Конечно, будь тут по-настоящему настороженные, готовые встретить опасность стражи — все было бы не так просто. Но... Они на своей земле, граница домена — еще впереди, они — посреди своего лагеря. Что им может угрожать? Такое мировосприятие стоит лишь слегка подтолкнуть в нужную сторону — и результат налицо. Думаю, даже если бы я уже выходила из шатра жертвы, волоча труп со следами зверских пыток, и залитая кровью по уши — они все равно посчитали бы, что я не тварь дрожащая, но право имею...
Тихим шелестом ночного ветерка я проникла в шатер жертвы. Жрец Тенгри-хана стоял у стола, время от времени левой рукой листая страницы толстенного тома, а правой что-то периодически добавляя в стеклянную колбу, содержимое которой после каждой добавки меняло цвет. Жрец был настолько увлечен, что мое появление не привлекло никакого внимания. Что ж. Отлично.
Шагнув вперед, я коснулась его шеи слева под ухом. Вообще-то использовать заклинание без зачитывания полной или хотя бы сокращенной формулы — довольно трудно. В результате я могу так задействовать только простейшие заклинания первого круга магии Жизни. И второго — магии Разума. Но, к счастью, паралич на одну цель в касание — это именно что заклинание первого круга. И оно — прошло.
Улыбнувшись, я прижалась к спине замершего жреца, и прикоснулась к его горлу ласкающим движением. А потом мои крылья-клинки чуть-чуть засветились от вливаемой в них силы, и ударили бедолагу в грудь, а потом — рванулись в стороны, разрывая живот и грудную клетку. У паладина в тяжелой броне, под божественными благословениями высокого ранга — был бы шанс выжить. У жреца же, отнюдь не славящегося запредельной живучестью — шансов не было.
Аккуратно, чтобы не грохнуть, не привлечь внимания снаружи, я уложила убитого на дорогой ковер. А потом, полюбовавшись на еще трепещущее в страшной ране сердце, пробила его черным клинком подаренного Учителем жертвенного клинка, чтобы предотвратить любую возможность воскрешения.
— Тебе, Неделимый! — вознесла я молитву, отпуская душу павшего на волю Изменчивых ветров.
Наш принципал не примет недобровольную жертву. Но Хаос Неделимый принимает все, что ему отдают. А Ветра играют с варпом, соблазняя оказавшиеся в Эмпириях души.
Телекинезом я подбросила себя над землей, выпрыгивая из шатра через отверстие-дымоход, и, оказавшись над шатром — развернула крылья-клинки, ловя поток ветра... и Ветров. Первое задание было выполнено. Теперь осталось выполнить и второе: "...и уноси оттуда крылья, главное — не попадись!"
Язид, предводитель воиной Каганата
Я сделал очередной глоток. Из глубины шатра к сюзерену подошла его наложница — остроухая ведьма. Она обняла сюзерена, бесстыдно прижимаясь к нему грудью.
— Позволишь? — спросила она господина, протягивая руку к его пиале, нарушая любые мыслимые правила приличия.
— Конечно, — но господин, видимо, настолько любит свою наложницу, что может позволить ей и такое... Впрочем, сила позволяет многое. А тархан Кайларн — силен. И умен. И, может быть, эта сценка специально разыграна для меня... Или для кого-то еще, кто может ее увидеть.
Остроухая отхлебывает из пиалы своего повелителя. Признаться, я ожидал, что она скривится... Но...
— На удивление неплохо, — оценила ведьма традиционный напиток воинов степи.
Сюзерен кивнул, забирая из ее руки свою пиалу, и взмахом руки приказывая подать еще одну. Вообще-то женщины не должны присутствовать при разговора воинов... если они не служат Тенгри-хану... Но тархан — служитель Владыки Изменчивых ветров. Возможно — и ведьма служит его богу, и потому ей позволен больше, чем должно быть?! В любом случае, подставляться, требуя от высшего что-то, чего высший не хочет исполнять — было бы глупостью. А я еще не настолько сошел с ума.
— И все-таки... — а вот настолько, чтобы задавать тархану вопросы — да, сошел. — ...почему не тархан Будах? Почему этот мобед? Он не настолько могущественен, чтобы его смерть могла повлиять на исход битвы...
Улыбка сюзерена была холодной, подобно пронизывающему лазурному ветру.
— Бабочка машет крыльями в Бракаде, а от обрушивающегося урагана дрожат стены Темного храма, — я не понял, в чем смысл этого высказывания, в чем не постыдился признаться. — Бывает так, что следствия оказываются несоразмерны причинам. Я пытался найти нужный мне Путь. Но как бы я не старался Увидеть — смерть тархана приводила только к тому, что его армия ускоряла движение. Но Иримэ подсказала мне, — он погладил руку наложницы, — что искать надо не то, что поможет совместить смерть тархана и желаемый результат, а то, что приведет к нужному итогу независимо от предпринятых действий. И когда я посмотрел в зеркала Лабиринта Десяти тысяч будущих под нужным углом — Путь стал ясен.
— Но как? — все равно не понял я. — Как смерть этого несчастного затормозит целую армию?
— Не знаю, — пожал плечами сюзерен. — Я еще не настолько хорош, чтобы видеть все в деталях. Я вижу начальную точку — выбранную мной смерть. И вижу что есть множество вариантов, ведущих к нужному мне результату, и гораздо меньше — ведет в сторону. Но вот что это за варианты... — он пожал плечами. — Так ли уж это важно?
д'Ормуз, предводитель наемного отряда, дроу
Тяжела ты, жизнь наемного мага. А уж капитана отряда наемников, да еще и со столь... интересной специализацией, как у нас — тяжела вдвойне. Союзник лорда-волшебника д'Ин Амита перекупил наш контракт. Кажется, это входило в соглашение по дележке трех доменов на двоих. Что еще наш прошлый наниматель передал новому — нам не докладывали, но, учитывая общий уровень проблемности полученных д'Ин Амитом владений — вряд ли слишком уж много. Но вот нас передали по всем правилам, с выплатой неустойки, и извещением Гильдии. Так что ворчу это я так, "из общего плохого настроения". Все-таки сидеть гарнизоном в отдаленном укреплении, которое никто и не собирается штурмовать, устрашать местных пейзан, пригнанных с рабскими караванами своим присутствием, и получать неплохие деньги по сути за ничегонеделание, и тащиться несколько ночей по степи, а потом до потемнения в глазах строить одно из самых сложных известных мне проклятий — это немного разные вещи. Хорошо еще, что запасами эликсиров маны, как и необходимыми материальными компонентами заклинания нас снабдили, а специально обработанный морион, используемый в качестве фокуса — у меня есть свой.
Проклятье кровавой тени... Изобретение древних эльфов, еще как бы не тех времен, когда мы еще жили на поверхности, рядом с этим предателями, которых теперь именуют "светлыми". Будучи наложено, оно начинает потихоньку пить жизненные силы жертвы3, медленно ослабляя ее, а само — усиливаясь. Только что наложенное проклятье можно снять любым очищением, включая самые простые заклинания первого круга. Если проклятье продержится два часа — так просто снять его уже не получится. Нужно будет заклятье второго круга. Еще два — третий круг будет абсолютным минимумом. Ну, а если жертва пробыла под проклятьем 10 часов — снять проклятье можно будет только Высшим очищением, заклинанием божественного, 5-го круга, заклинанием, что за Пределом Смертного... или же жертвенным ритуалом, который впитает больше жизни, чем было у проклятого до того, как проклятье начало действовать.
Глоток лазурной, слабо фосфоресцирующей жидкости из хрустального фиала, четко отмерянное количество драконьей крови на фокусирующий кристалл, и я начинаю в который уже раз за эту ночь создавать проклятье.
Чтобы сотворить заклятье четвертого круга с произнесением хотя бы сокращенной формулы — надо шагнуть за Предел Смертного. А создать его невербально — и вовсе под силу только настоящим богам... если, они, разумеется, занимаются такими мелочами, как созданные смертными заклятья, а не воплощают свою волю напрямую. Но, к счастью, орать формулу — не обязательно. Достаточно, чтобы тебя слышал мир. Слово. Жест. Воля. И видимая только мне кровавая сеть смыкается вокруг очередного луа из тех, что мирно спят сейчас в своем загоне.
Вспышкой тьмы дозорный передал предупреждение о том, что идет патруль. К счастью, я как раз закончил очередное заклинание, и рухнул в предусмотрительно вырытый окоп, закутавшись в черную ткань пивафи4.
К счастью, зрение людей недостаточно, чтобы разглядеть оттенки тьмы. Так что вспышка — черная на темном фоне ночной земли, — осталась невидима для дозорных. Расслабились мы тут, наверху. Будь нашим противником хотя бы те же гномы — нас бы уже обнаружили. Надо будет устроить своим салабонам хорошую, качественную тренировку... А пока что...
Хорошо еще, что меня признали героем Дома, и успел встать на Предел Смертного до того, как мою матрону, Дар'Геррет Аннуари признали "предавшей интересы Дома" и казнили, а мне пришлось бежать. А то пришлось бы пробираться чуть ли не вплотную к драконам луа, подбрасывая в их корм редкие и дорогие яды.
Я вылил на поверхность кристалла черного хрусталя очередную порцию драконьей крови. Этой ночью мне предстояло много работы.
Будах, трахан Семендер
Как ни странно, ночь прошла спокойно. А ведь после убийства того мобеда, имя которого я так и не потрудился выяснить, мы просто не смогли двинуться дальше. Собрание мобедов решило, что необходимо провести необходимые очищающие ритуалы и изгнать злых духов И вот весь день мобеды завывали какие-то неудобопонятные заклинания, прося духов Почтенных предков и самого Тенгри-хана быть благосклонными к благочестивому воинству. А хибрады, взмыленные и с языками на плечах, мотались туда-сюда по всему лагерю, разнося священные талисманы, отгоняющие злых духов. Ведь не могло же быть случайностью, чтобы убили именно того мобеда, который почувствовал некое "зло" в этих холмах.
Я отпихнул в сторону девку, что скрашивала мне эту ночь. Надо будет, как возьмем Беленджер — найти себе новую подстилку на замену этой.
На мгновение я позволил себе помечтать о том, как, одержав победу над колдуном, я заберу себе его ведьму. Ходят слухи, что остроухие постельные грелки далеко превосходят человеческих женщин.
Но, к сожалению, я это всего лишь мечты. Шанс на настолько полную победу — крайне невелик. Скорее мне все-таки придется замиряться, возможно — даже свертывая воздействие Источника в Беленджере, чтобы позволить колдуну забрать себе часть тех земель, которыми он ныне владеет. Долгая война мне сейчас, после проклятого мятежа, не по карману.
Так что сейчас придется коротким ударом отбросить колдуна, ухватить то, что могу удержать, а потом — договориться о перемирии, которое глупый колдун сочтет прочным миром, расплатиться с долгами, подготовить новую армию... А потом — потом будет новый удар, который откроет мне дорогу к Великой реке, к караванным путям, к десяткам белогрудых и мягкотелых рабынь, к залежам драгоценного серебра.
Я сжал грудь пискнувшей девки. Когда я найду себе новую подстилку — эту надо будет отправить обратно в сераль. В принципе, подстилка она неплохая. Просто поднадоела за те дни, которые мы идем. Но все-таки... Да, я ее не буду выгонять. Еще пригодится.
Я намотал на пальцы русую косу, и дернул голову девки вниз, туда, где она должна находиться. Так что через очень небольшое время к воплям сержантов, поднимающих лагерь, стало примешиваться еле слышное на их фоне теплое чмоканье. Все-таки новый день начинается хорошо!
Пьен, ученик колдуна, наместник Беленджера
Прибыв в Серые холмы, мы узнали, что посольство, организованное д'Ин Амитом у гномов договорилось о проведении полноценных переговоров с таном Дорлет, и что посланники гномов прибудут в город в течение нескольких следующих суток. Пока же нам надлежало проследить за прохождением через Серые холмы отряда, отправленного Учителем из Азира, и пообщаться с представительницей Дома Иир, которая жила с волшебником... если я правильно понял темное наречие — в качестве залога, выданного волшебнику для заверения обязательств Дома Иир по договору. Как ни странно, в обществе дроу такое положение — весьма почетно, хотя и не менее опасно. Впрочем, в обществе дроу любое положение опасно, хотя надо признать, что у "залога по договору" оно несколько опаснее, чем "в среднем".
В комнату, где сидели мы с Истой, младшая жрица дроу вошла на закате. Со времен нашей прошлой встречи на переговорах по поводу дележа добычи, взятой с ваиводы Гхыртыкбургуза, она ничуть не изменилась. Все те же белоснежные волосы, эбеново-черная кожа, алые глаза, стройная до хрупкости фигурка... и грация движений такая, что не будь рядом Исты — меня вполне могло "повести". К счастью, опознав мое состояние, подруга бросила на меня благословение "Воодушевления", которое, кроме всего прочего, укрепляет волю. Так что с наваждением я справился... Но теперь мне придется извиняться перед Истой за свою слабость... Впрочем, в прошлый раз все было точно также.
Я вспомнил прошлые переговоры... В принципе, Учителю от д'Ин Амита нужно было немного. Договор о признании границ, дружбе, сотрудничестве, благоприятствовании торговле и взаимном пропуске военных сил — был уже подписан. Земли и подданные Черной скалы оставались за д'Ин Амитом. Просто потому, что, несмотря даже на договор о пропуске военных сил, управлять доменом, с которым нет общей границы — не слишком удобно. Казна и запасы ресурсов Черной скалы (кроме продовольствия, которое тоже оставалось волшебнику) — великолепно поделились пополам. А вот артефакты пришлось разбирать. Переговоры получились не столько "сложные", сколько "муторные". Трофеи были захвачены в количестве "дофига". Так что, даже с учетом того, что всякую мелочь, "слегка увеличивающую силу, ловкость, живучесть, и прочее" — тупо свалили в кучу и поделили "на вес", разбираться пришлось несколько дней. К счастью, критерии дележки большинства предметов были достаточно просты. Артефакты орочьей работы, или предназначенные для орков — без вопросов отходили д'Ин Амиту, и таковых было большинство. Предметы работы мастеров Каганата, захваченные орками при захвате того, что еще не было Серыми холмами, или же в войне с Беленджером — пошли Учителю. Но вот откуда у орка парные сабли явно дроусской работы, или же доспехи светлых эльфов — осталось неведомо. Тем не менее, и их поделили, хоть это и было нелегко. И, наконец, последней по порядку, но не по ценности добычей были орочьи рабы, которых не успели пустить в котел. И вот тут уже пришлось потрудиться. Мы отчаянно торговались за каждого пленника, потому что "люди — это основная сила любого правителя". Но при этом мы старались не разлучать семьи, и учитывать магические склонности... Так мы и общались, при том, что мой Учитель и сюзерен (и, кажется — любовник) дроу отошли в сторону и умыли руки.
Я с некоторым трудом выплыл из воспоминаний, чтобы приветствовать дроу. Еще тогда она сказала мне, чтобы я не пытался изображать из себя знатока темноэльфийского этикета. Все равно у человека в лучшем случае получится "бездумное обезьянниченье". Так что если я буду следовать своим правилам — ей будет легче напоминать себе, что я не пытаюсь ее сознательно оскорбить.
