Пару секунд спустя девушка сообразила, что жеребец берет разгон. В ушах засвистел ветер, гладкие, словно литые мышцы перекатывались под бархатной шкурой, единорог увеличивал скорость, с легкостью обходя здание и незаметно переходя на галоп.
Еще поворот — и Гермиона увидела на пути к пропасти стоящих кучей Пожирателей. Эйвери сидел на земле, опустив голову, его палочка была зажата в руке Руквуда. Заслышав топот копыт, Пожиратели удивленно обернулись и застыли в состоянии шока.
Первым пришел в себя Руквуд и вскинул палочку, но Гермиона уже была готова к этому, потому и атаковала раньше.
— Ступефай! — яростно выкрикнула она, и Пожиратель повалился, точно подкошенный. Остальные, видя быстро приближающееся огромное животное, способное затоптать их на месте, бросились врассыпную. Эйвери продолжал сидеть, опустив голову. Единорог мчался прямо на него.
— Эйдан! — неожиданно для самой себя закричала девушка. — Сюда!
Тот поднял разбитое лицо и удивленно уставился на Гермиону. Она быстро рухнула плашмя на спину несущего ее жеребца и крепко обхватила рукой его точеную шею, вторую же инстинктивно протянула Пожирателю. Эйвери вскочил на ноги, мимоходом выхватив палочку из руки валяющегося рядом Руквуда, и шагнул навстречу. Единорог вильнул, уходя в сторону, чтобы не растоптать мужчину, а когда поравнялся с ним, Эйвери схватил одной рукой ладонь Гермионы, а второй намертво вцепился в развевающуюся от скорости гриву жеребца.
От разницы в весе Гермиона свалилась бы на землю, если бы не держалась за шею единорога. Эйвери пару мгновений болтался на боку скачущего животного, потом все же перекинул ногу через его спину и вскарабкался позади девушки, крепко обхватив ее за талию, затем сразу же обернулся назад с палочкой в руке, готовясь отразить атаку в спину. Единорог не сбавил скорости, даже не сбился с шага, словно и не заметил, что его ноша стала тяжелее в три раза. Пропасть меж тем приближалась.
— Ступефай! — раздалось за спиной девушки, но она даже не обернулась поглядеть, в кого целился Эйвери и попал ли вообще — все ее внимание было приковано к быстро сокращающемуся расстоянию до черного провала в земле. Десять футов… Семь… Четыре…
— Господи Боже мой… — в панике прошептала девушка, вцепляясь в гриву единорога с такой силой, что пальцы зашлись от боли, и ощущая, как сидящий сзади Эйвери усиливает хватку.
Свершилось! Единорог взмыл в воздух с такой легкостью, словно был рожден не лошадью, а птицей. Все воспоминания о полете на Клювокрыле и фестрале стерлись, пока Гермиона с ужасом смотрела на проносящуюся под ней темную, холодную бездну, но прежде, чем она успела по-настоящему осознать происходящее, передние копыта жеребца с глухим стуком коснулись обледенелого пятачка асфальта. Столб тут же зашатался, норовя обрушиться, но задние ноги единорога уже соприкоснулись с его поверхностью и с силой оттолкнулись вверх — животное совершило новый прыжок, легко сманеврировав в воздухе и перелетая на другой столб, а с него на следующий.
Четвертый столб был самым маленьким по диаметру и, совершив скачок, единорог соскользнул задними ногами в пропасть. Гермиона в ужасе закричала, почувствовав, как Эйвери сползает с крупа единорога, но жеребец тут же оперся передними ногами о центр качающегося столба, уже начавшего заваливаться на бок, и выбрался на твердую поверхность. До края пропасти было далеко, но перепрыгнуть на соседний столб животное уже не успевало, потому с силой оттолкнулось от крошащегося асфальта и перелетело на спасительную почву, чудом попав задними ногами на самый край провала.
Гермиона с облегчением выпрямилась на спине остановившегося единорога, задыхаясь, словно это она преодолела бездонную пропасть с седоками на спине. Сидящий сзади Пожиратель издал нервный смешок и неловко похлопал девушку по плечу. Гермиона наклонилась и ласково погладила белоснежного спасителя по покрытой капельками пота шее. Единорог тряхнул головой и двинулся в сторону госпиталя.
Члены Ордена тем временем нервно нарезали круги по маленькой комнатке, служившей госпиталю приемным покоем. Директриса и воспитатели вместе с детьми находились в другом помещении, которое отапливалось лучше, потому можно было спокойно разговаривать.
— Мы должны отправиться туда, должны попытаться помочь им! — в который раз нервно воскликнул Драко, заламывая руки.
— Драко, успокойся, истерикой мы ничего не решим, — пыталась урезонить его взволнованная не меньше Беллатриса, — они очень хорошие волшебники, к тому же есть шанс, что Пожиратели не смогут их обнаружить.
— Но мы не можем просто сидеть тут и ждать! — закричал Малфой.
— Хорошо, что ты предлагаешь? — поинтересовался бледный сильнее обычного Снейп — Круциатус все еще причинял боль, а Обезболивающего зелья осталось лишь три пузырька.
— Пусть Марьяна вернет все обратно, — пожал плечами Драко, ткнув пальцем в лежащую на кушетке девушку.
— Она все еще без сознания, каким образом она может все восстановить? — удивился Сириус, сидящий на стуле возле Марьяны.
— Но ведь смогла же разрушить, — возразил Драко.
— Она истратила на это весь запас магической мощи, — ответил Сивый, с тревогой вглядываясь в мертвенно-бледное лицо дочери, — раньше, чем через сутки, она не сможет поднять даже перышко.
— Профессор, опять кровит, — подал голос Винс, осматривая пропитавшуюся кровью брючину.
— Иди сюда, — вздохнул Снейп, вынимая из мешочка на поясе экстракт бадьяна.
Винс подошел к диванчику, где сидел Снейп, и опустился рядом. Зельевар задрал порванную штанину, осмотрел длинный, глубокий порез, снова начавший кровоточить, и нахмурился.
— Они усилили заклинание, — буркнул он, — обычное контрзаклятие больше не помогает, когда вернемся в Нору, я найду способ устранить это полностью, пока же будем спасаться тем, что есть.
Винс кивнул, глядя, как профессор сосредоточенно капает на рану густым отваром. Рана начала медленно затягиваться, оставляя после себя кривой, уродливый шрам.
— Как ваши руки, Уизли? — спросил Снейп, закончив обрабатывать Крэбба.
— По-прежнему не шевелятся, сэр, — ответил Рон, сидя на стуле и держа руки по швам.
— Эффект от заклятия сохраняется на три часа, придется подождать, — порадовал парня профессор.
— Скоро должен явиться Дамблдор, он обещал привести авроров, — взглянув на часы, сказала Алиса и покосилась на Беллу, выглядывающую в окно, — нам придется уходить.
— Мы не можем бросить тут Люца и Грейнджер, — заметила Белла, чем повергла Невилла в настоящий ступор.
— Мистер Лонгботтом, вам лучше? — увидев, что мальчик болезненно поежился, спросил Снейп. — Дать еще Обезболивающее?
— Нет, сэр, благодарю, — отказался Невилл и, взглянув на бледное лицо зельевара, добавил, — может, вам стоит тоже выпить, профессор?
— А что у вас есть? — спросил Снейп, устало откидываясь на спинку дивана и закрывая глаза.
— Коньяк, сэр, — Невилл растерялся, но тут же взял себя в руки. — По пути в Нору мы зашли в магазин и купили бутылку для бабушки.
— Августа выпивает? — зельевар от удивления открыл глаза.
— Нет, профессор, добавляет в тесто при выпечке, — смутился Невилл.
— Наливайте, Лонгботтом, — пожал плечами Снейп.
Парень отыскал в шкафчике два стаканчика, откупорил бутылку и накапал коньяка. Снейп, кивнув, принял спиртное из рук Невилла и опрокинул в себя содержимое. Невилл тоже отхлебнул и слегка поморщился.
— Смотри, Сев, не начни петь песни, — ехидно заявила Белла, отворачиваясь к окну, и вдруг подскочила от неожиданности. — Грейнджер! Сюда едет Грейнджер!
— На чем? — Драко подлетел к ней и высунулся в окно. — Откуда взялся единорог?
— За ее спиной кто-то сидит, — пробормотала Беллатриса, сосредоточенно вглядываясь в находящийся в отдалении силуэт.
— Это отец? — напрягся Драко.
— Ты Малфой, а не Уизли, — возразила Белла, направляясь к двери, — рыжего отца у тебя быть не может.
Драко бросился на улицу вслед за ней, остальные, кто был не ранен, пошли следом.
— Гермиона! — Драко бросился к девушке и помог ей спуститься на землю. — Ты в порядке? Это вышло случайно, мы не предполагали, что вы остались по ту сторону! А где отец?
— Эйдан! — Беллатриса ошарашено уставилась на второго седока, как раз спускавшегося на землю со спины единорога. — Ты как тут оказался?
— Она спасла меня, — Эйвери ткнул пальцем в Гермиону, обнимающую Драко. — Меня пытались убить. Руквуд видел, как я отпустил вас с Поттером, теперь обратного пути мне нет.
— Гермиона, где папа? — с волнением вопрошал Драко, оглядываясь по сторонам.
— Он здесь, — девушка указала на единорога.
— Не вижу, — парень удивленно захлопал глазами.
— Мы на нем приехали, — смущенно объяснила Гермиона.
— Как это? — Драко снова обернулся на жеребца, но вместо него на поляне уже стоял Люциус. — Папа! Ты… это был ты?
— Все хорошо, сын, я в порядке, — Люциус обнял подбежавшего к нему испуганного парня.
— Ты никогда не говорил, что ты анимаг, — пробормотал блондин.
— Это не обычная анимагия, — объяснил Люциус, — я расскажу, только давайте войдем внутрь, я замерз.
Вся компания вошла внутрь, вызвав вздох облегчения у волнующихся за жизнь Малфоя и Гермионы друзей. Невилл молча налил коньяка в стакан и протянул Люциусу.
— Папа, когда ты стал анимагом? — снова начал допытываться Драко.
— Любому древнему роду принадлежит один из видов старинной магии, — ответил Люциус, опрокинув в себя коньяк, — это могут быть повышенные способности к некромантии, вуду или что-либо еще, столь же сильное и сложное. Роду Малфоев досталась, на мой взгляд, лучшая из способностей — врожденная анимагия. Каждый из нашего рода по достижении совершеннолетия может принимать облик магического создания, причем для этого ему не нужно учиться. Обычно в магических животных анимаги превращаться не могут, в нашем случае наоборот.
— Значит, и я смогу потом… позже? — спросил Драко. Люциус молча кивнул. — А кем я буду?
— Этого никто заранее не знает, как и в случае с обычной анимагией, — ответил ему отец. — Твой дед, например, был драконом, а прадед — акроматулом.
— Фу… — не сдержался Рон, Люциус посмотрел на него свысока и парень покраснел. — Извините…
— А мама? — спросил Драко. — Она тоже анимаг?
— Она не урожденная Малфой, потому ей способности не передались, — покачал головой мужчина и тепло улыбнулся, — но она не собиралась отставать от меня хоть в чем-то, потому сразу после свадьбы начала обучаться анимагии и полгода спустя смогла превращаться в животное, хоть и не магическое.
— А кем она становится? — поинтересовался Драко.
— Придем домой, она сама тебе покажет, — усмехнулся отец, подставляя пустую рюмку Невиллу.
— Значит, это может быть любое животное, даже нюхлер? — удивился Рон.
— В роду Малфоев нюхлеров не было, но думаю, может, — кивнул Люциус.
— А с этим что будем делать? — поинтересовался Сириус, указывая пальцем на жмущегося у двери Эйвери.
— Ничего, — пожала плечами Беллатриса, — явится Дамблдор и решит, нужна ли ему помощь в поиске оборотней.
— Он и меня из Вереска за этим же выдернул, — подал голос Фенрир, — видимо, думает, что все оборотни на земле — это одна большая стая.
— А что с Марьяной? — Гермиона только сейчас увидела лежащую без движения подругу. — Она ранена?
— Истратила всю демонскую силу, сейчас ей нужен покой, — ответил Сириус.
— Который мне только снится, — пробормотала Марьяна с улыбкой, открывая глаза.
— Марьяна, как ты себя чувствуешь? — всполошился Сириус, старательно отпихивая пытавшегося приблизиться к дочери Сивого.
— Не могу сказать, что хорошо, — прошептала девушка, — очень болит голова и такая слабость, что даже рукой шевельнуть невозможно… А в остальном — терпимо.
— Тебе нужно поесть, — уверенно заявила Гермиона, раскрывая вынутую из-за пазухи бисерную сумочку и вынимая оттуда несколько бумажных свертков и железный термос. — Миссис Уизли сделала нам бутерброды.
Пока девушка раздавала сухой паек, выяснилось, что ловкая миссис Уизли ухитрилась вручить бутерброды даже спешащим на битву Лонгботтомам и Фенриру, потому еды хватило всем.
— Всем досталось? — уточнила Гермиона, разливая кофе по вынутым из сумочки чашкам.
— Почти, — буркнула Беллатриса, указывая глазами на Эйвери, задумчиво смотрящего в окно. Гермиона проследила за ее взглядом.
— Вот, возьми, дай ему, — прошептала она, протягивая Белле свой бутерброд с ветчиной.
Женщина кивнула, взяла бутерброд и, прихватив пустой стаканчик, направилась к Пожирателю.
— Эйдан, возьми, тебе надо поесть, — Белла сунула мужчине бутерброд Гермионы и добавила свой с сыром, затем отлила в пустую чашку половину своего кофе.
— Спасибо, Белла, — поблагодарил Эйвери. Женщина кивнула и направилась обратно.
Ланч близился к окончанию, когда в помещении внезапно погас свет. Члены Ордена удивленно загомонили. Сумерки еще не наступили, но сквозь густые деревья солнечный свет почти не пробивался, и маленькая комнатка погрузилась практически в беспросветную тьму.
— Опять пробки выбило! — дверь соседнего помещения распахнулась и на пороге появилась директриса. — Зимой такое часто бывает из-за холодов, оттого мы используем госпиталь только летом.
— Как это исправить? — сердито спросил Снейп, успевший в темноте вылить кофе себе на мантию.
— На стене дома снаружи есть электрощиток, нужно поднять красный рычажок и свет опять загорится, — ответила миссис Бейкер.
— Я пойду, я уже поела, — вызвалась Гермиона, поднимаясь со стула.
Девушка вышла на улицу. Белла, подойдя к окну, проследила, как она скрылась за углом. Через минуту свет вновь ярко загорелся.
— Умница, Грейнджер, — похвалила Беллатриса, высовываясь из-за занавески, чтобы увидеть возвращение Гермионы. Прошла минута, другая, но девушка все не возвращалась.
— Куда она подевалась? — первой нарушила затянувшееся молчание Марьяна.
