного из еретических лжеучений, беззаконно и самочинно присвоивший себе титул Императора, заявил, что "в области Разума доказательства бытия бога быть не может". И на этом основании он приравнял святую Веру матери нашей, Церкви к дикарским культам предков, что уже тогда были распространены на юге, в Каганате.

Вот против этого самозваного Императора, что захватил Самоцветные города Сарисского моря и угрожал Империи Света, и воевали тогда Белая роза и ее отряд. Войска Белой розы, ее талант мага и полководца, а также созданный специально для нее светоносный меч — сокрушили войска самозванца в многодневной битве в пойме Великой реки. Но и сама Белая роза получила смертельную рану проклятым колдовством отступников. Ее верные соратники, ударный отряд, рыцари теллекурре — унесли свою предводительницу, скрывшись из вида прочих воителей Света. Позже они заявили, что скрыли предводительницу и оградили ее могущественными артефактами, ритуалами и заклятьями, чтобы она могла в длительном сне, мало отличающемся от смерти, исцелиться от полученных ран. Но поскольку вот уже много веков черноногие ожидают "возвращения Белой розы", а самого возвращения так и не случилось — следует признать, что сама генерал все-таки скончалась от ранений, что оказались смертельны. А телекурре скрыли ее смерть из каких-то своих соображений.

Увы, какими бы благими ни были их намерения — последствия оказались... не самыми лучшими. И много веков среди черноногих ходит слух, что Белая роза "вот-вот вернется", чтобы "вершить правый суд над заплывшими в жире барами". Разумеется, все это — ложь! Начать с того, что Белая роза происходила, несомненно, из дворянского рода (пусть за давностью лет уже и не представляется возможности установить: из какого именно). Продолжить можно тем фактом, что нет никаких сколько-нибудь заслуживающих доверия свидетельств того, что Белая роза при жизни высказывала столь... богопротивные, несомненно еретические идеи. Ну и, наконец, как я уже упоминал — возвращения Святой не случилось.

Так что поход реально преследует несколько целей: обретение мощей Белой розы поможет как возвеличить угасший было свет Алессианской доктрины, так и разгромить снова поднявшие было головы крестьянские суеверия. Поход уже позволил собрать много интересной информации о поведении и намерениях Орстона и Мератона — давних противников Священного Томаса, близких к падению в ересь. И, наконец, захват замка и домена (а то и не одного) — позволит организовать базу для похода на Олваирин, оплот остроухих предателей. Ну а то, что вместе с доктриной возвеличимся и мы, ее носители... Это уже мелкое, хотя, не спорю — и приятное дополнение.

Когда мы прошли границу домена — стала заметна разница с ничейными землями. Ересиарх Кайларн, хоть и проклятый колдун, но все-таки благородный лорд — управляет своими владениями лучше, чем глупые черноногие! На землях колдуна было довольно-таки много мелких хуторов, ныне — покинутых, но покинутых, по всей видимости, в полном порядке. Люди не бежали в спешке, бросая имущество перед атакующими бандитами или монстрами, но, собрав свои вещи — уходили по приказу колдуна.

Лишь одно селение наши легкие конники, мотающиеся по округе, чтобы предупредить налеты кочевников, обнаружили разгромленным и сожженным. И то, сделано это было явно не перед нашим приходом: пепелище уже начало зарастать. Судя по всему, люди из этого селения оказались тверды в вере, и не пошли под руку колдуна...

Признаться, меня несколько удивило, что в нескольких селах, которые мы миновали, остались целыми храмы Владыки Света. Более того, похоже, в них до самого последнего момента шли богослужения!

Но святой Томас объяснил, что, скорее всего, это значит, что служили в этих храмах — еретики, распространяющие среди селян учения, опасные тем более, чем ближе они к Истинной Вере, и чем сложнее их отличить и опознать их вредоносную сущность.

Но вот мы добрались, наконец, и до города колдуна. Укрепился он весьма и весьма основательно. Высокие башни, толстые стены... Первые попытки построить контрвалационную линию встретили опровержение в виде стрельбы башенных требушетов, нанесших большой урон копавшим ров крестьянам. Десятки некрупных камней, со свистом вылетая из раскрывающейся механической пращи, накрывали большую площадь. И пусть убитых на самом деле было не так уж много — большое количество раненых и еще большее — запаниковавших, намекали, что возвести ров и вал в пределах действенного огня с башен будет сложно. Так что пришлось оттянуть линию подальше от стен, за пределы дальнобойности крепостной артиллерии. Похоже, за время, пока мы сюда двигались — колдун серьезно занялся усилением фортификаций своего города. По крайней мере, экспериментально выявленная дальнобойность башенных требушетов была значительно больше, чем мы предполагали, основываясь на докладах шпионов.

На военном совете некоторые горячие головы предлагали взять штурмом Ветровск... Но Томас разъяснил, что подобное действие ослабит нас, и усилит колдуна. И вопрос даже не в потерях, которые неизбежно понесут штурмующие, а в том, что в захваченном городе придется держать гарнизон. И сильный гарнизон. Ведь, как мы уже убедились, значительную часть кочевников колдун не стал стягивать в город, а оставил за стенами, угрожая нашим коммуникациям. И если руины Места Силы в пройденном нами домене — представляют серьезное приобретение, которое стоит удерживать, то распылять силы на удержание столь малозначащей "ключевой точки", как Ветровск — будет очевидной глупостью. Тем более, что с падением гнезда ереси, коим является ныне былая твердыня Света — Ветровск сдастся сам.

К сожалению, у нас заведомо не выйдет замкнуть кольцо осады, и попытаться решить дело, не доводя до штурма. Увы, верховья Великой располагаются в Вечном лесу, владениях этих остроухих предателей. Так что флота, способного блокировать порт Азира — у нас нет. И поэтому сначала город, а потом — и замок Азир придется штурмовать!

Иримэ, Отвергшая Свет, эльфийка

Со стены мы наблюдали за действиями осаждающих. Оборонительные требуше на башнях уже сказали свое веское слово, обозначив дистанцию, на которую лучше не приближаться. Так что теперь, по словам Лара, подданные Владыки Света оборудуют две линии обороны, чтобы защищаться как от вылазок из замка, так и от налетов кочевников из степи, и будут готовить штурм: собирать свои требуше, строить осадные башни, бить сапы, вязать фашины... А когда все будет готово — проведут "артподготовку", что бы это слово не значило, и пойдут на штурм.

Я пожала плечами, и двинулась к спуску со стены. За мной двинулась назначенная мне в личную охрану Рыцарь Хаоса. Без охраны одной из высших иерархов Культа Хаоса (и как я таковой оказалась — ума не приложу), Лар ходить запретил. Ожидать, что инквизиторы не знакомы с тактикой скрытого проникновения и диверсий — было бы глупым оптимизмом.

В истинности последнего утверждения мне пришлось быстро убедиться. Мы с Мартой, моей охранницей, только успели спуститься со стены и пересечь Пристренную (а потому — простреливаемую со стен и башен во всех направлениях) площадь и углубиться в лабиринт Серого пояса. Как рассказывала мне Марта, не обделенная не только оружейными и магическими талантами, но и способностями к тактике, атаковать эти узкие и кривые улочки массой столь любимой последователями Владыки Света тяжелой конницы (как, впрочем, и конницы легкой, любимой Каганатом, да и орочьим Ваагхом) — "есть отдельный вид эротического удовольствия". Тем более, что в сером поясе обитали хоть и не элитные богачи и сильные воины (те предпочитали гнездиться в замке нашего Верховного — прочим там было... неуютно по причине серьезнейшего Искажения реальности), но люди отнюдь не бедные и не слабые. Так что каждый дом здесь — небольшая крепость, которую надо либо штурмовать (подтаскивая осадные орудия... по все тем же узким извилистым улочкам... либо руинам ранее взятых домов), либо обходить — и ежеминутно ожидать атаки оттуда. Нищета же, без которой, увы, обойтись не удалось, собиралась в припортовом районе, который, при нужде можно было легко поджечь — и полыхать будет жарко и долго. А заняв это пепелище — враг не получит никакой выгоды.

Так вот, войдя в лабиринт Серого пояса — мы с некоторым удивлением наткнулись на оцепление. Трое еретиков напряженно вглядывались куда-то туда, куда лежал наш путь. А сопровождающий их культист двинулся нам навстречу. Культист был из недавнего набора. Так что крестьянские ухватки еще не успели выветриться из него под действием образования (впрочем, по опыту предыдущих, можно было сказать, что случиться это через две-три недели, после которых отличить новеньких было уже не столь просто).

— Госпожа... — наконец опознав подругу Верховного, а может — всего лишь доспехи Рыцаря Хаоса на Марте, склонился он. — Пожалуйста, не ходите туда.

— ? — подняла бровь Марта, благо забрало ее шлема было поднято, и из-под него можно было увидеть ее довольно-таки привлекательное лицо. Правда, надо сказать, что, будучи искажено яростью — оно теряло какую бы то ни было привлекательность. Но об этом мало кто знал, поскольку обычно в таких ситуациях демоническая харя с горящими кровавым пламенем глазами — была надежно скрыта зачарованным забралом. Да и излучаемая Мартой Аура Страха — тоже не создавала удобных моментов для любования ее внешностью.

— Там эту ловят... дивергента... или нет... девианта... — молодой культист почесал затылок.

— Может быть, "диверсанта"? — с улыбкой поинтересовалась я. Все-таки, как бы ни были люди грубы, иногда даже их варварство и необразованность смотрятся несколько даже очаровательно.

— Точно! — радостно посмотрел на меня культист. — Именно диверсанта!

Я погрузилась в транс, поскольку понятно было, что из бойцов оцепления новых подробностей — не вытащить. А так... Непосредственной угрозы не ощущается. Да и против одиночного диверсанта рыцарь Хаоса, культист и трое еретиков — вполне достаточная защита.

Результатом погружения моего разума в варп с его переплетением вероятностей и неопределенным направлением стрелы времени, стала довольно-таки забавная история.

Жила себе скромная прихожанка Церкви Света. Бездетная вдова средних (для эдайн) лет, уже лишившаяся былой красоты, но отнюдь не дожившая пока до того предела, когда здоровье начинает покидать их несовершенные тела, она была истовой верующей. Так что восстановление замка, ныне носящего имя Азир — она встретила безо всякой радости, и кляла "проклятого колдуна" самыми грязными из известных ей слов. А знала она довольно-таки немало, поскольку на жизнь зарабатывала торгуя на городском рынке.

Однако, когда Ветровск был захвачен — она решительно перебралась именно в Азир, логово "безбожного колдуна". Разумеется, подобное действие не могло не привлечь внимания Ставра и его ребят — и оно привлекло. Так что дальше эта женщина жила себе и торговала под неусыпным надзором, о котором, впрочем, ей никто рассказать так и не удосужился. Образ жизни Катажина вела вполне себе мирный (ну, если не считать регулярных ссор с иными рыночными торговками, в ходе которых употреблялось столько бранных слов, что их количества, при условии разумной экономии, хватило бы и эльфу на всю его долгую жизнь), регулярно посещала храм, возведенный последователями Аминты, хоть и кляла втихомолку "предательницу, договорившуюся с мерзким культистом"... А ночами, отбивая бесчисленные поклоны, молила Владыку Света о даровании Откровения этой лишенной надежды, погрязшей во грехах земле... Ну, и подшпионивала понемногу, как уж могла. Благо, несколько младших аколитов в желании выслужиться если не перед своим богом, то перед иерархами его церкви — организовали то, что сами искренне считали шпионской сетью, и передавали сообщения с вольными торговцами, ходившими по Великой от Сарисского моря до северных волоков — пути в Империю Света. Надо сказать, что узнать, и, соответственно, передать дальше, у Катажины получалось лишь то, что ей буквально скармливали ребята Ставра. А заодно — она периодически исполняла мелкие поручения своих кураторов, навещая прочих участников "сети", поскольку представления о конспирации молодые аколиты имели ну очень приблизительные.

Но вот с приходом Очищающего похода и началом осады Азира, наша шпионесса получила (а точнее — должна была получить, поскольку голубь с сообщением был успешно перехвачен) приказ "постараться устранить иерараха Темного культа, отступницу Матери Эльфов, предательницу Света — эльфийку Иримэ". И Лар решил, что существование этой пока еще шпионской, но угрожающей превратиться в диверсионную сети — стало излишне.

Аминте была предоставлена немаленькая папочка с тщательно задокументированными поворотами извилистого жизненного пути ее формальных подчиненных. А были там и кражи из церковной казны (поскольку сообщения-то из Империи через земли эльфов доходили, а вот с деньгами — было гораздо хуже: если что "оттуда" и отправляли, то до ребят доходили сущие слезки), и грабежи (по той же причине), и попытки найма убийц для устранения самой Аминты... Да и с заповедью "не прелюбодействуй", обязательной для Ордена Очищающих, ребята обходились больно уж вольно. Вплоть до того, что мнением самой "благодетельствуемой" крестьянки по данному вопросу интересовались отнюдь не всегда. С мальчиками, надо сказать, этих "стремящихся к Подвигу Веры" ни разу не ловили... подозреваю, что главным образом потому, что женским полом данные молодые лоси еще пресытится не успели.

— Почему вы не схватили их раньше? — тяжело вздохнула Аминта, перечитывая особо впечатляющие места "иллюстрированного жизнеописания аколитов окраинного храма на край мира".

— Собирали доказательства, — ответил Ставр, лично пришедший поговорить с главой Церкви Света в Азире. — Чтобы показать, что к аресту данных... индивидуумов, — паузу Ставр сделал достаточно характерную, чтобы понять, что подразумевалось там ругательство, — их вера не имеет никакого отношения. Все-таки одни из высших иерархов Вашей церкви в княжестве. И ссориться с Вами из-за мелких...

— Так и говорите: "ублюдков", — влезла в паузу Аминта. Видимо, бурная жизнедеятельность младших (по званию, а отнюдь не по возрасту) коллег одобрения молодой претала не снискала. — Санкционирую арест!

Аресты пошли повальные. А поскольку знающие и грамотные ребята из команды Ставра были задействованы в других местах, на арест низшего звена организации были брошены обычные армейцы. Результаты чего мы в данный момент и наблюдаем.

Что ж. Помочь своим в охоте на чужих мне было нетрудно. Я подняла руку и ткнула пальцем в дом, куда сходились наиболее яркие нити судьбы Катажины.

— Там, — произнесла я.

Орстон, инквизитор, человек

Очередной Вестник настиг меня как раз тогда, когда мы с Мэртоном и небольшим отрядом товарищей крушили небольшую засаду нежити в руинах Акрелата. По донесениям шпионов мы знали, что воины лорда-колдуна Кайларна потихоньку чистили эти руины храма одного из Темных богов от нежити... Но, узнав о приближении Малого Очищающего похода — он отозвал своих бойцов (что и не удивительно), и постепенно руины вновь заполнились нежитью. Причем — нежитью отнюдь не низшей. Умертвия, скелеты-маги и скелеты-рыцари высоких уровней... Причем немертвые маги в совершенстве умели накладывать Пелену Тьмы, повышающую устойчивость к Свету, и, соответственно, прикрывающую основную уязвимость тварей... Когда мы впервые нарвались на такой сюрприз — он стоил нам трех латников, которых срубили скелеты-рыцари прежде, чем до кого-то дошло, что мое Святое Слово, ранее успешно выметавшее противников — этих, хоть и потрепало, но не упокоило, и даже не остановило. Так что дальше мы шли уже намного осторожнее. Понятно стало и то, почему силы местного лорда так и не смогли зачистить это подземелье. Хотя, наверняка — подняли на местной нежити немало трофеев, равно как и Силы, истекающей из тех, кому возвращали Покой.

— Смена! — скомандовал я, и трое аколитов шагнули вперед, занимая мое место. Конечно, даже трое младших и близко не смогут заменить даже одного прелата... Но в данный момент все маги Света сконцентрировались на поддержке своих, а не на атаке. Так что на время, необходимое мне, чтобы получить сообщение — они продержаться. Тем более, что самых опасных противников в этой компании мы уже выбили.

Прочитав сообщение, я усмехнулся, и огляделся в поисках Гронда... Тот честно бился, хотя и не в первых рядах. Ну, да для мага подобное и было бы несколько... странно. Так что ученик демонстрировал вполне уместную осторожность, вкупе с не менее уместной верностью долгу...

Я поднял руку и полыхнул синей вспышкой, давая сигнал к внеочередной смене бойцов первого ряда. Копейщики сделали выпад, заставляя скелетов отшатнуться, и позволяя латникам поменяться местами со свежими товарищами. А уж на место Мэратона заступили сразу трое рыцарей. Опять-таки, для оставшихся скелетов, опасных скорее количеством, чем чем-либо еще, это была вполне адекватная замена. Не сложись последний из немертвых рыцарей в этой толпе под кистенем Мэртона — я бы, наверное, не рискнул провернуть такую вот штуку... Но сейчас— можно.

— Итак? — спросил подошедший ко мне друг, убедившись, что наш ученик — достаточно далеко, и не сможет нас услышать.

— Все прошло ожидаемо, — фыркнул я, демонстрируя послание. — Колдун повелся на небольшую провокацию и совершил небольшую ошибку, вынеся так называемую "шпионскую сеть", организованную Томасом.

— Ошибку? — поднял бровь наш бравый паладин.

— Конечно, — подтвердил я. Не то, чтобы Мэртон не знал всего того, что я собираюсь сказать... Но иногда стоит проговаривать вслух даже очевидные вещи... Просто, чтобы убедиться, что они действительно так очевидны, как тебе кажется. — Во-первых, тем самым он показал, что эльфийка ему дорога — и, тем самым, продемонстрировал некую... слабость, которую можно будет использовать... позже. Во-вторых, уничтожив всех — он лишился и приманки для не слишком искушенных наших братьев, в виде "полузасвеченных" обрывков сети, и возможности завербовать себе ее остатки, манипулируя непобиваемым козырем: "Ваша вера — напрасна, вас — бросили!" Ну и, в-третьих, теперь колдуну будет труднее развешивать на ушах нашего "священного" Томаса ту лапшу, которую он мотал до сих пор.

— Не уверен, что последнее — так уж хорошо...

— Еще слишком рано, — усмехнулся я, прикидывая варианты будущего. — Томасу не стоит быть слишком уж уверенным в себе... А нам нужно, чтобы осада Азира не была снята слишком рано из-за глупой ошибки... Если Томас положит хотя бы треть пехоты, атакуя "слабое" место обороны города — ему придется отступить... Или, что еще хуже — потребовать, чтобы мы вернулись!

— Отступить — это вряд ли, — фыркнул Мэртон. — Чтобы наш несгибаемый "священный" Томас — и отступил?

— Да, — согласился я. — Глупость сморозил.

— А вот потребовать нашего присутствия, наплевав на все договоренности — это он действительно может, — вздохнул паладин. — Это сейчас, когда он уверен в своих силах — он даже рад, что мы отвалились в сторону и не мешаем ему "набирать славу и репутацию". Но вот если дорога к успеху окажется не столь... прямолинейной — ему может захотеться усилить свои войска... Разве что найдем тут что-то, что позволит нам сказать, что мы прикрываем тут его от удара в спину...

— Пожалуй, это можно и провернуть... — задумался я. — По донесениям шпионов, обитатели храма наверху говорили, что если Кайларн не вычистит эти подземелья и не разрушит некий некромантский артефакт — то его земли ждет нашествие нежити. И несколько раз, пока его ребята чистили тут все не торопясь, но и не неся больших потерь — из Глубины выплескивались волны некротических тварей... До полноценного Нашествия, пожалуй, не доходило, но если бы войска колдуна не встретили их тут, не отразили, позволили набраться сил, убивая живых наверху... Очень может быть, что и получилось бы полноценное Нашествие, а то и Прорыв Серых пределов!

— Вот, значит, так и отпишемся Томасу в случае чего... Дескать — закрываем твою спину от удара волной нежити на грани полноценного Прорыва! — я сделал небольшую паузу. — Но лучше до этого все равно не доводить!

Индэрал, служитель Священной Имперской инквизиции

— ...их Вера — слаба, мой господин, — лазутчик, нанятый еще в Империи для наблюдения за рависсаритами, склонился перед Священным Томасом. — Они не верят, что Очищающий поход завершится успехом. А потому — считают необходимым добыть что-то, скрытое во тьме подземелий под руинами Акрелата, и готовятся сбежать... — лазутчик запнулся, — простите, но они говорят так, и потому я вынужден это воспроизвести, — ..."когда ребята Томаса вынуждены будут отступить от стен".

Томас поощрительно кивнул. Обрушиваться с упреками на лазутчика, всего лишь точно воспроизведшего слова поднадзорных — брат Очищающий не собирался.

— А если мы преуспеем — то они "тоже участвовали!" — фыркнул Томас. — Берусь утверждать, что если мы потребуем возвращения их отряда — окажется, что они "надежно прикрывают наши спины" от некой опасности. Будь там нежить, демоны, прорыв реальности, или еще какая неведомая хрень.

Томас вернулся к наблюдению за пробным приступом. Разумеется, удар наносился в стороне от того участка стены, который был указан шпионами как "ослабленный": дескать, просто не успевали полноценно достроить к нашему приходу, поэтому достроили как могли. А потому стена, хоть и выглядит одинаково с прочими участками — но имеет меньшую толщину и не так надежно прикрыта боевыми машинами с башен. Однако направлять удар прямо туда было бы преждевременно. К тому же, не так давно от верных прихожан Церкви Света, обитавших в этом приюте колдовства, пришел панический сигнал о необходимости эвакуации... Но на точку рандеву — никто так и не пришел. Видимо, все они сгинули в застенках безбожного колдуна, подвергаясь ужасным мучениям. И нам остается только молить за их души Бесконечно Милостивого Владыку.

— И, знаешь, — рука брата Томаса в латной перчатке опустилась на деревянное ограждение верхней площадки наблюдательной башенки, — эти отступники — могут быть правы!

Я недоуменно вытаращился на священного. Слова "отступники" и "правы" — очень плохо совмещались в моем сознании. Между тем Томас продолжил.

— По донесениям агентов Ордена среди ничтожных рабов остроухих предателей — те не собираются, пользуясь отсутствием наших войск на театре военных действий, отбивать потерянные домены. Этим по-прежнему занимаются наемники и Неумирающие, которым отбитое пообещали передать в лен. А по-настоящему серьезные отряды остроухих подтягиваются к Олваирину. Конечно, может быть, что они собираются ударить на Ирингетиль, чтобы подсечь ударный клин Очищающего похода... Но это — маловероятно. Столица Марки — хорошо укреплена, там — много воинов, а в случае опасности — может подойти еще больше. Благо, порталы — работают. Так что следует иметь в виду вариант, что вся эта мощь двинется сюда: "Спасать священный меллорн", или даже "...семью Видящих"... У этих остроухих с мотивацией и рациональностью бывают ну очень странные пробелы. Вплоть до "положим армию, выручая девчонку, влипшую в проблемы по собственной глупости". Но в данном случае... Они-то могут спуститься по Великой, а не прорываться через искаженные земли Дикого Поля!

— И что нам делать? — недоуменно и даже несколько испуганно спросил я. Все-таки, хоть эльфы и потерпели несколько поражений в войне, которую уже называют Союзнической, но противником продолжали оставаться страшным. И если их будет больше, чем нас, да еще и колдун подтянет кочевников с завоеванных владений Каганата и ударит вместе с ними — может получиться... нехорошо.

— Как я уже и сказал... — Томас сделал паузу, приглядываясь к попыткам наших ополченцев прислонить к стене штурмовые лестницы... Безуспешным, разумеется. Но кое-какую пользу данная вылазка уже принесла: с той стороны, где был отмечен "ослабленный участок обороны" камни летели реже и сами камни были поменьше. Похоже, туда в самом деле подтащили артиллерию полевых калибров, чтобы имитировать работу крепостных требуше. — ...стоит признать, что эти отступники, Ортон с Мэртоном — в чем-то правы. И поступить также. Оставить основные силы здесь, продолжать осаду. А самим, с сильным отрядом — двинуться в это самое Курганье. Мощи Белой Розы нам нужны гораздо больше, чем никому не нужный замок в жопе мира.

Каэрллин, посол Вечного леса на Эленне, эльф

Южные врата, главная гавань Эленны, были расположены в глубине узкого, извилистого залива, который местные поименовали, мешая квенья и весторн, Хьярменандо-фьёрдом. С севера непроходимые горы были достаточно надежной стеной. Так что творения человеческих рук перекрывали только узкую низину от берега до отвесного обрыва. Оба конца стены упирались в башни, одна из которых гордо высилась на берегу, а другая — была изящно, даже на эльфийский взгляд, врезана в горный склон. На другой стороне узкого ответвления фьёрда, собственно, и служащего бухтой и закрытым рейдом порту Южных врат, стояла башня, полностью аналогичная той, на которой в данный момент размещался я. Южная стена города была существенно длиннее, и укреплена солиднее. А между Привратными башнями в случае необходимости, натягивали цепь, закрывавшую вход на рейд.

Стоя на Северной Привратной башне главного порта Эленны, я наблюдал за небольшой трагедией, нередкой, впрочем, в этих водах. Довольно-таки далеко от порта в море спешно уходили две небольшие шхуны. Вообще, саму идею "шхуны" — небольшого корабля с одной-двумя мачтами, несущими только косые паруса, принесли Неумирающие. Но вот пользуются ими теперь все, кто имеет потребность в проскальзывании туда, где его присутствие особенно нежелательно. То есть — всякого рода шпионами, диверсантами, пиратами и контрабандистами. За ними уверенно шли пять каракк.

В любой другой ситуации я поставил бы на шхуны. Имея возможность идти гораздо круче к ветру — они могли бы легко взять курс бейдевинд4 и, обогнув строй преследователей, уйти в произвольном направлении. В любой другой... Но не сейчас. Северный ветер в узком, извилистом фьёрде не оставлял выбора, кроме движения в бакштаг5. Любой другой выбор приводил на острые прибрежные скалы. Но при таком курсе несущие прямые паруса каракки неторопливо, но неизбежно догонят беглецов прежде, чем те успеют покинуть фьёрд и выйти на простор открытого моря, или, хотя бы — спрятаться между островов у входа во фьёрд.

Я улыбнулся. До сих пор убежище контрабандистов в непосредственной близости от Южных врат было достаточно надежным. И под покровом ночной темноты шхуны под черными парусами могли покинуть фьёрд, не сталкиваясь с охранными каракками, практически при любом сочетании прилива/отлива и направлений ветра. Но сегодня на остров прибыла кондотта, нанятая верхушкой островной аристократии. Отпускать в поиск собственные дружины местные нувориши желанием не горели. А вот наемников отправить — почему бы и нет. А уж с подсказкой настоящей эльфийской Видящей наемники нашли доселе скрытое убежище достаточно легко. И вот двум шхунам пришлось уходить днем. А из Южных врат по сигналу наемников вышла изрядная часть Южного флота Эленны. На рейде остались разве что торговые когги и пара захваченных у неудачливых Морских Владык драккаров.

Вот расстояние между беглецами и преследователями сократилось достаточно, чтобы капитан одной из каракк решил, что имеет смысл пустить в ход катапульты, расположенные на площадке форкастла. Ну что ж... Ветер был вполне приличный, волна по заливу гуляла... Так что на шхунах падение камня, наверное, заметили. А может быть — и нет. Все-таки плюхнулся он в воду достаточно далеко, чтобы до шхун не долетели даже брызги.

Но расстояние неумолимо сокращалось. И следующий камень упал все еще в воду, но уже существенно ближе. И похоже было, что скоро уже они начнут рушиться не в соленые волны, а на палубы шхун, калеча и убивая людей, разрывая такелаж и ломая рангоут.

Между тем, в движении беглецов стала просматриваться некоторая разница. Если правая шхуна продолжала сохранять курс, видимо, надеясь как-то дотянуть если не до открытого моря, где могла бы положиться на более высокую, чем у каракк маневренность, то до островов, между которыми можно было бы попробовать спрятаться. А левая шхуна постепенно начала уваливаться под ветер.

— Они готовят поворот фордевинд6! — улыбнулась Туилиндэ. Видящая, направленная в это посольство Князем, немало походила на серебряных кораблях Вечного леса, так что хорошо разбирается как в навигации, так и в сопутствующей этому процессу терминологии на нескольких наиболее распространенных в этих морях языках.

Я медленно кивнул. Кажется, храбрые контрабандисты решились дать бой, надеясь дать возможность своим товарищам сбежать. Неплохой выбор. Но вот получится ли это у них? Вряд ли они смогут отвлечь на себя больше двух каракк. И три оставшиеся — продолжат погоню...

Когда прикрывающая отход шхуна пошла в галфвинд7 — с середины ее борта в сторону приближающихся каракк полетел снаряд, ярко светящийся даже солнечным днем. В отличие от камней, которыми обстреливали беглецов морские стражи Южных врат, этот снаряд не рухнул в воду, а ударил в нос ближайшую из каракк, разнося гальюн и ломая бушприт. Да и фок-мачта начала опасно шататься, лишившись опоры на форштаг8. Грот-мачта стояла твердо... но, подозреваю — это только потому, что каракка не совершала маневров. Все-таки такелаж ее тоже был серьезно нарушен. В общем, "Южный страж" оставался на плаву, ему не угрожала опасность, но вот в качестве быстрого ходока и участника погони он уже не мог рассматриваться.

— Маг, — произнесла Туилиндэ, кивая каким-то своим мыслям.

Признаться, я ожидал обратного: что маг контрабандистов окажется на уходящей шхуне, оставив простецов прикрывать свое бегство. Храбрость неведомого эдайн была достойна уважения.

К счастью для пограничной стражи Южных врат, повторить успех имперскому магу не дали. На развернувшуюся поперек курса каракк шхуну, представляющую собой сейчас максимальную мишень — обрушился залп носовых катапульт. И тут уже повезло догонявшим. Один из камней ударил в основание грот-мачты шхуны, свалив ее за борт. Лишившаяся хода и маневренности шхуна уже не должна была представлять опасности.

"Южный страж" спустил паруса и выбросил плавучий якорь, медленно дрейфуя по ветру. Две ближайших к нему каракки, лучшие ходоки из оставшихся в игре, взяли курс чуть в стороны, чтобы обойти стреноженную шхуну и продолжить погоню второй, продолжающей бегство. А их менее ходкие товарищи, напротив, двинулись к раненому зверю, чтобы свалиться на абордаж. И это оказалось страшной ошибкой.

Хотя шхуна и не могла больше считаться противником — маг на ее борту продолжал оставаться крайней опасностью.

— Прикрой глаза, — посоветовала мне Туилиндэ, и я последовал совету Видящей.

Вспышка резанула по глазам даже через веки. А когда я смог снова видеть — на поверхности оставалась только удирающая шхуна, и "Южный страж", не успевший войти в зону поражения заклятья, а возможно — и ритуала, которым воспользовался имперский маг, но лишившийся всех мачт, и не представляющий для беглецов уже никакой опасности.

На рейде поднимали паруса когги... Но догнать беглеца они уже не могли: шхуна успеет покинуть залив. А уж в открытом море ее косые паруса и превосходная маневренность не позволят коггам даже приблизиться. Зато когги смогут дотянуть пострадавшего "Южного стража" до гавани, а заодно — собрать выживших.

Я молча поклонился. Имперский маг сумел-таки громко хлопнуть дверью, превратив верное поражение в пусть пиррову, но все-таки победу.

Что ж. Остается теперь посчитать результаты этого небольшого этюда. "Южные врата" лишись главной патрульной эскадры. И теперь, пусть контрабандистам и пришлось пожертвовать одним из убежищ, но задача "доставить товар на остров" — станет гораздо проще. Рависсариты, составляющие основную часть укрывшихся на острове инквизиторов, лишились части запасов, но им будет проще получить новые партии. А вот Империя потеряла Громоносного — сильного мага, вставшего на Предел Смертного, а возможно, судя по произошедшему — и пересекшего его, стойкого приверженца Алессианской доктрины и "войны до победы и полного уничтожения остроухих предателей". В целом — операцию следует признать удавшейся! В полном соответствии с заключенными договоренностями...

Тин, ученик инквизитора, человек

Мы постепенно спускались все ниже и ниже. Если в начале "подземелья Акрелата" скорее походили на естественные пещеры, пусть и довольно обширные, то несколько позже они стали напоминать скорее заброшенные в связи с истощением жилы кристальные шахты. А ниже — и вовсе уже начало проявляться некое архитектурное решение, подобающее скорее "пещерному храмовому комплексу".

А мы постепенно спускались все глубже и глубже. И вот уже стены коридоров, раньше — грубо обработанные, стали покрываться полированным мрамором. А дальше и вовсе начала появляться резьба по камню. Строгая, в чем-то даже суровая, но красивая.

— Подозреваю, что сейчас мы вступили не в "подземелья под руинами Акрелата", а в сам Акрелат, храм Темного бога, — прошипел мой сосед в строю, аколит и ученик Мертона.

Признаться, меня такие слова немало поразили. Ведь, судя по слухам, сам Кайларн, лорд-жрец этих земель, считал иначе. Но... Один из постулатов веры в Изменяющего Пути гласит: "познание Абсолютной Истины требует бесконечного времени даже при бесконечной скорости этого процесса". А значит, все могут ошибаться, либо же владеть истиной частичной и неполной. Даже Архитектор Судеб не знает "всего", но лишь стремится узнать. И если бы был кто-то, кто смог бы познать все — "тщетна была бы наша вера".

Вот один из поворотов вывел нас в... Наверное, правильно было бы назвать "это" — залом. Стены, покрытые полированным черным гранитом с серебряными гравированными узорами производили серьезное впечатление. Самые слабые бойцы нашего отряда рухнули на колени, не в силах стоять. И тем самым — присоединились к десяткам мертвецов, уже стоявших на коленях в кощунственном подобии молитвенного экстаза. Все они, живые и мертвые, смотрели в центр зала. Туда, где возвышался пьедестал, на котором пока еще не было кумира. Вот только если живые дрожали в ужасе, бледнея лицами, то мертвые... Воины протягивали тому, кто еще не явился (или, возможно — не вернулся?) свои мечи, маги — отдавали свои книги, скелеты матерей тянули своем богу своих мертвых детей.

С трудом отведя взгляд от пустого постамента, я взглянул на стены. И неожиданно осознал, что линии узора, ранее казавшегося мне чистой абстракцией, на самом деле складываются в сакральные знаки одного из темных храмовых языков.

— Он принесет всем покой, — прочитал я.

— Может принести, а может и отнять, — произнес за моей спиной подошедший Учитель. — Но конкретно этим несчастным покой принесем мы!

Мир, как я уже это не раз наблюдал, замер, пока в тишину остановленного времени падали Тяжкие Слова, Слова Силы.

Трещина, чернее самой Подгорной Тьмы, пересекла темный постамент. Стены застонали в тяжком усилии стремясь преодолеть Слово Инквизитора, или, хотя бы, противостоять ему. Запретные для прочих благочестивых верующих Владыки Света силы, темные Нити, линии бесконечной Смерти, пересекали изящные построения Высшей магии, аркана, уже практически достроенного в этом зале. И вот...

— Покойтесь с миром!

Черный камень алтаря и стен взвыл в немыслимой муке. Тела мертвых осыпались прахом, а души их вспыхивали искрами Света, получая если не покой, то надежду на него...

Индэрал, служитель Священной Имперской инквизиции

Признаться, слова Священного Томаса меня несколько... ошеломили. Все-таки я полагал, что мы идем карать темный культ, а получение мощей Белой Розы и их возвращение в Империю — предполагалось неким побочным результатом. Но если сам Томас считает иначе... Кто я такой, чтобы сомневаться?

Так что, оставив основные силы продолжать осаду Азира, мы выдвинулись к Курганью, месту последнего упокоения известного генерала Империи, Высшего Белого мага, ступившей за Предел Смертного...

Мощь и святость Белой розы были очевидны любому, кто хотя бы сделал первые шаги по дороге служения Владыке Света. Его Благо изливалось от центра Курганья, грозя разрушить границы реальности и открыть дорогу в Его Рай достойным и недостойным. И именно поэтому границы места захоронения были ограждены малыми курганами и священными символами Владыки, что, впитывая в себя Его Силу — не давали ей изливаться дальше.

Но, что меня немало удивило, вокруг этих ограждающих знаков, призванных не допустить приобщения недостойных к благам Владыки Света, стояло еще одно кольцо ограждающих Знаков, также опирающихся на силу Света, но при этом несущих нечестивую символику Хаоса.

— Священный, разрешите спросить Вас... — обратился я к Священному Томасу.

— ... проклятый колдун не хочет, чтобы Сила Владыки была дарована тем, кого чернокнижник уже посчитал своими рабами9, — Священному даже нет нужды выслушивать вопрос своего неразумного помощника, чтобы понять: о чем я хотел его спросить! — И потому захоронение Белой розы ограждено сигнальными артефактами, которые дадут знать колдуну, когда кто-нибудь пересечет охранный контур. А возможно — колдун будет знать и кто именно посмел нарушить его запрет и обратиться к Святыне!

— ..., — я с трудом удержался от осквернения своих уст противными Владыке ругательствами.

Мы разбили лагерь и принялись к осаде. Если снять дешевые поделки колдуна было нетрудно, то вот дальше... Рыцари ючителле, в своем желании сохранить покой своей госпожи — перестарались. Впрочем, учитывая, что домен лорда-мага Арениуса — один из очень немногих, кто устоял перед кошмарным приливом Темного Крестового похода10... Твари обогнули границы домена и ударили на северо-запад, оставив домен в неприкосновенности. Возможно — потому, что здесь была святыня Света, мощь которой оказалась не по силам наступающей Тьме? Или потому, что они ощущали силу охранных заклятий, артефактов и оберегов, вложенную верными рыцарями в гробницу своей предводительницы?

В любом случае, нам необходимо пройти — и мы пройдем!

Аколиты приступили к снятию охранных заклинаний и артефактов. Время от времени кто-то из них ошибался. Ну что ж. "У Императора — много!" Так что место неумех, или же неудачников — занимал новые аколиты, ведомые Светом Императора. Так же иногда между заклятых курганов появлялись места, где План Света сливался с материальным. И тогда нам навстречу выходили ангелы, единороги и прочие создания Света. Увы, но само их совершенство не давало им признать право на существование за такими искаженными, затронутыми Тьмой существами, как люди, пусть даже и посвятившие себя служению Владыке Света. С горечью в душе и болью в сердце нам приходилось помогать этим совершенным созданиям вернуться обратно в домен единственного сущего Бога, Владыки Света, дабы не оскверняли они себя, соприкасаясь с несовершенством тварного мира. И мы шли вперед, туда, куда манил нас свет, разливающийся от места последнего упокоенния Белой розы, туда, где нас ожидали ее наверняка нетленные мощи...

Эльгор, Ведущий Тихой Руки Дома Серебрянной звезды Вечного леса

Журавли поспешали, как могли. Но поспешали они, как и подобает Истинно Перворожденным, то есть — в полном соответствии с Традициями и Обычаями. Нам же, Домам Серебрянной звезды и Белой совы пришлось обратиться к низкой мудрости смертных: "Промедление — смерти подобно!", "Нет отбросов, есть только ресурсы".

Так что на сегодняшнее собрание Совета, созванное по требованию Золотого Журавля, явились не только Советники, но и Древние всех домов, кроме, естественно, Журавля. Журавли с удивлением посматривали на это сборище. Их представитель порывался встать, но... По традиции, Совет открывало Обращение Князя, даже если самого Князя Совет собирался низложить, уже сговорившись и набрав необходимое число голосов, чтобы, преодолев Вето Князя — вынести вопрос на разрешение самой Матери. Случались в нашей истории и такие ситуации. И однажды Мать даже отрешила Князя от власти.

Очередной Золотой Журавль, выглядевший более солидным и компетентным, чем десяток его предшественников, с некоторой тревогой посматривал на собравшихся. Хоть он и его хозяева и предприняли некоторые меры, чтобы собрать как можно более авторитетных (и благожелательно настроенных к Журавлям) гостей, но на такое — они явно не рассчитывали.

Князь поднялся для традиционного (и традиционно пустого, как думали большинство собравшихся) обращения к Совету. Вот только на этот раз все пошло "не по плану". Перед вставшим Князем поднялся росток Древа, излучая сияние Света и Жизни. Давно уже князья Вечного леса не пользовались этим правом — Правом Воззвать и быть услышанными. Даже судьба Отступников, не упоминаемого больше Дома, павшего в пылающие пучины Инферно — решалась без прямого обращения к Матери. Советник от Серебряных соколов попытался что-то сказать, но был заткнут собственным Древним. Уж Древние-то точно понимали, что происходит. И если не знали, что именно хочет сделать Князь, то осознавали: право быть услышанным не означает, что Мать исполнит просьбу, или же что она не разгневается на зря потревожившего ее. Прецеденты бывали... Хм... Бывали.

Стены зала Совета вздрогнули, когда зазвучали исполненные Силы слова Князя.

— Я, Князь Дома Серебрянной звезды, глава Совета и правитель Вечного леса, обращаюсь к Матери. Да будет Дом Золотого журавля объявлен Ванвэ'р'ата, Утратившим Путь!

Все, слышавшие это — замерли. Такого в длинной истории Вечного леса не случалось. Великие дома, бывало, тихо вымирали, погибали в боях с врагами внешними, или внутренними... Случалось — даже подвергались казни "до последнего эльфа". Но чтобы "Утратившим Путь" объявляли не отдельного эльфа, не "группу единомышленников", даже не малый Дом (как случилось с пособниками демонов), но Дом Великий... Такого — похоже никто не ожидал.

Взгляды присутствующих скрестились на свободном, не занятом троне справа от княжеского. Или, точнее — это княжеское место было по левую руку от Трона. И там сформировался контур, потом он заполнился плоским изображением... Рисунок пошел волнами и... воплотился.

Все присутствующие вскочили на ноги. Ибо, хотя по древней традиции, Советники обладали правом сидеть даже в присутствии Вечного Князя, а уж идея маяться на своих двоих Древнего — и вовсе никому не приходила в голову, но сидеть в присутствии Матери?! Таких еретиков и святотатцев тут не было.

— Отказано, — прозвучал серебряный, чарующий голос, и глаза Золотого журавля на мгновение полыхнули злорадством. Но Мать продолжила. — Я, Атарэ, богиня Вечного Леса, Мать Эльфов... — на мгновение я задумался о том, что, в отличие от официального титулования, сама Мать называет себя матерью ВСЕХ эльфов, не разделяя светлых и темных... Но настолько еретические размышления стоило оставить до более спокойных времен. — ..., Дарующая Жизнь, Звезда Восхода и Заката, называю Дом Золотого Журавля — "Ог'Элендар".

Удержаться на ногах удалось с большим трудом. Мать не нашла в богатом языке Детей Леса подобающего слова для описания сотворенного Журавлями, и использовала слово из языка дроу. "Ог'Элендар". Предатели. Причем не просто "Предавшие", но "Предавшие и попавшиеся". Худшее преступление с точки зрения Ллос и ее последователей.

Мать сделала паузу, давая нам осознать сказанное, и продолжила.

— Отныне дети Журавля — не мои дети. Они выбрали Общее Благо Единения — пусть и обращаются к нему со своими нуждами. Я лишь прошу Дома, оставшиеся верными мне, принять тех из Журавлей, кто не последует за их, предавшими меня, правителями, проверить их, и даровать новые имена.

Я принялся спешно оценивать последствия совершенного Матерью. Жестко и безжалостно Она отсекла зараженный член, чтобы дать шанс оставшимся чистыми — выжить. И даже из такого поражения Мать сумела выжать пользу для своего народа. Теперь большая часть театра военных действий Союзнической войны — окажется в зоне Единения. Его Высшие синапсы наверняка постараются удержать захваченное... и нанесут удар по Империи Света, ослабив давление на Вечный лес. А нам придется чистить владения Журавля, разбросанные по многочисленным Маркам и рощам Вечного леса. Это будет нелегко... Но сделать это — необходимо. Ради Вечного леса.

— Р-р-ра! — стоило Матери исчезнуть, и с бывшим Советником от бывшего Великого дома начало твориться что-то неладное. Он рухнул на узорчатый пол, и принялся извиваться, раздирая на себе парадные одежды.

И вот ребра того, кто представлялся нам эльфом — оказались пробиты изнутри. И на месте бывшего собрата поднялся ликтор Единения. Стремительная тварь ринулась к Князю... И рухнула, не сделав и пары шагов. Дарующая Жизнь забрала у него свой Дар.

— Единению не доступна концепция "бога", — произнесла Мать, снова формируя свое присутствие в Зале Совета. — Оно в принципе не способно осознать моих возможностей. И это — его главная слабость.

Не обращая внимания на остальных присутствующих, я опустился на колено, выражая почтение не столько мощи богини, сколько ее разуму. Мать улыбаясь, глядя на склонившихся перед Ней детей. Над Вечным лесом, землями Империи, территориями, зараженными Общим Благом Единения, и даже степями орков и Каганата поднималась Алая звезда — вестница войны и бедствий.

1 Чистая случайность: Кайларн и его домен оказались там, где в сколько-нибудь ближайших окрестностях нет доменов Дроулэнда на поверхности. Вот Иримэ и считает, что такого вообще не бывает. Впрочем, владения Дроуленда, как и Подгорного престола на поверхности вообще встречаются нечасто... хотя и бывают.

2 Оверкилл — удар, при котором нанесенный урон сильно превышает количество ХП цели. Т.е. удар слишком силен для данной цели и большая часть урона ушла "в никуда".

3 Как это частенько бывает, Священная история к собственно истории имеет отношение несколько... косвенное.

4 Бейдевинд (от нидерл. bij de wind) или "на ветер" — курс, при котором угол между направлением ветра и направлением движения судна составляет менее 90®. При этом стоит помнить, что "Ветер дует В компАс, корабли идут ИЗ компАса". Т.е. скажем "ветер — норд" означает, что ветер дует С севера, а "курс — норд" означает, что корабль идет НА север.

5 Бакштаг (от нидерл. bakstag) — курс, образующий с направлением ветра угол больше 8, но меньше 16 румбов, то есть ветер по отношению к кораблю дует сзади-сбоку. Обычно на этом курсе парусное судно развивает наивысшую скорость.

6 Поворот, при котором яхта , идя курсом бакштаг или фордевинд, с растравленными парусами, пересекает линию ветра кормой, называется фордевинд.

7 Галфвинд (от нидерл. halve wind) или полветра — курс, при котором угол между направлением ветра и направлением движения судна составляет около 8 румбов (около 90®)

8 Форштаг — относится к части стоячего такелажа и поддерживает мачту со стороны носа.

9 Да, "двоемыслие", способ мышления, описанный Оруэллом, характерен не только для политических деятелей.

10 "Крестовый поход" — это издержки перевода с местного на русский. Сам Индэрал употребляет идиому, не имеющую отношения к христианству. Впрочем, англичанин тоже услышал бы "Crusade".

Глава 11. Путь к Белой розе

Шелест, шаманка, героиня орков. Поверженная

Скорость движения орков по степи удивляет мягкокожих. Многие — испытывают это чувство последний раз в жизни, обнаружив Орду там, где ее быть не может и не должно. Ведь мы бежим по ровному месту примерно с такой же скоростью, как и легкая конница Каганата, и серьезно обгоняем тяжелую конницу Империи Света. Быстрее нас по степи двигаются только те, кто летают, на чем и подловил варбосса Гхыртыкбургуза союз колдунов, чьи сильнейшие чудилы перемещались на железных отродьях Хаоса. Так что, когда хозяин объявил что все желающие — могут поучаствовать в Бальшом Пастуке, желающих собралось много, и собрались мы быстро. И теперь — бежим. Малый Ва-а-агх! захлестнет тех, на кого укажет хозяин. И пусть потом иные попробуют разобраться: почему это малые племена, кочующие по разоренной неумелым правлением Гхыртыкбургуза земле, вдруг взбунтовались, и кинулись куда глаза глядят, в земли былого союзника хозяина... Мы сожжем и разрушим все на своем пути, убьем всех, кого встретим! Ва-а-агх!

На мгновение генерал Шелест отстранила в моем сознании потерявшую все, даже имя, шаманку орков. Порушить-то мы порушим... Вот только население с тех земель, по которым пройдется удар нашей Орды — уже эвакуировано (хорошее слово, шаманка такого и не знала). А постукать мы сможем разве что приперевшийся в эти земли Очищающий поход. Я огляделась. Пока что для генерала Шелест не было работы: уж как перемещаться в дальнем рейде, обустраивать лагерь и прочее, любой снага знает чуть ли не на уровне инстинктов. Так что пока что я могу позволить себе отдаться вдохновению Ва-а-агх! У меня не так уж много приказов: вывести Орду куда сказали, без заметных потерь в дороге (особенно — дезертирами), пастукать, кого сказали, и, главное — "Выжить любой ценой"

Впереди раздался рев. Дух ветра, летящий впереди, вернулся, и сообщил, что это бойзы Грэрга Железнозуба, ноба небольшого независимого (особенно — от поставок мяса из Серых холмов они не зависят, да-а-а) племени столкнулись с отрядом юдишек в их железных шкурках. По всей видимости, всадники Империи патрулировали территорию, страхуясь от набегов кочевников, ставших под руку людского чудилы. При столкновении даже с довольно-таки сильным отрядом кочевников у юдишек Света был хороший шанс если не отбиться, то убежать, благо, бежать им пришлось бы недалеко: к более сильному отряды тяжелой конницы и прелату в укрепленном лагере1. Но волна Ва-а-агх! захлестнула легких конников Империи.

— Куда дальше, чудила?! — обратился ко мне Гзак Парви-Морды, ваивода этого Ва-а-агх!

Вообще говоря, слушать того, кто меньше ростом — не в обычаях орков. Но ваивода, в отличие от обычных бойзов, может себе позволить выслушать чудилу. Это не уронит его авторитета.

— Туда! — я указала рукой в направлении, где духи показали мне лагерь юдишек. — Там — пастук, жратва и девки юдишек!

— Гра-а-а-а!!! — рявкнул ваивода, и, ускоряясь, побежал в указанном направлении.

За ним двинулись его бойзы, распихивая с дороги неудачно подвернувшихся снаг. Разумеется, те, кто не хотели быть растоптаны "железным сапогом Власти" — спешно уворачивались. И как-то само собой, без особых приказов, получилось так, что теперь уже весь малый Ва-а-агх! повернул туда, куда было нужно ваиводе.

Противный звук рога донес до меня важную весть: либо кто-то из юдишек сумел избежать внимания Грэрга, либо за дозорным отрядом наблюдали колдуны из лагеря. Впрочем, Ва-а-агх!, если, конечно, это не фиолетовые2, никогда особо не рассчитывал на скрытность.

— Зачем орку голова? — вопросила я воздух.

— ?? — бегущий рядом ваивода удивленно посмотрел на меня.

— Чтобы издавать ею боевой клич! — воспроизвела я чеканную мудрость моего нынешнего хозяина.

— Гра-а-а-а!!! — согласно взревел ваивода. Все-таки варбоссу надо несколько больше мозгов, чем рядовом бойзу. Так что Гзак понял и оценил мудрость нашего старшего босса. Вот другую: "Гзак бежит к Дону Великому, а Кончак ему след прокладывает" — боюсь, не оценила уже я. Потому и воспроизводить ее не стала. Хотя Кончак, ноб фиолетовых, действительно "прокладывает след". Но откуда хозяин знал об этом еще до сбора Ва-а-агх!, когда неясно даже было, какие именно племена присоединятся к нашему походу, не говоря уже о конкретных нобах?

Лагерь юдишек был... Как бы это сказать... Не предназначен для отражения Ва-а-агх! Юдишки предполагали в качестве противника разве что кочевников Каганата. Так что ров вокруг лагеря не был замкнут, оставляя просвет напротив спешно закрытых ворот, чтобы тяжелой рыцарской коннице удобнее было выскакивать на врага. И сейчас это сыграет против них.

По приказу ваиводы топотуны начали разгоняться в сторону ворот. От их тяжкой поступи содрогалась земля. Я воззвала к духам своей свиты. Пламя полыхнуло на воротах. Конечно, чтобы призвать духа огня, способного пережечь тяжелые бревна, пришлось бы долго камлать. Так что младший огненный дух всего лишь отвлекал внимание и скрывал своими вспышками работу еще одного младшего духа с Плана Хаоса, из преддверья Гниющего сада. Духа распада сейчас набросился на гвозди, которыми крепились тяжелые петли, превращая прочный металл в бессмысленную ржавчину. Конечно, если бы обороняющиеся поняли, что я делаю — они отогнали бы мелкого духа Очищением, доступным любому аколиту. Но они — не поняли... И когда топотуны с разгону ударились в ворота — петли не выдержали. Створки рухнули, и по ним топотуны ворвались внутрь. Пробежав по спинам топотунов, сразу несколько черных бойзов прыгнули вперед и вверх, и, пролетев над спешно сбиваемой щетиной копий, принялись исполнять прием, который у длинноухих называется "Восхождение алого лотоса". Мы же, орки, всегда стремимся к точности выражений. Поэтому у нас этот прием называется "фарш-фонтан"!

Строй был разрушен. Следом за топотунами и черными в лагерь ворвались и остальные орки. Пошла потеха!

Гелдиира, наложница д'Ин Амита, дроу

Я стояла перед ростком меллорна. Священное древо отступников, посмевших не последовать за Матерью в Подгорную Тьму... как нам говорили, и как я даже не "считала" — "верила" раньше. Но это было раньше. До того, как мне было доверено Откровение Плетущей Тенета. И сейчас я стою во дворе замка нашего хозяина и смотрю на юное Древо, медленно осознавая суть божественного послания.

С другой стороны от деревца стояла Альмиина, светлая Видящая. И мне радостно осознавать, что воспринять Откровение, разрушающее все, чему нас учили с детства — ей будет ничуть не легче, чем мне.

Но, как бы и мне, и ей ни было тяжело принять это — в глубине сияния Светлого древа — таилась Темная Паутина. И это было однозначным посланием о том, что Хозяйка Лесов и Мать Подгорной Тьмы — отнюдь не настолько враждебны друг другу, как это рассказывают старшие жрицы... Или... Или они — тоже не знают?

Точно! Даже старшие... да что там — даже Великие Жрицы не получили такого Откровения!!! А значит, я — Избранная!

Упс... Мой куал'нейс... Я — не просто Избранная, я — наложница, считай — рабыня мужчины-человека... Это... Это, конечно, лучше, чем мучительная смерть в процессе принесения извинений за покушение на убийство... нет, конечно же — за то, что попалась на этом самом покушении... Но все равно мой статус в любом из городов под дланью Матери Подземной Тьмы — ниже низкого. Рабыня мужчины...

Но ведь это была Воля Матери! Той же Матери, что даровала мне Откровение! А значит — это зачем-то нужно Ей! И... возможно, Ей нужно, чтобы я оставалась на Поверхности, под враждебным Подгорной Тьме Солнцем. Ведь любой нормальный путь возвращения по Подземье мне заказан... Заказан Волей Матери и Словом Матроны моего Дома...

Я коснулась серебристой коры. Сила потекла в меня. Ее Свет — усиливал мою Тьму. И пусть я не получила возможности управлять Светом, но мои возможности увеличились по воле Матери Подземной Тьмы! Это было... В чем-то подобно тому, как когда мой куал'нейс брал меня... Сила лилась бурно и бесконтрольно... Смешивались боль и наслаждение. Набор ощущений был вполне подобающим для темной жрицы... И не "младшей", отнюдь не младшей!

Очнувшись, я с удивлением увидела, как с другой стороны Древа поднимается моя светлая визави. Она шаталась, хватаясь за голову, но не похоже было, что она собирается помереть прямо сейчас. Интересно... Тот Свет... Неужели — это была она?

Орстон, инквизитор, человек

Спуск в глубины подземелий под руинами Акрелата затянулся. Вот уже несколько дней мы идем все ниже и ниже, сокрушая по дороге толпы слабой нежити. Но даже и слабая нежить все равно наносила потери. Особенно неприятными были призраки. Они умело скрывались в стенах и атаковали младших бойцов, когда они проходили мимо засады. И пусть, вскрывшись, призраки легко уничтожались освященным оружием или же заклятьями изгнания (если атаковали толпой), но ранения и усталость — накапливались. Так что пехотинцев, мечников и егерей мы теряли медленно, но верно, несмотря на все усилия аколитов.

Но вот очередной переход между ярусами привел нас не в подземелье, а в странную пещеру: огромную, с практически не обработанными стенами. На единственной грубо обработанной стене корявыми, неловко вырубленными в сером камне штрихами была нанесена надпись. С трудом, но все-таки я смог перевести с языка Древней Власти текст: "Поздравляю, аппрентис! Ты прошел первый уровень Испытаний: храмовые Подземелья. Перед тобой второй уровень. Катакомбы. Ступай вниз, чтобы постигнуть мрак Темной Стороны нашего господина. Иди вниз, чтобы вернуться к Его Свету. Бери то, что нужно тебе в пути, но оставь покой — покойным".

— ...к гробницам Великих, погибших в бою... — произнес ученик, что предпочитал откликаться на имя "Тин", хоть оно и не было дано ему при рождении.

— Что ты несешь?! — возмутился аколит. Один из тех, чьи имена я не запоминаю из принципа.

— Вот, — произнес Тин, — тут же написано...

— Ты еще и слепой, не только тупой? — продолжил издеваться аколит. — "Сокровища древнего храма ждут того, кто сможет их поднять!" Вот что тут написано!

— Мертон? — спросил я друга.

— "На дороге не останавливайся. Шагай через Границу свободно", — прочитал тот. — Язык ючителле сложен и неоднозначен. Подозреваю, что каждый здесь прочтет что-то свое.

— Согласен, — кивнул я. — И, подозреваю, что поднять "сокровища древнего храма" — задача не из самых простых. Не говоря уже о том, что "Великие, погибшие в бою" — наверняка уже покинули свои гробницы, и ждут.

— Кровь... — пробормотал еще один аколит, чей взгляд задержался на надписи дольше, чем у прочих. — Кровь поет о крови...

— "Кровь зовет кровь"? — продолжил я известное пророчество о пришествии Дочери Ночи, давно сбывшееся.

— Да, — подтвердил мои подозрения аколит. — Дочь Ночи, вновь она...

Резкая затрещина отвела опасный путь из под ног дурака. Пусть пророчество и сбылось, но кто знает: не найдутся ли тут какие-то неизвестные катрены, которые дурной взгляд сделает Истинным Пророчеством. Да, тогда Империя сумела одолеть Лунную Охотницу... Но до сих пор неизвестно: смогли ли воители Света уничтожить, или хотя бы изгнать ее, или она и по сей день скрывается среди Грез и Теней... А пророчества — вещь такая... Никогда не знаешь: предупреждают они о грядущей беде... или зовут ее. Так что прочитать вслух изменчивую надпись ТАКОГО содержания... Ну его в темные дали!

Хотя площадь на выходе с лестницы и была довольно обширной, становиться здесь лагерем было бы... неразумно. Так что мы двинулись дальше, отправив егерей в качестве разведки и дозора.

Как и ожидалось, нежить нам здесь стала встречаться более сильная. И даже обычные скелеты выглядели так, будто уже участвовали в серьезных боях... или же поглощали жизненную силу погибших. Так что они двигались активнее, пытались сбить строй, применять тактические маневры (правда, для последних места тут было не слишком много... но все равно это было нечто, сильно отличное от "переть строго вперед на огоньки жизни", демонстрируемого обычными скелетами наверху). Зато куда-то пропали призраки. Ни одного из них нам не встретилось. И, боюсь, что это означает, что они где-то там, впереди...

Каэрллин, посол Вечного леса на Эленне, эльф

Известие о Падении Журавля пришли к нам быстро. Совет расщедрился на отправку Вестника, существа Света и Жизни, способного длительное время пребывать в реальности смертных. Призыв его стоил достаточно дорого, чтобы даже Князья серьезно задумывались, прежде чем обращаться к этой силе. Но сейчас это посчитали уместным. И вот эта изменчивая сущность, в виде "исполненных очей крыльев" зависла перед нами.

— Дом Журавля объявлен Падшим. Любой из его представителей, пожелавший этого, имеет право отказаться от запятнанного имени и вернуться под сень Леса, пройдя простую проверку...

— Не может этого быть! — выкрикнул Тирин'ил, мой советник по экономике, представляющий один из малых Домов под крылом Журавля. — Даже Совет не наделен таким правом...

— Дом Журавля нарекла эг'элендар сама Мать, лично присутствовавшая на Совете, — отозвался Вестник.

— Нет! Не верю...

Туилиндэ шагнула вперед, оказываясь в точности за спиной советника. Тонкая рука Видящей легла на плечо пятившегося эльфа, активируя диагностическое заклятье. Тирин'ил схватился за меч, попытался развернуться... Но тонкий клинок ритуального оружия Видящей, которое несведущие считают скорее ритуальным символом, чем опасным оружием, прошел через золотой шелк парадных одеяний, презрев наложенные заклятья, делающие легкий шелк подобием кольчужной ткани. Журавль упал лицом вперед. Эдайн в зале, где мы принимали Вестника, не было. Все-таки его сообщение — внутреннее дело Вечного леса. А если бы что-то касалось Младших — мы бы им сообщили.

Туилиндэ пинком перевернула безвозвратно мертвое тело на спину, и склонилась над ним, разрезая парадные одеяния, а потом — и вскрывая ребра. Кто-то из "нежных эльфийских дев", прибывших с посольством ради "демонстрации флага" их Домов, с подобающим случаю точно выверенным вскриком лишились чувств. Но Видящая, маг и воин, не позволила таким мелочам отвлечь себя и прервать транс. Идеально точными движениями она вскрывала мертвого Журавля, указывая на измененные ткани, узлы чужой жизни, не присущие эльфу связи нервов...

— Единение! — сделала однозначный вывод Туилиндэ.

— Единение, — согласился я.

Мне не было необходимости не то, чтобы склоняться над телом, но и хотя бы приближаться, чтобы увидеть все, что желала показать Видящая. Так что я, подняв взгляд, залюбовался идеальными алыми пятнами на безупречно-белых рукавах торжественных одеяний Видящие.

— Идеально, — одобрил я действия Видящей, и чуть-чуть сместился, чтобы полюбоваться залом, стараниями Туилиндэ превращенном из неумелого подражательства в истинное произведение Искусства. Пусть оно и было недолговечно, пусть уже завтра эдайн уберут тут все, возвращая зал в прежний облик... Но сейчас я спешу запечатлеть в памяти это мгновение, истинный взрыв искусства, достойный того, чтобы быть запечатленным в Вечности.

Лори, заложница, алхимик, гнома

Признаться, я даже не ожидала, что, став заложницей, я смогу вернуться к изучению алхимии... И, пусть военная моя карьера закончена, но все-таки кое-что она мне дала. В частности, мне сейчас передали книги, переданные таном Дорлет д'Ин Амиту в качестве небольшого дополнения к контрибуции. Разумеется, серьезных секретов, будь то клановых, или Королевских, там нет. Так, общедоступные вещи... Но "общедоступные" — это не для дочери опального Советника. И пусть отец потихоньку восстанавливал свое влияние в окраинном домене, но вот доступ к информации у меня по-прежнему оставался ограниченным. Таны и Совет не любят изменять однажды вынесенные решения, пусть даже и выясняется их несправедливость. А так... Тан, вроде бы, и не отменил решения тана Фанглуин. Он всего лишь передал волшебнику д'Ин Амиту не слишком ценные книги... А уж что сделает с ними волшебник — уже его дело. Господин д'Ин Амит решениями танов, и даже Короля-под-Горой — не связан.

А вообще, господин д'Ин Амит — гно... то есть — разумный степенный, в жизни понимающий. Одно то, что в его гареме уже присутствуют разноцветные эльфийки, несколько человечек, и даже орка... Подобное ответственное отношение к построению своей жизни достойно солидного гнома. И зачем только этот дебил Дурин зацепился за связь с темной? Раз волшебник справляется с этой миррой3 — значит, достоин. А если запутается в ее интригах и погибнет... Туда и дорога.

Я поразмышляла о том, что меня еще ни разу не приглашали к нашему господину, чтобы исполнять обязанности наложницы. Другую это могло бы расстроить, или заставить опасаться того, что ее обыграли в том, что остроухие называют Даэсс Дей'мар — Игрой Домов. Но я еще не успела нажить врагов. Да и в постель господина нашего я не сильно стремлюсь... Хотя, если позовет — отказываться не буду.

А пока что я читаю. И читаю отнюдь не только теорию алхимии, но и ее историю. В частности, сейчас ко мне в руки попала инкунабула, повествующая о временах, когда вовсю шла Война Богов. Один из тех, кого тогда еще не называли Древними, заявил в Кругу Богов о том, что они ведут войну слишком пассивно. Во главе своих легионов обрушился он на земли формирующейся Империи. И двенадцать высших служителей Солнечного Света в Зале Слуг, в присутствии самого Императора, объявили о том, что переходят на сторону Темного.

Как выяснилось позже, этих двенадцать Темный соблазнил именно обещанием Вечности, доступной смертным. Они провели над собой одно из высших преобразований реальности, которое позже назвали алхимическим. О подробностях того преобразования в книгах сказано не было. Но достаточно уже того, что двенадцать прелатов сумели отбиться и вырвались из строящейся столицы Империи навстречу прорывающимся войскам Темных. В исторических книгах до сих пор ведется дискуссия о том, не следовало ли Двенадцати Павшим вместо символического жеста — объявления в Зале Слуг и последующей схватки, встретиться в Башне Амулет, что замыкала собой Лестницу Слезы, и захватить ее, открыв дорогу войскам своего Принципала... Но, как бы то ни было, башня Амулет — устояла, а армия Темного оказалась зажата между крепостью, и спешно снятыми с других направлений войсками. Культ Темного был практически уничтожен, а Двенадцать павших... Большую часть из них — схватили и казнили. Но Дочь Ночи, Лунная Охотница, сумела избежать общей участи, уйдя в Подземье, где обрела еще одно имя — Ужас Кланов. Она, считай, в одиночку создала новую Легенду, кровавую и ужасную. По сути, то, что Темный не соскользнул за Грань подобно многим павшим в той войне — по большей части ее заслуга. И, хотя, в итоге ее тоже схватили и заточили — до сих пор время от времени появляются слухи о пророчествах, возвещающих ее возвращение.

Тут меня отвлекли. Хотя окна и обеспечивали хорошую звукоизоляцию, но крики на улице достигли даже наших покоев.

— ...только одна! Что не единично — то не может быть вечно, а, стало быть — не истинно!

— Что там такое? — спросила я у служанки, приставленной ко мне.

— Там... — служанка запнулась. — Там проповедник явился. Требует допустить его к хозяину. Ругается.

— Светлый? — заинтересовалась я.

— Нет, — покачала головой служанка. — Кого-то из Древних. Как бы не самого Темного.

— А чего шумит? — решила я уточнить.

— Возмущается тем, что у господина д'Ин Амита несколько наложниц, — ответила служанка. — Говорит, что "то, что не единственно — не вечно, а значит не истинно!"

Я посмотрела на человечку с глубоким удивлением. Как может "единичное" — быть истинным, а тем более — вечным? Породы сдвинутся4 — и все! Истинным может быть только множественное!5 Когда груз разорванной нити примут на себя соседние!

— ...любой расчет — мерзость! Только животные...

— Использовать разум, то есть — то, что, собственно, и отличает нас от животных — мерзость? — с удивлением спросил, спускаясь со ступенек главного входа в донжон д'Ин Амит.

Стоящая рядом с ним дроу взирала на происходящее с нескрываемым удивлением и отвращением. То есть, человеки могли бы и не заметить этого, посчитав выражение черного лица — каменным и неизменным... Но мне, как готовившейся как в дипломаты, так и в саперы, читали лекции об особенностях поведения дроу. Так что презрение, отвращение и желание провести какой-нибудь ритуал во славу Всебесцветной Паучихи — читались на лице младшей жрицы однозначно. Все-таки в их культуре любое действие, а уж тем более — такое серьезное, как заключение союза, пусть даже крайне кратковременного, — требует серьезного расчета, и совершается с учетом тысяч факторов, интересов как игроков внутри Дома, так и его соперников на внешней арене, не говоря уже о вечно изменяющихся пожеланиях Матери Тьмы. Так что "броситься в любовь" для жрицы темных — это замысловатое самоубийство. Не говоря уже о том, что жрица Паучихи, не имеющая хотя бы двух наложников — в лучшем случае навлекла на себя гнев своей покровительницы, и рассматривается как нечто ничтожное и презренное.

— ...и весь этот мир — мерзость! — выдал очередной вопль проповедник.

— Боюсь, проповедник, я вынужден просить Вас покинуть домен, — сверкнул чеканной дипломатической формулировкой д'Ин Амит. — По крайней мере — пока я в состоянии удерживать свою... подругу от неких необратимых действий. Иначе, боюсь, Вы покинете это скопище мерзости несколько быстрее, чем собираетесь, и несколько более неприятным способом, чем можете хотя бы представить себе.

— Тьфу! — проповедник плюнул и двинулся к воротам.

Наш сюзерен провожал его тяжелым взглядом. А потом убрал руку с талии темной и что-то ей шепнул... Та резко развернулась на месте, не дав себе труда даже бросить взгляд на уходящего. Хм... Что-то мне подсказывает, что до соседнего домена этот проповедник — не доберется. Чудище какое повстречает. Или не усмиренное племя орков... Или еще кого... Вряд ли владетель допустит не то, что в своем домене, но хотя бы в ближних окрестностях проповедь учения, для которого она сам — "мерзость"? Так и до бунта недалеко... А д'Ин Амит, судя по всему, инфантильностью и наивностью — не страдает.

Гровилэн, лорд Инферно, художник

Совет Лордов Инферно собрался традиционно под алыми небесами. Разумеется, никто из Лордов не присутствовал на Совете лично. Такое случалось исключительно тогда, когда Совету по каким-либо своим причинам уделял внимание сам Архидемон, чего в данной ситуации не ожидалось. Так что Лорды Совета отправили в замок лорда Тира проекции, позволяющие общаться, но неуязвимые для любого рода физического и магического нападения. Правда, и сами проекции могут разве что говорить... Но в данной ситуации этого было вполне достаточно.

Я огляделся, любуясь непрерывно изменчивыми стенами из текущей крови. Все-таки у Тира, пусть он и относится к фракции Крестоносцев, есть определенный вкус.

— Гровилэн! — как всегда, Совет начался с мелких претензий Лордов друг к другу. В данном случае Эртруар, покровитель архигерцога Эниура, решил выставить мне претензию в связи с тем, что я потеснил его клиента. — Ты пошел на сговор с жителями Аутсайда, чтобы потеснить своего соседа! Это — недопустимо!

— Эртруар! — ответил я, изображая вопросительное выражение, послушно донесенное до остальных участников Совета заклятым камнем. — С каких это пор наши младшие собратья, сумевшие захватить и удержать владения в Аутсайде для нас — чужаки, сношения с которыми "недопустимы"?

— Ты, через эту мерзкую суккубу сговорился с нашими врагами там, за Гранью Реальности, и выманил войска моего клиента, архигерцога Эниура, где они и были частично уничтожены!

Я пожал плечами.

— Князьям Аутсайда, особым указом Архидемона разрешено заключать любые союзы, помогающие им сохранить владения. А Хранители Древних, с одним из которых заключила союз суккуба Огневка в статусе княгини Инферно — условно союзная нам фракция.

— Она нарушила границу владений Эниура! — возмутился Эртуар.

— Построение порталов во Внешние Земли — поступок, заслуживающий одобрения, — фыркнул я. — Такого решение Совета Лордов триста двадцать четвертого Красного неба текущего Цикла6. Тем более — она работала против орков! Мерзких созданий, охота на которых — угода архидемону!

— Но войска...

— Могучие демоны покрыли себя славой, приняв участие в уничтожении орочьего домена, — перебил я Эртуара. — И, без сомнений, будут возвращены к существованию по воле Владыки! — "циклов через тысячу" — это я подумал, но произносить не стал, не желая представать в глазах прочих лордов тем, кого Неумирающие Аутсайда назвали бы "Капитаном очевидность".

— Но Гровилэн атаковал Эниура в момент, когда его воины атаковали орков! — возмутился Эртуар.

— Я дождался, когда Черная скала падет, так что помехой в боевых действиях, ведомых Эниуром, разрастание моей Истины — не было.

В общем, после длительных препирательств, Совет принял традиционно справедливое решение: "Пусть каждый владеет, чем владеет!"

Последовало также обсуждение некоторых столь же ничтожных вопросов: таможенные тарифы, Право Прохода, сдвиги границ владений. Мне отрадно было видеть, как фракция Старейшин постепенно усиливается... Хотя, надо сказать, что Инфильтраторы вели себя... странно. А вот Крестоносцы, похоже, готовились к завершению как минимум — Цикла, явно надеясь в огне "маленькой победоносной войны" отыграть все то, что они потеряли в политическом маневрировании.

Правда, в тактике даже Крестоносцы склонны были к раздорам. Большинство вполне справедливо считало необходимым выступить против Империи Света, как более сильной стороны в Союзнической войне. Лорды предполагали, что снижение давления на границы эльфийских Марок позволит ушастым перегруппироваться и затянуть конфликт, если не отбросить смертных к их пределам. Но были и те, кто считал нужным ударить по ослабленным владениям эльфов, организовать массированный Прорыв, захватить достаточно доменов, чтобы образовать как минимум — свою Марку.

Время от времени я отрывался от любования кровавыми стенами, переливами и оттенками чувств и эмоций тех, чья кровь пошла на строительство замка, и сам влезал в обсуждение. Как и положено Старейшине, я в голос взывал к тому, что в данный момент атака будет преждевременна, приведет разве что к растрате сил и расколу союзов... В общем — вел себя "вполне ожидаемо для труса и приспособленца". А то, что мои выступления еще и вносили в стройные ряды Крестоносцев дополнительные зерна раздора... Никто же на это не обратил внимания — а значит, ничего подобного не было.

— Гровилэн! — обратился ко мне Эртуар. — Я слышал — у тебя есть несколько тайных культов на той территории Империи Света? — Эртуар скривился, произнося это название, поскольку считал смертных — недостойными столь... пафосного имени.

— Есть, конечно, — посмотрел бы я на того из Лордов Совета, у которого таких меньше трех.

— Тогда я рекомендую Совету поручить лорду Гровилэну организовать открытие порталов и прорыв наших войск, — Эртуар криво усмехнулся.

Подтекст его выступления был легко читаем: культ, "организовавший Прорыв" — обречен независимо от результатов Прорыва. Инквизиторы, раз ухватившись за проявившегося демонопоклонника — уже не отпустят. А стало быть мое влияние в Аутсайде — снизится, что для меня как Старейшины — весьма и весьма неприятно... Было бы. Если бы я не предположил, что Совет постарается компенсировать мое усиление в пограничном конфликте с Эниуром. Так что культ, которому я могу это поручить — уже подготовлен, а любые нити, которые могли бы отследить инквизиторы — приведут к моим эмиссарам, добраться до которых будет... затруднительно. Просто потому, что отдав нужные приказы обреченным смертным — они скроются в Дисгарде. А вот то, где именно откроют Прорыв мои героически пожертвовавшие своими краткими жизнями смертные... Пусть для коллег-Крестоносцев это будет... небольшим сюрпризом.

Интерлюдия

Возможно, будь Священная конгрегация Доктрины Веры чуть посильнее в Ирингетиле — этого бы и не случилось... Но... Многие братья сопровождали войска Света в их походе против длинноухих предателей, часть тех, кто не пошел против эльфов — двинулись в очищающий поход против проклятого колдуна на юге, а большая часть оставшихся — старательно, хотя и без особых успехов расследовали убийство епископа Альсинора. Вот и получилось так, что собрание небольшой группки людей под предводительством прелата Интейна, тех, кто именовали себя "школой Вечного Света" — не привлекло внимания вечно бдительных стражей Чистоты Веры. Ведь доктрины школы неоднократно проверялись инквизиторами, и в них не было найдено ничего, что можно было бы определить как "ересь". А то, что школа вызывала некоторое неудовольствие эмиссаров Западной марки, поскольку считала необходимым направить силы Света не на войну против былых союзников, а на преодоление Дикого поля и возобновление Очищающего похода против Белого храма... Не они одни такие. И попытки ввести репрессии против школы на этом основании вызвали бы сильное... мягко говоря — недоумение у властей Восточной марки, которые и сами предпочли бы направить острие наступательного порыва Дела Света куда-нибудь подальше. А то и присоединить к своим владениям некоторые домены, которые полноценный Очищающий поход мог бы отбить у Дикого поля. Так что очередное собрание школы — не привлекло внимания.

— Верные и верующие! — вознес руки в благословляющем жесте Интейн. — Сегодня мне было явлено Откровение! Мы должны провести священную церемонию и вознести свои голоса. Чтобы услышали нас в горних пределах, чтобы явились посланники Несущего Свет и вразумили заблудших и ошибающихся! Тех, кто разрушил давний наш союз с Вечным лесом, тех, кто прекратил извечный наш натиск против Темных сил, обратив его против невиновных!

Последователи Интейна заняли места, указанные его помощниками и запели катрены. Инвокации не имели ничего общего со словами понятных смертным языков, так что учили их наизусть. Те же, кто не смог или не захотел зубрить непонятный текст — раздевшись до пояса, бичевали себя, выражая раскаяния в том, что сотворили "отступившиеся от Света". Кровь щедро лилась на брусчатку площади, но не расплескивалась бесформенными лужами, а растекалась, создавая некий колдовской узор. Впрочем, впавшие в транс молящиеся не замечали этого, продолжая петь и бичевать себя.

— Что вы творите? — на площадь, где проходило молитвенное собрание, влетел молодой аколит. Вместо привычного для служителей Света жезла, или еще какого священного символа, данный носитель священного Шлейфа Рависсары держал в руках полноценный двуручный молот. От удара этой "волшебной палочки" ближайший бичеватель улетел в сторону и затих, скорчившись возле стены.

Заметивший это прелат, вместо того, чтобы "увещевать неразумного", извлек из ножен, висевших у него на поясе, странной формы кинжал, и... вскрыл собственное горло. Кровь, аж светящаяся от вложенной силы, хлынула волной, дополняя узор.

Рависсарит, уже не обращая внимания на бичевателей и молящихся, рванулся к центру... но не успел. Реальность, уже и без того подточенная священным рвением и верой молящихся, разорвалась, пропуская сущность из свиты Светоносного. Из разлома, навстречу набегающему аколиту шагнула огромная (ростом около двух метров) фигура в черно-красных доспехах. Алые знаки на черной броне могли заставить прослезился и отвернуться даже очень сильного человека, слабого же — сигилл Аршхерра, пусть он и был одним из младших дьяволов, вполне могли свести с ума. Кхопеш в руке дьявола блеснул под Солнцем украшающими его кристаллами Мертвых душ, запроданных Бездне, и обрушился на аколита. Даже не заметив попытки сопротивления, клинок, откованный в адских мастерских, рассек не только плоть, но и саму душу того, кто посмел попытаться воспротивится Вторжению... То, что позже назвали битвой за Ирингетиль — началось.

Иримэ, Отвергшая Свет, эльфийка

Осаду вели по всем правилам. Отстроили две линии укреплений и постепенно их совершенствовали. Разбросали мелкие остроги на довольно-таки большом расстоянии от лагеря, чтобы предупреждать о налетах кочевников. Обустроили батарею требуше и принялись долбить стену несколько не там, где указывали шпионы... Разумеется, стена потуги игнорировала. Все-таки возводили ее основательно, и защищали всеми возможными способами. Так что долбить ее надо долго и нудно.

Впрочем, штурмующие и не собирались этого делать. И однажды ночью, перед самым рассветом, прицелы всех требуше были перенастроены и тяжелые камни полетели в ослабленный участок стены.

Я любовалась всем происходящим, стоя на заблаговременно обустроенной батарее осадных орудий. Последние полчаса я металась между баллист и онагров, поправляя прицелы так, чтобы сетка вероятностей, которую я созерцала, как говорит Лар, "в режиме реального времени" (как может время быть "нереальным" — я не понимаю, ну, да и ладно). И вот теперь можно было выдохнуть и отпустить ритуал, позволив ему раствориться в эфире.

Огромные камни ударили в основание стены, показывая высокую квалификацию военных инженеров Империи, что пришли сюда с очищающим походом. Скрип воротов и крики десятников, руководящих перезарядкой боевых машин, было слышно даже у нас на батарее. И вот — следующий залп. Стена пока держалась.

Под крики младших командиров толпа крестьян-обозников длинными рычагами поднимали шестититонные противовесы. Магистр торменторум7 взмахнул рукой, и крестьяне выбили стопора. С каркающим звуком противовесы пошли вниз, а рычаги, соответственно — вверх. Раскрылись пращи, и тяжелые камни снова отправились в полет. Стена опасно затрещала8. Со своего места я могла видеть, как крестьяне расчетов забираются на многометровую высоту, чтобы полить оси, на которых крепились рычаги растопленным салом. И снова под команды десятников и протяжные песни, крестьяне тянут канаты, чтобы зарядить осадные машины.

— Скоро появится брешь, — произнес Ставр, вышедший на позиции батареи.

— Скоро, — кивнула я, на мгновение погружаясь в транс Видения. — Еще два-три залпа — и пойдут на штурм.

Ждать и правда пришлось недолго. И вот уязвимая "потемкинская" (как с кривой и ехидной усмешкой поименовал ее Лар) стена рухнула, образовав брешь. Выстроившиеся перед обстреливаемой стеной бойцы светлых, прикрываясь щитами, побежали к пролому. С башен их встретили камни онагров и ливень стрел. Так что атакующие знатно умылись кровью еще на пути ко рву. Один из переносимых мостков — рухнул, когда несколько несущих его латников погибли. Массивная деревянная конструкция оказалась опасна и для своих. Погибших там вряд ли было больше одного-двух человек. Но вот переломы — явно были в изрядном количестве. И пусть аколиты светлых и смогут вернуть пострадавших в строй — но в текущем штурме они принять участие уже не смогут.

Несмотря на все усилия защитников, атакующие смогли-таки установить мостки, и рванули вперед, на приступ. И, невзирая на попытки передних рядов затормозить, увидев открывшуюся перед ними картину, их буквально втолкнули в "коридор смерти": пробитая брешь вела не во внутренний двор, откуда можно было бы попытаться подняться на стены, а то и ворваться в башни — а в натуральный захабень, он же форбург: изогнутый коридор между двух стен, расположенный так, что при движении по нему атакующие неизбежно подставляли стрелкам правую, лишенную щита, руку.

Как только штурмующие сумели остановиться (а случилось это далеко не сразу) — я взмахнула рукой. Камни выпущенные орудиями моей батареи обрушились на мостки, отрезая прошедшим по ним людям дорогу назад. Нет, прыгнуть в ров и попытаться переплыть обратно — можно. Все-таки сейчас не зима, когда ледяная вода могла бы и убить прежде, чем выберешься на другую сторону... Но высокое искусство плавания не так уж распространено в деревнях, далеких от морского побережья и крупных рек, откуда и набирают в основном младшие ранги Империи Света. Да и доспех, даже легкий кожаны — подвижности и плавучести отнюдь не добавляет. Так что желающих спастись таким вот образом оказалось не так, чтобы много. Остальные же столпились у рва. И в эту толпу полетели фиалы с продукцией нашего алхимика — Грава. Причем, если феечки, которые пристроились к Лару первыми, так и застряли на втором круги этой хитрой науки, и варили разве что средней силы лечебные эликсиры и зелья маны, Грав сумел-таки набрать героическую ауру, и полноценно шагнуть на Предел Смертного. Так что созданные им составы были... весьма нетривиальны. Вот и сейчас, когда хрустальные фиалы с тихим звоном, не слышным за криками попавших в ловушку, разбились, из содержимое, провзаимодействовав даже не с конкретными газами, знание о которых принесено нам Неумирающими, но с самой сутью стихии Воздуха, обрушилось на замерших людей настоящим огненным облаком.

Крики были ужасны, но недолги. Я вспомнила, как мы испытывали этот состав... Там, где падали фиалы — кипел даже камень, насыщенный "по самое не могу" силой Огня. А уж хрупкие человеческие тела не выдерживали пламени даже в десятках метров.

— Сделано, — усмехнулся Ставр. — Пусть потерь не так уж и много: и остановиться они смогли почти вовремя, да и уплыть некоторые смогли-таки, но вот следующему сбежавшему шпиону, даже если мы кого и пропустили, поверят ну очень не скоро.

Индэрал, служитель Священной Имперской инквизиции

— Проклятье! — выругался я, глядя, как слуги колдуна добивают отважных воинов, ринувшихся на штурм его твердыни. К сожалению, помочь им мы ничем не могли. Даже если бы требушеты были заряжены, камнеметы заботливо были установлены так, чтобы оказались вне досягаемости наших осадных машин. А пращники, метавшие фиалы с огненным составом — ловко прятались за зубцами стены.

— Колдун силен и хитер, — спокойно произнес святой Томас. — Получается, я зря отозвал Вас, Индэрал, и Ваш отряд.

— А как поступите с мерзким лазутчиком, чей обман стоил жизни многих хорошим воинам? — спросил я.

— Верному и праведному сыну Церкви, обманутому коварным колдуном, будет назначено покаяние, — вздохнул Томас. — Впрочем, мне тоже предстоит пройти его. И более серьезное, потому как именно мне, как инквизитору, следовало лучше понимать уловки врага и не даваться в обман.

— Но... — начал было я, но был перебит святым Томасом.

— Это именно что верный и праведный, обманутый Врагом, — последовал тяжелый вздох. — И я, и мои аколиты, владеем магией Разума. Так что будь Радек действительно шпионом колдуна — ему не удалось бы обмануть нас. Но он искренне верил в то, что говорил, в его разуме — нет следов влияния. И именно поэтому обман получился. И хуже всего в этом обмане даже не то, что мы потеряли почти что сотню воинов низкого ранга, а то, что мы теперь не сможем доверять сообщениям нашей сети, не зная: насколько она вскрыта врагом, и в какой мере находится под его влиянием!

— Но зачем колдуну сообщать нам об этом? — удивился я. — Ведь, не зная, что сеть вскрыта — мы могли бы попасться в гораздо более серьезную ловушку, и потерять намного больше воинов?

Томас усмехнулся.

— Видимо, — он посмотрел из-под руки в сторону проклятого замка, — колдун, и этот Ставр, его проклятый приспешник, предполагают, что выявили не всех тех, кто сохранил в сердцах своих свет Истинной Веры. Так что они могли бы доставить нам по-настоящему ценные сведения... Но теперь — мы просто не сможем им поверить, не зная: насколько они находятся под влиянием сети колдуна.

— И что же нам теперь делать? — я с надеждой посмотрел на священного Томаса, в надежде, что он даст решение.

— Мы разумно проверили полученные сведения, сулившие успешный штурм если не замка колдуна, то, по крайней мере, внешних его укреплений, — пожал плечами Томас. — Не вышло. Теперь следует вернуться к изначальному плану: сдерживая врага на контрвалационной линии и сети фортов, проникнуть в Курганье и возвратить Святой Церкви ее утерянную реликвию: мощи Белой розы. Когда мы их получим, одно это уже оправдает поход и все понесенные потери, даже если не удастся вернуть Империи форпост в глубине Фронтира. Вечером, когда спадет жара, выступайте к Курганью.

Мне оставалось только отдать честь, и отправиться исполнять полученные распоряжения.

Разумеется, беда не могла прийти одна. Когда мы уже собирались выступать, в охрана лагеря привела к палатке командующего юного пажа. Его доспехи были посечены, а лицо носило следы долгой бешеной скачки.

— Докладывайте, Янек, — бросил Томас, отвлекаясь от доклада аколитов, расплетающих защитные сети Курганья.

— Пост 27 уничтожен орками...

Рассказ пажа был страшен. Орки явились, что называется, "в силах тяжких". Даже топотуны, высший ранг зеленой чумы — пришли, выбив ворота поста, что, собственно, и не дало отразить атаку и продержаться до прихода помощи. Шаманы же взбаламутили эфир, не дав осуществить призыв создания, которое смогло бы вовремя позвать ту самую помощь...

— Д'Ин Амит, — выругался я. — Он все-таки...

— Разумеется, — спокойно пожал плечами Томас. — Но предъявить ему претензии — не получится. Он посмотрит честными глазами, и расскажет, что на нас напали приверженцы ваиводы Гхыртыкбургуза, которых он не контролирует, а уничтожить которых ему мешает договор с Триумвиратом... А сам он, разумеется, "ни-ни", честно соблюдает все договоренности.

— Но... — я посмотрел на Томаса.

— Зачем вообще было затевать эту историю с дипломатическим давлением на Бракаду?

— ... — я судорожно кивнул.

— Ты видишь над нами стаю железных драконов? — фыркнул командующий. — На нас сыплются камни, посылаемые осадными големами? На то, что волшебник совсем не вмешается — глупо было даже рассчитывать. Но влияние архимагов Бракады все-таки сильно ограничивает его возможности. Однако, то, что орки уже тут — говорит нам, что внешние силы уже раскачались. Надо поторопиться. А то мало ли кого еще можем дождаться...

Иримэ, Отвергшая Свет, эльфийка

Убедившись, что нового штурма пока что не предвидится, я отправилась в донжон замка. В своих покоях, прилегающих к Тронному залу, я нашла Лара в обществе нашего алхимика Грава. Развалившись в кресле, и закинув ногу на ногу, Лар медленно потягивал из хрустального бокала, набор которых он притащил из очередного странствия в Хаосе, искрящийся прозрачно-алый напиток.

Эдайн, увидев такую картину, мог бы фыркнуть: девушка бегает по боевой галерее, управляя военными машинами, а парень — сидит себе в самом защищенном месте замка и потягивает вино... Но, как Видящая, я понимаю, что именно происходит. И я знаю, что Лар устал гораздо больше меня. Пророчество изменяет не одну локальную цепочку событий: оно воздействует на все мироздание, а потому — требует большой затраты сил, привлекает внимание Сил и сил, интересы которых затрагивает. Тогда как Видящая может оперировать локально, изменяя не мир, но только себя, свои решения и действия.

Да и напиток, которые потягивают Пророк и Алхимик — отнюдь не вино. Не так давно Грав научился-таки создавать эликсир, способные вытащить из глубоких уровней магического истощения, без которого не стоило даже и пытаться погружаться в глубины Лабиринта Десяти Тысяч зеркал, чтобы увидеть и изменить то, что в них отражается. Правда, надо сказать, что смертного, не подвергнувшего себя определенным преобразованиям, этот напиток способен если не убить, то свести с ума единственным глотком. И даже сильный маг, не сведущий в некоторых пограничных областях колдовства, неспособный общаться с сущностями Той Стороны — рискует приобрести стойкую зависимость с первого бокала. Но, совмещая изменчивость Хаоса и целительные свойства Света, Лар вполне может нивелировать риск, уменьшая его до приемлемых значений.

Щелкнув пальцами, я вызвала из небытия удобную подушечку, и опустилась на пол у ног Лара, опираясь на его колени, прислушиваясь к глубоко философской дискуссии о сущности инобытия.

— Значит, думаешь, — фыркнул алхимик, — что при достижении определенного уровня силы различия между демоном и человеком — сводятся к происхождению?

— Тут мы попадаем в ловушку слов. "Демонами" мы называем и баатезу, демонов Инферно, связанных верностью Архидемону, и неспособных даже мыслить вне пределов, предустановленных их Повелителем, и танар'ри — демонов Хаоса. А вот ангелов, планарных сущностей Света и элементалей — сущностей Стихий, мы почему-то отделяем. А ведь разницы между ними, пожалуй, меньше, чем сходства.

— А человек? — поинтересовался Грав.

— Что есть человек, как не мясная кукла, одержимая планарной сущностью — душой? — Лар флегматично отхлебнул из бокала, на глазах обретая нормальный облик: из белков глаз исчезали многоцветные переливы, а с кожи — серебристые асимметричные узоры, последствия проведенного ритуала.

— Для эльфийских фэар9 планарной основой являются Чертоги Матери, — встряла я в их разговор. — А для человеческих?

— Для человеческих... — задумался Лар. — Серый предел. И фэа смертного может выбирать: блуждать ли тенью во мраке Аида, хлебнув из Леты, отправиться в рай того бога, которому посвятил себя при жизни... или же — принять Возвышение, выбирая свой путь в Эфире. Впрочем, подавляющее большинство смертных этот выбор делает еще при жизни, даже не замечая этого.

— Я... — я запнулась, не зная, стоит ли говорить об этом с Ларом, напоминая ему... Но все-таки я решилась: — я говорила с нашим "необходимым злом"... Ее воззрения отличаются от твоих, Лар. И, полагаю, она обиделась, если бы ты назвал ее "баатезу". Но, в целом... я выменяла у нее на росток туманной травы, которую вырастили младшие фейри... В общем... Вот.

Я протянула Лару кристалл какой-то неправильной, искаженной формы. Но важным в нем была не форма, не материал, из которого он состоял... Важным в нем было то, что он содержал в себе. Душа человека, запроданная Инферно.

— Так... любопытно... — Лар поднял руку, но потом со вздохом опустил ее на подлокотник кресла. — Жаль, но придется отложить. Маны не хватает даже на построение иллюзорного конструкта для того, чтобы рассчитать эксперимент, который позволил бы нам выяснить природу этой... этой штуки.

— Мы можем и не торопиться, — вздохнул алхимик. — У нас тут, как бы... война.

Орстон, инквизитор, человек

Поход продолжался. Если начальные уровни были похожи на творение рук человеческих, или вовсе — природные объекты, то теперь мы шли через что-то, что однозначно не получалось ассоциировать с хоть чем-нибудь, что можно было бы встретить на поверхности земли, или даже в обычных уровнях Подземья. И тут уже кроме нежити встречались и другие препятствия, среди которых ловушки, вполне подобающие доменам дроу — занимали не самые верхние строчки. Более неприятными встречались участки, в которых привычные законы нашей реальности подменялись чем-то иным. Искаженная метрика, перепутанные причинно-следственные связи, странное течение времени — все это создавало, мягко говоря, сложности в нашем продвижении. Но при этом, надо сказать, что наши спутники развивались быстрее, чем даже тогда, когда мы шли через Дикое поле и отражали атаки демонических орд.

Впрочем, были демоны и тут. В одном из ответвлявшихся от главного пути тупиков мы нашли небольшой культ демонопоклонников, приносивших в жертву Инфрено девственницу. Когда мы подошли, девушка умерла в мучениях, свет ее души — погас, а из разрыва реальности на каменный пол шагнул демон, судя по вполне человекоподобному обличью — кто-то из Старших. Демон воздел жезл из текущей алой крови. Но в этот момент реальность мигнула, и перед нами снова оказался алтарь, на котором билась в муках девственница, медленно расстающаяся с жизнью...

— Неплохо, — кивнул я подошедшему Мэртону. — И демон, и культисты — пойманы в ловушку закольцованного времени, и не могут ни вырваться в мир, ни вернуться к источнику Скверны и возродиться в Инферно.

— А... можно ли как-нибудь прекратить... это? — спросил подошедший ученик.

— Можно, — кивнул я, выделяя в своем сознании уязвимые точки поймавшего демона ритуала. — Но стоит ли? Ведь разрушив ритуал, мы позволим демону освободится, и он снова понесет боль и страдания многим смертным. Сейчас же он пойман — а, следовательно, безопасен. Стоит ли прекращение мучений одной смертной — страшной гибели десятков, а то и тысяч?

Тихий хруст надрезаемой кожи сменился диким воплем. Но вскоре крик стих, и не потому, что Призыв перешел в завершающую стадию. Просто сорванные голосовые связки уже не позволяли жертве издавать звуков более громких, чем сипение. Так что мы смогли продолжить разговор.

— Если я правильно помню краткий курс демонологии, что Вы мне читали по пути, Учитель, — нашел что сказать Тин, вор, шпион и маг, ученик инквизитора и культист Хаоса, — эмиссар, что явился... этим, — лицо Тина исказилось в отвращении, — всего лишь один из графов Той Стороны. В подчинении Архидемона таких — как песчинок на морском берегу. Стоит ли умаление адских легионов на столь ничтожную величину — того, что мы допускаем такие мучения?

Не замечая нас, скрытых от них вихрем времени, демонопоклонники деловито орудовали острыми ножами, снимая нежную кожу. Свет души жертвы начал медленно угасать, когда разум ее, подточенный болью и отчаянием, начал рушиться в бездну безумия и распада. Я старательно прислушивался, вычленяя в произносимых демонопоклонниками нечестивых звуках имя и сигилл призываемого демона.

— Хорошо, — кивнул я, собрав всю нужную мне информацию. — Только, раз уж ты ратуешь за такое решение — тебе и исполнять его. Порядок ритуала, свернувшего и закольцевавшего время — защищает и палачей, и их жертву. Подбери заклинание или ритуал, который прикончит палачей — и муки жертвы прекратятся, даровав ей покой Серых Пределов.

— Я сделаю это, — кивнул ученик.

Я же начал готовить страхующий ритуал. Семь звезд, составляющих Шлейф святой Рависсары, гонительницы демонов, вспыхнули в моем сознании, набираясь Силой. Святая переполнила пространство в ширину и в вышину. Сияние ее развеяло мрак...

— Путь избрал вас, и вы были им избраны, — сквозь музыку Сфер голос ученика казался уродливым хрипом, непрерывно меняющимся от плача младенца до последнего хрипа старика.

Индэрал, служитель Священной Имперской инквизиции

После появления орков многое изменилось. Прежде всего, лагеря, способные выдержать и отразить налет легкоконных стрелков — оказались бесполезны против орочьего Ва-а-агх!!! Так что их пришлось свернуть и отозвать. Так же пришлось прекратить и относительно свободное перемещение между тремя основными лагерями: осадным, у Курганья и в руинах Места Силы соседнего домена. Если раньше относительно небольшой отряд вполне мог проскочить, отделавшись несколькими ранеными, а то и вовсе без потерь, то сейчас безопасно пройти от одного лагеря до другого мог только сильный отряд, защищаемый не менее чем паладином. Так что с предполагаемым пополнением сил магами — возникли проблемы.

С другой стороны, собрав силы в кулак, мы смогли организовать прорыв к лагерю у Курганья достаточно большими силами. Правда, надо сказать, орков наши силы впечатлили отнюдь не настолько, чтобы проклятые твари отказались от идеи "настукать юдишек".

Паладин Феррот пал, отражая атаку трех топотунов. Он сумел сразить чудовищ и их погонщиков, но скончался от ран, прежде, чем аколиты, защищаемые латниками, сумели пробиться к нему через толпу хрюкеров.

Род Фелтамор всегда славился своими воинскими и полководческими талантами. Увы, но славное имя этого рода навсегда замарано темным пятном предательства. Бакит Фелтамор, прозванный позже Предателем, достигший звания Верховного Меча при священной особе Императора Света (поговаривали, что стремительной карьере немало способствовало то, что Бакит был незаконнорожденным сыном тогдашнего правителя Империи... но разговоры об этом вызывали нездоровый интерес Хранителей Империи и Храма Видникор). И тем горше оказалось то, что именно Бакит оказался одним из Двенадцати Павших... и первым из них погиб, возглавляя атаку на кортеж Императора. С тех самых пор род Фелтамор стремиться избыть пятно позора, и все паладины из этого рода славятся прямо-таки самоубийственной храбростью и жертвенностью. Вот и Феррот разменял свою жизнь на всех орочьих чудовищ и обеспечил прорыв...

Так что к Курганью мы вышли потрепанные и далеко не в том числе, в каком выходили... Но и орочью Орду мы как следует потрепали. Правда, зеленокожие, как и положено низшей расе, не стали драться "до последнего орка", но разбежались, не забыв перебить увлекшихся погоней и оторвавшихся от основных сил легких всадников. Но, в любом случае, это теперь — жалкие остатки прежней Орды... Однако, считать наши коммуникации безопасными — было бы чересчур оптимистично. Орки плодятся со страшной силой, так что вариант, что волшебник д'Ин Амит направил всех, от кого может в случае чего откреститься — было бы... Как говорил инквизитор Орстон "подобная наивность умиляет".

Но, до Курганья мы все-таки добрались. Лагерь у внешнего кольца менгиров был оборудован лишь самую малость менее основательно, чем у замка чернокнижника. И несколько атак орков, кочевников и даже призрачной нежити наглядно показали, что укрепления в этих безбожных землях — не роскошь, но насущная необходимость.

Отдых пришлось сократить. Увы, но доклады из метрополии — были, мягко говоря, неутешительны. Остроухие предатели снова сговорились с проклятыми демонами, наглядно показав, что "мятеж Павшего Дома" — был всего лишь предлогом, чтобы бросить славных воинов Империи под ударом самозванных "Хранителей Древних", служителей Темных богов. Некий еретический культ, воспользовавшись уходом из Ирингетиля серьезных военных сил, провел ритуал, открывший Врата в Ад. В городе сейчас идут отчаянные уличные бои. Снабжение войск, атакующих предательские владения — прервано. И нас могут в любой момент отозвать. Благо, обратно нам не придется прорываться через Дикое поле — подопечные отца Вульфрика, сумевшего-таки оправдаться от обвинений в ереси и демонопочитании, показали путь, которым мы не воспользовались в основном из опасения, что за ним теперь следят слуги колдуна.

— Господин, — один из младших служителей Священной Конгрегации Доктрины Веры, подбежал ко мне. — Южный менгир разряжен. Дорога пока что свободна.

И мы двинулись к цели. Цепь древних мегалитов проводила нас бессильными взглядами незрячих глаз. Лишь самый крупный из них ощущался как-то странно... Такое впечатление, что вместо отчаяния из-за неисполнения долга — древний заклятый камень ощущал... злорадство?

Но у нас не было времени и возможностей выяснять природу чувств стража, пропустившего нас на охраняемую территорию. Бок о бок со Священным Томасом мы шагнули к сооружению, известному среди тех, кто открыл нам путь, как Лестница Слезы. Здесь, пожалуй, было меньше всего погибших. Но многие из тех, кто ступали на Лестницу, предпочли бы умереть. Ловушки, что расположены на Лестнице Слезы... Они и вправду могут заставить оставшегося в живых позавидовать мертвым. Рыцари ючителле сильно перестарались, защищая покой своей госпожи.

Но, тем не менее, мы шли вперед. Туда, где возвышалась следующая преграда на нашем пути — Башня Амулет.

Огромный куб из серого камня подавлял. Он возвышался над холмистой равниной, и казалось совершенно невозможным, чтобы его можно было не увидеть откуда-либо из окрестностей Курганья. Но, тем не менее, так оно и было. Башня Амулет совершенно терялась для взгляда каждого, кто не пересек еще границы, обозначенной менгирами. Тот, кто миновал граничные сторожевые дольмены, прошел по исполненной смертоносных ловушек и обезумевших в своем неподчинении существ Света, тот, кто поднялся по Лестнице Слезы, теряя товарищей — только тот сумеет узреть это чудовищное порождение фортификационной архитектуры.

Святой Томас извлек тубус, из которого с величайшими предосторожностями достал ветхий пергамент. На котором древними знаками ючителле была описана дорога, что уже частично была нами пройдена.

"Минуешь ты земли темных богов и беззаконных разбойников..."

— Как же так, — удивился я. — Ведь во времена Белой розы это были земли Империи!

Томас пожал плечами.

— Алый Пророк, что писал эти строки, и в лучшие времена был... не вполне понятен. Его разум настолько же превосходил разум обычного смертного, насколько цитадель Имперской столицы превосходит придорожный камень. Но именно поэтому понять его бывает... непросто. Может быть, он уже тогда предвидел отпадение этих земель во тьму язычества и ересей. А может — и вовсе имел в виду что-то свое, нам сейчас непонятное.

Мы продолжили чтение.

"...и, миновав сторожевые камни на Равнине страха, поднимись по Лестнице Слезы. Там ты увидишь Башню Амулет, что замыкает все пути ключами всех замков. Даже не пытайся миновать ее. Волей Девяти, что были Взяты — путей, чтобы обойти мой Амулет — нет. Так что найти мое сокровище можно, только войдя в башню. Но помни слова, что еще не принесены Непришедшими:

Пусть кажется башня моя пустою,

И нет рядом будки с пантерой цепною,

Нет грозного стража под каждой стеною,

Пусть нет в башне люков с кипящей смолою,

Ловушек с пружиною нет потайною,

Не пляшут в ней трупы зловонной гурьбою,

Не скалится череп улыбкою злою,

Не брызжет змея ядовитой слюною...

Все ж Башню я стражей снабдил колдовскою.

Пусть мудрый — поймет: в Башне скрыто такое,

Что лучше оставить ее в покое!"

Я на какое-то время отключился, вспоминая уроки Священной Истории. Девять спутников Белой розы, и их предводитель — Алый Пророк, были сильнейшими магами своего времени, способными противостоять даже планарным сущностям, что уже тогда проникали в наш мир. Но об их судьбе как до встречи с Белой розой, так и после ее гибели — нет сведений даже у Святой Церкви. Несомненно только их благородное происхождение.

Пока я предавался благочестивым размышлениям, святой Томас прочитал несколько катренов о пути через Башню Амулет, о бледной Селене, Великанах, сжигающих в пепел и слепых Стражах...

"...и когда откроется тебе Единственно Истинный Путь — поверни назад. Там, на другом конце радуги, тебя не ждет ничего, кроме Вечного Проклятия!"

д'Ормуз, предводитель наемного отряда, дроу

С самого начала осады мы, как сказал нам наниматель, "во весь опор сидели в замке", ожидая приказов. Лишь изредка мои бойцы в компании с Кэрой выходили вовне, чтобы выяснить обстановку и разузнать о происходящем, но не более. И, хоть и платил Кайларн хорошо и в срок — но все равно гарнизонная служба была какой-то... скучной. Так что, когда поступил приказ "добыть из лагеря осаждающих достаточно высокопоставленного языка, чтобы прояснить происходящее и уточнить расклад сил" — это было воспринято даже с радостью.

Города мы выбрались отнюдь не по тайным ходам, которые для того и строят, чтобы они оставались "тайными" до самого последнего предела. Нас нагло вывез "Хранитель тайн", чьи весла пенили воду всего лишь в двух перестрелах от батареи, установленной осаждающими на берегу. Так что имперцы могли проводить нас разве что ругательствами.

Всего пара часов ненапряжного плавания вниз по течению — ы мы сошли на берег, который патрулями светлых не просматривался.

Нет, то есть, раньше тут недалеко был небольшой лагерь, в котором имперцы успешно отбивались от налетов легкой кочевой конницы, и из которого патрулировали побережье... Но теперь, после атак орков — враг отозвал гарнизоны этих малых лагерей и сократил периметр патрулирования. Так что нам не придется переться аж из соседнего домена.

Ставя задачу, господин этого домена князь-колдун Кайларн сказал, что лагерь осаждающих постоянно просматривается Смотрящими — порождениями магии Хаоса, которых очень трудно обнаружить без применения ну очень специфической магии. Так что о том, "что" делают осаждающие — он осведомлен довольно-таки неплохо. Но вот "зачем" они это делают... Совещания командного состава проводятся в шатрах, огражденных от навязчивого внимания именно такими артефактами, которые вполне способны предотвратить проникновение Смотрящих. К счастью, подобные артефакты весьма дороги, так что оградить ими весь лагерь, не говоря уже обо всей длине циркумвалационной и контрвалационной линий — было бы чересчур дорого. Так что узнать о том, "зачем" осаждающие производят некоторые странные телодвижения — можно только непосредственно от участника этих совещаний. То есть — нужен "язык".

Оставив по левую руку Ветровск, так и не подвергшийся не то, чтобы "осаде", но даже сколько-нибудь серьезным набегам, мы двинулись к старому форпосту Дома да'Гор Баррашез, разрушенному еще в те времена, когда не была снята Граница Домена, появившаяся при появлении в этих землях Неумирающего. Алтарь, которые воины Баррашез собирались установить в этих землях — был освящен во славу Изменяющего пути10, но, в данном случае — это не было проблемой для тех, кого по полному ритуалу объявили "Отверженными". И вообще, я постепенно склоняюсь к тому, чтобы принять Веру и Путь Архитектора Судеб: больно уж его постулаты были близки моим. Да и среди бойцов отряда эта идея отнюдь не вызывала отвращения.

Единственной трудностью на пути к форпосту было преодоление Олваиринского тракта, по которому время от времени проходились патрули легкой конницы светлых. Конечно, у одного патруля было бы мало шансов против всего моего отряда... Но вот само исчезновение патруля — уже могло бы многое сказать тем, кто его послал, даже если предположить, что его командир не имеет при себе какого-нибудь связного артефакта. А задача нам была поставлена "пройти максимально тихо и скрытно". Впрочем, надо сказать, что такого рода задачи как раз и являются одной из специализаций моего отряда. Разведка, диверсии, захвати языков и заложников... Тут нам в обозримом участке Фронтира равных немного! Так что, выдвинув наблюдателей достаточно далеко, чтобы, получив их сигнал, успеть скрыться за придорожными холмами, мы пересекли тракт, возблагодарив как Хозяйку Паутины, так и Кукловода Тысячи и Одного Заговора, за то, что дождей давно не было, и следы на сухой, затвердевшей до каменной твердости земле оставить было сложно. То есть, такие следу, которые смогли бы заметить егеря светлых. Сородичи-дроу, да и, боюсь, гномы — смогли бы обнаружить наше присутствие... Но, к счастью, появление что тех, что других в войска радикальных борцов с Тьмой — было маловероятно.

Отдохнув, и получив благословение у алтаря, так и не обнаруженного светлыми, мы двинулись дальше, к железному руднику. В настоящее время он заброшен в связи с осадой, но и светлые не дали себе труда его захватить: им просто некуда было бы вывозить добычу, и негде ее обрабатывать, чтобы получать железо. Так что, удовлетворившись осмотром и констатацией "добыча прекращена", воины Света тут больше не показывались. И мы вполне можем там устроить временную базу.

Из-за всех предпринятых предосторожностей, добраться до рудника мы смогли только когда на востоке, за Великой рекой, уже начал подниматься огненный шар Солнце... как же много проблем он доставлял нам, когда мы только поднялись на поверхность! Под его безжалостными лучами распадались заклятья, обеспечивавшие прочность наших доспехов и оружия, таяла в небытие ткань плащей-пивафи, разрушались незаконченные заклинания... Но мы справились! И продолжаем справляться до сих пор.

Рудник был на удивление хорошо оборудован. Так, в частности, жилые помещения были убраны под землю, так, чтобы в случае чего — рабочие могли укрыться в них, и отбиваться от напавших разбойников или же монстров, опираясь на неплохо оборудованные даже с точки зрения дроу подземные укрепления и ловушки. Так что мы вполне можем воспользоваться этими помещениями и в наших целях. Рассказывая нам об особенностях жилых помещений своих рудников, лорд Кайларн пробурчал что-то о "макаронах калибром 7,62"11, чего мы с моими лейтенантами, признаться, не поняли. Но, как бы то ни было, а тут наниматель был полностью прав. Место для дневки тут было весьма удобное. Пусть даже шахтеры, уходя, зачистили помещения "до голых стен", а прошедшиеся по руднику светлые — забрали и то, что шахтеры отодрать от стен не смогли или же не захотели.

Даламар, учитель магии Темного круга

Сегодня — знаменательная ночь. Этой ночью Усаги Даку в очередной раз устраивает испытание для своих учеников. Собственно, в этом и причина того, почему первогодки Ветви Хаоса обитают отдельно от остальных. Впрочем, пока еще никто из старшекурсников, ни разу за все время преподавания нашего "темного кролика" не поделился с "кохаями"12 подробностями "первого экзамена". Хотя, надо сказать, пытались — многие. Но вот обойти чары боевой крольчихи не вышло ни у кого. Более того, негласной традицией преподавателей школы Темного Круга давненько уже является своеобразный тотализатор на имена тех, кто, в очередной раз, посчитав себя самым умным — огребет от Усаги. Деньги там крутятся небольшие, но азарт, адреналин, драйв! В общем, развлекаемся, как можем.

Помещение общежития первого курса направления Хаоса выглядит мрачно и торжественно. Можно сказать — готично. Но это снаружи. Изнутри же это настоящий лабиринт с запредельно мозговыносящей логикой. Впрочем, тем, кто примет на себя роль культистов Хаоса как раз и следует привыкать к нелинейному, неоднородному и анизотропному пространству-времени.

— Итак, ученики... — Даку Усаги вышла перед кривоватым и неровным строем учеников своего первого курса. — Сегодня у нас первый в вашей жизни настоящий экзамен, — перешептывающиеся ученики не обратили внимания на местоимение, использованное деканом. Зря это они. Очень зря.

Впрочем, кое-кто внимание как раз обратил. Я отметил взглядом белую прядь в темной прическе Эрите, девчонки, которая выпросила у меня "дополнительное испытание и корректировку персональной программы обучения". И, пожалуй, это даже и к лучшему. Все-таки, имея в талантах кроме Хаоса еще и Тьму — она вполне подходит для того, чтобы ее обучениям занялся и я тоже. И именно она побледнела, услышав про "у НАС экзамен".

— Место проведения экзамена, — продолжила Даку, — общежитие первого курса. Форма — сражение. Сражайтесь и побеждайте! Бить в спину, гнобить заведомо слабых, объединяться и предавать друг друга — разрешено!

Ага. Вот только о том, что количество побед будет как-то учитываться при выставлении оценок — не сказано ни слова. Это ученикам еще предстоит выяснить на собственных шкурах. В особенности тех, кто отбора не пройдет.

— Итак. У вас есть пятнадцать минут на то, чтобы приготовиться к бою, — Усаги аж подпрыгивала от нетерпения. — Начавший сражение до сообщения о начале — выбывает. На этом у меня все. Вопросы? Нет вопросов! — разумеется, никакой возможности спросить что бы то ни было, Усаги не дала. — Время — пошло! — И преподаватель факультета Хаоса растворилась в воздухе, оставив перед учениками иллюзию собственной улыбки.

Самые умные тут же кинулись в здание общежития. Успеть подобрать дополнительное оружие в своих комнатах, начитать заклинания, требующие длительной подготовки, найти удобную засидку... Остальные недоуменно переглядывались... Но потом — рванули вперед, нагоняя тех, кто уже вовсю бежал к общежитию. На площадке остались разве что самые недоумковатые... и самые хитроягодичные.

Среди последних я заметил и Эрите, которая, призвав облако Тьмы, и выставив на его краю иллюзию самой себя, тихо-тихо отползала куда-то в сторону. Что ж. Неплохая стратегия.

Конечно же, не могло обойтись и без "самых умных", которые, пропустив наставление Усаги, уже схватились между собой.

— Уронио, Сильвия и Рикардо — выбыли. Ноль баллов! — разнесся по общежитию голос Усаги.

Названные, в состоянии комы, оказались телепортированы в госпиталь. Все-таки контролировать своих учеников Усаги умеет и любит.

После наглядного подтверждения того, что "закон суров и скор", прочие отказались от глупых идей, даже есть только что они казались отдельным ученикам чрезвычайно умными.

Иссиня-черные небеса, на которых начали было проглядывать звезды, резко сменились ало-пурпурной спиралью, притягивающей взгляды даже опытных преподавателей. Как будто в небесах разверзлось Темной Око. И тень Звезды-Тирана пересекла отражение Вопящего Вихря.

— Начали! — голос Усаги как будто чуть-чуть двоился и накладывался сам на себя, заставляя нестойких духом трепетать в ужасе.

Но, конечно же, таковых "нестойких" оказалось самое незначительное меньшинство. Остальные же по большей части ринулись в бой. Одни сбивались в стаи, другие — действовали поодиночке. Кидались "в лоб" и пытались зайти друг другу в спину... В госпиталь посыпались первые выбывшие.

Вот парнишка, закрывший девочку своей широкой грудью — получил атейм в спину о той, кого он защищал.

— Профессиональный удар, — прокомментировал наблюдаемое Суссури.

Вот кучка учеников сошлись в драчке "каждый против всех". Ребятки настолько увлеклись, что поначалу не осознали, что видят, когда из груди одного из них показался острый наконечник зонтика, которым так любит временами размахивать декан Усаги.

— Незачет! — произнесла темная крольчиха, сбрасывая с оружия бездыханное тело.

— Но почему? — удивился один из тех, кто яростнее всего нападал на несдавшего экзамен.

— Неудачник, — усмехнулась Усаги, растворяясь в воздухе.

Детишкам стоит осознать, что в их случае "удача" и "неудача" — это не абстрактные понятия, но прямое выражение воли принявшего их под свою руку божества. А то, что выражается эта воля через взмахи зонтика демонхоста, вплотную приблизившейся к тому, чтобы стать Темной Богиней... а возможно — и пересекшей эту грань... Ну, бывает и так.

Ученики продолжали сражаться, время от времени подвергаясь атакам выскакивающей из небытия Усаги. Некоторые начали вопить о несправедливости такого экзамена... И даже не все из них выбывали немедленно: это зависело от того, насколько подобное мироощущение соотносилось в Путем выбравшего их божества.

Вот Усаги снова выскочила из небытия, направляя свой зонтик в спину очередному неудачнику, так и не сумевшему понять и осмыслить избравший его Путь... Но внезапно и его, и саму Усаги накрыло... Это даже невозможно назвать "заклинанием". Скорее — это был выплеск Хаоса, направляемый волей и желанием убивать. Эрите все-таки выбрала подходящий момент.

— Стоп! — провозгласил я, заставляя всех выживших замереть. — Все, оставшиеся на ногах — сдали. Погибшим — незачет. Те, кто в госпитале... Будем рассматривать каждого в отдельности.

1 Имеется в виду не основной осадный лагерь вблизи Азира, а один из небольших блок-постов, которые разбросаны по степи, чтобы подстраховаться от внезапной атаки кочевников.

2 По поверьям орков фиолетовый цвет — скрывает. А поскольку у орков многое работает через некий научно необъяснимый шаманизм — орка, завернувшегося в ядовито-фиолетовую накидку действительно трудно заметить.

3 Мирра — легендарное чудовище Подземья. "Встретил мирру" — эвфемизм для "не вернулся из Подземья". Реально — крупная кошка. Не так уж сильна, но частичная нематериальность позволяет скрываться прямо в стенах пещер, а блинк и боевое предвиденье помогают ей самой выбирать противников. Так что те, кто мог бы справиться с миррой — ее, как правило, не встречают.

4 Аналог поверхностного "подует ветер".

5 Это — собственное мнение гномочки, которым в качестве культурного кода разработчиками навязаны гаремы. Просто чтобы привлекать игроков за подземную, не слишком мобильную и сильно обделенную магией фракцию.

6 Эпоха — промежуток времени в течение которого лорды Инферно приказом Архидемона сосредоточены на штурме одного из миров Внешних Планов (Аутсайда). Эпоха состоит из Циклов — промежутков между очередными штурмами. Внутри цикла время отмечается изменением цвета небес. Длительность каждого цвета, количество Повторов каждого цвета в Цикле и Циклов в Эпохе — более зависит от политической ситуации, воли Архидемона и расклада сил среди могущественнейших лордов, чем от чего бы то ни было еще. Сами обитатели Инферно в этом как-то ориентируются, а вот прочим... Прочим это и не надо.

7 Магистр торменторум — в мирное время отвечает за хранение разобранных требушетов на складе. В военное — занимается их перевозкой, сборкой и командует стрельбой.

8 Реальным требушетам понадобилось бы несколько дней долбежки, со скорострельностью 1-2 выстрела в час. Но у нас все-таки игра и определенная доля условностей еще присутствует.

9 Фэар (мн.ч . от фэа (квенья)) — души

10 См. "Волей Повелителя перемен", глава 6.

11 В позднесоветские времена ходила легенда о то, что диаметр макарон подобран так, чтобы при нужде на тех же станках можно было производить патроны. Увы, легенда полностью лжива, но весьма живуча.

12 Кохай (яп.) — "младший", человек, менее опытный в выбранной области.